Лас-Либертадские истории. Как зарождалась Братва

Как бы странно это ни звучало, но про недавнюю бойню, в которой погибло более десяти членов банды «Головорезы Болдхейма», не стали снимать полноценного репортажа. Телевизионщики ограничились лишь краткой сводкой, где даже не упомянули о количестве убитых. «Обнаружены тела в Хобокене на Болдхейм-стрит, полиция ведёт расследование», — сказал диктор новостей, после чего камера кратко показала место преступления. «Либо у журналистов и так хватало материала для репортажей, либо Галлахер постарался, хитрый таракан», — думал Кенни, смотря маленький телевизор, висящий под потолком в небольшом ресторанчике в живописном месте района Форт-бич: у исторического памятника — Пляжного Форта, который находился на берегу Спаркл-ривер и дал название целому району. Давным-давно, лет так двести назад, этот форт защищал местное население от набегов кровожадных индейцев. Ресторанчик принадлежал «настоящему американцу и патриоту», коим себя считал Хойт Уокер, ветеран Вьетнамской войны. А ещё он — расист, и, несмотря на протесты местного населения, не пускал в своё заведение негров и латиносов, позволяя находиться тут только людям европеоидной расы. Такие же патриоты, как и сам Хойт, агитировали вовсе за то, чтобы вообще никаких мигрантов не пускать, но Хойт — бизнесмен, и понимал, что мигрантов в Форт-Бич пруд-пруди, и тогда его бизнес прогорит. Ресторан по сути являлся «стейк-хаусом», или же «Храмом Мяса», как гласила вывеска с названием. Тут подавали жареное на углях мясо в самых разных вариациях. Стейки, бифштексы, бургеры, кровяные колбаски, хот-доги. Русские же заказали себе самое основное блюдо — стейки, и порции оказались такими, что два здоровых мужика ели их целых два часа. — В чём уж американские мужики и знают толк, так это в мясе и его количестве, — сказал Кенни, с трудом доедая стейк. Он себя чувствовал так, будто съел целую коровью ногу. — Ага, сытно, сука, — довольно заключил Карлов. Он справился побыстрее молодого бородатого парня, — Хотя не понимаю, в чём кайф жрать недожаренное мясо, которое внутри красное. Поражаюсь привычкам американцам. — Да, странно, что они так любят недожаренное, истекающее кровью мясо, — согласился Петрович, откинувшись на спинку прочного дубового стула. — Хорошо, что есть возможность заказать стейк полной прожарки. — Ну так что, Кен, что будем делать дальше? — рыжий вор использовал зубочистку по прямому назначению, выковыривая застрявшие кусочки мяса между зубов. — Нужно раздобыть ещё денег на раскрутку. Я вчера вечером созванивался с жидом, он сказал, что у него есть знакомый контрабандист, что может купить крупные ворованные грузы. Фуры, цистерны, всё такое. — И что-же, ёпт? Спиздим цистерну с бензом? — Бенз слишком дешёвый. Цистерна в одиннадцать тонн вряд ли выйдет больше десяти тысяч баксов. Это не наш уровень, — поскольку они говорили по-русски, то не боялись говорить в полный голос. Их просто-напросто никто не поймёт и не узнает об их планах. — Груз шикарных тачек? — доевший стейк Борис тихо попивал пиво. — Вряд ли они часто проезжают по нужным местам… — Кенни крепко задумался. «Что-же украсть? Бензин — дешёвый, не более десяти тысяч баксов за цистерну. Керосин вряд ли дороже. Тягач с тачками ещё надо найти. Установить слежку за аптекой, и увести из-под носа у аптекарей фургон с редкими и дорогими лекарствами? Как вариант. Но сколько эти лекарства будут стоить? А если лекарства — психотропы сродни наркоте? Но их должны завозить уже не в аптеку, а скорее в