Имя мне...

      Проснувшись, постепенно приходя в сознание, Падме медленно подтянулась в постели, растягивая закостеневшее тело. Ещё бы, после такой-то ночи. С трудом открыв глаза и осмотрев спальню, женщина снова распласталась на мягком и нежном матрасе, который, словно сети, пытался утащить её обратно в глубину сновидений. Постепенно, у сенатора стала выстраиваться в голове картина последних событий, которая напрочь отсутствовала в момент пробуждения. Её разорванная ночная сорочка валялась рядом, в отличии от того, кто сотворил с ней такое. Падме тяжело выдохнула. Вечно Энакин что-нибудь, да выкинет в последнее время. Сначала он напугал её своим поведением, а потом затащил бесцеремонно в постель. Потом привёл, пока её не было, своего солдата, с которым они улеглись в гостиной на диванах, а потом в тот же вечер вернулся в конец пьяный, чтобы наутро, придя в себя от тяжёлого похмелья, снова улететь на войну (ну хоть попрощался в живую вместо того, чтобы ставить перед фактом своими сообщениями). А потом и вовсе крутился вокруг, почти полностью игнорируя её, что бы потом явиться ночью, пока она спала, и наброситься на неё, не разбудив предварительно, и на утро — бесследно исчезнуть. — Ну вот что за человек, а? — с досадой вздохнула Амидала.       Лениво повернув голову, чтобы посмотреть на часы, Падме быстро села, оставив сонливую расслабленность позади. Времени-то уже много. И хотя сегодня никаких встреч и заседаний сената не было запланировано, это не значит, что не чем сегодня заняться. Падме не привыкла сидеть без дела. Да и её положение сенатора не позволяло этого. Нужно было постоянно следить за событиями в Галактике, пытаться прогнозировать на их основе грядущее, общаться с другими сенаторами, пытаясь склонить их на свою сторону, подумать, как можно повлиять на скорейшее окончание войны или, хотя бы сгладить её ожесточённость… Работы уже давно до самого Ото-Гунгаи и сенатор от сектора Чоммель порой подумывала о небольшом отпуске. Да разве же за её ненаглядным угонишься?       Надев домашний халат, Падме уселась перед зеркалом и, расчесывая свои волнистые волосы, стала думать, что же собственно происходит с её мужем? Он изменился, очень сильно изменился. Нет, конечно же героиня Набу понимала, что это естественно. Энакин потерял память и формировался буквально заново, с нуля, но ведь должен был же он сформировать во что-то близкое к прежнему себе. Конечно же Амидала несколько не сомневалась, что это именно её милый Эни. Она чувствовала это всем своим любящим его сердцем. Но было в нём что-то такое…такое…непонятное, которое проявилось полностью, как надеялась Падме, ибо сюрпризы её любимого уже порядком утомили в последнее время.       Всё началось с того, что на внеочередной сессии сената было принято решение об очередном внеплановом, уже далеко не первым по счёту, кредите у Банковского клана. И не на что-нибудь, а на помощь беженцам из миров Среднего и Внешнего кольца. Будь это очередная кредитная линия на ведение войны, Падме и пальцем бы не пошевелила ради осуществления этой затеи. Скорее наоборот, она бы стала противиться ей, как и её коллеги по комитету. Но нет, в этот раз канцлер Палпатин охотно поддержал их инициативу и законопроект был утверждён. Сенатор Амидала лично отправилась на Сципио, к удивлению муунов, ради «какого-то там перевода». Ага, какого-то. Для них может быть и какого-то, а для республики очередного, который в будущем, явно не далёком, больно аукнется республиканскому бюджету.       Мууны, остались муунами. Даже в случае самых обычных займов, они любили выдвигать свои условия. Чего уж говорить про кредит такого масштаба? Ну, а что? Они ведь кредиторы самой республики и даже, сколько бы они не отрицали этого официально, субсидировали сепаратистов, надеясь таким образом получить прибыли при любом исходе войны. Правда того, условия, что они поставили в итоге, Падме ну никак не ожидала: банкиры пожелали, что бы условия займа были обговорены с особым представителем МБК, — вот уж Амидала была поражена, — Рашем Кловиса. Естественно, после последний истории, которую они пережили вместе (в которую был ещё и втянут её возлюбленный), Падме категорически отказалась иметь с ним какие-либо дела. Пусть банкиры хотя физиономии свои вытянут, которые и так вытягивать некуда.       Однако слова Кловиса о том, что на самом деле происходит в банковском клане и последовавшее за этим покушение прямо на глазах сенатора, заставили её поменять мнение о её некогда хорошем знакомом. Но, конечно же, Падме не собиралась самовольничать. Ведь речь шла не об интересах её, комитета или родной планете. На кону стояла судьба многих нуждающихся, по которым так безжалостно прошлась эта война. Поэтому сенатор связалась с Верховным канцлером и поделилась с ним информацией о произошедшем. Палпатин выразил озабоченность: — Если всё, что вы говорите — правда, то информация Кловиса может быть жизненно важна, сенатор. На кону стоят интересы республики. Если он говорит правду, вам лучше довериться ему и добыть необходимые улики.       Пришлось согласиться на условия банкиров, если те, пустят её в хранилище, дабы убедиться, что они ничего не скрывают в свете недавнего покушения. План Кловиса был просто, как Джа-Джа, — вывести из строя питание, чтобы в хранилище погас свет и Падме смогла в тихую скачать необходимые файлы, — но на деле всё вышло, как всегда. Кловис не смог уйти от присмотра банкиров и взрывать генератор пришлось её верной служанке Текле, которая за это заплатила своей жизнью, — её застрелили. Но об этом сенатор Амидала узнала позже, а тогда она под покровом темноты хранилища, ускользнула от пристального внимания муунов и получила требуемое. Кловис оказался прав — на счетах банковского клона не было ни дотария. Просто поразительно: главный финансовый источник целого государства галактического масштаба не имеет ни гроша за душой. Откуда же они собирались брать деньги для кредитования? Ответа на этот вопрос Падме получить не успела, так как её тут же арестовали мууны по обвинению в шпионаже и посадили в тёмную камеру-изолятор. Не помогли никакие возмущения и обещания пожаловаться самому канцлеру на такое с собой обращение. Впрочем, когда это собственно пугало банкиров? Но спустя некоторое время, словно спасительный лучик света в этой непроглядной кромешной темноте безвыходности и отчаяния, появился он. Её возлюбленный, её герой: — Сенатор, — улыбнулся он, войдя в камеру, — вижу, вы попали в какую-то историю. Надеюсь, причины для этого были уважительные?       Падме была так рада видеть его, что совсем не обратила внимание на его официальный тон. — Эни! Я так рада видеть тебя… — Взаимно, так что тут у вас случилось? Мне сказали, ты обвиняешься в шпионаже, так как кто-то проник в базы данных после того, как твоя служанка взорвала генераторы. — Что?! — ужаснулась женщина. — Текла? Это она сделала? Где она сейчас, что с ней? — Убита, — как ни в чём не бывало ответил Эни, словно говорил о светской ерунде. — Так, не уходи от темы. Что у вас тут происходит? — Мне нужна твоя помощь, — перешла она на шёпот. — Я не могу говорить об этом здесь. Вытащи меня отсюда, пожалуйста. — Это не вопрос. Я уже договорился и тебя отпустят под моё слово. Но потом, я должен знать ВСЁ, — сделал он акцент на последнем слове. — Я всё тебе расскажу, обещаю, — попыталась она отложить длинный и не очень приятный разговор. — Чудно. Тогда пошли.       