До скорой бесконечности

      Алексис нервно отбивала пальцами по столу в большом зале, создавая неровный ритм, который отражал её внутреннее состояние. Она и ещё несколько студентов уже написали самый страшный, но, тем не менее, долгожданный экзамен. Кто-то, заваленный горами учебников, сверялся с записями, надеясь, что написанное заслужит балл. Пара нервных когтевранцев поглощала третью кружку кофе, в то время как парни из Пуффендуя, казалось, были единственными, кто громко смеялся и разговаривал, будто прошёл не экзамен, а обычный урок. Теперь оставалось лишь ожидание результатов. Пока младшие курсы были обязаны ходить на занятия, седьмые наслаждались последними днями в школе, ставшей для них родным домом. Многие уехали к родителям, не желая бессмысленно слоняться по коридорам, и вернутся лишь на торжественное объявление результатов через три дня.       Полтора года обучения в этом времени, и полтора года в том — Алекс сама не понимала, где её дом. Она уже успела предупредить директора Диппета о своём намерении покинуть школу и рассказала Дамблдору о своём решении вернуться в прошлое; он не осуждал её, будто наперёд знал.       Последние дни стали настоящим испытанием на прочность для студентов. Кассиопея вдрызг разругалась с братом, хотя, возможно, это была часть её плана. Клементина в последний день кричала, чтобы её не отвлекали, когда кто-то подходил ближе, чем на пол фута. Многие предпочли заниматься в своих комнатах, ведь в библиотеке было не протолкнуться. Реддл оставался спокойным, но проводил за книгами гораздо больше времени. Алекс не могла пересечься с ним в последние дни, да и не до этого ей было — она тоже погрязла в общей волне стресса, засыпая среди кипы учебников.       Сделав глоток кофе, девушка пыталась взбодриться. Перед ней лежал учебник по ненавистному зельеварению. Она с завистью наблюдала за другими студентами, ведь ей сегодня предстояло сдать ЖАБА в своём времени, в то время как остальные могли расслабиться.       Алекс могла уже отправиться в прошлое, но хотела дождаться тех, кто стал ей так близок за время, проведённое здесь. И стоило ей только подумать об этом, как дверь в большом зале открылась. Ровной походкой к столу Слизерина направлялся Реддл. Заметив девушку, он опустился рядом с ней.       — Как ты умудрилась закончить так быстро? — спросил Том, цепляя пальцами кружку и выискивая графин с чаем.       — У меня не было факультативов, — пожала плечами Алекс, зная, что факультативы Тома были довольно сложными. Её удивляло, как он справился с ними так быстро. — И мне безумно повезло. Зельеварение — улучшенный рябиновый отвар. Я сварила его так быстро, что работник министерства дал мне вместо четырёх зелий всего три за скорость и идеальный результат. И угадай, какое было второе… да, напиток живой смерти… черт, я определённо произвела впечатление.       Том усмехнулся. Удача не была сильным сторонником девушки, но порой удивляла. Он был в небольшом числе тех, кто взял вместо четырёх зелий два более высокого класса и справился безукоризненно.       — Я решила, что вернуться через год будет правильнее всего, — несмело заключила Алекс, прячась за кружкой кофе.       Год… Том на несколько секунд замер с графином в руках. Год казался вечностью, и не было никаких гарантий, что она сможет остаться здесь через год. Должно быть, ей придётся метаться по временам в случае любой угрозы.       — Как мне найти тебя? — спросила Алекс.       — Через год многое может измениться, — с нотками пронзительности произнёс Том, делая глоток из чашки. — Ты должна понимать, что я не могу ответить на этот вопрос.       Алексис прокусила губу. Не зря она не любила прощаться — это было отвратительно и, в большей степени, неловко.       — Найди меня сам. Я вернусь в своё поместье ровно через год, — предложила она.       