Точка невозврата

Вечер в квартире выдался тихим, почти умиротворённым. Стефан вышел из кухни, неся большую керамическую чашку с горячим шоколадом. Он поставил ее на низкий журнальный столик, а затем устроился на диване, укрывшись большим пушистым пледом. Рядом лежал ноутбук, который Стефан аккуратно перенёс себе на колени. Экран загорелся тёплым светом, освещая его лицо и отражаясь в очках. Найдя нужный контакт в программе для видеозвонков, он нажал кнопку вызова. Пока шли гудки, его пальцы автоматически потянулись к чашке — он обхватил её ладонями, наслаждаясь теплом, которое согревало замёрзшие руки. Через несколько секунд раздался знакомый жизнерадостный голос: — Стефи, мой ягнёнок, наконец-то ты позвонил! На губах Стефана появилась лёгкая улыбка. Это прозвище всегда вызывало у него тёплые чувства. Он аккуратно отставил чашку и, посмотрев на экран, ответил спокойным тоном: — Я ведь обещал. Женщина рассмеялась. — Я не сомневалась в твоей честности, милый, — сказала она с улыбкой. — Итак, как прошёл полёт? Ты в порядке? Стефан ощутил, как по груди разливается приятное тепло. — Всё хорошо, Агата, — ответил он, глядя в камеру с лёгкой улыбкой. — Всё прошло гладко. Как видишь, я цел и невредим. Он развёл руками, подтверждая свои слова, и сделал небольшой глоток горячего шоколада, вновь ставя чашку на стол. В это время женщина прищурила глаза, словно она пыталась разглядеть что-то, скрытое за выражением его лица. — Твои кошмары вернулись? — спросила она мягко, но в её голосе звучали забота и тревога. Стефан поджал губы, стараясь удержать эмоции под контролем, и отвернулся от экрана. Его взгляд скользнул к углу стола, где стояла чашка с остывающим горячим шоколадом, но он не видел её — вместо этого в его голове клубились мысли и чувства, с которыми он никак не мог справиться. Он не хотел, чтобы Агата видела всё это в его глазах: усталость, подавленность и ту тяжесть, которая давно обосновалась в его душе. Но Агата, как всегда, уловила то, что он старался скрыть. — Ты знаешь, что не должен держать это в себе. Я рядом, даже если нас разделяет океан. Стефан снова посмотрел на экран. Её лицо оставалось спокойным, но в глазах читалась тревога. Он едва заметно кивнул, соглашаясь, и, сделав короткую паузу, тихо сказал: — Знаю. Просто… всё слишком запутано. Я не хочу здесь оставаться, но теперь уже не могу уехать. Его голос звучал тихо, но в нём чувствовалась тяжесть пережитых эмоций. Агата нахмурилась, и её тон стал более осторожным: — Почему? Я думала, ты вернёшься сюда. Стефан глубоко вдохнул. Его взгляд затуманился, словно он искал слова. Наконец, собравшись с мыслями, он произнёс: — Макрон назначил меня министром иностранных дел. Агата на мгновение застыла, её выражение стало напряжённым, а Стефан, немного помедлив, продолжил: — Габриэль… — Он запнулся, затем сглотнул, облизал пересохшие губы и продолжил: — Он теперь премьер-министр. И настоял, чтобы я занял эту должность. Макрон согласился. Агата охнула. Она выглядела растерянной, но в её взгляде мелькнула напряжённая сосредоточенность. Некоторое время она молчала, обдумывая услышанное, а затем спросила, нахмурив брови: — Но ты ведь можешь отказаться? Стефан покачал головой, избегая её взгляда. — Завтра уже объявляют состав нового правительства. Мне не дали времени для размышлений. Агата сжала губы, её лицо отражало явное недовольство, а голос стал более строгим: — Это всё выглядит неправильно. Стефан лишь пожал плечами. Его лицо оставалось безразличным, но в глазах читалась глубокая усталость. — Я ничего не могу изменить. Агата ненадолго задумалась, затем задала вопрос, стараясь быть осторожной: — А Атталь… Стефан замер. Его взгляд невольно остановился на чашке шоколада, поверхность которого покрылась тонкой плёнкой. Некоторое время он молчал, потом поднял глаза и произнёс спокойно, с ноткой напряжения: — Я не хочу с ним встречаться, но нам придётся работать