Точка невозврата

Стефан с головой ушел в подготовку к предстоящей поездке. Его дни были расписаны буквально по минутам: телефон не умолкал, а стол в кабинете утопал в документах и отчетах. Эта поездка была первой для него в новой роли, и он прекрасно осознавал, что взгляды мировой дипломатии будут прикованы к нему. В повестке значились ключевые темы: помощь кризисным регионам, поддержка стран, переживающих вооруженные конфликты, и согласование международных стратегий. В день вылета, заняв место в самолете, Стефан наконец позволил себе немного расслабиться. Закрыв глаза, он ощутил, как накопившееся за последние дни напряжение слегка отпустило. Ему нравилась эта сторона его работы: динамичные переговоры, поиск компромиссов, создание новых альянсов. Первая остановка была в Польше, где Стефан посвятил несколько часов обсуждению стратегий гуманитарной помощи для стран Восточной Европы, переживающих экономические и социальные кризисы. Он лично настоял на добавлении в план переговоров пункта о защите прав человека в регионах, находящихся в тяжелом положении. Во время визита в Германию Стефану пришлось сосредоточиться на укреплении двусторонних связей. Беседа с министром иностранных дел началась с экономических вопросов, но вскоре перешла к более сложным темам. Одной из его приоритетных задач стало убеждение немецкой стороны в необходимости увеличения их вклада в поддержку кризисных регионов, особенно тех, которые напрямую зависят от помощи Евросоюза. Сидя в мягком кресле самолета на обратном пути, Стефан задумчиво смотрел в окно. За ним простиралась чернильная тьма, время от времени прерываемая вспышками огней на крыле. Он подводил итоги: переговоры прошли даже успешнее, чем он ожидал, а их результаты вселяли уверенность. Впервые за долгое время он позволил себе расслабиться. Единственным его желанием было скорее вернуться домой и провести вечер в тишине и покое. Париж встретил его февральской прохладой и легким моросящим дождем. Влажный воздух сразу проник под пальто, пока он торопливо шел от трапа к машине. Стефан плотнее закутался, чувствуя на губах освежающий привкус сырости. Внутри автомобиля его окутало спасительное тепло. Стефан откинулся на кожаное сиденье и прикрыл глаза, наслаждаясь минутной тишиной. В голове уже возникали образы уютной квартиры, где его ждали любимый плед и чашка горячего шоколада — ритуал, к которому он пристрастился еще в Гвиане. Тогда этот напиток утешал его в чужом, душном климате, а теперь согревал в холодные парижские вечера. Машина плавно выехала за пределы аэропорта, а Стефан машинально потянулся за телефоном. Среди сообщений одно сразу привлекло его внимание. Оно было от президента. «Жду тебя завтра в Елисейском дворце». Прочитав текст дважды, Стефан не смог скрыть легкого раздражения. Со вздохом он закрыл сообщение, на мгновение опустив голову и потер переносицу. Вместо долгожданного отдыха его снова ждала работа. Он выключил телефон, положил его рядом и устремил взгляд в окно. Ночной Париж сиял мерцанием уличных фонарей, отражавшихся в лужах на мокром асфальте. Прохожие спешили по своим делам, укрывшись под зонтами, а машины проносились мимо, оставляя за собой шум дождевых капель. Смотря на этот пейзаж, Стефан чувствовал себя одновременно частью города и странно отстраненным от его суеты.

