До скорой бесконечности

      Алекс хмыкнула. Она была права. Песчинки в часах отвечают за годы: они не могут разбиться, но от сильного удара вполне могут расколоться на равные части. В данном случае часы считались артефактом, выполняя роль сосуда, который сохранял магию внутри себя. Раскол способствовал высвобождению магии, поэтому они работали криво. Оставалось лишь найти способ вернуть магию обратно в сосуд и запустить отлаженный механизм, перевернув часы.       Внезапный крик с поля привлек её внимание. Девушка подняла голову, отрываясь от книги, и с усмешкой наблюдала, как Вуд, размахивая руками, кричит благим магловским матом на двух одинаковых рыжих парней. Тренировка закончилась, зрители начали расходиться, и Алекс, сжимая книгу в руках, спустилась с трибун, намереваясь отвлечь капитана команды.       Ей нравилось делать уроки с Вудом, проводить с ним время. Он чем-то напоминал Себастьяна Сэллоу, если бы тот не погряз в темных искусствах и не обладал чертами характера слизеринцев. Подвоха от Оливера она не ждала: он рассказывал без утайки о неловких и комичных ситуациях своей жизни, о друзьях. Он был готов говорить обо всем на свете, но квиддич в его сердце занимал особое место, ожидая взамен лишь одного — чтобы его слушали. Большинство воспринимали его как сурового капитана, и Алекс не раз видела, как пятикурсник Гарри Поттер со своим другом Роном Уизли меняли направление, чтобы не попасться ему на глаза после тренировки.       — Оливер, ты свободен? — спросила она, подходя к ним.       — Для тебя…       — … он свободен всегда.       Близнецы засмеялись, их голоса были похожи, и когда они заканчивали фразы друг за друга, это выглядело довольно забавно. На губах Алекс появилась улыбка.       — Фред, Джордж, — грозно произнёс Вуд с нарочитым спокойствием, — я сам, спасибо, парни.       — Мы хотели…       — … только помочь.       Оливер отвернулся от них, закатывая глаза.       — Не хочешь полетать? — неожиданно предложил Вуд, кивнув на лежащие рядом метла, которые они ещё не убрали.       — Уроки, — Алекс постучала пальцем по книге в своих руках, — они сами себя не сделают.       — Она боится, Вуд, — легко толкнул его в плечо один из близнецов, вмешиваясь в разговор, — капитан Гриффиндора ведь легко обыграет слизеринку, — засмеялся он.       Девушка возмущенно подняла бровь и поджала губы. Она положила книгу в сумку, швырнув её к вещам парней.       — Я готова выйти против вас троих без особых усилий, — с вызовом произнесла Хардман, нагло растянув губы в насмешке.       Близнецы одобрительно свистнули, подначивая Вуда согласиться. Он заинтересованно наблюдал за решительностью слизеринки, которая уже стягивала мантию, трансфигурируя школьную юбку в простые брюки.       Своей метлы у Алекс не было, а предложение полетать по полю казалось скучным в сравнении с соперничеством. Она согласилась, решив отвлечься: древние письмена забирали её всю без остатка последние дни.       Близнецы уже оседлали свои метлы, поднимаясь в воздух. Оливер немного неуверенно протянул метлу девушке, которая, не дожидаясь указаний, взмыла в воздух.       «Алби Уикс, если бы ты только знал, до чего дошла скорость», — пораженно пронеслось в её мыслях, пока она кружила над полем.       — На какой позиции ты играла? — выкрикнул Вуд, призывая Алекс подлететь ближе.       — Ловец, — она в пару секунд оказалась рядом с ним. — Но в одной игре была охотником.       — Отлично, — Оливер был полностью сосредоточен, как и полагается настоящему капитану. — Забьёшь мне больше, чем Фред закинет в твои ворота, будем считать, что ты выиграла. До восьмидесяти очков.       — Запускать бладжеры в слизеринку…       — …любимое дело, братец.       Уизли поднялись над полем, было решено, что Джордж орудует с бладжерами, а Фред выступает в роли охотника.       Оливер поравнялся с воротами, останавливаясь посредине кольца. Усмешка витала на его губах, когда Фред сходу подхватил квоффл, не давая девушке и шанса успеть.       Хардман, еще не привыкшая к высокой скорости своей метлы, не могла догнать соперников. Когда квоффл с громким свистом влетел в кольцо, Фред радостно вскрикнул, не в силах сдержать эмоций. Наклонив древко вниз, девушка рванула за мячом, пораженно выдыхая. Ветер свистел в ушах, и без очков на такой скорости ей было бы очень туго; глаза слезились даже сквозь них. Перехватив квоффл прямо перед рыжим парнем, она мчалась к воротам соперника, бладжер пролетел лишь в нескольких дюймах над головой. Судя по всему, Джордж решил отыграться.       