вместе. И я сделаю всё, чтобы контактировать с ним только по необходимости. Он смотрел на экран, стараясь скрыть свои чувства, но внимательный взгляд Агаты будто пронизывал его. Некоторое время она молчала, обдумывая его слова, а затем тихо произнесла с искренним сожалением: — Как бы я хотела быть сейчас рядом с тобой… Ты не заслуживаешь всего этого, мой ягнёнок. Стефан ответил ей мягкой, чуть усталой улыбкой — больше для того, чтобы её успокоить, чем от истинного спокойствия. Его голос прозвучал тепло: — Всё в порядке, я справлюсь. Тем более, я знаю, что ты появишься мгновенно, как только решишь, что меня обижают. Он произнёс это с лёгкой улыбкой, даже тихо рассмеялся, пытаясь разрядить обстановку. Но Агата ответила серьёзно: — Ты прав. Я никому не позволю причинить тебе вред, и если понадобится — позабочусь об этом лично. Её слова прозвучали с такой твёрдостью, что Стефан невольно удивился. Он внимательно посмотрел на неё, но, заметив в её глазах абсолютную уверенность, вдруг почувствовал, как тяжесть немного отпустила. На этот раз он улыбнулся искренне и тихо прошептал: — Спасибо. Эти простые слова словно поставили точку в тяжёлом разговоре. Агата, уловив смену настроения, позволила беседе перейти в более лёгкое русло. Они смеялись и вспоминали забавные случаи из жизни Стефана в Гвиане. Агата рассказывала о детях, с которыми она работает, и о том, как они скучают по Стефану. — Они по тебе скучают, ты же знаешь. Всё время спрашивают, когда ты вернёшься. Для них ты — любимая игрушка. Стефан рассмеялся. — Никогда бы не подумал, что могу быть чьей-то «любимой игрушкой». Агата весело хмыкнула, не упустив шанса поддеть его: — Ой, перестань, ты прекрасно знаешь, что дети тебя обожают. Да и не только дети. Этот вечер прошёл в уютной, шутливой атмосфере. Постепенно тяжесть, терзающая Стефана целый день, начала отступать, уступая место теплу и лёгкости, которые подарил разговор с Агатой.

***

Утро на набережной Орсэ встретило Стефана пасмурным небом и холодным воздухом. Он задержался на мгновение в машине, разглядывая серый фасад здания через окно, прежде чем глубоко вздохнуть и открыть дверь. Вспышки камер тут же заиграли на стеклянных поверхностях. Стефан вышел, одетый в строгий синий костюм, и мельком одарил собравшихся вежливой улыбкой. На ступенях здания министерства его уже ждали сотрудники и мадам Катрин Колонна. Стефан уверенно подошёл к ней, сохраняя профессиональное спокойствие. Их крепкое рукопожатие сопровождалось привычным щёлканьем фотокамер. — Доброе утро, мадам Колонна, — приветствовал он ровным и тёплым голосом. — Доброе утро, месье Сежурне, — ответила она, едва заметно кивнув. — Рада вас видеть. После формальных приветствий они направились ко входу в здание. Их путь лежал в кабинет министра, который вскоре должен был стать его рабочим местом. Просторное помещение с высокими окнами, наполненное мягким дневным светом, было обставлено сдержанно, но со вкусом. В центре комнаты стоял массивный стол из светлого дерева, окружённый полками с аккуратно расставленными папками и книгами. На столе уже лежали документы, готовые к передаче новому руководителю. Стефан сел в кресло, чувствуя, как потеют ладони. Мадам Колонна, заняв место за столом, оставалась спокойной и сосредоточенной. Она подробно рассказала о текущих делах министерства, остановилась на ключевых аспектах международной повестки и обратила внимание на проекты, требующие особого подхода. — Многие из этих проектов — результат длительных переговоров, — сказала мадам Колонна, внимательно глядя на него. — Они потребуют вашей полной отдачи и терпения. Стефан внимательно слушал, сосредоточив всё внимание на её словах, стараясь запомнить каждую деталь. Когда беседа подошла к концу, он встал, и в его глазах читалась искренняя благодарность: — Спасибо, мадам. Ваши объяснения были очень полезны. Я приложу все усилия, чтобы оправдать оказанное доверие. Мадам