***

Утро встретило Стефана сыростью и прохладой, моментально проникшей под пальто, как только он вышел из машины у входа в Елисейский дворец. Воздух был настолько влажным, что его очки тут же покрылись мутной пленкой. Стефан снял их, быстро протер платком, но едва он снова надел их, они снова запотели. Он вздохнул, терпеливо повторяя попытку. Влажная погода не пощадила и его волосы. Несмотря на утреннюю укладку, кудри начали завиваться в легкие пряди на висках и макушке, создавая эффект небрежной естественности. При других обстоятельствах это могло бы выглядеть очаровательно, но сейчас лишь раздражало его. Стефан старался не зацикливаться на таких мелочах, сосредотачиваясь на предстоящей встрече. Внутри дворца царила звенящая тишина. Звуки его шагов, отражаясь от сводов и стен, разносились эхом по длинным коридорам. Подойдя к массивной двери кабинета, Стефан остановился, глубоко вдохнул и постучал, стараясь оставить за дверью любые посторонние мысли. — Входите, — раздался изнутри знакомый голос. Стефан вошел, аккуратно закрывая дверь за собой, и направился к столу президента, который располагался в центре просторного кабинета. Серый утренний свет лился через высокие окна, мягко подсвечивая блестящую поверхность мебели. — Доброе утро, Стефан, — улыбнулся президент, отрываясь от своих бумаг. — Садись. Стефан сел в кресло напротив, стараясь держаться уверенно. Макрон, откинувшись на спинку своего кресла, несколько секунд внимательно его разглядывал, а затем с дружелюбной теплотой произнес: — Как дела, мой друг? Ты так поглощен своей работой, что мне едва удаётся встретиться с тобой вне деловых встреч. Эти слова прозвучали для Стефана как напоминание о том, что вся его жизнь поглощена рабочими вопросами, оставляя личное в стороне. — Работы много, как видишь, — спокойно ответил он, слегка разводя руками. — Но всё под контролем. Поездка прошла успешно. Макрон одобрительно улыбнулся. — Я в тебе не сомневался. Эти слова принесли Стефану смешанное чувство напряжения и удовлетворения от признания его усилий. Он слегка приподнял подбородок и начал рассказывать о результатах своих встреч в Варшаве и Берлине. Его речь была чёткой и уверенной: он подробно описывал ключевые моменты переговоров и достигнутые соглашения. Макрон внимательно слушал, время от времени кивал в знак согласия. Иногда он задавал уточняющие вопросы или вставлял комментарии, выражая своё мнение. Стефан отвечал кратко и по существу, избегая ненужных подробностей. Ему было приятно видеть, что президент явно одобряет его работу. Закончив отчет, он выпрямился в кресле, положив руки на подлокотники, и посмотрел на Макрона. Тот откинулся в своем кресле, скрестив руки на груди, и с довольной улыбкой сказал: — Отличная работа, мой друг! Ты действительно хорошо справляешься на новой должности. Стефан слегка кивнул в знак благодарности, на его лице мелькнула едва заметная улыбка. Макрон, заметив его молчаливую реакцию, сделал паузу, а затем неожиданно сменил тему: — Как у тебя дела с Габриэлем? Стефан вздрогнул, не ожидая такого вопроса. Его взгляд стал более настороженным, а глаза сузились, но он старался не выдать своего напряжения. Голос остался спокойным, хотя в нем звучала сдержанная холодность: — У меня с ним нет никаких дел, кроме рабочих. Макрон, похоже, не заметил изменений в тоне. Он просто взглянул на Стефана с лёгким интересом и, не обращая внимания на резкость ответа, насточиво уточнил: — Какие у вас сейчас отношения? Стефан ощутил, как в груди вспыхивает раздражение. Он глубоко выдохнул, пытаясь успокоиться, и сдержанно ответил: — Исключительно рабочие. — Он сделал паузу, и добавил с тоном, который не терпел возражений: — Я не хочу обсуждать это сейчас. Макрон внимательно посмотрел на него, не реагируя на его резкость. Лицо президента оставалось спокойным, но в его глазах появилось нечто похожее на задумчивость и легкое любопытство. Он кивнул, принимая ответ, и больше не затронул эту тему. В комнате снова воцарилась тишина, наполненная напряжением. Стефан почувствовал, как его сердце замедляет ритм после неожиданного всплеска адреналина, и перевёл взгляд на стол, пытаясь скрыть внутреннюю борьбу.

