Лас-Либертадские истории. Как зарождалась Братва

— С вами новости и я — Луис Джонс. Перейдём к темам сегодняшнего выпуска. Война с наркотиками! В Республике Аламон* ликвидировали наркобарона. Битва за Вуковар, кто прав: сербы или хорваты? Криминальные новости: в Уэст-Гамильтоне был ограблен ювелирный магазин «Дженарос». Нарковойна во Флэт-Хиллз: сельские банды бывших фермеров, байкеры и мексиканская банда Эль-Сурэньо превратили округ в поле боя. В Республике Аламон в результате облавы, проведённой Группой Специальных Полицейских Операций, был ликвидирован наркобарон Хорхе Очоа, руководивший Наркокартелем Сантьяго с его основания два года назад. Очоа вплоть до своей ликвидации контролировал наркотрафик, поставляя героин, кокаин и марихуану в южные штаты, включая Сэнт-Дарк, Флориду и Луизиану, — в окошке справа от лица ведущего демонстрировалась группа спецназовцев в полном обмундировании, которые сдерживали журналистов, не давая им пройти за жёлтую ленту, обозначающую оцепление. Югославия на грани распада! Битва за Вуковар продолжается! Югославские войска и сербские бандформирования пытаются выбить хорватов из города. Не ждёт ли нас очередной геноцид? — в окошке уже демонстрировали руины полыхащего здания, на фоне которого позировали вооружённые люди в разгрузках и банданах, повязанных как косынки. Что же до Лас-Либертада, то не едиными гангстерскими войнами полнится наш город! Крупное ограбление шокировало местных жителей не меньше, чем внезапное отключение электричества по всей улице. Во время дерзкого налёта погиб один мирный житель. Единственная улика, которую смогли обнаружить детективы из полицейского управления — дюжина гильз калибра пять-сорок-пять, но что это может означать, ЛЛПД не делится. Но, как известно, такие же гильзы были обнаружены на месте недавней перестрелки в Грэгсонс. Неужели это были афро-американцы, или люди, что поставили им оружие? Расследование покажет, — сейчас же на экране демонстрировали оцепление вокруг ювелирного магазина, где полицейский прогонял зевак. А если говорить про сельскую глушь округа Флэт-Хиллз, то ситуация там накалена до предела. Сразу несколько крупных группировок борются за главенство в производстве кристаллического метамфетамина. В лесах и пустынях округа до сих пор каждый день находят тела и следы массовых перестрелок, а крупные лаборатории то и дело полыхают и подрываются. Основными участниками этой нарковойны являются участники печально-известного мотоклуба «Черепа», группировка селян «Дикси-мафия» и мексиканская банда Эль-Сурэньос, — теперь же изображение переключилось на очередное место преступления: возле алко-маркета лежало с десяток мёртвых латиносов в гавайках. Сельские полицейские в смешных широкополых шляпах уводили трёх человек, с виду селян, в грязных рубахах с флагом Конфедерации и расклёшанных драных джинсах. Бегущая строка внизу экрана сообщала, что этот алко-маркет использовался как прикрытие нарко-лаборатории. — Репортажи с мест событий прямо сейчас, эксклюзивно для канала «Либертад-шесть». — Всё-таки, Америка — ебанутая страна, — поражался Борис Карлов. — Ну ты только посмотри, какой пиздец творится в новостях! — И причиной одного из этих пиздецов стали мы, — говорил Кенни, сидя на кресле в кабинете Лео Коэна, пока тот пересчитывал деньги. — Всего куш вышел в сто сорок три тысячи долларов, — начал считать еврей, — Моя доля, как я уже говорил — десять процентов, то есть четырнадцать тысяч триста баксов. Остальное делите как хотите. Если хотите вложить эти, или ещё какие деньги в недвижимость — обращайтесь, я оформлю все нужные бумаги, ну и помимо прочего благодаря своим связям могу оформить вам гражданство, если вы достаточно заплатите. Есть у меня человечек в Службе гражданства и иммиграции США. Надёжный человечек, который создаст настолько