Энакин не соврал. Банкиры спокойно, хоть и с подозрительными и недобрыми взглядами, смотрели на то, как она с джедаем покидают контролируемую ими территорию города. — И так? — остановился он, не доходя до корабля, когда массивные ворота за ними закрылись.       Падме закусила губу, боясь начать. Она не забыла, что в истории с тайным заводом по производству дроидов, Энакин тоже оказался замешен и тогда, в порыве ревности и неприязни, он был готов просто убить Кловиса, но всё обошлось. Как же он отреагирует на появление её старого друга в этой истории? Да, Падме помнила, что её бедный муж потерял память. Но ведь он вспомнил её и их брачную церемонию. Значит мог вспомнить и его. — У Кловиса есть очень важная информация, которую канцлер хотел бы получить. Мне удалось добыть её с таким большим трудом и, как ты говоришь, ценой жизни Теклы. Прошу тебя, нужно отправиться в его резиденцию и забрать диск с данными.       Закончив говорить на одном дыхании, Падме не без волнения, стала ожидать реакции её супруга. Каково же было её удивление, когда тот лишь пожал плечами: — Ну хорошо, помогу. R2, держи корабль за облаками и готовься подхватить нас в любой момент, — отдал он по комлинку команду своему дроиду, которого она ему подарила в честь посвящения в джедаи, и приглашающе кивнул в сторону парковки гравициклов.       «Он не помнит», — с облегчением подумала Падме… Но может вспомнить, как увидит его. Да и Кловис уж точно его не забыл их последней встречи. — Эни, а как тебе удалось убедить банкиров отпустить меня? — поинтересовалась сенатор, чтобы наполнить пустоту, возникшую по пути в загородную резиденцию.       Если бы он вспомнил всё и пыхтел бы от недовольства, она бы не посмела и рта открыть. Но он был полностью спокоен. — Честно признаться, я волновался. Никогда ещё не приходилось говорить таким вот образом с такими вот людьми. Я напомнил им кто я такой, мой послужной список и так далее. Благодаря моей репутации мне удалось поручиться за тебя. На вопросы об участии твоей служанки в этой тёмной истории, я выдвинул предположение, что она была завербована третьими лицами, которые и ответственны за взрыв и утечку данных. А что? Она же из неблагополучной семьи, а таких несложно привлечь к подобным деяниям: подкуп, шантаж жизнями близких. А потом её просто зачистили, как лишнего свидетеля. Ещё я наврал, что она не прошла полной проверки и не подвергалась испытательному сроку, когда ты её приняла к себе. В итоге эти длинные морды не только согласились тебя отпустить, но и просили передать тебе, чтобы ты впредь лучше выбирала себе служанок.       У Падме глаза полезли на лоб. Энакин рассказывал о её покойной служанке, в преданности которой она никогда не сомневалась, в таком очерняющем ключе, что у неё даже дыхание перехватило от возмущения. Конечно, он не знал Теклу толком, чтобы ей сопереживать, но говорить о ней так уничижительно, да ещё и с такой усмешкой, словно он какой-нибудь голофильм тут с ней обсуждает… Но не меньше этого, Амидала поразилась самой «легенде»: вербовка, третьи лица, зачистка свидетелей… Как? Как её не искушенному в грязных политических подковерных интригах Эни удавалось сочинять такие байки, словно они для него привычные? — Сенатор? Сенатор! — вырвал он её из своих впечатлительных раздумий. — Мы прибыли, координаты точно те, что вы мне указали.       Да что же он такое делает? Раньше он всякий раз он общался с ней без чинов, даже в здании сената. А теперь он официозничает тогда, когда они совершенно одни. Но об этом Падме тогда не было времени думать. Нужно было поскорее забрать эти файлы, раскрывающую факты коррупции, поразившие клан в самое сердце, и доставить их Верховному канцлеру.       Однако зайдя внутрь, они увидели полный беспорядок и мрачность. Здесь словно кто-то уже устроил обыск до них и сделал это крайне бесцеремонно. — Ф’иу, — присвистнул Энакин. — Да вы, похоже, не единственный, кому нужны эти данные. Кажись, их уже нашли до нас. — Нет, этого не может быть! Кловис не мог так просто не скрыть такие важные файлы! — не теряла надежду Падме. — Ладно-ладно, верю. Ну и где их искать?       Искать их, впрочем, не пришлось. Они нашлись сами, в лице Кловиса, которого Падме уже не ожидала тут увидеть. — Падме, я так рад, что с тобой, всё хорошо! — воскликнул он, едва завидев её. — Я знал что ты придёшь.       Он бросился к ней, протянув руки, намереваясь обнять её, но вместо этого упёрся в протезную руку Энакина, которого только теперь заметил. — Уважаемый, перед вами сенатор республики. Соблюдайте правила приличия.       Проговорил так, будто бы делал замечание нерадивому ребёнку, без всякой злобы или неприязни. Похоже, он всё же не узнал Кловиса… но то узнал его. — Ты? — сдвинув брови, прошипел он. — Мы разве знакомы? — удивлённо поднял брови Энакин. — А ты, что забыл? — не поверил сначала Кловис его реакции. — Видимо, забыл и, судя по вашему выражению лица, к вашему же счастью. Ладно, хватит болтать о пустяках. Сенатор? — Кловис, нам нужны файлы, немедленно! Они у тебя? — Да, мне удалось их сохранить, но я не намерен их передавать их какому-то там…пилоту? — недовольно поморщился её старый знакомый, косясь на Энакина. Тот лишь в ответ усмехнулся: — Уважаемый, перед вами стоит генерал республики, прибывший сюда по личному распоряжению канцлера Палпатина, чтобы помочь вам выбраться из блудняка, в который вы попали, выполняя его поручения. Так что вам придётся передать мне данные, хотите вы того или нет.       Энакин говорил твёрдо, не приемля никаких возражений, но без всякой злобы. Падме уже не удивлялась, несмотря на не типичность. Обычно Энакин давил на собеседников, которые ему упрямились, а тут он проявляет такую дипломатичность, которой она от него ожидала в самую последнюю очередь. Видимо, это подействовало и на самого Кловиса, так как тот тут же отправился, видимо, доставать диск с файлами. — На пол!       С этим криком Энакин вытянул вперёд левую руку. И в этот момент стекло большого окна с оглушительным звоном, перемешавшимся с свистом полёта плазменного разряда бластерной винтовки. Падме видела своими собственными глазами, расширившимися от внезапно накатившего ужаса, как красная линия в воздухе мчится с запредельной для человека скоростью прямо в Кловиса, готовясь прожечь в нём отверстие и убить на повал несчастного, даже не от повреждения внутренних органов, а от болевого шока за счёт высоких температур. Так бы и вышло, если бы Кловиса не впечатало в пол, заставляя смертоносный разряд пролететь мимо и с яркими искрами впиться в интерьеры комнаты.       Энакин. Его джедайские чутьё и реакция спасли ему жизнь. — Быстро, хватай диск и уходим отсюда!       Дважды не пришлось повторять. Кловис уже бежал к ним, сжимая в руке миниатюрный хранитель информации. Откуда только он достал его? Этого Падме, к сожалению не успела заметить. — На выход, быстро!       Активировав свой световой меч, Энакин первым выбежал наружу, отразив первый же выстрел, который прилетел уже в него. Дальше им пришлось вдвоём перебегать к гравициклу пригнувшись, дабы не попасть под обстрел, который Энакин с таким напряжённым и нервным видом яростно отражал всё новые и новые алые лучи бластера, которые прилетали откуда-то с гор. Но Амидале не было времени высматривать снайпера, нужно было спасать столь бесценную информацию. Когда же они добрались до транспорта, но площадке оказался большой белый зверь, который с угрожающим рыками набросился на Энакина, но тот поднял хищника в воздух одним лишь поднятием руки, попутно отражая очередной выстрел, и, лёгким взмахом руки, сбросил зверя вниз. Падме к этому времени уже успела завести спидера и поднять его воздух. Кловис с данными был на борту, а Энакин, как всегда успел запрыгнуть в последний момент. — Файвс, R2, нужна экстренная эвакуация! Срочно! — прокричал джедай в свой комлинк, чуть ли не кусая своё запястья.       