Оливер коснулся квоффла пальцами, и мяч изменил направление, уносясь к трибунам. Хардман вновь опередила Фреда, ловко подхватывая мяч в воздухе.       К следующему броску Вуд оказался не готов, и квоффл вновь влетел в кольцо, вызвав громкий радостный вскрик Алексис. Восторг длился недолго — вдруг Фред молниеносно закинул мяч прямо в пустое кольцо.       Счет уже был двадцать в его пользу, тогда как у неё — всего десять. Алекс, чуть не падая с метлы в петле, сделала пометку — тридцать очков у Фреда. Подхватив квоффл возле трибун, она снова рванула к чужим воротам, пока Уизли гнался за ней следом. Обманным маневром, оставаясь на месте, она дождалась, пока Фред подлетит ближе, и, подняв древко метлы, устремилась вверх, оставив его выравнивать метлу, чтобы замедлить скорость.       Еще десять очков.       Спустя десять минут они шли на равных, и Алекс явно уставала. Позиция ловца, особенно когда соперник слабый, не требовала особых раздумий, тогда как охотники были в движении с первых секунд до последних. Хардман с триумфом взмахнула рукой, забрасывая квоффл — семьдесят очков, тогда как у Фреда всего шестьдесят. Один бросок, и она уже чувствовала сладкий привкус победы на языке.       Чуть не сбив друг друга в воздухе, Алекс первой перехватила квоффл и уже занесла руку для прямого попадания. Но Уизли, летевший позади, подтолкнул её, и, теряя управление, она полетела к воротам.       Зажмурившись, девушка приготовилась столкнуться своим телом с твердым кольцом, но вдруг была перехвачена в воздухе. Квоффл пролетел в ворота, в то время как Вуд поймал лишь её, заставив остановиться.       — Ты выиграла, — протянул Оливер, когда Алекс открыла глаза. Он был так близко, что она чувствовала его прерывистое дыхание на своем лице, создавая контраст с морозным январским ветром. — Хотя и не совсем честно…       — Переиграть! — закричал Фред, полностью увлеченный игрой и возмущенно сверкая глазами на раскинувшуюся парочку.       — Да брось, ты не привык к методам Слизерина? — подмигнул Джордж, потянув брата, чтобы тот приземлился.       Алекс смущенно отстранилась, слегка отлетая на метле от капитана. Оливер полетел следом, спускаясь на землю.       — Я же говорила, что даже не напрягусь, — тяжело дыша усмехнулась Хардман, как только слезла с метлы.       Близнецы лишь закатили глаза, произнося что-то про слизеринские методы и самоуверенность.       — Ты молодец, Адалин, жаль, что шляпа не решила отправить тебя в Гриффиндор, — сказал Оливер, не испытывая расстройства от поражения; для него это дружеское соревнование не было настоящей игрой.       — Квиддич для меня остался в прошлом, — грустно вздохнула Алекс, услышав, как непривычное имя слетело с его уст.       Квиддич ей нравился, несомненно, но ей удалось поиграть всего пару месяцев. Перемещения во времени не способствовали отборочным играм и тренировкам.       Вуд не стал спрашивать, лишь на секунду поджал губы, выражая сочувствие.       — Так… библиотека? — решил он сменить тему.       — Верно, — улыбнулась Алекс.       Как выяснилось, Оливер не особо был силен только в зельях, и они быстро справились с домашним заданием. Темпусом девушка проверила время. Изученная до последней страницы книга покоилась в её сумке, пока она наспех засовывала в рот еду. Позиция невидимки для сокурсников устраивала её как никогда в жизни.       В скриптории сразу после ужина Алекс раскладывала книги по стопкам. Сегодня она намеревалась посвятить время сверткам и пергаментам, прихватив с собой последнюю книгу, которую еще не успела прочитать.       Техника применения беспалочковой магии, усиленной древней, ввергла её в восторг. Она осознавала, что владела ею лишь на пике своих сил. Салазар Слизерин явно обучал кого-то; не просто так всё было записано отрывочно, словно не хватало каких-то пометок.       В час ночи, девушка потерла глаза от усталости, переходя к следующему пергаменту. Внезапно её внимание привлекло изображение часов. Она немедленно достала их из кармана и сравнила.       