железное гражданство, что вас будут считать чуть ли не коренными американцами. — Так, пятьдесят тысяч надо отдать копу, — вслух размышлял Петрович. — Половину, то есть семьдесят тысяч — Брусилову. Слушай, Борь, а мы даже чуток в плюсе, сверху осталось где-то около шести тысяч. — Это всё фуфло, копейки сраные, Кен. Нужно мутить реальное бабло, смекаешь? Надо докумекаться до нормального дела, до чего-то крупного, чтоб дохуя лавэ наварить, — Карлов покуривал сигаретку. «Прима» закончилась ещё вчера, так что пришлось купить местное курево. «Хиллбилли Табакко. Ебала, а не сигареты. Как америкосы это курят? Но лучше, чем бибу сосать. Может, привыкну ещё. Или перейду на Лаки, как Кеша», — думал Карлов, развалившись на диване. — Я думаю, нужно снять среднюю квартирку где-нибудь в Форт-Бич, чтобы там перекантоваться. — А то! Заебало сычевать в ебучей гостинице. — Что ж, с вами было приятно иметь дело, господа, — расплылся в улыбке Коэн. — Если ещё надо чего перепродать — обращайтесь. *** Сняв квартиру, Карлов решил встретиться с Рональдом Галлахером, копом, слившим русским информацию. Встреча была назначена на лесной опушке недалеко от озера — любимого места рыбалки либертадцев. Радовали глаз полевые цветы, трава, неподалёку крякали утки, в отдалении завыл койот, а хвойные деревья поражали своим величием. Как и лесные жители, они помнили многое. Солнце медленно клонилось к закату, и менее чем через полчаса собиралось скрыться за горизонтом, встав за океаном, где будет освещать улицы утреннего Крайневостока. Детектив полиции, как обычно, приехал в сопровождении двух своих товарищей — блондина-славянина и молодого латиноса. Обе стороны сделки пошли на встречу друг-другу. Коп улыбался, предвкушая солидные деньги. — Как и договаривались — пятьдесят кусков, — раскрыл перед детективом кейс Петрович. — С вами приятно иметь дело, славяне, — усмехнулся коп. — Кравчик, забери бабло. — Ага. Надо взять отпуск, свожу Хелен в Нью-Марсель, — улыбался тот. — Да, тут точно не меньше пятидесяти кусков, куклы нет. Купюры вроде нормальные. — Отлично, Кравчик, — Галлахер выглядел более чем довольным. — Ну, а теперь… Стоп, ты слышал? Со стороны леса выехало, ревя двигателями, два внедорожника, из окон которых высунулось по двое головорезов с немецкими компактными пистолетами-пулемётами MP5K. — Сука, шухер! — ругнулся Карлов, доставая ТТ и отступая обратно к Линкольну, посылая в налётчиков одиночные выстрелы. Кенни же со всех ног рванул к тачке, опережая усача. Раздавались длинные очереди. Одна пара стрелков посылала пули в копов — ирландцу даже прилетело пара подарков в бронежилет, после чего тот упал, но быстро сгруппировался, встал и влетел в коповозку. Русские же, что есть мочи, сорвались с места. Мелькали хвойные деревья, ягодные кусты, едва не был сбит крупный рогатый красавец-олень. Потом русские, проезжая мимо болот, чуть не утопили тачку в трясине. Монотонно проносился лесной пейзаж, солнце уже окончательно скрылось на западе, а Кенни с Борисом на пару ругались, проезжая по вечерней чаще, разгоняя тьму фарами. Вдали, откуда они уехали, всё ещё раздавались приглушённые выстрелы и полицейская сирена. — Блять, блять, блять! Что это за петушары? — ругался старый вор. — Чёрт, не знаю. Они от нас вроде отстали. Я в зеркале заднего вида видал, что они погнались за мусорами. — Ебать… Кто бы это ни были, но ебашить мусоров — это надо иметь титановые яйца, — Карлов немного успокоился, когда они выехали на трассу, которая вела в город. — Нужно быть начеку. Эти уроды могут искать нас, как свидетелей, — смешиваясь с автотрафиком, говорил Петрович. По вечерней трассе, ведущей в Лас-Либертад встречалось не так уж много транспорта. То тягач марки Фрейтлайнер вёз куда-то груз дерева, то селяне везли на пикапе марки Форд нечто, укрытое