Колонна слегка улыбнулась, и её взгляд смягчился: — Я уверена, что у вас всё получится, месье Сежурне. Стефан шёл следом за мадам Колонна в зал, пытаясь сосредоточиться на предстоящем выступлении. Но стоило ему увидеть скопившуюся толпу журналистов, сотрудников министерства и представителей общественности, как внутри что-то болезненно сжалось. Просторное помещение наполнили гул голосов, щелчки камер и приглушённые шаги. Он на мгновение замер, но быстро взял себя в руки. Аккуратно поправив очки, чтобы скрыть лёгкую дрожь в пальцах, Стефан направился к своей трибуне. Мадам Колонна заняла место рядом. Вспышки камер били в глаза, на секунду ослепляя его. Стефан всегда ненавидел быть в центре внимания, но, несмотря на это, старался сохранить хладнокровие. Его руки, опирающиеся на трибуну, казались расслабленными, хотя внутреннее напряжение накрывало с головой. Мадам Колонна заговорила, ровно и проникновенно, подчёркивая значимость момента: — Уважаемые дамы и господа, — она обвела взглядом собравшихся, позволяя лёгкой улыбке коснуться её лица. — В первую очередь я хочу обратиться к моим коллегам, присутствующим в этом зале. Её взгляд задержался на сотрудниках министерства, многие из которых, очевидно, испытывали к ней искреннюю симпатию. — Я глубоко благодарна каждому из вас за вашу преданность и профессионализм, — продолжала она. — Вы — те, кто обеспечивает Франции сильное и уверенное присутствие на мировой арене. Её слова вызвали волну аплодисментов среди сотрудников. Пауза, сделанная ею в нужный момент, добавила словам весомости. Мадам Колонна слегка улыбнулась и продолжила, касаясь итогов своей работы: — За время моего пребывания на этом посту нам удалось многого достичь. Мы укрепили европейское единство, способствовали сохранению мира и стабильности, а также продвинули климатическую повестку, столь важную для будущих поколений. Её речь сопровождалась лёгкими аплодисментами из зала, но внимание Стефана блуждало. Он пытался слушать, но толпа, вспышки и гул голосов не давали сосредоточиться. Его руки, едва ощутимо дрожавшие, он спрятал за спину. В этот момент он мечтал оказаться где-нибудь в тени, подальше от всеобщего внимания. Привыкший к уединению Французской Гвианы, он чувствовал себя чужим в этом окружении. Стефан машинально перекатывался с пяток на носки, пытаясь хоть как-то справиться с напряжением, но это не приносило облегчения. Мадам Колонна перешла к обсуждению глобальных вызовов и роли Франции, а затем её речь приобрела более личный характер: — Я рада передать руководство вам, месье Сежурне. Ваш профессионализм и талант гарантируют, что Франция продолжит уверенно представлять свои интересы на международной арене. Её взгляд на мгновение остановился на Стефане, и это застало его врасплох. Он ответил лёгкой улыбкой, хотя почувствовал, как плечи ещё больше напряглись. — Я верю, что под вашим руководством Франция будет стремиться к ещё большим высотам, защищая права человека, мир и солидарность. Пусть ваша работа служит во благо великой цели — благополучия всех людей. Стефан уловил, как в зале снова воцарилась тишина, а взгляды всех устремились на него. Он коротко кивнул, ощущая, как тяжесть ответственности пронзает всё его существо. Мадам с улыбкой кивнула собравшимся, выразив благодарность за поддержку. Затем, повернувшись к Стефану, она слегка обняла его. Стефан ответил на объятие сдержанно, осторожно положив руку ей на спину. Он стремился сохранить искренность момента, избегая излишней эмоциональности. В это время аплодисменты постепенно затихали, уступая место наступившей тишине. Теперь была его очередь говорить. Стефан сделал шаг к трибуне, выпрямился, расправил плечи и начал свою речь. Лёгкое напряжение всё ещё ощущалось в его голосе, но слова звучали уверенно и ровно: — Уважаемые дамы и господа, — начал он, окинув взглядом лица в зале. — Я благодарю президента за оказанное доверие и возможность служить