Партнерство и равноправие

      Они выдвинулись в путь ранним утром, на ходу поделив банку ветчины. Украдкой посматривая на Купера, Люси заметила, что он ел меньше, чем она, выбирая только мелкие кусочки или не доставая из банки вообще ничего. Они вышли на самом рассвете, и девушка радовалась, что они успели застать хотя бы немного ночной прохлады. Когда она отворачивалась, чтобы рассмотреть холмы на горизонте, она могла поклясться, что Купер смотрел на нее. Она ощущала на себе его взгляд, когда пила из фляги или выскребала последние соленые кусочки ветчины из банки.       Ей хотелось заверить его, что с ней все в порядке… Что она спокойно спала всю ночь, окутанная его теплом, и что Антирадин сделал свое дело и вывел радиацию. Что ему совсем не обязательно идти рядом с ней, а не впереди, так близко, что их руки соприкасались время от времени. Впрочем, она решила промолчать, потому что это было даже приятно — эти напоминания, что ему не все равно. Что она важна для него.       Псина шла то рядом с Люси, то с Купером, требуя к себе внимания. Иногда она убегала в бескрайние поля, охотясь на мелких зверьков. В какой-то момент она вернулась с палкой в зубах. Люси бросила палку изо всех сил и не удержалась от возгласа удивления, когда собака подпрыгнула и поймала палку в воздухе, а затем грациозно приземлилась на лапы.       Какое-то время они играли. Люси подбрасывала палку все выше и смеялась каждый раз, когда Псина ловила ее.       — Ты такая умная! — Похвалила она собаку, когда та подбежала к девушке и радостно запрыгала вокруг. — Ты самая умная собака!       Псина радостно завиляла хвостом, прижимаясь к Люси и позволяя ей запустить пальцы в мех.       Купер ухмыльнулся, когда собака подбежала к нему и залаяла, когда он отобрал у нее палку и бросил вперед. Псина сорвалась с места и убежала за добычей.       — Не уверен, что я бы употребил слова “самая умная”...       — Да ну тебя!       — Волти, сколько собак ты видела?       Люси вздохнула.       — Это не имеет значения, — Строго сказала она, вызвав у гуля взрыв смеха.       — Но что я точно могу сказать, что у нее энергии больше, чем у всех собак, которых я встречал. Рузвельт бы сдался уже полчаса назад.       — Все собаки любят эту игру?       — Зависит от породы. Рузвельт не очень любил. Он же был пастушьей собакой, а не ретривером. С ним можно было поиграть в перетягивание каната, но он больше любил гулять, чем играть, — Псина принесла палку, Купер снова отобрал ее и бросил вдаль. — Псина очень энергичная, выведена для работы, бега, игр. Если такую запереть дома на целый день, она разнесет в клочья все, до чего дотянутся ее зубы.       — Она не могла бы жить в убежище.       — Вообще без вариантов.       Рассматривая горизонт, Люси подумала, что она бы тоже уже не смогла. Всю ее жизнь убежище было домом… Уютным, безопасным, знакомым. Но ее терзало ощущение, что если она вернется, оно будет напоминать ей просто нору под землей.       — Не могу ее в этом обвинить, — Пробормотала она, думая о долгом пути, озерах, в которых можно плавать, о людях, которых она встретит… хороших и плохих… Убежище теперь казалось таким пресным. Формальным. Даже вся их одежда была по сути формой. Почему она не задумывалась об этом раньше?       — Смотри.       Люси обернулась в направлении пальца Купера и уставилась на холмы на горизонте, к которым они двигались. Она прикрыла глаза рукой, чтобы рассмотреть хоть что-то против солнца, и наконец увидела. Дым.       — Возможно, это костры для приготовления пищи. Кажется, мы уже близко.       Получается, поселение не было заброшено. Люси заулыбалась, подпрыгивая от радости. Она уже мечтала о полноценном ужине и, может быть, даже ванне.       — Как думаешь, там есть отель?       Купер поднял брови и слегка улыбнулся.       — Зачем? Считаешь, что нам стоит ночевать в любом поселении, мимо которого мы проходим?       — Нет… А есть отели, в которых можно снять комнату на несколько часов?       Гуль уставился на нее, моргая, как будто она сказала что-то совсем безумное.       — Что, прости?       — Ну… Отель, в котором не нужно платить за целую ночь, — Люси попыталась объяснить, не понимая его реакции. — Где можно остановиться на час или два.       — Я знаю, что такое почасовая оплата, сладенькая. Я спрашиваю, зачем это тебе?       — Можно арендовать комнату на пару часов. Я плачу! — Заверила его Люси. — Можно было бы помыться и постирать одежду. Нормально поесть.       Купер кивнул, надвигая шляпу так, чтобы она скрыла часть его лица.       — Можно и так, — Ответил он.       Люси пожала плечами и продолжила.       — Псина бы отдохнула и напилась воды. Не понимаю, как она умудряется столько бегать в такую жару. О, а еще в отеле могут продаваться кукурузные кексы, — Люси улыбнулась, вспомнив их. — И можно купить РадХ! В следующий раз, когда придется есть что-то радиоактивное, я смогу попробовать пирожные! Это как торт! Как ты рассказывал…       — Это не настоящий торт. И они наверное уже совсем черствые. Тебе нужно попробовать свежий торт.       — Думаешь, в поселении есть торты?       — Я бы не рассчитывал. Может в Нью Вегасе, если он все еще существует. Раньше можно было просто зайти в пекарню — там пекли и продавали хлеб, разные пирожные и торты.       Люси улыбнулась и закрыла глаза, представляя целый магазин свежей еды. Она и мечтать о таком не могла.       — В убежище мы готовили, — Поделилась она с Купером. — Может, я научусь печь торт. Я много чего умею… Я бы готовила для мужа. Точнее, он бы тоже готовил… У нас не было традиционного разделения дел по гендерному признаку.       Гуль что-то пробурчал, явно ей не поверив.       — Я серьезно.       — И тебе бы не пришлось растить детей и убираться дома, пока муж ходил бы на работу?       Люси поколебалась.       — Я… Ну… Да, мы же тоже жили бы в апартаментах.       Купер усмехнулся, приподняв бровь.       — Ты могла бы продолжить работать? Решить не рожать детей?       Он не был так уж и неправ. Она бы в любом случае забеременела, если бы ее муж не использовал презервативы. В этом и был весь смысл.       — У нас был детский сад. Я бы сохранила рабочее место.       — В убежище есть средства контрацепции?       — Конечно. Таблетки и импланты, которые можно поставить после того, как родишь.       — Но не до этого?       — Ладно. Получается, все-таки было распределение по гендерному признаку, — Люси сдалась и немного рассердилась. Когда она жила в убежище, это казалось таким нормальным. — Конечно, мы должны были завести ребенка после свадьбы! Но я хотела этого. Я… Я думала, что хотела.       — Потому что тебе всю жизнь об этом рассказывали. Если тебя это успокоит, до войны было примерно так же. Американская мечта — белый деревянный забор и два с половиной ребенка, — Сказал он беззлобно, просто констатируя факты.       Люси нахмурилась.       — Как это — два с половиной ребенка?       Гуль проигнорировал ее вопрос.       — Куча людей рожали детей, когда как раз им бы и не стоило… Но им постоянно твердили об этом, и они не знали, что можно по-другому. Видимо, в твоем убежище были те же ценности.       — Ты когда-нибудь думал о том, чтобы, — Люси чуть поколебалась, — жить в убежище?       — Конечно. Таков и был план. Точнее, сначала я не думал, что бомбежка реально случится. Но я всегда планировал купить место в убежище просто на всякий случай. Я снимался в их рекламе, в конце концов. Встречался с теми учеными из Убежища 4. Они казались мне нормальными людьми. Я рекламировал эту адскую карусель, — Поморщившись, Купер покачал головой.       — Ты не знал, — Мягко сказала Люси и подошла ближе к мужчине. Рукава их одежды соприкоснулись.       — Не знал, — Вздохнул он. — Если бы знал, ни за что не снялся бы в их идиотской рекламе. Но позже я начал догадываться… Мои друзья рассказывали мне всякие ужасы про Волт-Тек. Черт, да моя жена там работала! Я думал, что все не могло быть настолько плохо, если уж Барб… — В его голосе звучала такая боль, как будто он заново переживал предательство. — Волти, уж ты-то точно знаешь, что это такое — понять, что человек, которому ты доверяешь… доверяешь абсолютно и полностью, хочет принести в жертву столько жизней ради своего больного представления о лучшем мире.       Люси кивнула.       — Знаю, — Хрипло произнесла она.       — Я спрашивал, почему она не ушла из Волт-Тек. Она так боялась, когда я был на войне… Думаю, она просто не могла позволить себе снова чувствовать это отчаяние. Наверное, она хотела все контролировать, и эта работа давала ей контроль. Я говорил, что смогу просто купить нам места в убежище. Но она ответила, что хочет быть уверенной, что мы попадем в “хорошее” убежище.       Люси содрогнулась, вспомнив ужасы Убежища 4. То, что эти ученые делали там годами безо всяких угрызений совести. Сколько людей пострадали? Сколькие были убиты там, без возможности людей с поверхности узнать их имена? Сколько всего было убежищ? Были ли вообще действительно хорошие? Есть ли еще убежища, где до сих пор живы люди, жившие еще до войны?       — Так что да… До того момента я думал про убежище, — Кивнул сам себе Купер. — Помню… она сказала мне, что в убежище нельзя брать собак, — Он опустился к Псине, почесал ее бок, забрал ее палку и снова кинул вдаль. — Почему-то это меня так задело. Какие еще права и свободы они заберут у нас, заперев всех под землей? За свободу я дрался там, на Аляске. А оказалось, что мы и оказались бы теми, кто эту свободу потерял бы. Все, о чем пекутся власти, это контроль и выгода. Это то, что никогда не меняется, Волти.       Люси снова посмотрела на горизонт. Солнце было уже почти в зените, и опять стало жарко.       — Кажется, как будто мы ничего не можем с этим сделать, — Признала она. Все это звучало так грандиозно, и вдруг она ощутила себя мелкой мошкой. В убежище каждый член их сообщества был вовлечен в общее выживание. Здесь же… Повсюду свобода. Всеобъемлющая и иногда жуткая. — Но… Я бы хотела хоть что-нибудь изменить. Так неправильно.       Люси думала, что Купер засмеется или вспомнит про ее золотое правило или правила пустошей. Вместо этого он похлопал ее по спине,       — Один шаг за раз, сладенькая. Мы найдем твоего папочку. Посмотрим, что он расскажет. Потом решим, что делать дальше.       Мы. Ей стало тепло от этого слова, и Люси улыбнулась, глядя в асфальт.       Они прошли еще несколько миль, прежде чем увидели городские стены. Люси подпрыгивала в предвкушении ванны и комнаты, в которой они спрячутся от жары, пока они приближались к охранникам. Она заплатит. С радостью. Если она сможет помыться, пусть они заберут ее крышки.       — У всех поселений есть такие защитные стены?       — В тех, которые долго выживают, да. Стены, охрана, турели, если получается их найти. Чем легче попасть в поселение, тем больше шансов, что туда придут рейдеры и возьмут все, что им нужно. Или люди Цезаря, если они все еще живут в этих краях. Что б ты знала, в некоторых поселениях даже берут деньги за вход.       — Платить, чтобы просто войти внутрь?       — Да. А если захочешь там жить, то нужно платить еще больше.       