Искусство судеб

      «Ёбаный пиздец», — это всё, что мог сказать Марк про свою новую реальность и тех, кто его окружал.       Он очень долго лежал на кровати, перекручивая по новой весь разговор с Сантьягой, задерживался на моменте взаимоотношений навов, тяжело вздыхал, издавая: «Пу-пу-пу», — и продолжал повторять это действие, пока хотя бы примерно не принял сложившуюся ситуацию.       Посверлив потолок взглядом ещё полчаса, он решил, что надо бы отвлечься от этих тяжких дум, и тут же вспомнил, что совершенно забыл разузнать у Сантьяги судьбу иерархов. Вот этим он и займётся, пожалуй.       Библиотека Тёмного Двора оказалась поистине огромной: от вида сотен забитых книгами длинных шкафов в пару метров, до самого потолка, разбегались глаза. И хотя навскому глазу это совсем не мешало, она определённо была тёмной, по крайней мере, всё казалось чуть тусклее, как обычно он видел ночью после перерождения. Компьютеров в библиотеке не оказалось, видимо, навы были куда более консервативным народцем, чем он думал (хотя в свете недавно обрушившихся на него подробностей их личной жизни, Марк уже и не знал, что думать).       Однако помощник в библиотеке был. И хотя Ортега предупредил его о библиотекаре, он всё равно вытаращился на высокого гуманоидного голема, о том, что перед ним не человек, указывала лишь непропорционально большая голова, крайне грустные неестественно чёрные глаза да вибрирующая внутри него магическая энергия. Поняв, что Куби (так Ортега назвал библиотекаря) ждёт от него ответа, Марк всё же пришёл в себя и поведал, что хотел бы сдать пару книг по истории обратно. Куби такому повороту вещей явно обрадовался. Оставалось только внутренне поразиться тому, что голем способен радоваться.       — Побольше бы таких посетителей, — Куби в быстром темпе просматривал книги на предмет повреждений. — Всё хорошо.       — Есть что-то о… временах Первой войны?       — Есть, — голем кивнул, в глазах показались серебристые звёздочки. — Что именно интересует? Личные дневники, планы битв?       — И такое осталось? Я думал, во время падения империи всё потерялось.       — Часть уцелела, часть была написана уже после. Что именно Вас интересует?       — Всё, где есть о Ярге. И Висеге.       — Зачем тебе?       Голос Ортеги заставил Марка подпрыгнуть от испуга на месте и беззвучно выругаться. Он не сильно хотел откровенничать и делиться своими подозрениями с первым помощником, тот всё докладывал комиссару.       — Стало интересно, куда они делись.       — Я это тебе и так могу сказать.       Ну что ж, лучше и правда сэкономить время, у него есть, что читать. Марк хмыкнул и, обернувшись, бросил голему:       — Не надо ничего.       — Куби, принеси «О сущности сознания». Она ведь уже есть?       Голем кивнул и скрылся между стеллажами.       Марк подумал, что книга звучит уж больно интересно. Мог ли там быть ответ на интересующие его вопросы? Да ведь и не спроста Ортега нацелился именно на неё. Если только это не его хобби, но первый помощник не заикался об особой любви к чтению литературы подобной тематики.       — Так и что с ними случилось?       — Я не сказал, что расскажу.       — Ортега!       Нав расхохотался.       — Ладно-ладно, но не в библиотеке же.       — Ш-ш-ш! — из-за стеллажей показалась голова недовольного голема.       Кукла вскоре подошла к ним и протянула Ортеге нужный талмуд.       — Вот, уважаемый Ортега.       — А почему ты уважаемый, а я нет? — Марк улыбнулся и словил весёлый взгляд первого помощника.       — Не дорос ещё. Пошли. Ты, кстати, когда мне комиксы вернёшь?       — Когда Сантьяга наиграется в воспитателя. Мне вон теперь этикет учить, как будто опять студент, — он вздохнул, с отвращением вспоминая учёбу в университете. — Думал, вырос, уже всё, отстали, так нет же…       Ортега тихо посмеялся и нажал кнопку лифта.       — В учении нельзя останавливаться.       — Меньше знаешь — крепче спишь, — парировал Марк.       — У тебя проблемы со сном?       — Нет. Сплю, как младенец.       — Тогда ты знаешь ничтожно мало. Продолжай учиться.       Дальнейший путь они провели в молчании. Ортега заговорил, когда они уже оказались в гостиной. Марк осмотрел идеальный порядок, вычищенные до блеска поверхности и мысленно сравнил с тем хаосом, который устроил он у себя. Зато у него комнаты не выглядят, как музей. Единственное, что указывало на то, что здесь вообще кто-то живёт — это выставленные напоказ в шкафу за стеклянной дверцей стопки комиксов, дисков и пара фигурок персонажей.       — Нравится? Я думаю ещё шкаф прикупить, а то там места уже почти нет.       Марк дёрнул бровью. Вот уж кому деньги девать некуда. Хотя что-то в этом было.       — Неплохо. А если надоест это всё? — он подошёл к шкафу поближе, разглядывая фигурку Чубаки.       — Выкину.       — Жалко как-то.       — Тебе отдам, чувствительный наш.       — Мне-то зачем? — Марк пропустил мимо ушей колкость. — Я не коллекционер.       — Не знаю. Разнообразить серые будни?       — У меня и так жизнь интересная: то одно, то другое.       Ортега закатил глаза, но улыбнулся. Он занёс талмуд в спальню и вернулся к Марку, сел напротив него.       — Значит, интересна судьба первых иерархов?       — Я бы предположил, что их убили. Но тогда бы об этом написали, разве нет?       — Верно мыслишь, — задумчиво протянул первый помощник и сделал небольшую паузу. — Наставник рассказывал, что Яргу запечатали в Железной Крепости, там он и погиб.       — Погиб?       — Есть какие-то другие варианты? Без пищи даже нав долго не протянет, — Ортега передёрнул плечами. — Тем более он вроде как был ранен.       Марк помолчал. Своего князя навы не убили, но его ждала судьба похуже, чем быстрая смерть.       — Почему именно так?       — Насколько я знаю, он строил какой-то аркан. Князь решил, что рисковать и идти за ним незачем.       — Ну допустим, а Висега куда пропал? Его пленили и… всё. Дальше о нём ни слова.       Ортега поджал губы. Было видно, что ему не особо нравится об этом говорить, но раз он дал слово, то приходилось держать и отвечать. Марк даже задумался о том, не приказал ли Сантьяга утаивать от него правду, но, с другой стороны, не всё равно ли на каких-то страшилок прошлого? Хотя учитывая то, что в книгах об этом не написали, то навам ещё как не всё равно. Вон Ортегу как корёжит.       — Его имя больше нигде не упоминается, потому что у раба нет прав, права на имя — в том числе. Висега был лишён титула верховного комиссара, на его тело была нанесена рабская татуировка, и он стал выполнять приказы князя.       — Нава в раба?       Это определённо противоречило всему тому, что Марк уже успел узнать. Ни тебе равенства, ни братства.       — И где он сейчас? Тут где-то?..       — Он пропал во время падения Уратая. Скорее всего, погиб, тогда не до поисков тела было.       — А он не мог просто сбежать, а не служить?       — У него не было выбора, только служить. Татуировка накладывает определённые ограничения: его бы нашли, тем более что одно желание хозяина — и рабу будет ну очень больно.       — Жесть… — по лицу Марка было очевидно, что ему не по себе.       Такую судьбу никому не пожелаешь: медленно умирать в запертой снаружи тюрьме или провести десятки тысяч лет в рабстве — и то, и то звучало ужасно. Быть властелинами сотен миров, а после — пасть ниже некуда… Но, видимо, тёмные решили, что это равноценное наказание за их деяния. Марк уже успел понять, что навы ревностно оберегали свою суть и гордились ею. Ему казалось, что он по сухим строчкам рукописи примерно понял, что там такого творил первый князь, однако, слушая рассказ Ортеги о наказании иерархов, он начал думать, что он так и не осознал всю проблему до конца. И, возможно, никогда так и не поймёт.       — Почему рабство? Висега ведь мог натворить ещё дел… отомстить, к примеру.       Всю междоусобицу навы исправно резали друг друга, Марк очень сомневался, что в мятежниках вдруг взыграла любовь к Висеге.       — Князь решил, что он может оказаться полезным. И, как я уже сказал, раб может противопоставить хозяину ничтожно мало.       Оба молчали. На сердце Марка стало даже как-то тяжело.       — А ты? Ты думаешь, это справедливо?       Ортега ему долго не отвечал.       — Справедливо ли их остановили и свергли? Да. Остальное — не мне решать.       Марку всё было ясно. Даже так семейность навов давала о себе знать. Но что сделано, то сделано.       — А почему ты у комиссара не спросил?       — Да он меня… я… это… — Марк нахмурился. — Ортега, у тебя там точно фея какая-то есть?       Первый помощник от такой смены темы явно был в шоке: уставился на него, как баран на новые ворота.       — Злата? Да?       Марк облегчённо вздохнул, но тут же снова напрягся:       — А только Злата?       — К чему ты это ведёшь? — Ортега тут же вздохнул и закатил глаза. — Вега…       — Комиссар что, тебе уже рассказал?       — Ну конечно, — первый помощник посмеялся и тут же подмигнул.       Марк стушевался, не зная, куда себя деть, к лицу прилила кровь. Эта парочка точно над ним издевалась! Яблочко от яблоньки недалеко упало. Он тут же нахмурился.       — Ну всё, харе. Мне вот нифига не смешно. Вон тот на этаже так смотрит… Я думал, он просто сплетник, а если он… — Марк под громкий смех Ортеги спрятал лицо в ладонях.       Если Спящий и правда существует, то видит он самый бредовый из кошмаров.