брезентом, то мелькали самые разные легковушки по типу Шевроле Кэприс и Хонды Цивик. Трафик жил своей жизнью, все куда-то ехали. — Как думаешь, они грохнут мусоров? — Карлов во второй раз за присутствие в Америке перезаряжал пистолет. Больше запасных магазинов не было. — Не знаю, — Кенни тоже заметно взмок от страха. — Если грохнут, то в новостях как минимум будут ежедневные краткие сводки про это убийство. Хотя, убийство такого важного копа может поднять журналюг на уши. — Что будем делать, Кен? — Нужно залечь на квартире и пока что не отсвечивать. Тихо живём своей жизнью, а там, глядишь, и спланируем новое дело. — Что ещё можно взять? — Карлов настроился на деловой лад. — Нужно подумать. Разведать обстановку, прикинуть какой будет барыш, — молодой блатной чуть расслабился, так как они добрались до города, въезжая в Спарклтон. — Как думаешь, Коэн ещё подскажет, что можно обнести? — Не знаю, ёпт. Как насчёт… — старый вор задумался, — Автозаправки? Угнать фуру с бензином. — Неплохо. Как раз покатаемся по сельскому округу, разведаем. Мы когда ехали на встречу с копом, то я видел одну заправку. В полусотне километров от города, в глуши. Можно оттуда груз и угнать. — Ну это на потом, а пока почапали на хату, — сонно протянул Карлов. Адреналиновый отходняк давал о себе знать. *** Проснулся Кенни в восьмом часу утра, и не по своей воле. Он бы поспал ещё часик, но телефон надрывно звонил. Даже Карлов перестал храпеть и очнулся, хотя раньше отличался крепким сном. Сонно потянувшись, Иннокентий Петрович встал с дивана, который находился перед телевизором, и направился к простенькой пластмассовой звонилке-говорилке. Квартира не представляла собой ничего особенного. Две спальни, санузел, гостиная. В гостиной лежал красивый цветастый ковёр, обои в квартире успокаивали приятной салатной расцветкой с геометрическими узорами, двери были из ДСП, по сути, пресованных опилок, но большего для внутренних дверей и не надо. Главное, что входная дверь — капитальная, стальная, с маленьким глазком. Мебели не особо много. Диван, три тумбочки, на одной из которых стоял телек, стол, два стула, кофейный столик в гостиной перед зомбоящиком. «Невесть что, но за свои деньги — в самый раз. По крайней мере лучше, чем типичная хрущёвка без отопления, с облезлыми обоями и плесенью по углам», — решили русские. Взяв трубку, Кенни услышал знакомый взволнованный голос. — Тебя ещё не нашли, славянин? Отлично. — Знакомый голос… — пытался спросонья вспомнить собеседника Кенни, — Галлахер? — А ты догадливый. Короче, я ценю, что вы меня неслабо обогатили, но у меня возникли проблемы. Птичка мне на ушко нашептала, что вы контачили с «Восточными Волками», да? — Не знаю, кто это такие, детектив Галлахэр, — наигранно удивился Петрович. — Ладно. Далее — не телефонный разговор. Встретимся в кафе «Ванильный Лёд» в Саут-Хобокене. Будь там сегодня в час дня. Всё, до связи. А Папу-Волка я сам найду и позову. Но если вы не явитесь, то тот со мной даже взглядом не пересечётся. — Папу-Волка, вы о чëм? В ответ лишь раздались гудки, и со спины к Кенни подошëл Карлов, держащий две бутылки «Лас-ЛиберБада», местного пива. — По пивку? — Я за рулëм, — отказался Петрович. — Жрëм, потом поедем на встречу с ментом. — Нахуя нам с мусорской падлой опять контачить? — сказал Борис, открыв одну из бутылок об тумбочку. — Надо. На пользу делу пойдёт. Чё пожрать есть? — говорил Кенни, пройдя на тесную кухонку и роясь в холодильнике. Помимо холодильника там был средний столик с двумя стульями, пара тумб, раковина и самая обычная слегка ржавая газовая плита. Найдя пресловутый комплексный полуфабрикат, называемый американцами «Теле-обедом», парень поставил его греться в микроволновке, после чего достал из стенки холодильника мгновенно запотевшую в тепле бутылку «Спаркл-колы» и ждал, пока