Партнерство и равноправие

      — Сладенькая, ты же понимаешь, что теперь все в этом поселении будут думать, что ты реально спишь с гулем?       Люси подняла на мужчину непонимающий взгляд. Они вышли из поселения и двигались по дороге вдоль ржавых автомобилей, которые Псина с удовольствием осматривала. Гуль внимательно следил за обстановкой.       — И? Как я и сказала, их не должно волновать, с кем у меня есть секс.       Его глаза расширились, голова чуть дернулась, и Гуль открыл рот как будто хотел что-то сказать. Но Люси продолжила, вскипая от негодования.       — И почему нужен какой-то особый термин? Гули — это просто люди. Это то же самое как заниматься сексом с кем-то, кто пострадал в пожаре или у кого астма. Гули — это же не какой-то отдельный биологический вид!       — Ну все-таки немножко отдельный.       — Почему? Тут все подвержены радиации, так? И если они проживут достаточно долго, многие из них в итоге станут гулями?       — Некоторые. Зависит от силы радиации и времени экспозиции, — И затем, тихо, но чтобы Люси точно услышала, он произнес. — Впрочем, трахаться с гулем — это, возможно, все же не так плохо как трахаться с кузеном.       Люси хотелось бросить в него чем-нибудь, но она ограничилась тем, что ногой подбросила немного песка в его направлении. Гуль улыбнулся. Неосознанно она тоже улыбнулась, смотря вниз и надеясь, что он не заметил ее улыбку.       Солнце нещадно палило, и Люси, хоть и пыталась дозировать питьевую воду, думала, что им придется сложно в пустыне. На дороге были широкие трещины. Некоторые почти полностью были занесены песком, и девушке приходилось внимательно следить за своими шагами, чтобы не подвернуть ногу.       — Мы весь путь будем идти по дороге? — Спросила Люси, вытирая пот с лица.       — Большую часть. Это безопаснее, чем срезать по пустыне. Нам могут попасться еще поселения по пути, и мы сможем остановиться в них. Воды в пустыне совсем мало.       — Но вы сказали, что на дороге могут быть рейдеры.       — Рейдеры или обезвоживание. Выбирай, милая.       Люси вспомнила вид воды, льющейся на землю, и вздрогнула. Она выбирает рейдеров. Их, по крайней мере, можно застрелить. А если кончится вода, ей ничего не поможет. Рука потянулась к фляге, но Люси ее одернула. Ей нужно аккуратно распределять воду. Гуль, конечно, вел себя довольно мило в последнее время, но она не могла позволить себе рисковать. Так что она сфокусировалась на своих шагах и начала обдумывать вопросы, которые хотела бы ему задать.       Кто твоя семья?       Почему ты сказал, что Купер Говард имел отношение к моему отцу?       Почему ты просто не отдал мне ту воду? Нет, точно не этот.       Как тебя зовут?       Такой простой вопрос, но так тяжело его задать. Это было бы как-то странно сознаваться, что она не в курсе. Они уже много дней шли вместе, и она все еще не знала как его называть, кроме как “сэр”. Еще никогда она не общалась с кем-то так долго, даже не зная имени этого человека! В убежище она знала всех. Опять же, к нему никто не обращается по имени. Его зовут просто гулем, и ему вроде как нормально. Может, его имя — это его больное место? Может, он разозлится, если она спросит? А, может, он вообще больше не использует свое имя?

***

      Люси была на грани обморока, когда они остановились на обед. Она позволила себе большой глоток воды, пока Гуль разжигал костер с помощью мятой бумаги и палочек, которые носил с собой для этой цели. Девушка достала морковь, порезала несколько штук на кусочки и налила воды в две жестяные миски, куда бросила овощи и вяленое мясо. На ужин получилось что-то вроде супа. Не хватало приправ и других овощей, но Люси хотела экономить продукты.       — Как думаете, когда следующее поселение?       — Трудно сказать. Может, через пару дней.       — Что будет, если у нас закончится вода? — Одна эта мысль тисками сжимала ее желудок. — Если мы не найдем поселение? Что если…       — “Что если” никогда не помогает, милая, — Спокойно ответил он, отпивая бульон прямо из миски. — Будем действовать по ситуации.       Мы. Мы будем действовать по ситуации. Эта мысль ее успокоила, и Люси кивнула. Он столько лет выживал в пустоши. Может… Если она будет с ним, то и она будет в безопасности?

