Львица влюбилась в волка

            Вечер был тихим, но в комнате царила напряжённая атмосфера. В большом, богато обставленном кабинете сидели трое: Регина, Кенни и Марсель. На столе между ними стоял графин с виски, а в воздухе витал запах сигар.       Кенни, откинувшись на спинку стула, лениво разглядывал потолок.       — Ну что, рассказывайте, — начал он с явной насмешкой. — Кто у нас тут самый умный? Почему девчонка решила засесть в грёбаном кристалле?       Марсель, сложив руки на груди, нахмурился. Его взгляд был сосредоточенным.       — Это похоже на импульсивное решение, — начал он. — Скорее… попытка сохранить свою жизнь.       — Или что-то ещё, — добавила Регина, крутя в руке бокал. Её голос был спокойным, но в нём чувствовалась напряжённая мысль. — Вопрос не только в том, зачем она это сделала. Вопрос в том, для кого она это сделала.       Кенни усмехнулся, опираясь локтями на стол:       — Для кого? Да ей бы себя спасти. И кто бы ей помог? Король Фриц? — он фыркнул. — Не смешите меня. Этот старый пень только и делает, что трясётся над своей репутацией.       Марсель слегка нахмурился, его взгляд стал более сосредоточенным.       — Фриц… это не в его интересах. Если бы он хотел использовать её, то зачем ему позволять ей попасть в руки разведки?       Девушка задумчиво постучала пальцами по краю бокала.       — Род Рейс? — предположила она, но тут же покачала головой. — Маловероятно. Этот старик не станет мелочиться на такое. Если бы он хотел что-то сделать, он бы уже давно предпринял более серьёзные шаги. Хотя, с другой стороны, ему мог понадобится Эрен, сам знаешь для чего.       Кенни насмешливо хмыкнул:       — Да уж, дедуля Рейс. Хотя он, конечно, поплыл. С него станется придумать какую-нибудь гадость. Но я согласен. Это не в его стиле.       Регина подняла взгляд на Марселя.       — Гриша Йегер, — тихо произнесла она, словно пробуя это имя на вкус.       Марсель приподнял бровь:       — Ты думаешь, это как-то связанно?       Ван Дер Вальд слегка пожала плечами, но её взгляд оставался серьёзным:       — Подумай сам. Этот человек появился из ниоткуда. Сразу стал влиятельным врачом. Затем каким-то образом получил силу титана. И что он сделал? Передал её своему сыну.       Кенни нахмурился, его взгляд стал острым:       — А это уже интересно. Откуда у него вообще титан? В пределах этих стен такое провернуть практически невозможно.       Регина поставила бокал на стол, её пальцы слегка дрожали.       — Если предположить, что он не из этих земель, то многое становится ясным.       Марсель нахмурился ещё больше, его взгляд стал холодным:       — Ты хочешь сказать, что он… не из наших стен?       — Именно, — кивнула Регина. — Мы знаем, что за стенами живёт достаточно людей элдийской крови. Вполне возможно, что Гриша пришёл оттуда. Его мотивы, его действия — всё это указывает на то, что он действовал по чужому плану.       Кенни откинулся на спинку стула, задумчиво крутя бокал в руках:       — Значит, засранец — засланный казачок.       Девушка чуть приподняла уголки губ, но в её улыбке не было радости:       — И не один. Энни слишком отличается от жителей стен. Она холодна, расчётлива. Она не выглядит, как человек, выросший в этом месте.       Марсель медленно кивнул:       — Если они действительно пришли оттуда… значит, за этим стоит нечто большее.       Кенни хмыкнул, жестом указывая на Регину:       — А как тебе разведка? Видела, что они нашли в стенах? Брешь. С титаном.       Регина отставила бокал, её взгляд стал острым:       — Ты думаешь, они только сейчас это заметили?       — А что ты хотела? Стохесс разгромили, стены пошатнулись, вот и вылезло, — Кенни усмехнулся. — Ну, теперь, надеюсь, всем станет интереснее.       Она ничего не ответила, лишь задумчиво посмотрела в окно, её лицо оставалось бесстрастным.       Кенни допил свой бокал и громко поставил его на стол.       — Ну что, гении. Выяснили, что у нас тут шпионские игры и титаны в стенах. А дальше что?       Регина встретилась с его взглядом, её глаза были полны решимости:       — Дальше мы готовимся. Потому что это только начало.       