Halcyon

      Мо Гуаньшань сел на кожаный диван Харуто и глубоко выдохнул. Он чувствовал себя измотанным. Ноги болели, а от одежды исходил затхлый запах пива и сигарет. Работа в баре была не такой уж плохой. Гибкий график позволял ему успевать на репетиции и выступления с группой, но вот постоянные попытки клиентов флиртовать с ним и жадный до мозга костей босс раздражали. То, что Феликс был его коллегой, немного скрашивало обстановку — по крайней мере, когда тот не лез к нему со своей заботой. В последнее время Феликс ослабил свою хватку в этом плане, стал отступать и позволять Гуаньшаню быть самим собой.       Сейчас же Гуаньшань сидел в чересчур дорогой квартире Харуто, чувствуя, как постепенно закрываются глаза.       — Не засыпай, — сказал Харуто, кидая ему банку пива. — Я звал тебя не на пижамную вечеринку.       — Без таблеток мне плохо спится, — проворчал Гуаньшань, ловя холодную банку рукой.       — Ты слишком быстро их расходуешь. Делай перерывы — тогда эффект будет сильнее.       — Тебя не должно ебать, что я с ними делаю. Только то, как я их получаю, — Гуаньшань приподнялся, сев ровнее. — Так что у тебя есть и сколько это будет стоить?       — Куда ты так спешишь, Рыжий? — Харуто усмехнулся. — Джаника уехала на ночь, так что я подумал, что мы могли бы неплохо провести время.       — Да иди ты нахуй, Харуто, — раздраженно бросил Гуаньшань, начиная постукивать ногой. — Ты прекрасно знаешь, зачем я здесь. И это точно не из-за твоего обаяния и увлекательных бесед. Давай просто пропустим весь этот фарс — ты скажешь, сколько я тебе должен и какие извращения хочешь от меня получить, а я возьму то, за чем пришел, и съебу.       Харуто рассмеялся и медленно подошел к Гуаньшаню. Он приподнял его подбородок пальцем, заставляя посмотреть ему в глаза. Ему нравилось смотреть в эти злые янтарные глаза.       — Такой нетерпеливый.       Гуаньшань резко отстранился от его руки.       — Мне нужно больше в этот раз. Двойную порцию таблеток. И ты говорил, что у тебя есть что-то новое?       — Похоже на экстази, но кайф длится в два раза дольше.       — Сколько это будет вместе с таблетками?       — Пять сотен.       — Полтысячи, Харуто?! Ты, блять, издеваешься?!       — Я могу сделать тебе скидку, но за то, что я предлагаю сегодня, мне хотелось бы попробовать… кое-что новое.       — Блять, ты же знаешь, что я не могу позволить себе это дерьмо, — Гуаньшань вздохнул. Он знал, что это неизбежно, и в любом случае был не против секса. — Тогда готов на все, что ты захочешь, — начал Гуаньшань, — но надень ебучий презерватив и больше никогда не выплескивай свой блядский заряд мне в глотку без предупреждения.       Харуто усмехнулся:       — Ладно, думаю, я справлюсь. — Он направился в сторону спальни. — Следуй за мной, Рыжий.       Гуаньшань лениво поднялся с дивана, поставил банку с пивом на стол и пошел за Харуто в спальню. Он уже не впервые здесь. Квартира была неплохой, но ничего выдающегося. Со временем все эти отели, квартиры и спальни сливались в одну безликую картину. Главное, чтобы он мог сбросить напряжение, которое постоянно копилось внутри, и почувствовать удовлетворение хотя бы на несколько мгновений. Разве важно, где это происходит?       Однако на этот раз в спальне было кое-что еще. На кровати невинно лежали две красные атласные ленты и пара наручников с подкладкой из черного меха.       — Ты, блять, серьезно?       — Ты сам сказал, что готов на все, что я захочу. Это не так уж и отличается от того, что мы обычно делаем, просто ты не сможешь пользоваться руками или двигать ногами. И, знаешь, если тебе так будет спокойнее, можем выбрать стоп-слово.       Гуаньшань не был уверен, стоит ли соглашаться, но решил, что делал вещи и похуже, а Харуто, как он верил, остановится, если его попросить.       — Ладно, хуй с тобой. И «стоп» вполне подойдет.       Харуто пожал плечами, поднимая с кровати наручники и ленты.       — Как скажешь.       