***

      Сантьяга, избавившись от надоедливых посетителей, вассалов Тёмного Двора, бодренько шагал к синему «Ягуару», пока за ним волочился Вега. Тот опять с некоторой нелюбовью взглянул на его авто и крайне аккуратно, как будто бы даже брезгливо, открыл дверь и сел внутрь. Он тоже сел за руль.       — Вега, она только из мойки.       Нав ничего ему не сказал, только гукнул, задумчиво сверля взглядом заботливо оставленную на переднем сидении распечатку.       — Увлекаетесь и музыкой тоже? — Вега без особого интереса сунул ему лист.       — Это? — Сантьяга лениво взял распечатку.

———

      Кортес и Лебедь ждали его в назначенном месте — за дальним столиком в углу «Ящеррицы». Вечер только вступал в свои права, работники метались туда-сюда, готовясь к аншлагу, попутно рассаживая пока ещё редких посетителей. Советники, как всегда, не одобряли участие в этом предприятии наёмников, однако князь, выслушав разумные доводы комиссара, дал добро, решив, что кому как не Сантьяге знать, как проворачивать подобного рода операции.       — Добрый день, господа.       Он занял свободное место за столом и накрыл пространство вокруг «интимным пологом». Сантьяга осмотрел напряжённые лица наёмников, всего двое, он настоял на том, чтобы никого со стороны те не привлекали. Даже в качестве расходного материала. Он не любил одноразовых знакомств и работников.       — Добрый, комиссар.       — Предлагаю приступить сразу к делу, оно не терпит промедлений. Однако я бы попросил вас дать клятву, что о содержании разговора не узнает никто.       Кортес с Лебедем переглянулись и кивнули.       Нав внутренне улыбнулся. Ну конечно, такие контракты и такие суммы никто больше не предлагает. Тем более Сантьяга был просто уверен, что наёмникам льстит те отношения, что сейчас были между ними и Тёмным Двором. И он не собирался их разочаровывать.       Комиссар прочитал слова аркана, а наёмники дали обещания.       — Ну вот, теперь поговорим.       Сантьяга развернул сложенный лист с изображением серо-зелёной флейты. Челы с пару секунд рассматривали её, а затем непонимающе уставились на него самого, ожидая объяснений.       — «Нефритовая Дицзы». Утерянный артефакт Тёмного Двора, и мы уверены, что напали на его след, и хотим вернуть.       — И… что за артефакт? — Кортес взял переговоры на себя.       — Очень древний и очень опасный. Управляться с ним может исключительно маг, однако его сила не важна. Игра на «Нефритовой Дицзы» сводит с ума.       — В каком смысле?       — Скажем так, флейта издаёт особые частоты, которые воздействуют на разум всех, кто слышит мелодию. Услышавший становится неспособным сопротивляться внушению и весьма агрессивным, а если игра продолжительна — то он превращается в полного злобы и совершенно неконтролируемого… уже не совсем разумного, — комиссар легкомысленно улыбнулся и пожал плечами. — И у Тёмного Двора есть все основания полагать, что сейчас артефакт находится на востоке Северного Кавказа.       — В Чечне? — Кортес выглядел весьма удивлённым.       — Именно. Мы предполагаем, что уже произошедший и грядущий конфликт челов в этом районе — результат применения артефакта. Вернее, это одна из его причин.       — Ну дела… — выдохнул Лебедь. — А когда он был утерян?       Сантьяга медленно изогнул бровь. Какая разница, когда он там утерян? Ох уж это человское любопытство.       — Во времена инквизиции.       Ему не нравилось вспоминать то время. Да и кому нравится думать о поражении? Человские инквизиторы заставили Тёмный Двор расчехлить свои арсеналы, в том числе достать «Нефритовую Дицзы» — отголосок Времён великих завоеваний, когда империя навов только утверждала свою власть во Внешних мирах и засматривалась на Землю. Но и это оружие не помогло, удар одного из инквизиторов отправил комиссара в нокаут, и только чудо помогло ему спастись. Однако платой за это стала потеря артефакта, который они, как ни силились, найти не смогли.       — А почему Вы решили, что мы можем его получить?       Он ожидал этого вопроса. Кортес слишком осторожен, он не хочет, чтобы его использовали в тёмную, и жаждет всех подробностей. И что ж, он уважает такой подход, от умного бойца проку больше, чем от пушечного мяса.       — Как я уже говорил, управляться с артефактом может только маг, который уж точно знает, как ею пользоваться. Например, чтобы «включить» её, нужен магический импульс, чтобы «выключить» — аналогично, иначе это обычный музыкальный инструмент, — Сантьяга почесал кончик носа. — Так вот, этот маг может засечь другого мага, особенно сильного. Если мы появимся рядом, он уйдёт, спрячет «Нефритовую Дицзы», и магический фон исчезнет.       — Фон?       — Артефакт фонит, все фонят, но этот сильнее. И если присмотреться к определённой области, сузить площадь поиска, то совсем несложно найти нашу флейту. Но её периодически прячут, скорее всего, помещают в какой-нибудь контейнер или глушат фон вручную. Поэтому я более чем уверен, что флейтой управляет маг, знающий, что и как.       — И как же он мог это узнать? — Кортес хмыкнул, на что Сантьяга только пожал плечами.       — Опыт? Наблюдение? «Дицзы» была утеряна много столетий назад, можно было и догадаться. Челы любопытны, так что я не удивлён. Мы знали, что «Нефритовая Дицзы» однажды даст о себе знать, и вот этот момент настал.       — Артефакт может находиться у инквизиторов, — предположил Лебедь. — Если был утерян в те времена.       — Если это они, то постарайтесь не вступать с ними в контакт. Так что, заключим контракт?       — Каков гонорар?       — Обычный.       — Полтора.       — Кортес, мы, конечно, заинтересованы в получении «Нефритовой Дицзы», но она убивает челов. Обычный гонорар.       — Кредит?       — Неограниченный.       Наёмники снова переглянулись и нехотя кивнули.       Может быть, если наёмники докажут свою полезность, принесут артефакт, то он, так уж и быть, начнёт слушать их условия. Ну а пока до лучших наёмников Тайного Города им ещё расти и расти.