Когда Марсель встал, чтобы уйти, он коротко кивнул присутствующим, не говоря больше ни слова. Его шаги затихли за дверью, оставляя их вдвоём в комнате.       Кенни, сидя в своём привычно расслабленном стиле, потянулся за ещё одним бокалом виски.       — Ну, теперь мы можем поболтать без этого серьёзного дядьки, — хмыкнул он, отпивая глоток. — А теперь скажи, Регина, как там мой коротышка поживает?       Регина слегка приподняла бровь, её взгляд стал чуть более внимательным.       — Всё как прежде, — ответила она, её голос был ровным, почти равнодушным. — Работает, тренирует солдат. Не жалуется.       Аккерман усмехнулся, качая головой.       — Не жалуется? Это на него похоже. Хоть слово добудешь с боем.       Девушка чуть наклонила голову, её взгляд стал изучающим:       — Твой коротышка, говоришь? Значит, ты всё-таки о нём беспокоишься.       Кенни фыркнул, отмахнувшись рукой:       — Да ну тебя, Ван Дер Вальд. Я просто интересуюсь. Всё-таки парень мой племянник. Глупо отрицать.       Регина посмотрела на него с лёгкой усмешкой:       — Интересно. А ты ведь даже ему об этом не говорил, не так ли?       Кенни откинулся назад, его взгляд был равнодушным, но в голосе звучала нотка напряжения:       — Зачем? У него и так жизнь не сахар. Ещё я буду голову ему морочить. Пусть сам разберётся, без лишнего дерьма.       Девушка молча подняла бокал, но перед тем как сделать глоток, слегка прищурилась:       — Ты говоришь это так, будто заботишься.       Кенни усмехнулся, глядя в её глаза:       — А ты что, думаешь, я бездушный монстр?       Она сделала глоток и хмыкнула:       — Иногда — да.       Аккерман рассмеялся, а затем его взгляд стал серьёзным.       — Ладно, а ты? Как с ним общаешься? Всё так же, как со всеми, или есть что-то… особенное?       Регина на мгновение задержала взгляд на его лице, но затем отвернулась к окну.       — Всё как прежде, Кенни. Никаких изменений, — ответила она спокойно, но её голос звучал чуть мягче, чем обычно.       Мужчина кивнул, но в его глазах блеснул интерес.       — Ну-ну. У тебя язык подвешен, но что-то мне подсказывает, что ты не договариваешь.       Ван Дер Вальд не ответила, лишь снова подняла бокал, избегая его взгляда.       После ухода старшего Аккермана, звуки в особняке стихли. Поздний вечер окутывал поместье тишиной, нарушаемой лишь едва слышным звуком шагов Регины. Коридоры тянулись один за другим, тусклый свет ламп добавлял дому ощущения пустоты. Она прошла мимо своей спальни, не удостоив её и взгляда, направляясь в кабинет — место, где обитали её боль и наказание.       Дверь закрылась за ней с глухим звуком.       Комната была погружена в полумрак, лишь мягкий свет одной лампы на столе освещал её привычное убежище. Девушка задержалась у входа, её взгляд медленно поднялся на портрет, висящий на стене.       На нём она, молодая и полная надежд, держала на руках мальчика с широкой улыбкой. Его глаза блестели невинностью и радостью. Это было давно. Слишком давно.       На столе, в центре комнаты, лежал аккуратно сложенный детский рисунок. Простые линии, яркие краски, он был нарисован с таким старанием, что каждый раз при взгляде на него у неё сводило горло.       Она замерла на месте, её пальцы машинально сжались в кулак.       “Почему я до сих пор это держу? Почему не могу убрать?”       Эти вопросы возвращались каждую ночь, но ответ был всегда один. Это было её наказание. Напоминание о том, что она сделала, о том, кого она потеряла.       Она сделала несколько шагов к столу, её дыхание стало тяжёлым. Сердце болело так, словно кто-то снова и снова вонзал в него нож.       Девушка протянула руку к рисунку, но быстро отдёрнула её, будто боялась обжечься. Вместо этого она потянулась к маленькому ящику под столом, доставая оттуда небольшой пакет.       С привычной точностью Регина разорвала уголок, вытряхнула немного порошка на стол и провела ногтем аккуратную дорожку.       Её руки слегка дрожали, но лицо оставалось бесстрастным.       — Хватит думать, — прошептала она самой себе, опускаясь в кресло.       Её движения были механическими, почти отрепетированными. Она закрыла одну ноздрю, вдохнув порошок. Резкий холод разошёлся по её голове, заставив на секунду закрыть глаза.       