Halcyon

      Хэ Тянь разговаривал с Феликсом уже минут пятнадцать. Он решил, что басист ему все же нравится. Несмотря на заметное волнение и возбуждение от общения, Феликс вел себя с ним, как с обычным человеком, и Хэ Тянь это ценил. Но чем дольше длился их разговор, тем сильнее росло его беспокойство. Он хотел увидеть рыжеволосого. Тот ведь не ушел, верно? Не упустил ли он возможность пригласить его на прослушивание?       И как раз в тот момент, когда Хэ Тянь собирался снова спросить о нем у Феликса, рыжеволосый вошел в бар из бокового входа. Вблизи он выглядел еще интереснее. Если бы он не был музыкантом, то определенно смог бы построить карьеру модели. Его внешность была слишком уникальной, чтобы вписаться в классические представления о красоте, но он привлекал всеобщее внимание, стоило ему появиться. Коротко подстриженные рыжие волосы торчали в разные стороны. Глаза были выделены густой черной подводкой, контрастирующей с бледной кожей. Тяжелые украшения покачивались при ходьбе, едва прикрывая что-то, похожее на шрам, опоясывающий его шею. Как вообще можно было получить такой шрам?       Глаза Хэ Тяня следили за его движениями, пока Феликс не подбежал к рыжеволосому. Гитарист выглядел раздраженным из-за вторжения в его личное пространство, но вскоре Феликс указал на Хэ Тяня, и янтарные глаза устремились на него. Хэ Тянь задержал дыхание, когда они двинулись в его сторону.       — Феликс говорит, ты хочешь поговорить со мной, — заговорил рыжеволосый, не встречаясь с ним взглядом, закуривая сигарету. Его тон был равнодушным и отрывистым.       — Да, здравствуй. Меня зовут Хэ Тянь.       Никакой реакции.       — Хэ Тянь из Halcyon?       Тишина. Хэ Тянь ждал. Прошло уже много лет с тех пор, как кто-то не узнавал его или хотя бы не слышал его имени или названия группы.       — Мне должно быть не посрать? Что ты хочешь? — холодно бросил рыжеволосый, затягиваясь сигаретой.       — Да ради бога, Рыжий! — Феликс вскрикнул с явным раздражением. — Halcyon! Одна из крупнейших рок-групп в стране! Они объездили весь мир с гастролями!       — Не люблю повторяться. Что ты хочешь? — спросил Гуаньшань по-прежнему спокойно, но с явной долей упрямства.       Феликс бросил извиняющийся взгляд на Хэ Тяня, словно умоляя его: «Прости его, пожалуйста, не отказывайся от своего предложения».       Хэ Тянь был действительно удивлен. Он не знал, смеяться ему или стоит обидеться. В конце концов он выбрал первое.       — Я ищу ведущего гитариста и басиста для своей группы. Мы устраиваем прослушивания. Интересуешься?       — Должно быть, ваша группа не так уж хороша, раз участники бросают тебя, а? — снова ответил Гуаньшань, на этот раз подняв глаза на Хэ Тяня, его взгляд был осуждающим, а сигарета просто держалась на губах.       Этот парень явно умел попадать в больные места. Его слова были быстрыми и язвительными. Хэ Тянь начинал терять терпение, но в то же время чувствовал, будто его вызвали на поединок, и это ему нравилось. Он посмотрел рыжеволосому прямо в глаза, принимая вызов.       — Размер гонорара говорит об обратном. Чеки, которые ты сможешь обналичить, если присоединишься к нам.       — Я не нуждаюсь в подаянии.       — А кто говорил о подаянии? Я сказал, что это прослушивание. Тебе придется заслужить свое место, как и всем остальным. Или ты боишься, что недостаточно хорош?       Гуаньшань оскалился в ответ. Возможно, за душой у него было немного, но гордость имелась.       — Ты видел, как мы играли? — спросил он.       — Видел, иначе я бы вообще с вами не разговаривал.       — Тогда ты знаешь, что я достаточно хорош. А вот чего я не знаю — достаточно ли вы хороши для меня?       Хэ Тянь громко рассмеялся. Гуаньшань не ожидал такой реакции и выглядел сбитым с толку. Кто этот злоебучий самоуверенный ублюдок, который посмел рассмеяться ему в лицо?       — Это легко проверить. Вот… — Хэ Тянь достал из кармана чек и на его обратной стороне написал свое имя, номер телефона и Halcyon. — Найди нас и послушай пару песен. Если будешь заинтересован в прослушивании, позвони по этому номеру или, черт возьми, приходи вместе с Феликсом. Как тебе будет удобнее. Но у нас мало времени. Решай до вечера среды, иначе будет слишком поздно.       Хэ Тянь уже начал разворачиваться, но резко обернулся:       — Ах да, как тебя зовут?       Гуаньшань нахмурился и задумался на секунду:       — Рыжий.       Хэ Тянь приподнял бровь. Рыжий замешкался — означало ли это, что он думал над тем, назвать ли свое настоящее имя?       — Ты уверен, что хочешь остановиться на этом? — Хэ Тянь снова задал вопрос, намеренно провоцируя.       Феликс переводил взгляд с одного на другого. Настоящее имя Рыжего он слышал всего несколько раз, и его расстраивало, что тот не делился им с ним. Было ли это из-за того, что его настоящее имя напоминало о доме? Или потому, что Феликс не мог правильно его произнести? Даже если Рыжий говорил, что ему все равно, но Феликс знал, что на самом деле это его задевает.       — Мо Гуаньшань.       Хэ Тянь улыбнулся. Он так и знал — китаец, как и он сам. Хорошее имя. Ему хотелось спросить, откуда тот родом, родился ли он здесь или в Китае, но, глядя на выражение лица Мо Гуаньшаня, он решил отложить этот разговор.       — Надеюсь увидеть тебя снова, Мо Гуаньшань. — С этими словами Хэ Тянь выбросил сигарету и ушел, прежде чем успел сказать что-то еще, что могло бы разозлить Рыжего.       Феликс был раздосадован. Конечно, Хэ Тянь, который тоже был китайцем, смог идеально произнести имя Рыжего с первого раза. Феликс не мог избавиться от чувства легкой зависти, глядя на него. Выражение лица Рыжего всегда было трудно разгадать. Он раздражен? Зол? На его лице, как всегда, было хмурое выражение, но в его глазах мелькнуло что-то новое — легкий отблеск соревнования и азарта.       — Что думаешь? Ты примешь его предложение? Это могло бы стать большим шагом для тебя.       Гуаньшань вздохнул:       — Не знаю, Феликс. Это ты, похоже, загорелся.       — Рыжий, это может стать нашим шансом. Больше не придется работать в этом дерьмовом баре, никаких доставок. Мы могли бы играть с настоящими профессионалами. Не понимаю, как ты можешь не сходить сейчас с ума!       — У таких, как он, Феликс, всегда есть скелеты в шкафу. Такие группы — это не просто веселье. Ты думаешь, его бывшие участники ушли просто так? Безусловно на то есть своя причина. Ты правда готов, чтобы папарацци лезли в твою жизнь? Чтобы каждый твой шаг документировали, выкладывали на всеобщее обозрение, а потом разбирали и критиковали каждую мелочь, которую ты делаешь?       — Ты слишком все усложняешь. Мы бы играли для толпы людей, и не в этих захудалых барах, а по всему миру, Рыжий! Целые стадионы могли бы слушать, как ты играешь! Я знаю, тебе это важно, не пытайся отрицать.       Гуаньшань громко вздохнул и потер виски:       — Феликс, ты хороший басист и мог бы стать еще лучше. Но, что еще важнее, ты просто хороший человек. А эта работа, эти большие группы, эта индустрия… Они тебя испортят, влезут под кожу и вытащат из тебя все самое худшее. Делай, как хочешь, просто… не дай им себя сломать, ладно?       Феликс не знал, что на это ответить. С одной стороны, Рыжий впервые сказал ему что-то доброе, будучи трезвым, и прозвучали его слова искренне. От этого его сердце забилось быстрее. Но что он имел в виду под «они тебя испортят»?       — Ты говоришь так, будто сам через это прошел? — спросил Феликс, пытаясь вспомнить что-то из прошлого Рыжего. Тот всегда был крайне немногословен. Никто почти ничего о нем не знал.       Гуаньшань задумался:       — Неважно, тебе не о чем беспокоиться. В общем, я ухожу. Увидимся.       Он затушил сигарету и повернулся, чтобы уйти.       — Ты подумаешь о прослушивании?! — крикнул ему вслед Феликс.       — Маловероятно, — пробормотал Гуаньшань, но Феликс этого уже не услышал.       