Реддл безмолвно кивнул, а уверенность в том, что через год она никому уже не будет нужна в этом времени, всё сильнее укреплялась в её сознании.       — Эти задания вымотали меня, — Алекс обернулась на тараторящий голос. Она и не заметила, как Клементина вместе с Касси сели напротив них. Клем трясущимися руками старалась налить себе сок, продолжая говорить. — И все же ЖАБА оказалась легче, чем я думала: минимум теории, максимум практики. Но на высший балл я не рассчитываю. В дуэлях, кажется, я ошиблась с щитовыми. Следовало ставить «Протего», а я почему-то решила, что и обычного щита хватит.       Алекс посмотрела по сторонам, но их компания по-прежнему оставалась в приватной атмосфере.       — Мне придется вернуться домой в скорейшем времени, — внезапно заключила Алексис, сглотнув слюну. — Я не вернусь больше в школу, — она непроизвольно бросила взгляд на Касси, словно объясняя только ей, ведь была уверена, что Клем и без того поняла, о чем она говорит. — Родственники требуют вернуться, получу результаты письмом. Я…       — Значит, тебя не будет даже на вечеринке в честь окончания учебы, — печально усмехнулась Клем. — Понятно.       — Прости, Клем, это безотлагательно.       Алекс виновато опустила голову. Пусть Клементина и знала, почему ей приходится уйти, все равно надеялась провести как можно больше времени в кругу друзей. Алекс понимающе взглянула на Кассиопею, вина которой перед Клементиной тоже читалась на лице. Малфой не могла рассказать, что после оглашения результатов они больше никогда не увидятся.       Одинокая слезинка покатилась по лицу Клементины. Она оббежала стол и бросилась в объятия вставшей блондинки.       — Пообещай, — всхлипнула Таккар, — нет, поклянись, что мы встретимся не тогда, когда тебе будет семьдесят, и я не буду помнить тебя.       — Клянусь, — искренне произнесла девушка.       Клементина отстранилась, быстро моргая, чтобы застывшие в глазах слезы не полились по лицу. Алексис пропустила момент, когда попала в новые объятия, чувствуя цветочный запах.       — Мы видимся в последний раз, — уверенно прошептала Кассиопея, — но я правда буду скучать по тебе, по Клем. Несмотря на все размолвки, Вы стали моей семьей.       — Получается, отрекаешься от всех семей? — на грани слышимости произнесла Алекс.       — Ради создания новой, — кивнула Касси, правильно расценив это как шутку, а не упрек.       Касси отошла в сторону, а Алексис наклонилась над Томом.       — Поможешь мне? — спросила она.       Он с легким раздражением поднялся из-за стола, ожидая этой просьбы. Алексис взяла со стола учебник и запихнула его в свою сумку с незримым расширением. Все её вещи уже были в ней.       — Я люблю вас, дамы, — Алекс поочередно чмокнула их в щеку.       — И мы тебя любим, — с ноткой печали произнесла Клем.       Алекс, не оборачиваясь, шла за Реддлом, пока дверь большого зала не закрылась за ними. Боль от расставания не мог унять даже стресс в ожидании второго экзамена. Она невольно провела рукой по жемчужному браслету на запястье, размышляя, откуда лучше аппарировать в своем времени.       — От Хогсмида будет проще остаться незамеченной, — словно параллельно её мыслям произнес Том, пока они шли по пустующим коридорам.       Алекс тоже так думала, но неуверенно мотнула головой.       — Совместная аппарация до Хогсмида, и вдобавок тебе еще надо вернуться обратно… и это после экзамена, который даже меня иссушил? Не хочу тебя напрягать, — честно призналась Хардман.       — Я в полном порядке.       Алексис оставалось только кивнуть. Том не стал бы предлагать, если бы не был уверен в своих силах. На подходе к Запретному лесу проще всего аппарировать, чтобы никто не заметил. Именно поэтому, преодолев школьные ворота, где трансгрессия была уже возможна, они шли дальше, редко переговариваясь между собой.       Верхушки деревьев уже возвышались вдали, а Алекс все больше начинала испытывать грусть. Тропинка, по которой они шли, сужалась к лесу, и невольно она цепляла его руку плечом.       