Боль в груди не исчезла, но притупилась, словно её накрыли плотным одеялом. Голова слегка закружилась, но это было привычное ощущение.       Регина облокотилась на спинку кресла, прикрывая глаза. Она чувствовала себя как подопытная крыса в лабиринте, снова и снова выбирающая тот же тупик.       Её взгляд упал на портрет.       “Я убила тебя. Это я.”       Когда она делала очередной вдох, по комнате раздался стук в дверь.       Девушка замерла, машинально, зная, что это Грей. Только он осведомлён о её ритуалах и приходил поздно, чтобы убедиться, что с ней всё в порядке, и хоть как-то контролировал ситуацию.       — Входи, — бросила она, не отвлекаясь от портрета.       Дверь открылась, и в комнату шагнул не Грей, а Леви.       Регина резко повернула голову, её глаза расширились. Она судорожно отложила пакет и стала торопливо смахивать порошок со стола рукой, стараясь не встречаться с его взглядом.       — Леви, — её голос звучал резко и холодно, но в нём чувствовалась паника. — Что ты здесь делаешь?       Он молча смотрел на неё, его взгляд был острым, но не осуждающим.       — Я не знал, что ты любишь такие развлечения, — наконец сказал он, его голос был ровным, но в нём звучала нотка иронии.       Ван Дер Вальд остановилась, её рука замерла на столе. Она выдохнула, но вместо того чтобы оправдываться, просто выпрямилась и посмотрела на него с холодной усмешкой.       — Это не твоё дело, Леви, — произнесла она, облокотившись на край стола.       Он не ответил сразу, его взгляд задержался на портрете, затем на рисунке.       — Знаешь, — начал он, подходя ближе, — это твоё дело, если всё же хочешь себя убить. Но это не выход.       Регина сжала кулаки, её лицо стало жёстким.       — Мне не нужно твоё одобрение или осуждение, — отрезала она. — Ты сделал своё дело, спас меня тогда. На этом твоя работа закончена.       Разведчик скрестил руки на груди, его взгляд оставался спокойным, но в нём читалась некая настойчивость.       — Правда? — бросил он. — А что будет дальше? Ты продолжишь сидеть здесь ночью, нюхая это дерьмо, пока окончательно не сломаешься?       Она злобно улыбнулась, её голос стал насмешливым:       — А ты думал, что я уже не сломалась?       Мужчина замер на мгновение, его взгляд стал мягче.       — Регина, — сказал он тихо, впервые назвав её по имени. — Я видел, как ты боролась. Даже сейчас ты держишь себя в руках на людях. Но это… — он кивнул в сторону стола, — это не поможет.       Девушка на секунду замолчала, её дыхание стало тяжёлым.       — Я не нуждаюсь в помощи, Леви, — наконец сказала она, её голос стал холодным. — Я прекрасно справляюсь сама.       Он шагнул ближе, его взгляд был пронзительным.       — Ты врёшь, — тихо произнёс он.       Регина подошла ещё ближе, почти вплотную, сокращая расстояние между ними до едва заметного. Она чуть склонила голову, её губы изогнулись в лёгкой ухмылке.       — Ты смелый, Леви, — сказала она низким, чуть насмешливым тоном, но её глаза смотрели внимательно, изучающе.       Её рука поднялась, и она медленно, почти лениво, коснулась его волос. Кончиками пальцев она провела вдоль его тёмных прядей, словно изучая текстуру, и её ухмылка стала чуть шире.       Леви не отстранился, его тело напряглось, но он остался стоять, как будто проверяя, насколько далеко она готова зайти.       — Или… глупый? — добавила она, её пальцы чуть задержались у виска, затем медленно скользнули вниз, касаясь его щеки.       Её прикосновение было лёгким, но ощутимым, пальцы обожгли его кожу.       Он почувствовал, как его дыхание стало чуть тяжелее, а сердце забилось быстрее. Внутри него поднималась волна эмоций, которые он не мог назвать, но старался подавить.       — Ни то, ни другое, — ответил он ровным голосом, не отводя взгляда от её лица.       Регина замерла, её пальцы ещё на мгновение оставались у его щеки, прежде чем она медленно убрала руку, будто проверяя, как далеко может зайти.       — Но ты сама на грани, — продолжил он, его голос стал более низким и напряжённым. — И кто-то должен это сказать.       Девушка чуть приподняла подбородок, её зеленые глаза блестели в тусклом свете комнаты.       — И ты решил быть этим “кем-то”? Как благородно.       Он нахмурился ещё сильнее, его взгляд был пронзительным.       — Я видел, как ты рушишь себя, — сказал он тихо, но твёрдо. — Я это ненавижу.       Регина остановилась, её лицо на мгновение стало бесстрастным. Затем она тихо рассмеялась.       — Ненавидишь? Тогда, может, уйдёшь? — её голос был резким, почти злым.       Но мужчина не двинулся с места.       — Нет, — сказал он спокойно.       Его слова заставили её замереть. Она ожидала всего, но не этого.       — Почему? — спросила она, её голос на мгновение дрогнул.       — Потому что, несмотря на всё, что ты делаешь, я всё равно вижу, кто ты на самом деле, — его голос был тихим, почти шёпотом.       Регина опустила взгляд на мгновение, её руки слегка дрожали. Затем она резко выпрямилась, снова надевая маску уверенности.       — Ты всё видишь, говоришь? — её голос был острым, как лезвие. — Тогда посмотри ещё раз. Увидь, что я уже ничего не стою.       Леви нахмурился, его лицо стало жёстким.       — Ты ошибаешься, — сказал он.       Он сделал ещё один шаг вперёд, так что теперь между ними не осталось пространства.       — Но продолжай в том же духе, и ты сама начнёшь в это верить.       Девушка встретила его взгляд, и на мгновение в её глазах мелькнула боль, прежде чем она отвернулась. Регина отвернулась на мгновение, как будто собираясь взять себя в руки. Затем она снова повернулась к Леви, её лицо было холодным, но в глазах горел странный огонь.       — Ты действительно думаешь, что такой проницательный? — резко бросила она, подходя ещё ближе.       Она буквально вжалась в него, заставляя прижаться к столу позади.       — Ты видишь только то, что я тебе позволяю, — продолжила она, её голос звучал низко и напряжённо. — Ты не знаешь, через что я прошла. Ты не знаешь, что я потеряла и какой был мой путь.       Леви чуть нахмурился, его руки остались сжаты у боков, но напряжение в воздухе становилось почти осязаемым.       — А ты думаешь, я не терял? — его голос звучал тихо, но в нём была сталь. — Ты думаешь, я не знаю, что это значит?       Регина фыркнула, её смех был горьким и резким.       — Терять… — она на мгновение замолчала, её взгляд метался между его глазами. — Ты спас меня, Леви. Спас, когда я не просила. И теперь ты стоишь здесь и читаешь мне нотации.       Он не ответил сразу. В его глазах промелькнула боль, которую он старательно скрывал.       — Я спас тебя, потому что ты не заслуживаешь такой смерти, — наконец сказал он, его голос был низким и резким.       Регина снова шагнула ближе, буквально прижимая его к столу.       — И теперь ты застрял со мной, — бросила она с усмешкой. — Каково это, быть рядом с кем-то, кто разрушает себя?       Леви открыл рот, чтобы ответить, но замер, когда её лицо оказалось в нескольких сантиметрах от его. Её дыхание было тёплым, почти обжигающим.       — Ты знаешь, в чём твоя проблема, Леви? — её голос был шёпотом, но каждое слово пробивало, как нож.       Он не ответил, но его взгляд не отрывался от её глаз.       — Ты хочешь всё контролировать, — продолжила она, чуть склонив голову. — Даже то, что уже невозможно спасти.       Леви почувствовал, как его терпение иссякает. Он схватил её за запястье, его голос стал резким:       — Ты не знаешь, о чём говоришь.       Она ухмыльнулась, её глаза вспыхнули каким-то хищным блеском.       — О, знаю, — прошептала она, её голос был низким и почти интимным. — Ты хочешь спасти меня. Но зачем?       Он замер, его взгляд метался между её глазами и губами. В этот момент его контроль дал слабину.       — Потому что ты не заслуживаешь быть сломленной, — выпалил он.       Секунда тишины. Её дыхание прерывалось, и прежде чем она успела что-то сказать, Леви резко наклонился вперёд, сжимая её лицо ладонями. Их губы соприкоснулись с внезапной силой, но в то же время в этом был странный трепет.       Это было не просто действие — это был взрыв эмоций, которые они оба скрывали слишком долго.       Регина сначала замерла, но через мгновение её руки потянулись к его плечам и шее, словно инстинктивно, отвечая на поцелуй. Внутри неё бушевал ураган. Она не знала, что испытывает — гнев, облегчение или что-то новое, совершенно незнакомое.       