***

      Во вторник утром Хэ Тянь был на взводе от ожидания. Он так и не получил вестей от Мо Гуаньшаня, но сегодня было прослушивание Феликса, и он все еще надеялся, что неуловимый гитарист тоже появится. Он просто обязан был прийти. Никто раньше так не западал ему в память, как он. Гуаньшань мог бы добавить группе ту самую искру, которой ей так не хватало для возвращения на вершину.       Хэ Тянь прибрался в квартире и включил несколько старых альбомов Halcyon. Его звуковая система в пентхаусе была впечатляющей, но даже ее звучание казалась плоским по сравнению с душераздирающими криками Мо Гуаньшаня, которые все еще эхом звучали в его голове, как песнь сирены. Хэ Тянь никак не мог выбросить это из памяти.       Чтобы выпустить пар, он отправился в студию пораньше. Как для ведущего вокалиста, его партии на гитаре не были слишком сложными, но время от времени он любил поэкспериментировать с чем-то новым. Практика еще никому не вредила, особенно когда было туго с текстами песен. Иногда одно влекло за собой вдохновение для другого. После выступления Феликса и Мо Гуаньшаня он чувствовал себя невероятно заряженным, и впервые за последние недели у него начали появляться свежие идеи.       Время в студии пролетело незаметно. Пальцы Хэ Тяня онемели, а глаза начали слезиться от долгого изучения нот. Он посмотрел на часы — оставалось около получаса до прихода Феликса. Хэ Тянь поднялся, размял ноги и направился к автомату с закусками в конце коридора. В этот день в студии было забронировано несколько залов, и он прислушивался к музыке, проходя мимо дверей. Несколько часов за гитарой помогли ему расслабиться, а прогулка по зданию сняла напряжение в теле.       За пятнадцать минут до прослушивания Хэ Тянь вышел покурить. Улицы Нью-Йорка были оживленными, как и всегда, — люди спешили по своим делам, погруженные в свои мысли. Вдалеке он заметил светло-каштановые волосы молодого басиста. Хорошо, он пришел пораньше. Но к разочарованию Хэ Тяня, Феликс был один — никаких рыжих волос поблизости. Приглядевшись, он заметил, что Феликс разговаривал с кем-то по телефону. Его лицо выражало напряжение, возможно, даже отчаяние. Наконец разговор закончился, Феликс убрал телефон и, явно подавленный, достал сигареты.       — Привет, Феликс, — первым заговорил Хэ Тянь, заставив того вздрогнуть.       — О, черт, привет. Прости, я тебя не заметил, — ответил Феликс с нервным смешком.       — Что это там было?       — Ты заметил, да? Я разговаривал с Рыжим, — вздохнул Феликс. — Как ты, наверное, уже догадался, он не придет.       — Очень жаль, — задумчиво ответил Хэ Тянь, стараясь скрыть разочарование. Такая страсть и талант встречаются нечасто. — Он сказал почему?       — Да нет, он просто накричал на меня, как обычно, — с коротким смешком ответил Феликс, но его улыбка быстро угасла. — Хэ Тянь, можно спросить? Ты позвал меня на прослушивание только ради Рыжего? Я знаю, что я не так талантлив, как он. Я просто не могу перестать думать о том, почему ты выбрал меня.       Хэ Тянь ощутил укол вины. Он не хотел, чтобы Феликс так себя чувствовал.       — Нет, Феликс, я позвал тебя не только ради Рыжего. Конечно, я хочу, чтобы он пришел, он чертовски хорош, но я не собирался использовать тебя. Прости, если это выглядело именно так, — Хэ Тянь вздохнул. — Буду честен: с прослушиваниями для Halcyon все идет не слишком хорошо, и мне отчаянно нужны музыканты. Ты кажешься совсем новичком, но я вижу, что у тебя много энтузиазма. Думаю, с правильными наставлениями ты можешь стать просто отличным басистом. И если уж говорить начистоту, да, я бы предпочел кого-то, у кого есть и энтузиазм, и навыки, но времени и кандидатов у меня мало. Я лучше возьму кого-то, кто действительно будет переживать за музыку и за группу, чем просто человека, который будет механически играть аккорды.       Феликс не знал, считать ли это комплиментом, или оскорблением, или, возможно, тем и другим сразу, но он оценил честность Хэ Тяня.       — Ну, спасибо, наверное. Обещаю, если я попаду в группу, то буду ебашить как проклятый, чтобы не подвести остальных.       Хэ Тянь рассмеялся:       — Уверен в этом! А теперь расслабься и пойдем внутрь.       