Но рано было говорит об эвакуации на корабле. Стрелок, вместе со своим зверем, увязался за ними, а садиться на корабль, когда он был поблизости было опасно. Падме, взяв управление на себя, попыталась оторваться, но назойливый охотник не отставал и продолжал стрелять им вслед. И здесь проявилась ещё одна странность Энакина. Обычно он мог хоть одной рукой отбиваться от бластерных лучей, даже на кружащемся по спирале корабле и даже не вспотел бы. Но сейчас от каждого поворотоа он едва не падал и был ещё вынужден обиваться от выстрелов преследователя. Видимо, от этого Энакин утратил даже тень былого спокойствия. — Ах ты блядь дешёвая! Я тебе покажу твою мать, растак! Ты на какого попёр?! Я же тебе твою пукалку в зад засуну и через глотку выну! Чтобы я пидором стал!       Так он и продолжал отбиваться и выкрикивать ругательства, от которой у Падме, несмотря на то, что она их не понимала, чуть уши не завяли. Но всё же, Энакину удалось сбить назойливого преследователя, отправив в него его же собственный выстрел световым мечом, а корабль, на котором их ожидали старый знакомый дроид и не менее знакомый Падме клон, подхватил их. — Добро пожаловать, сенатор — поприветствовал её на борту Файвс, которого Энакин даже сюда зачем-то взял. — и сэр…? — Барон Раш Кловис, солдат, — представился её напарник по несчастью. — Добро пожаловать, барон. Генерал, вы целы? — Ну, могло быть и хуже. R2, уноси нас отсюда!       Дальнейший полёт на Корусант прошёл относительно мирно. Энакин сразу же, не говоря ни слова, удалился медитировать в гордом одиночестве, приставив к своим дверями Файвса. Кловис немного поворчал по поводу того, «что он тут делает» и, услышав о том, что Скайуокер её вытащил из-под ареста, успокоился, но больше ни слова не сказал. Так и прошёл их полёт до самой столицы, где тоже было не так уж радушно. Сенатор Органа был очень недоволен видеть Кловиса и напомнил, прямо в кабинете канцлера в присутствии него и джедаев, о его прошлом. — Мне понятны ваши обвинения, сенатор. Мои прошлые деяния не обязывают вас доверять мне. Но я прибыл сюда, чтобы загладить свою вину, — оправдывался Кловис. — Дело в том, что банковский клан поразила коррупция, которая может угрожать не только ему, но и республике, которая финансируется в основном им же. Я хочу разобраться с ней и сделать его таким, каким он бы прежде — честной финансовой структурой торговли и коммерции. — Пфф… — раздалось у Падме за спиной скептическое фырканье.       Все взгляды были тут же перенаправлены на Энакина. — Вы мне не верите? — спросил его Кловис. — В то, что барыги и ростовщики способно быть честными и порядочными — ни разу! — криво ухмылялся Скайуокер. — Их интересует только одно — деньги. И ради них они готовы пойти на всё. Даже спонсировать обе стороны войны. — Так вот я и хочу прекратить это! Пролить свет на это дело, чтобы предотвратить грядущие преступления и катастрофы. — И что же вы можете предложить, в качестве доказательства своих слов? — решил прервать их полемику канцлер.       Кловис предоставил данные, добытые ей и пояснил, что денег в хранилище, не просто нет, они были переведены на чьи-то личные счета, и попадали в хранилища таким же способом, но от других персон. Падме поручилась за подлинность этих данных, так как именно она выкрала их. По результатом обсуждения, Верховный канцлер поручил ей и Кловису заняться расследованием коррупции в банковском клане. И всё бы ничего, но сенатора Амидалу заботило поведение её мужа. Нет, он не устраивал сцен ревности и не требовал отказаться от этого дела, как она того ожидала. Но и не был спокоен, как на Сципио. Вместо этого, он был задумчив и, судя по его легкой хитрой улыбке, задумал он что-то явно недоброе. Но поговорить с ним об этом она не успела. Как только совещание закончилось, Энакин покинул их, так и ничего не сказав. Но Падме не привыкла сдаваться. Она не могла допустить, чтобы Энакин, чтобы он там не задумал, повредил расследованию, от результатов которого может зависеть судьба республики. Поэтому решила связаться с ним по голокоммуникатору. — Сенатор Амидала? — быстро ответил он. — Энакин, что ты задумал?! — скорее требовала объяснений, чем спрашивала Амидала. — Задумал? О чём это вы? — Не притворяйся! Я же видела, как ты хитро улыбался сегодня в кабинете канцлера. Энакин, пойми меня правильно, если ты помешаешь расследованию… — Я не намерен ничему мешать, сенатор. Я наоборот заинтересован в его успешном завершении. — Правда? — не поверила она своим ушам. — Конечно, а вы думаете мне, как генералу, республики, безразлично финансирование армии, которое также идёт от банковского клана? Конечно же нет. Вы поэтому звоните?       И снова он говорит спокойно…хотя нет, не совсем спокойно. Падме видела на его лице улыбку, когда он говорил с ней. И от этого она начинала злиться всё сильнее. Он что, вздумал издеваться над ней? А уж за этот нескончаемый церемониал в его словах и полное отсутствие чего-то личного, — жена она ему, в конце концов или нет? — и вовсе хотелось ему влепить пощёчину по сильнее. Да только что с того? Это же не он, а лишь его миниатюрная голограммная копия. — Если у вас всё, я то не смею вас больше задерживать сенатор. Всего вам доброго.       Бедной Падме больше ничего не оставалось, как заняться расследованием и молиться, чтобы её драгоценный супруг ничего не испортил. В этот же вечер она пригласила Кловиса к себе, чтобы наконец-то побыстрее заняться делом. Тот не заставил себя долго ждать. Он пришёл, уже досконально изучив полученные на Сципио данные. Оказалось, что банкиры получали и оправляли средства на персональные счеты малыми переводами, что в локальных масштабов было практически не заметно. Но полностью картина выглядела впечатляюще. Мало того, оказалось, что ещё и сепаратисты, которым мууны ссужали деньги, платили без процентов, что откровенно напоминало на пособничество и разбивало все прежние доводы банкиров, что они не принимают участие в войне на стороне кого бы то ни было, а просто ведут бизнес со всеми, с кем выгодно, как это они всегда и делали.       Падме даже стало интересно, а чего это её старый знакомый так заинтересован в искоренении коррупции в клане. На что Кловис поведал ей трагическую историю о том, как он жил в доме одного богатого и влиятельного мууна. Как тот дал ему образование, вместе со своими детьми, а после гибели родителей, заботился как о собственном сыне. Падме эта история тронула. Теперь она меньше всего думала, что её старый знакомый, с которым у неё некогда был роман, действует в чьих-то или собственных корыстных целях. Для него мууны — как родные. Банковский клан — его семья, которой он хочет помочь. Впрочем, трогательность и доброта Падме чуть не вышли ей боком. Кловис, видимо растроганный её поддержкой, решил вспомнит «старые добрые времена». Падме попыталась было отказаться от этой «ностальгии», но расчувствовавшегося и распылившегося Кловиса было уже не остановить. — Кловис, стой! Нет! Не надо! — пыталась отпрянуть от него молодая женщина, когда тот уже лишил её возможности выкарабкаться и тянулся к её губам.       