***

      Она не была так уж в этом уверена, когда они нашли место для ночевки. Вокруг не было ни деревьев, ни зданий. Или хотя бы валунов. Нечего было использовать в качестве укрытия. Температура упала, ветер завывал, и Люси задумалась о спальнике из ее рюкзака от Волт-Тек. Он был таким теплым в отличие от того, что она нашла в заброшенном доме. Укутываясь в него, Люси попыталась закрыть лицо, но в материи была дыра, сквозь которую проникал холодный воздух. Вот бы спальник был побольше, чтобы туда поместилась Псина. Так точно было бы теплее. Но собака свернулась неподалеку и спала, отвернувшись к пустыне и как бы продолжая нести вахту.       Гуль лежал на спине с другой стороны от костра. Руки скрещены на груди. Сумка, оружие и амуниция разложены рядом, как и всегда. Люси была уверена, что он бы смог и во сне нащупать оружие и выстрелить. Эта мысль успокаивала.       Она закрыла глаза, снова пытаясь спрятать лицо в спальнике, но ее ноги уперлись прямо в шов с нижней стороны, и когда она неосторожно пошевелилась, она услышала звук рвущейся ткани.       — Блин! — Прошипела она, снова принимаясь ворочаться, пытаясь повернуть спальник так, чтобы дыра оказалась под ней. Хотя бы холодный воздух не будет так проникать. Это было трудно, нужно было вылезти из спальника. Но Люси понимала, что если вылезет, она уже не согреется снова. — Да чтоб тебя! — Шепотом выругалась девушка, разворачивая мешок.       Гуль вздохнул.       — Милая, тут кое-кто пытается спать.       — Если у Псины есть, что сказать, пусть говорит, — Выпалила Люси, продолжая ворочаться. Ее нога вылезла прямо в дыру. — Зараза!       — Что, черт тебя дери, ты делаешь? — Гуль приподнялся на локте и спросил требовательным голосом.       — Мне холодно. И я устала. В спальнике дырка, и я не могу уснуть, потому что мне холодно! — К ужасу девушки, ее голос дрогнул, и она почувствовала в глазах слезы. Да и пусть! Ему все равно. Они не друзья, а ей и правда холодно, и она так устала…       — Иди сюда, — Устало произнес Гуль, и Люси замерла.       — Зачем?       — Чтобы я отрезал куски от твоей задницы на обед. У тебя есть другие предположения?       Девушка хмыкнула, но выбралась из спальника и прямо в носках подошла к мужчине. В свете луны она увидела приглашающий жест.       — Отдай это мне и ложись.       С сомнением в глазах Люси протянула ему спальник и села рядом с мужчиной, не вполне понимая, что он задумал, пока тот не расстегнул мешок и сделал из него достаточно большое для двоих одеяло. И тут она поняла. Он был теплым! Почти не осознавая, что делает, Люси подсела ближе и улеглась к нему лицом, уткнувшись в его руку и упираясь коленями в его бедро. Он согреет ее. Он разрешил лечь рядом с ним под одеялом. Разрешил прикоснуться к нему.       Какое-то время они лежали в тишине. Гуль явно был напряжен, и Люси надеялась, что быстро уснет, когда немного согреется. Но в темноте, когда он был так близко, она решилась задать вопрос, который так долго ее беспокоил.       —Почему вы вылили ту воду? — Спросила она шепотом, надеясь, что не перегибает. Что он не оттолкнет ее и не заставит мерзнуть в пустыне.       Гуль не двигался. Казалось, даже не дышал.       — Да, вы все равно решили продать меня. И… Наверное я даже могу понять. Вам нужны были крышки, и я разбила ваши флакончики, — Люси сглотнула, подвигаясь ближе к его теплому телу. — Я понимаю, почему вы использовали меня как наживку. И почему отрезали мой палец. Но… Я не могу понять, почему вы просто не дали мне попить.       Гуль пару минут лежал тихо, хрипло дыша. Ему скоро потребуется снова принять лекарство.       В убежище было правило, что любые сомнения и обиды нужно проговаривать. Людям приходилось жить и работать вместе всю свою жизнь. Убежище было большим, но не настолько, чтобы не пересекаться с людьми хотя бы изредка. Поэтому нормальным было отвести человека в сторону и спокойно объяснить, чем он тебя обидел. И этот человек должен был все обдумать, извиниться и сказать, как им избегать конфликтов в будущем. Конечно, не все относились к этому так серьезно как Люси. Например, Стеф всегда исполняла этот ритуал с долей сарказма и поджимая губы, когда она обещала больше никого не обижать.       Но это был Гуль, а не ее друзья из убежища. Они просто путешествовали вместе. Иногда он был к ней добр, иногда вел себя как будто ему было на нее плевать. Сейчас он позволил ей погреться о него и полежать под одним одеялом, будто они пара. До этого он угрожал оружием мужчине, который хотел заняться с ней сексом. А еще до этого он усмехался, когда выливал на землю воду, глядя ей в глаза.       — Я живу уже очень долго, Люси Маклин. Я делал ужасные вещи, — Наконец сказал Гуль. — То, о чем ты говоришь, даже не входит в пятерку “лучших”.       Люси ощутила острый укол разочарования, который лопнул маленький шарик надежды, надувавшийся внутри.       Но он продолжил:       — Я почти не чувствую угрызений совести, когда дело касается выживания. Мне не жаль кого-то убить, если этот кто-то пытается убить меня. Или выполняя заказы ради денег. Но в тот момент… И особенно после того, что ты сделала для меня потом… — Он вздохнул, поднимая руку и медленно двигаясь к Люси, как будто давая ей время остановить его. Она не остановила. Напротив, придвинулась ближе, устроившись головой на его груди. Тепло разлилось по телу, а его рука остановилась на ее спине. — Я жалею о том, что сделал тогда.       Слезы снова сами собой выступили на глазах Люси, и она плотнее прижалась к груди мужчины, изо всех сил стараясь не всхлипывать. Она не будет плакать. Не здесь. Не перед ним. Она просто устала и замерзла, и темнота вокруг все усилила. Ладонь Гуля прижалась к ее спине. Большим пальцем он медленно чертил круги на ткани ее комбинезона, и, разомлев от этих монотонных движений и тепла, Люси провалилась в сон.