———

      И вот теперь он невзначай подсунул это изображение Веге. Ему просто необходимо проверить кое-что, а тут сразу двух зайцев одним выстрелом может убить.       Если честно, он искренне хотел, чтобы его догадка не подтвердилась. Но последний сон, его подробности, наталкивали на подобную мысль. Хотя если подтвердится, то он будет знать, кто сидит в голове новоиспечённого сородича.       — «Нефритовая Дицзы». Использовалась верховным комиссаром Тёмного Двора.       — Висегой? Ничего себе, старая вещь.       Сантьяга нахмурился. Факт того, что сейчас ничего не произошло, не означает, что он не прав. Вся эта история была очень… мутной, как говорили челы. И история Висеги, вернее, её конец, тоже. И конец ли? Кто ещё мог говорить так с Яргой? Кому заурд мог это позволить, кто мог сравняться с ним, если не его хан’ар?       — А что она делает? Или так… просто дудка? Хотя вряд ли комиссар бы играл на дудке…       — Сводит с ума. И давайте закончим на этом Ваши расспросы, — Сантьяга забрал и демонстративно спрятал распечатку.       Марк покосился на него недоверчиво, но ничего не сказал, только пожал плечами.       — А если у меня случится приступ на балу?       — Не беспокойтесь, я всё ещё готов оглушить Вас, — он завёл авто, и они выехали из Цитадели.       Тяжкий вздох послужил ответом. Конечно, он понимал, как рискует, однако надо же было ему приучать новоприобретённого сородича к новым реалиям. Держать его вечно в Цитадели невозможно: уже скоро навы начнут задавать неудобные вопросы, на которые Вега при таком раскладе ответить не сможет. Так что пусть окунается в жизнь Тайного Города с головой. И заодно поймёт, зачем этикет придумали.       — Мы только за моими костюмами?       — И моими галстуками.       — И ними.       — И пообедать, — вот теперь Сантьяга улыбнулся, тут же ощутив, как упало настроение Веги, который ненавистным взглядом прожигал бардачок. — Я же сказал, по этикету тоже будет экзамен. Человский вы прочитали. И, кстати, пока что Вы не сдаёте.       — Что?       — Успокойтесь. Никому не понравится наблюдать за Вашей недовольной, уж простите, миной и ощущать эмоции — тоже.       — В книге об этом не было.       — А я думал, Вы достаточно разумный, чтобы это и без книги знать.       Кажется, у Веги дёрнулся глаз. Тот сжал челюсти (даже скрип челюсти слышно было), но отвернулся и ничего не сказал. Сантьяга сделал радио громче.       Дальнейшее то ли забавляло, то ли раздражало — комиссар так и не понял. В ресторане Вега, казалось, нарочно забыл даже об элементарном воспитании: сёрбал, чавкал, использовал руки вместо приборов, где мог. От него явно добивались реакции, но Сантьяга упорно не комментировал происходящее, лишь после подачи десерта сообщив:       — Вы не сдали.       — А у меня этого не было в планах.       — Вы всё равно поедете на бал.       Когда улыбка медленно спала с лица Веги, настала его очередь ядовито улыбаться и подводить итоги:       — Итак, что мы имеем: абсолютно не сданный экзамен, уровень манер — «красная шапка» и поездка на бал. Не оплошайте там, иначе чернеть придется Вам. С челами-то мы сейчас попрощаемся, — Сантьяга оглядел ресторан, в котором лишь пара столов была занята посетителями, косившимися на них, — а вот с остальными — нет.       — У Вас в шкале есть уровень манер «красная шапка»?       — Это всё, что Вас волнует? — кажется, теперь он удивился.       — Ну а фто мне? — с набитым тортом ртом спросил Вега и пожал плечами. — Я ф не сфал, зафо поел, — он проглотил кусок и облизнул пальцы. — Как-нибудь когда-нибудь сдам.       Что ж, видимо, перед ним наглядное подтверждение третьего закона Ньютона.