Том остановился, оглядевшись по сторонам. Никого рядом не было, лишь птицы, сидящие на ветвях, нарушали тишину, царившую в лесу. Он протянул девушке руку. Алекс крепко схватилась за неё, делая шаг к брюнету.       Вихрь унес их, перекручивая внутри, словно расщепляя и вновь воссоздавая, когда они наконец оказались на твердой земле в Хогсмиде. Улочка за баром «Кабанья голова» как нельзя лучше подходила студентам, нарушавшим правила трансгрессии.       — Не забудь меня, — первой нарушила тишину Алексис, прижимая к себе руку с браслетом.       — Не забуду, — уверенно произнес Том.       Вдруг ведьма не выдержала, бросилась на его шею, вплетая пальцы в черные волосы и, поравнявшись с его лицом, поцеловала. Том, хоть и предпочитал короткие прощания, не мог противостоять желанию слиться с ней воедино, лишь бы не расставаться.       Противясь здравому смыслу, он притянул её за талию. Не хотел сцен прощания из дешевых магловских спектаклей, но теплоте не смог сопротивляться, хотя понимал, что это их последняя встреча.       — Живи своей жизнью, Алексис, — отстраняясь и прижимаясь лбом к её, тихо произнес Том. — Будто ничего здесь не было.       Хардман опешила, испуганно стараясь разглядеть в его глазах намек на шутку.       — Ты не придешь через год в поместье за мной, — разочарованно хмыкнула девушка.       — Боюсь, что нет.       Машинально она кивнула головой. Очевидно, Том решил не подслащивать ложь. Она хотела прямолинейности, и, получив её, Алекс не была рада. Реддл стоял без тени улыбки, его изучающий взгляд скользил по ней, словно пытаясь запомнить каждое несовершенство.       Слизеринка потерла браслет, готовясь. Впитав магию в него, она уверенно проскользила пальцем по жемчужинам.       Алексис открыла глаза, понимая, что она одна. Маленький летний дождь пропитывал её школьную форму. И вдруг девушка осознала: ошибкой было не возвращение домой, ошибкой было перемещение в будущее.

***

      За окнами близилась ночь, и многие студенты уже возвращались из большого зала в гостиницы факультетов, когда в помещение с шумом ввалилась голодная, измученная девушка. Алекс была уверена, что, сотворив, даже левиосо, повалится прямо на пол посреди большого зала.       Составы зелий всё ещё крутились в её голове, а воспоминания о восстаниях и магических конфедерациях переплетались с ними. «Сны сегодня будут интересными», — думала Алексис, еле волоча ноги к столу Слизерина, желая уместиться в дальнем конце. Горло пересохло от необходимости отвечать на вопросы работника министерства; тот оказался разговорчивее, чем в будущем.       Первым делом, как только девушка явилась в поместье, она успела подписать документ, который, должно быть, уже давно был прислан о сдаче ЖАБА в Хогвартсе директором Блэком. Алекс благодарила судьбу, что успела. Через открытый директорский камин она сразу помчалась на экзамен, правда, сдала его самой последней, в основном из-за пустых разговоров. Из-за того, что девушка сдавала экзамен последней, ей не удалось увидеть знакомые лица однокурсников. Зато профессора явно были рады её появлению; некоторые, как показалось Алексис, даже не ожидали, что она всё же явится.       Алекс потянулась к кексам, но отдернула руку. Нет, сейчас ей была необходима энергия. Накладывая в тарелку прожаренный стейк, она печально вздохнула, и, когда мысли о здоровье вновь начали её терзать… наверняка после слов Реддла. Девушка сильнее сжала вилку; мысли были настолько завалены теорией, и как образ брюнета продолжал вырисовываться в её сознании, оставалось загадкой, вызывающей раздражение.       Подняв взгляд из тарелки, она мельком оглянулась по сторонам. Себастьяна она заметила, сидящего вместе с Анной и Оминисом, напротив них весело что-то рассказывала Имельда в компании Нериды. А вот Грейс Пинч-Смедли сидела не так далеко от неё; поймав удивленный взгляд, Алекс вновь уставилась в тарелку.       