До скорой бесконечности

      Тяжелые тучи, налитые дождем, сгустились над головой. Но девушка, уверенно пробираясь сквозь высокую траву, даже не думала о непогоде. Водоотталкивающее заклятие надежно защищало её от весенней сырости. Волосы, собранные в тугой хвост, не мешали движению, а привычная экипировка для испытания хранителей оставалась сухой и удобной. Поясная сумка висела на бедрах, жемчужный браслет чуть поблескивал на запястье.       — Я ненавижу тебя и твои проблемы, Алексис, — юноша, идущий следом, вздыхал так тяжело, словно поднимал неподъёмный груз.       Дождь усилился, но и он, под тем же защитным заклятием, оставался сухим. Черные глаза с каждым шагом становились всё более мрачными.       Девушка обернулась на мгновение. Её взгляд был спокоен, лишен лишних эмоций.       — В твоих интересах избавиться от меня как можно скорее, — констатировала она.       Реддл лишь угрюмо засунул руки в карманы мантии, безмолвно соглашаясь. Они остановились на пустыре.       — Здесь, — Алекс кивнула, — дом Исидоры был здесь.       Исидора Морганак, впервые за всё время, не язвила. Она печально оглядела пустое место, словно призраки прошлого веяли вокруг. Алекс действовала решительно.       — Мне пора, — девушка повернулась к Реддлу, её голос был тверд, несмотря на скрываемую тревогу. — Я предупредила директора, что задержусь после пасхальных каникул. Поэтому на тебе самое важное — убедить Клементину, что я не сбежала.       — По возвращении сама разберешься, — отрезал Том.       Он поднял голову, наблюдая, как усиливается дождь. Алекс в который раз была у него в долгу — теперь ещё и за аппарацию в Фелдкрофт, — но потерять крестраж из-за очередного неудачного её перелета… он не мог рисковать. Ведьма, покидая школу одна, словно всякий раз искала возможность лишить его осколка души.       Алекс уже отсчитывала время на браслете кончиками пальцев, когда воздух вокруг него сгустился. Они упустили одну, но невероятно важную деталь, а девушка, даже не попрощавшись, собиралась уже исчезнуть.       Оставались считанные секунды… Реддл резко перехватил её руку, пытаясь остановить.       Мгновение — и ливень прекратился. Яркое солнце ослепило Алекс.       — Ты что, спятил?! — крикнула девушка, оглядываясь.       Понимая, что не остановил её, а, напротив, переместился вместе, парень гневно скривил губы.       — Почему ты такая… беспросветная идиотка? — прошипел он. — Каждое твое путешествие отнимает у меня частицу души! Ты бы вспомнила об этом, если бы в твоей голове, — он легко постучал пальцем по её виску, — была хотя бы крупица мозга!       Алекс отшатнулась. Она совсем забыла об этом! Упорное обучение у Хранителей, расчет времени для беспроблемного возвращения, разговор с Диппетом о задержке после каникул… с трудом дождавшись этих каникул, она всё забыла. Без неё Реддл грозился стать Волдемортом, и, вполне вероятно, совершил бы какую-нибудь глупость в её отсутствие, например, создал бы ещё один крестраж. Алексис взглянула на небо: Том был прав — она идиотка.       — Прости…       — Я не собирался путешествовать сквозь время вместе с тобой! — Реддл был вне себя от ярости. — Обязательно было перемещаться, как только мы пришли?! Дьявол, моя вина — доверился круглой дуре, в надежде, что она знает, что делать!       Как глупо. Алекс не нашлась что ответить. Оглянувшись, она увидела вместо развалин ту же чистую поляну.       — Ты сбил меня, — сказала она с нажимом. — Из-за твоего рывка я неверно активировала перемещение. Я не знаю, какой сейчас год.       Том горько усмехнулся, оглядываясь по сторонам, словно искал подсказку.       — Прекрасно.       Он гневался на неё, на себя самого — за запоздалое осознание того, что девочка не должна покидать это время. Том не хотел терять душу, не хотел становиться тем, кого видел в видениях Алексис. Это было слишком. Он не отступил от своих планов, но страх превратиться в змееподобное чудовище не оставлял его. Он поселился глубоко в душе, заставляя Реддла пересмотреть приоритеты и выбрать другой путь. Крестражи — слишком рискованное мероприятие, а потеря рассудка для лидера непростительна. Бессмертие у него уже было, оставалось лишь подчинить ведьму себе настолько, чтобы она не могла сделать шагу без его ведома. Проблема заключалась именно в этом, и в том, чтобы не убить её собственноручно; даже сейчас он сдерживался изо всех сил, чтобы не переломить хрупкую шею перед собой.       Алекс была слишком своенравна, и Том начинал подозревать, что она права: она не годилась в качестве вместилища его души, а необходимость в ней… казалось, куда проще было бы вовсе отказаться от ведьмы.       — И куда ты направляешься? — спросил он, сжав кулаки.       Алекс уверенно шла к едва различимой вдали деревушке.       — Выяснять, куда нас занесло, — равнодушно бросила девушка, не замедляя шаг. Её плечи были прямыми, взгляд решительным, словно подобное происходило каждый день, впрочем для неё не впервые точно.       Ему оставалось лишь последовать за ней.       Хардман убедилась, что он идёт следом, прежде чем ускорить шаг. Она корила себя за неосмотрительность. Сама едва не разрушила всё в этом времени, гоняясь за своими испытаниями. Девушка сразу заметила лавку торговца и направилась к ней. На прилавках лежали пучки волос единорога, фестралов и несколько баночек рябинового отвара.       — Сэр, подскажите, когда был сварен этот отвар? — спросила Алекс, указывая на пузырьки. — В каком году?       — Все мои зелья свежи! В тридцать четвёртом, разумеется, всего неделю назад сварил, — проворчал торговец, переключая внимание на подошедшую старушку.       Алекс округлила глаза, обращаясь к стоящему рядом парню. Её брови приподнялись в изумлении.       — Мы вернулись всего на девять лет назад. И раньше, чем через неделю я не смогу переместиться в своё время.       — Я не могу тратить время попусту, слоняясь неделями, — резко бросил Том, с презрительной усмешкой.       — Давай искать виноватых? — крикнула девушка, не обращая внимания на косые взгляды прохожих. Её голос был полон негодования. — Ты сделал меня вместилищем, из-за тебя я не могу вернуться домой. Ты вообще пытаешься найти способ избавить меня от этого бремени? Я чувствую твою злость даже сейчас!       — Правда? — исказил губы Том. — Ты встала у меня на пути в тот день. Сама влезла в ритуал, и ты…       — Поиск виноватых окончен, — перебила его девушка, подняв руки. — Виноват во всём ты! У тебя есть деньги? — её тон стал спокойнее.       Она достала несколько сиклей из поясной сумки, пересчитывая их и тяжело вздыхая, когда Том, ничего не говоря, покачал головой.       — Что нам делать? Я не хочу спать на траве и укрываться мхом! Неделю без еды — мы погибнем…       Реддл закипал. Желание придушить ведьму преобладало над всем остальным. Он грубо взял сикли, которые девушка сжимала в руке. Пересчитывая.       — В магловском Лондоне мы сможем снять жильё на неделю, — заверил её Том, сунув руки в карманы. — Начни наконец думать головой, Хардман. Его голос был твёрд, но в нём слышалась усталость.       Алекс промолчала. Через камин в полуразвалившемся домике они перенеслись в дырявый котёл. Том обменял деньги на магловские.       Она шла за Реддлом, который вёл её по улицам. Роскошь Лондона того времени поражала, ни в какое сравнение с военным временем она не шла. Осматривая здания, девушка замечала контраст; чем дальше они уходили, тем здания становились старше, краска на вывесках выцветала, а люди выглядели беднее и несчастнее.       Они шли, ибо аппарировать в этом времени никто из них не мог. Настроение упало до нуля, когда пробегавшие мимо дети случайно задели Алекс, не обращая на неё внимания. Старое, обветшалое здание с выцветшей вывеской «Хостел» привлекло её внимание. Она остановилась, лёгким движением потянув Реддла за рукав мантии. Быстрым кивком головы она указала на листок с ценами, прикреплённый к двери.       — Это… очень дёшево, — прошептала Алекс, её глаза загорелись надеждой, — Если мы снимем здесь комнату, то сможем нормально питаться.       Том холодно ответил, не отрывая взгляда от дороги:       — Я здесь не буду жить. До нормального хостела осталось меньше двадцати минут.       — Почему? Вряд ли найдём дешевле… Я ужасно голодна и устала… Давай остановимся здесь…       — Я сказал — нет! — резко оборвал её Том. Его слова прозвучали как приговор.       Возмущение исказило черты лица Алекс. Незажившие раны на ногах ныли, и идти было мучительно. Она сжала кулаки.       — Хорошо! Я останусь здесь одна!       Эта идея казалась ей не абсурдной, а… освобождающей. Неделя без Реддла, без его едких замечаний, насмешек и презрительного отношения — казалась подарком судьбы. Если он без объяснений решил жить в другом месте и экономить на еде — пусть идёт.       — Дай мне половину денег, — Алекс протянула руку, вспомнив, что все её сбережения были у Тома. — Встретимся через семь дней в «Дырявом Котле»! Я не буду учитывать твои капризы и следовать твоим правилам, ясно? У меня тоже есть мнение, и, раз ты его не слышишь, очевидно, нам не по пути.       