Львица влюбилась в волка

             Леви стоял у массивных ворот поместья Ван Дер Вальд, глядя на величественный фасад дома, который когда-то был символом роскоши и силы. Всё казалось таким же — безупречные газоны, чистота дорожек, ухоженные цветы. Но воздух… воздух был другим.       Он сделал несколько шагов вперёд, чувствуя, как что-то невидимое сжимает его грудь.       “Что-то изменилось. Этот дом больше не живёт. Он умирает.”       Подойдя ближе, он заметил, что все окна завешены тяжёлыми шторами, будто дом отгородился от мира. Легкий запах сырости и чего-то неопределимо горького витал в воздухе.       Он медленно поднялся по ступеням и постучал в дверь. Через несколько секунд её открыл Грей — дворецкий и правая рука Регины.       — Капитан Леви, — голос мужчины был ровным, но в нём чувствовалась усталость. — Чем могу помочь?       — Мне нужно увидеть её, — без предисловий сказал Леви.       Грей на мгновение замялся, его взгляд опустился.              — Боюсь, это невозможно.       Разведчик нахмурился, его глаза холодно сверкнули.       — Почему?       Грей тяжело вздохнул, пригласив его внутрь.       Леви шагнул в прихожую, которая когда-то была наполнена жизнью. Обычно слуги сновали туда-сюда, брат Регины с громким смехом бегал по коридорам, а сама Регина величественно спускалась по лестнице, давая указания с ноткой сарказма.       Сейчас здесь царила гробовая тишина.       — Что с ней? — голос солдата был тихим, но требовательным.       Грей провёл его в гостиную, жестом предложив сесть.       — Госпожа Ван Дер Вальд… — начал он, но замолчал, подбирая слова. — Она с тех пор, как…       Он осёкся, но Леви не дал ему времени на паузу.       — Говори.       Грей тяжело вздохнул, его плечи опустились.       — Она заперлась у себя. Не выходит. Не ест. Никого не принимает.       Леви нахмурился.       — Сколько это продолжается?       — С момента её возвращения из Троста.       Леви опустил взгляд, его рука непроизвольно сжалась в кулак.       “Я знал, что она сильная, но даже такие люди могут сломаться.”       — А как насчёт бизнеса? — наконец спросил Леви.       Грей вздохнул, и его голос стал жёстче.       — Теперь это моя обязанность. Она дала мне разрешение подписывать все документы и отправлять всё, что требуется разведке.       Леви прищурился.       — Всё, что требуется?       — Да. Продовольствие, форма, оружие, УПМ… — Грей сделал паузу, его голос немного дрогнул. — Но это не важно.       — А что важно? — резко спросил Леви.       Помощник поднял на него взгляд, полный скорби.       — Её состояние. Она не похожа на себя, капитан. Никогда раньше я не видел её такой.       Разведчик опустил взгляд, его лицо оставалось каменным.       — Как именно она? — наконец спросил он, голос стал тише.       — Ужасно, — честно ответил Грей. — Она не ела. Не говорила. Просто сидит в своей комнате. Иногда я слышу, как она плачет… но чаще — тишина.       Леви молчал. Его взгляд скользнул по комнате, в которой они находились. Всё было так же идеально вычищено, как и раньше, но это было пустое совершенство.       — Она не хочет никого видеть? — уточнил он.       Грей покачал головой.       — Никого.       Леви вздохнул, в его глазах мелькнуло нечто, что сложно было назвать жалостью, но и равнодушием это не было.       — Я всё равно попробую.       Брюнет собирался задать ещё один вопрос, когда сверху, из комнаты Регины, раздался глухой удар. Звук был приглушённый, но достаточно громкий, чтобы оба — и Леви, и Грей — напряглись.       Помощник побледнел, его лицо исказилось тревогой.       — Что это было? — тихо, но резко спросил Леви.       — Я… не знаю, — Грей поднялся, его руки начали нервно теребить края жилета.       — Знаешь, — хрипло бросил Леви, его глаза сузились. — Это из её комнаты.       Грей медленно кивнул, но тут же выставил перед Леви руку, как бы преграждая ему путь.       — Капитан, пожалуйста. Госпоже нужно время. Она велела никого не впускать.       Мужчина уже встал, его взгляд был колючим, а голос — резким.       — Ты слышал этот звук? Ты хочешь сказать, что оставишь её там одну после этого?       — Она будет зла, если кто-то войдёт. — Грей был твёрд, но в его голосе чувствовалась нотка беспокойства.       — Меня не волнует её злость, — отрезал он. — Меня волнует, что она может убить себя.       Грей открыл рот, чтобы что-то возразить, но замолчал, понимая, что спор бесполезен.       Леви быстрыми шагами направился вверх по лестнице. Его движения были тихими, но уверенными. На каждом шагу его напряжение росло.       “Что я вообще делаю? Она никогда не хотела, чтобы кто-то вмешивался. Но оставить её одну — это не вариант.”       Он подошёл к массивной двери, остановился и постучал.       — Регина, — его голос был громким и строгим, но без излишней агрессии.       Тишина.       Он нахмурился и постучал ещё раз, на этот раз громче.       — Открой. Это я.       В ответ снова тишина, но на этот раз он услышал что-то похожее на шорох или едва уловимое движение.       — Регина, если ты меня слышишь, открой дверь.       Молчание.       Его руки сжались в кулаки, и он снова постучал, теперь уже с силой.       — Если ты не откроешь, я выбью эту дверь, — предупредил он, его голос стал холодным.       Тишина.       Его зубы стиснулись. Он наклонился ближе к двери.       — Регина, ты не вынудишь меня стоять здесь. Я войду.       Ответа не было.       Леви выпрямился, его взгляд стал жёстким.       — Хорошо. Ты сама это выбрала.       Разведчик, без колебаний, отступил на шаг и с силой ударил по массивной двери. Дерево треснуло, но не поддалось сразу. Он ударил ещё раз, сосредоточив всю свою силу. С глухим грохотом дверь распахнулась, чуть не сорвавшись с петель.       Перед ним открылась темнота.       Воздух был тяжёлым и затхлым, словно в комнату давно не проникал свежий воздух.       “Что за чёрт…”       Он сделал шаг вперёд, глаза начали привыкать к полумраку.       Его взгляд сразу упал на пол. Там были видны следы засохшей крови, которые вели от двери к столу. Пустые бутылки, валяющиеся в беспорядке, блестели в слабом свете от маленькой лампы на столе. Среди них были разбросаны порванные пакеты, а на самом столе — ровные дорожки порошка, которые даже Леви с его минимальными знаниями не мог спутать ни с чем другим.       На полу стояла непонятная коробка, из которой торчали обрывки бумаги и стеклянные склянки.       “Что, чёрт возьми, здесь происходит?!”       Его взгляд метнулся к кровати — пустая, с помятым постельным бельём, покрытым пятнами. Затем он заметил её.       Она сидела на старом деревянном стуле, голова была опущена, а плечи чуть вздрагивали. Её тело медленно покачивалось взад-вперёд, как маятник.       — Регина, — позвал он, его голос прозвучал громче, чем он ожидал.       Она не отреагировала.       Он шагнул ближе, и его сердце сжалось.       Когда-то элегантная и гордая женщина, госпожа Ван Дер Вальд, сейчас выглядела как сама смерть.       Её лицо было измождённым: щёки впали, кожа была серой, губы покрыты трещинами и ранами. Под глазами залегли глубокие тёмные круги, а глаза, покрасневшие и пустые, смотрели прямо перед собой, не мигая.       Её волосы, когда-то идеально уложенные, сейчас были спутаны и свисали грязными прядями. На её теле виднелись старые раны, которые она явно не обрабатывала с момента возвращения из Троста.       Её руки покоились на коленях, обнажённые локти были покрыты синяками и мелкими порезами. На полу под ней виднелись капли крови.       — Регина! — его голос стал громче, почти требовательным.       Она всё так же сидела, раскачиваясь вперёд-назад.       — Регина, чёрт возьми, ты слышишь меня? — он шагнул ближе, его голос стал резче.       Никакой реакции.       Леви остановился, его взгляд снова скользнул по комнате. Он попытался не выдать своих эмоций, но внутреннее напряжение было сильнее.       “Что она с собой сделала? Что она пережила? Она была хищником. А теперь… это.”       Он шагнул ближе, осторожно, как будто боялся, что она исчезнет.       — Регина, — произнёс он тише, пытаясь привлечь её внимание.       Она слегка повернула голову, но её взгляд оставался пустым, словно она смотрела сквозь него.       Его руки дрогнули, но он быстро взял себя в руки.       — Ты слышишь меня? Ответь!       Она вдруг остановила свои качания, но её лицо оставалось таким же мёртвым.       Леви медленно подошёл к ней, наклонился ближе, чтобы увидеть её глаза.       — Регина, ты должна очнуться. Ты не можешь оставаться в таком состоянии.       Она не ответила. Только едва заметно вздохнула, и её губы чуть шевельнулись, будто она собиралась что-то сказать, но передумала.       Внезапно девушка замерла. Её покачивания прекратились, и она медленно подняла голову, устремив взгляд прямо на солдата.       Этот взгляд был ледяным и пустым, но в то же время полным чего-то тёмного, безумного. Он напоминал взгляд титана, но из человеческих глаз он выглядел особенно жутко.       Леви, привыкший смотреть смерти в лицо, почувствовал, как по его спине пробежали мурашки.       “Она не в себе. Это уже не та Регина, которую я знал.”       Её губы чуть дрогнули, а глаза стали блестеть от слёз. Но в следующую секунду она резко дёрнулась, её лицо исказилось агрессией.       — Уходи, — процедила она, голос был хриплым, словно она не говорила уже несколько дней.       — Я не уйду, — ответил Леви, его голос был твёрдым, но не грубым.       Он сделал шаг ближе, стараясь не провоцировать её, но каждый его шаг сопровождался холодным взглядом Регины.       — Послушай, — начал он, медленно поднимая руки в знак мира. — Я здесь не для того, чтобы лезть в твою жизнь. Но ты не можешь оставаться в таком состоянии.       Она смотрела на него, её взгляд метался между ним и разбросанными бутылками на полу.       — Уходи, — повторила она, её голос стал громче, агрессивнее.       Её рука резко потянулась к одной из пустых бутылок, валявшихся рядом. Она схватила её и сжала так крепко, что пальцы побелели.       — Уходи, или я…       Леви не отступил. Он знал, что если сейчас оставить её одну, она может окончательно погубить себя.       — Ты не сделаешь этого, — тихо сказал он, внимательно следя за её движениями. — Это не ты.       Он осторожно подошёл ближе, его глаза быстро скользили по её телу, замечая всё новые и новые порезы.       Её ноги, покрытые засохшей кровью, не имели живого места. Старые раны воспалились, на некоторых виднелись признаки инфекции. На руках были свежие порезы, неровные линии, как будто она делала их дрожащими руками.       — Ты что творишь с собой? — прошептал он, но его голос прозвучал громче, чем он ожидал.       Она не ответила, только сжала бутылку сильнее.       — Ты хочешь навредить себе? — спросил он, его голос стал жёстче.       Её глаза сузились, и она резко вскочила, едва не пошатнувшись.       — Это моя жизнь! — выкрикнула она, её голос сорвался. — Моя боль! Я могу делать, что хочу!       Она шагнула вперёд, держа бутылку, но её движения были неуверенными, тело шаталось.       Леви остался на месте, его взгляд стал холодным, как сталь.       — Ты думаешь, я позволю тебе уничтожить себя?       Регина выдохнула, её глаза горели злостью, но в то же время в них читалась глубокая боль.       — Почему ты здесь? — прошипела она. — Тебе какое дело до меня?       — Я не уйду, — спокойно ответил Леви, но его голос был напряжённым. — Потому что если я уйду, ты сделаешь то, о чём потом пожалеешь.       — Уходи! — снова закричала она, замахиваясь бутылкой, но её движения были слабее, чем она хотела.       — Брось это, Регина, — Леви сделал ещё шаг вперёд. — Ты не в том состоянии, чтобы думать.       Она вдруг опустила руку, но бутылка осталась в её пальцах. Её плечи затряслись, а глаза снова наполнились слезами.       — Уходи… пожалуйста… — прошептала она, но её голос был уже больше умоляющим, чем угрожающим.       Девушка дрожащей рукой отбросила бутылку, и та с грохотом упала на мраморный пол, разлетевшись на мелкие осколки. Звук разрывал тишину, словно крик боли, которая была слишком велика, чтобы остаться внутри.       — Уходи… — её голос стал слабым, почти неслышным.       Её тело начало трястись. Она медленно опустилась на колени, её руки бессильно упали на пол. Голова была опущена, а плечи вздрагивали в безмолвной истерике.       — Это я… Это из-за меня… Это я, это я… — начала повторять она, её голос становился всё быстрее и выше, словно она задыхалась от собственных слов.       Леви стоял неподвижно, глядя на неё. Её разорванный облик, разбитый пол, кровь и слёзы — всё это слилось в одну картину отчаяния, от которой даже он почувствовал себя беспомощным.       Он опустился рядом с ней на колени, аккуратно положив руку ей на плечо.       — Регина… — его голос был тихим, почти шёпотом, но твёрдым.       Она не отреагировала, продолжая повторять свои слова:       — Это я… Это я… Это я…       Её руки судорожно цеплялись за мраморный пол, как будто она пыталась ухватиться за реальность, которая ускользала из-под её ног.       — Это не ты, — спокойно сказал он, но в его голосе чувствовалась сталь.       Её плечи вздрогнули под его рукой, но она продолжала трястись, словно загнанное в угол животное.       — Посмотри на меня, — сказал он, немного резче, но не грубо.       Она медленно подняла голову. Её глаза были красными и опухшими, взгляд стеклянным, пустым. Леви удерживал её взгляд, стараясь говорить как можно спокойнее.       — Это не твоя вина, — твёрдо произнёс он, глядя прямо ей в глаза. — Ты слышишь меня? Не твоя.       Она покачала головой, снова опуская взгляд.       — Я его отпустила… — прошептала она. — Я знала… я знала…       Леви крепче сжал её плечо, не давая ей уйти в очередной круг самообвинений.       — Ты не могла знать, что это случится, — сказал он. — Ты сделала всё, чтобы защитить его. Ты дала ему всё.       Она зажмурилась, слёзы снова полились по её щекам.       — Но я не была рядом… Я не была там…       Её голос сорвался, она обхватила руками голову и начала раскачиваться.       Леви медленно поднял её руки, пытаясь остановить её раскачивания.       — Регина, послушай меня. Если бы это зависело от тебя, ты бы отдала за него всё. Ты это знаешь. И он это знал.       Она замерла, её дыхание стало чуть медленнее, но всё ещё рваным.       — Ты не можешь винить себя за всё, что случилось. Ты не виновата в этом, — его голос звучал спокойно, но твёрдо.       Её руки упали на колени, она посмотрела на него, и в её глазах мелькнул проблеск осознания, но тут же он сменился новой волной слёз.       Леви, чувствуя, что она вот-вот снова потеряется в своей боли, мягко, но уверенно повторил:       — Ты сильнее этого. Ты выжила. И ты будешь жить ради него.       Она закрыла лицо руками, её тело содрогалось от всхлипов.       Он осторожно обнял её, давая ей почувствовать, что она не одна.       Регина всё ещё тряслась, её плечи содрогались от всхлипов. Она сидела у Леви на руках, её дыхание было рваным, словно она из последних сил боролась за каждый вдох.       Леви крепче прижал её к себе, чувствуя её хрупкость. Она больше не сопротивлялась, не пыталась оттолкнуть его. Она просто дрожала, как сломанная птица, оставшаяся без крыльев.       — Ты здесь, — тихо сказал он, его голос был спокойным, но твёрдым. — Ты жива, и я не позволю тебе исчезнуть.       Она не ответила. Её глаза были закрыты, слёзы стекали по её впалым щекам. Казалось, она не слышала его слов.       — Регина, — снова позвал он, глядя на её раны, которые она, казалось, даже не замечала.       Она вдруг подняла руки, обняв его за плечи, и сжала ткань его рубашки пальцами, словно боялась, что он исчезнет. Её лицо прижалось к его шее, а её слёзы оставили на его коже горячие следы.       — Убей меня, — прошептала она, её голос был тихим, но её слова были полны боли.       Леви замер, его глаза широко раскрылись от неожиданности, но он быстро взял себя в руки.       — Что ты сказала? — спросил он, хотя знал ответ.       — Убей меня, — повторила она, голос дрожал. Она вжалась в него ещё сильнее, её пальцы вонзились в ткань его рубашки.       — Мне нет смысла больше жить, — сказала она, её голос становился всё более отчаянным. — У меня ничего не осталось… Ничего.       Она начала молить, её голос стал тише, но каждое слово было как нож.       — Я отдам тебе всё… всё моё имущество, всё, что я имею. Только убей меня, умоляю.       Леви почувствовал, как её лицо скользит по его шее, она вжималась в него, словно хотела спрятаться от своей боли.       — Регина, — сказал он, его голос стал немного резче, но не терял тепла. — Ты даже не понимаешь, что сейчас говоришь.       — Я понимаю! — выкрикнула она, её голос сорвался на крик. — Я всё понимаю! У меня больше нет смысла жить! Всё, ради чего я жила, умерло там, в Тросте!       Её пальцы сжали рубашку ещё сильнее, а её лицо утонуло в его шее.       — Прошу… пожалуйста… Сделай это…       Разведчик сжал её плечи, заставляя немного отстраниться, чтобы она смогла посмотреть на него.       — Регина, послушай меня, — сказал он, глядя ей в глаза.       Она покачала головой, слёзы продолжали стекать по её лицу.       — Я не могу. Я больше не могу.       — Ты можешь, — твёрдо ответил он, его голос был полон уверенности. — Ты сильная. Ты пережила это. Ты жива.       — Но зачем? Зачем мне жить? — закричала она, снова уткнувшись в его плечо.       — Ты жива, потому что он бы хотел, чтобы ты жила, — тихо, но уверенно сказал он.       Её всхлипы стали тише, но она всё ещё дрожала в его руках.       — Ты нужна миру, — продолжил он. — Ты нужна этим людям, которые зависят от тебя. И ты нужна ему… даже сейчас.       Она снова начала плакать, но её обнимала его крепче, словно боялась, что он уйдёт.       Девушка всхлипывала, её тело продолжало дрожать в руках Леви. Она прижалась к его плечу, но вдруг её голос, тихий и дрожащий, прорезал тишину:       — Почему? — спросила она, с трудом проговаривая каждое слово. — Почему ты отказываешься?       Леви напрягся, его руки на мгновение ослабли, но он не отпустил её.       — Что ты хочешь сказать? — тихо спросил он, пытаясь сохранить спокойствие.       