Падме не сдавалась. Она не могла себе такого позволить! Не хотела этого. Энакин. Где же он сейчас, когда ей так нужна помощь?       Внезапно Кловис отлетел от неё в сторону с нереальной скоростью и приземлился прямиком на диван. — Что это было?! — воскликнул он, жадно хватая воздух. Видимо, он сам не понял что произошло. — Ты?       Падме посмотрела туда же, куда и он и увидела Энакина. Тот стоял на входе в гостиную с таким видом, словно ничего особенного сейчас не произошло. Будто бы Кловис не пытался поцеловать её, а потом не отлетел, не иначе как по воле Силы, прочь. — Я. Прошу прощения, что нарушаю ваш романтический вечер, уважаемые, но дело не может ждать.       Возможно ей показалось, но слово «романтический» джедай произнес с акцентом едкого подкола. — Дело? Какие у нас с тобой могут быть дела?! — встрепыхнулся представитель МБК. — Для начала, успокойтесь, уважаемый. Не нужно так меня пугаться. Я ведь ни вор и ни бандит. Я — генерал республики, и мне вовсе не безразлично то, чем вы с сенатором Амидалой занимаетесь. — Ты о чём? О расследовании, что мы ведём? — Именно. Я подумал тут на досуге и принял решение, что вам просто необходима защита. — Защита? — Конечно. Вы разве не задумывались над произошедшим с вами на Сципио? Взрыв, два покушения, последнее из которых могло стоить вам обоим жизни, не окажись меня рядом. И потом, кто вытащил сенатора Амидалу из казематов банкиров?       Падме напряглась. Энакин говорил о них обоих, но все его обращения были адресованы исключительно Кловису. Её же он совсем не замечал, как будто бы её тут вовсе нет. И ладно бы дело ограничилось только этим, так ещё и её опасения подтвердились, — Энакин решил вмешаться в расследование и может всё испортить. — И это я говорю лишь о том, что банкиры совершенно не могут контролировать нейтральную зону, допуская туда всякую сволочь, вроде той, с которой мне пришлось сразиться, а сами, в то же время, запрещают охране столь высокопоставленных персон, как сенатор Амидала, сопровождать их. И это я затронул только Сципио. А вы не забыли, чем вы сейчас занимаетесь? —Я не забыл — возмутился Кловис, которому послышался укор в словах оппонента. — Я буквально только что выявил… — Это конечно хорошо, что вы разбираетесь в финансовом вопросе, но вы не учитываете и другой фактор. Борьба с коррупцией — очень щекотливое дело. Вы наступаете на мазоли очень серьёзным и могущественным людям. Вы думаете, они будут сидеть сложа руки, пока вы придёте по их душу? Разве два покушения на Сципио не убедили вас в обратном? — Дай угадаю, ты предлагаешь себя в телохранители? — догадался наконец Раш. — Рад, что вы сами до этого догадались, — улыбнулся Энакин. — Тебя прислал канцлер или Совет джедаев? — Помилуйте, я пришёл к вам по собственной инициативе, как частное лицо. — И уж не для того либо, чтобы оказать безвозмездную помощь?       Энакин расхохотался. — Ну надо же, вы всё знаете и сами. Хотите сказать, что вам и известна цена моих услуг? — Неизвестна, но я бы хотел знать, с чего бы мне…то есть нам, — обратил он внимание на Падме, — соглашаться? — Потому что тогда я пойду к Верховному канцлеру, изложу свои предположения по поводу вашей заинтересованности в этом деле и отнюдь не полезной для республики. А уж он прислушается к моим словам. У нас с канцлером очень хорошие доверительные отношения. И тогда он приставит меня к вам с обязанностью наблюдать за законностью ваших действий с правом ареста и отправку под следствие за злоупотребление своими полномочиями и государственной измене. — Измене?! — взъерепенился Кловис. — В случае же, — громко и четко отсадил его Энакин, — вашего согласия на моё предложение я гарантируя вам не только защиту, но и буду закрывать глаза на ваши…м-м…маленькие шалости ради успеха в этом благородном деле. Не отнекивайтесь. Вы же незаконным образом получили эти данные у банкиров, как думаете, что бы они сделали с вами, если бы не я и сделают потом, когда узнают, а меня не окажется рядом? — Ты угрожаешь мне?! — Ни в коем случае! Я лишь открываю вам глаза на реальные перспективы нашего взаимовыгодного сотрудничества. — Ладно, — процедил сквозь зубы Кловис, которого речь и улыбка Скайуокера уже начали утомлять и даже бесить. — Что ты хочешь взамен?       Вот тут даже Падме была напряжена ещё сильнее. Она должна знать, просто обязана, что затеял её супруг и ради чего он трепет ей тут нервы? Но тот, словно издеваясь над ней в самом деле, наклонился к уху Кловиса и что-то прошептал. — Ты что, с ума сошёл?! — аж подпрыгнул тот ошарашено. — Как я тебе это узнаю? — Бросьте, уважаемый. У вас и так много информации по банкирам. Если её мало, вы убедите Верховного канцлера помочь вам в получении новых и тогда уже…думаю информации о всех денежных переводах двенадцатилетней давности, а ещё и за два-три года раньше будет достаточно. Подумайте над моим предложением. Вам не составит это особого труда, когда вы под моей защитой довершите дело до конца, а все тонкости, невольным свидетелем которых я стану, останутся тайной. Даю слово офицера, если это для вас, конечно, что-то значит.       Падме стояла и слушала, как заворожённая. Такой убедительности без применения насилия могла позавидовать и она. На какое-то время, сенатор представила, как у неё хорошо пошли дела в Сенате, привлеки она к ней своего супруга. Кловис молча о чём-то думал. Он посмотрел на свою напарницу по расследованию, словно ожидая от неё одобрения. Но что она могла сказать, если даже не понимает, о чём вообще идёт речь? Энакин же, перехватив его взгляд, снова прошептал ему что-то на ухо. — Ладно-ладно! А что если то, чего ты просишь, не будет в базе данных? На случай, если мууны не хранят информацию такой давности? — Сомневаюсь, что те, кто держат в кабале полгалактики, не помнят, куда они переводили деньги. Я бы на их месте архивировал бы данные и столетней давности. Но если же нет… Меня устроит любая другая достоверная информация по этому вопросу. — Хорошо, я согласен, — сдался наконец Кловис уже без всякой злобы и шипение. — Чудно! — пожал Энакин ему руку. — Но не забудь о своих обязательствах! Дай мне слово джедая, что ты их выполнишь. — Не стоит делать кумиров из джедаев, уважаемый. Они тоже разные бывают. Но если это вас успокоит, то я вам даю его. Не смею больше вам мешать, но не бойтесь. Я буду рядом охранять ваш покой.       Не способная произнести и слова, Падме молча смотрела, как Энакин удаляется за дверь, из которой появился здесь в самый нужный и в тоже время неожиданный момент. — Что он сказал тебе? — спросила она наконец, как только дар речи вернулся к ней.       Кловис проигнорировал её вопрос и вместо ответа налил себе полный до краёв бокал вина. — И откуда он только взялся на мою голову? — простонал представитель МБК, осушив бокал одним глотком. — Как я только мог согласиться на это?       Что же такого Энакин потребовал во обмен на свою защиту, Кловис ни в какую не захотел рассказывать Падме в тот вечер. Женщина догадывалась, что это точно связано с банковским кланом и их расследованием. Но какие интересы же могут быть у Энакина, связанные с банками? И вообще, его ли это интересы? Может быть, он защищает интересы канцлера, именем которого прикрывался или совета джедаев? Да, он сказал, что действует по собственной инициативе, но правда ли это? Раньше Падме готова была всем дорогим и святым для себя поклясться, что её Эни не способен на ложь и двуличность. Но теперь, когда она видела его задумчивые глаза и хитрую улыбку, она не могла ответить точно.       