психбольницу». — Лекарства?.. — сомневаясь, протянул Кенни. — Неплохо. С ебаной наркоты мы немало получили, пусть это и треть. Вещества — выгодная хуйня, — вспомнил о доле с налёта на Болдхейм Карлов. — Но как… Ебать, короче такая мысля. Ищём дурку, выходим на кладовщика, выпытываем о расписании завоза галоперидолов и прочей дури, ну, а дальше ребята Брусилова сработают. — Я как-то слышал по радио о местной дурке штата Либертад. Находится в округе Лос-Леонес, на юге. Называется Сэйнити Айленд, перевести можно как… Типа Островок Адекватности. Можно наведаться туда, сунуть пятихат баксов местному кладовщику… — … И он поведает, когда к ним завозят ебучую дурь! — догадался старый вор. — Но, я думаю, это дело провернём уже не сегодня, — Петрович посмотрел на часы, что висели на стене заведения. — Коэн хотел бы предоставить нас нескольким важным и полезным в нашем деле людям. Ведь, по сути, у нас уже есть своя организация? Разве что штаба нет, но, как будет достаточно денег, то купим солидное заведение, какой-нибудь ресторан, обставим его с русским колоритом. — И кому же нас пархатая морда представит? — С барыгой-контрабандистом Рукастым Эрлом, который скупает крупные партии краденого. С боссом вьетнамской банды, который может помочь добыть в случае чего редкое снаряжение по типу армейских бронежилетов и прочих приблуд, говорят, его зовут Ким. Также жид представит нас одному из боссов ниггеров, который поможет нам по дешёвке доставать одноразовые тачки по бросовым ценам. Типа, Цикатриз тоже хорош, но у него цены побольше, у него неплохо покупать личную тачку. А вот бросовой ржавый хлам по шестьсот-семьсот баксов — вот с этим надо к ниггерам. Помимо этого — дон Лиотти. Сам дон Лиотти пожилой дед, которому уже почти девяносто лет, но вот с его «под-боссом», который по факту рулит организацией, можно иметь дело. Зовут мужика Чезаре Анастазья, он владеет одним из казино в Лас-Вегасе, и поможет отмыть деньги, благо через игорный бизнес деньги отмыть проще всего. Ещё есть один барыга, но он… Он скорее для мелких сошек, он крупными суммами не ворочает, чисто барыга уровня хулиганья, который у карманников и домушников скупает всякое дерьмо. Джимми-Ди зовут. Но нам он не нужен, он не нашего полёта. — Охуеть, сколько жидяра нам связей завёл. И с макаронниками законтачимся, и с неграми, и с каким-то торгашом, и с узкоглазым. — А ты чего хотел? Лео Коэн — важная шишка в местных кругах. Иногда он выступает «третейским судьёй», решая споры между боссами. Ну и улаживает проблемы с законом, выступает парламентером, и всё в таком духе. Думаю, пора ехать в офис к жиду. Встав из-за стола, наевшиеся досыта мигранты встали, вытерли руки салфетками, оправили пиджаки, и приготовились выходить из ресторана. Ничего не предвещало беды, тишь да гладь, но… Через окно Кенни и Карлов увидели как напротив заведения медленно, со скоростью пешехода, проезжал Шевроле Кэприс, из окон которого высунулось сразу два Микро-Узи. — Шухер! — закричал Карлов, приземляясь на живот, и Петрович последовал его примеру, падая на паркетный пол. С улицы раздалось громкое стрекотание сразу двух донельзя скорострельных стволов, окна взорвались осколками и осыпались, сразу в двух гражданских, которые просто наслаждались мясными блюдами, прилетели пули, а двое посетителей, брюнет и шатен в кожаных куртках и джинсах, опрокинули стол, очевидно, для обороны, после чего достали некие пистолеты или очень маленькие ПП, из которых посылали в сторону автомобиля, который уже собирался уезжать, короткие очереди. — Германска