Леви отстранился, но лишь на долю секунды, чтобы посмотреть ей в глаза. Его дыхание было тяжёлым, но он не сказал ни слова.       Девушка тоже молчала, её взгляд был ошеломлённым, но в нём горела искра, которую она пыталась подавить.       — Это… — начала она, но слова застряли у неё в горле.       Девушка даже не пыталась договорить, как резко подалась вперёд, с новой силой прижимаясь к его губам, словно ей нужно было больше, чем он мог предложить. Её руки, которые до этого были напряжёнными, скользнули к его плечам, а затем мягко обхватили его шею.       Поцелуй был жадным, глубоким, наполненным страстью, которую они так долго сдерживали. Она сминает его губы, углубляя момент, словно боялась, что это окажется иллюзией.       Мужчина замер на мгновение, его тело напряжённое, как струна. Но затем он уступил. Его руки, которые до этого оставались по бокам, поднялись и мягко легли на её спину, притягивая ближе. Его сердце билось с такой силой, что он почти не слышал своих мыслей.       Он почувствовал, как её губы с жадностью двигались, как её пальцы мягко скользнули по его щеке, оставляя едва ощутимый след тепла. Её запах, её близость — всё это захватило его так, что он не мог отступить, даже если бы захотел.       Леви ответил на поцелуй с той же страстью, которую пытался подавить в себе. Его пальцы скользнули по её талии, слегка касаясь ткани её платья, а затем задержались на спине. Он углубил поцелуй, его губы двигались мягко, но уверенно. В этот момент для него существовала только она.       Девушка чувствовала, как её сердце бешено колотится, а дыхание стало частым и прерывистым. Она наслаждалась каждым мгновением, каждым движением, каждой секундой этого поцелуя.       Её пальцы мягко прошлись по его волосам, затем скользнули вниз по шее. Она чувствовала, как его напряжённость постепенно уступает, и это приносило ей странное удовольствие. Её разум был пуст, в нём не осталось ни боли, ни сожалений — только этот момент, только этот человек.       Поцелуй прервался так же внезапно, как и начался. Оба тяжело дышали, не отводя взглядов друг от друга. Их лица были всего в нескольких сантиметрах.       Регина прикусила губу, её глаза были полны искр, которые невозможно было скрыть.       — Это… — начала она, но голос задрожал, и она замолчала.       Леви выглядел так, словно сам не знал, что сказать. Его взгляд метался между её глазами и губами, как будто он искал ответы, которых не мог найти.       Комната погрузилась в напряжённую тишину. Только их тяжёлое, прерывистое дыхание наполняло пространство, как гулкие удары в тишине ночи.       Девушка стояла, едва переводя дыхание. Её пальцы ещё чувствовали тепло его кожи, а губы слегка дрожали, вспоминая то, что только что произошло. Она медленно выпрямилась, но взгляд всё ещё был прикован к его глазам.       Разведчик казался потерянным. Его грудь тяжело вздымалась, а взгляд метался, как у человека, который только что осознал, что перешёл черту, которую сам себе поставил.       “Что я делаю?” — мелькнула мысль у него в голове.       Но его тело говорило об обратном. Оно помнило тепло её губ, её язык, её близость, тот легкий, обволакивающий аромат жасмина. И, несмотря на попытки взять себя в руки, желание остаться рядом не покидало его.       — Это было… — начал Леви, но замолчал, не зная, как закончить.       Регина опустила взгляд, её руки медленно опустились к бокам. Она вздохнула, словно пытаясь вернуть себе самообладание.       — Ошибкой? — предложила она с лёгкой усмешкой, но в её голосе не было ни злости, ни настоящей уверенности.       Леви посмотрел на неё, чуть нахмурив брови.       — Не знаю, — честно признался он, его голос был тише обычного.       Его откровенность застала её врасплох. Девушка подняла взгляд и встретилась с его глазами.       — Я тоже не знаю, — тихо сказала она, с трудом подбирая слова.       Они стояли напротив друг друга, всё ещё чувствуя тяжесть момента. Никто из них не делал попыток уйти, но и не предпринимал шагов навстречу.       — Мы… — Леви остановился, перевёл дыхание и попытался заговорить более спокойно. — Мы должны забыть об этом.       Она кивнула, но её губы чуть изогнулись в едва заметной ухмылке.       — Конечно, капитан, — ответила девушка, вернув немного своего обычного тона.       Но её глаза блестели, как будто она говорила совсем не то, что думала.       — Ты ведь и сам знаешь, что это будет непросто, — добавила она чуть мягче, и её голос звучал более искренне.       Леви слегка напрягся, но всё же кивнул.       — Да, — коротко бросил он, а затем отвёл взгляд, словно боялся, что она заметит что-то лишнее.       Регина сделала шаг назад, наконец восстанавливая привычное расстояние между ними.       — Думаю, нам обоим стоит вернуться к своим делам, — сказала она спокойно, снова обретая свою уверенность.       Аккерман кивнул, но его взгляд на мгновение задержался на её губах, прежде чем он отвернулся.       — Увидимся, — бросил он коротко и направился к выходу.       Регина осталась стоять на месте, чувствуя странную смесь облегчения и разочарования. Она проводила его взглядом, затем вздохнула и провела рукой по волосам, словно пытаясь стереть этот момент из памяти.       Но в душе знала, что это было невозможно.       Она уже подошла к столу и медленно опустилась в кресло, стараясь взять себя в руки. Её взгляд рассеянно скользил по комнате, но мысли возвращались только к тому, что произошло.       И вдруг в дверь снова постучали.       Она вздрогнула, подняв голову.       — Входи, — бросила она сдержанно, но внутри её всё сжалось.       Дверь приоткрылась, и в проёме снова показался Леви.       Он стоял, выглядел так, будто сам не верит, что делает это. Его лицо оставалось бесстрастным, но в глазах читалась лёгкая растерянность. В руках он держал папку с бумагами, которую сжал так, будто это был единственный способ не выдать своих эмоций.       — Документы, — коротко произнёс он, входя внутрь.       Регина подняла бровь, её лицо стало вновь холодным и спокойным, хотя внутри она чувствовала, как сердце снова начинает бешено колотиться.       — Что-то долго ты их нес, капитан, — сказала она с лёгкой насмешкой, стараясь вернуться в привычное русло общения.       Мужчина нахмурился, но ничего не ответил. Он сделал несколько шагов вперёд, подошёл к её столу и положил папку перед ней.       Регина потянулась за документами, но её пальцы случайно коснулись его руки. Она быстро убрала руку, но этого короткого прикосновения было достаточно, чтобы в воздухе повисло напряжение.       — Спасибо, — сказала она спокойно, стараясь не смотреть на него.       Леви немного отступил, но на мгновение задержался, как будто хотел что-то сказать.       — Тебе нужно… отдохнуть, — наконец выдавил он, и его голос звучал почти мягко.       Девушка подняла на него взгляд, её глаза были чуть прищурены, словно она изучала его.       — Думаешь, я выгляжу усталой? — с лёгкой усмешкой спросила она, скрещивая руки на груди.       Разведчик пожал плечами, его лицо вернуло привычное бесстрастие.       — Думаю, тебе виднее, — коротко бросил он, прежде чем развернуться к выходу.       Регина проводила его взглядом, её губы изогнулись в едва заметной улыбке.       — Спокойной ночи, Леви, — сказала она тихо, но в её голосе звучало что-то, что он не мог игнорировать.       Он замер на секунду, но не обернулся.       — Спокойной, — бросил он через плечо и быстро вышел из комнаты, захлопнув за собой дверь.       Тихий выдох вырвался из груди Регины, чувствуя, как напряжение, которое она так старательно скрывала, наконец отпустило её.       Леви шел по коридору разведкорпуса, стараясь не смотреть на окружающих, будто надеялся, что его мысли перестанут быть такими громкими, если никто на него не смотрит. Но они не утихали.       С каждым шагом перед его глазами всплывала картина: её лицо, чуть приподнятый подбородок, уверенный взгляд, который бросал вызов всему миру. Её губы, такие мягкие и настойчивые, которые он всё ещё ощущал на своих.       “Черт возьми,” — подумал он, резко выдохнув.       Он остановился и потер лицо рукой, надеясь, что это поможет ему избавиться от воспоминаний, но это лишь сделало их ещё ярче.       