Собирая осколки воедино

Все трое его противников были весьма хороши. Они кружили вокруг него, их движения были плавны и рассчитанны. Даже со своими способностями он не мог следить за всеми тремя одновременно. Их пси-клинки были подняты, готовые нанести ему удар или отразить один из его ударов. Хотя к нынешнему моменту они уже поняли, что отразить его атаку было практически невозможно. Он был намного сильнее их, и один удар его пси-клинка мог рассечь их надвое. Однако они тоже не были новичками. Они были молоды, это так. Но уже доказали свою силу во многих сражениях. Пусть даже им было далеко до его опыта. Первым противником был неразим. Подобно большинству своих собратьев, он двигался словно вода, словно тень, готовый нанести удар с самого неожиданного направления. Кто-то мог бы назвать такую тактику бесчестной, но он видел, какой решимостью горели зелёные глаза неразима. И даже со всеми своими уловками неразим не был ему ровней. Поэтому для схватки и требовались ещё двое. В одиночку тёмный тамплиер, скорее всего, просто выжидал бы удобного момента, чтобы всадить клинок противнику в спину. Таландар мысленно улыбнулся, пока его цифровая сущность просчитывала варианты атаки неразима. Итогом стало четыреста тринадцать способов, но он сомневался, что тот воспользуется хоть одним из них. Сначала он дождётся атаки остальных двоих. Эти двое представляли собой практически полную противоположность осторожной расчётливости тёмного тамплиера. Первым из них был зилот из кхалаев. Со своим трёхметровым ростом, впечатляющим даже по меркам протоссов, он словно олицетворял собой грубую силу. Не было сомнений, что удары его клинков по мощи почти равны ударам Таландара. И даже если пси-клинки его подведут, его кулаки сами по себе представляли грозное оружие. Но Таландар рассматривал его как самого простого противника из трёх. Воля, решимость и грубая сила. В его движениях не было осторожности или сомнений. Прикажи иерарх атаковать ультралиска лоб в лоб, он бы так и сделал. Вероятно, со смехом. В чём-то он напоминал Таландару его самого. Или, точнее, Феникса. Ему до сих пор было трудно отделять себя от могучего воина, чьи воспоминания хранились в его матрице. Каждое решение, каждое действие, каждая мысль сопровождались вопросом: а что бы сделал Феникс? Он бы тренировал этих воинов, пока те не стали бы грозными машинами смерти, вот что! И именно это и пытался сделать Таландар. Он посмотрел на последнего противника. При виде тонкой, почти хрупкой фигуры его проводящие цепи заискрились в предвкушении. Она была самой опасной из них. Талдаримка... Он понятия не имел, как талдаримы тренировали свои войска. Аларак рассказывал о некоторых моментах, но Таландар подозревал, что немалая часть этого была ложью. Так или иначе, тренировки талдаримов явно были крайне суровы, и женщина перед ним служила тому живым доказательством. Она двигалась словно змея, готовая в любой момент атаковать. В отличие от остальных двоих, она активировала лишь один пси-клинок. Его красный свет лишь усиливал её зловещий вид. И, в отличие от неразима и кхалая, которые не отрывали взглядов от рук и ног Таландара, она всё время смотрела в его искусственные глаза. Искала там душу? Или хотела просто вырвать их и запихать в трубку для вывода отходов? Какая бы мотивация ей не двигала, демонстрировать её она не спешила. Тело Таландара тоже было другим. То могучее, четвероногое тело, что он занимал во время войны с Амуном, было слишком сильным для повседневного использования. Оно отправилось в хранилище, и при возможности Таландар мог бы снова загрузить туда своё сознание. Но пока что он использовал тело дозорного чистильщиков. Оно было быстрым, сильным, гибким, и давало ему возможность снова ощутить себя зилотом. Даже тамплиером. Он практически ощущал себя снова живым. Конечно, он понимал глупость этой идеи. Он не был Фениксом. Но пусть он и не состоял из плоти и крови, у него были эмоции. И эти эмоции говорили ему, что это тело ощущается весьма настоящим. Таландар, в отличие от многих других чистильщиков, получал удовольствие от тренировочных боёв. К его немалому разочарованию, чистильщики предпочитали держаться обособленно от других протоссов, обдумывая своё будущее. Возможно, Таландар просто слишком во многом был Фениксом. Айур по-прежнему ощущался для него домом, и он искренне радовался возможности заниматься любимым делом. И это дело заключалось в том, чтобы учить других протоссов чести и уклонению от летящего в морду кулака. Его кулака, разумеется. И зилот в этом деле совершенно не преуспел. Решив не дожидаться, пока трое противников перехватят инициативу, Таландар ринулся вперёд. Его пси-клинки были отключены, но это не делало его удар менее опасным. Зилот же принял неверное решение: попытался заблокировать удар, подняв руки, словно боксёр. Он поднял руки довольно высоко, явно ожидая удара в лицо. Но вместо этого Таландар нанёс удар ему в живот. Глаза зилота расширились от шока и боли. Терраны, протоссы, зерги, это было не важно — для всех них удар в живот был болезненным. Разве что с осквернителями не стоило так поступать: они в ответ окатили бы нападавшего ядовитой рвотой. Неопытному наблюдателю могло показаться, что зилот почти и не заметил удара. Он застонал и сразу же отпрыгнул назад, уходя от следующего удара. Но Таландар знал, что удар был хорош. Зилот не собирался сдаваться и зажёг свои пси-клинки. Однако Таландар не намеревался давать ему возможность перехватить инициативу. Он ринулся вперёд, на ходу выбрасывая вперёд кулак. Зилот опять попытался заблокировать удар, но с активными пси-клинками ему приходилось быть осторожным, чтобы не отсечь самому себе руки. 