курва! — крикнул с характерным польским акцентом тот самый гангстер, после чего выбежал на улицу, держа компактный пистолет-пулемёт наготове, и стал стрелять в уезжающий автомобиль очередями. «Интересная игрушка у пшека, на Микро-Узи похожа… И кого он упомянул? Немцев? Что-то про немецкую банду еврей умолчал. Или эта банда недавно появилась? Я думал, что поляки с жидами срутся», — размышлял Кенни, вставая на ноги после того, как налётчик уехал. — Скорую, срочно! Позвоните в скорую! — кричала кудрявая блондинка средних лет, зажимая кровоточащую рану в боковой части груди у своего мужа-толстяка. — Боже мой, Луи, держись, официант уже звонит скорой! — кричала ещё одна женщина, брюнетка с карэ, так же, как и блондинка, одетая в светлых тонов платье. У её коренастого мужа ранили плечо. Сами же оба раненых мужика стонали от боли. — Интересно, часто такая хуйня тут на районе? — Карлов выглядел удивлённым. — Не знаю. Наверное, часто, — сердце у Кенни колотилось так, что готово было выпрыгнуть из груди, — Уходим, пока менты не приехали. А то ещё ствол у тебя найдут. «Как бы не помереть с таким уровнем насилия…» — Петрович, несмотря на внешнюю и мысленную невозмутимость, физически переполнен адреналином и дрожал. Руки ходили ходуном, дыхание прерывалось как у выброшенной на берег рыбы. — Ага, — рыжий вор согласился. Он выглядел ни капли не удивлённым. «Я уже, ебаный в рот, ничему не удивляюсь. Не удивлюсь даже, если по небу пролетит гангстер на ебаном военном бомбардировщике, чтоб вбомбить в каменный век вражескую банду», — Карлов стал воспринимать перестрелки и налёты как что-то обыденное в этом безумном американском городе. Встав, мужчины пошли в сторону выхода, хрустя подошвами по разбитому стеклу. Их неизменный Линкольн Таун Кар стоял на своём месте, мимо него проходили прохожие и зеваки, которые стягивались к месту недавней перестрелки. «Судя по количеству зевак, тут такое не каждый день бывает». Едва Петрович открыл машину и сел на водительское сидение, как мимо него проехала сначала скорая, а потом и два полицейских «мусоровоза», как выразились бы блатные. — Как думаешь, пшека засадят? — закуривая, чтобы сбросить напряжение, сказал Борис. — Ну, если сбросит ствол, то маловероятно. Конечно, посетители могут засвидетельствовать… — Вечно фраера зашкваренные мусорам жалуются. Что на родине, что тут… А вообще, бабу бы, — последнюю фразу он протянул мечтательно, — Видал тех смугленьких? Вроде как мексиканки. Конечно, не все из них королевы красоты, но… Хочется чего-то необычного. — Чего уж сразу не негритянку? — усмехнулся Иннокентий, газуя, и поворачивая в сторону дороги, что выведет из Форт-Бич в Спарклтон. — Тьфу, они же страшные. Но вот мексиканки симпатичнее. Или можно азиатку. Трахал я как-то ещё в Крайневостоке одну бурятку… — Ничего, всё у нас будет. Деньги, бизнес, спорткары Ламборджини-Феррари, а там и бабы на нас клюнут, — проезжая мимо монотонных рядов пятиэтажек, Петрович решил включить радио. Надо же знать свежие новости. Как раз должен начаться полуденный выпуск. — Полдень в эфире, дамы и господа, с вами Джеймс Альбертсон и Робертина Лопез. Среда — тяжёлый день, ведь нужно дотерпеть до выходных три дня, но трудящиеся не отчаиваются! — Конечно, Джим, — с характерным латиноамериканским акцентом сказала соведущая. — Из ежедневных сводок стоит упомянуть пожар в Локэш. Что же там произошло? — О да, Тина, в этом печально известном районе был совершён очередной поджог, уже третий за этот месяц. Если верить комментариям сержанта Галлахера, то сожжено