Регина чуть отстранилась, но её руки всё ещё цеплялись за его рубашку. Она посмотрела на него, её глаза были полны слёз, но в них горела странная смесь отчаяния и решимости.       — Я могу дать тебе всё, — сказала она, её голос был слабым, но твёрдым. — Мой бизнес, моё богатство… Ты будешь жить в роскоши до конца своих дней. У тебя будет всё.       Леви нахмурился, его лицо стало серьёзным.       — Ты думаешь, мне это нужно?       — Тогда зачем? — выкрикнула она, её голос сорвался. — Зачем ты отказываешься?       Регина снова упала на его плечо, её пальцы вцепились в рубашку ещё крепче.       — Я больше ни на что не годна… — прошептала она. — Я больше никогда не буду той, кем была.       Её слова пронзали Леви, но он не показал этого.       — Я была сильной, умной, гордой… А теперь я никто. Просто сломанная женщина.       Она снова посмотрела на него, её глаза были полны слёз, но голос стал жёстче:       — Убей меня, и это закончится. Зачем тянуть?       Леви посмотрел ей прямо в глаза, его взгляд был твёрдым, но спокойным.       — Потому что ты не закончена, — сказал он, его голос был ровным, но в нём чувствовалась скрытая боль.       Мужчина вдруг понял, что делает что-то, чего никогда не делал раньше. Он смотрел на её измождённое лицо, её дрожащие руки, её слёзы, которые стекали по его плечу, и не мог отступить.       “Почему я здесь? Почему я пытаюсь её спасти? Это не ради денег. Это не ради Эрвина. Это… ради неё.”       Эта мысль удивила его.       — Я не собираюсь оставлять тебя в таком состоянии, — сказал он, сам удивляясь своему тону. — Потому что это неправильно.       — Почему? — снова спросила она, её голос был слабым.       — Потому что ты больше, чем то, что ты чувствуешь сейчас, — сказал он. — Ты больше, чем эта боль.       Он медленно обнял её, позволив ей снова уткнуться в его плечо.       “Я никогда не делал этого раньше. Никогда не держал человека так близко. Но сейчас это кажется правильным.”       Она всё плакала, её руки сжались на его рубашке.       — Ты не понимаешь… — прошептала она. — Ты не понимаешь, каково это.       — Нет, понимаю, — тихо ответил он, его голос стал мягче.       Она замерла, её всхлипы немного утихли.       — Я потерял всех, кого когда-либо любил, — сказал он. — Но я не позволил этому уничтожить меня.       Его слова были простыми, но в них чувствовалась сила.       — Это больно. Это всегда будет больно. Но это не конец.       Регина затихла, её руки всё ещё цеплялись за него.       — Ты хочешь, чтобы всё это закончилось, но я не позволю тебе сдаться.       Её голос стал совсем тихим, почти беззвучным:       — А зачем мне жить?       Леви взглянул на неё, его голос был тихим, но твёрдым:       — Потому что он бы этого хотел.       Регина снова зарыдала, но на этот раз её плач был другим. Не таким отчаянным, как прежде.       Леви продолжал держать Регину в своих руках, чувствуя, как её дрожь постепенно утихает. Её всхлипы становились тише, но она всё ещё цеплялась за него, словно за последнюю точку опоры.       Его взгляд скользнул по её осунувшемуся лицу, растрёпанным волосам, красным от слёз глазам. Она выглядела такой хрупкой, такой потерянной, что это пробудило в нём чувство, которого он никогда раньше не испытывал.       Не думая, его голова чуть склонилась вперёд, и его губы легко коснулись её лба. Это был не поцелуй, а скорее жест поддержки, тихий, незаметный, но от которого по его телу прошла волна тепла.       “Что я делаю?”       Его глаза на мгновение расширились, когда он осознал свой поступок. Это было для него настолько непривычно, настолько чуждо, что он едва не отстранился. Но он не сделал этого.       Его дыхание стало чуть тяжелее, но он заставил себя остаться на месте.       “Почему я вообще это сделал? Почему это кажется правильным?”       Регина всхлипывала, не отпуская его. Её руки крепко сжимали ткань его рубашки, её лицо всё ещё было прижато к его шее.       Но её тело постепенно слабело. Долгие дни без сна, еды и отдыха, бесконечные слёзы и горе — всё это отняло у неё последние силы.       Её дыхание стало медленным, руки ослабли, и её голова чуть склонилась на его плечо.       — Регина? — тихо позвал Леви, глядя на неё.       Она не ответила. Её тело обмякло, и он почувствовал, как она обвисла в его руках.       Леви чуть крепче обнял её, понимая, что она наконец вырубилась.       “Отключилась. Твоё тело больше не может терпеть.”       Он на мгновение замер, затем аккуратно поднял её на руки, стараясь не причинить ей ещё большего дискомфорта.       Его взгляд был сосредоточен и холоден, но внутри него всё кипело. Это чувство, которое он не мог объяснить.       “Я никогда не делал этого раньше. Никогда не держал кого-то так. Но сейчас это кажется… правильным.”       Он крепче прижал её к себе, чувствуя, как её дыхание стало ровным и спокойным.       — Ты сильная, даже если сейчас этого не знаешь, — тихо сказал он, больше себе, чем ей.       Он сделал шаг к выходу из комнаты, всё ещё держа её на руках.