С одной стороны, безопасность в пустоши была превыше всего, это понятно. Но Люси задумалась, чем такая оплачиваемая безопасность отличалась от того, что было у них в убежище?       — Не думаю, что здесь есть входная плата. Поселение мелкое. В тех, о которых я говорю, обычно есть проточная вода, генераторы. И энергии достаточно для всех.       — Я скучаю по проточной воде, — Завистливо пробормотала Люси. Но ванна все равно была бы кстати, даже без проточной воды. Комната, где можно привести себя в порядок и отдохнуть в безопасности несколько часов.       — Слушай… Насчет комнаты…       Купер покачал головой.       — Какой комнаты?       — Да ладно тебе! Только на пару часов! — Она толкнула гуля плечом. Псина подбежала к стене поселения, что-то вынюхивая. Вероятно, охотилась на какую-нибудь мелочь. — Я заплачу! И вообще, мы отлично укладываемся в тайминг!!       — О, это ты на личном опыте проверила? — Он фыркнул, когда Люси толкнула его еще раз.       — Мы знаем, что мы на верном пути, благодаря Джен. И мы отстаем всего на пару дней. Судя по карте, до Нью Вегаса осталось… — она включила карту, сверилась с ней, покачав головой, — … сто тридцать миль.       — О да, отлично укладываемся в тайминг, — Саркастично сказал Купер. — Да мы бы на машине так быстро не двигались!       Люси закатила глаза, с неудовольствием признавая, что он был прав.       —Но я думаю, что пара часов ничего не изменят, — Уступил Купер, улыбаясь от вида оживленного лица Люси.       — Правда?       — Думаю, получится найти комнату на несколько часов за разумные деньги. И ванну. Но платишь ты, сладенькая.       Люси встала на носочки, не в силах сдерживать восторг.       — Без проблем!       — Тебе все-таки стоит поучиться собирательству.       — Вот увидишь, я прекрасна в собирательстве, — Она схватила и сжала руку гуля, слегка покачиваясь на носочках, и они подошли ближе к охране поселения.       Охранниками были мужчина и женщина, оба с винтовками, и Люси резко остановилась, когда люди направили оружие на них. Купер встал рядом с ней, отведя руку в сторону, ближе к кобуре, потом незаметно переместился и встал чуть впереди.       — Здравствуйте, — Сказала Люси с улыбкой. — Мы просто идем мимо. Мы хотели бы остановиться у вас…       — Проходи мимо, гнилолицый, — Проворчала женщина. — Таким, как ты, тут не рады.       Люси как будто получила пощечину, и ее улыбка исчезла с лица. Секунду она обдумывала слова, ощущая как сердце как будто забилось у нее в горле, грозя ей удушьем. Мечты о комнате и ванне испарились, оставляя внутри только усталость и такую злость, что она сама от себя была в шоке. Им нужны припасы! Что им теперь делать?       — К чему такая враждебность, — Тихо сказал Купер своим протяжным и вежливым тоном, хотя по нему было видно, что он уже на грани. — Можно подумать, вам не нужны наши крышки.       — Девушка может проходить, — Сказал второй охранник, все еще направляя ствол винтовки на гуля. Люси было больно это видеть, хотелось оттолкнуть его. — Черт тебя дери, — Продолжил охранник, разглядывая Люси, которая выглядывала из-за Купера, — Ей тут будут более, чем рады. А вот ты…       — Это неправильно! — Люси больше не могла сдерживаться, и слезы от обиды и ярости подступили к глазам. — Он тоже человек! Вы не можете дискриминировать людей! Это неправильно! Мы ничего не сделали! Нам просто нужны припасы!       Охранники смотрели на нее, как будто были готовы расхохотаться. Они переглянулись, затем мужчина произнес с мерзкой улыбочкой:       — Прости, любительница гулей. Такие уж правила.       