Радости не было. Ужас от собственных мыслей пришёл так внезапно, что девушка замерла с чашкой сока в руках. Должно быть, они тоже сейчас ужинают. Алекс представляла, как Клем с Изольдой смеются, а Кассиопея закатывает глаза, улыбаясь уголками губ. В отдалении устроился Реддл с Лестрейнджем и Розье, а напротив Клем, вероятно, сидел Эйвери, бросая на ту влюбленные взгляды. Алекс хотелось быть с ними, встречать Оминиса во время прогулок по Хогсмиду, а не видеть за столом доброго дружка Себастьяна, готового простить его за любой проступок.       Отвечая на десятое приветствие, девушка, доев, направилась в комнату. Ещё в поместье, когда переживания терзали её душу, ей казалось, что в Хогвартсе будет легче справляться с утратой, но пока всё было в точности наоборот. Однако Алекс уже решила остаться, и Блэк был только рад. Её кровать никто не занял; неудивительно, ведь зачисление посреди года, когда она уходила, обычно не происходит.       Проходя через гостиную, девушка мельком помахала сидящим слизеринцам у камина, которые, заметив её, предложили присоединиться. Алекс вежливо отказала.       Войдя в комнату, она наконец скинула на кровать ту самую сумку, в которой вещей было из трёх времён, а учебников и книг хватило бы на полноценный курс изучения. Алекс хлопнула себя по лбу: перед уходом она забрала все вещи из комнаты, но совсем забыла про выручай-комнату, служащую ей личным хранилищем. Метла, зелья, растения, экипировка для сражений — это следовало забрать на всякий случай.       Алекс не стала раскладывать вещи, посчитав это бессмысленным занятием; через три дня всё равно придётся собираться заново. Впрочем, вешать вещи было и некуда: весь шкаф был забит формой Имельды, а одна из её метел лежала у девушки под кроватью.       Откинувшись на кровать, она достала из сумки книгу, желая отвлечь себя. Прослеживая взглядом строчку за строчкой, Алекс поняла, насколько эта идея отвратительна. Книга была убрана, а в голове начинало вскипать от полученной за день информации. За дверью уже слышались приближающиеся голоса, девушка отняла руки от лица.       Дверь открылась, и Алекс приподнялась на локтях. Имельда вошла первой, оборачиваясь и продолжая что-то рассказывать тому, кто шел сзади. Шоколадные волосы привычно были собраны в хвост на макушке, ни одна прядка не выбивалась из него. Следом за ней зашла Анна, которая определенно выглядела лучше — должно быть, следы минувшего проклятия совсем исчезли. Живой румянец, которого девушка так долго была лишена, теперь расцветал на щеках. Каштановые волосы отрасли, и Анна заколола свою густую челку, открывая светло-карие глаза, полные игривости. Обе девушки опешили, стоило им взглянуть на кровать, которая пустовала изо дня в день, до сегодняшнего.       — Добрый вечер, дамы, — отсалютовала Алекс, садясь на кровати и опираясь спиной о изголовье.       — Ух ты, явилась, — насмешливо протянула Имельда. — Я-то думала, ты совсем забросила учебу в стенах дома. Правду говорят: поблажки — путь к самоуничтожению.       — Ты уже сдала экзамен? — с беспокойством в голосе спросила Анна, усаживаясь на свою кровать.       — Пару часов назад.       — Себастьян будет рад тебя видеть. Хм, они с Оминисом не говорили, что ты здесь. Ты их ещё не встретила? — продолжала говорить Анна.       Пожав плечами, Алекс дернула головой, желая скрыться за волосами. Анна вела себя так, будто между ними не было обид, впрочем, словно и дружбы никогда не существовало.       — Ты очень вовремя покинула школу, — стягивая мантию, произнесла Имельда. — Меня сделали старостой. Признаться, я это заслужила своей успеваемостью. В будущем уверена, этот знак почета мне пригодится.       «Делать Имельду старостой? Неужели не было других вариантов?» — думала Алекс. Имельда не была ни первой, ни второй, она даже не попадала в двадцатку лучших учеников из-за частых тренировок, и это было странно.       