'Типичная ошибка, воин. Думаешь, что пси-клинки — самое опасное из имеющегося у тебя оружия,' — подумал Таландар. Следующий удар кулака Таландара поразил зилота в левую скулу. Кожа порвалась, из-под неё брызнула голубая кровь. Зилот растерянно моргнул, но не издал ни единого ментального вскрика. Он был для этого слишком уж кхалаем. Но это не значило, что удары ничего для него не значили. Талландар видел, как его шаги становятся медленнее. Сосредоточившись на зилоте, Таландар повернулся спиной к двум другим противникам, давая им прекрасный шанс атаковать. Он нанёс зилоту ещё один удар. И ещё. И ещё. Тот пытался отбиваться, но был для этого слишком крупным, слишком медленным и слишком раненым. Тут неразим наконец начал действовать. Он растворился в воздухе, и Таландар перестал ощущать его присутствие своими искусственными органами восприятия. Но он не беспокоился, потому что знал, откуда именно неразим ударит. Очередной удар пришёлся зилоту в живот, и тот застонал от боли. Двигаться как зерглинг, жалить как гидралиск — примерно такова и была суть боя. Но при всём происходящем талдаримка по-прежнему не нападала. Её красные глаза лишь внимательно следили за каждым движением Таландара. Определённо, она была опаснейшей из этих троих. Зилот наконец понял, что толку от его пси-клинков нет, и выключил их. Таландар мысленно усмехнулся, занося кулак для очередного удара. Но зилот всё-таки не был новичком и умел адаптироваться к тактике противника. И с его силой он теоретически мог одолеть даже Таландара с его опытом и искусственным телом. Зилот быстро отступил на несколько шагов. Таландар позволил ему это сделать, потому что был вынужден сосредоточиться на неразиме. Тёмный воин ни издал ни звука, когда появился слева от Таландара. Таландар ощутил разочарование: неразим даже не заметил, что он был левшой. Неразим мгновенно кинулся на него, занося зелёный пси-клинок для удара. Никаких прелюдий. Тёмный тамплиер до мозга костей. Таландар слегка наклонился вперёд и, когда неразим оказался достаточно близко, мощным прыжком бросился ему наперерез, а потом с размаху впечатал локоть в лицо. Тёмный воин не издал ни звука. В конце концов, молчание было ещё одним его оружием. Но когда он отшатнулся назад, Таландар понял, что удар получился отменный. Зилот, увидев товарища в беде, кинулся к Таландару. Но тот пригнулся, уворачиваясь от удара, и закрылся неразимом как щитом. Тогда зилот сделал то, что подобало делать настоящему воину: остановился, явно засомневавшись. Дальше всё пошло ещё быстрее. Ловким движением обогнув временно выведенного из строя неразима, Таландар нанёс зилоту ещё один удар в лицо. Высокий протосс издал сдавленный звук, но не упал. Он просто отказывался сдаваться! Но прежде чем кхалай успел опомниться, Таландар попросту схватил неразима и швырнул его в сторону зилота. Зилот удивлённо взглянул на него, но инстинктивно попытался поймать оглушённого товарища. Большая ошибка. Следующий удар пришёлся зилоту в живот, а затем ещё два — в лицо. Кхалай отшатнулся назад, почти упав, и Таландар видел, что он почти побеждён. Ещё один удар, и... Когда красный пси-клинок описал дугу, готовый вонзиться в него, Таландар едва успел уклониться. Он зажёг собственные клинки и сумел отразить следующий выпад. Не успел он опомниться, как талдаримка ловким движением оказалась позади двух других воинов, которые едва стояли на ногах. Теперь Таландару было заметно труднее её достать: они использовала своих товарищей как щит. Резко вынырнув из-за спин кхалая и неразима, талдаримка кинулась на Таландара. Она попыталась всадить оба пси-клинка ему в корпус, что значило бы немедленное поражение. Неожиданно Таландару пришлось уйти в оборону. Он уклонился от очередной её атаки, но затем талдаримка отключила пси-клинки и просто схватила его за руки. Таландар с удивлением осознал её план. Не отпуская его руки, она прыгнула, обхватив его шею ногами, и, использовав собственную инерцию, швырнула его через себя. Таландар ощутил, как теряет контакт с полом. Он подумал, что мог бы переключиться на более быструю скорость, чтобы реагировать быстро, словно компьютер. Но это было бы нечес... Прежде чем он успел приземлиться или закончить мысль, талдаримка что есть силы ударила его в грудь ногой. А силы у неё оказалось более чем достаточно. Системы Таландара сигнализировали о серьёзном повреждении некоторых второстепенных частей. Когда он наконец упал, из груди у него полетели искры. Талдаримка не стала пытаться сразу его добить, а отступила назад, вскинув пси-клинки в защитном жесте. Таландар, увидев, что ничего важного сломано не было, немедленно вскочил на ноги. Хмм, значит, теперь талдаримка ждёт его атаки? Коварный ход... Она была крайне быстра и била весьма сильно. В итоге она бы вымоталась, ибо её тело состояло из плоти и крови, а не металла. Но эта схватка должна была служить проверкой не терпения, а боевого мастерства. Таладримка нацелила один из клинков прямо ему в лицо, ясно обозначая свои намерения. Тренировочный бой или нет, она без колебаний снесёт ему голову. Его цепи заискрились от восторга. Это был ближайший эквивалент упоения боем, который он мог испытывать. 