***

Стефан не стал задерживаться в кабинете Макрона. Он покинул его, направляясь к выходу. Коридоры Елисейского дворца были пусты, и его шаги отдавались эхом в глубокой тишине. В голове Стефана бесконечным потоком мелькали мысли: что нужно сделать в ближайшее время, как решить накопившиеся вопросы и как отреагировать на последние события. Он немного отвлекся, погружённый в размышления, и не заметил, как из-за угла появился Габриэль, поглощённый экраном своего телефона. Стефан инстинктивно замедлил шаг, широко раскрыв глаза. В голове мелькнула мысль: «Он ещё не заметил меня, значит, есть шанс уйти». Он мог бы развернуться и скрыться в одном из кабинетов или просто уйти за ближайший поворот. Но как только эта мысль мелькнула, Габриэль поднял взгляд, и их глаза встретились. Прежде чем Стефан успел что-либо предпринять, Габриэль удивлённо приподнял брови. В этот момент время замедлилось. Всё вокруг исчезло, и осталась только тишина, наполненная тяжёлым напряжением. Паника сковала его тело. Все мысли вылетели из головы, оставив лишь пустоту. Он сглотнул, чувствуя, как комок поднимался в горле, и, не зная, что делать, опустил взгляд, пытаясь скрыть внутреннее смятение. Попробовав взять себя в руки, Стефан решил игнорировать происходящее. Он собрался с силами, стараясь выглядеть спокойным и уверенным, хотя в душе бушевала паника. Он просто должен был пройти мимо, как будто ничего не произошло. Быстро двигаясь в сторону Габриэля, он надеялся, что тот тоже просто пройдет мимо, как если бы они были чужими людьми, не замечая друг друга. Когда Стефан уже прошел мимо Габриэля, сознательно стараясь держаться подальше, его сердце забилось с необычной силой. Ему казалось, что всё идет по плану, но вдруг тихий, но отчётливый голос Габриэля пронзил тишину коридора. — Стефан. Этот голос, такой родной и знакомый, но теперь с оттенком уверенности, заставил Стефана вздрогнуть. Он не был готов остановиться, но его тело отреагировало моментально, замерев на месте, когда из груди вырвался едва слышный вздох. Однако он быстро собрался, не оборачиваясь, и коротко кивнул, пытаясь сохранить спокойствие. — Атталь. Но этого было недостаточно. В голове Стефана возникло лишь одно желание — выбраться из этой ситуации как можно быстрее. Он собрался продолжить движение, надеясь, что на этом всё закончится. Но внезапно рука Габриэля мягко легла на его локоть. Первоначально это было похоже на лёгкий жест, словно Габриэль хотел привлечь его внимание, но затем он сжал локоть немного сильнее, как будто пытаясь удержать его. — Нам нужно поговорить, — произнес Габриэль твёрдым, уверенным голосом. Стефан резко повернул голову, в его глазах мелькнула паника, но он моментально подавил её, не желая показывать Габриэлю свою слабость. Стараясь восстановить контроль, он вырвал свой локоть из руки Габриэля и, решительно сказал: — Нам не о чем говорить. Но, сделав шаг вперёд, Стефан не заметил, как Габриэль оказался прямо перед ним, заблокировав путь. Стефан поднял брови в удивлении и раздражении. Паника вновь нахлынула, тревога охватила его, заставив пальцы стать холодными. Он попытался отступить, двигаясь в сторону, чтобы обойти его, но Габриэль шагнул так, чтобы снова стать на его пути. Теперь Стефан оказался загнан в угол, и даже его попытки избежать разговора казались бесполезными. Стефан, чувствуя, как его терпение на грани, взглянул на Габриэля с выражением яростного раздражения. Каждый его шаг, каждое движение, уверенность, с которой он стоял, лишь усиливали внутреннее напряжение. Он отчаянно хотел бы