***

      Мо Гуаньшань бросил трубку и раздраженно застонал. Феликс мог быть до безумия настойчивым, когда чего-то хотел, и это сводило Гуаньшаня с ума. Он никогда бы не признался, но ему действительно немного симпатизировал Феликс. Его страсть к музыке напоминала Гуаньшаню самого себя в прошлом — до того, как все пошло наперекосяк.       Стоя на балконе своей квартиры, он слушал сирены и звуки пожарных машин, доносящиеся с оживленных улиц внизу. Гуаньшань ненавидел этот переполненный город. Он скучал по своему родному городку в Китае. Там было чище, тише и привычнее. Нью-Йорк оказался лишь грязью и расходами, которые он с трудом тянул. Его время здесь истекало, и вскоре нужно было решить, куда двигаться дальше.       Он вынужден был признать, что предложение Хэ Тяня его привлекало. Возможность играть музыку на высоком уровне по всему миру звучала как мечта, не говоря уже о внушительном гонорар. Но как бы заманчиво все это ни казалось, он знал, что на другой стороне этой мечты лежала темная и не менее соблазнительная пропасть, в которую так легко скатиться. Тем не менее уже давно у него не было шанса играть с людьми, которые могли бы угнаться за его уровнем… ну, если, конечно, Хэ Тянь и оставшиеся члены его группы вообще чего-то стоили.       Он посмотрел на часы. У него еще оставалось немного времени до того, как нужно было выдвигаться на автобус, чтобы добраться до бара. Почему бы не проверить, что у них за музыка? Все равно это ничего не изменит.       Мо Гуаньшань надел наушники, открыл телефон и проигнорировал сообщения от Феликса, коллег и, к своему неудовольствию, от Харуто. Со всеми ими он разберется позже. Открыв Spotify, он ввел в поиск Halcyon. Тут же отобразилась группа с большой общей фотографией, на которой этот самодовольный ублюдок Хэ Тянь стоял прямо в центре. На снимке он выглядел совсем не так, как в ту ночь во «Дворце» — одетый в модные рваные вещи, с черной подводкой, подчеркивающей его черты. Если бы не его отвратительный характер, Гуаньшань, возможно, даже нашел бы его привлекательным. С этой мыслью он быстро пролистнул фотографию вниз и включил сгенерированный приложением плейлист группы.       Первая песня начиналась с сильного, но довольно стандартного гитарного риффа. «Неплохо», — заключил он, закрывая глаза и сосредотачиваясь на музыке. Все шло предсказуемо: беспроигрышная и узнаваемая структура, характерная для всех известных рок-групп. Ничего особо выдающегося.       Как только Мо Гуаньшань подумал, что услышал достаточно, и потянулся снять наушники, зазвучал голос Хэ Тяня. Глаза Гуаньшаня распахнулись, словно от удара током. Это было захватывающе и необычно. Его голос идеально подходил для рока, но в нем было что-то сдержанное, что невольно притягивало внимание. Мо Гуаньшань никогда раньше не слышал ничего подобного.       «Вот черт, неудивительно, что эта заурядная группа стала знаменитой. И неудивительно, что его участники ушли. Либо они чувствовали себя неполноценными на фоне звучания Хэ Тяня, либо им не хватало поддержки для экспериментов и риска с их собственной музыкой. Спорим, я смог бы…»       Ну уж нет. Он должен остановиться. Неужели он всерьез об этом задумался? Он чувствовал, как в его голове начали крутиться шестеренки, разбирая ноты, прогрессии, общее звучание. Как бы он сыграл это? Как это прозвучало бы с бэк-вокалом? Со скримом?       Мо Гуаньшань дослушал песню до конца и переключил на следующую. Хэ Тянь явно был самым сильным элементом в группе. Лирика — глубокая, хорошо написанная и свежая, идеально сочетающаяся с этим охуенно невероятным голосом. Он был буквально создан, чтобы быть вокалистом. Постепенно Гуаньшань начал понимать, почему тот вел себя так самоуверенно в их первую встречу. На его взгляд, остальные участники группы тянули Хэ Тяня вниз. Без них он был бы лучше, если… если бы только нашел кого-то достойного на замену.       «Блять».       Мо раздраженно встал, злясь на себя за то, как легко он позволил втянуть себя в это.       Куда он дел этот проклятый чек с номером Хэ Тяня? Конечно, он мог бы попросить номер у Феликса, но, только представив его реакцию, Гуаньшань поморщился. Он хотел встретиться с Хэ Тянем, не вовлекая в это чувства Феликса. Не хотел, чтобы тот строил лишние ожидания.       Квартира Гуаньшаня была настоящей свалкой. Раньше он был аккуратным и педантичным, но с течением времени поддерживать порядок стало казаться все менее важным. Возможно, дело было в наркотиках или в сомнительных партнерах, которые захаживали сюда. Никому из них не было дела до обстановки, и Гуаньшань со временем тоже перестал об этом думать.       Он рылся в куче одежды, пока наконец не нашел те самые штаны, которые носил в ночь шоу во «Дворце». К счастью, чек все еще был там — помятый, но читаемый.       Гуаньшань взял телефон, чтобы добавить номер, но, как только он открыл контакты, телефон завибрировал от нового сообщения от Харуто.       «Не будь таким, Рыжий. Заходи сегодня после работы. У меня есть кое-что новое для тебя. Отдам почти даром».       Гуаньшаню не нравилось, как Харуто говорил с ним, словно тот был уверен, что знает о нем все. Это жутко раздражало. Но он почти на мели, а репетиции группы не будет еще две недели, если он вообще останется в этой группе. Каким бы невыносимым ублюдком ни был Харуто, тот никогда не давал ему ничего плохого и не просил чего-то из ряда вон выходящего. Гуаньшань решил, что это не повредит. Завтра у него выходной, а на прослушивание к Хэ Тяню он мог прийти до среды. Решение о группе можно отложить.       «Ладно. Освобожусь в 11».