Партнерство и равноправие

      Люси была в полной уверенности, что за этот месяц она прошла больше, чем за всю свою жизнь. В убежище она регулярно тренировалась — у каждого жителя было свое расписание тренировок. Кроме того, она использовала велосипедные педали каждый раз, когда смотрела кино, и гуляла вместе с Норманом и Стеф. Она входила в команду по гимнастике и фехтовальный клуб и всегда на отлично сдавала ежегодный экзамен по физической культуре. Но бесконечная ходьба под палящим солнцем, необходимость дозировать воду и постоянное желание откусить хотя бы кусочек от желейного торта, чтобы не забыть его вкус, оказались совсем другим видом физической активности.       Тем временем, у Гуля видимых проблем с этим не было. Он быстрым шагом шел вперед, прерываясь только чтобы покурить или воспользоваться ингалятором, заряженным его загадочными флакончиками. Люси понятия не имела, сколько он уже использовал и как много еще у него осталось, но она очень не хотела, чтобы флакончики слишком рано закончились. Иначе он бы снова мог попытаться продать ее. С другой стороны, он был в разы дружелюбнее с ней, чем в прошлый раз. На ее шее не было веревки, и ее до сих пор не использовали как наживку для очередного монстра.       Конечно, Люси помнила, что сейчас не была его пленницей, и у нее было достаточно воды в рюкзаке. У нее не было чего-то, за чем мог бы охотиться Гуль, и флакончиков у него хватало. Не было нужды приманивать заглота, съевшего отрезанную голову. А ей не нужно было защищать доктора, за чью голову была назначена награда.       Но все же, зачем он тогда вылил остатки воды на землю? Что ему стоило дать ей этот глоток? Конечно, он уже тогда решил продать ее на органы, но все равно нечестно. Глоток воды. А он заставил ее пить из грязной лужи. Люси не могла убедить себя в том, что он не заставит ее делать это снова. Она представила себя в том состоянии отчаяния, когда ей бы пришлось умолять его дать ей воды и смотреть как он с усмешкой выливает эту воду прямо в грязь. Что бы она сделала сейчас? Накричала на него? Ушла?       Пила бы из лужи как Псина?       Вот почему она была так рада, что с собой у нее были целых две фляги, полные воды. Две фляги и пистолет. Даже если он ее бросит, у нее есть вода. Даже если он на нее нападет, она сможет постоять за себя.       Прошло три часа с того момента как они покинули поселение. Вдруг Люси услышала рычание. Ей было так невыносимо жарко, и она так устала и была такой голодной и вялой от жары, что она еле уловила звук, но понимала, что ее спутник вряд ли пожелает делать частые остановки. Так что она решила не спрашивать и сделать вид, что она не “девочка из убежища в беде”, а опытная и сильная путешественница. Звук был похож на рычание собаки, а они шли вместе с собакой, так что усталому мозгу Люси все казалось вполне логичным.       Внезапно Гуль выхватил обрез. Так же непринужденно, как если бы Люси поднесла флягу к губам, чтобы попить. Псина побежала между редкими деревьями, и вот тогда она увидела ее. Собаку. Но не такую, как Псина. Нет, эта была покрыта клочками шерсти, вся в проплешинах, и она на огромной скорости мчалась прямо на них, оскалив зубы. Псина подпрыгнула, и звери столкнулись и слились в рычащий шар.       А вот Гуль целился прямо в нее. Сердце Люси замерло, рот приоткрылся, глаза расширились от шока, и ее охватила ослепляющая паника. Что? Что она сделала? Да впрочем, это не имело значения. Он целился в нее, как она и предполагала, и ей придется защитить себя. Она не позволит ему. Не позволит подстрелить себя и взять в заложники или просто бросить ее тут мертвую, чтобы ее съели эти собаки. Нет уж, сначала она увидит брата и друзей. И получит все свои ответы!       Люси потянулась к пистолету, но не успела выхватить его, как Гуль выстрелил. Она закрыла глаза и вскрикнула. Но она не почувствовала ранений. Он стрелял не в нее? Девушка открыла глаза и осмотрела себя. Хотя кого она обманывала? Эти пули проделали бы в ней огромную дыру. Оглянувшись, она увидела позади себя труп одной из собак. У той почти ничего не осталось от головы, и Люси подавила рвотные позывы, чтобы остатки воды остались внутри нее.       