Алекс кивнула, показав большой палец. Ей чудилось, что между ними скользнуло легкое напряжение. Имельда одним только тоном, казалось, старалась задеть Алекс. Блондинка встала, желая расправить кровать; думать об этом не хотелось, в голове у Имельды были дебри с летающими по кругу метлами, и погружаться в это себе дороже.       Надев сорочку, Алекс ясно дала понять, что собирается спать. Тишина продолжала царить в комнате, но она стала абсолютно безразличной. Как только голова коснулась подушки, девушка быстро уснула, уносясь далеко оттуда. С трудом разлепив глаза на утро, Алекс почувствовала небывалую легкость. Мозг отдохнул, а мигрень после прохладного душа совсем не беспокоила. Про школьную форму можно было забыть: уроков не было, младшие курсы завтра заканчивают обучение. Понятно, почему некоторые предпочитают ожидать результаты экзаменов дома — Хогвартс навевает тоску. Вынув из сумки темную юбку с блузкой и черным пиджаком, Алекс быстро оделась.       — Ты скоро?       — Одну минуту, Клем, — пропыхтела девушка, ощупывая юбку и, наконец, найдя потайной карман для палочки, уверенно зашагала к выходу.       — Как ты меня назвала? — в дверях спросила Анна с легкой улыбкой.       — Как? — не поняла вопроса Алекс. — Идем же.       Имельда проснулась раньше и, скорее всего, уже летала по округе; она редко посещала завтраки, всегда шла к домовикам. А Анна, почему-то, решила дождаться соседку по комнате, удивляя её своим на редкость дружелюбным поведением.       Они вышли из комнаты, шагая по коридорам, освещённым ярко горящими настенными факелами. По пути к выходу из подземелья им не встретилось ни души. Те, кто уже проснулся, были на завтраке, а большинство, вероятно, предпочли остаться в объятиях сна после изнурительного вчерашнего дня.       — Ты вернулась насовсем? — спросила Анна, когда вход в подземелье за её спиной начал закрываться.       Алекс закусила губу, не зная, что ответить.       — С большой вероятностью, так и есть, — проскрипела она на выдохе.       Анна легко улыбнулась, её глаза блеснули любопытством.       — И как там было в этот раз? — наклонившись ближе, она перешла на шёпот. — Ну, в будущем.       Что ожидала услышать Анна? Алекс незаметно хмыкнула. Последний раз они виделись в конце того года, и с тех пор изменилось так много, что девушка не знала, с какого периода начать свой рассказ, чтобы скрасить тишину, пока они шли к большому залу. Их будущее? Нет, об этом говорить не стоило. Про похищение тоже лучше умолчать, как и о сбрендившей проекции и двух сложнейших испытаниях…       — Ничего интересного, — выпалила Алекс. — Скучные уроки, подготовка к экзаменам…       Анна недоверчиво мотнула головой. Она не верила, что Алексис не возвращалась, раз там было так скучно.       Алекс хотелось сесть в угол, остаться незамеченной, но расходиться с Анной прямо у стола было бы некрасиво. Услышав возглас своего имени, она обернулась и оказалась в знакомых, но ставших чужими объятиях. Себастьян крепко сжал её, пока она мягко не надавила ему на плечи, заставляя отстраниться. Следом Алекс успела увидеть лишь белесые глаза, как её вновь желали лишить кислорода.       — Ты сдала экзамен в этом времени, значит ли это, что ты остаёшься? — спросил Оминис, растягивая губы в улыбке.       Алекс села на свободное место за столом, утвердительно кивнув на вопрос. Себастьян сел рядом, а Оминис уместился напротив них вместе с Анной. Оминис порывался что-то спросить, но, бросив взгляд на Нериду, сидящую слишком близко, проглотил не озвученный вопрос.       — Кажется, тут не поговорить, — выдохнул Себастьян, косясь на слизеринцев. — После завтрака в крипте? Все одобрили эту идею. Хандра накрывала девушку, но, если ей суждено было жить в этом времени до конца своих дней, не стоило рубить все связи на корню. Бродить в тени, боясь заговорить с кем-то, было слишком неразумно. Меньше всего ей хотелось отвечать на вопросы о будущем, а именно они и возникнут, раз «тут не поговорить».       