Борис сядет завтракать. Тот решил пожарить яичницу с беконом, из-за чего вся квартира пропахла жареным. — Так что за дела с мусорком? — Карлов следил за готовкой. — Говорит, проблемы у него возникли, — услышав сигнал микроволновки, Иннокентий достал нехитрое блюдо, представлявшее собой бифштекс, пюре, зеленый горошек и соус, разложенные в разные отсеки упаковки. — Блять… И что у мента могут быть за проблемы? Погоны жмут? — тот снял с огня сковороду с яичницей, поставил еë на стол и приступил к завтраку, запивая его пивом. — Я думаю, дело в том налëте отморозков на сделку. Хочет уничтожить тех, кто ему хочет поднасрать, — парень неторопливо поедал свой рацион. — А мы тут причëм? Наша хата с краю, мы не при делах. — Он как-то узнал про Брусилова. Я поначалу не понял, но ща дошло, что под Папой-Волком он имел его. Они же «Восточные волки». — То есть, мы будем чисто посредниками между двумя фраерами? — Карлов громко чавкал, и говорил с набитым ртом. — Скорее между фраером и мусором. Американским мусором, — Кенни уже закончил с бифштексом и пюре, начав доедать горошек. — Который станет надëжным контактом в этом большом и недружелюбном городе. Доев нехитрый завтрак, бандиты пошли одеваться. На те деньги, что остались с ювелирки, Кенни и Карлов купили каждый себе по два костюма-двойки. И если Кенни решил ограничиться приятно-бежевым пиджаком и белой рубашкой с тёмно-синим галстуком, то Карлов прибарахлился более вызывающе. Яркий малиновый пиджак, бирюзовая рубашка в тёмную полоску, серые брюки и туфли из светлой кожи. Галстук же он решил не нацеплять, вместо этого повесив себе на шею массивную позолоченную цепочку, которая обошлась ему едва ли не дороже самого костюма. «Ну и вырядился. Как попугай, ей-богу. Или скорее как павлин? Прям не русский вор в законе, а самый настоящий цыганский барон», — мысленно усмехался Кенни, но вслух ничего не говорил. Выйдя из квартиры, Петрович и Карлов увидели бомжа. Грязный, бородатый, в обносках из чего-то похожего на мешковину, с какой-то картонкой на голове, вместо шляпы. — Мужики, я вижу, что вы богатые, дайте мелочишки? — взмолился бродяга, протягивая в сторону бандитов жестяную консервную банку, — Я два дня не ел! — Мужичок, я бы не стал… — начал Кенни, но Карлов его прервал, выхватив из пиджака свой неизменный Тульский Токарев. — Если ещё у нас чего попросишь бомжара, ебало прострелю, понял? — наставив чёрное дуло пистолету бомжу в лицо, мешая русские и английские слова сказал Карлов. — Я… я… Ладно, ладно, мужики! Пойду в другое место, — мужик заикался и так дрожал, что даже выронил свою жестянку, из которой высыпалось несколько мелких монеток по пять центов. — Будет знать, бичара! — усмехнулся Карлов, убирая оружие обратно под пиджак, затыкая за пояс. — Борь, советую тебе не понтоваться стволом лишний раз. Вдруг он настучит в мусарню? — спускаясь по ступеням к выходу из подъезда, дал совет своему другу Кенни. — Это же опущенный бичара, ему никто не поверит! Я бы такого даже касаться не стал, это зашквар. Петрович лишь пожал плечами, выходя из подъезда. Оказавшись на улице, они увидели, как двое подростков что-то чертят на капоте Линкольна русских. Стоит ли говорить, что это было для старого вора очередным поводом выхватить ствол? Увидев вооружённого здоровяка, те тут же молниеносно скрылись в ближайшем переулке так, что их и след простыл. Подойдя к капоту, русские увидели то, что можно ожидать от тупых подростков. Рисунок пениса и матерные выражения. — Чёртовы шкеты, блять! В следующий раз убью нахуй! — Ничего. Хорошо, что не нацарапали, а начертили маркером, — достав из кармана бумажную салфетку, Кенни ловко стёр похабные изображения, после чего выкинул эту бумажку в сторону и сел в транспорт. Карлов сел на пассажирское сидение, и закурил Мальборо. Кенни же не решился