Другая дикая собака все еще дралась с Псиной. Люси все-таки вытащила пистолет, прицелилась и попыталась успокоить дыхание и свои трясущиеся руки. Но еще один выстрел грохнул позади, и голова собаки разлетелась на ошметки, а бездыханное тело упало на землю.       Люси повернулась и увидела, что Гуль в его неспешной манере осматривается вокруг. Он произнес, остановив свой взгляд на девушке:       — Придется поработать над скоростью реакции, Волти, — Сказал он так как будто сам не верил в свои слова.       Он убрал обрез в кобуру, и подошел к ближайшему телу собаки, по пути вытаскивая нож. Псина с наслаждением вгрызалась в труп второй, и от этого вида Люси упала на колени, сглатывая изо всех сил, чтобы не выблевать драгоценную воду.       Она закрыла глаза, уперлась ладонями в землю. Пистолет валялся где-то в траве. Глубоко дыша, она пыталась вспомнить все советы о том, как удержаться от рвоты. В убежище с болезнями сталкивались не часто, а если и сталкивались, то все было крайне серьезно — с регулярными проверками и карантином. А в прошлый раз, когда болела она сама, рядом был отец, который кормил ее куриным супом.       Сколько человек отец убил?       Включая ее мать.       Голос Гуля прервал ее размышления.       — Если ты закончила, давай-ка присоединяйся к свежеванию. Ты же не думаешь, что я вообще все буду делать сам?       — Что? — Спросила Люси, морщась при виде того как Гуль вонзает нож в тело дикой собаки.       Он с усмешкой взглянул на девушку:       — Что, в твоем убежище не учили тому, как срезать с костей собачье мясо?       — Нет, — Возмутилась Люси. — С чего бы им вообще пришло в голову нас такому учить?       Гуль махнул в ее сторону окровавленным ножом:       — Ну что ж, считай, тебе повезло. Потому что сейчас как раз самое время научиться.       Ну конечно.       Люси изо всех сил задерживала дыхание, отрезая куски мяса и отделяя их от изуродованной кожи. Похоже, что Гуля запах не смущал (а он вообще чувствовал запахи?), а потому Люси, как могла, выдерживала нейтральное выражение лица, не давая ему увидеть как же ей на самом деле было противно.       Терпение явно не было чертой Гуля, поэтому когда она в третий раз резанула слишком глубоко, он схватил ее за запястье, указывая на правильное место разреза.       — Режь тут, — указал он своей рукой в перчатке. — Вбок, а на вниз.       Однако, он не выглядел таким уж раздраженным как обычно.       Через пару минут, когда Люси продолжила разделывать собаку, как ей было указано, Гуль кивнул, говоря как бы сам с собой:       — Вот это уже дело. Прямо как индейку на День Благодарения.       Затем он встал и принялся собирать веточки для костра. Люси на секунду остановилась, засмотревшись на него, но быстро вернулась к делу, когда Гуль обернулся.       — Мы ставим лагерь?       — Типа того.       — Остановимся на ночь? — Впрочем, на это не стоило надеяться, впереди еще было полдня.       — На обед.       Люси знала, что Гуль ест. Он ел те помидорки-черри в Филли и кусочки, которые отрезал от Роджера. Получается, он все же был обычным человеком? Люси размышляла, наблюдая как Гуль собирает палочки, складывает их костерком и поджигает старой зажигалкой сухие листья. Обычным человеком, только жестоким? Она была уверена, что он был охотником за головами и сокровищами. Тем, кто не чурался убийства. Тем, кто был жив еще до войны. Тем, кого не могли убить или обездвижить пули и дротики со снотворным, но кто определенно мог испытывать голод. Впрочем, было понятно, почему ей это казалось удивительным. Было странно воспринимать его как человека, а не монстра.       Гуль разделал вторую собаку гораздо быстрее, чем Люси свою. Третью он оставил на растерзание Псине.       — Завялим немного. Хорошая закуска получится, — Произнес он с усмешкой, раскладывая куски мяса перед костром. — Не такая хорошая, какая получается из ягодиц, но тоже пойдет.       — Фу.       Гуль издал звук, похожий на смешок. Достал свой нож, заточил палку и наколол на нее кусок мяса, затем усаживаясь напротив нее. Люси сделала то же самое, пытаясь не думать о том, что всего несколько минут назад ее же еда была живой и пыталась съесть ее саму. Живой!       — В убежище не было животных, — произнесла Люси, наблюдая за тем как мясо поджаривалось на костре, — Вся еда была консервированной.       Гуль неразборчиво буркнул.       Люси не понимала, что заставило ее продолжить разговор. Гуль не был ее другом, да и вряд ли мог бы стать. Но ей всегда было сложно молчать, а сейчас просто хотелось поддержать вежливый разговор:       — Я никогда такое не ела.       Гуль повернул палку, поджаривая мясо с другой стороны. У Люси не было особого опыта готовки. Кое-что ей показывал отец, но совсем немногое.       — В Убежище 4 была икра. Она понравилась Максу. У нас игры не было, но был консервированный тунец. Это примерно то же самое. Как думаете, тунец еще существует?       — Ага. Только может уже с двумя головами.       — А таких можно есть? Это безопасно?       — Сладенькая, не хочу тебя расстраивать, но тут почти ничего нет, что можно было бы безопасно есть. Особенно тебе, — Он кивнул на мясо. — Тут почти все заражено радиацией.       — Я знаю, но… мне же нужно есть. А с рыбой все еще хуже? Потому что она в воде?       — Хрен знает. Ты можешь принять лекарство, Антирадин. Помогает от лучевой болезни. Еще есть РадХ, он ее как бы предотвращает. Но он, скотина, дорогой.       — А, это наверное то, что мне дал Макс, когда я заболела.       Заболела, попив из грязной лужи. Попив непонятно что — то ли воду, то ли какие-то отходы. Этот Гуль заставил ее.       — Наверное, надо бы найти пару таблеток, пока ты не стала такой же как я, — Усмехнулся Гуль, вгрызаясь в мясо. Он не выглядел на самом деле взволнованным.       — Ага, да, — Это означало, что ей снова нужны были крышки. Как можно быстрее. — Вы знаете, когда мы придем в следующее поселение?       — Скоро. Дня два пешком. Скоро мы зайдем в пустыню. Там есть несколько поселений, но между ними большое расстояние. И так до самого Нью Вегаса.       Она кивнула и помедлила, давая мясу еще несколько минут, чтобы дожариться, затем откусила. Вкус не был ужасным. Мясо было слегка резиновым, но она была голодна, так что это не имело особого значения.       — Получается, мы идем туда? В Нью Вегас?       — Получается, мы идем туда.       — Это как Лас-Вегас? Довоенный?       — Он самый.       — Вы думаете, мой отец там?       — Неплохие шансы найти его там. Эти сволочи из Волт-Тек в основном обосновались в городе.       — Почему?       — Чтобы действовать вместе, милая. И да, мы пойдем через очень неприятные места, чтобы туда добраться, так что тебе нужно научиться нормально стрелять, — Гуль дернул подбородком в сторону пистолета Люси. — Дикие собаки — это далеко не самое страшное, что есть в пустоши.       — Я знаю, — Люси кивнула, опустив глаза. Было отвратительно признавать, что Гуль был прав. В пустоши были люди, которые выстрелили грязным зубом в Макса, и дикие гули, и гигантские водные мутанты. Хотя, о заглотах странно думать как о монстрах, учитывая, как они появились. Но все равно, она должна уметь постоять за себя. Где гарантии, что Гуль снова за нее заступится? — Я умею стрелять.       Гуль что-то проворчал, явно не поверив в ее слова.       — Вы знаете что-нибудь о Братстве Стали? — Спросила Люси, чтобы сменить тему. Гуль начал с ней разговаривать, так что она решила выведать так много информации как сможет. — Знаю, что они вроде как должны защищать цивилизацию, и Макс как бы воплощение рыцаря. Мы немного изучали историю их брони в убежище. Но друг Макса сказал, что они “непростая организация”, когда я спросила, точно ли они хорошие парни.       Гуль усмехнулся.       — Они банда тупоголовых фашистских консервных банок. — Он откусил еще кусок. — Они хотят того же, что и все остальные — установить контроль. И делают они это, забирая себе любые технологии, какие могут найти.       — А это религиозная организация? Я думала, что они военные, но потом мне показалось, что они религиозны. Их рыцари соблюдают целибат?       Глаза Гуля расширились, и брови взлетели вверх.       — Что?       — Я читала о старых религиозных культах, которые требовали целибата от своих последователей, поэтому мне стало интересно. Макс сказал, что он не сможет заняться со мной сексом, потому что он рыцарь, а рыцарям таким заниматься не положено. В убежище мы не исповедовали конкретных религий, так что я не знаю точно, какие могут быть правила.       На лице Гуля появились новые для Люси эмоции. Скептицизм, смешанный с весельем. И все это с широко раскрытыми глазами.       — Что? — Спросила девушка, сдерживая улыбку. Она никогда не видела его веселым, но вот он сидел перед ней, готовый расхохотаться. Узел, словно висевший у нее в груди, ослаб, плечи расслабились, и она откусила от своего куска мяса. Если Гуль развеселился, вряд ли он собирался напасть на нее.       — Ты хочешь сказать, что ты предложила своему недорыцарю потрахаться, а он отказался?       Люси опустила голову, смущенная его тоном.       — Ну да. Он сказал, что рыцари не… Хотя, я не могу сказать, что он мой… рыцарь. Мы не обсуждали, кто мы друг другу. И если он рыцарь, и им нельзя совокупляться, я не уверена, что наши отношения продлятся долго. Нам придется об этом поговорить. Почему вы смеетесь? — Люси сами не могла удержаться от улыбки, наблюдая как трясутся его плечи.       — Я не смеюсь, Волти. Но ты что-то с чем-то, — Гуль потянулся за новым куском мяса.

***

      Люси почти расплакалась, когда они остановились на ночевку, спустя несколько часов. Она была уверена, что мозоль на ее ноге прорвалась и кровоточила. И было так жарко, что ее комбинезон прилипал ко всему телу. И головная боль от долгого нахождения на солнце ее добивала. Гуль в то же время выглядел как обычно, несмотря на свой длинный кожаный плащ, который доходил почти до пят, хотя и был практически полностью разорван внизу. Девушка гадала, ему все было нипочем из-за радиации или гулификации? Или он все-таки тоже устал? Было не похоже. Однако, когда они подошли к небольшой хижине среди чахлых деревьев, он направился прямо туда.       — Нормальное место, — Сказал он, доставая обрез.       На одно ужасающее мгновение Люси подумала, что он хочет убить ее, и ее рука дернулась к пистолету.       Но Гуль пинком открыл дверь и направил оружие в темноту. Было тихо. Дождавшись, пока он уберет обрез в кобуру, Люси последовала за ним в маленькое здание, состоявшее всего из одной комнаты.       В крыше были громадные дыры, стекла в окнах разбиты, кругом кучи сухой листвы, но в остальном домик оказался пригодным для остановки. В углу лежал спальник с большим пятном крови, и Гуль бросил на него свою сумку, таким образом заняв это место для себя. Она была согласна. Ни за что она не ляжет на этот пропитанный кровью спальник.       — Что это за место? Здесь кто-то жил?       — Похоже на охотничий домик. А потом какой-то бедолага использовал его как укрытие.       — Может нам стоит поискать что-то получше?       — Волти, тут есть четыре стены и крыша. Не думаю, что найдем что-то получше. Уже темнеет, а нет ничего более тупого, чем ходить по пустоши ночью.       — Доктор… Доктор Уилзиг. Он говорил мне не разводить костер ночью.       — Хороший совет. А теперь иди и разведи, если не хочешь есть сырое мясо.       Она не хотела, поэтому собрала сухих веток для костра, пока Гуль ходил кругами вместе с Псиной. Люси наблюдала за этим минут пять, после чего не удержалась:       — Что вы делаете?       Гуль вздохнул.       — Милая, а на что это похоже?       — На хождение кругами.       — Это называется осмотр периметра.       — А, вроде как, чтобы убедиться, что вокруг безопасно?       — Вроде как.       — Но опасность может появиться позже.       — Поэтому мы остановились там, где есть четыре стены и почти целая крыша. И Псина оповестит нас, если что-то появится.       Люси уселась у костра, заточила палку как днем и повесила на нее кусок мяса. В этот же момент она поняла, как же ей не хочется вообще вставать. И что она отчаянно хотела помыться. Она была липкой, волосы липли к плечам, по шее стекал пот.       Пытаясь отогнать эти мысли, Люси обратила внимание на то, как изменился свет. Небо стало розово-фиолетовым на закате. В Убежище почти везде всегда горел свет, только на ночь верхние лампы выключали, оставляя лишь тусклое ночное освещение. Такого, как здесь, она никогда не видела.       Такого красивого.       — Сэр?       Гуль продолжил смотреть на свое мясо, но Люси знала, что он слушает.       — Вы когда-нибудь были в убежище?       Тишина.       — То есть, я знаю, что вы там не жили. — Это было грубо? Она понадеялась, что нет, и продолжила. — Вы видели, как там внутри?       Гуль поднял на нее глаза:       — Да.       Люси подождала, прежде чем спросить.       — А в каком вы были?       — Какая разница? Они все одинаковые.       — Ну… да. Наверное. По крайней мере, те два, где я была. — Гуль что-то пробормотал. — В Убежище 33 был прожектор, который показывал картинки кукурузного поля и солнечный свет в одном из помещений. Это было очень красиво. Но это… — Люси показала рукой на небо, — Я и подумать не могла, что на настоящем небе так меняются цвета.       Снова бормотание, но не грубое. Она уже научилась различать его бурчание! Это было странно.       — Прожектор всегда показывал одно и то же, и солнце никогда не садилось за горизонт. Так что выглядело не совсем правдиво. Наверное, и не могло выглядеть.       Закатный свет обволакивал их. Люси повернулась к Гулю, наблюдая как свет играет на его коже. Он вернул ей взгляд, разглядывая ее с подобием любопытства, пожевывая мясо. Закат преобразил его лицо. Смягчил его черты. Если бы не отсутствие носа, он выглядел бы как обычный мужчина.       Люси обнаружила, что улыбается ему.       — Однажды мама вывела меня из убежища. Я была совсем маленькой, почти этого не помню. Но я помню солнце. — Девушка снова посмотрела на горизонт. — Помню как вытягивала руку, чтобы солнце не светило в глаза. Оно было таким ярким. Я потом долго думала, что это был прожектор. Но я должна была догадаться, что прожектор не мог быть таким ярким. А мама мне улыбалась… она была…       Люси подпрыгнула от неожиданности, когда Гуль резко встал, бросил свою палку в костер и молча ушел в хижину. Псина лениво проводила его взглядом, свернувшись у костра.       — Погаси костер как закончишь скулить. Ладно, милая?       Люси открыла рот, но Гуль уже захлопнул за собой дверь.       Она погасила костер. Она открылась ему! Доверила ему личное! А он просто ушел! Какая же она тупица. Он ясно дал ей понять, что они не друзья. Она и не хотела дружить с этим… козлом!       Люси затоптала последние тлеющие угли и вошла в хижину вместе с Псиной, захлопнув дверь и не беспокоясь, разбудит ли она Гуля. Ее злость немного утихла, когда девушка улеглась на полу. Место было не самое комфортное, но после целого дня ходьбы просто полежать было бесценным даром. Она хотела бы помыться, постирать одежду, но она так устала, что просто стащила ботинки и откинула их в сторону, надеясь, что не истечет кровью из лопнувшей мозоли.       Гуль тихо лежал напротив спиной к ней. Псина стояла между ними. Потом она подошла к Люси, свернулась рядом с ней и тихо вздохнула. Люси инстинктивно обняла ее рукой, и собака придвинулась ближе.       — Сэр, — сказала Люси в темноту комнаты, разглядывая очертания лежащего мужчины и стараясь удерживать вежливый тон голоса, — Иногда… Иногда вы бываете очень грубым.       Он странно вздохнул, и Люси увидела как трясутся его плечи. Возмущенно хмыкнув, она уткнулась лицом в мех Псины, закрыла глаза и, игнорируя Гуля, провалилась в сон.