***

      Когда Люси проснулась, она обнаружила, что всю ночь оставалась в том же положении. Гуль тоже. Псина, впрочем, ночью переместилась и прижалась к ее спине так, что девушка оказалась между двух источников тепла. По дыханию Гуля она поняла, что он не спит, но он не оттолкнул ее и не разбудил. Он все еще обнимал ее рукой. И, в отличие от прошлого раза, когда она уснула на его плече, она не стала резко вскакивать. Не хотела. Ей нравится, когда он улыбается, смеется и… очевидно, когда ее обнимает. Эта мысль отозвалась в ее теле, и она попыталась поудобнее устроиться на груди мужчины, слушая как спокойно бьется его сердце.       Солнце еще только выглядывало из-за горизонта, окрашивая пустыню в бледно-розовый цвет. Это было так красиво, и ей было так уютно, что Люси хотела, чтобы этот момент не заканчивался. Но ей пришлось напомнить себе, что это был Гуль. Да, он почти извинился перед ней за свое поведение, но чем дольше она будет с ним, тем выше шансы исчерпать его терпение. Поэтому Люси подняла голову с тихим вздохом и спросила:       — Пора вставать?       Рука на ее спине напряглась, но тут же расслабилась.       — В этом есть смысл, если только в твои планы не входит напрочь перекрыть циркуляцию крови в моей руке.       Люси уселась прямо, раскрыв рот от возмущения.       — Вы вы кусок…       Гуль ухмылялся, искорки лукавства играли в его глазах. Люси осеклась на полуслове, поднялась на ноги и пошла в сторону своих ботинок. Повязка помогла изолировать ее мозоли, но она мечтала принять ванну. С мылом! Позади нее, Гуль издал хриплый смешок и затянулся ингалятором.       Он налил воды в миску для Псины и дождался, пока она все выпьет, прежде чем отправляться в путь. В Люси снова забурлили вопросы. А если вода закончится? А если поселение не попадется на пути? Но она постаралась выкинуть их из головы, попила воды и закинула на спину рюкзак.       Люси почти привыкла шагать целый день почти без перерывов, хотя и была уверена, что они идут медленнее, чем если бы Гуль шел один. Впрочем, он не жаловался. Просто шел вперед, лишь изредка сверяясь с компасом. ПипБой Люси показывал, что они шли по старому шоссе, которое огибало пустыню. И, хотя он показывал ей местоположение довоенных городов, подсказок по поводу поселений не было.       Люси все еще разглядывала карту, как вдруг Псина зарычала, и Гуль молниеносным движением достал обрез. Девушка резко подняла голову, рука рванулась к кобуре, но в этот же момент пуля попала в землю прямо возле ее ног, взметнув фонтанчик песка. Люси закричала от неожиданности и попятилась. Пока в них снова не выстрелили, Гуль схватил ее за руку железной хваткой и затащил за одну из машин на обочине. Без лишних просьб девушка присела за автомобилем, уперевшись коленом в песок и доставая пистолет. Удивительно, но ее руки не дрожали.       — Рейдеры? — Спросила она.       — Похоже на то, — Тихо отозвался Гуль, когда очередная пуля попала в каркас машины.       Они были агрессорами. Ей придется защитить себя. Люси с удивлением отметила, что эта мысль даже не принесла ей чувства вины.       Высунувшись из-за багажника машины, Люси прицелилась и осмотрела территорию. Еще одна пуля попала в металл прямо над ее плечом, но девушка не пошевелилась. Она сделала глубокий вздох и прицелилась. Кто-то через дорогу закричал, и она улыбнулась уголками губ. Гуль присвистнул:       — Неплохо, Волти!       Он выпрямился, и на мгновение, в которое рейдеры пялились на него и огромную винтовку у него за спиной, они затихли.       — Так. Как насчет того, что вы нас пропустите, а мы оставим вас в живых? — Крикнул он с кривой улыбкой. В его голосе слышалось, что он не особо верил в свои же слова.       И правильно делал.       Еще один выстрел. Пуля задела мужчину. Он скривился, отшатнувшись, и Люси охнула в ужасе. Снова прицелилась и выстрелила, пока никто больше не успел попасть в Гуля. Тот вздохнул, поднял свой обрез и принялся стрелять.       