'Ну ладно,', — подумал он. — 'Пора узнать, из какого материала она слеплена'. Он тоже зажёг пси-клинки и кинулся вперёд. Настало время для классической схватки на клинках. Он выбросил левую руку вперёд, но талдаримка уклонилась от удара и отпрыгнула влево. 'Умно,' — мысленно пробормотал Таландар. Воспользовавшись тем, что его левая рука была вытянута, талдаримка нырнула под неё, целясь в открывшийся для удара левый бок. И вправду, очень умно. Против органического противника это могло сработать. Но торс Таландара неожиданно начал поворачиваться вправо. Талдаримка на долю секунды растерялась, не понимая, с чего бы ему открываться ещё больше. Но потом торс повернулся на полные 180 градусов, и его правая рука неожиданно оказалась на месте левой. Его пси-клинок устремился к её лицу, и она едва успела упасть ничком; грозное энергетическое оружие прошло в сантиметрах от её головы. Талдаримка подняла взгляд и увидела, что оба пси-клинка её противника неожиданно оказались нацеленными на неё. Правая рука Таландара резко опустилась; талдаримка ушла от клинка, перекатившись в сторону, и пнула противника между ног. Могло показаться, что она пытается ударить его по яйцам, но обоим протоссам такая мысль и в голову прийти не могла. Их представление о терранской анатомии было довольно поверхностным. Вместо этого талдаримка обхватила обеими ногами правую ногу Таландара и рывком оттолкнулась от земли. Её сила была поразительной! Внутренние сенсоры чистильщика сигнализировали о сильном давлении на искусственные кости и мускулы. Таким образом она могла даже сломать ему ногу. Таландару оставалось лишь одно — упасть на колени. Так она не могла сломать ему ногу, но он оказывался ближе к её пси-клинкам. Он едва успел повернуть голову, чтобы шипящий красный клинок не разрубил её надвое, но всё равно получил глубокий порез на правой стороне головы. Физической боли он не ощущал, но некоторый дискомфорт всё же испытывал: прошедший так близко к основным цепям пси-клинок нарушил работу оптических сенсоров. 'Хмм, надо рассказать об этом другим...' Таландар мог бы отправить информацию другим чистильщикам в ту же секунду, но решил повременить. Эта схватка была его, и он не хотел, чтобы кто-то смотрел на неё его глазами. Это всегда вызывало странное чувство — ощущать кого-то внутри своей головы. Другим чистильщикам не слишком нравилось, когда он порой просто выталкивал их из своего разума, но это были их проблемы. У него заканчивались варианты действий. Талдаримка явно не намеревалась щадить его, и ему оставалось лишь принять, что он не переживёт эту 'тренировку'. Но тогда он по крайней мере мог забрать её с собой. Воспользовавшись тем, что правая рука противницы была вытянута и не могла снова полоснуть его клинком, Таландар резко подался вперёд, крепко обхватив талдаримку руками. Затем он вскинул левую руку и нацелил остриё клинка противнице в голову. Талдаримка прекратила вырываться и, похоже, тоже решила нанести смертельный удар. Клинок в её левой руке нацелился в его незащищённый бок. Таландар видел, как её глаза пылают яростью и радостью. А затем оба они резко выбросили руки с клинками вперёд. За пару миллисекунд до того, как его клинок вонзился талдаримке в голову, Таландар отключил своё оружие, вместо этого нанеся сильный удар кулаком. Смертельным удар не был, но голова у его противницы будет болеть ещё пару дней. Талдаримка, однако же, свой клинок не деактивировала. Внутренние сенсоры Таландара в ужасе завопили, когда красный пси-клинок вошёл ему в бок. Сила талдаримки была такова, что оружие прошло насквозь и показалось из его левого плеча. Сенсоры отчаянно сигнализировали о повреждении множества важных систем, левая рука перестала слушаться, основной источник энергии отказал. Таландар взглянул на противницу начавшими мигать оптическими устройствами. — От-отличное выступление. Очевидно, я про-проиграл, — проговорил он прерывающимся голосом. Талдаримка посмотрела на него с гневом. — Ты отключил своё оружие. И всё ещё стоишь. Я была бы мертва. Победа твоя, — прорычала она. — Тогда да-давай сойдёмся на-на ни-ничье, — предложил Таландар. — Ничье? — переспросила она с удивлением. Очевидно, талдаримы мало что знали о таком понятии, как 'ничья'. Или о таких понятиях, как 'компромисс', 'прощение' или 'второй шанс'. — Отличная идея, Таландар! — неожиданно раздался новый голос. Обе головы синхронно повернулись и увидели стоявшего неподалёку Артаниса, который явно видел как минимум окончание схватки. — Иерарх! — воскликнул Таландар. — Ра-рад тебя ви-видеть. По-погоди немного, мне надо вы-высвободиться из хватки этой молодой во-воительницы. Талдаримка посмотрела на Таландара. На секунду ему показалось, что она сейчас вырвет ему все искусственные внутренности, не желая заканчивать схватку вот