подпольное казино одного из местных гангстеров, а внутри обнаружено не меньше пяти обгоревших тел. Гангстеры это или посетители — не имеет значения, это в любом случае живые люди и… ужасная трагедия в любом случае. — Перейдём к новостям культуры. Участников рэп-группы Локэш Блокс Гэнг в очередной раз задержали, на этот раз во время концерта в Нью-Марселе. Причина всё та же, что и во время случая в Детройте, произошедшего год назад: они исполнили свою знаменитую песню «Посылай копа на!», хотя местный полицейский департамент им это запретил. Официально их обвинили по статье о неприличном и вульгарном поведении на публике, приговорят их скорее всего как и в прошлый раз — к месяцу заключения. В конце концов, это же мелкое хулиганство, не правда ли, Джим? — А то, пусть лихие рэперы поумерят пыл. Если говорить о новостях бизнеса, то акции фирмы «Кингз Индастриз» и её дочерней компании «Кингз Констракшен» пошли в гору, после того как их главный конкурент на рынке недвижимости и строительства, «Лайонс-Воркплэйс» был обвинён властями в финансовых махинациях с ценными бумагами. Стоит ли говорить, что после такого финта «Лайонсы», по сути, прогорели? — Теперь, Джим, я думаю стоит рассказать что-нибудь милое? А то не всё время же чернуху и скукоту продвигать. — Конечно, Тина! В дом престарелых, что находится на живописном пляже чуть севернее Лонг-Коуст стали привозить котов и кошек, чтобы милые зверушки скрашивали последние дни стариков. Пожилые обитатели заведения «Сэнди Коуст Ретайрмент» вместе с сотрудниками приглядывают за пушистыми мурлыками. Разве это не прелестно? — На этой позитивной ноте, уважаемые слушатели, мы прощаемся до вечера, далее музыкальная пауза! После выпуска новостей начал играть хип-хоп. — Переключи на рок, всяко лучше этого словарного поноса от негров, — скривился Карлов, а после того, как Кенни переключил на другую волну, поделился своими мыслями насчёт будущих дел: — Когда поедем дурдом разведывать? — Не знаю, — пожал плечам Петрович, сконцентрированный на работе, — Думаю, через пару-тройку дней. — Ладно… Слушай, с Незлобиным не связывался? — выбрасывая окурок в окно, поинтересовался Борис. — Захочет, сам свяжется. Ты знаешь этого деда. — Он тебе не дед, пацан! Он правильный вор старой закалки. Кенни лишь пожал плечами, и продолжил рулить в сторону нужного района, озираясь по сторонам. Наконец безликие трущобы пятиэтажек закончились, после чего русские проехали мимо зелёных насаждений Бордер-Парка и оказались в Спарклтоне — престижном деловом центре. Небоскрёбы, финансовые биржи, солидные крупные региональные офисы ФБР и ЦРУ, элитные монструозные пятизвездочные отели и апартаменты с несколькими десятками, а то и почти сотней этажей. Трафик тут всегда был плотным, но русскому удалось вовремя перестроиться в нужный ряд, после чего спустя два поворота они оказались у офиса Лео Коэна. Тот их уже ждал. Полноватый, с сединой на висках еврей лет пятидесяти держал в руках дипломат и о чём то общался со своим секьюрити. — …, а если увидишь двух латиносов на коричневом внедорожнике, то вызывай подкрепление и стреляй, понял? — когда секьюрити молча кивнул Коэну, тот заметил русских. — А-а, вот и вы. Что ж, поехали на дипломатическую встречу? — Так тут называют воровские сходки? — Борис, всё ещё помня, что еврей знает русский, говорил на «великом и могучим» с небольшой примесью «офенского диалекта» или, в простонародье, «фени». — Значится, Ким Тхи сегодня не может встретиться с вами, дела есть у вьетнамцев сегодня, важные, — еврей устроился на заднем