Поговорить с Энакином в ближайшее время так и не вышло. Он начал держать своё слово, охранять их, но на этот раз он не находился рядом, — за спиной или плечом к плечу, — как раньше. Теперь он всегда находился на расстоянии досаточном для наблюдения и охраны, но не для разговора. Мало ей было Энакина, теперь ещё и Кловис решил её ошарашить: на следующий день, он предъявил тайные счета, на которые выводились деньги из хранилища клана, хотя ещё вчера даже намеков на подобное не давал. Последовало разбирательство, по итогам которого руководством клана было арестовано правительством народа муунов, а Кловис был предложен в качестве нового лидера банковского клана, которого, чуть ли не сразу поддержали сепаратисты. Оставался черёд лишь за Галактическим Сенатом. Представители сотни сотен миров встретили Раша Кловиса и его притязания на руководство банками неоднозначно, но по итогам голосования всё-таки одобрили. Новоиспечённый хранитель финансов всей Галактики горячо поблагодарил её за поддержку, уверяя, что всё это стало возможно, только благодаря ей. Сенатор Амидала была очень рада, что смогла поспособствовать этом благому делу.       Впрочем, самой Падме от этого легче не стало. У неё не выходил из головы Энакин, который, во время речи Кловиса об обещании покончить с коррупцией и заставить сепаратистов платить проценты, лишь издевательски усмехался. Не поменялся он в лице и после того, когда Сенат проголосовал за назначение Кловиса. А потом, когда он вёл беседу с муунами о предстоящем визите на Сципио и передаче полномочий, Падме краем глаза заметила, как её супруг, стоя всё так же в стороне, о чём-то тихо беседовал с канцлером. Значит в этом был замешен Палпатин. Это всё его игра, а Энакин лишь выполняет его поручения. Но почему он не сказал ей сразу? Почему он темнит и так и не разу не назвал её со встречи на Сципио по имени, не говоря о том, чтобы прижать её к своей груди или поцеловать хотя бы в щечку? Ведь они же совсем не чужие друг-другу! Неужели канцлер настраивает его против неё? Эти мысли так и напрашивались, но Падме всячески старалась отогнать их, убеждая себя, что когда эта головная боль с банками пройдёт, она всё-таки прижмёт Энакина к стене и заставит его говорить. А тогда, впереди был снова Сципио, на который Падме и Раш отправились под значительным конвоем из курсантской гвардии и эскадрильи истребителей. И среди всего этого внушительного эскорта нигде не было видно Энакина. Неужели Палпатин избавил его от дальнейшего участия в этой не понятной ей пока игре? Или он отказался от своих замыслов, испугавшись, что Кловис в своей новой должности ему не по зубам? Когда же она сообщила новому главе МБК о своих подозрениях, тот нервно рассмеялся: — Ну и хорошо, что мы от него отделались. А то под его «охраной» я себя чувствовал скорее как под тюремным конвоем. Хотя это странно, после того, как он на меня смотрел и как со мной говорил, мне показалось, что он ни за что не отступиться, пока не добьётся своего. — Чего именно?! Что он от тебя хотел? — попыталась ухватиться за эту веточку Падме, чтобы наконец-то понять происходящее. — И не проси меня рассказать тебе об этом, — замахал руками её старый друг. — Могу сказать лишь одно — если он и правда решил нас больше не охранять, чему я скорее рад, теперь он вряд ли это у меня получит.       На этом дискуссия была закончена и Падме больше поднимала этот вопрос. На Сципио и их уже ожидал представитель от сепаратистов Бек Лавис со своим эскортом из дроидов-коммандос и бывшие члены Ядра Пяти, которых уже уводили в наручниках под конвоем. Назначение Кловиса можно было бы назвать поистине триумфальным — первый человек или скорее не муун во главе Межгалактического Банковского Клана, которого единодушно поддерживали мууны, республиканцы и сепаратисты. Падме даже забыла об Энакине и обо всех заботах. Но то, что произошло дальше, до сих пор не могло уложиться в голове у Падме.       Первым решением нового лидера МБК стало… поднятие процентных ставок для республики, что являлось откровенной угрозой для экономической стабильности государства, которое находилось в состоянии войны, да ещё и в глубоко долговой яме. Не ожидавшая такого развития событий, Падме, внезапно оказалось, бессильной. Достучаться до Кловиса, во всех смыслах у неё не было никакой возможности. Всё на что она оказалось способна, это поделиться информацией с Верховным канцлером и ждать…неизвестно чего. Энакин. Где же его сейчас носит, когда его поддержка так необходима? Но это были ещё полевые цветочки. За этим последовало сообщение от коммандера Торна, начальника эскорта, что эскорт, сопровождавший делегацию сепаратистов, напал на них, а сканеры легкого крейсера «Консульский», на котором она сюда прибыла, засекли флот сепаратистов, вышедший из гиперпространства. Вскоре за словами, последовало и представление, начало которого Падме успела увидеть с балкона своих апартаментов. Небо над Сципио заполонили летающие дроиды: истребители «Стервятники» и транспортные Ганшипы. Однако очень быстро в воздух поднялись республиканские истребители сопровождения и завязался бой. Падме словно вернулась в те моменты из её прошлого, когда она оказывалась в гуще боя, будь то интервенция на Набу, Джеонозис, корабль генерала Гривуса Злорадство или Родиа. Только увиденное заставило пугаться её ещё больше. Истребители Z-95 смогли сбить какое-то количество летающих аппаратов конфедерации, но те всё же начали давить их числом. А у неё тут была отнюдь не военная, а мирная дипломатическая миссия. Да ещё и связанная с будущим республики. Если сепаратисты решили взять банки под свой контроль, экономике республики, как и ей самой, придёт конец.       Падме быстро связалась с Палпатином и сообщило о происходящем, на что получила, помимо беспокойство и моральной поддержки, заверения, что если сепаратисты решились на интервенцию в нейтральную зону, в которой решается судьба республики, та ответит тем же. Закончить диалог не дал ворвавшийся в её покои дроид-спецназ, который схватил её и притащил… в кабинет к самому Кловису, который имел крайне растерянный вид. — Кловис, что происходит наконец?! — выплеснула Падме весь накопившийся негатив от непонимания происходящего. — Падме, я не хотел этого всего! Честное слово, — оправдывался тот. — Так расскажи, чего хотел и как этого добился?       