Гуаньшань знал, что Харуто получал удовольствие от своего извращенного ощущения власти над ним, но его это не особо волновало. Главное, чтобы он получил то, зачем пришел. Харуто получал свое, а Гуаньшань — свое.       — Ложись на кровать и раздевайся, — приказал Харуто.       Гуаньшань без возражений снял с себя одежду, аккуратно раскладывая свои украшения и вещи на стуле у стены, прежде чем устроиться на кровати. Они видели друг друга нагими уже столько раз, что это давно перестало что-либо значить.       Харуто подошел к нему и осторожно застегнул наручники на его запястьях, прикрепляя их к изголовью кровати.       — Не слишком туго?       — Нормально.       Харуто кивнул и перешел к его ногам, обвязывая красной лентой щиколотки и привязывая их к кроватной раме, оставляя его полностью открытым. Гуаньшань почувствовал легкое смущение и тревогу, но постарался отогнать эти мысли.       «Почти как обычный секс».       — Я думал о повязке на глаза, но решил, что это будет чересчур, — пошутил Харуто.       — Правильно решил.       Харуто рассмеялся и снял с себя одежду, после чего забрался сверху на Гуаньшаня. Тот услышал, как открылась крышка лубриканта, после чего холодные руки Харуто начали блуждать по его телу. Они редко целовались в губы или говорили друг другу комплименты, никогда не любовались телами друг друга и не изучали их вместе. У них все было не так. Гуаньшань не испытывал к Харуто ничего подобного, но часто жаждал большего — больше прелюдии, больше страсти. Иногда ему было сложно получать удовольствие от секса, когда все происходило так безлично, особенно если он был трезв. Но просить Харуто поцеловать его нежно или заниматься чем-то подобным? Даже думать об этом казалось абсурдом.       В глазах Гуаньшаня Харуто был скрытым геем, который любил разные извращения, но при этом не был готов открыто признать свои желания. Не то чтобы Гуаньшань мог его за это осуждать — он и сам был почти таким же. Однако, в отличие от Харуто, он хотя бы честно говорил своим «партнерам» о своих предпочтениях и ориентации. Насколько Харуто откровенен со своей девушкой Джаникой относительно их с Гуаньшанем отношений, оставалось неясным. Харуто утверждал, что у них открытые отношения и Джаника просто не обращает внимания, но при этом он изо всех сил старался скрыть их встречи от нее. Гуаньшань не хотел быть тем, кто разрушает чужие отношения, и уверял себя, что, возможно, это из-за торговли наркотиками, которую Харуто пытался скрыть.       Между ними всегда все сводилось только к сексу и наркотикам, ничего больше. Они были друг для друга своего рода выходом. И хотя Гуаньшань глубоко внутри понимал, что то, что делает Харуто, неправильно, он не был в том состоянии, чтобы что-то изменить или отвергнуть его ухаживания. Так было со всеми партнерами, которых он выбирал. Часто все проходило в пьяном угаре, небрежно и почти сразу забывалось. Гуаньшань не ненавидел это — даже наоборот, ему все нравилось. Это хотя бы ненадолго заполняло пустоту внутри него. Но в конце концов он все равно оставался опустошенным.       Сейчас, лежа голым и связанным на кровати Харуто, он ощущал, как вина, удовольствие и похоть смешиваются в смертельный коктейль. Зависимость. От наркотиков, от секса, от стремления быть замеченным и желанным. Все сводилось к одному — к попытке почувствовать себя чем-то или кем-то, кто имеет значение.       Харуто остановился и взял что-то с кровати.       — Ты слишком напряжен. Вот, открой рот, это за счет заведения.       Гуаньшань посмотрел на то, что Харуто держал кончиками пальцев, — маленькую белую таблетку, словно разломанную пополам.       — Микродоза, — подбодрил Харуто. — Просто чтобы снять напряжение. А теперь открой рот. Я больше не буду предлагать.       Гуаньшань открыл рот, и Харуто положил таблетку ему на язык.       — Хороший мальчик.       Харуто потянулся к прикроватной тумбочке и взял небольшой пакетик с белым порошком.       — Не шевелись, Рыжий, — сказал он, высыпая немного порошка на грудь Гуаньшаня, а затем, воспользовавшись краем молнии мешочка, выровнял его. Это возбуждало Гуаньшаня. Дорожка проходила прямо над его правым соском, а легкие прикосновения были приятны. Видеть, как Харуто вдыхает кокаин на его обнаженном теле, приятно. Ощущать, как язык Харуто скользит по его чувствительному соску, приятно.       Харуто спускался вниз от соска, облизывая его. Гуаньшань чувствовал разливающееся по телу тепло. Кровь бурлила, сердце бешено стучало. Теперь он чувствовал себя более расслабленным, а ощущения обострились.       Гуаньшань издал слабый вздох, когда руки Харуто коснулись его члена и скользнули по его входу. Еще несколько движений, и палец, окутанный прохладной влагой, оказался внутри, подготавливая его к тому, что должно было случиться дальше. Гуаньшань чувствовал, как нарастает знакомый жар, но Харуто оставил его член, чтобы заняться своим собственным. Однако о Гуаньшане он все равно не забывал: Харуто продолжал настойчиво проникать внутрь Рыжего пальцем. Растягивая, играя, проталкиваясь дальше, чтобы найти нужную точку.       Дыхание обоих становилось все тяжелее, и Гуаншаню ужасно хотелось дотронуться до собственного члена. Харуто ввел второй палец, и Гуаньшань инстинктивно вздрогнул, дребезжа наручниками, отчаянно желая прикоснуться к себе и утолить этот голод.       — Блять, Харуто, — простонал он.       — Видишь, я знал, что тебе понравится. Обездвиживание придает всему немного остроты, не так ли? — Харуто продолжал вводить пальцы все глубже, а другой рукой дразняще гладил у основания члена Гуаньшаня и по его соскам. — Тебе приятно? Хочешь, чтобы я уделил внимание твоему член, м, Рыжий?       Спустя еще немного времени, Гуаньшань начал извиваться под его прикосновениями, скуля и ёрзая в поисках облегчения.       — Если хочешь, чтобы я прикоснулся к нему, просто попроси, — произнес Харуто с лукавой улыбкой.       Гуаньшань упрямо молчал. Он не любил умолять и не хотел доставлять Харуто удовольствие.       Харуто толкнулся вперед и развел в стороны пальцы. Гуаньшань был еще на шаг ближе к тому, чтобы принять его член, и, черт возьми, он был таким, таким горячим. Он извивался от каждого движения Харуто, но его член становился твердым только от того, что с его задницей вот так играли. Янтарные глаза Гуаньшаня, пронзительные и завораживающие, были слегка прикрыты тяжелыми веками. Харуто хотел услышать, как Гуаньшань будет умолять его об этом. С того самого момента, как он купил наручники, это было его целью. Это была его фантазия.       Харуто вылил еще больше лубриканта на свои пальцы и вход Гуаньшаня, затем ввел третий палец и начал трахать его, набирая скорость. Гуаньшань издал непроизвольный стон, почувствовав, как его заполняют и растягивают. Это было похоже на музыку для ушей Харуто.       — Просто скажи «пожалуйста», Рыжий, если только ты не хочешь кончить только от того, что сегодня ночью тебя выебут в зад.       — Иди нахуй, Харуто! — задыхаясь, выпалил Гуаньшань.       Пальцы Харуто выгнулись дугой и прошлись по его чувствительной зоне, заставив Гуаньшаня вздрогнуть. Его член содрогался при каждом движении, становясь твердым и все более горячим. Он больше не мог этого выносить.       — Ц-ц-ц, как некрасиво, Рыжий, — Харуто снова и снова изводил его простату. Влажные звуки заполнили комнату.       — П-пожалуйста, — прохрипел Гуаньшань между стонами.       — Что «пожалуйста»?       — Сука! Пожалуйста, прикоснись ко мне!       — Видишь, было не так уж и сложно. — Холодные пальцы Харуто потянулись вверх и медленно, старательно заскользили по члену Гуаньшаня, заставив его стонать. — Хороший мальчик, — прошептал Харуто.       Гуаньшань почувствовал мгновенное облегчение и удовольствие от того, что до него наконец-то дотронулись. Это ощущение было настолько сильным, что почти приблизило его к оргазму. Он чувствовал, как каждый из деликатных пальцев Харуто обхватывает, а затем отпускает его член, скользя и распространяя теплое покалывание, сводя его с ума.       