сиденье Линкольна. — Так что езжай на юг, в Локэш. Нанесём визит чёрным друзьям. При упоминании «чёрных друзей» Карлов нахмурился. — Мистер Коэн, а чего вы не взяли свой лимузин? — Кенни, ища место где развернуться вырулил на противоположную улицу, после чего включил радио «Тихий Бриз», где играли джаз, блюз и соул. — А, одни мексиканцы оборзели. Вчера бейсбольными битами тачку раскурочили. — Наверное, у них имелись причины, — идея выехать на ту улицу была неудачной, и группа «парламентёров» попала в небольшой затор. — Один из этих латинских отморозков пытался изнасиловать девушку. Джеральд Райес, сын авторитета Гасто Райеса, заступился и убил к чертям насильника, и я защитил мистера Райеса в суде. А эти идиоты из «Латинской Империи» обозлились на меня так, будто это я их кореша убил. — Адвокат — опасная работа, — Кенни усмехнулся, глядя на дорогу. — Перешёл не тому человеку дорогу — и под прицел попадаешь. — У вас в Союзе так же? — Адвокатов не убивали пока, но три месяца назад, когда в Москве гремел Путч, то у нас в Крайневостоке какие-то отморозки грохнули местного прокурора. Во всех газетах и по телевизору только и говорили об этом целую неделю. — Ужас… — поразился Коэн. — Поделом мусорской падле, — сказал до этого молчавший и куривший Карлов, — Жизнь — ворам, смерть мусорам. — Фарту масти, мусорам по пасти, — поддержал старшего товарища Петрович. — А я думал, господа, что вы подружились с мистером Галлахером, — удивился грубым словам еврей, — А он, если подумать, «мусор», то есть полицейский. — Так мы о советских мусорах, они реально падлы. Американские копы сами как бандиты, — Карлов покачивал головой в такт песне «Blue Moon» Фрэнка Синатры. — Какие-то двойные стандарты, господа, — удивился лицемерию русских Коэн. — Полицейский — он везде полицейский. — Во всём мире — полицейские, а у нас в Союзе — мусора, — Кенни говорил с собеседниками не глядя на них, следя за дорогой. — Ладно, думайте, как хотите… Вы помните, как зовут того босса, к которому мы едем? — Коэн промакивал свой лоб кружевной салфеткой, опасливо поглядывая по сторонам, — А то мы уже въехали на нужную улицу. Дальше проехать ещё два переулка, а там тупиковая улица, где все ОуДжи живут. — Да, я помню. Тайриз Робинсон. Мужик примерно тридцати шести лет, мускулистый, коротко стриженный, — отчитался молодой блатной. — Да… Сам он особо бизнесами не владеет, но является смотрящим за районом. И знает всех местных бизнесменов. Он поговорит с тем самым продавцом тачек и поручится за вас. Кенни остановился напротив ветхого, но большого двухэтажного дома, на пороге которого сидел и пил пиво тот, кто и являлся этим самым боссом. Поначалу, когда «парламентёры» подъезжали к дому, то Тайриз вскинул свой Тэк-девять, который лежал рядом на столике, но поняв, что это нужные люди, положил его обратно. — Йоу-йоу-йоу, коммуняки, — усмехаясь говорил босс негров, — Слышал я, что вы пушки компашке Фрэнсиса поставили. Благо, что у нас облав по изъятию пушек не было полгода, пока что есть запасы, и тапочками кидаться не приходится. — Ну, а что насчёт поставщика дешёвых машин? — Ржавых вёдер? — задал риторический вопрос Тайриз, после чего взял свой ствол, и заткнул его за пояс брюк. — Покатили к Киллеру Спайку, через него проходят все угнанные тачки со всего южного Лас-Либертада. Рассевшись по Линкольну четверо мужчин поехали по району. — Езжайте по Холмсвилль-Бульвар в сторону Южного Централа, потом, не доезжая до него, мимо КиЭфСи, и там неподалёку будет нужное здание. — Давно он торговать колымага? — на