так. Но через несколько секунд, с досадой вздохнув, она отключила пси-клинок, встала и зашагала прочь, не обращая внимания на двух побитых товарищей. Но потом остановилась, повернулась и отвесила Таландару поклон: — Благодарю за урок, мастер Таландар. И затем, не проронив больше ни слова, ушла. Артанис с лёгкой растерянностью наблюдал за тем, как другие воины начали оказывать помощь раненым зилоту и неразиму. — Ну и что это тут было? — спросил иерарх. Таландар рассмеялся, хотя его смех и получился искажённым: — Не-не беспокойся, иерарх. Всё в-в порядке. Он встал, и из пробитого туловища полетели искры. Артанис посмотрел на него с обеспокоенным видом: — Таландар, ты точно в порядке? Выглядишь ты довольно серьёзно... раненым. Таландар лишь снова хохотнул и посмотрел на собственную вспоротую грудь, в которой ясно были видны провода и кристаллы: — Это не-не проблема, иерарх. Можно даже сказать, что просто ца-царапина. Ха-ха-ха-ха! Пусть его основной источник энергии и был повреждён настолько, что требовал замены, вспомогательные энергоячейки позволят ему продержаться на ногах ещё несколько дней. Если вдруг не случится полномасштабного вторжения зергов, он будет в порядке. Артанис невольно подумал, что разговаривать с протоссом, чьи внутренности (пусть даже искусственные) свисали из груди, было крайне неуютно. — А те-теперь прошу меня извинить, иерарх, мне нужно обратиться к во-воинам, — сказал Таландар. Артанис кивнул: — Конечно. Можешь не торопиться, я никуда не спешу. Артанис отошёл на несколько шагов и начал наблюдать за происходящим. Смотреть на это было довольно интересно, особенно с учётом того, что среди собравшихся воинов были протоссы из всех основных фракций. И иерарх невольно отметил произошедшие изменения. Таландар начал свой 'проект' не так давно. Дело было в том, что протоссы по-прежнему охотились на диких зергов по всей планете, но делали это по-разному. Проще всего поступали кхалаи — выслеживали крупные группы врагов и атаковали. Неразимы охотились в густых джунглях, нанося зергам удары из теней; их было просто не так много, как кхалаев. Чистильщики поступали сообразно своему названию, просто сжигая всё дотла. А талдаримы просто использовали все возможные грязные приёмы. Артанис даже подозревал, что они применяли биологическое и химическое оружие. У всех них были свои сильные и слабые стороны, но они практически не работали вместе. Так что Таландар предложил воинам из всех четырёх групп объединиться в 'круг равных', чтобы проводить друг с другом тренировочные бои и узнавать больше о способностях других воинов. Это не обязательно означало улучшение навыков командной работы, но хотя бы давало передышку от бесконечных тренировок и охоты на зергов. Многие воины ощущали себя банально ненужными: основная война закончилась, и для восстановления Айура нужны были уже не воины, а фазовые кузнецы, чиновники и строители. И, разумеется, ветра перемен над Айуром нравились не всем. И это вызывало у Артаниса смутное беспокойство... — Воины! Слушайте ме-меня, — начал Таландар. — Вы снова до-достойно показали себя... но бо-боюсь, эта ре-речь будет короткой. Как видите, я не-не в лучшей фо-форме. Многие из собравшихся воинов искренне рассмеялись, а затем стали расходиться. Скоро Таландар остался наедине с Артанисом. — Ты точно готов к разговору, Таландар? — обеспокоенно спросил иерарх. Чистильщик посмотрел на свою 'рану'. Неожиданно что-то в его голосе изменилось: — По правде говоря, иерарх, — заговорил он почти нормальным голосом, — я понимал, что она пронзит меня, но ничего не сделал, потому что не боялся боли. Артанис нахмурился: — Боли? Я думал, ты вообще не чувствуешь боли. Таландар пожал плечами: — В понимании органических протоссов — да, не чувствую. Моё восприятие боли сильно отличается от вашего. Но проблема не в этом. Я считаю, что это тело — он указал на свою грудь, — не будет достаточно полезным в настоящем бою. Оно просто... ненадлежаще. — Ты жалеешь, что не можешь испытывать настоящую боль? — спросил Артанис. Таландар снова пожал плечами: — Боль — часть пути воина, иерарх. Без неё я не смогу снова вести других воинов в бой. Артанис растерянно моргнул: — А я и не знал, что это так тебя беспокоит, Таландар. Чистильщик рассмеялся: — Не настолько уж сильно, иерарх. Я не говорил об этом никому, даже другим чистильщикам. Вздохнув, Таландар покачал головой: — Впрочем, не забивай себе голову. Уверен, ты пришёл сюда не для того, чтобы выслушивать моё унылое самокопание. Полагаю, ты хотел со мной о чём-то поговорить? Или вызвать меня на тренировочный бой? В таком случае я скромно прошу повременить, мне нужен ремонт. Артанис лишь поднял руку: — Нет, брат, я здесь не для этого. Вряд ли бы я смог сейчас с тобой соперничать. Я... хотел бы попросить у тебя совета. Таландар распрямился: — Полагаю, тебя беспокоит желание Аларака покинуть Айур со своими талдаримами? — Откуда?.. — удивлённо посмотрел на него Артанис. Таландар хмыкнул: — Слухи разносятся быстро, иерарх. Особенно среди молодых воинов. Это одна из главных тем для сегодняшних разговоров! Артанис нахмурился. Если уж эти воины это знают, то наверняка об этом известно уже и всем прочим. — Понятно, — только и смог ответить