курить за рулём. Было видно, что Лас-Либертад проснулся. Автобусы и такси везли граждан на работу. Владельцы личного транспорта прогревали свои колымаги, чтобы ехать на своих колёсах. Грузовики и фургоны везли грузы либо по магазинам, либо по прочим предприятиям и складам. В отдалении гангстеры услышали автоматную очередь. «Кого-то наверное грохнули. Или попытались грохнуть, — подумал Кенни. — Неужели тут реально, как и сказал тот коп, по нескольку перестрелок в неделю? Да и ещё в новостях орут про беспредел в сельской глубинке». — Блять, опять выстрелы. Как думаешь, расскажут ли в новостях про них? — комментируя услышанное, поделился мыслями рыжий вор. — Полноценный репортаж вряд ли будет. Чисто ежедневные сводки из разряда «на такой-то улице в таком-то районе обнаружен труп». Если на каждое убийство делать репортаж, то вообще грустное телевидение будет. — Выстрелы были недалеко, значит тут, в Форт-бич, — Карлов мерно покуривал сигаретку. — Кто кого грохнул, как думаешь? — Хрен его знает. Тут в основном евреи с поляками цапаются, — поделился мыслью очкастый. — Ещё вроде русские есть. Точнее, потомки русских времён Гражданки. — Слушай, может, когда появятся деньги, наймём команду надёжных ребят? Не обязательно русских. Хоть того же моряка Азамата, что где-то неподалёку вроде хотел осесть, как с корабля сойдёт. — Да ну, — отмахнулся Петрович, — С чурками работать. С тупыми казахами. Ты бы ещё предложил хачей нанять. — Не, ну, а чего такого, блять? «Дружбы народов союз вековой», как никак. Чуть ли не все казахи знают русский язык. Да можно, скажем, ещё латышей нанять. — Корешиться с прибалтами? Ты совсем с дуба рухнул, Боря? Вроде незадолго до нас сюда мигрировало много русских, наших братьев-славян. Вот их и наймём. — Надо сделать себе имя, ебать. Тогда все русские захотят к нам пойти работать. А фраеров Брусилова держать для крайней нужды. Кенни молча кивнул, и повернул в сторону Саут-Хобокена, где находилось то самое кафе-мороженое «Ванильный Лёд». — А ведь если нанимать свою братву, то нужно их, типа, вооружать. Хотя бы теми же ТТ по-началу. А сами перейдём на чего покруче. — И чем же ты захочешь вооружиться? — Есть отличный ствол, АПС зовётся. Мажорная волына. Двадцать патронов в магазине, пуляет очередями. Заебись. — Неплохо, — Петрович опять согласился, после чего затормозил возле нужного заведения. — Я уже вижу легаша. Нужный русским усатый и рыжий, прям как и Борис, полицейский сидел за одним из столиков, и потягивал молочный коктейль. Рядом с ним сидели его компаньоны, которые ели из мисок пломбир. Увидев «славян», как ирландец их с усмешкой называл, тот помахал им рукой, и показал на три сидения перед ним. Борис и Иннокентий сели перед легавыми. Едва они приземлились на простенькие стулья, как к ним присоединился Брусилов, возникший чуть ли не из воздуха, настолько внезапным было его появление. «Чёртов иллюзионист прям. Он в разведке что ли служил?» — поразился Кенни. — Вот вы и в сборе, русские ребятушки, — начал коп, после чего огляделся, и обратился к ним более серьёзно и полушёпотом. — Короче, есть в Хобокене такое место по адресу Болдхейм-стрит тринадцать. В восьмидесятые эту улицу считали чуть ли не отдельным микрорайоном, но он всё равно считается частью этого самого Хобокена. — Ну и? — Кенни устало зевнул, — Ближе к делу. — Ага, мусор, — сказал зачем то по-русски Борис. — Дело в том, что именно там обитают уроды, что позавчера на нас напали. Их должно быть человек десять, вряд ли более. В основном — молодые маргиналы, дорвавшиеся до оружия и наркотиков. Толкают героин, марихуану в самом центре района. На данный момент они — это сильнейшая из дюжины местных шаек, остальные по сравнению с ними — мелкие хулиганы. Думаю, вы понимаете, что надо с ними сделать. — И что мы получим взамен? — пробасил