***

      Марк, сжав покрепче приличную пачку комиксов, постучался в дверь, которая вела в комнаты Ортеги. Ответа не последовало. Сегодня был выходной, так что именно там он и рассчитывал найти первого помощника, но и после второй попытки никто не ответил.       — Ц, — Марк достал мобильный и набрал Ортегу.       — Я надеюсь, это что-то важное? Я тут проигрываю.       — Чего? Кхм, я тебе комиксы принёс, ты где?       — А это… — Ортега замолчал, повисла неловкая пауза, звонок в итоге сбросили.       Одна из дверей открылась, показался сам Ортега.       — Заходи.       — Да я только отдать.       — Заходи, — уже настойчивее повторил нав.       Марк решил не сопротивляться, зачем ему заходить, он так и не понял. Внутри сидело ещё два нава, ни одного из них он не видел раньше (ещё бы, наверное, стоило выходить почаще из своей берлоги). Один сидел с контроллером от приставки, другой макал в воду чайный пакетик, но оба с нескрываемым интересом рассматривали его.       — Привет, — он покосился на Ортегу, взглядом чуть ли не умоляя избавить его от этой неловкой ситуации.       — Это Вега, — Ортега кивнул на Марка, — а это Ирга и Бога, — он поочередно указал на короткостриженого нава с татуировкой в виде змеи на шее и чёрной серьгой в ухе, того самого, который заваривал чай, и второго — с растрёпанными волосами, жующего зубочистку. Про Богу Марк слышал от Ортеги и даже разок видел, тот был его напарником и вторым помощником комиссара, но представлены они не были. Про Иргу же он не знал ничего.       — Приятно познакомиться.       На самом деле он не мог сказать, что приятно. Вся эта ситуация ему не нравилась.       — Мгм, — отозвался Бога, — Ортега, мне долго тебя ждать? — он помахал вторым контроллером.       Ортега уселся рядом и убрал игру с паузы, продолжив избивать и принимать удары от персонажа Боги.       — Я тебя что-то не помню, — заметил Ирга. — Держи, — он отдал Боге чашку и улыбнулся ему.       Марку стала совсем уж неприятна эта ситуация. Кажется, сейчас ему придётся убедительно рассказывать заготовленную легенду.       — Он недавно приехал, — вклинился Ортега, не переставая сосредоточено клацать по кнопкам.       — Да? Видимо, ты давно уехал.       — Сбежал он.       — Что?       Бога повернулся к нему и удивлённо посмотрел, повторяя взгляд Ирги, из-за чего тут же оказался повержен.       — Ортега, образно.       — Ну прости, это и был твой побег от ужасных нас к миленьким и прекрасным челам, — первый помощник сделал голос чуть писклявым и захлопал глазами. — Ронга его мелкого повёл посидеть в мастерской дознания, пока он помогал дознавателям с трупом, так этот…       — Ты меня перед всеми позорить будешь?       — Конечно. Ты ничего нормально не выучил, преисполнился веры в то, что у челов лучше, и свалил при первой же возможности.       — При чём тут мастер погребений? Ты был его воспитанником, что ли? — догадался Ирга и увидел кивок в ответ. — Да ладно…       Бога заржал:       — Ну от него бы и я сбежал.       Ронга был фигурой… специфичной. Профессиональная деформация сделала своё дело, а его шуточки мало кому нравились. Марк, кстати, тоже успел заценить такую шутку.

———

      Марк смотрел на удивлённого мастера погребений. Чтобы встретиться с ним, им с Сантьягой пришлось спуститься на пару этажей вниз, в подвалы Цитадели. Ронга, видимо, находил общество живых утомительным (навов в том числе).       — То есть это мой бывший воспитанник? — Ронга указал на Марка и зарылся в густые длинные волосы. — Не помню, чтобы кого-то воспитывал.       — Я согласен увеличить ваше жалование на пять процентов.       Ронга улыбнулся.       — И как я его сразу не признал? Ну чего ж ты испугался, поганец?       — Я… э… — Марк искренне опешил.       — Да-да, ты. Все нервы мне вытрепал со своими челами.       Марк покосился на Сантьягу, но комиссар только широко улыбнулся.       — Я рад, что наша семья воссоединилась, — заметил он и пошёл на выход.       — Я, наверное, тоже пойду…       — Иди-иди.       — До свидания.       — Мы ещё встретимся, — Ронга постучал по столу, где, видимо, обычно он занимался подготовкой трупов к погружению во Тьму.