Собраться с духом не получалось, и Алекс решила делать вид, что всё в порядке. Если долго улыбаться, настоящая улыбка всё равно появится на лице. По этому принципу она и решила пока жить, ведь настоящие чувства, скрытые глубоко внутри, нужно было затолкать ещё глубже.       Поднявшись из-за стола, Себастьян положил руку на её плечо и мягко потянул за собой. Крипта, безусловно, оставалась для них личным местом для разговоров и отдыха. Алекс тоже использовала её, чтобы прийти в себя, зная, что здесь никто не побеспокоит.       Оминис стукнул палочкой по большим, странным напольным часам, служившим входом, произнеся заклинание. Себастьян, выглядывая, следил, чтобы никто не пошёл в эту сторону, а Анна нервно мялась рядом. Свет факелов вспыхнул, как только они вошли в крипту. Всё оставалось на своих местах: диван посередине, большой шкаф с остатками зелий у стены. Себастьян кинул конфринго в камин, и огонёк быстро разжёгся, языки пламени оплели заколдованные дрова, лишь их потрескивание нарушало тишину.       Сев на диван, Алекс поежилась: несмотря на погоду, крипта всегда сохраняла холод. Себастьян трансфигурировал себе большое мягкое кресло, ставя его напротив дивана, спиной к камину, с наслаждением опускаясь на него. Анна последовала примеру брата, создавая похожее кресло, а Оминис разместился рядом с Алексис на диванчике.       Никто не знал, как начать. Алекс наблюдала за огнем в камине, Анна бросала на Себастьяна многозначительные взгляды, Сэллоу кусал губы, а Оминис, с зажженной палочкой, сгорбился, опустив локти на колени.       — Я… — неловко начала Алекс, понимая, что именно ей нужно сделать первый шаг. Все взгляды устремились на блондинку. — Я сдала ЖАБА и здесь, и в том времени на случай… всякого. Мне пришлось уйти из-за обстоятельств, и я сомневаюсь, что в ближайшее время смогу вернуться туда.       Себастьян всплеснул руками.       — Что тебя там держит? — воскликнул он. — Раз ты сдала экзамен и там, ты намереваешься вернуться. Скорбь читается у тебя на лице, стоит тебе заговорить о будущем.       — Это не так, — поспешила возразить девушка, чувствуя, как внутри нее нарастает напряжение.       — Ты перестанешь скучать по ним, нужно лишь подождать, — мягко начал говорить Оминис, — твой дом здесь.       — Я не чувствую себя дома, — сдавленно прошептала девушка.       Спрятав лицо в ладонях, Алекс тяжело выдохнула. Она не хотела, чтобы эта беседа имела искренность, но выговариваясь, груз с плеч словно падал.       — Ты просто забыла, как нам было здорово всем вместе, — подмигнул Сэллоу, его голос звучал ободряюще. — Окунешься в нашу змеиную атмосферу, получишь нагоняй от профессора Шарпа, и все вернется на круги своя. К слову, — Себастьян заговорщицки улыбнулся, — завтра последняя дуэль в «скрещенных палочках» за звание чемпиона года. И в дуэли два на два мне необходима моя верная напарница.       — Ты же предложил Имельде выступить с тобой, — подняв бровь, напомнила Анна, ее голос звучал с легким упреком.       Не растерявшись, Себастьян криво усмехнулся, будто ожидал, что сестра обязательно попрекнет его.       — С Алексис мы одержим верх в любом случае, чего не скажешь об Имельде. А чтобы выступать с Рейес, еще нужно Шумсби уговаривать, ведь она не участвовала в дуэлях раньше. Мне необходима победа, — твердо произнес шатен, сощурив глаза, словно стать чемпионом в «скрещенных палочках» было для него важнейшим достижением в жизни.       Легкая улыбка тронула губы Алекс. Себастьян был прав: окунуться в атмосферу этого времени не помешает.       — В котором часу дуэль? — спросила она, чувствуя, как волнение начинает отступать.       Лицо Себастьяна просияло.       — Как всегда, после обеда. Люкан завтра проведет дуэль и отправится на каникулы, а наши имена украсят таблицу чемпионов.       