Брусилов. — Во-первых — я вас не депортирую. Во-вторых, так и быть, за скромную сумму я могу вам помочь, если возникнут серьёзные проблемы с властями. А ещё я сделаю так, что пока вы наводите порядок на Болдхейм-стрит — вас не будут беспокоить мои коллеги. Они просто будут игнорировать это место и «смотреть в другую сторону». — Это всё? — спросил капитан спецназа. — Ну, там возможно лежит наркота, и наличка. Можете забрать себе. Я не буду мешать вам сбагривать товар. Кенни лишь молча кивнул. — Ебаный в рот, неплохо, — Карлов потёр ладони. — Только на этот раз наша с ребятами доля — семьдесят процентов, потому что тут мы уже реально всю работу делать будем, в том числе продумывать тактику. Вам тридцадка чисто за посредничество, — сказал Брусилов на русском, чтоб коп ничего не понял. — По рукам, — Кенни пожал руку десантнику. Карлов же что-то неразборчиво пробурчал про «наглых фраеров что нюх потеряли». — На всё про всё у вас три дня, — сказал сержант полиции Галлахер. — А теперь с глаз моих долой! *** На разведку нужной улицы у «Восточных Волков» ушёл весь день. Они плотно обследовали нужное здание снаружи, которое представляло собой заброшенный цех мясокомбината. Когда-то легендарные Болдхеймские Сардельки пользовались популярностью у гурманов за необычный привкус, но когда полтора года назад, летом восемьдесят девятого года, в одной из порций зельца обнаружили жуткую находку, человеческий палец, то после нескольких судебных заседаний мясокомбинат был оштрафован на пару миллионов долларов. А ведь всего-то делов — нерадивый работник нарушил технику безопасности, из-за чего фаланга попала в студень. Но про продукцию этой фирмы начали ходить жуткие слухи, мол что этим производством владела мафия, которая перемалывала в фарш своих противников, что пошатнуло репутацию окончательно, и фирма «Болдхеймские Колбасы» обанкротилась. Никто не хотел покупать колбасу, в которой могла оказаться человечина. В результате разведки старшина Дмитриенко нашёл отличную снайперскую позицию на расстоянии трёхсот метров от цеха. Идеальный обзор на всю улицу, комфортное место чтоб залечь со старой-доброй СВД. Старшина являлся бывалым пехотным снайпером, который с расстояния в пятьсот метров мог простреливать черепа. Что уж говорить о таком пустяковом расстоянии, как триста метров? Чтобы облегчить стрельбу, он на видном месте повесил небольшую ленточку, которая подсказывала направление и примерную скорость ветра. В идеале, старшине следовало бы приобрести полноценный снайперский флюгер, который специально был создан для этой цели, но приходилось довольствоваться тем, что имелось. Когда весь отряд, семь человек, не считая водилы и самого Брусилова, собрался в фургоне, то капитан поделился тактическим планом. На этот раз они были одеты в афганки, которые они используют в более тайных операциях, где не предвидятся свидетели. "Для более открытых дел уже будем использовать другую, более неприметную одежду. Монотонные комбинезоны, камуфляж и всевозможные куртки. Местным ментам покажется странным, что по всему городу действуют люди в одной и той же одежде". — Группа Альфа-один, то есть Комаров и Семёнов — вы обходите цех с заднего двора, действуйте по-возможности тихо, орудуйте холодняком и сворачивайте шеи. Вы знаете в этом толк. Группа Альфа-два, то есть я со штурмовой группой — мы заманим чертей на улицу, где по ним отработает Сигма, то есть Дмитриенко. Всё ясно? Пошли! Медленно открыв ржавые двери белого фургона, что использовался ещё в налёте на ювелирку, Брусилов ступил на асфальт, жестами приказав остальным штурмовикам рассредоточиться по улице. Шаг за шагом, ступая тактическим «гусиным шагом», Брусилов спрятался на лестнице, ведущей в подвал соседнего здания, после чего ждал сигнала от группы Альфа-один по рации. «Ни одного