Он не мог поверить, что позволил этому случиться. Ещё меньше он мог поверить, что сам этого захотел. Это было так… не в его стиле. Ведь Леви всегда держал дистанцию, всегда сохранял контроль, но рядом с ней всё рушилось.       Её прикосновения.       Её пальцы, которые так мягко скользили по его щеке, волосы, которые касались его кожи, её голос, который словно шептал: “Ты можешь дать слабину.”       Леви поморщился, вспомнив, как вернулся в её кабинет с документами.       “Идиот. Как ты мог забыть о чёртовых бумагах?”       Он видел, как она пыталась скрыть свой шок, убирая всё со стола, но это лишь усилило его подозрения. Этот момент, когда их руки случайно коснулись друг друга…       Это было мгновение, но оно оставило в нём след. Её кожа была тёплой, и это прикосновение вызвало у него чувство, которое он не мог объяснить. Что-то похожее на уют, но в то же время жгучее.       А её последний взгляд, тот, что она бросила перед тем, как он ушёл…       “Спокойной ночи, Леви.”       Её голос прозвучал мягко, но слишком близко к чему-то личному. Словно она сказала это не просто ради прощания, а потому, что хотела, чтобы он услышал её, чтобы он почувствовал.       Её лицо не выходило из его головы. Мужчина вспомнил, как она смотрела на него в той комнате — взгляд, полный вызова и загадки. Её губы, которые так уверенно сомкнулись с его, словно она знала, что делает, а он — нет.       “Почему это произошло? Почему она меня не оттолкнула?”       Его мысли возвращались к её фигуре, к тому, как её движения были изящными, но в то же время исполненными силы. К тому, как она стояла перед ним — столь уверенная, столь красивая…       Её голос был чем-то особенным. Глубокий, уверенный, с ноткой насмешки, но в нём всегда была скрыта теплота, которую она не хотела показывать.       Леви остановился у окна, пытаясь собрать свои мысли.       “Это не может продолжаться. Ты должен держать дистанцию.”       Но как он мог? Он чувствовал странное притяжение к ней. Каждый её взгляд, каждое слово цепляло его, заставляло его задумываться, сомневаться в себе.       “Она не просто красива,” — подумал он. “Она… другая. Сильная. Независимая. Но сломанная.”       Он вспомнил её глаза, полные боли, которые она так старалась скрыть. Он видел её страдания и не знал, как с этим справиться.       И всё же он хотел быть рядом.       Леви вздохнул и провёл рукой по волосам.       — Чёрт побери, — тихо сказал он самому себе.             Тьма окутывала её спальню, едва разбавляемая слабым светом луны, пробивающимся сквозь тонкие занавески. Регина лежала на спине, глядя в потолок с таким выражением лица, словно пыталась пробить его взглядом.       Она перевернулась на бок, закинув руку под голову, но через минуту снова резко вернулась на спину, почти ударив подушку в бессильной злобе.       “Какого черта?!”       Её мысли крутились как бешеная карусель. Они никогда не давали ей покоя, но сейчас всё стало ещё хуже. Если раньше в её голове был только один день — день, который сжигал её душу снова и снова, — то теперь туда врывался новый образ.       Его лицо. Его глаза. Его прикосновения. Его поцелуй.       Регина стиснула зубы, закрыла глаза, но это было бесполезно. В её сознании всплывала каждая деталь. Как его руки коснулись её лица, как его губы были горячими и в то же время мягкими, как он дышал.       “Почему, Леви?” — её мысли были резкими, как удары плети.       Она резко села, растрёпанные волосы упали ей на лицо, но она даже не потрудилась их убрать.       — Почему он это сделал? — прошептала она себе, но ответа не последовало.       Девушка поднялась с постели и прошлась по комнате. Её босые ноги бесшумно ступали по холодному полу, а руки автоматически потянулись к вискам, пытаясь успокоить стук в голове.       Она всё ещё чувствовала его прикосновения, как его пальцы мягко коснулись её кожи. Её тело, которое всегда было под контролем, сейчас будто шло наперекор ей.       “Я не могу… не должна.”       Она вспомнила его взгляд. Тот момент, когда он сказал: “Ты ошибаешься.” Этот взгляд проник в её душу, оставляя следы, которые она не могла стереть.       