***

      Регина медленно открыла глаза, ощущая лёгкое покалывание в руках и ногах. Её взгляд сфокусировался на белом потолке, а слабый запах спирта и медикаментов сразу дал понять, где она находится.       “Больница…”       Она повернула голову и увидела бинты на своих руках, аккуратно перевязанные, словно кто-то потратил на это время и усилия. На её ноге тоже была тугая повязка.       Всё, что произошло, внезапно всплыло в её голове, как обжигающий удар. Трост. Тело брата. Комната. Леви.       Её сердце будто сжалось, но слёз не было.       “Я больше не могу плакать… Слёзы высохли. Эмоции тоже. Пустота. Только пустота.”       Она медленно пошевелила пальцами, затем руками, проверяя себя. Боли не было. Лишь лёгкое онемение, видимо, из-за таблеток.       Регина медленно поднялась, упираясь на подушки, и оглядела комнату. Палата была тихой и пустой.       “Никого. А кто бы мог быть? Уже никто.”       Звук открывающейся двери вывел её из размышлений. В палату вошёл врач с папкой в руках. Его взгляд был спокойным, но внимательным.       — Вы наконец-то пришли в себя, — сказал он мягко, но профессионально.       Девушка молчала, её взгляд был холодным и каменным, она не реагировала на его слова.       В тот же момент в дверном проёме появился Леви. Его фигура была знакомой, и даже в полутени его силуэт был чётким.       Он остановился на мгновение, его глаза слегка расширились, когда он увидел, что она проснулась.       — Ты выглядишь лучше, чем я думал, — сказал он спокойно, но в его голосе сквозила едва заметная нотка облегчения.       Регина перевела взгляд на него.       Их взгляды встретились. Её глаза, некогда полные огня и решимости, теперь были безжизненными, словно она смотрела сквозь него.       — Как себя чувствуете? — спросил врач, подходя ближе.       Она проигнорировала его, продолжая смотреть на Леви.       — Ты принёс меня сюда? — наконец спросила она, её голос был тихим, но холодным.       Леви кивнул, его взгляд оставался сосредоточенным.       — Кто-то же должен был это сделать, — ответил он коротко.       Она чуть прищурилась, её лицо не выражало ничего, кроме пустоты.       — А зачем? — спросила она, глядя прямо ему в глаза.       Врач замер, бросив короткий взгляд на солдата, но тот, казалось, не удивился её вопросу.       — Потому что ты не заслуживаешь такого конца, — спокойно ответил он.       Регина отвела взгляд, её руки нервно сжались на краю одеяла.       — Это тебе решать? — прошептала она, но её голос прозвучал резко.       Регина чуть приподнялась, её движения были медленными, но взгляд был резким, почти агрессивным.       — Ошибка, — прошептала она, затем подняла голос. — Это была ошибка, капитан Леви.       Он нахмурился, но молчал, давая ей возможность говорить.       — Ты мог взять всё, что я предлагала. Всё моё имущество, бизнес… — она усмехнулась, но в этом не было радости. — И вместо этого ты решил притащить меня сюда? Ты что, дурик?       Леви остался неподвижным, его лицо оставалось спокойным, хотя её слова были явно грубыми.       — Не думал, что ты настолько плохой в сделках, — продолжила она, её голос был холодным и язвительным.       Он скрестил руки на груди, его взгляд оставался сосредоточенным, но без злости.       — Может быть, — ответил он спокойно, его тон был настолько мягким, что это вызвало у неё замешательство.       Девушка замолчала, её глаза слегка прищурились, пока она изучала его лицо.       — Что с тобой? — наконец спросила она, её голос стал тише, но всё ещё оставался холодным. — Почему ты внезапно такой… добренький?       Леви посмотрел на неё, его взгляд был ровным, но в нём не было ни жалости, ни раздражения.       — Я не добрый, — ответил он просто.       Её брови чуть дрогнули, она отвернулась, глядя на перевязанные руки.       — Не жалей меня, Леви, — сказала она тихо, но с нажимом. — Я это ненавижу.       Он сделал шаг ближе, его тон остался таким же спокойным.       — Я и не жалею, — сказал он. — Жалость — это для слабаков, и ты не слабая.       Она снова перевела на него взгляд, её лицо было каменным, но в её глазах мелькнул проблеск удивления.       — Тогда зачем ты пытаешься помочь? — спросила она. — Ты даже сам не знаешь, зачем делаешь это, правда?       Он на мгновение замолчал, как будто обдумывая её слова, затем кивнул.       — Может, и не знаю, — признал он. — Но это не меняет того, что ты заслуживаешь жить.       Регина усмехнулась, но в её усмешке было больше горечи, чем сарказма.       — Заслуживаю? — переспросила она. — А кто это решает? Ты?       — Ты сама, — спокойно ответил он.       Она снова отвела взгляд, её пальцы начали нервно теребить край одеяла.       — Я больше не вижу смысла, — сказала она, её голос стал тише. — И ничего не чувствую, кроме пустоты.       Леви сделал ещё один шаг ближе, его руки опустились, но его голос остался твёрдым.       — Это нормально, — сказал он. — Пустота не вечна.       Она посмотрела на него, её глаза снова наполнились слезами, но она быстро смахнула их.       — Я ненавижу это, — прошептала она. — Ненавижу, что ты здесь и пытаешься быть таким… милым.       — Тогда ненавидь, — сказал он, его голос оставался спокойным. — Но я всё равно останусь.       Девушка уставилась на Леви, её взгляд был полон раздражения, смешанного с растерянностью.       — Останешься? — переспросила она, и её губы дрогнули в саркастической усмешке. — Зачем? Чтобы посидеть рядом с пустой оболочкой?       Он молчал, глядя на неё с тем же спокойствием, которое уже начинало её выводить из себя.       — Ты действительно думаешь, что это поможет? — её голос дрожал, но она пыталась говорить резко. — Сидеть здесь и смотреть, как я существую?       Леви опустил взгляд на её перевязанные руки, затем снова посмотрел ей в глаза.       — Может, и не поможет, — ответил он. — Но я всё равно останусь.       Её глаза расширились от его слов, она почувствовала, как сердце пропустило удар.       — Ты ненормальный, — бросила она резко.       — Возможно, — согласился он, его тон оставался ровным.       Девушка откинулась на подушки, закрыв лицо рукой.       — Ты меня бесишь, — прошептала она сквозь зубы.       — Отлично, — коротко ответил он.       Она убрала руку с лица и посмотрела на него.       — Почему ты это делаешь? — её голос звучал мягче, чем раньше, почти как у ребёнка, который не понимает, что происходит.       — Потому что я могу, — ответил он, не отводя взгляда.       — Это не ответ, — резко сказала она, её глаза сузились.       Он кивнул.       — Нет, не ответ, — признал он. — Но тебе сейчас и не нужен ответ.       Её пальцы снова нервно начали теребить одеяло, она отвела взгляд, чувствуя себя совершенно выбитой из равновесия.       — Ты можешь уйти. Я всё равно не…       — Нет, не могу, — перебил он, его голос был твёрдым, но без агрессии.       Она снова посмотрела на него, её глаза были полны эмоций, которые она не могла понять.       — Ты что, герой? — спросила она, пытаясь снова надеть на себя маску сарказма.       — Нет, — спокойно ответил он. — Я просто человек, который не хочет видеть, как ещё кто-то ломается.       Её горло перехватило, но она быстро сглотнула, стараясь не показать слабости.       — Ты делаешь это не ради меня, — наконец сказала она, её голос был хриплым. — Ты делаешь это ради себя.       Он чуть прищурился, но не стал спорить.       — Может быть, — сказал он. — Но это не значит, что ты не заслуживаешь того, чтобы кто-то остался.       Её губы дрогнули, и она отвернулась, уставившись на белую стену.       — Знаешь, — тихо начала она, её голос был почти беззвучным, — я ненавижу тебя меньше, чем пять минут назад.       Леви хмыкнул, но ничего не сказал.       Разведчик сделал ещё один шаг ближе, оставаясь спокойным, но в его тоне появилась что-то похожее на тепло, хотя сам он этого не замечал.       — Ты думаешь, что теперь ничего не имеет смысла, — начал он тихо, внимательно глядя на неё. — И, может, ты права. Может, тот мир, который ты строила, развалился.       Регина сидела молча, её взгляд всё ещё был отстранённым, но она слушала.       — Но это не значит, что ты не можешь построить что-то новое, — продолжил он, немного нахмурившись, как будто сам подбирал слова.       Она горько усмехнулась, не глядя на него.       — Звучит так, будто ты пытаешься продать мне идею. Как будто я товар на рынке.       — Ты не товар, — спокойно ответил он, его голос стал мягче. — Ты человек, который пережил больше, чем многие смогли бы выдержать.       — Чёртов психолог.       Он посмотрел на неё, и его взгляд на мгновение стал чуть теплее, чем он сам осознавал.       — Я видел, как люди сдавались. Видел, как ломались те, кто казался несгибаемым. Но я не думаю, что ты из таких, — сказал он тихо.       Регина фыркнула, но её голос дрогнул:       — Ты меня переоцениваешь.       — Нет, — твёрдо ответил он. — Я просто вижу то, чего ты сама пока не видишь.       Она повернулась к нему, её глаза снова наполнились слезами, но она тут же отвернулась, не желая показывать свою слабость.       — Хватит, Леви, — сказала она, её голос был тихим и сломанным. — Ты здесь только потому, что я вам нужна. Потому что разведка зависит от моих денег.       Он на мгновение замер, глядя на неё, затем покачал головой.       — Это не так, — произнёс он, его голос был неожиданно мягким. — Если бы дело было только в этом, я бы давно ушёл.       Девушка посмотрела на него, её лицо выражало недоверие.       — Тогда почему? Почему ты здесь? Почему ты… — она замолчала, её голос дрогнул.       Мужчина сделал паузу, глядя на неё с лёгкой хмуростью, как будто сам искал ответ.       — Может, потому что ты мне напоминаешь кого-то, — наконец сказал он, его голос был тихим, почти шёпотом.       — Кого? — спросила она, её голос звучал резче, чем она хотела.       Он отвёл взгляд, но быстро вернул его обратно, глядя ей прямо в глаза.       — Себя, — ответил он просто.       Её брови нахмурились, она открыла рот, чтобы что-то сказать, но замолчала, не найдя слов.       — Ты думаешь, я никогда не хотел всё бросить? — спросил он, его голос стал чуть грубее, но в нём не было злости. — Что мне никогда не казалось, что жить дальше бессмысленно?       Она молчала, её пальцы снова нервно начали теребить одеяло.       — Но я не сдался, — продолжил он. — И ты не сдашься.       — Почему ты так уверен? — спросила она, её голос был едва слышным.       — Потому что ты уже здесь, — сказал он. — Ты жива. И это уже победа.       Их разговор прервал лёгкий стук в дверь. В палату вошла медсестра — молодая женщина с приветливой улыбкой, но немного напряжённым взглядом.       — Простите, что прерываю, — сказала она, подходя ближе. — Как вы себя чувствуете, госпожа Ван Дер Вальд?       Регина повернулась к ней, лицо её стало каменным, а голос — деловито-резким.       — Хочу знать, сколько мне ещё здесь лежать, — сказала она, игнорируя сам вопрос.       Медсестра чуть замялась, осторожно оглядывая её состояние.       — Если вы чувствуете себя достаточно хорошо, то, в принципе, вас могут выписать, — начала она. — Но я не уверена, что ваше психологическое состояние…       — Моё состояние в норме, — перебила Регина, резко и уверенно. — Я не собираюсь тут лежать ни минуты больше.       Медсестра бросила короткий взгляд на Леви, словно ища поддержки или совета, но он молчал, наблюдая за происходящим.       — Вы уверены? — осторожно спросила она.       — Абсолютно, — Регина откинула одеяло и села, игнорируя лёгкое головокружение. Её взгляд был твёрдым.       — Вам нужно понять, что для полноценного восстановления…       — Моё восстановление закончится быстрее, если я уйду отсюда, — холодно отрезала Регина.       Медсестра не стала спорить, понимая, что переубедить её будет невозможно.       — Хорошо, я позову врача, чтобы оформить документы, — сказала она, вздохнув, и направилась к двери.       Девушка осталась сидеть на кровати, её взгляд был сосредоточен на полу, как будто она пыталась удержаться от чего-то.       Леви всё это время молчал, стоя в углу и наблюдая за ней. Её упорство, её желание уйти — он видел в этом нечто большее, чем просто нежелание находиться в больнице.       “Она пытается бежать от себя. Но, может, это для неё и лучше.”       — Ты уверен, что тебе стоит меня отпускать? — спросила Регина, бросив на него короткий взгляд, её голос звучал саркастично.       — Я не твой надсмотрщик, — спокойно ответил он. — Если ты думаешь, что так будет лучше, то делай.       Она фыркнула, но ничего не ответила.       Через некоторое время врач зашёл в палату с бумагами. Девушка подписала их, игнорируя его советы о том, что ей нужно больше отдыхать.       Леви молча сопровождал её к выходу из больницы, держа чуть отстранённую, но всё же внимательную дистанцию.       Когда они подошли к дверям, он бросил на неё короткий взгляд.       — Что дальше? — спросил он, его голос был спокойным.       Она остановилась, бросив взгляд на яркое утреннее солнце за дверями.       — Дальше я вернусь домой, — сказала она, её голос был холодным и отрешённым. — А ты займись своими делами, капитан.       Капитан не ответил, просто кивнул, продолжая следить за её движениями.