иерарх. — Но понимаешь, Таландар, это всё как-то... неправильно. Таландар наклонил голову вбок: — Ты уже спрашивал совета у кого-то ещё? — Да, у Селендис, — кивнул Артанис. — Она посоветовала рассматривать это с тактической точки зрения. И сказала кое-что ещё... Он поёжился, но не решился объяснить, что произошло. Таландар снова хмыкнул: — Не сомневаюсь. Селендис всегда отличалась прямотой. Но всё же, ты хочешь от меня помощи или просто совета о дальнейших действиях? Артанис вздохнул: — Разве это не очевидно? Я надеялся, что никто не заметит, насколько я сейчас... в растерянности. — Но бойся, иерарх. Держишься ты вполне неплохо. Я всё ещё помню молодого воина, который при первой встрече с великим Тассадаром чуть не упал в обморок. Ты больше не дрожишь, но твоё правое веко иногда подёргивается. Артанис сразу же прикоснулся пальцем к правому веку. И правда, мускулы под толстой кожей самопроизвольно сокращались. Таландар разразился металлическим смехом: — Не волнуйся, иерарх. Для тех, кто не знает тебя достаточно хорошо, ты выглядишь нормально. Они не увидят разброд у тебя внутри. — Но ты ведь его увидел. Таландар задумчиво посмотрел куда-то в сторону горизонта: — Память Феникса по-прежнему составляет часть моего разума, иерарх. Порой трудно разделить его и меня. Понять, кто я на самом деле. Артанис, услышав эти слова, опустил голову: — Я как-то не задумывался об этом, Таландар. Почему ты ничего не сказал? Может, я смог бы... — ...помочь мне? — закончил чистильщик. — Нет. Подобно битвам, в которых воин должен участвовать один, есть вопросы, ответы на которые ты должен узнать сам. Я уверен, что ты это понимаешь. Если я правильно понял, наши проблемы схожи. Но я уверен, что рано или поздно разрешу свою. Таландар снова перевёл взгляд в сторону горизонта: — Странно всё-таки. Эти глаза никогда прежде не видели это место, но я ощущаю себя так же, как впервые увидевший этот пейзаж Феникс, — пробормотал он. Затем он повернулся и посмотрел иерарху прямо в глаза: — Чистильщики сейчас обсуждают, не стоит ли им тоже покинуть Айур. ... ... ... — ЧТО?! — вскричал Артанис, уставившись на Таландара с шоком и недоверием. — Что ты сказал?! Плечи Таландара поникли: — Понимаю, время для этой информации неудачное. И ты можешь принять это за дурную шутку. Но я считаю, что ты должен знать правду, пусть другие чистильщики с этим и не согласны. Довольно долгое время Артанис ничего не говорил. Он поднял голову, рассматривая голубое небо и белые облака их родного мира. Таландар тоже молчал, не желая тревожить мысли иерарха. Он понимал, как тяжело тому было слышать эту новость. Когда Артанис снова взглянул на Таландара, он произнёс лишь одно слово: — Зачем? Таландар понимал, что иерарх говорит не лично о нём, но за этим коротким вопросом всё равно ощущался вопрос 'Зачем ты так со мной?'. — Это не твоя вина, иерарх, — ответил он, осторожно подбирая слова. — Просто некоторые из чистильщиков уже давно проявляют определённое беспокойство. Они уважают тебя, и большая их часть считает тебя достойным воином и способным лидером, но они опасаются, что другие протоссы могут снова попытаться превратить их в инструменты для своих амбиций. — И почему ты не сказал мне об этом раньше? — спросил Артанис. — И почему они не поговорили со мной, мы бы могли это обсудить! Таландар, несмотря на искусственность своего тела, прекрасно понимал, как чувствует себя иерарх. Ему без сомнения казалось, что все его предали. — Ну, если коротко, то это не в моей компетенции. Я хоть и чистильщик, но больше не говорю от их лица. Равно как и они не говорят от моего лица. Какое бы решение они не приняли, им придётся делать это самим. — Я и не знал, что между тобой и ими такие разногласия, — пробормотал Артанис. Таландар повёл плечами: — Они — протоссы. И пусть их тела сделаны из металла и кристаллов, их души искренни и чисты. И, как и все души, легко впадают в сомнения. Они считают, что все вокруг могут представлять потенциальную угрозу. И, поскольку Аларак объявил об отбытии талдаримов, многие из тех, кто не разделял такие идеи, изменили своё мнение. — Но это случилось лишь несколько часов назад! — воскликнул Артанис. — Несколько часов для тебя. Но знаешь ли ты, сколь многое может сделать чистильщик за несколько секунд? Артанис, разумеется, знал. Он отвернулся и сжал ладони в кулаки. Ему понадобилось некоторое время, чтобы обуздать гнев и принять новость просто как очередной факт к рассмотрению. — Ну, — заметил он наконец, — по крайней мере, мне не придётся спрашивать у Селендис её мнение по этому поводу. Таландар хмыкнул: — Да. Она, скорее всего, посоветовала бы тебе просто отключить нас и превратить в бездумные машины. Ирония в его голосе изрядно удивила Артаниса: — Тебя не возмущает такая возможность? Таландар покачал головой: — Нет, иерарх. Я понимаю истоки таких желаний. Я уважаю Селендис, она тамплиер до мозга костей. Упорная, легко выходящая из себя, но готовая без раздумий отдать жизнь за свой народ. И потом, многие при общении с ней забывают важную деталь: она ещё молода. Она напоминает мне её отца, тот тоже в молодости был весьма вспыльчив. И ей ещё только предстоит найти кого-то, кто будет для неё большим, чем просто боевым товарищем. Артанис никак не отреагировал на этот намёк. Таландар снова хмыкнул: — И, в конце концов, это ты отдаёшь ей приказы. И я тебе доверяю. — Твоё доверие очень ценно для меня, Таландар, — ответил Артанис. — Пха, не обязательно тратить на меня красивые слова. Я просто воин, обёрнутый в блестящий металл. Совет, который я могу тебе дать, будет основан лишь на том, что мне подсказывает память Феникса... или моя собственная. Зависит от твоего желания. 