Это были они. Целый пергамент, посвященный часам, заставил её углубиться в чтение на долгое время.       Вдруг звук отъезжающей стены разорвал тишину, нарушаемую лишь шелестом страниц. С замершим сердцем Алексис подняла голову и суетливо достала палочку.       — Вы?       Эван Розье, казалось, ни капли не был удивлен встрече. Он медленно прошел вглубь комнаты, не сводя глаз с блондинки.       Алекс вытянула палочку, направляя её на мужчину. В её голове возникали вопросы: что происходит? Как оправдываться? И стоит ли это делать, если профессор, по всей видимости, не брезговал применять «Круциатус», будучи работником министерства? Сердце готово было выпрыгнуть из груди, и она ещё сильнее сжала палочку в руках.       — Ну здравствуй, мой маленький хоркрукс, — произнес он с деланной улыбкой. По её спине пробежал холодок от хриплого, угрожающего голоса.       «Это невозможно», — мелькнула мысль, но, в противовес её страхам, профессор непринужденно провел палочкой в воздухе, открывая своё истинное лицо.       — Confringo! — не дожидаясь удара, выкрикнула Алекс, подскакивая к статуэтке, чтобы покинуть помещение.       — Стой, стой, стой… — он смеялся над её попытками.       Пальцы уже касались статуэтки, когда она резко вильнула в сторону от заклятия, попадая в руки мужчины. В свете камина его выражение лица стало ещё более звериным.       — Любительница анаграмм, думала, я не найду тебя, если ты так отчаянно бросаешь мне вызов? — привычные черные глаза горели красным огнём, проходящим через длинный шрам, тянувшийся от скул. Алекс не могла не сравнить своего давнего знакомого с тем, кем он стал, и уверенность, что это был до сих пор именно он, покидала её.       — Я тебя не боюсь, Реддл. Никогда не боялась, — произнесла Алексис, стараясь придать голосу решительность, в противовес пятясь к стене.       Страх сковывал тело; всё, что она могла, это крепко держаться за палочку. Произнести заклинание язык не поворачивался; разозлить его хотелось меньше всего.       Том изменился. Она едва могла найти схожие черты между ним и тем человеком, с которым была знакома. Шрам не украшал, а лишь придавал мертвенно-бледному лицу ещё более зловещий вид. Отблеск красных, точно змеиных, глаз пугал и вызывал отвращение.       — Меня зовут Волдеморт, и ты будешь называть меня Лордом, если не хочешь провести остаток своей жизни в пытках, — процедил он, грубо отшвыривая девушку к стене, к которой она всё это время пятилась.       Ударившись затылком, Алекс сползла на пол. Она сжала челюсть, тяжело дыша.       — Как ты попал в школу? — спросила она, не поднимая головы.       Тома Марволо Реддла больше не существовало. Волдеморт был отдельной личностью, вызывающей у неё неприязнь. Блондинка могла видеть лишь полы его тёмной мантии. Костлявая рука, держащая палочку, была опущена — он не видел в ней никакой угрозы.       — Зачем нападать на школу, если можно контролировать её изнутри? — проскрипел хриплый голос в спокойной манере.       Его губы сжимались в тонкую полоску. Трудно было увидеть намёк на эмоции в этом нечеловеческом лице, если не знать истинного обладателя       — И что теперь? — спросила Алекс, скользя взглядом по комнате. Что-то должно было помочь ей. — Убьёшь, замучаешь, запрёшь?       Древнюю магию она хотела оставить на крайний безвыходный случай. Главным было не допустить к себе прикосновений. Трансгрессия, пусть и была запрещена в стенах школы, могла быстро вписаться в новые законы, раз у Реддла были в министерстве приспешники.       Нет, это не был Реддл. Парень, которого она помнила, не имел ничего общего с Волдемортом.       — Ты — мой крестраж. Признание кому-то в этом обойдётся тебе очень дорого, — его серая рука оказалась прямо перед её лицом. — Ничего не стоит убить тебя, но вместо этого я предлагаю присоединиться ко мне. От Ордена Феникса не останется и следа. Дамблдор умрёт в течение месяца от проклятия. Те, кто сопротивлялся, преклонят колено. Летом я обрету беспрекословную власть над Британией.       Она долго переваривала эту информацию. Неужели выхода не было? Если Волдеморт контролировал Министерство и школу, у него были карты, которых не было у Грин-де-Вальда.       — Как ты стал таким? — вопрос вырвался у неё прежде, чем она поняла, насколько он неуместен. — Ты не пытался завоевать мир, это были лишь шутки, Том никогда не хотел быть таким.       Безжизненный смех отразился эхом в её сознании.       — Я получил всё, что желал — бессмертие и власть.       — Крестражи можно уничтожить, — поддавшись эмоциям произнесла девушка, поднимаясь на ноги.       Больше всего её интересовало, как можно дойти до такой степени, что человек перестает быть человеком.       — Один, два, три — их можно уничтожить, но когда их десятки… Ты лишь часть той коллекции, которую я собираю много лет. Неприкасаемый фрагмент, который должен занять своё место среди остальных.       — Ты не можешь быть всевластен, — покачала головой Алекс, стараясь не выдать своего удивления. Раскол души на одну часть противоречит природе, но десятки… Физическая оболочка распадалась, ведь изнутри её не подкрепляло ничего живое — ни души, ни сердца. — На каждого волшебника найдётся волшебник сильнее…       Волдеморт скривил тонкие губы.       — После нашей последней встречи я оказался в плену глубоких раздумий о своём будущем, как никогда раньше. В решающий миг, когда передо мной предстала угроза пророчества — лишь недавно отпраздновавшая свой первый юбилей, — я вдруг ощутил нечто поразительно знакомое. Догадаешься, что это было?       Шумно сглотнув Алексис сцепила зубы, понимая, что Волдеморт пытался убить годовалового ребенка, лишь бы не пострадала его власть.       Вынужденная пауза холодила её кровь не хуже пренебрежительного взгляда каким её окидывал Волдеморт, ни на секунды ни видя угрозы.       — Древняя магия… — прошипел маг, не отрывая от неё взор. — Существуют волшебники, мастера, истинные хранители этой магии. Но позволь мне открыть тебе нечто более значимое: в состоянии отчаяния ритуалы защиты может призвать любой. Недалёкая мать, чей сын, как гласило пророчество, должен стать моим врагом, погибелью, использовала древний ритуал защиты. И именно в тот момент я осознал: наша встреча — не просто случайность. Это прелестная игра судьбы.       Тяжело вздыхая, Алексис ощущала тяжесть на душе, груз угрызений совести давил на её плечи. Взгляд упал на старинные свитки, расстеленные на столе, и в голове всплыли осознанные строки о древних ритуалах защиты. Если женщина действительно призвала один из них, значит, Волдеморт не смог бы причинить вред ребенку под этой защитой.       Они стояли слишком близко друг к другу, однажды бок о бок на поле боя. Реддл не мог забыть, как ощущается эта магия — у неё был особый окрас, который запечатлелся в его памяти. Если бы не Алексис, всё могло сложиться иначе.       С осознанием того, что она затронула не только его судьбу, но и судьбы всего мира, Алексис резко сжала кулаки. Она чувствовала, как в груди нарастают противоречивые эмоции: отвращение к себе и одновременно — необходимость бороться за искупление. Каждый миг был важен, и ей нужно было ускорить свои действия, пока тень его власти не накрыла мир в гнетущей монархии деспотичного тирана.       — Знай я, во что это обернётся… — дальнейшие её слова утонули в горьком сожаление. Любая угроза магу не существенна и лишь навлечет его гнев. — Ты не Том Реддл, не тот парень, что остался в стенах обшарпанной хибарки, пытаясь доказать мне, как маглы ничтожны. Ты заигрался во власть. Том имел амбиции, но стремился сделать мир лучше, а не разрушить его ради своей мести, его боялись, но уважали. Мир не станет лучше, когда все трясутся при одном взгляде на правителя, а в твоём случае остался только страх. Том бы не начал войну, ведь сам знал, что значит жить в военное время.       Всякий раз, стоило ей произнести давно забытое для него имя, его глаза словно впитывали всю ярость из разорванной души, сверкая красноватым отблеском. Тонкие белые губы мужчины дрогнули, когда он сделал шаг к столу со свитками, без интереса оборачиваясь к замершей девушке.       — Разве я нападаю? Контроль, Алексис, вся Британия под моим контролем. Одно лишь слово — и неугодный будет убит в любой точке мира, — его голос был ровным, не выдавая и капли эмоций. — Открытое противостояние осталось в прошлом. Зачем мне нападать, если в каждом сопротивлении есть мои люди? Я контролирую каждый шаг своих врагов. Глупцы, полагающие, что могут свергнуть меня, действуют из надежды, а не из реальных фактов. Уверяю тебя, их уверенность — лишь иллюзия.       