Том молча отдал ей половину денег и ушёл, оставив Алекс одну. Неподходящее время для истерики, но сдержаться она уже не могла. Его поведение её бесило, выводило из себя, заставляло терять контроль. С силой пнув камень, она направилась к хостелу.       Отворив скрипучую дверь, Алексис сжала губы, подавляя прилив ужаса. Лучшее за эти деньги было, пожалуй, несбыточной мечтой. Тесный, маленький коридор, уныло облицованный грязно-голубой краской, облупившейся местами, вел к лестнице на второй этаж. Алексис, брезгливо морщась, бесполезно искала хоть какую-нибудь табличку с указателями. Коридор вывел её на кухню — крохотное помещение, и духота пропитанная застарелым жиром. Каждый предмет, казалось, был покрыт липким слоем грязи, а в темных углах, запутанных паутиной, бурлила жизнь многочисленных членистоногих.       Её взгляд наткнулся на женщину, помешивающую что-то в кастрюле, одной рукой прижимая к себе надрывно плачущего младенца. Мужчина средних лет, стоявший у окна, лениво выдыхал дым сигары, его взгляд, пустой и отрешенный, скользил по прохожим за стеклом. Ещё одна молодая женщина, с влажным полотенцем на голове, громко ругалась с парнем, копающимся в холодильной камере.       В центре этого хаоса, за большим столом из грубого дерева, сидела старушка в толстых очках, с трудом разбирая газету, то приближая, то отдаляя её от глаз. Рядом с ней расположилась полная темноволосая женщина, с видимым трудом чистившая яблоко тупым ножом.       Алексис едва удержалась на ногах, когда двое детей, весело переругиваясь, вломились на кухню, шумно набирая воду из-под крана.       — Ты ещё кто? — прокуренным, грубым голосом спросила темноволосая женщина, рот которой был набит кусочками яблока. Несколько отсутствующих зубов явно мешали ей жевать.       Алекс, сжимая челюсти, сдержала вспышку раздражения. Натянуть улыбку — бесполезная трата сил.       — Я хочу снять комнату на неделю, — перекрикивая ругань у холодильной камеры, стараясь сохранить спокойствие, произнесла Алексис.       Женщина удивлённо оглядела её, затем, не обнаружив никого за спиной Алексис, спросила:       — Ты одна?       Кивок головы стал ответом. Темноволосая, кряхтя и тяжело вздыхая, поднялась из-за стола, вытирая руки о грязное платье с цветочным принтом.       — Идём.       Её взгляд, хотя и быстро, пробежал по Алексис, оценивая.       Она провела её в крошечную комнатку, незаметную при первом взгляде, в самом начале коридора, напротив лестницы. Резкий запах табака ударил в нос, вызвав у Алексис кашель. Она прикрыла рот рукой.       — Чудно́ выглядишь, — со смехом сообщила женщина, садясь за письменный стол. Алекс, возмущённо оглядев себя, не поняла, к чему тот комплимент. — Деньги вперёд, потом анкета.       Алекс протянула купюры, беспомощно оглядывая стол в поисках пера.       — Чего ждёшь? Ручка, бумага — пиши.       Недоверчиво взяв ручку, девушка с удивлением обнаружила, что чернила не оставляют следа на бумаге. Брови её сдвинулись в недоумении.       — А где чернила?       — Дурная что ли? — женщина резко выхватила ручку, нажав на какой-то скрытый механизм.       Алекс снова попробовала. На этот раз чернила появились. Стараясь не выдать своего изумления — неиссякаемый запас чернил был несколько необычен — она старательно заполнила графы имени, фамилии, дат заезда и выезда, расписавшись внизу. Женщина проверила всё с тщательностью опытного министерского работника.       — Шестая комната, — она протянула ключ. — Кухня на первом этаже. Туалеты и душ общие. Проблемы с соседями — твои проблемы.       Не задерживаясь, девушка кивнула и направилась к лестнице. Всё это было ей знакомо, она уже жила в подобных условиях. Ей нужно было доказать Реддлу, что она справится и без него. Решительно, с третьего раза отворив дверь своей комнаты, Алекс вошла.       Односпальная кровать стояла у облупившейся стены, на которой, казалось, вот-вот заведётся плесень. По обоям ползали насекомые, заставив девушку отшатнуться. Потолок был покрыт жёлтыми пятнами, из-за чего одинокая люстра выглядела ещё более безрадостно. Маленький столик с придвинутыми стульями завершал скудный интерьер. Всё. Больше ничего.       Проведя рукой по лицу, Алекс тяжело вздохнула, вынимая палочку. Она не ждала роскоши, но это… это было за гранью. Первым делом девушка очистила комнату от насекомых и плесени. Репаро починило отколовшиеся куски бетона, возвращая их на место в стене. Всё, что она делала, грозило судом Министерства, но так жить было невозможно. Очистив помещение, она преобразовала жалкое подобие кровати в вполне приличную двуспальную, тут же усаживаясь на неё и подтягивая колени к подбородку.       — О, Салазар, почему твой потомок такой кретин? — прошептала она в пустоту, с горечью улыбнувшись.       Ей хотелось верить, что дела у Реддла обстоят ещё хуже. Алекс представила, как он сражается с таким же хаосом, тратя на это гораздо больше денег, чем она. Это немного утешило. Гордость, возможно, играла сейчас главную роль, не позволяя ей расплакаться. Она тщательно рассчитала оставшиеся деньги, распределяя бюджет на неделю, чтобы не оказаться перед Реддлом через неделю истощённой и голодной. Нет. Она не позволит себе упасть в грязь лицом.       Алекс вздрогнула от резкого хлопка двери, хотя её собственная оставалась закрытой. Сбоку раздались громкие голоса мужчины и женщины, яростно споривших. При желании, можно было бы разобрать суть конфликта, но, уткнувшись лицом в подушку, Алекс предпочла поскорее заснуть, наложив бесшумные чары и заперев дверь магическим заклятием. Хлипкий замок не внушал доверия.       Морфей быстро увлёк девушку в свои объятия.

***

      Алекс отказывалась готовить еду на этой кухне. Отказывалась даже пить чай из чайника, в котором накипи было больше, чем помещалось в него воды. На второй день, когда желудок напомнил о себе, девушка смогла отыскать небольшой ресторанчик на углу с приемлемыми ценами. Один полноценный обед, а завтрак и ужин заменяла сладостями, по её расчетам денег ей хватало впритык, но кроме как здесь они больше ей и не понадобились бы.       В лавке неподалёку она купила несколько бульварных романов по сходным ценам. И вот, провалившись в чтение, Алекс проводила впустую дни, лежа на кровати и следя за бурными отношениями Элиз и Роберта. Роберт, владелец поместья, тайно любил свою служанку Элиз. Родители были против их союза, поэтому их роман держался в глубокой тайне. Элиз не нужны были богатство и почести, она жаждала лишь любви. Выросшая в бедной крестьянской семье, знавшая лишь холод и жестокость, она нашла в Роберте долгожданное тепло и заботу. Но Роберт, преданный своим родителям, через неделю должен был жениться на девушке из знатного рода…       Алекс потерла глаза от такого поворота событий, бульварная книжонка затянула её не хуже трактатов по темной магии.       Вздохнув, она перевела взгляд на стену, пытаясь заглушить назойливый шум, доносившийся из соседней квартиры. Её соседи — образцовый пример семейной дисгармонии. Полная женщина средних лет с жирными, неопрятными волосами выплывала из комнаты, не церемонясь с домашним нарядом — распахнутый халат едва прикрывал короткую ночную рубашку. Это зрелище заставляло Алекс каждое утро завтракать в кафе на углу. Её мужа — грубого, пьяного мужчину, свидетельством чьей «ласковой» руки служили синяки на жене — было видно еще издалека. Из их квартиры постоянно вырывался удушливый запах табака и дешевого алкоголя.       Но больше всего раздражали глухие удары. Алекс заметила десятилетнего мальчика, предоставленного самому себе. Он ходил в школу, готовил себе еду и ел всегда в одиночестве.       Удары, сменяемые женскими криками, поначалу пугали ведьму. Алекс Хардман даже пожаловалась на них женщине, выдававшей ей ключ, но та отмахнулась: «Не лезь не в своё дело!». Не выдержав, Алекс всё же однажды вышла из комнаты. Крик женщины до сих пор звенел в ушах, сочувствие к соседке испытывать она перестала, разъярённая реакция женщины лишь укрепила её равнодушие к этим маргиналам.       Сейчас же доносился детский плач, и сердце Алекс сжалось. Мальчик редко плакал, она предположила, что ему достаётся меньше, чем матери, и отпустила ситуацию. Но этот надрывный плач заставил её отложить книгу. Крики, удары, звон стекла и плач ребёнка — хуже звука Алекс в жизни не слышала.       Заложив ленточку в книгу, Алекс бесшумно встала. Она замешкалась у двери, раздумывая, что делать. Она понимала, что её помощь никому не нужна. Эта мысль заставила её выйти из дома в поисках успокоения — шоколада.       С несколькими дешевыми плитками молочного шоколада в руках, Алекс уже направлялась к хостелу, как увидела мальчика. Он сидел на земле, спрятав лицо в коленях, возле мусорных баков. Сердце сжалось в тисках боли. Алекс приблизилась, опускаясь на корточки.       — Ты в порядке?       Он поднял голову, вытирая слёзы порванным рукавом. На скуле красовалась небольшая ссадина. Он был одет не по погоде. Алекс не могла оставаться равнодушной. Хотелось кинуть аваду в его родителей, которые убивают этого ребенка своими действиями.       Мальчик кивнул, и недлинная чёлка упала ему на глаза. Он легонько откинул её рукой, взгляд его оставался задумчивым.       — Вы наша соседка, — тихо сказал мальчик, — идите дальше, мисс. Я хочу побыть один.       Алекс не сдвинулась. Её брови слегка приподнялись, выражая мягкое, но настойчивое любопытство.       — Как тебя зовут? — спросила она. — Меня зовут Алекс.       — Ник, Николас, — буркнул мальчик, раздражённо приглаживая чёрные волосы. Его взгляд метнулся к шоколадке в кармане Алекс.       Алекс заметила это. Улыбка тронула её губы.       — Ты голоден? — спросила она, протягивая руку. — Идём, я знаю отличное место, где очень вкусно кормят.       Она указала на ресторанчик за углом, чьё название было хорошо видно.       — Там подают замечательные стейки. Ты ешь мясо, Николас?       Мальчик кивнул, медленно поднимаясь. Его взгляд, полный недоверия, осторожно изучал Алекс. Он словно взвешивал, стоит ли ей доверять.       — И ещё там чудесные пирожные. Ты любишь сладкое? — добавила Алекс, вновь протягивая руку. На этот раз Николас, несмело, положил свою маленькую руку в её тёплую ладонь.       Место у окна, как всегда, было свободно. Алекс, уже привычно, заняла его. Николас сел напротив, пока она делала заказ, согласовывая с ним блюда.       — У тебя нет аллергий или чего-то такого… — неуверенно спросила она.       Впрочем, это её не пугало: в её комнате было полно рябинового отвара, действовавшего, как выяснилось, даже на маглов. Чувство вины раздирало её. Она не решилась снова навестить соседей, пока лицо Николаса разукрашивал его неадекватный папаша. Теперь её терзали угрызения совести, и ей хотелось хоть как-то помочь несчастному ребёнку.       Заказ принесли быстро. Алекс мудро решила не расспрашивать о родителях, чтобы не усугублять ситуацию. Николас был действительно голоден. Он жадно ел стейк с овощами, запивая яблочным соком.       Девушка не могла позволить себе лишний раз поесть, поэтому с улыбкой наблюдала, как мальчик ест её любимое в этом заведении пирожное. Он явно был неравнодушен к сладкому. Ей не было жалко расплачиваться за счёт, в котором она ничего не брала себе, и она не жалела превысить свои расходы, заказав ему ещё сока.       Возле хостела Николас сам взял её за руку. Алекс остановилась, опустившись перед ним на корточки, и посмотрела ему в глаза.       — Николас, — сказала она мягко, — я проживу здесь ещё два дня. Знай, ты всегда можешь обратиться ко мне за помощью, хорошо?       — Хорошо, — тихо прошептал он.       — Обещаешь? — спросила Алекс, слегка настаивая.       — Обещаю.       Алекс достала из кармана плитку шоколада и протянула ему. Он взял её, поблагодарив. Они разошлись у дверей своих комнат. Алекс ощущала невероятное облегчение: она хоть что-то сделала. Тишина за стеной её радовала.       На всякий случай, она обновила чары на кровати. Сняв одежду, оставшись в нижнем белье, Алекс погасила магический светильник, желая, чтобы эти дни наконец закончились.       Ранним утром, освежившись заклятием свежести, Алексис наведалась в ресторанчик, чтобы воспользоваться уборной и взять с собой горячий чай; в этот раз пришлось отказаться от пирожного. Здешняя уборная на этаже снилась ей в кошмарах — пройти мимо, не зажав нос рукой, было невозможно.       Съев половину плитки шоколада вместо обеда, Алексис рухнула на кровать. Жизнь без забот была для неё в новинку. Сейчас нужно просто переждать. От неё ничего не зависело. Поэтому, взяв книгу, она резко выдохнула. До свадьбы Роберта оставалось несколько дней, и Элиз предложила ему бежать… Интрига поглотила её до вечера, пока чертовы соседи не отвлекли. Она торопливо дочитывала, не желая прерываться. Родители Роберта обо всём узнали и уволили Элиз…       Неуверенный, едва слышный стук в дверь отвлек Алексис. Спустив ленту по странице, она встала с кровати, пытаясь понять, кому и что понадобилось, ведь никто раньше не беспокоил её. Слегка приоткрыв дверь, она увидела маленького нарушителя своего спокойствия.       — Я… Вы говорили… что я могу к Вам обратиться… — тихо произнес мальчик, его голос дрожал от волнения.       — Проходи, — мягко ответила она, слегка улыбнувшись, чтобы развеять его страх.       Николас выдохнул, закрывая за собой дверь, и с любопытством оглядел роскошную двуспальную кровать, сев за стул. Он дернулся, когда услышал крик женщины и глухой удар о стену. Взгляд его резко потемнел от тревоги.       — Не переживай, — поспешила успокоить его Алекс, при этом её рука чуть дрогнула, когда она невольно поправила волосы. — Они сюда точно не войдут.       Незаметно для мальчика ведьма проверила запирающие чары.       — Угощайся, — продолжала она, протягивая ему половину плитки шоколада, которую разумно оставила на завтра. Но, взглянув в его голодные, красивые тёмные глаза, не смогла отказать. — Ты из-за них ушёл? — аккуратно спросила она, присаживаясь на соседний стул, её голос звучал мягко, словно обнимая его.       — Да. Я могу Вам доверять? — подозрительно спросил он, пережёвывая кусочек шоколада. Алекс кивнула, стараясь выглядеть уверенной. — Вы позволите посидеть у вас, пока они не лягут спать? Я не буду мешать…       — Ты можешь переночевать здесь, если хочешь, — произнесла девушка гораздо быстрее, чем успела подумать. — И если родители не будут волноваться.       Она заметила, как мальчик нахмурился, поглядев на единственную кровать.       — На самом деле, это две кровати, — уверенно произнесла она, указывая рукой, — просто я их сдвинула, — Алекс старалась отвлечь внимание мальчика, чтобы он не задавал наводящих вопросов.       — Если Вы позволите, я был бы очень благодарен…       — Да, всё в порядке, сейчас я только раздвину кровати, — спешно протараторила Хардман, стараясь не думать о громких криках за стеной. Как такой вежливый мальчишка вообще живёт с такими людьми… Она не могла отпустить его туда. Казалось, они точно сделают с ним что-то плохое, стоит ему только войти в свою комнату.       Слегка нервничая, девушка вытащила палочку, задумавшись на мгновение, и трансфигурировала одну двуспальную кровать в две односпальные. Поставив одну к стене, уверенно улыбнулась Николасу, который, казалось, не заметил изменений, погружённый в поедание шоколада.       Он встал со стула, аккуратно сняв с плеча местами порванный школьный пиджак и, с аккуратностью, сложил его на тумбочку. Следом положил на него галстук и, отвернувшись, стянул рубашку, оставаясь в белой нательной майке.       Чтобы не смущать мальчишку, Алекс села на свою кровать, чувствуя, что спать сегодня будет в своей дорогущей и бесценной экипировке.       — Хочешь, я почитаю тебе перед сном? Могу вспомнить какую-нибудь сказку. Хотя, наверное, ты уже слишком большой для сказок, — усмехнулась она, бросив взгляд на книгу. — Впрочем, для романов ты, напротив, ещё слишком мал. Хотя там нет ничего такого… Да, давай так и сделаем.       Решительно подняв с тумбочки книгу, девушка села рядом с мальчиком, удивлённо смотрящим на неё.       — Зачем что-то читать перед сном? — спросил он, кутаясь в мягкое одеяло, непонимание в его глазах вызывало у неё лёгкую неловкость.       Алекс растерялась от вопроса. Она хорошо помнила, как отец всегда читал ей по ночам в детстве — ей казалось, это само собой разумеющееся.       — Так быстрее засыпают, — объяснила ведьма. — Тебе никто не читал?       — Я и сам могу прочесть, если будет нужно, — скосив взгляд в сторону, неуверенно произнес Николас.       — Если не хочешь, я могу и не…       — Нет, я бы послушал, наверное, — перебил он.       — Хорошо, — выдохнула девушка, разуваясь и садясь на кровати в позе лотоса. В её сердце царила нежность к этому мальчику.       Пока Алекс открывала нужную страницу, она коротко рассказала сюжет, чтобы мальчику было хоть немного интересно. Отыскав, где остановилась, она начала вслух читать так затянувшую её любовную историю.       — Глупость, — не выдержал Николас, когда Роберт отправился искать Элиз. — У него было всё: деньги, власть… а он хочет променять всё это на невнятную девчонку…       — Эй, — серьёзно оборвала его Алекс, он прервал её, а ведь краем глаза она уловила внизу страницы, что Роберт нашел Элиз. — Это же любовь, Ник. Когда любишь, ни деньги, ни власть не нужны, нужен лишь этот самый человек.       — Вы любили? — спросил Ник, его тон был почти вызывающим.       — Нет, — ответила она, немного помолчав, — и обращайся ко мне на «ты».       — Хорошо. Но как ты можешь утверждать, что любовь выше комфорта, если сама не любила? — Ник задал свой вопрос, вскинув бровь.       — Могу, я старше, — Алекс высунула язык и Ник рассмеялся. — Любовь многолика, — продолжила она, взгляд её стал задумчивым, — родительская, детская, кровная… Ради неё люди на многое готовы. Зная это, как можно отрицать любовь между мужчиной и женщиной?       Ник отмахнулся, пожав плечами.       — Это другое. Но эти двое просто взяли и… влюбились? Как-то слишком просто.       — Именно так, — улыбка расплылась на лице Алекс. — Ты поймёшь, когда вырастешь и встретишь ту, которую полюбишь всем сердцем. Сам ведь удивишься своим нынешним словам.       — Не пойму, — упрямо заявил Ник.       — А вот и поймешь, — передразнила его Алекс, нежно потрепав его волосы. — Не отвлекайся. На чём я остановилась… Ах да: Роберт оглянулся, и его глаза нашли в толпе её, ту самую…       Алекс продолжила читать, пропустив подробности поцелуя. Читая о том, как Роберт увёз Элиз в своё поместье, чтобы представить её родителям как невесту, она заметила, что Ник начал засыпать. Снизив голос, она дочитала абзац и закрыла книгу. Мальчишка уже спал.       Поставив бесшумные чары, ведь соседи до сих пор не планировали успокаиваться, девушка повалилась на свою кровать.       Утром она обнаружила Ника всё ещё спящим. Он сладко посапывал, укутавшись в одеяло. Мягко прикоснувшись к его плечу, она попыталась разбудить его. Ник только недовольно перевернулся.       — Ник, Ник, просыпайся. Идём завтракать… — её голос стал чуть громче. Пока мальчик просыпался, Алекс наложила на себя заклятие свежести и быстро заплела свои волосы в высокий хвост. — Твои родители, наверное, уже с ума сошли от беспокойства!       — Сегодня выходной, они до обеда спать будут. Им всё равно, где я, — пробормотал Ник, садясь на кровати. Его безразличие вызвало у Алекс укол сочувствия. — Ты сегодня уезжаешь?       Встретившись с его тёмными глазами, Алекс почувствовала вдобавок еше и укол вины. Она оставляла его одного.       — Да, мне нужно уехать, — тихо сказала она. — А пока собирайся, завтрак ждёт.       Ресторанчик на углу встретил их полным отсутствием посетителей. Ник сам пошел к тому столу, за которым они сидели в прошлый раз. Сделав заказ, они стали ждать.       — А как ты учишься в школе? — спросила Алекс, желая разбавить тишину.       — Часто меняю школы, но всегда отличник, — гордо заявил Ник, вздернув подбородок.       — Вы недавно сюда переехали?       — Нет… то есть…       Договорить ему не дала тарелка яичницы с беконом, опустившаяся на стол. Николас тут же принялся за еду, а Алекс довольствовалась несладким чаем. Затем принесли пирожное, и Ник, широко улыбнувшись, поблагодарил девушку. Алекс не смогла сдержать ответной улыбки. Она была готова отдать ему всё, но, увы, на руках оставалось лишь несколько жалких монет, взятых ею на всякий случай перед отъездом. Накормить его, согреть, защитить от обид — всё это казалось невозможным. Ей хотелось кричать о несправедливости мира. Ник не заслуживал всего этого, не заслуживал таких безумных родителей. Сердце Алекс разрывалось от боли, и она даже не замечала, что голодна. В итоге она потратила все до последнего пенса.       Ник смеялся от очередной истории девушки, когда они подходили к комнатам. Мимо них пронеслась мать Ника, а его отец заметив мальчишку, замер в дверях.       — Вот и ты, сопляк, — произнес он, сплюнув себе под ноги и затянувшись сигарой. — Где шлялся ночью? — Взгляд его зацепился за девушку, сжимавшую руку Ника в своей. — Бегом домой, не стоит досаждать своим присутствием сердобольных соседей.       Мальчишка отпустил руку. Алекс провожала его взглядом. Отец, когда Ник проходил мимо, потянул его за ухо и втолкнул в квартиру. Раздался характерный звук падения.       — Занялась бы ты делом, а не дворовую шваль подбирала, — обронил мужчина, выпуская дым.       — Как Вы можете так говорить? Он Ваш сын! — закричала девушка, останавливая его от закрытия двери.       — Этот что ли? Ну да, сын. Пусть растет мужиком, а то только сопли на кулак наматывает. Я в его возрасте и слова поперек отца не вставлял, а этот… слишком много себе позволяет. Не выросла еще учить меня жизни, девчонка! Мы его приютили, пригрели и воспитаем его подобающе!       Дверь с грохотом захлопнулась прямо перед её носом. Алекс сжала руки в кулаки, но, зайдя в свою комнату, тут же выбежала, услышав знакомые звуки, от которых сердце билось в ускоренном темпе.       Ведьма выхватила палочку из кармана, ударом ноги распахнув дверь. Николас лежал на полу, закрывая голову руками; над ним, застыв с сигарой в зубах, стоял отец.       — Это чужая собственность! Выметайся!       Хардман мгновенно оказалась рядом с ним, остервенело прижимая палочку к его горлу.       — Тварь! Тронешь его еще раз… я найду тебя и убью! — прошипела она, пригвоздила его к полу простым заклинанием.       — Боже милостивый, чур меня, чур! — восклицал он, понимая, что не может двинуться с места, даже пошевелить рукой. Сигара выпала у него изо рта. — Сгинь, нечистая сила!       — Ударишь его, и я вернусь. Ощути ту боль, которую будешь испытывать, если тронешь его еще хоть раз! Crucio!       Заклятие прошло сквозь его горло. Он откинулся на спину, стирая слезы о деревянный пол. Девушка мгновенно поставила заглушающие чары, едва истошный крик сорвался с губ мужчины.       — Что с ним? — с интересом спросил Ник, поднимаясь на ноги.       — Инфаркт или инсульт, видимо, — пожала плечами девушка, вспоминая магловские болезни, которые так любила приплетать ни к месту её матушка.       Мальчишка не боялся, не бросался к отцу и не делал ничего, что можно было бы ожидать. Алекс понимала, что ребенок будет напуган, и планировала стереть ему память, но Ник удивлял её своим холодным спокойствием. Его аспидно-черные глаза казались ей на редкость знакомыми, в такой абсурдной реакции.       Круциатус спал, а мужчина всё еще продолжал витать в море отчаяния, лишь бешено озираясь, отползая к стене.       Со стороны это действительно могло показаться инфарктом или чем-то подобным, и Алекс вылетела из комнаты, желая как можно быстрее взять тот бульварный роман и скрыться отсюда как можно дальше.       Отдав ключ и спускаясь по ступенькам, девушку окликнули. Она обернулась и увидела стоявшего рядом мальчишку.       — Как ты это сделала? — восторженно спросил он, бросая взгляд на выглядывающую палочку в её кармане.       Алекс присела на корточки, замявшись. Злость ушла вместе с осознанием того, что с палочки сорвалось непростительное. Она не корила себя за несдержанность, нет. Надеялась лишь, что никто об этом не узнает, и она сможет покинуть это чертово место без дальнейших приключений.       — Я тоже могу делать людям больно, когда захочу, — уверенно произнес Николас, смотря на неё. — От меня были рады избавиться в приюте, потому что я причинял им боль. Ты такая же, как и я?       — Наверное, — её губы коснулась едва заметная, снисходительная улыбка. Мальчик… волшебник ли он, или просто обладал бурной фантазией — выяснять это уже не имело смысла. Время уходило. — Давай мы никому об этом не скажем, — шепнула Хардман, голос её был тих, но полон мольбы. — Это большая тайна, Николас.       — Том, — поправил он, взгляд его потускнел.       — Что? — Алекс нахмурилась, не понимая.       — Меня зовут Том, — он сжал кулаки, — Но они усыновили меня и сменили имя. Ненавижу, когда меня называют Ником. Жаль, что ты не можешь остаться… Я буду помнить тебя, Алекс.       Девушка, всё ещё сидя на корточках, протянула руки к мальчику. Он позволил ей обнять себя, доверчиво прижавшись к её теплу. Алекс нежно гладила его по спине, чувствуя биение его маленького сердца.       — Прощай, Том, — она оставила лёгкий, почти невесомый поцелуй на его щеке. — Может быть, я найду тебя в будущем…       Он улыбнулся, по-детски радостно, и пустился бежать по ступенькам, исчезая в дверях хостела.       Алекс поднялась, долго провожая его взглядом. Ирония судьбы: его звали Том, и он тоже был из приюта… как и… Она нахмурилась, мысль зацепилась за что-то в глубине её памяти. Возможно ли…?       «Я тоже могу делать людям больно, когда захочу».       Нет.       Судьба не могла сыграть с ней такую жестокую шутку.       Алекс обернулась, намереваясь быстрее покинуть это место, но окаменела. В футе от неё стоял Реддл. Его взгляд был пуст, лишь усталость скрывалась в глубине тёмных глаз, но Алекс чувствовала что-то ещё, глубоко внутри, — чудовищную боль, тревогу, и поднимающуюся, как прилив, ярость.       Она не ошиблась.       Реддл только что видел самого себя.       — Я сомневался, — его голос прозвучал хрипло, когда она подошла ближе. Том не отрывал взгляда от здания. — Считал даты, пытался вспомнить год… Их было слишком много… семей, мест… Я был уверен, что жил здесь в тридцать пятом. Но нет… Это была ты. Кто же ещё, чёрт возьми?! — Он повысил голос, резкий взгляд скользнул по её лицу. — Конечно, это была ты! Я смутно помнил тебя… И в нашу первую… вторую встречу в Хогвартсе… я будто вернулся в прошлое. С кем же я мог так сблизиться, как не... Проклятье!       Его мысли путались, накладывались друг на друга, он не мог ухватить нить событий, выбраться из этого вихря воспоминаний. Скрывать свою истинную сущность… ради чего? Если проклятая судьба решала всё за него? Всё сцеплялось, словно звенья цепи: Алекс… Да, он помнил. Ждал её годами, надеялся, что она найдёт и заберёт его… а потом смирился. Доброта, с которой он столкнулся, казалась ему сновидением. Все взрослые были отвратительны, кроме неё. И осознание, что Алексис – та самая Алекс из его детства, снов, казалось ему невозможным, нереальным.       Хардман стояла, не в силах произнести ни слова. Она впервые видела его таким: уязвимым, растерянным. Мысль о том, что тот мальчишка – Том Реддл, чертов Том Реддл, стоящий перед ней, с трудом укладывалась в голове. Она не хотела жить с ним целую неделю, но…       Хотелось отвесить хороший пинок судьбе, за такую ироничную шутку.