Пальцы в его анусе приносили удовольствие, но чем дольше это продолжалось, тем сильнее он жаждал чего-то большего. Пальцев было уже недостаточно.       — Блять, я уже готов, вставляй.       — Такой властный. Разве не я должен командовать? — Харуто медленно убрал пальцы, оставив Гуаньшань извиваться из-за отсутствия давления внутри него. — Что мы говорим, когда чего-то хотим? — продолжал дразнить Харуто, рука все еще оставалась на затвердевшем члене Гуаньшаня.       На этот раз Гуаньшань не колебался:       — Пожалуйста.       Харуто придвинул свой член ко входу Гуаньшаня и ухмыльнулся. Его головка лишь немного протиснулась внутрь.       — Пожалуйста, трахни меня, Харуто.       Гуаньшань застонал.       — Пожалуйста, трахни меня, Харуто.       Харуто медленно вошел, срывая с губ Гуаньшаня еще один греховный звук. Харуто начал задавать новый ритм и подстраивать свое тело под него. Ему нравилось, как растрепанно выглядел Рыжий под ним, как он бессознательно дергал за наручники, не имея возможности сделать ничего, что выходило бы за пределы его контроля. При виде этой картины член Харуто стал еще тверже, он ухватился за бедра Гуаньшаня и начал набирать скорость.       Они были вполне совместимы — по крайней мере, физически. Гуаньшань откровенно презирал Харуто, за исключением их сделок, касающихся наркотиков и секса. Но Харуто это только заводило. Ему льстила мысль, что он единственный, кто знал о скрытой похотливой стороне Гуаньшаня. Ему доставляло удовольствие ощущение власти, возможность поставить его на место.       Он вбивался все сильнее и быстрее, с каждым толчком задевая чувствительную простату, заставляя мужчину под ним скулить и извиваться при каждом движении.       Гуаньшань закрыл глаза: ему по-настоящему было хорошо, даже потрясающе. Все его чувства были словно наэлектризованы. Может, это из-за наркотиков? Может, из-за связывания? А может, всему виной то напряжение, которого ему так не хватало? Ощущать Харуто внутри, а его руку у себя на члене, — просто прекрасно. Это было так необычно — отказаться от контроля и передать его кому-то другому. По скорости и звукам, которые тот издавал, Гуаньшань понял, что Харуто уже близко. Он и сам был на грани, пока Харуто не наклонился вперед и не обхватил руками горло Гуаньшаня.       Все резко оборвалось, и глаза Гуаньшаня широко распахнулись.       — Стоп! — попытался крикнуть он, но из его рта вырвалось лишь что-то неразборчивое.       Харуто уже готов был кончить, поэтому слова Гуаньшаня остались без внимания. Хватка на его шее не была крепкой, но Гуаньшань чувствовал, что каждый вдох дается ему с трудом. Харуто продолжал вбиваться в него, пока наконец не кончил. Он еще несколько раз качнул бедрами, закинув голову назад, погружаясь в наслаждение и не замечая, в каком ужасе находится его партнер.       Гуаньшань стремительно терял контроль, забывая, как дышать. Все, на чем он мог сосредоточиться, — это хватка на своей шее.       Он чувствовал этот запах — запах обожженной плоти.       Он ощущал это — болезненные металлические звенья цепи.       Он слышал это — смех, прорезающий звук плещущейся воды.       — Сука, да хватит уже! Отъебись от меня! — закричал Мо. На этот раз его слова достигли цели, вернув Харуто к реальности. Тот наконец посмотрел на Гуаньшаня, сразу же разжал руки и вышел из него.       — Вот же блять! Рыжий… — Харуто был выбит из колеи, еще наполовину ошеломленный недавним всплеском удовольствия. Он слишком увлекся моментом. Тогда, в пылу страсти, легкое удушение казалось ему уместным. С другими партнерами это срабатывало. — Бля, с тобой все в порядке?       Гуаньшань тяжело и часто дышал, его грудь резко вздымалась и опадала, а взгляд метался по комнате.       — Просто… просто развяжи меня.       Харуто не стал медлить и быстро принялся за дело, начиная с наручников на руках Гуаньшаня, после чего развязал и его ноги.       Освободившись, Гуаньшань тут же поднялся и направился в ванную, с грохотом захлопнув за собой дверь, оставив Харуто валяться на кровати в полном изнеможении.       