Сначала Люси стояла на одном месте, но рейдеры пошли в наступление, и Гуль пошел им навстречу, поэтому и ей вскоре пришлось пойти за ним. Она стреляла, прячась за машинами и поеживаясь, когда пули ударяли в песок у ее ног. Пульс шкалил, пальцы на рукоятке пистолета вспотели, и в боку что-то болело. Наверное, она напоролась на острую деталь одного из автомобилей, проверит позже. Все, на чем она могла сосредоточиться, это стрелять и вовремя прятаться, пока Гуль лениво шел напрямую к рейдерам, которые тоже прятались за машинами на своей стороне дороги. Пули его обреза проходили сквозь металл. А сам Гуль казался даже веселым, когда его самого цепляла шальная пуля.       — Грохните уже этого сраного гуля! — Закричал один из рейдеров, и Люси прострелила ему горло. Не грохнут они этого гуля, если им интересно ее мнение. Она не знала, сколько у нее точно патронов, так что старалась не тратить их впустую и тщательно выцеливала каждого рейдера. Наконец Псине удалось подойти к Гулю, и для рейдеров это означало конец.       Сперва Люси ничего не чувствовала. Адреналин еще бегал в ее крови, когда она заставила себя сделать глубокий вдох и опустить дрожащую руку с пистолетом. Псина тем временем вгрызлась в одно из тел. Возможно, как раз в того рейдера, которого она застрелила. Девушка облокотилась о машину, наблюдая как Гуль копается в ее рюкзаке. Почему-то она улыбнулась. Конечно, вот он бежит, распинывая тела рейдеров, и копается в сумках, чтобы найти бутылку с виски. Интересно, как бы ему было в убежище, где нельзя столько пить? Мысль была веселой.       Наверно, он бы просто взломал кладовку и выпил бы все, что захотел.       — Хватит сидеть, Волти. Опять мне самому все делать? Если да, я больше не буду делиться с тобой едой.       Люси кивнула, пытаясь оттолкнуться от машины, но не смогла. Опустив взгляд на свой бок, она со звоном в голове разглядывала дыру на своем комбинезоне, края которой были мокрыми от густой темной жидкости. И потом она поняла.       — Твою мать, — Прошептала она, не в силах говорить громче. Псина как будто почувствовала, что что-то не так, оторвалась от мертвого рейдера, и, скуля, смотрела на нее своими большими карими глазами.       — В вашем убежище были пирожные? Конечно, тут в них дофига радиации, но ты можешь попробовать, если примешь РадХ. Если ты раньше их не ела, тебе точно понравится. Можем подождать, пока не найдем какое-нибудь озеро и тогда убьем двух зайцев одним выстрелом…       Его голос так приятно звучал где-то в отдалении. Люси почувствовала как ее глаза закрываются. Ей нужно встать, разобраться с раной. Достать аптечку. Но девушка не могла понять, как именно ей это сделать.       — Ну давай, сладенькая. Тащи сюда свою… — Гуль осекся, и в этот же момент Люси упала на землю, едва почувствовав как ее голова коснулась земли. Где-то вдалеке лаяла Псина. Она прыгала, опуская лапы на бок Люси, облизывала ее лицо. Но Гуль просто стоял и смотрел на нее. Не так, как будто ему было все равно… Не так, как в тот раз в Супер-Дупер-Маркете. “Нет”, думала она, уплывая в темноту… Он выглядел как будто не мог пошевелиться.       — Эй, Люси! Да очнись же ты уже! — Крикнул кто-то над ухом, и Люси открыла глаза, не осознавая, что она их вообще закрывала. Гуль был рядом, он стоял рядом с ней на коленях с безумным видом. До нее дошло, что он назвал ее по имени. Он всегда называл ее Волти или сладенькой или милой… У него для нее была куча прозвищ. — Не отключайся, слышишь меня?       — Ладненько, — Выдохнула она, пытаясь улыбнуться и чувствуя, как что-то горячее течет по ее лицу. Их взгляды встретились на долю секунды, а потом он отвернулся, как будто обжегся.       — Прикуси это, — Сказал Гуль, засовывая что-то ей в рот. На секунду Люси подумала, что он хочет задушить ее, но потом поняла, что это была его перчатка. Она открыла рот и позволила ему вложить перчатку между ее зубов, не понимая, что он делает и почему она так ему доверяет. А потом ее тело пронзила острая, ужасная, пекучая боль. Она сжала челюсти на коже перчатки, издав сдавленный крик. Выгнулась дугой из-за боли в боку и изо всех сил сжала веки.       — Я знаю, милая, — шептал Гуль, кивая как бы ей в ответ, — это пиздец как больно, уж я-то знаю.       Люси судорожно вдохнула воздух. Боль не проходила. Она всхлипывала и кричала снова и снова, потому что что-то как будто разрывало края ее раны. Что-то ковырялось внутри.       — Если я не достану эту пулю, будет еще хуже, поверь мне, — Продолжал говорить Гуль тем же мягким тоном.       Перчатка выпала изо рта девушки, и она обнаружила, что может двигать руками. Одной она упиралась в песок, второй схватила Гуля за руку.       — Пожалуйста, остановитесь… сэр… перестаньте, пожалуйста… пожалуйста! — Умоляла она, крича, и он остановился, прерывисто вздохнул, потом схватил ее руку и прошептал сквозь сжатые зубы:       — Не могу, Волти. Если только ты не хочешь стать вяленым мясом на обед.       И он снова и снова ковырялся в ее ране. Потом он достал что-то из нее, и Люси в последний раз громко крикнула, сжимая его руку так сильно, что она боялась, что сломает ему пальцы. Но они не сломались. Наоборот, он мягко сжал ее ладонь в ответ.       Люси продолжала всхлипывать, лежа на земле. Снова коротко вскрикнула, когда Гуль вонзил в нее иглу. Стимулятор, поняла она. Осталось два.       — Вот так. Это должно поставить тебя на ноги, — Его пальцы потянулись к застежке ее комбинезона. — Я расстегну его, чтобы перевязать твою рану. Позже мы снова на нее посмотрим, чтобы убедиться, не началась ли инфекция.       Гуль говорил спокойно и монотонно. Люси почувствовала как он расстегнул комбинезон до уровня ее бедер, чтобы открыть рану, и прижал повязку к ее боку.       — Давай, присядь, чтобы я мог нормально тебя перевязать, — Скомандовал он, подхватывая ее под мышками и помогая подняться. Люси зашипела от боли, перед глазами появились звездочки.       Мужчина облокотил ее о ту самую машину и принялся накладывать повязку. Мир вокруг нее кружился, от солнечного света ей было дурно, и ей приходилось прикладывать все силы, чтобы не отключиться.       — Вот так, маленькая убийца, — Прошептал Гуль, когда закончил возиться с бинтами. Он завязал рукава комбинезона вокруг ее талии. — Давай найдем место, где можно разбить лагерь.       — Но еще день… — Пробормотала Люси, чувствуя как мужчина поднимает ее, перекинув ее руку через свои плечи. Она еле шевелилась. Это было так странно. Боль в боку отдавалась во всем теле, поглощала ее. Но Гуль шел вперед, поэтому ей пришлось передвигать ноги, иначе она бы упала. Он оставит ее, если она упадет? Внезапно ей стало страшно, что оставит.       — Ты сегодня далеко не уйдешь, Волти. Давай позволим стимулятору сделать свое дело, а потом пойдем дальше.       И они остановились. Люси не понимала, как долго они шли. В основном она висела у Гуля на плече с закрытыми глазами и пыталась не думать о боли. Вдруг стало темно, и она, открыв глаза, осмотрелась. Они были… где-то. В здании?       Люси не возражала, когда мужчина помог ей снять комбинезон. Она осталась в белье и белой майке. В полусне она делала все, что он просил. Он помог ей сесть на полу того, что когда-то было небольшим домиком. Сейчас остались лишь три стены и кусок крыши. Солнце было в зените, и Гуль сменил ее повязку. Она не понимала, сколько прошло времени.       Потом она оказалась лежащей на ее спальнике, под головой было что-то мягкое. Может, ее комбинезон.       — Ты бы реально сделал из меня вяленое мясо? — Спросила Люси, изо всех сил держа глаза открытыми. Гуль завернул ее во что-то мягкое, и Люси поняла, что это был его плащ, рваный подол которого едва ли прикрывал ее голые ноги. Но ей было так жарко, что она не беспокоилась об этом. Гуль посмотрел ей в глаза, мягко похлопал по плечу, грустно улыбнулся.       — Конечно да, сладенькая.       Люси хохотнула, сжавшись от боли. Впервые за все время она ему не поверила.