просто уйти, но этот человек перед ним словно стал барьером, не намеренным уступать. Стиснув зубы, Стефан резко произнес: — Перестань вести себя как ребенок. Дай мне пройти. Габриэль, не отводя взгляда, покачал головой и, не обращая внимания на слова Стефана, твердо сказал: — Нет. Пока не согласишься поговорить. Это поведение напомнило Стефану поведение капризного ребенка, который не получал желаемого и продолжал настаивать, несмотря на отказ. — Я уже сказал, что нам не о чем говорить, — его голос стал холодным и решительным. — Ты французский не понимаешь? На каком еще языке мне тебе это объяснить? Оставь меня в покое. Сделав шаг в сторону, Стефан попытался обойти Габриэля и избавиться от этого давления, но тот, не отступая, шагнул за ним, снова перекрыв путь. Взгляд Стефана на мгновение метнулся в сторону, и он ощутил, как нервозность перерастает в открытое раздражение. Габриэль, нахмурив брови, произнес с агрессией, почти рыча: — Не отпущу. Тело Стефана напряглось, и внезапно, без предупреждения, Габриэль схватил его за плечи. Сила хватки была такой, что Стефан не успел среагировать и уже оказался прижат к стене. Резкое движение заставило его выдохнуть, и в ту же секунду он ощутил, как паника охватывает его, сжимая грудь. Воздух стал тяжёлым и вязким, а теснота, когда он оказался зажат между Габриэлем и холодной стеной, захватила его мысли. Глаза Стефана широко распахнулись, и он почувствовал, как кровь уходит из головы. Он не понимал, что происходит, но ощущение полного контроля со стороны Габриэля поглотило его. Стефан едва мог вдохнуть от давления ситуации, хотя сам Габриэль не проявлял агрессии в привычном смысле. Всё происходило слишком быстро и решительно. Габриэль наклонился к уху Стефана, его горячее дыхание коснулось кожи, вызывая мгновенную дрожь. Голос был низким и напряжённым. — Я не отстану, пока ты не согласишься поговорить. Он немного отодвинулся, но остался достаточно близко, чтобы его дыхание едва касалось губ Стефана. Тот не мог отвести взгляда от его глаз, когда Габриэль прошептал, теперь прямо у его губ: — Иначе я покажу тебе свои намерения прямо здесь. Стефан слегка покраснел, его ресницы дрогнули, и внутри него разгорелось пламя. Он почувствовал, как его тело слабеет, а мысли разрывают разум. — Отпусти меня… — его голос был едва слышен, полон отчаяния. Слезы начали собираться на его ресницах, и он стиснул зубы, пытаясь сдержать их. Комок в горле не позволял сказать больше. Стефан ощущал, как его ноги слабеют, и земля уходит из-под них. Он мог упасть в любой момент, но продолжал бороться, пытаясь удержать себя в руках. Габриэль заметил слёзы, что начали собираться в глазах Стефана. На его лице отразился испуг — он увидел перед собой совершенно другого человека, более уязвимого, чем когда-либо. Он не мог оторвать взгляд от Стефана; его глаза, полные боли, заставили его замереть. Стефан, осознавая свою слабость, опустил голову, пытаясь скрыть слёзы, но это не помогло. — Мне не нужны твои намерения… Ты уже всё доказал своими поступками. Эти слова, наполненные болью и разочарованием, эхом отозвались в его груди. Он не мог остановиться. Его лицо исказилось от гнева, и, не скрывая ярости, он добавил: — Ты эгоистичный ублюдок, Габриэль Атталь! Не приближайся ко мне больше. Не дождавшись реакции, не давая ни шанса на оправдания, Стефан шмыгнул носом и быстрым движением прошёл мимо Габриэля. Его шаги отдавались эхом в пустом коридоре, в то время как Габриэль стоял, глядя в точку, где только что был Стефан. В его глазах застыл пустой, странный взгляд.