Знакомый голос, который она никак не ожидала здесь услышать, даже после всего произошедшего, заставил её вздрогнуть. Вскоре показался и его обладатель. Граф Дуку. Человек, из-за которого всё началось. Из-за которого началась война и никак не может закончиться мирными дипломатическим путём, как того хотела Падме и её соратники в Сенате. Так это он стоял за всей этой историей! Глава сепаратистов, не слишком-то, скрываясь, сообщил ей, что именно он привёл Кловиса к власти над банками и что теперь все долги сепаратистов списаны, а республике не видать новых займов. Реакция Кловиса на эти слова, только подтверждали их правдивость. Охваченная гневом, Падме выхватила у охранявшегося её дроида бластер и попыталась застрелить виновника всех их бед, но тот не был бы собой, если бы был так прост. Одним взмахом руки, он заставил бедную женщину направить оружие против сенатора Лависа, который протестовал против её ареста, и застрелила его, опять-таки не без помощи проклятого ситха, который в свою очередь спокойно удалился, оставив их одних. — Что же ты наделал? Получается, твой идеализм и добрые намерения, были лишь прикрытием банального желания занят пост главы банков и руководить ими? — уже безэмоционально проговорила Падме, как только нашла в себе силы снова говорить, так как ни каких сил и эмоций у неё уже не осталось. Всё ушло на этих двоих придурков: Энакина и Раша. — Это…это не совсем так! Это всё Дуку. Он всё это подстроил. Я вынужден был сотрудничать с ним… Но ты не переживай…я скоро избавлюсь от него и снова буду всем управлять!       Падме горько прищурилась. И это говорит он? После всех его обещаний и заразительных стремлений к благим целям, в которые даже она поверила, после той неприятнейшей истории с заводом дроидов? Он хоть сам осознает, насколько он сейчас жалок? — Ты себя-то хоть слышишь? Республика в ответ на ЭТО пришлёт сюда армаду. Ты принёс войну туда, где её не должно было быть.       Опустошённую Падме заставил вздрогнуть резкий звук активации светового меча, практически одновременно с которым оба дроида, державших её под руки, рассыпались пополам. Она обернулась. — Ах ты же сукин сын!       Энакин! Он пришёл! Наконец-то! Падме снова ожила в тот момент когда увидела его. Ей так и хотелось броситься к нему на шею, но его вид заставил её воздержаться от этого шага. Его неестественно красное лицо было перекошено от злости, а глаза метали такие молнии, что Амидала пришла в настоящий ужас. Отступив на несколко шагов, сенатор обнаружила, что он был облачён в красно-белые доспехи корусантской гвардии, вместо своей чёрной джедайской робы. Так получается он был всё это время рядом, но решил объявиться только теперь? Падме до сих пор не могла понять, как её удалось сдержать себя от того, чтобы не прибить его на месте обломком одного из дроидов или не расстрелять, как её вынудил Дуку поступить с сепаратистским сенатором?       Энакин же, словно не замечая её, вышел вперёд, резко выбрасывая свободную левую руку, впечатывая с помощью Силы перепуганного Кловиса в огромное окно его кабинета. — Из-за тебя, паскуда такая, погибло столько ребят! Из-за тебя, сукин ты сын, мне пришлось отправлять пилотов на верную гибель, чтобы остальные смогли укрыться в городе!       От Энакина так и веяла угрозой расплаты за все преступления, в которых он сейчас обвинял перепуганного и беспомощного человека, который около часа назад чувствовал себя полноценным хозяином банков всей Галактики. Падме собиралась вклиниться между ними, чтобы избавить беднягу от всех ужасных казней, что её гневный супруг, наверняка придумывал сейчас в голове. — Нет, не смей! Ты же обещал защищать меня! — истерично закричал Кловис, вспомнив об их недавнем уговоре. — Не за здорово живёшь, приятель, — уже более сдержано, но по прежнему сердито отвечал Скайуокер. — Давай сюда диск с данными или я тебя прямо здесь в расход пущу! — Энакин, отпусти его! — решилась наконец вмешаться Падме. — В таком состоянии он тебе ничего не даст!       Хоть он даже и не глянул на неё, но хватку свою отпустил. Упавший на пол Кловис, тут же вскочил на ноги и бросился к своему компьютеру, лихорадочно нажимая на кнопки проделывая там какие-то махинации. — Ну давай-давай, что ты там капаешься? — нетерпеливо подгонял его Скайуокер. — Вот, держи! — протянул ему Кловис небольшой хранитель информации. — Здесь всё, что я тебе обещал! Теперь исполни своё обещание и защити меня от возмездия республики! — На, — швырнул ему красно-белый шлем Энакин необычным закручивающим движением рук. — Надевай! А ещё и вот это, — сорвал он с себя наплечник, — вот это, это, ещё вот это, и это в придачу… Давай-давай, шевелись! Я что ли тебя наряжать буду?       Когда Энакин сорвал с себя остатки гвардейской брони, а Кловис на половину облачился в неё, джедай достал коммуникатор. — Коммандер Торн, я нашёл сенатора Амидалу. Доложите обстановку. — Сэр, дроиды снова ходили на нас в наступление. Мы их отбросили, но мы не знаем, сколько ещё атак может последовать? — Держитесь, ребята! Я со своими скоро подойду. Республиканский флот тоже, должен быть, на подходе. До связи, — выключил он прибор связи и, наконец-то, обратился на неё. — Сенатор, запомните: как только я пришёл, чтобы спастись вас, Раш Кловис со страху сиганул вниз.       С этими словами, он замахнулся и выбросил обе руки в сторону окна. Громкий звон разбившегося стекла на множество осколков чуть не оглушил её. Даже Кловис, который уже надел шлем, схватился за него так, словно хотел заткнуть уши. — Вы поняли меня? — снова повернулся он к ней. — Поняла, что дальше? — За мной! Оба!       Скомандовал так, что и противиться ни в какую не хотелось. Не говоря уже про то, чтобы задавать вопросы. Спустившись по лифту. Они увидели ещё одного клона с соответствующей раскраской брони. — Файвс, за мной! — скомандовал ему Скайуокер.       Файвс? Снова этот клон, которого он приводил домой, а потом ещё и в первый раз на Сципио? Он и сюда его затащил? Похоже у него с этим клоном какие-то особые доверительные отношения. Даже с капитаном Рексом он так не таскался. Спустившись вниз, в основной город, Падме обнаружила, как впрочем и Кловис в новом облачении, что корусантские гвардейцы из их эскорта заняли оборону в одном из зданий неподалёку от главных ворот столицы, до которого они добрались на многоместном транспорте почти без приключений. Видимо боя, о котором говорил коммандер Торн по связи, сепаратистом хватило с лихвой. Здание, ставшее для них убежищем, было не самое высокое, нечем особо не выделялось и находилось несколько в стороне от основных ворот города, — хорошее место, чтобы скрыться с глаз. Наверное, поэтому Дуку и его войска не уничтожили их сразу же? Подступы к импровизированной крепости оказались устланы обломками от боевых супер-дроидов и дроидов-командос. Вход изнутри охраняла небольшая группа солдат, в составе которой был боец с тяжёлым вращающимся бластером. Сам же вход оказался в придачу заминирован. Окна, балконы, — каждое отверстие было превращено в огневую точку. Сенатор Амидала не разбиралась особо в тонкостях военного дела, но такая организация обороны впечатлило даже её. И это с учётом того, что здесь присутствовали все гвардейцы, которые входили в её охрану. Правда некоторые, включая коммандера Торна, оказались ранены. — Коммандер, как у вас тут? — спросил Энакин у клона с простреленной броней. — Пока тихо, дроиды не слабо напирали на нас, но по котелкам своим получили сполна. Теперь их не слыхать и не видать, хотя они уже и мелькают где-то на горизонте. Более нападений не было. Почему — не понятно. — Ох-ох-оюшки-хо-хо, — вздохнул Скайуокер. — Обстановка вокруг совсем не понятная. Послать бы кого на разведку, так нет же. У нас и так людей раз, два и обчёлся. Да ещё и этот старикан не понятно где и что выкинет? — Ты это о ком? — не поняла Падме. — Да был тут один, с красным световым мечом. — Граф Дуку? — поняла Амидала. — Да пес его знает, — отмахнулся Энакин. — Он не представился, а у него на лбу не было написано. Но приложил он меня, конечно, знатно. Чуть не прибил. — Ага, вы бы это видели, сенатор? — оживился раненый Торн. — Он схватил меня за горло на расстоянии, когда мы отступали в город, и я уже с жизнью прощался, но тут генерал Скайуокер кричит ему: «Отпусти его, старик!». И обломки жестянок в него швыряет. — Угу, а он взял и самого тебя в меня швырнул, — усмехнулся Энакин. — Хорошо, что я меч перед этим не активировал, а то насадил бы тебя невзначай. — И не говорите, генерал. — А что у вас произошло после того, как сепаратисты напали? — решила хоть что-то прояснить Падме из деяний своего супруга, которые оставались для неё сплошной загадкой. Может быть, начав вот так вот издалека, получиться выяснить и всё остальное. — Когда вы отправились в город, сенатор, а нас оставили тут с дроидами, генерал велел нам готовиться к бою, но первыми огонь не открывать… Вы как в воду глядели, сэр, — отвлёкся от рассказа Торн. — Дроиды-командос напали на нас, но мы оказались готовы к этому. А затем локационные сканеры на крейсере засекли вышедший из гиперпространства флот, — спасибо генералу Скайуокеру за бдительность, — он сразу же велел нам всем отходить в город, а пилотам — подниматься, чтобы выиграть для нас время… — И обрёк их всех на верную смерть.       