Никогда в своей жизни Люси так не хотела врезать кому-нибудь по лицу. В убежище такой жестокости не было места. Нормально функционирующее сообщество не должно допускать конфликтов такой силы. Видимо, поверхность действительно успела ее изменить, потому что внезапно Люси осознала как было бы здорово сломать этому мужику нос точным ударом ее кулака.       — Слишком уж многого ты хочешь! — Вместо этого огрызнулась Люси, хватая Купера за руку и изо всех сил пытаясь сдержать слезы. Она не заплачет перед этими ужасными людьми! Гуль позволил ей отвести его на несколько шагов по направлению к дороге, затем взял Люси за ладонь так, что их пальцы переплелись, после чего заставил ее остановиться.       — Что? — Она придала своему голосу твердости, но к мужчине не повернулась. — Остановимся в следующем поселении. Нужно идти.       — Люси, — Его мягкий голос застал ее врасплох, и она зажмурилась. Ей было невыносимо слышать его таким, когда она сама была в ярости и печали одновременно. Не отпуская ее руки, Купер встал напротив девушки. Его шаги сопровождались легким позвякиванием шпор. Затем он положил свободную ладонь в перчатке на ее щеку и вытер слезу до того, как та успела скатиться вниз.       Когда она открыла глаза, в лице Купера читалась такая грусть, что ее сердце как будто сжала чья-то невидимая рука.       — Хочешь, я убью их? — Сказал он так серьезно, что она почти засмеялась. Его губы слегка дернулись.       — Нет… Просто пойдем. Нам от них ничего не нужно.       — Мы не можем просто ходить и искать поселение, в которое пустят Гуля, — Сказал Купер, и это звучало разумно.       — Но это все неправильно!       — Даже если и так, тебе нужно что-то есть по дороге в Нью Вегас. Я уж точно не стал бы вести тебя сюда, чтобы по пути ты умерла от голода.       — Я не умру от голода, — Пробурчала Люси. — Мы охотимся. Дутни…       — В них полно радиации, — Напомнил гуль. — Ты опять заболеешь лучевой болезнью, если будешь есть только мутировавших жуков. И это я не говорю о цинге.       Люси почувствовала как расплывается в улыбке.       — Ладно, сладенькая, план такой, — Купер достал из сумки горсть крышек и насыпал их в ладонь девушки. — Продай все, что сможешь. Купи, что нам нужно. Возьми с собой Псину. А потом пойдем дальше.       Люси понимала, что Купер был прав, и это ее бесило. Несколько секунд она смотрела на Псину, которая толкала ее руку холодным носом, затем глубоко вздохнула и кивнула гулю.       — Оки-доки.       — Вот это настрой, — Он протянул ей свою флягу. — Наполнишь и мою?       Люси снова кивнула, повернулась и пошла к воротам, чувствуя, как злость опять разгорается внутри.       — Эй, маленькая убийца, — Сказал он уже громче. — Постарайся никого не подстрелить. Я совсем не хочу идти туда вызволять тебя, — Он широко улыбнулся охранникам, которые сильнее вцепились в свое оружие.       — Не могу обещать, — Крикнула через плечо Люси и подозвала Псину.       Оба охранника пристально смотрели на нее, когда девушка проходила между ними внутрь поселения. Псина почувствовала напряжение и оскалилась.       — Хорошая девочка, — Прошептала Люси, почесывая зверя между ушей. Когда Люси оглянулась, она увидела, что Купер облокотился на одну из ржавых машин, попивая из своей второй фляги. Он выглядел так, как будто в мире не было ничего более интересного, чем раз за разом взводить курок своего обреза. Люси улыбнулась и вошла в поселение.       Внутри все было очень похоже на предыдущее. Множество людей, которые ходили из магазина в магазин, дети, играющие у домов, и палатки с едой на улицах, разграниченных самодельными заборами. Люси понимала, что они были ни в чем не виноваты. Знала, что не они придумали эти правила, но она все еще злилась на всех жителей, осматриваясь по сторонам и изучая местность. Заведения были такими же, как и везде. Аптека, дантист, клиника, кому-то делали стрижку прямо на пороге, и множество торговцев едой. Толпа людей обтекала Люси, повсюду бегали дети, но ей было как-то холодно среди этого всего.       