ломаном пытался спросить Карлов. — Полгода назад, — Тайриз опустил стекло, и дышал свежим воздухом, — Раньше пацаны тарили тачки только у цыган и мексиканцев. Но не всё же время ради тачек ехать через весь ебучий город? Кенни мысленно согласился с негром. — Слушайте, недалеко от КиЭфСи остановитесь, ребят? — негр выглядел так, будто что-до задумал, — Дело одно надо решить, срочное. — Не вопрос, мистер Робинсон, — Кенни решил, что будет называть всех боссов, независимо от нации и цвета кожи, по фамилии. В конце-концов, так он выглядит как солидный человек. Проехав пару улиц, успешно миновав светофоры, компания деловых людей остановилась у закусочной. Там, облокотившись на фасад здания стояло двое молодых ребят, лет двадцати или около того. А Тайриз, тем временем вглядывался в пацанов, будто пытаясь прожечь их взглядом. Увидев босса, эти двое ребят стали перешептываться друг с другом, а один из них потянулся под рубашку, очевидно за стволом. Но старый опытный гангстер не дал им дотянуться до стволов, вскинул свой Тэк-девять, и пустил длинную, на половину магазина, очередь. Русские с евреем удивлённо зажали уши. В каждого из пацанов прилетело не меньше пяти-шести пуль, в салон посыпались гильзы, а шокированные пешеходы, дико вопя, разбегались в стороны. — Погнали отсюда, — безразлично, будто и не прерывал он две жизни, сказал негр, после чего Петрович поехал дальше, в поисках «автосалона» из гетто. «Ебанутый негр, ебанутый негр!» — мысленно матерился Карлов. Проехав две перекрёстка, Иннокентий решился спросить у негра. — За что вы тех двоих? — Толкали дурь не на своей территории, — пояснил бандит. — Я бы мог БиДжи послать, но когда кто-то торгует тяжёлой шмалью, у меня самого руки чешутся простреливать ебала. Торговали бы травкой — отлупили бы битами, заставили съебаться, и пригрозили бы ещё, мол, что грохнем, если снова сунутся. — Вы выступаете против веществ? — блатной водитель напрягся. В конце-концов, они уже имели дело с наркотиками. — На остальной город нам откровенно насрать. Но Локэш мы держим чистым от тяжёлого дерьма. — Разумно, мистер Робинсон. Крайне плохо, когда родной район погрязает в наркотиках. Бойцов нормальных в банде не будет. — А то, ебать. Нарколыги — не люди вовсе, — сказал Карлов сначала по-русски, но потом поправился: — Наркоман не есть человеки. — Правильно мыслите, —согласился негр, а увидев здание, похожее на старый склад, добавил: — Вот, сейчас я вам представлю Киллера Спайка. Вон он, покурить вышел. И действительно, у входа стоял просто-таки огромный негр. Метр девяносто ростом, одновременно мускулистый, но при этом толстый как хряк, так что Карлов по сравнению с ним казался дюймовочкой. Твидовый клетчатый костюм дополняла шляпа, а из под него выглядывала красная рубашка с чёрным галстуком. Увидев среди «снежков» своего босса, Спайк с по-настоящему каменным, не выражающим эмоций лицом направился к ним. — Йо, Ти, откат я уже забашлял, какими судьбами? И что это за белоснежки? — Короче, Киллер, эти двое, — негр показал на русских, — наши новые клиенты. Они иногда будут обращаться к тебе за тачками, продавай по стандартной цене. Здоровяк посмотрел с невозмутимым видом на русских, кивнул им, что-то пробормотал неразборчиво, после чего пошёл обратно в здание. — Милаха, да? — усмехнулся Тайриз. — У него можно добыть ржавые вёдра на любой вкус. Легковушки от семисот баксов и до тысячи, фургоны доходят до полутора, грузовики до трёх штук. Но сами понимаете, ребята, что они чисто одноразовые. На них ни документов, ни