'Вот так прямо, значит,', — подумал Артанис. Поразмыслив ещё несколько секунд, он наконец решился: — Я хочу услышать твоё мнение, Таландар. Он сказал это частично потому, что догадывался, какой бы совет дал ему его бывший учитель, а частично потому, что хотел видеть Таландара как отдельную личность. Чистильщик повёл плечами: — На мой взгляд, это вопрос не военный, а стратегический. Но мне кажется, что Селендис зря смотрит на него с точки зрения лидера войск. Скажи, иерарх, зачем к тебе присоединились талдаримы и чистильщики? — Чтобы отвоевать наш родной мир, — ответил Артанис. — Да, одна из основных целей. Но не у всех были те же причины. — Прошу прощения? — Артанис, зачем ты хотел освободить Айур от зергов? А позднее — от Амуна? — спросил Таландар. — Потому что Айур — наш. Потому что без него мы потеряны. Он служит маяком все нам, всем, кто мечтает об объединённом... — Вот именно! — прервал его Таландар. — Ты, иерарх, считаешь, что все разумные протоссы должны стремиться к тому, чтобы создать объединённый протосский народ. Но такое стремление разделяют в основном кхалаи и неразимы. По крайней мере, среди чистильщиков оно не так уж популярно. И я уверен, что Аларак заинтересован прежде всего в своих собственных целях. И его целью служит сила. Не более, но и не менее. Талдаримы присоединились к тебе, потому что у тебя было то, что им нужно: сильная рука, способная сокрушить угрозу в лице Амуна. Но теперь этой угрозы нет, и как минимум чистильщики начинают задаваться вопросом, что ещё этот союз может им дать. — Союз? Но ведь мы едины, Таландар! Равные! Братья! — воскликнул Артанис, в чьём голосе слышалась нотка отчаяния. — Я верю тебе, иерарх. И верю, что ты вправду так считаешь. Но это прежде всего твоё мнение, есть немало тех, кто думает иначе. Та же Селендис. Как бы я её ни уважал, я не могу ей доверять. Она, как я уже говорил, охотно превратила бы нас в бездумные машины. Примерно такие, какие планировали создавшие нас учёные. Я бы не назвал её злой, но то, как она воспринимает нас, крайне сильно отличается от твоего восприятия. И грустная правда заключается в том, что большая часть кхалаев скорее мыслит как она, а не как ты. — Ты намекаешь, что... протоссы снова начнут предавать друг друга? — тихо спросил Артанис. — Не в ближайшие дни. Не в ближайшие годы. Возможно, даже не в ближайшую пару столетий. Но младшие поколения могут уже не вспомнить, чем нам пришлось пожертвовать, чтобы вернуть Айур. Даже сейчас воины из кхалаев, неразимов и талдаримов радуются и хвастаются друг другу, скольких врагов они уничтожили в ходе войны. Но никто не спрашивает, сколько чистильщиков погибло, сдерживая силы Амуна. А наши потери, поверь мне, больше, чем у остальных трёх группировок вместе взятых. Артанис никогда не думал об этом, и сейчас ощутил острый укол сожаления. Он должен был чаще говорить с чистильщиками... Ещё одно доказательство, что он и близко не так хорош, как Адун. Или Тассадар. Или... — Артанис, я знаю это твоё выражение лица. Ты винишь себя за случившееся, — Таландар читал его как открытую книгу. По правде говоря, это его немного подбодрило. Приятно было думать, что хоть один протосс по-настоящему хорошо его знал, подобно Фениксу и Тассадару. Это заставляло его чувствовать себя менее одиноким. — А кого ещё мне винить, Таландар? — ответил он. — Вселенную, ясное дело! — снова рассмеялся чистильщик. — Ты ведь пришёл спросить у меня совета? Так вот он: если хочешь, чтобы разные группировки протоссов остались на Айуре, дай им понять, что тут они приобретут больше, чем потеряют. — И как это сделать? — А вот этого я уже не знаю. Это тебе предстоит решить самому. Таландар заметил мелькнувшее на лице Артаниса разочарование. Но он знал, что иерарх примет этот совет к сведению и постарается претворить в жизнь. Вопрос был в том, дадут ли остальные ему на это достаточно времени. — Понимаю. Спасибо, Таландар. Теперь мне есть над чем подумать. Надо собраться с мыслями... — сказал Артанис, прежде чем развернуться и пойти прочь. Но потом он неожиданно остановился и оглянулся через плечо: — Таландар, могу я задать тебе личный вопрос? — Конечно, иерарх. — Ты упомянул, что ты и другие чистильщики больше не говорите от лица друг друга. Значит ли это, что ты остался в одиночестве? — Нет, иерарх, — покачал Таландар головой. — Есть и другие, которые разделяют моё мнение. Но многие хотят подождать и посмотреть, как пойдут события, прежде чем принять окончательное решение. Некоторые просто рассердились, когда я сказал, что вне зависимости от их решения останусь на Айуре. Артанис растерянно моргнул: — Почему? Чистильщик снова хохотнул: — Потому что это мой дом, и я чувствую, что здесь моё место. Можно даже сказать, что моя жизнь за Айур!