гражданского. Эта улица явно пользуется дурной славой, и сюда ни одна живая душа не сунется просто так». — Минус два, — прозвучало из самой простенькой рации «Уоки-Токи». — Штурм, — шёпотом ответил в рацию Брусилов, после чего робко оглядываясь вылез из укрытия, стал в полный рост, и жестами приказал открыть огонь по зданию цеха. Пройдя десять метров по пустой дороге, капитан увидел через окно две фигуры, и пустил по ним две короткие очереди. Гильзы со звоном посыпались на асфальт, а Брусилов присел, прислонившись спиной к колесу крупного внедорожника, который очевидно принадлежал отморозкам. Остальные бойцы-ликвидаторы, что не удивительно, тоже нашли себе цели, после чего раздался грохот, едва заметно приглушённый солидными ПБС*, которые делают выстрел хоть немного тише. Конечно, разница между оружием с глушителем и без него была небольшая, но так хотя бы сами бойцы не глохнут, да и если без глушителя выстрел слышно за километр, то с ним — чуть менее чем в полукилометре, а это внушительная разница. А если озаботиться покупкой дозвуковых патронов, то выстрел с расстояния двухсот метров будет напоминать взрыв детской хлопушки. После чего, переключив внимание на себя и разозлив злополучных гангстеров, «брусиловцы» снова разошлись по укрытиям. Видимо поняв, что противник снаружи, пятеро головорезов Болдхейма выскочили на улицу. Это были молодые парни лет двадцати пяти, в чёрных олимпийках, потёртых джинсах, пластмассовых карнавальных масках в форме черепа. У них на всех был один АК, а у остальных — те самые MP5K, укороченные немецкие пистолеты-пулемёты, которые полюбились криминальным элементам за свою скорострельность, компактность, эргономичность и распространённый патрон. «Отвага достойная варяга», — усмехнулся капитан разведроты ВДВ, видя, как бандиты выбежали из здания в поисках нарушителя спокойствия. После чего из пятиэтажного здания, находящегося примерно в трехстах метрах от цеха, раздались громкие и хлëсткие, как гром среди ясного неба, выстрелы. Снайпер с СВД знал своё дело. Двум бандитам он просто-напросто прострелил черепа. Пуля винтовочного калибра просто-напросто снесла полголовы бедолагам. Трём другим пули попали в грудь и живот, после чего те упали на тротуар, не подавая признаков жизни. Из цеха выбежало ещё четверо отморозков, но они уже не стали стоять на открытом месте, и, увидев тела, попрятались за своими автомобилями. — Альфа-один, тыл, — коротко скомандовал Брусилов, после чего из окон цеха раздалось не менее десяти выстрелов. Пули попали бандитам в спины. — Контроль, — опять скомандовал капитан. После этих слов «штурмовая группа» подбежала к бездыханным телам гангстеров, и каждый из них сделал контрольные выстрелы точно в лоб, окончательно ставя крест на их жизни. После чего спецназовцы, всё так же ступая мелким гусиным шагом и водя стволами из стороны в сторону, направились внутрь цеха. Единственное, что осталось от мясокомбината — это конвейерная лента, на которой лежало не меньше полутора килограммов бледно-коричневого порошка, чуть большее количество гашиша и небольшой пакетик с какими-то таблетками. Двое бойцов, у которых на плечах были большие спортивные сумки, подошли к конвейеру. — Не думал, что свяжемся с наркотой, — мрачнее тучи был Комаров, диверсант из условной группы Альфа-один. — Хмурый, трава, колёса… — Наркоманы — это не люди, а скот, приносящий нормальным людям деньги, — заключил капитан. — Так что отставить сомнения, сержант. Тот молча согласился и начал запихивать в сумки пакеты с отравой. После чего десантники, ступившие на кривую дорожку, вышли на улицу, вольготно прошлись мимо истекающих кровью тел и двинулись в сторону фургона, сели в него, скрипнув ржавой дверью, после чего водитель, сержант Петров, медленно, но верно вывел машину с места жестокой расправы.