———

      Марку и Ортеге пришлось пуститься в долгий рассказ о том, как маленький Вега насмотрелся на трупы, жестокость, преисполнился страхом и отвращением ко всему подобному, а после решил при первой возможности свалить к цивилизованным челам. Благо, самые острые моменты, там, где была явная ложь, объяснял Ортега: Марк ну никак не смог бы обдурить таких магов, как Бога и Ирга (пусть последний и был слабее помощников).       Ортега в конце концов хмыкнул:       — Ну извини, жизнь такая в Тайном Городе, а будь у нас тут домик сахарной феи, кто бы с нами считался?       — Ну и что, помогли тебе твои челы? — Бога иронично улыбнулся, прекрасно зная ответ. — У них лучше?       — Не лучше.       Ужаснее всего было то, что это правда. Челы порой в своей жестокости заходили дальше обитателей Тайного Города, у которых случилось средневековье посреди двадцатого века, а совсем скоро уже и двадцать первого.       — Ну, Вега, у нас же не всё так «плохо».       — Я знаю, иначе бы не вернулся.       Марк действительно считал, что сплочённость навов и то, что они осознают себя одной семьёй, действительно удивительно и даже прекрасно. Пусть традиция кровной мести и была жестокой, но она наглядно демонстрировала прочную связь между тёмными. Как и многие другие их кровавые и жестокие обряды.       — Мы можем закрыть тему? Мне… не хочется это обсуждать.       — Ладно, давайте о чём-то хорошем. Ты чай будешь? — Ирга перевёл взгляд на Марка.       — Буду.       — А ты не передумал?       — Передумал, — Ортега закатил глаза, — ты меня постоянно чаями спаиваешь.       — Не жалуйся, а то перестану.       — И мне ещё кружечку, — Бога сунул Ирге уже пустую чашку и, лыбясь, смешно захлопал глазами. — Вот самое смешное, что он этот чай не пьёт, — заметил он, когда Ирга пошёл в кухню, — а всех напоить пытается. Самый дешёвый нам спаивает, господа. Экономит на нас!       В ответ послышался смех.       — Так… Ну, допустим, перебежчик наш, а комиссар и Ортега чего с тобой таскаются?       — Он мой друг, — заявил первый помощник.       — Да, я видел, как он твои комиксы заносил на стол… Друг.       — Это скептицизм или ревность?       — Гадай. Ну а комиссар-то чего? — не унимался Бога. — Ему явно есть чем заняться.       — Друг мой, ну ты же знаешь нашего начальника…       — Да его никто не знает.       — Вот именно, взбрело в голову… о челах поговорить, вот он Вегу и вызывает.       — Ну это на него похоже, — задумчиво согласился Бога. — Тем более ты, — он оглядел Марка, — среди них много жил… Ты не подумай, просто ты так сразу завоевал внимание их обоих, а оно вон как оказывается: комиксы и рассказы про челов… — он схватил комиксы с кровати и помахал ими. — Ты ещё с такой кислой миной от комиссара выходишь…       — Нормальная у него мина. Как обычно.       — Эй! — теперь настала очередь возмущений Марка. — Нормальное у меня лицо, — он зыркнул на Ортегу и выхватил комиксы у Боги. — И нормальные комиксы.       — Ты хоть что-то другое читаешь?       — Этикет… Это комиссар…       Бога заржал, послышался и смех Ирги, и даже Ортега не смог сдержать улыбки.       — Ты его тамагочи, что ли?       — А вы что, не учили?       — Конечно, учили, с Донгой, — Ирга показался с несколькими кружками.       — Гандонгой, — буркнул Бога.       — Сотни лет прошли, а тебя до сих пор перекашивает, — Ирга улыбнулся.       — Вот представь, как он достал меня.       — Не больше, чем Винигу. Сколько он передавал экзамен?       — Раз тридцать? — попытался припомнить Ортега.       — Тридцать два.       — Сколько? — Марк захлопал глазами.       — Тридцать два, — повторил Ирга. — Первые пятнадцать раз он из принципа ничего не учил. Потом на принцип пошел Донга и не принял экзамен на один раз больше. И вот тогда уже Винига наконец-то сдал. За этой драмой вся Цитадель следила! Хотя, знаешь, я даже не удивился, учитывая его отношение к остальным расам.       — Свою упёртость и отношение можно было сразу за дверью оставить. Чего он добился? Ничего, — Ортега пожал плечами.       Марк сделал определённые выводы об этом Виниге. Он принюхался к жидкости в чае. Обычный чай. Даже странно, что Ирга, по словам Ортеги, так настойчиво его предлагает. Неужели и правда избавляется от запасов?       — Хуже Мисаги.       — Ну ты загнул, брат, — не согласился второй помощник.       — Кого?       — Ты его не знаешь? Странно, учитывая то, что он тут на этаже дежурит.       — К гостям не пустили, — Бога намекал на главный холл, куда, видимо, этого Мисагу побоялись ставить.       — Я… в основном у себя сидел.       Марк постарался вспомнить дежурных на этаже. Один с волосами по плечи вечно лыбился и смотрел на него, но молчал. Потому что второй, с тонким хвостом, едва достающим по лопаток, более хмурый, вечно его одергивал, и тот с каре дулся. И кто из них Мисага?       — Они друг другу подходят.       «Что?» — Марк напрягся, это же не то, о чём он подумал?       — Неадекваты, — буркнул Ортега.       Бога рассмеялся:       — Радуйся тому, что, по крайней мере, один из них редко выходит за пределы Цитадели.       — Да, его вытаскивает второй. А мне потом сиди и разбирайся с ними.       — А что с ними не так? — Марк тихо подал голос.       — Что не так? — первый помощник, кажется, завёлся. — Ну, например, один не знал, что у рыцарей могут быть проблемы с сердцем, и пустился в многочасовой марафон удовольствия от совокупления с рыжим. В результате чего у командора войны наступила остановка сердца, и его только чудом успели спасти. Если бы Мисага не заметил, что рыжий не дышит, тот точно бы помер. А мне сколько мороки было! А если бы умер?!       — А я говорил, что однажды этот Де Бо плохо кончит, — Бога издал хриплый звук, вжавшись лбом в колени.       Даже Марка пробило на лёгкую улыбку от каламбура.       — А если бы умер?!       — Затрахал до смерти, — Бога опять рассмеялся, ему-то такие идиотские случаи по чистому везению не выпадали. — Чуд выжил чудом! — не унимался второй помощник.       Марк не знал, что и сказать. Хорошо хоть, что он был предупреждён о таких наклонностях в новой семейке. Правда, видимо, они не только в этой. Он мысленно сделал себе пометку не общаться с этими двумя.       — Изощренный способ убийства, — пробубнел он.       — Главное, что рыцарь выжил и не пришлось объясняться с чудами, — заключил Ирга. — Пейте чай, а то остынет.