Несмотря на довольно миролюбивый тон диалога, Алексис крепко сжимала палочку, ни на минуту не теряя сосредоточенности под влиянием его слов.       — И какое место ты уготовил для меня в своём мире?       Волдеморт расстянул губы в улыбке, и бледная кожа на его лице натянулась до такой степени, что казалось, она вот-вот треснет. У него словно горел запланированный ответ.       — Место, которому ты и так привыкла в своем времени, — трофея на полке, — произнёс он, делая шаг к ней. Полы его мантии угрожающе зашелестели. — Мои люди обучены куда лучше тебя; в сражениях ты только помешаешь. А разжигать интеллектуальные битвы ты не способна из-за своих бурных эмоций. Твоё место — под куполом защиты от остального мира, как одного из моих крестражей.       Его голос звучал так просто, но в каждом слове скрывалась угроза, призывающая к смирению.       — Передай мне часы и присоединись ко мне, — произнес он с холодной уверностью, окинув её скучающим взглядом. Усмешка возникла на его губах, когда он заметил, как она сжала сильнее палочку в руках. — Будь благоразумна, Алексис. Я не желаю терять частицу своей души, но без колебаний убью тебя, если почувствую прямую угрозу.       Краем глаза девушка заметила часы на полу, видимо, смахнула их со стола, когда встала. Увидел ли он их? Голова разрывалась от напряжения. Она подпитывала щит, стараясь не подпускать его близко к своим мыслям, но все, что происходило здесь, стремительно выносила на поверхность сознания.       — Я п-присоединюсь к тебе, — запнувшись, кивнула девушка. — Но прежде мне любопытно: ты разбил мои часы, но когда-то был нормальным. Как ты дошёл до порабощения мира за полвека? Мой уход подтолкнул тебя или…       — Твой уход забрал частицу души, которую я ощущал, пока ты была рядом. Более сильные крестражи создаются на крови родственников, у меня таких, включая тебя, всего три, — произнёс он, следя за её реакцией.       Не трудно догадаться: массовое убийство родственников со стороны отца, Меропа номер два и Оминис три. Он убил всех ради власти.       Алекс проглотила ком в горле, стараясь не выдать своих эмоций. Убеждала себя, что всё изменится, что она не допустит произошедшего здесь. Эта временная линия стремительно катится к своему неизбежному падению, и именно там ей и место — в небытии. Том Реддл, обладая полной душой, уже не представлял никакой угрозы. Чтобы избежать повторения истории, Алексис могла действовать лишь вернувшись к нему.       — Часы сломаны, — её сердце колотилось в груди, пульсация была настолько быстрой, что ей приходилось выравнивать дыхание от поглощающей тревоги.       — Тебя тут уже не было, если бы они работали. Ты хочешь получить моё расположение, — его ледяной голос прозвучал, как приговор. — Отдай часы.       — Х-хорошо.       Алекс поджала губы и наклонилась под стол, показательно двигая руками по полу. Часы лежали перед ней. В одно мгновение, без палочки, она смогла превратить пергамент в копию. Спешно выбравшись из-под стола, она незаметно скинула настоящие часы в дыру под ветхими досками. Неважно, как она их сама достанет — главное, чтобы они не оказались у него.       — Ты явно поумнела, — произнес Волдеморт, вертя в руках желанный предмет. Трещины на поверхности окончательно убедили его в подлинности. — Розье приведет тебя ко мне очень скоро. Будь готова.       С этими словами он вернул свою внешность профессора, поставил статуэтку на место и поднял брови, ожидая, пока девушка проследует за ним.       Алекс покачала головой, чувствуя, как внутри нее нарастает тревога.       — Я прихожу сюда, чтобы читать про свою магию. Я еще не закончила…       — Выходи, — холодно произнес он. — На сегодня ты закончила.       Хардман послушно прошла вслед за ним. Мужчина, сжимая пальцами часы, направился в противоположную сторону, не сказав больше ни слова. Алекс, не теряя ни секунды, забежала в первый попавшийся туалет. Скидывая мантию на ходу, она принялась умывать холодной водой побледневшее лицо. Девушка оперлась обеими руками о раковину, не сводя глаз со своего отражения. Губы предательски задрожали, когда пришло понимание того, что она сделала.       