лицензий. Тупо металлолом. Оба русских молча согласились, после чего Кенни развернулся, и покатил обратно на Грейп-стрит. Далее еврей собирался представить их сначала итальянцам, а потом контрабандисту. *** Малая Италия, лежавшая между такими районами как Хобокен на севере и Вудкрест на юге, не отличалась особой изысканностью, но и не являлась трущобами. Приличный район. И не известно, заслуга ли это властей, или же местного криминального воротилы, Чезаре Анастазьи, который был заместителем Дона Антонио Лиотти, который по факту отошёл от дел, но формально ему оказывали почести как «человеку чести». Девяностолетний дедуля просто хотел тихой жизни. Встречу итальянец назначил в ресторане итальянской кухни «Палермо». Остановившись напротив вышеупомянутого заведения, ребята неслабо удивились его величию. Оформленное в старинном стиле, будто прямиком из Ренессанса, с белыми мраморными колоннами и небольшими окошками-бойницами, с характерной фигурной резьбой по фасаду здания. От здания прямо-таки веяло шиком и пафосом. — Интересно, Борь, сколько стоит подобный ресторанище? — выходя из авто, поражался Иннокентий. — А хрен его. Тысяч двести баксов, не меньше. — Я бы хотел приобрести что-то похожее, но в более русском стиле, — поделился мыслью Петрович. — Ребята, пожалуйста говорите вежливее с мистером Анастазьей, сицилийцы не любят мат. — Тогда говорить буду я, — молодой блатной поправил галстук. — Ты же не в обиде? — Ну, если надо, то помолчу, блять, — видно, что Борис немного был возмущён тем, что его по сути затыкают. Внутри ресторан обставили не менее красиво. Шёлковые красные скатерти, столы и стулья с резными ножками, огромная позолоченная люстра, но путь преграждал ресепшн с швейцаром. К слуге подошёл Коэн. — Мы на встречу с мистером Анастазьей. Коэн, Бородин и Карлов. Кенни передёрнуло, когда назвали его фамилию. Он предпочитал, когда его называли по отчеству, Петровичем. «Бесит меня моя фамилия. Постоянно дразнили «Бородин, борода выросла? А бородавка хотя бы?», суки». После того, как одетый во фрак служащий на фейс-контроле ресторана, швейцар с тонкими изящными усиками и зачёсанными назад волосами пропустил троицу, их взгляду предстал стол, за которым сидело двое. Один из них худощав, с высокими выступающими скулами, тонкими бровями, слегка смуглый, с длинными, зализанными гелем волосами. Одет же он был в дорожайший итальянский костюм-тройку, который делали из крайне дорогой, тонкой и прочной ткани. Пиджак в костюме был чёрный, жилетка — серая, из её кармана торчала цепочка часов, а рубашка кипельно-белая, галстук — красный. Второй был менее изящен. В самом обычном сером пиджаке-двойке, лысеющий, полноватый, лет тридцати пяти, с пухлыми щеками и явно несколько раз сломанным носом. Увидев русских с евреем, тот, что побогаче, поманил их жестом к себе за стол, и налил на всех лучшего вина. — Тот, что в тройке — мистер Анастазья, лысеющий мужик — Артуро Дженовезе, его самый доверенный лейтенант и телохранитель. После того, как все русские расселись за стол, Чезаре начал говорить. — Здравствуйте, дорогие гости! Не думал, что господам из-за занавеса понадобятся наши услуги. Чезаре Анастазья — к вашим услугам. — Здравствуйте, мистер Анастазья, — Кенни обошёл стол, и пожал итальянцу руку, еврей и старый вор сделали тоже самое. Рассевшись уже во второй раз, они продолжили. — Нам в будущем могут понадоться ваши услуге в плане… легализации дохода. Вы ведь владеете казино в Лас-Вегасе? — Да, «Ромул и Рэм». Многие к нам обращаются за легализацией, мистер… — судя по