Анна молчала, кидая недовольные взгляды на брата, который, казалось, не замечал этого.       — Тогда с радостью приму участие, только найду прежде Люкана и потренируюсь, — усмехнулась Алексис. — Давно мне не приходилось участвовать в дружеских дуэлях.       Напряжение, царившее в воздухе, словно сгорело в камине. Они делились новостями, и Алексис слушала, порой искренне смеясь. Лишь Анна молчала чаще других, вставляя что-то и вновь с отстраненным выражением лица смотрела вперед. Но это не могло смутить девушку. Подругами они никогда не были, и, хотя Алекс было жаль Анну, когда на ней висело смертельное проклятие, та походила на живую тень. Конечно, сравнение личностей при проклятии и сейчас заставляло задуматься. Но едва ли кто-то будет проявить свой характер, когда каждый день может стать последним.       Первая покинула крипту именно Анна, под предлогом усталости. Они проводили ее взглядами, а после Себастьян продолжил рассказывать, как тяжело и несправедливо ему пришлось на экзамене.       — Я совсем забыл, — ахнул Себастьян, все еще смеясь, — у тебя ведь скоро день рождения.       Алекс ошеломленно округлила глаза. А ведь правда, день слушания ее приговора в министерстве в будущем совпадал с ее днем рождения. Она и не провела параллели, когда ее огорошил Дамблдор.       — Уверена, отмечать я не буду, — поморщила лоб девушка, не став объяснять, что этот день совпадает с её заключением в будущем.       — Да? Жаль, — грустно хмыкнул шатен. — Но у тебя еще есть время передумать.       Кивнув, Алекс поспешила перевести разговор на другую тему.       За разговорами близился обед. Темпус Оминиса кратко намекнул, что пора заканчивать.       В большом зале студентов было гораздо больше, чем за завтраком. Алекс остановилась, ожидая, куда сядут Себастьян и Оминис. Они, не сговариваясь, опустились напротив Анны и Имельды, оставив свободное место и для блондинки.       — Никогда не устану повторять, как прекрасен Хогвартс в рассветных лучах солнца, — блаженно произнесла Имельда, замерев с вилкой у рта.       С этим Алекс была согласна. Не раз ей приходилось возвращаться в школу на метле под утро после испытаний. Если бы не возможность встретиться с Имельдой на рассвете, возможно, она сама бы полетала. Ведь Рейес, заметив её, с вероятностью в сто процентов превратила бы любование местностью в очередные соревнования.       Пока Имельда распиналась о полете, Себастьян протянул Алекс кусочек пирога с патокой. Девушка благодарно улыбнулась, но первым делом решила осилить тарелку с курицей и крупой.       Разговор плавно перетек на экзамены.       — Да, мне тоже страшно, — протянула Анна в ответ на слова Себастьяна, который минуту назад выразил свои опасения. — Кажется, они заметили ошибку в трансфигурации. Мой ворон кричал, как чайка.       — Не переживай, — мягко улыбнулся Оминис, кладя руку поверх её руки на столе. — Мало кто может похвастаться отметкой «выше ожидаемого» на ЖАБА.       Смутившись, Анна кивнула, но руку не убрала.       — Мне вообще ЖАБА не пригодится в жизни, — вклинилась Имельда. — На последний матч приходил капитан «Сканторпских стрел», конечно, он заметил меня и пригласил на отборочные. Я знаю, как сложится моя жизнь после школы, и это, несомненно, придаёт мне уверенности.       — Хорошо бы знать заранее, — протянула Анна. — Но я буду отталкиваться от своих результатов.       — Я слышала, Алекс, ты хочешь стать мракоборцем? — невзначай спросила Рейес, указывая вилкой на блондинку, которая не участвовала в разговоре.       — Мне по душе их специализация, — пожала плечами Алексис.       После экзаменов профессор Шарп нашел её, ему было интересно, не перегорела ли ученица в своём желании. Эзоп Шарп видел потенциал, иначе не стал бы искать её для разговора, это придало Алекс уверенности. Его мнение было для неё всегда авторитетным.       — Вот кому и впрямь нужны хорошие отметки, — насмешливо протянула Рейес. — «Выше ожидаемого» никого не заинтересует, а по прошлым подвигам кандидатов не отбирают. Домашнее обучение никогда не даст той подготовки, которая проводится в школе.       И вновь это чувство, будто Имельда не просто насмехается, а действительно пытается задеть, овладело Алексис. На радость Имельды, Алекс стала ощущать раздражение.       — Узнаем, когда получим результаты, — сжала губы блондинка, крепче сжимая стакан с соком.       — А как же ты собираешься быть мракоборцем, если после окончания школы тебя наверняка свяжут браком? — выпалила Имельда, заставляя раздражение Алексис перетечь в злость. — Как же мне повезло с родителями! Мой род тоже древний, но они будут ждать моего решения касательно брака. Не понимаю, как можно выходить замуж по расчету — это дикость, от которой многие чистокровные семьи никак не могут отказаться.       Между ними, пятерыми, образовался словно вакуум. Алекс не слышала других студентов. Имельда, казалось, нарывалась на круциатус, и Алекс с трудом сдерживала желание потянуться за палочкой. Хваленый контроль в отношении Рейес не работал. На оскорбления можно ответить грубостью, но слизеринка искусно выкручивала слова так, что это не выглядело как оскорбление.       Будь Клементина здесь, она бы дала хлесткий ответ, и Алекс была уверена, что даже просить не пришлось бы. Оминис, Себастьян и Анна молчали, не желая успокаивать свою подружку. С каких пор вечно недовольная Имельда втиснулась в их компанию — это был вопрос, который мучил Алексис. Она не общалась с Мраксом, кривилась на шутки Себастьяна и явно раздражалась, когда Анна вернулась в школу. Вероятно, их соседство по комнате сделало из них подруг.       — Мой род берет свое начало в четырнадцатом веке, — обманчиво спокойно произнесла Алексис. — Истинная глупость называть дикостью многолетние традиции древних семей. Ближайшее замужество никак не помешает мне стать мракоборцем, ведь о наследниках в моем брачном договоре прописано «по обоюдному согласию». В истинной любви брак ненадежен, а верить в неё глупее, чем читать бредни магловских поэтов, — выплюнула Алекс, скривив губы от отвращения.       Алекс сказала всё правильно и теперь старалась убедить себя в этом. К черту магловские романы, к черту сказки о любви, плевать, что договор еще даже не составлен, и к черту Тома Реддла — наверняка он уже создал второй крестраж и готовится стать темным лордом. Алекс отбросила эти мысли, не хватало впадать в отчаяние, виня себя.       Имельда открыла было рот, но не стала ничего говорить. Должно быть, ответ на такое сформулировать без грубости даже ей не удалось. Оттого она молча сверлила взглядом.       — Поищу Шумсби, пожалуй, — допив сок, Алекс встала из-за стола.       — Имельда, я совсем забыл сказать… — дальнейшее Алекс не услышала, зато как шумно Имельда поставила стакан на стол, слышал, должно быть, весь большой зал.       Алекс думала, что общение с Себастьяном уведет её в пропасть, особенно после испытания хранителя с пророческой ветвью. Но пока Сэллоу не выказывал ни намека на симпатию, ей приносило удовольствие общаться с ним. Казалось, не было никакого недопоцелуя, круциатуса, ничего, что могло бы помешать их дружбе. Возможно, если Анна с Оминисом уже смущенно идут друг к другу, то и Себастьян тем же темпом стал сближаться с Рейес.       Вот только мешало то, что Алекс наперед знала обо всем. Держать в себе, что Анна променяет Оминиса на Себастьяна, было сложно. Хотелось вразумить девушку, но Алексис старалась держать себя в руках и не вмешиваться в ход времени. Мировоззрение Оминиса из будущего было куда шире, чем у настоящего. Пусть тот многое прошел и жалел о содеянном, не зря он попросил не пытаться менять его жизнь.       И Алекс держалась, старалась держаться. Никакой развязки, знать будущее наперед оказалось отвратительным. А помнить о нём — невыносимо.