Но больше всего её бесило то, что она чувствовала. Тепло, нежность, трепет…       “Чёрт бы тебя побрал, Леви.”       Регина вернулась к кровати и упала на неё, уткнувшись лицом в подушку. Она попыталась отвлечься, думала о работе, о политике, о предстоящих делах…       Но каждая мысль снова возвращалась к нему.       Её пальцы инстинктивно потянулись к покрывалу, она сжала его так сильно, что суставы побелели.       — Почему я вообще об этом думаю? — прошептала она в подушку.       Она перевернулась на спину, волосы разметались по подушке, а взгляд вновь уставился в потолок.       — Это просто… эмоции, — сказала она себе. — Они пройдут.       Но внутри себя она знала, что это не так просто.       Девушка прикрыла глаза, пытаясь успокоить дыхание.       “Я не могу позволить себе это.”       Она была сильной, гордой, независимой. Она построила себя с нуля, прошла через ад, чтобы выжить. А теперь… теперь она позволила себе слабину.       “Но почему именно он? Почему этот холодный, бесчувственный капитан заставляет меня чувствовать?”       Её губы дрогнули, и на мгновение на лице появилась лёгкая улыбка, но она тут же исчезла.       Регина снова села на кровать, устало посмотрела на своё отражение в зеркале.       — Это просто бессонница, — сказала она себе. — Утром всё станет проще.       Но она знала, что это ложь.       В это же время, Леви сидел на узкой каменной балюстраде балкона, скрестив ноги и слегка сутулившись. Сигарета тлела между пальцами, оставляя тонкую струйку дыма, которая растворялась в ночном воздухе. Лунный свет падал на его лицо, делая тени под глазами ещё глубже, а взгляд – ещё более сосредоточенным.       Он не слышал, как кто-то подошёл, но внезапный голос заставил его вздрогнуть.       — Не часто тебя можно увидеть с сигаретой, — заметил Эрвин, остановившись у входа на балкон.       Брюнет бросил взгляд через плечо, а затем снова уставился в темноту.       — Что тебе нужно? — спросил он коротко, затянувшись.       Смит усмехнулся и, проигнорировав его тон, подошёл ближе. Он сложил руки за спиной, встал рядом, но не стал садиться.       — Просто хотел проверить, как ты.       — Как мило с твоей стороны, — сухо отозвался разведчик, выпуская дым.       Некоторое время они молчали, слушая, как ветер играет с листьями деревьев внизу. Эрвин медленно перевёл взгляд на своего товарища.       — Ты стал… задумчивым в последнее время, — начал он мягко.       Леви слегка напрягся, но не ответил.              — Это на тебя не похоже, — добавил блондин, его голос был спокойным, но в нём звучала нотка любопытства.       — У всех есть свои мысли, — бросил сероглазый, стряхивая пепел с сигареты.       — Верно, — согласился командор, чуть кивнув. — Но некоторые мысли могут привести к чему-то хорошему.       Леви резко повернул голову к нему, прищурившись.       — Что ты хочешь сказать?       Смит выдержал паузу, словно собираясь с мыслями.       — Иногда… нужно позволить себе почувствовать, Леви, — сказал он тихо. — Даже если кажется, что это неправильно или не ко времени.       Мужчина нахмурился, снова отвёл взгляд.       — Чушь, — отрезал он.       Эрвин усмехнулся.       — Возможно, — сказал он. — Но ты ведь понимаешь, о чём я говорю.       Леви затушил сигарету о камень и встал, словно пытаясь закончить разговор.       — Не знаю, что ты пытаешься сказать, — бросил он, избегая смотреть в глаза.       Блондин чуть прищурился, его лицо оставалось непроницаемым.       — Знаешь, Леви, иногда нужно просто… следовать зову сердца, — сказал он, его голос был почти насмешливым, заставив Аккермана замереть.       — Ты с ума сошёл, — пробормотал он, развернувшись, чтобы уйти.       — Может быть, — ответил Эрвин с лёгкой улыбкой. — Но подумай об этом.       Леви не оглянулся, но его шаги стали чуть более тяжёлыми, словно слова Эрвина оставили в нём что-то, что он не мог выбросить из головы.       Командор остался стоять на балконе, наблюдая, как его друг уходит в темноту. Его взгляд был задумчивым, но в нём мелькала лёгкая улыбка.       — Тебя не так просто обмануть, Леви, — пробормотал он себе под нос.       Звёзды продолжали светить, и тишина ночи вновь окутала штаб разведки.