Трансфигурированные часы обретут облик пергамента не больше чем через сутки. У неё было меньше суток, чтобы убраться отсюда. Сокрытые эмоции взяли верх, и девушка разрыдалась, осев на холодные плиты.       Она не хотела жить в этом мире, не хотела, чтобы такой мир вообще существовал. Не желала принимать непосредственное участие, оказываясь в главных ролях, и не хотела видеть это подобие человека.       Зачем она вообще держала себя рядом с Реддлом? Следовало уйти из прошлого задолго до создания крестражей, не соревнуясь с ним, кто дольше продержится в мире маглов, не отвечая на колкости и, главное, не привязываясь к парню с явными проблемами с психикой. Впрочем, когда душа и человеческие чувства не властны над тобой, мало кто удержится от познания власти.       Мысль, подобно яркому свету, ослепила её, осознавая тайное желание помочь, спасти Реддла, предостеречь его от потери контроля.       Все вопросы о том, как это сделать, сплетались в узел в её голове, который затягивался всё сильнее. Пока слёзы высыхали на щеках.       Только что ей удалось его обмануть, возможно, не все было потеряно. Часы в скриптории следовало забрать вместе с пергаментом, который она не дочитала. Как это сделать, чтобы не вызвать подозрений? Волдеморт мог спокойно поджидать её. Вдруг он специально дал ей понять, что ей удалось одурачить его, чтобы поймать за руку.       Алекс плеснула водой себе в лицо еще раз, закручивая кран. Сейчас идти было опасно. Потратив на сон всего пять часов, у неё было время до вечера, чтобы Волдеморт заметил подделку, но ничего не смог сделать.       «Что творится с человеком, который лишен своих чувств?» — размышляла девушка, уже лежа в постели. Ответ на вопрос, который она надеялась никогда не узнать.

***

      Алекс, прислушиваясь к каждому звуку, вздрагивала всякий раз, когда чей-то голос доносился до неё. За ночь она так и не сомкнула глаз. В тени комнаты ей везде мерещилось змееподобное лицо, следящее за каждым её движением. Глаза слипались, и она была готова упасть прямо посреди коридора. Бессонные ночи над книгами дали плоды в виде загруженной головы и дикой усталости.       Большим пальцем она не переставала трогать кольцо на указательном пальце. Ненастоящее кольцо, в его центре были едва заметные песчинки, которые медленно опускались. Она так боялась оставить часы без присмотра, но и носить с собой их было проблематично, поэтому вновь воспользовалась трансфигурационными чарами. Профессор Уизли гордилась бы ученицей, узнав, насколько сильно та продвинулась в её предмете. Главное, что часы теперь были всегда при ней, и она могла в любой момент проверить количество оставшихся песчинок. Ей хотелось бы вбить это чертово кольцо гвоздём в палец, чтобы увериться наверняка.       С каждым днем песчинки падали и поднимались всё медленнее. Единственным вариантом было поймать момент, когда они все поднимутся, чтобы перевернуть часы. Ей оставалось пережить в лучшем случае лишь этот день. Они должны были все упасть сегодня. И всё бы было хорошо, если бы не одно «но»: Волдеморт еще вчера, по идее, должен был увидеть вместо часов пергамент.       Алекс намеренно пропустила занятие по Защите от Темных Искусств, медленно разгуливая по пустынным коридорам. Она знала, что, каким бы ни был профессор, он не станет её искать во время урока. Конечно, вера, не подкрепленная ничем, кроме надежды, иногда подбрасывала ей мысль о том, что, возможно, трасфигурация сработала дольше, чем она предполагала.       Спрятаться в школе было практически невозможно. Волдеморт знал обо всех тайниках — о крипте, о скриптории; он знал всё, что когда-то знал Том Реддл. Проклятый профессор мог выдернуть её даже из спальни. Поэтому девушка не нашла лучшего варианта, чем бродить по замку, держась подальше от кабинета ЗоТИ и ближе к директорскому крылу.       О помощи Дамблдора она не ждала. Сказать, что Розье был соратником Волдеморта, означало бы, что директор непременно потребует воспоминаний, затрагивающих крестражи, и это было последней вещью, которую она хотела кому-то здесь рассказывать.       Единственная цель — сохранить свою жизнь — была важнее всего на свете.       