***

      День бала Марк запомнит надолго. Его затаскали по салонам: маникюр, причёска, бритьё… Даже макияж умудрились где-то нанести. Марк, конечно, отпирался, бился до последнего, но Сантьягу это в какой-то момент достало, и ему пришлось подчиниться, оскорблённо смотря на комиссара, пока ему наносили гигиеничку на губы и пару мазков тональника. Сантьяга заметил, что если бы он решил поспать перед балом, то не пришлось бы замазывать синяки под глазами от многодневного бодрствования. Марк не знал, как можно спокойно спать перед первым в его жизни светским раутом. Это же…       «Полный пиздец», — подумал он, смотря на кучу представителей самых разнообразных рас.       Мало того, что он чувствовал себя ужасно неуютно, особенно эта гигиеничка, как будто у него жирные губы, так ещё сама мысль о том, что ему придётся с кем-то общаться, а он ничего не знает толком, ввергала его в ужас. Ужас этот он блокировал, прекрасно понимая, что нав не может и не должен показывать страх и в принципе бояться. Поэтому он сверлил тяжёлым взглядом стену тронного зала Зелёного Дома, отпугивая гостей от компании навов (хотя не то чтобы кто-то стремился заговорить с навами и без этого или остальные навы сами не справлялись с задачей отпугивания гостей).       — Вега, наши лица по сравнению с тобой такие радостные, — заметил стоящий рядом Ортега. — Это даже хорошо, будем тебя с собой везде брать, а то комиссар вечно ругается, что мы недовольные стоим.       Марк повернулся к первому помощнику и ощутил, как в нём зарождается ещё большее недовольство, только теперь уже не на комиссара и людов с их идиотскими балами, а на Ортегу.       — Я передам комиссару твоё желание посещать всю эту хрень.       — Напугал ежа голой задницей, — встрял Бога, — мы и так…       Бога отмахнулся и отошёл к Ирге, что-то рассказывая ему.       — Когда ты таким противным успел стать?       — Стараюсь соответствовать нашей семейке, — вздохнул Марк, созерцая, как Сантьяга рассекает тронный зал, улыбаясь и уделяя внимание каждому.       — Это стадия принятия?       — Нет.       Марк, погружённый в свои мысли, отпил шампанское, продолжая наблюдать, как комиссар мило общался с какой-то феей, которая точно так же мило отвечала и, очевидно, флиртовала. Вот уж кого точно не напрягали эти рауты. К этой парочке внезапно подлетел какой-то молодой чуд, сдёрнул с себя перчатку и кинул комиссару в ноги, выругавшись. Взгляд чёрных глаз комиссара упал на перчатку, затем он посмотрел на чуда, продолжая улыбаться. В тронном зале повисла тишина.       Ну вот он и проиграл в споре.       «Чёртов Сантьяга», — флегматично заметил про себя Марк и отпил ещё шампанского.       Алкоголь навов не брал. Разве что навский коктейль, в который добавляли одно растение, которое когда-то принесли тёмные из родного мира. К слову, этот коктейль был способен стать причиной смерти других рас. Разумеется, его заботливые новые знакомые уже успели дать ему эту ядрёную дрянь попробовать. В общем, шампанское было как сок. Ужасно, ни расслабиться, ни напиться. Проклятые люды.       И чуды, чуды особенно… Он из-за чуда проиграл в споре.       — Комиссар на нём и мокрого места не оставит, — расслышал Марк за своей спиной, кому принадлежал этот голос, он не знал.       — Ортега.       Первый помощник Сантьяги был возле начальника.       — Будьте моим секундантом.       Ортега кивнул, и комиссар удалился к остальным навам.       — Вам так нравится кого-то избивать?       — Вега, Вы слишком плохого мнения обо мне. Если его секундант не будет настаивать на дуэли насмерть, то будем до первой крови, Ортега всегда настаивает на последнем варианте.       — Зачем Вы вообще это сделали? Вам ведь эта фея явно не очень-то и нравится.       Сантьяга не стал отрицать последнего.       — Я просто проявил вежливость, сделал пару комплиментов, я не виноват в излишней вспыльчивости этого чуда.       — Рыжие своего буйного уводят… — заметил Марк. — Какой дурак, — вздохнул он и направился к одному из выходов тронного зала.       — А Вы куда собрались? Я Вас не отпускал.       — Воздухом подышать.       Марк опёрся локтями на перила и принялся рассматривать тьму леса. Маленький брелок — согревающий артефакт — позволял ему чувствовать себя комфортно при почти минусовой температуре. И только пар напоминал о том, что сейчас начало марта. Он почувствовал, как нечто вязкое обволокло его, он уже знал, что это такое. «Интимный полог». Заклинание, не позволяющее подслушивать.       — Вы невеселы.       — А чему мне радоваться?       — Неужели Вы так жалеете о том, что произошло в лесу?       Комиссар, вытянув ноги, стоял к перилам спиной, он тоже опирался на них локтями.       — Вся моя привычная жизнь разрушилась.       — Но Вам ведь досталась жизнь получше.       — С чего Вы взяли, что она лучше?       — Предпочли бы прожить семьдесят лет среди серых будней в сером городе, будучи такой же серой массой?       — Может, оно и неплохо, серой массой жить, — недовольно буркнул Марк в ответ, он и теперь не считал себя каким-то особенным, среднестатистический житель города, только Тайного, а не Москвы. — У меня была семья.       — Теперь есть новая, Вам правда так плохо с нами? Неужели существование другого мира и принадлежность к нему Вам совсем не по душе?       — Комиссар, — Марк выровнялся и посмотрел на Сантьягу, — у меня отняли всё, в моей голове непонятно кто, я могу терять над собой контроль, и знаю, что однажды для меня всё это плохо кончится. Я знаю, однажды я умру, Вы меня убьёте, — он решил говорить предельно честно. — Какой смысл от жизни, пусть даже очень длинной, если ты всё равно обречён? И что-то мне подсказывает, что моя жизнь отнюдь не удлинилась, а наоборот, — он грустно, через силу улыбнулся. — Попади я сюда при иных обстоятельствах, возможно, я бы радовался. Но я не могу думать ни о чём, кроме как о минусах.       Сантьяга тоже стал ровно.       — Вы поэтому так злы?       — А что бы Вы чувствовали, если бы больше не принадлежали себе?       Марк увидел удивительное понимание в глазах комиссара. Но решил даже не пытаться спрашивать.       — Вега, в Вас нет веры.       — Какая вера? Вера во что? Что будет всё хорошо? Когда есть выбор между «хорошо» и «плохо», случай выбирает «плохо». И не надо меня переубеждать, я уже по полной на себе этот случай прочувствовал, — он указал на себя.       — Вега… — Сантьяга положил руку ему на плечо, но, видимо, заметив недовольный взгляд Марка, убрал её. — Я хочу попросить Вас кое о чём.       — О чём Вы можете меня просить? — Марк усмехнулся.       — Боритесь.       Усмешка сменилась удивлением.       — До самого конца. Возможно, я смогу Вам помочь, но для этого у Вас должно быть достаточно решимости и жажды жить дальше, Вы должны быть готовым бороться.       — И как же Вы мне поможете? — Марк не хотел этого признавать, но слова комиссара смогли пробудить в нём призрачную надежду на счастливый исход.       — Мы успокоим Ваш разум.       Накануне у него наконец-то получилось. Тем более он решил всё-таки к кое-кому обратиться за дополнительной помощью.