Сильнейший капитан всей Вест-Индии Том Первый "Мальчишка, что посмел мечтать"

      20 июня 1713 года.       Эдвард был рад отомстить за своих товарищей. В Чарльзе он нашел того самого козла отпущения. Всю жизнь корить себя тем боем не помогло бы ему в достижении своей цели. Но мысль о том, что виновный понес наказание, была ему настолько сладка, что была несравнима ни с какой в мире сладостью. Мысль о том, что он всегда сможет ударить в ответ и зажгла в нем прежнюю искру.        - Джек! А что за город Порт-о-Пренс?        - Скажем так. – капитан выдохнул и оперся на релинг, что был напротив штурвала. - Город свободный от тирании короля. – показательно вскинул руки в стороны и замолк.        - В каком смысле?        - Полное отсутствие испанских и английских солдат.        - Рай на земле? – саркастично произнес юноша все также продолжая вести корабль по курсу. - Зачем нам туда?        - Отдохнуть. В Гавану нельзя пока что, слишком опасно. Подождем месяц или два. Слишком много событий на три души выпало в последние дни. Особенно тебе сложно пришлось. Двадцатилетнему пацану. Надеюсь, ты хоть чему-то смог научиться.        - Многому: переживать потерю друзей, научился убивать, по-настоящему, и попробовал вкус отмщения.        - Вот этим не увлекайся. Может ты молод и горяч, но не трать жизнь на месть. Иногда лучше отступить. А есть иной вариант. – Джек вновь обвел взглядом всю верхнюю палубу. – Иногда твоя месть, может стать пагубной для тех, кто рядом. И очень часто после возмездия, которое ты очень долго ждал, на душе пусто. Грустно немного даже. Будто бы потерял смысл жизни. Поэтому-то и не зацикливайся никогда на этом чувстве. Кстати, ты сам наверно чуть не умер, когда был в доме Чарльза?        - Ты прав, солдаты ворвались после выстрела. Кое-как убежал. И я в жизни не допущу такого удара по мне или моим людям, что останется без ответа!        - Эдвард, просто запомни этот момент и наш разговор. Может, ты поймешь смысл моих слов в дальнейшем. Сейчас ты не готов. – немного разочаровано подытожил Джек, поправляя свой плащ. - Я прожил три десятка. Вот-вот четвертый закончу. Я многому научился с помощью шпаги и пистолета. И иногда опыт был печален. Ладно, закончили. Пришвартовывайся. – Хиггс указал рукой на один из помостов порта и стал спускаться вниз.       Корабль пришвартовался к мостику, якорь был сброшен, а команда медленно покидала корабль. И сразу же весь экипаж побежал в таверну. Пираты, одним словом. Эдвард с Джеком не отставали от экипажа.       В полдень был самый разгар веселья. Экипаж знатно выпил, буянил, да даже Майкл присоединился к нему. На глазах у юноши были самые яркие изъяны общества, в котором он находился, не будем врать, не только пираты себя так вели. Разгульный образ жизни, алкоголь, похоть - были неотъемлемой частью жизни людей в то время. Эдварда радовало только одно, что он смотрит на это со стороны, а не участвует во всем этом балагане.        - Животные. – капитан лениво поднес кружку к губам и немного отпил. - Дикие животные. Эх, как хорошо, что я так не пью. – с сарказмом подытожил Джек.        - Ну да, ну да.        - Не надо, не надо. Я не веду себя так.        - Ладно. Я вообще хотел бы поговорить. – Эдвард перевел внимание с пьянствующих на себя.        - Говори. – Джек отпивает из кружки немного рома.        - Как ты здесь оказался?        - А… Хочешь узнать, как я докатился до жизни такой? – с неподдельным удивлением произнес капитан. - Я был капером на одном торговом судне. Я был молод, амбициозен. Служил королю. Думал это и есть мой путь. Небольшое отступление, изначально я хотел быть чиновником. Ну как хотел, родители хотели. А я «болел» морем. И вот одним вечером я и убежал. Убежал на корабль. – немного покрутив кружку в руке, произнес Джек. - Вот так я и уплыл на карибские острова. Через полгода я получаю письмо. А на нем было написано «Любимому сыну». Это писал отец.       «Сын, я бы хотел извиниться за нас с мамой и сказать, что мы примем твое желание. Я хочу извиниться за все: недостаток внимания, жестокие наказания, наше пренебрежение тобой, принуждения тебя стать чиновником. Просто прости нас с мамой. Я должен был это написать. Это последнее письмо. Твоя мама, моя Виктория, умерла. Врачи говорят, что это оспа. Да, тяжело... Я тоже скоро умру. Врачи сказали, что мне осталось от силы дней пять. Прости нас, сынок. Прости. Мы осознали свою ошибку лишь на смертном одре. Желаю тебе найти свое место в этом мире.       Твой папа.» – Джек немного поник, но смог удержать слезы.        - Сочувствую.        - Да ладно. Черт с ним. – Джек протирает рукой свою правую щеку и опять отпивает из чашки.        - А пиратом ты как стал?        - Когда мы доставляли товар на плантацию, на нас напал капитан Кидд. Ему понадобилось всего пять минут, чтобы захватить нас. Там он спросил, кто желает вступить на промысел пирата, видимо недостаток людей почувствовал. Я вызвался. Я несколько лет плавал и учился под флагом Уильяма Кидда. Мы стали друзьями, но потом я решил стать капитаном, купил корабль, на то что насобирал и нанял команду. Было все гладко лет пятнадцать, мы с Киддом работали в тандеме. Многое от него я подцепил. Уильям однажды предложил ограбить губернатора Кубы. Надо было всего лишь захватить линейный корабль. Всего лишь. Этот бой надолго впился мне в память. Именно там я потерял друга, товарища и храброго бойца. Кидда просто загрызли. Его убили со спины. – Джек немного напряг руку, в которой держал кружку рома. - Черти! Он очень сильно повлиял на меня. Пиратской мудрости я научился, скажем так. Благодаря ему я стал тем, кем сейчас являюсь. Благодаря ему, я очень высоко начать ценить информацию. И по его наводке я и создал все те связи, что помогают мне выживать.        - Да, жизнь не сахар у тебя, друг мой. – отхлебнул уже сам юноша.        - Я стараюсь не думать о прошлом. Смотрю вперед. Ну что, Эдвард. За свободу? – Джек поднял кружку с ромом.        - За свободу!       Продолжились гулянья, но только Эдвард и Джек не потеряли голову. Их дружба после этого разговора окрепла как никогда. Юноше казалось, что это и есть лучший мир. Мир свободных людей, не привязанных к деньгам. Они не вешают ярлыки, а решают все шпагой и пистолетом. Раем называл это Эдвард. Но это продолжалось до двадцатого марта 1714 года.