Сумка со всеми её вещами была собрана и покоилась тяжёлым браслетом на руке. Алекс была готова к перемещению, готова вложить всю свою магию в то, чтобы просто выжить. Ноги уже ныли от долгой ходьбы, и, решив, что пять минут без движения не поспособствуют её смерти, она опустилась на ближайшую лавочку.       Бросив мимолетный взгляд на кольцо, её сердце сжалось: за десять минут ничего не поменялось. Она продолжала нервно крутить его на пальце, чувствуя, как внутри неё растёт тревога.       В глубине души, где покоились чужые ей чувства, она находила лишь пустоту. Как штиль, этот отголосок души был абсолютно спокоен. Волдеморт, поглощённый своей ненавистью, был лишь машиной для убийств в змееподобном обличии.       Вдруг красный луч света рассёк воздух, заставив её отшатнуться, но попал прямо в цель — в её грудь.       Спокойствие окутало её так внезапно, что все важные мысли, вся нервозность моментально улетучились. Алексис продолжала расслабленно сидеть, даже не боясь уверенно приближающегося Розье.       — Тебя ждут у ворот школы, бегом туда, — бросил он, оглядываясь по сторонам.       Все нервные окончания была окутаны эйфорией, а голова впервые казалась опустошенной. Алекс споткнулась об камень, морщась от неожиданной боли. Боль. Смерть. Она шла на свою казнь. Блаженное состояние, словно легкая пелена, спадало с глаз, когда девушка принуждала себя остановиться. Алекс упала прямо перед воротами, осознав, что это было.       Империус до сих пор покалывал в её теле, и хотя она не могла полностью избавиться от его влияния, она старалась заглушить этот клубок мыслей, постепенно возвращаясь к ясности. Наваждение.       Крепкие руки схватили её, и, не оставляя попыток, Алекс обессиленно сопротивлялась одновременно и заклятию, и империусу, который все еще не давал страху возыметь вверх.       — Отпусти, отпусти…       Трансгрессия пронзила ее, заставляя выплевывать собственные внутренности по прибытию. Пришедшая в себя, она оказалась на холодном мраморном полу просторной гостиной. Перед ней лежал тот самый пергамент. Алекс попыталась встать, что было проблематично после неосторожной совместной аппарации.       — Crucio! — пронзил воздух заклинание.       Алекс повалилась на пол, не в силах сдержать рвущиеся наружу слезы. Её истошный крик раздался в комнате. Она ощущала, как мышцы разрываются, каждая клетка тела утопала в нестерпимой боли, которая не отпускала ни на секунду. Молодое тело тряслось в конвульсиях на полу. Боль разрывала её изнутри, словно иголки и тяжелые предметы, падали на неё и вонзались в органы. Кровь ощущалась как что-то чужеродное, казалось свинец, разливающийся по венам — менее болезненный.       Мысли затмевали друг друга. Пульсация в голове раскалывала мозг, выливая на него кипяток. Потеря сознания была так близка, но всё же далека. Сойти с ума, умереть — она была готова на всё, лишь бы не чувствовать эту невыносимую боль.       Волдеморт, равнодушный к терзаниям чистокровной ведьмы, медленно снимал заклятие.       Удары сердца проносились по телу, словно острые иглы, и даже сонная артерия, пульсирующая на шее, причиняла муку.       — Обман, пожалуй, единственное, что я не замечал в тебе, — голос раздался прямо над ней. Алекс поняла, кому он принадлежит, но сил открыть глаза не было. — Ты врала всем, кроме меня, но рисковать своей жизнью… как безрассудно и глупо.       Напрягая ноющие мышцы, Алекс смогла повернуться на бок. Кровь изо рта образовывалась в лужицу на полу.       — Лишать тебя жизни, а себя — осколка души, я не планировал. Но ты меня едва ли удивила. Я желал убить тебя давно, еще в школе, но ты заставляла меня чувствовать привязанность, — произнес Волдеморт и сморщил лицо на последних словах.       — Поэтому твои заклятия не действовали на меня, — прохрипела Хардман, подтягивая ноги и принимая сидячее положение. Песчинки времени неумолимо истекали, ей необходимо было тянуть время.       — Чтобы использовать непростительные, необходимо намерение, желание причинить боль. Чувства… — произнес он, ступая босыми ногами по полу, — я вознамерился создать крестраж, чтобы избавиться от них, но ты все испортила тогда...       