***

      Ей снилось, что в убежище сломалась система кондиционирования. Она лежала на кровати или, может, на полу. И ей очень хотелось снять комбинезон, но руки не слушались.       Норм прижал ладонь к ее лбу. Ладонь была горячей, и она застонала, отмахиваясь.       — Отстань, Норман, — Сказала Люси тоном, который использовала только в разговорах с братом. Больше никто не мог так взбесить ее.       — Не угадала, милая, — Пробурчал брат. Только это не был ее брат, потому что у брата был не такой голос, и он не называл ее милой.       — Норман? — Смущенно спросила девушка, поворачивая голову то в одну, то в другую сторону. Кто еще может быть с ней в комнате? Не отец… Вроде, не он. Она была расстроена из-за отца, но не помнила, почему. — Мне жарко, — Сказала она человеку, который вроде как был ее братом, а вроде и нет.       — Да. Это лихорадка, — Ответил мужчина. Мужчина? Мужчина в ее комнате? Ее муж?       — Он ударил меня ножом, — Неразборчиво произнесла Люси, потому что все так и было. Ее муж ударил ее ножом. Он же умер, да?       — Твой брат?       — Монти.       — А, твой муж, — Сказал человек таким голосом, как будто ему было без разницы. Она не могла вспомнить его лицо, было слишком темно. Но он поднес что-то к ее губам. Это оказалась бутылка, и она жадно пила воду, пока мужчина ее не убрал.       — Кто ты? — Спросила Люси, отдышавшись. Она пыталась разглядеть его лицо в темноте комнаты. У них с Норманом были отдельные комнаты, но кто еще мог быть в их апартаментах, кроме отца? Может, Чет? Нет, точно не Чет. Не его голос. Ей было так жарко, что было тяжело думать. Вот бы они починили кондиционер… Ей хотелось встать, открыть кран и стоять под холодной водой в душе, лишь бы стало не так жарко.       Мужчина смотрел прямо на нее, но она не видела его лица.       — Кто ты? — Она спросила снова, пытаясь говорить четко. На своей свадьбе она выпила два бокала шампанского… Может, она пьяна? Ей нельзя напиваться. Это запрещено правилами убежища. Так… Она же ушла? Что-то было про солнце и ручей, про собаку, свернувшуюся рядом. В убежище не было собак.       Это была та мысль, от которой Люси смогла открыть глаза. Оказывается, все это время они были закрыты. Это была не ее комната… Она лежала на земле в спальнике, с чем-то мягким под головой. На полу были песок и грязь… Они все еще были в хижине.       Гуль наклонился над ней, и она почувствовала, что расплывается в улыбке.       — Ааа, это ты, — Пробормотала Люси. Она протянула руку и потрогала его за рукав, чтобы убедиться, что не спит. Голова кружилась, как будто ей дали снотворное. — Что происходит? Так жарко… почему ты не улыбаешься?       На его лбу появилась глубокая морщина. Как всегда, когда он хмурился.       — Сладенькая, сейчас не время радоваться. Ты не сможешь идти дальше в ближайшее время. Кажется, что придется использовать еще один стимулятор. А мы не можем себе этого позволить, потому что слишком опасно оставаться всего с одним.       — Мне нравится, когда ты улыбаешься, — Прошептала девушка, сжимая пальцами его руку. — Я думала, ты мой брат.       — Я не твой брат, — Ответил Гуль, как бы не замечая первую часть ее фразы и глядя в сторону. Но Люси уже снова закрыла глаза. Если Гуль здесь, он позаботится о ней.       Поэтому, игнорируя его просьбу оставаться в сознании, она еще раз сжала его руку и погрузилась в сон.