***

Талдаримка, спускавшаяся по ступенькам, ведущим к тренировочной площадке, изо всех сил пыталась не обращать внимания на других воинов вокруг. Среди них были и другие талдаримы, но они знали, что докучать ей не стоит. Она ведь была не рядовым воином, а частью талдаримской элиты. Но кхалаи и неразимы в основной массе её не знали, так что она могла сохранить частичное инкогнито. Во время войны Аларак заботился о том, чтобы протоссы Артаниса на поле боя взаимодействовали в основном лишь с обычными талдаримами, и не пересекались с членами его внутреннего круга. Она всё ещё была слегка разгорячена пылом схватки. Снова сразиться с достойным противником было приятно. Но в то же время она понимала, что это было не очень-то по-талдаримски. Уйти, не убив противника... если другие об этом узнают... — Покидаешь битву, не покончив со своим противником... уж не ослабел ли твой дух, первая посвящённая Джи'Нара? Она резко остановилась, заслышав этот голос. Голос, который искренне ненавидела. Повернув голову, она гневно взглянула на обратившегося к ней талдарима. — Хочешь узнать, сколько во мне осталось решительности, владыка? — прошипела она. Аларак хмыкнул, подойдя на пару шагов ближе: — Сколько пламени в твоих словах. Только вот странно, что во время этой вашей битвы его почти не было видно. То, как он произнёс слово 'битвы', прозрачно намекало на то, что он не был впечатлён. — Ты наблюдал за схваткой? — холодно спросила она. — За частью её. Она закончилась, даже не став интересной. Хотя должен признать, что то, как ты проткнула этого дозорного, было довольно впечатляюще. Но почему ты не добила его? Джи'Нара ничего не ответила. — Я задал тебе вопрос, первая посвящённая. И жду ответа, — проговорил Аларак с ясно различимой угрозой в голосе. — Эти воины договорились не драться до смерти. Я просто проявила уважение к их правилам, — наконец ответила она. Пару секунд Аларак ничего не говорил. А потом начал смеяться. Долго и громко. — Не вижу ничего смешного, владыка, — прошипела она. Аларак покачал головой. Казалось, что он просто сочится иронией. — О, не сомневаюсь. Но дело не в тебе, и я пришёл сюда не для того, чтобы любоваться твоей жалкой попыткой завязать дружбу с этими дилетантами. — Они не дилетанты, владыка. Они весьма способные воины. Мы могли бы узнать от них много нового, и... — Я правильно тебя расслышал? Нас стоит чему-то поучиться у них? Мы — талдаримы, Джи'Нара. У нас свой путь. И я, право же, несколько растерян, что мне пришлось добираться сюда, чтобы напомнить тебе о твоём долге, первая посвящённая. Она знала, что он имеет в виду. Но в ответ лишь демонстративно отвернулась. — Я не знаю, о чём ты говоришь, — ответила она. — Не знаешь? Я в этом сильно сомневаюсь. Среди нижних чинов талдаримов началось смятение, и тот факт, что владыке приходится обращаться к ним лично, неприемлем. Ты — первая посвящённая, и у тебя есть определённые обязанности. — Именно их я и выполняла, владыка. После этого короткого ответа Джи'Нара повернулась и быстрым шагом отправилась прочь. Аларак больше ничего не сказал. То, что первая посвящённая не поклонилась владыке и не проявила должного уважения, было ещё терпимо. А вот то, что она ни разу с конца войны не пыталась его убить, вправду заставляло нервничать. С тех пор, как война закончилась, талдаримы не смогли вернуться к прежней их жизни. Остальные группировки на Айуре, без сомнения, были этому рады. Но не Аларак. Он был в ярости от того, что многие из талдаримов довольно быстро начали отказываться от своих прежних жизней. С каждым днём он видел в своих протоссах всё больше слабости, и это заставляло его сердце ныть. Ну, на самом деле нет, но он ненавидел, когда талдаримы были такими. Спокойными. Собранными. Терпеливыми. Скромными. Слабыми. Это не был путь талдаримов, и это не был его путь. Поэтому ему нужно было покинуть Айур. Это был единственный логичный выход, чтобы не дать талдаримам угаснуть, превратиться в обычных слабых протоссов. А как поступить с теми, кто уже стал слабым? Смерть была бы для них подходящим наказанием. Он надеялся, что первая посвящённая выполнит свою работу, но даже она больше не хотела следовать пути талдаримов. И потом, другим протоссам могут не понравиться разбросанные тут и там трупы... Как и Артанис, Аларак должен был сделать выбор. И, как и в случае с Артанисом, этот выбор изменит будущее протосской расы. К лучшему или к худшему.