Алекс, поджав губы, смотрела перед собой в одну точку. Том хотел избавиться от чувств? Неужели он действительно что-то ощущал…       — … предала меня, ушла, — его голос стал жестче. — Я вторых шансов не даю, но тебе дал. Ты оказалась на редкость глупой, когда решила обмануть. Avada…       Алекс натренировалась в противостоянии Реддлу. Она мгновенно призвала к себе стоящий неподалеку диван. Выпущенное непростительное заклятие ударилось в него. Она надеялась, что Волдеморт еще немного потянет с убийством.       — Алексис, я самый могущественный маг за последние столетия. Тебе не выстоять против меня.       Сидя за диваном, она не могла отвести взгляд от кольца. Вот-вот, еще совсем немного… Диван рассыпался вдребезги от бомбарды, но она удержала щиты.       — Expelliarmus! — в отчаянии выкрикнула девушка, резко вставая на ноги.       Однако Волдеморт, как будто не замечая ее усилий, с легкостью отбил заклятие, невербально посылая ещё десяток нападений. Вступать в бой с опытным магом — решение крайне глупое. Но жить хотелось сильнее, чем рассуждать о разумности своих поступков. Щиты удерживали весь напор, но на секунду она опустила их, пот каплями стекал с лица, и спина была мокрой от напряжения, которое она испытывала.       Каждое мгновение было на вес золота, и в воздухе звенело чувство безысходности, но внутренний огонь борьбы не угасал. Она была готова драться до последнего.       Мощный депульсо сбил её с ног. Алекс, зажмурившись, встретилась поясницей со стеклянным шкафом, который, разлетевшись на осколки, оставил после себя еще больший хаос.       — Examen avium! — рой черных птиц вырвался из её палочки, устремляясь к огромному щиту. — Flamma potens! — огненный сгусток разбил щит, но ответное заклятие пронзило её бок, вызвав резкую боль.       Перехватив палочку, Алекс направила древнюю магию на Волдеморта.       Голубой сгусток стремительно разрезал все щиты, сбивая темного волшебника с ног. Алекс не успела даже взглянуть на это, как очередное непростительное заклятие полетело в её сторону.       Созидание… Девушка напряглась, возводя каменную глыбу прямо посреди комнаты. В неё тут же полетели всевозможные всполохи заклятий, камешек за камешком разрушая постройку.       Древняя магия иссушала её слишком быстро. Алекс вытерла пот со лба, протирая помутневшие от вспышки глаза. Она возвела ещё одну стену, и ей стало страшно даже смотреть на себя: мантия в кровавых пятнах заставляла задуматься, насколько глубоки раны от пропущенных заклятий.       Истощение ощущалось во всем теле, и ноги подкосились. Кольцо обрело форму часов по её желанию; оставалась всего одна песчинка, которая медленно поднималась вверх.       Стена разваливалась, и Алекс молилась, чтобы она выдержала хотя бы минуту. Если всё рухнет, то её убьёт не Волдеморт, а банальные камни. Щит над головой был слабым, но всё же достаточно крепким, чтобы не позволить тяжёлым камням падать на неё.       Песчинка уже проходила по узкому горлышку часов, когда мощнейшая бомбарда пробила брешь в глыбе, и конструкция начала рассыпаться. Алекс, схватив часы, отскочила в последний момент в сторону. Она вскрикнула, жмурясь от боли, понимая, что нога придавлена тяжёлым камнем. Часы она успела крепко прижать к себе, подпитывая их. Вся её магия была заперта в этих часах, и, чувствуя помутнение сознания от боли и истощения, Алекс упала на колени, артефакт в её руках вытягивал всё без остатка.       — Avada Kedavra! — пронзительный крик раздался в воздухе.       Зелёный луч стремительно настигал её, когда часы засветились голубым отблеском. В широко раскрытых глазах отражался смертоносный луч и всполох синего цвета. Алекс перевернула часы, не пытаясь двинуться с места.       Гул в ушах резко прекратился. Это уже не то поместье, где она находилась. В глазах резало от того, как быстро она скользила взглядом по обстановке. Все эмоции, которые она испытывала, заглушала боль, разливавшаяся по телу. Алекс ползком скользнула по полу, горло пронизывало, как кинжалами. Стон сорвался с дрожащих губ, и тоненькой ниточкой изо рта стекала кровь, когда лёгкие разрывались от желания закашляться.       Обои грязно-бежевого цвета, знакомая комната и до сих пор не заправленная постель вызывали смешанные чувства. Часы вернули её туда, где она их и перевернула… только вот…       В двери показался знакомый силуэт. Тяжело выдыхая, девушка закашлялась, выплевывая кровь. Сознание медленно покидало её, заставляя отдаться в объятия окружившей темноты.