С ней рядом должен быть Купер.       Стряхнув эту мысль, она направилась в магазин, где, судя по вывеске, принимали хлам. Сперва она продаст все, что сможет, а затем купит, что им нужно. Все просто. На ней не было комбинезона убежища, и она не привлекала к себе столько внимания. Но дети замирали и смотрели на Псину, которая шла вплотную к хозяйке, даже когда они вошли в магазин.       Внутри было темно и прохладно, что было приятно после палящего солнца. Но ей уже было все равно… Она уже и не думала о ванне или о том, чтобы постирать одежду.       Люси не стала торговаться, просто взяла крышки и прошла в аптеку, где взяла банку РадХ, два пакета Антирадина и два стимулятора.       — Куда вы направляетесь? — Смущенно спросила молодая торговка, поглядывая на Псину и принимая от Люси оплату. Вероятно, она была еще подростком, и юноша, который готовил какие-то смеси в подсобке, выглядел на тот же возраст.       — Нью Вегас, — Ответила Люси и взяла набор для чистки зубов. Она чистила зубы пальцем и найденной в пустоши зубной пастой, и ей это уже надоело.       — Одна? — Девушка была одновременно в шоке и восхищении.       — С другом, — Люси закинула покупки в рюкзак и направилась к колонке. Псина по-прежнему прижималась к ее ноге. Обычно собака бегала кругами и нюхала все, что подвернется, или играла с местными детьми. Но сейчас она будто приклеилась к Люси.       Девушка наполнила их с Купером фляги и дала напиться Псине. Она села на землю у кирпичного здания возле колонки и прикрыла глаза шляпой. О ванне и чистой одежде даже и думать не стоит. Она не оставит этим людям больше крышек, чем требуется.       Люси не привыкла к ощущению злости. Она знала все о разрешении конфликтов и о том, как разговаривать с людьми, когда они расстроены. Как находить компромиссы, чтобы сообщество жило и процветало. Но на поверхности эти знания никак не помогали. Если бы она постаралась, охранники пропустили бы Купера? Может, она слишком рано сдалась?       — Можно погладить вашу собаку?       Голос напугал ее. Она посмотрела вверх и увидела мальчика лет семи, который стоял в паре метров от нее. Позади него была стайка детей того же возраста и младше. Все они с интересом разглядывали собаку.       Люси улыбнулась и расслабила плечи.       — Конечно. Она добрая, — Она почесала Псину. — Иди поздоровайся.       Собака, не дожидаясь особого приглашения, побежала к детям, виляя хвостом. Люси снова наполнила флягу, затем направилась к палаткам с едой. Во всех продавались свежие овощи, так что она взяла всего понемногу. Ей вспомнился общественный огород из прошлого поселения, и она задумалась, где брали овощи здесь. Теперь им хватит еды на какое-то время, учитывая, что у них еще осталась ветчина и пирожные, и они смогут на кого-нибудь поохотиться.       Торговец в последней палатке перед самым выходом продавал кусочки жареного во фритюре мяса. Оно так восхитительно пахло, что Люси стала доставать из кармана крышки, не спросив, кем это мясо было раньше.       — Это ты пришла с гулем? — Спросил торговец, поджав губы.       Люси там сильно сжала кулак, что края крышек врезались ей в кожу.       — Да, мы путешествуем вместе. Можно мне две порции мяса, пожалуйста? — Она решила не выяснять происхождение мяса и вообще не продолжать разговор с этим мужчиной.       — Ты же знаешь, что это вопрос времени…       — Мне две порции, пожалуйста, — Повторила Люси твердо. Псина как раз вернулась и села у ее ног.       Мужчина неохотно протянул ей ее заказ.       — Пошли, Псина, — Пробормотала Люси, похлопывая собаку по голове на пути к воротам. Она уже была сыта по уши этим местом.       На входе те же двое охранников не сводили глаз с Купера, который, судя по всему, вообще не шевелился. Сдвинув на затылок шляпу, он смотрел на ворота. Когда их взгляды пересеклись, Люси улыбнулась и подняла левую руку, чтобы показать ему свою добычу. Охранник-мужчина хмыкнул и перегородил ей путь, мерзко улыбаясь. Он был слишком близко. Псина напряглась и оскалилась, и Люси заметила, что Купер сдвинулся с места.       — А ты быстро, сладенькая. Думал, ты задержишься… Может, найдешь себе нормального мужика, чтобы…       Откровенно говоря, это было не худшее, что ей говорили за все время на поверхности. Даже близко не худшее. Но Люси уже была на грани. Открытая коммуникация не работала на поверхности. Почти никогда. Она уже пыталась открыто поговорить с этим мужчиной, а сейчас он вторгается в ее личное пространство и позволяет себе непристойные слова в ее адрес. У него нет никакого права называть ее “сладенькой” или тянуть к ней руки.       Люси сдалась. Она отвела руку назад, а затем врезала охраннику прямо в нос, ровно так, как ее учили на уроках самообороны в убежище, когда ей было шесть. Позади Купер уже был наготове со своим обрезом.       Охранник со стоном упал на землю, кровь брызнула на его рубашку, а винтовка выпала из рук и откатилась в сторону. Когда он снова посмотрел на Люси, уже было не похоже, что он хотел бы к ней прикоснуться. Было похоже, что он хотел убить ее. Девушка поняла, что ее это не огорчало.       — Ах ты сраная сука!       — Ну, ну, — Протянул Купер восторженно, — Разве можно так разговаривать с леди. Сынок, мама с папой не научили тебя хорошим манерам?       Сзади что-то щелкнуло, и, повернувшись, Люси увидела, как женщина направила на нее винтовку. Ее руки тряслись. Это было резонно, учитывая, что Купер теперь целился из обреза прямо в голову охраннице. В этот момент он выглядел точь в точь как ковбои из его фильмов — выпрямленная рука, шляпа прикрывает лицо, на котором такое холодное выражение, какого Люси никогда не видела. Еще немного, и он бы начал цитировать тот мексиканский панегирик.       — Итак, вот что будет дальше, — Продолжил гуль уже тише, — Ты стреляешь, и вы трое мертвы. Но если ты опустишь винтовку, мы просто уйдем, и вы нас больше никогда не увидите, — Он звучал очень любезно, но по спине Люси побежали мурашки.       Женщина метнула в него взгляд, бледная от страха, и прерывисто вздохнула. Мужчина, лежащий на земле и прижимающий к носу руку, посмотрел на свою винтовку, но не потянулся к ней.       — Пойдем, сладенькая. Мы уже исчерпали местное гостеприимство.       Люси осторожно шагнула к нему, не сводя глаз с винтовки женщины. Однако, та опустила оружие, продолжая смотреть на Купера. Он тоже опустил обрез, улыбнулся, но Люси он этим не обманул. И охранницу тоже.       — Если вы еще хоть раз сюда придете… — Подал голос мужчина, но Купер повернулся к нему, и тот сразу же замолчал.       — Сынок, на твоем месте я бы не продолжал.       Он не стал.       Люси протянула Куперу его флягу. Он принял ее и, обняв Люси за плечи, повел ее к дороге, стараясь, чтобы она шла перед ним. Вторая рука оставалась на рукояти обреза.       — Я же говорил тебе не создавать проблем.       — Нет. Ты говорил, чтобы я никого не подстрелила, — Напомнила ему Люси, стараясь звучать безмятежно. Костяшки пальцев на правой руке болели, но она была права. И это было приятно. — Я его не подстрелила. Я ему врезала.       — Подловила, маленькая убийца. Не думал, что тебя в убежище учили рукопашной борьбе.       — Еще я умею фехтовать на мечах.       Купер хохотнул, сжимая ее плечо.       — Вот на это я бы посмотрел.