Энакин, тяжело вздохнув, облокотившись об стену и прикрыл глаза. Падме, не привыкшая видеть супруга таким вот сожалеющим, тем более о погибших солдатах, которых у него были сотни, взяла его за руку и хотела сказать слова утешения, но Торн опередил её: — Сэр, если бы пилоты не задержали дроидов, они бы успели, наверное, высадить десант на посадочную полосу, прежде чем нам удалось бы её покинуть, и перестреляли бы нас всех. Благодаря вам, мы уцелели.       Повисшую на секунду паузу прервал тонкий пищащий звук коммуникатора. — Адмирал, ну вы что, прибыли наконец?! — Мы на орбите, генерал Скайуокер, — отвечала ему голограммная фигурка Вульфа Юларена. — Начинаем атаку и готовимся выслать вам подкрепление. Как у вас обстановка? Что с сенатором Амидалой? — С ней-то всё хорошо, а вот её бойцам досталось, причём не слабо. Мы внутри города, неподалеку от ворот. Забаррикадировались в одном здании. У нас раненые, обстановка вокруг абсолютно не ясна. Попытка прорыва к посадочной площадке очень рискованна для жизни сенатора. Начинайте высадку, как можно скорее. Мы обозначим себя красной ракетой. — Понял, вас генерал. Ждите подмоги.       Ждать долго не пришлось. Менее чем через полчаса, осаждённые услышали звуки боя, состоящие из сплошной какофонии сотен одновременных выстрелов и взрывов гранат. Но увидеть это было нельзя, так как всё это происходило где-то там, за воротами. Впрочем, вскоре в город прорвались клоны Пятьсот первого легиона, ведомые капитаном Рексом и над занятым гвардейцами зданием, взмыла вверх красная сигнальная ракета, сообщая об их местонахождении. — Привет героям корусантской гвардии и их бравому генералу! — снимая шлем, радостно воскликнул Рекс, завидев своего командира и его сотоварищей этой битвы. — Милости просим к нашему шалашу доблестных легионеров Пятьсот первого! — захватил того в свои объятия Энакин.       Клоны обоих подразделений последовали примеру своих командиров и тоже принялись горячо приветствовать своих братьев по оружию, крепко обнимая друг друга и хлопая по наплечникам. К удивлению Падме, битва не продлилось долго: дроидов на планете оказалось слишком мало, а графа Дуку вообще не обнаружили, как будто его тут и не было… или он сбежал. — Сэр, для нас было честью сегодня биться вместе с вами! — сказал на прощание Торн, когда его уже обхаживали клоны-медики. — Буду рад когда-нибудь снова биться бок о бок с вашими ребятами, коммандер, — пожал ему руку Энакин.       Ещё когда последние корабли с десантом садились на площадке, Энакин повёл её и Файвса с Кловисом, по прежнему облачённого в красно-белую броню и хранившего всё это время полное молчание, к пустующему LAAT, который повёз их на орбиту, а затем и на борт одного из пришедших, слава Силе, что так быстро, Венаторов. — Файвс, проводи сенатора Амидалу в мою каюту и дай ей чего-нибудь для успокоения, — распорядился Энакин, не успев спрыгнуть с канонерки. — Да, генерал! — Куда ты его ведёшь?! — испугалась Падме, увидев как Энакин уводит переодетого Кловиса куда-то в сторону, схватив того под руку. — У меня с этим товарищем есть тема для одного очень серьёзного разговора, — бросил Скайуокер даже не обернувшись. — Не бойтесь, сенатор, — решил успокоить её клон-солдат. — Генерал хочет только поговорить с ним… и помочь.       Слова клонированного человека звучали достаточно искренне и убедительно, чтобы Падме, уняв свои подозрения и волнение, позволила увести себя. Жилое помещение Энакина на крейсере, которое он назвал каютой, было весьма уютным, но достаточно скудно обставлено. Ох уж этот Эни, суровый генерал и аскет. Файвс предложил ей в качестве успокоительного чаю и ни какого-нибудь, а сборник набуанских целебных трав — её любимый. А вот этого она никак не ожидала. Энакин никогда не был так разборчив в выборе и не отличался тонким вкусом и всё время выбирал что-нибудь дешёвое или вообще подделки. А теперь у него в аскетичной каюте был настоящий набуанский чай, что не могло её не обрадовать. Уж ли не для неё Энакин тут его хранил у себя? — Файвс, — неожиданно вспомнила она, подтягивая горячий напиток, — а ведь вы и генерал Скайуокер были единственными в эскорте, кто не состоит в корусантской гвардии? — Именно так, сенатор. — Тогда почему коммандер Торн так спокойно отреагировал на то, что ещё и Кловис в доспехах гвардии покинул их отряд? — Генерал сообщил Торну, что возьмёт с собой ещё несколько человек, которым может доверят. Но этими «несколькими» на деле оказался я один, а точное число он не сообщал. — Но ведь у вас была броня гвардии. Как же вам её выдали, не зная сколько вас? — не продолжала сдаваться Падме, демонстрируя свою внимательность. — А нам её и не выдавали, — пожал плечами солдат. — Это наша броня из Пятьсот первого легиона. Генерал приказал, найди, мол, красную краску и перекрась пару комплектов брони. Ведь мы её прямо в легионе красим для новеньких, а не на Камино. Правда красной краски у нас, естественно, не было. Только синяя. Пришлось побегать по корусантским магазинам, — усмехнулся клон доброй ностальгической улыбкой. — А присоединились мы к эскорту только после того, как в нём была произведена проверка личного состава. При этом, генерал старался держать меня подальше с глаз долой где-нибудь в грузовом отсеке, если эскорт собирался вместе, дабы нас не вычислили банальной перекличкой. Поэтому наше число тогда не вычислили, и сейчас сколько нас было определить по прежнему не возможно. Ох и ловок же наш генерал! Не правда ли, сенатор? — Что я говорил по поводу болтовни, боец? — неожиданно появился Энакин, словно гугнган из тихой и спокойной воды. — Болтун — находка для шпиона! — гаркнул в ответ Файвс, вытянувшись по стойке смирно. — Молодец! — хлопнул его по плечу Энакин. — Сенатор, вы не хотите попрощаться с нашим другом? — Попрощаться? — не поняла Падме. — Ага, он сейчас в ангаре и готовится покинуть нас, — спокойным, но довольно уставшим голосом, тоном ответил Энакин.       Что значит в «ангаре» и «попрощаться»? Он что, сдал его и теперь он под конвоем отправиться в застенки сенатской разведки и теперь его осудят, так и не дав высказаться в свою защиту или рассказать, как всё было на самом деле? Нет уж, она этого не допустит! — Веди меня к нему! — решительно ответила она, вставая с места. — Прошу следовать за мной. Файвс, ты тоже.       