всему, Чезаре не понял, как оброщаться к Кенни. — Петрович. — Так вот, мистер Петрович. Мы за отмыв берём ровно половину. То есть отдаёте одну сумму «грязной» налички, и получаете вдвое меньше чистой заверенной наличности. Свои схемы у нас есть, мистер Коэн, старый законник, часто приводит клиентов. Коэн лишь улыбнулся, отхлебнув вина, после того как сицилиец назвал его «законником». — Так значит вы готовы работать с нашей организацией? — Иннокентий тоже пригубил вина, смакуя всю палитру вкусов выдержанного «Мерло» урожая десятилетней давности. — Буду рад, сеньоры! — улыбнулся изящный сицилиец, после чего все подняли бокалы в честь закрепления деловых отношений. *** Последний визит — знакомство с контрабандистом — прошёл по-настоящему мимолётно. Его база выглядела как депо со стоянкой и двумя крупными грузовыми гаражами в сельском округе Флэт-Хиллз, между некой заброшенной деревней-призраком и трейлерным парком. В отдалении, как раз со стороны этого трейлерного парка, раздалось несколько длинных автоматных очередей. «Телевизионщики не врут, тут часто стреляются, как бы не попасть под горячую руку местных колхозников», — отметил Кенни. — Рукастый Эрл — мужик хороший, дело своё знает, — говорил Коэн, когда машина остановилась возле этой самой базы, — А ещё он неплохой механик. — В какой-нибудь банде состоит? — поинтересовался Петрович. — Ну-у… У него налажен контакт с Дикси-мафией. Они ему регулярно привозят угнанные грузы. Оба русских синхронно кивнули, выходя из авто. Рукастый Эрл Дэвидсон оказался бородатым мужиком в бейсболке, жилетке поверх клечатой серой рубашки, джинсах и берцах. На данный момент он разговаривал с двумя мужиками, примерно также одетыми, один из которых был толстым и усатым, а второй вовсе был низким и с эспаньолкой на лице, на грани карликовости, около полутора метров ростом. Увидев трёх мужиков на Линкольне, тот сплюнул жевательный табак, поправил пояс, на котором висела рация и барсетка, и пошёл в их сторону. Перед этим он отправил этих двух мужиков разгружать солидный фургон, чем-то похожий на броневик, с надписью «Химлаборатория имени Хайземберга». «Они украли груз из химлабы? Интересно, что это были за вещества и на чём именно специализировалась лаба. Это могло быть что угодно, начиная банальным аспирином и заканчивая оборонным заказом, химическим оружием или опасными реагентами. Интересно». — Если груз горячий и за вами будут гнаться — то я вас не знаю, я обычный владелец транспортно-логистической компании. И да, Коэн. Ты ручаешься за этих мужичар? — Они свои в доску! — радостно сказал еврей. — Тогда я им буду рад. Точнее не им, а грузам, что они привезут, — оглядев русских с ног до головы, Эрл поинтересовался. — У вас есть пушки? — А то! — Карлов довольно продемонстрировал свой старый ТТ. — Советую приобрести что-нибудь скорострельное, с вместительным магазином, — после чего Эрл достал из-под жилетки компактный пистолет-пулемёт. — Микро-Узи. Тридцать патронов в магазине, скорострельность больше тысячи выстрелов в минуту, поражает цели на расстоянии до пятидесяти метров. — Ничего, стволами мы обзаведёмся, мистер Дэвидсон, — Кенни как всегда был вежлив, что ярко контрастировало с косноязычностью и грубостью Карлова. — Какие расценки за грузы? — Смотря что привезёте, — пожал плечами контрабандист. — Мне не важно, какой это груз, пока его много. Я торгую крупными партиями. Ладно, у меня встреча через десять минут, с глаз долой! Сев в Линкольн, двое русских и еврей отправились обратно в горящий неоновыми огнями мегаполис.