***

Неразим постарался скрыться как можно скорее. Но в то же время ему не хотелось навлекать на себя подозрения. Постоянное хвастовство кхалаев и кровожадность талдаримов заставляли его чувствовать себя крайне неуютно. Но всё же участие в этих тренировках было весьма познавательно. Спускаясь по лестнице прочь от тренировочной площадки, неразим размышлял о прошедшей схватке. Пусть это и была лишь тренировка, ему приходилось напрягать все силы, чтобы быть вровень не только с этим чёртовым чистильщиком, но и своими товарищами по команде. Для начала, зилот. Он был силён. Даже больше, чем просто силён. Сойтись с ним в открытой схватке было бы самоубийством. Но он был, подобно большинству кхалаев, довольно прямолинеен. И, если судить по нему, волноваться неразиму не стоило. Однако о талдаримке того же сказать было нельзя. Неразиму было неуютно даже просто находиться рядом с ней. Она была убийцей. Остальное в ней лишь маскировало этот факт. И подумать только, таким жестоким типам позволили свободно ходить по Айуру! А уж о чистильщиках и думать не хотелось. Они даже живыми не были, но его братьям и сёстрам было велено воспринимать их как собратьев-протоссов? Это полное безумие! И схватка с Таландаром лишь подтверждала его мысли о том, что они были слишком опасны, чтобы давать им такую свободу. Неразим не слишком любил кхалаев, но полностью согласился бы с Селендис: превращение чистильщиков в бездумные машины было бы самым мудрым решением. Очередное доказательство некомпетентности Артаниса. Неразим сжал кулаки, подумав о верховном лидере всех протоссов, что сейчас жили на Айуре. О да, великий лидер, величайший! Вернул планету своего народа, но ценой этого стала планета неразимов. Его родная планета... Он тосковал по Шакурасу. Его сухому воздуху, ветру, запахам. Сравнивать Айур с Шакурасом было бессмысленно, они слишком сильно отличались. Некоторые из его братьев и сестёр называли Айур прекрасным, но он-то знал правду. Это место никогда не сможет быть прекрасным. Потому что оно — не дом. — Прошу, воин! — неожиданно раздался позади него глубокий голос. Неразим не замедлил шага. Он слышал позади себя тяжёлые шаги, ощущал их вибрацию. Кхалаи, без сомнения, были настолько же неуклюжи, насколько и самоуверенны. — Воин, подожди! Я хотел с тобой поговорить. Ну а он разговаривать не хотел. Ему надо поскорее убираться отсюда. Но... — Прошу, только одну минуту! Я просто хотел кое-что тебе сказать. О, прекрасно. Неразим мысленно вздохнул, остановился и повернулся. Перед ним оказался тот самый высокий зилот, рядом с которым он недавно сражался. — Тессон, верно? — спросил зилот, сделав салютующий жест. Это должен был быть знак уважения, но Тессону лишь ещё сильнее захотелось поскорее убраться отсюда подальше. — Ну, чего ты хочешь? — резко спросил Тессон. — Прошу прощения, брат. Я просто хотел сказать, что крайне впечатлён твоими боевыми навыками. Тессон и не знал, что было хуже: то, что этот кхалай назвал его братом, или то, что он хвалил его навыки. — Нас легко победили. В упор не вижу, как это делает честь моим навыкам, — пробурчал он. Но зилот лишь громко расхохотался: — Ха! Да, одолели нас легко, верно? Но в этом поражении есть и немалая честь. Мы старались изо всех сил, а сражались против знаменитого воина, у которого навыков и опыта куда больше нашего. И я уж точно буду ближайшие пару дней ощущать последствия этой тренировки. Ха-ха-ха-ха! Ну серьёзно, почему этот кхалай постоянно смеётся? Это даже нервирует! — Не вижу никакой чести в том, чтобы подвести свой народ, — прорычал Тессон, отворачиваясь. — Извини, я не это имел в виду! — начал было зилот, но Тессон уже быстрым шагом шёл прочь. — Кстати, меня зовут Хорраш. Приятно было познакомиться, — пробормотал зилот, смотря в спину уходящему неразиму. А Тессон? Он всё ещё размышлял, зачем они пожертвовали Шакурасом ради этого места. Возможно, ему стоит спросить у кого-нибудь совета. Возможно, даже у матриарха.