Франции в этот важный период. Я горд стать частью команды, работающей на благо французского народа и ради стабильности в мире. Его голос приобрёл твёрдость, когда он завершил фразу. Стефан позволил себе лёгкую улыбку, стараясь скрыть напряжение, выдаваемое лишь едва заметной дрожью рук, которые он держал на краю трибуны. Переведя взгляд на мадам Колонна, он добавил: — Особую благодарность я хочу выразить мадам Колонна за её самоотверженную работу и выдающийся вклад в укрепление позиций Франции на международной арене. Мадам с теплой улыбкой кивнула в ответ. Стефан снова посмотрел на присутствующих, ощущая, как напряжение начинает отпускать, и продолжил с большей уверенностью: — Сегодня мы сталкиваемся с беспрецедентными вызовами: климатический кризис, миграционные проблемы, обострение международной напряжённости. Франция обязана оставаться сильной и верной своим ценностям, отстаивая интересы своих граждан. Моя задача — укреплять партнёрство в Европе и развивать международное сотрудничество в вопросах безопасности, защиты прав человека и продвижения климатической повестки. Его голос становился увереннее с каждым новым предложением, отражая искреннюю приверженность делу. Глубоко вдохнув, он продолжил: — Франция всегда была и останется оплотом демократии, защитницей прав человека и борцом за свободу. Мы будем твёрдо стоять на страже этих ценностей, поддерживать мир и стремиться к справедливости. Я высоко ценю работу наших дипломатов, которые каждый день представляют Францию в мире, часто работая в условиях нестабильности и риска. В своей работе я буду сотрудничать с вами, чтобы обеспечить необходимую поддержку для выполнения нашей миссии. Сделав паузу, он дал своим словам время проникнуть в сознание слушателей. Постепенно напряжение внутри него сменилось лёгким чувством облегчения. Он взглянул на собравшихся, которые внимательно следили за ним, и заключил: — Я убеждён, что благодаря нашим общим ценностям и сплочённости команды мы сможем преодолеть любые трудности и укрепить позиции Франции как сильного и надёжного игрока на мировой арене. Я готов приступить к выполнению своего долга перед страной и её народом. Слова эхом разнеслись по залу, и Стефан почувствовал, как его сердце забилось немного быстрее. Он коротко закончил: — Спасибо за внимание. Он кивнул, и в зале раздались громкие аплодисменты. Стефан обменялся взглядом с мадам Колонна и вежливо пожал ей руку, стараясь не обращать внимания на бесконечные вспышки камер, фиксировавших каждое их движение. На его лице была дружелюбная улыбка, казавшаяся уверенной и спокойной. Однако внутри он чувствовал, как усталость буквально разъедает его. У него болела голова — результат нехватки сна. Накануне он долго редактировал речь, доводя до совершенства каждое предложение, пытаясь найти те самые идеальные слова, которые смогут донести его мысли. Когда работа наконец была завершена, его полностью захлестнула усталость. Но, даже истощённый, он не смог сразу уснуть. Бессонница, с которой он давно не сталкивался, настигла его. Пришлось принять таблетку, но даже снотворное принесло лишь поверхностный и беспокойный сон. Стоя перед камерами, в окружении коллег и репортёров, Стефан ощущал, как давление нарастает. Казалось, оно стягивает его со всех сторон, сковывая движения. Но он продолжал держаться, удерживая на лице эту безупречную маску уверенности. Он понимал, что впереди его ждут долгие часы работы, напряжённые переговоры и тяжёлые решения. Это будет нелегко. Но одновременно с этим он чувствовал искреннее удовлетворение от открывшихся перед ним возможностей. Однако мысли о предстоящих встречах, о людях, с которыми ему предстоит работать, и, в особенности, о Габриэле, вызывали в груди странное, тягостное ощущение. Стефан прилагал все усилия, чтобы отогнать эти мысли, отчаянно возвращая себя в настоящее. Сейчас его внимание должно быть сосредоточено только на происходящем.