***

      Набранный вами номер недоступен. Пожалуйста, оставьте сообщение после сигнала.       — Рыжий! Я получил работу! Меня берут на испытательный срок в девяносто дней, а если все пойдет хорошо, мне предложат контракт. Хэ Тянь — отличный парень! Он даже найдет для меня басиста, который поможет мне подтянуть навыки. Ты можешь в это поверить? Настоящий учитель… Я бы хотел, чтобы ты хотя бы сходил на прослушивание. У тебя еще есть завтрашний день. Поговори с Хэ Тянем, узнай про группу. Думаю, она тебе понравится. И Хэ Тянь тоже. К тому же я буду там с тобой. Я мог бы прикрывать тебя, а ты — меня. Мы бы вместе держались подальше от того стремного дерьма, о котором ты говорил. Мы справимся. В общем, просто хотел сказать тебе это. Надеюсь, ты выспался. Перезвони, когда сможешь.       

***

      С ноутбуком на коленях и бутылкой пива рядом Хэ Тянь удобно устроился на своем диване. Прослушивание Феликса прошло успешно. Он оказался хорошим парнем и многообещающим басистом. Они попробовали сыграть несколько композиций, а затем обсудили историю Феликса с бас-гитарой. Было трудно поверить, что он научился всему сам. Хэ Тянь возлагал большие надежды на то, что Феликс успешно пройдет испытательный срок.       Жаль, конечно, что Мо Гуаньшань так и не появился. Хэ Тянь действительно надеялся, что он придет вместе с Феликсом на прослушивание. Судя по тому, о чем упоминал Феликс, шансы были невелики, но Хэ Тянь все же не терял надежды. У того оставался еще один день, чтобы передумать, и Хэ Тянь искренне на это надеялся.       Открыв YouTube, он ввел в поиске Hercule. Несмотря на то, что это была небольшая местная группа, у них было достаточно живых выступлений. В интернете должно было быть несколько видео с их участием. Как и ожидалось, перед ним появилась серия видеозаписей — все с живых концертов в Нью-Йорке, хотя их качество по большому счету оставляло желать лучшего. Хэ Тянь кликнул на первое видео и прибавил громкость на ноутбуке.       Вот он, Рыжий. Наблюдать за его игрой было так же завораживающе, как и в тот раз, когда Хэ Тянь впервые увидел его. Его образ прекрасно смотрелся и на экране, что было огромным плюсом, если ты хочешь присоединиться к знаменитой группе. Хэ Тянь внимательно наблюдал за всеми нюансами его игры. Жаль, что в группе ему была отведена лишь вспомогательная роль — его талант реализован явно не на полную мощь. Было очевидно, что он прекрасно владеет гитарой, а еще у него был отличный голос и даже впечатляющий скрим. Не то чтобы вокалистка плохо справлялась, но они, похоже, вообще не чувствовали друг друга. На самом деле вся группа будто не знала, что такое командная работа.       Хэ Тянь смотрел видео одно за другим. Отношения между участниками группы казались почти враждебными. Раньше он этого не замечал. На каждом видео Мо Гуаньшань, казалось, даже не удостаивал остальных участников группы взглядом, просто шел вперед, а остальные плелись за ним. Разве что Феликс следовал за ним более-менее уверенно. Мо Гуаньшань выглядел так, словно находился в каком-то своем отдельном мире, где существовали только он, музыка и толпа.       Хэ Тянь поймал себя на мысли, как бы он, будучи вокалистом, мог по-другому задействовать этот талант. Как бы звучали их голоса вместе? Было бы сложно работать с Гуаньшанем, даже если обеспечить ему нужную поддержку? Как бы он смотрелся на сцене рядом с ним? Какие идеи он бы предложил для их гармоничного звучания? Что бы он подумал о том, чтобы сыграть песни с их старого альбома? Он вообще слушал их группу хотя бы раз?       Хэ Тянь тяжело вздохнул. Мечтать об этом было бесполезно. Он не мог принимать решения за Гуаньшаня. Он даже не взял у него номер. Все, что оставалось, — это ждать и надеяться. А если Гуаньшань все-таки откажется, придется искать другой вариант.       Переключив вкладку, Хэ Тянь пролистал несколько записей с прослушивания других гитаристов. С каждым новым видео на него накатывало все большее разочарование: ни один из них даже близко не сравнится с Мо Гуаньшанем.