И снова этот клон сопровождал их обоих. Они что, вообще неразлучны что ли? Падме начала подозревать, что этот солдат Энакину нужен для выполнения всякого рода деликатных поручений.       В ангаре он провёл её буквально до самого носа корабля, где не было буквально ни души. Только старенький шатлл, который почему-то не списали, а по прежнему держали на судне, и R2. — Спасибо, что покараулил, приятель, и никого сюда не пустил, — похлопал его Энакин по голове, на что дроид что-то оживлённо пропищал. — Побудь пока здесь. Ты мне ещё понадобишься. Файвс, жди снаружи.       Зайдя внутрь шаттла, Падме увидела Кловиса. Он был совершенно один на этом корабле и на этот раз он был облачён в снаряжение пилота. — Кловис, объясни мне наконец что всё это значит? — Падме, — тяжело вздохнул он. — Спасибо тебе за всё, что ты сделала для меня и помогала мне. Я не знаю, сможешь ли ты меня понять или, тем более, простить, но знай, мои намерения были в самом деле чисты и искренни… но я решил прибегнуть к помощи Дуку, полагаясь на его честность и благородство. — На благородство Дуку? Ты это серьёзно? — Ты права, я был полным дураком. Я ввязался в игру, правил которой совсем не знал.       И тут Кловис посмотрел на Энакина такими благодарными глазами, словно это он ему эти самые правила и поведал. Скайуокер слегка кивнул головой. — Куда же ты пойдёшь теперь и что будешь делать? — Я не знаю. Моё имя теперь навеки запятнано и проклято. Меня будут обвинять во всём, произошедшем. У меня были средства на чёрный день, я смогу сделать себе новые документы, но потом…потом…потом мне нужно будет всё обдумать и осмыслить… Прости меня, если сможешь, Падме. Энакин, — повернулся он к её мужу. — Спасибо, что помог мне.       Вместо ответа, тот лишь протянул руку, которую опальный глава банков без всякого опасения пожал, как мужчина мужчине, со всем уважением. Падме снова ничего не понимала. О чём это он? Что именно Энакин смог понять и о чём они вообще говорили? — Прощайте, — тихо, но отчётливо слышно проговорил он. — Ну зачем ты так? — ответил ему Энакин. — Даст Сила — свидимся ещё. А пока…береги себя, приятель. Пойдёмте, сенатор, — взял он её аккуратно под локоть и тянул к выходу.       Не оборачиваясь до последнего момента, Падме всё же последовала за ним и вскоре она, вместе с двумя мужчинами и дроидом наблюдали, как корабль запускает свои двигатели, медленно проходит сквозь защитное поле ангара и выходит через главный шлюз Венатора в космос, и теряется из виду. Сенатор была настолько поражена всем произошедшим, которое никак не поддавалось объяснению, что продолжало глядеть вслед уже исчезнувшему шатллу. Из этого состояния, её вывел пиликающий коммуникатор Энакина. — Ваше превосходительство. — Энакин, как у вас всё там прошло? Что с сенатором Амидалой? — С сенатором Амидалой всё в порядке. Её эскорт серьёзно пострадал, но все бойцы живы. — Это приятно слышать, мой мальчик. А что же с флотом конфедерации и её марионеткой Кловисом. — Сепаратисты быстро ушли, не особо сопротивляясь, что странно. А вот Кловис был на планете и, едва завидев меня, выбросился из окна своего кабинета. Сенатор Амидала всё видела. Она может подтвердить. — Очень жаль, что не удалось привлечь его к ответу за то, что обманул наше доверие. Ну что же, придётся с этим смириться. А теперь, доставь пожалуйста сенатора на внеочередную сессию по поводу решения дальнейшей судьбы банков. — Да, ваше превосходительство, — ответил Энакин и выключил коммуникатор, затем достал комлинк. — Адмирал, нужно доставить сенатора Амидалу на Корусант немедленно. Позаботьтесь об эскорте. — Вас понял, генерал. Всё будет, — ответил ему голос, Юларена из прибора. — Ну а теперь, ты не хочешь мне рассказать, что собственно происходит и что за игру ты вёл всё это время? — решилась наконец спросить Падме своего скрытного супруга. — Обязательно, но не сейчас. — А когда? — Скоро. Файвс, сопроводи сенатора обратно в мою каюту, пока транспорт и сопровождение для неё готовится. R2, за мной.       Так ничего и не добившись от него, уже который раз, Падме пришлось дожидаться отправки обратно в столицу. Примечательно, что Энакин, его доверенное лицо и R2 тоже полетели, но никто так и не заговорил с ней. На Корусанте, по этому поводу, было созвано, как и говорил Палпатин, внеочередное заседание Сената, на котором именно Раша Кловиса и выставили виновником всех бед и пособником сепаратистов. Благодарные за спасение банков мууны заявили, о передаче управления банковским кланом кабинету Верховного канцлера, который подчинился, в очередной раз, мнению большинства и принял эту нелёгкую ношу под гром аплодисментов. Падме уже привыкла ко всё нарастающей консолидации полномочий главы Сената, но и радоваться этому она тоже не могла, из-за всего пережитого. За то Энакин, по прежнему охранявший её и хранивший упорное молчание, аплодировал вместе со всеми с довольным видом. Похоже, что он действительно всё это время действовал по поручению Палпатина.       После этого эпизода, он не гласно сложил с себя полномочия телохранителя и куда-то удалился. Падме даже не стала пытаться связаться с ним. Он всё время уходил от ответов, а ей не доставало сейчас сил, чтобы прижать его и заставить говорить. Так она и провела остаток дня в одиночеств. Зато ночью, когда она уснула, Энакин наконец-то заявился и сразу же с порога набросился на неё спящую. Падме по началу даже испугалась, не понимая что происходит. Пыталась по началу сопротивляться и звать на помощь, но успела вовремя заметить, кто это был на самом деле. Отойдя от шокирующего чувства внезапности, она даже стала отвечать ему, так как была слишком сильно утомлена отсутствием от него внимания всё это время, как к своей жене. А он продолжал брать её без остановки, пока не довёл до беспамятства.       Закончив приводить себя в порядок, Падме вышла из спальни в гостиную и с испугом ахнула, прикрыв рот рукой. В помещении всё, буквально всё, летало. Нет, не с большой скоростью со всех сторон, словно их швыряли, ломая и круша всё вокруг. Интерьеры её жилища парили в воздухе над теми местами, где ещё всера вечером спокойно стояли, и угрожающе поддергивались, от чего у бедной Падме едва не сдали нервы. Единственным интерьером, который был на месте, оказался один диван, на котором расположился Энакин собственной персоной. Он сидел, скрестив под собой ноги, с закрытыми глазами. Кажется, он медитировал и всё происходящее вокруг — его рук дело…и не только рук. Испуганная женщина, боялась даже пошевелиться, чтобы не отвлечь своего неугомонного супруга, дабы тот не потерял контроль над ситуацией и всё это летающее великолепие не попадало, превращая всё это великолепие в сплошной разгром. Однако Энакин видимо почувствовал её появление, так как все интерьеры дома перестали дрожать и дергаться, а медленно и плавно начали возвращаться на свои законные места. Только было Падме хотела вздохнуть с облегчением, как она сама, теперь уже вскрикнув от неожиданности, оторвалась от пола и поплыла, как до этого летала мебель и предметы быта и роскоши, прямо в сторону Энакина, который по прежнему сидел не шелохнувшись. Вот что он такое творит, а? Он что, смерти её что ли хочет? Приблизившись к его расположению, бедная женщина медленно опустилась на диван напротив своего мужа, на лице которого, проступила добрая и нежная улыбка. — Доброе утро, любимая, — сказал он, открывая глаза.