Убить

«Ну что, Чонгук, думаю, пора раскрыть тебе все карты. Обычно люди пишут «Если ты читаешь это письмо, значит меня уже нет в живых», но я сделаю по-другому. Я скажу вот что. Если ты читаешь это письмо, значит я отомстила Кивону и смогла очиститься от той грязи, которой он меня запачкал. Будет здорово, если я останусь в живых и расскажу тебе обо всём сама. Расскажу всё про себя. Даже если меня за это посадят, ты всё равно должен знать всё обо мне. Но также я предполагаю и другой вариант развития событий, и я решила написать на всякий случай письмо. Ты же знаешь, как я всё наперёд продумываю до мельчайших деталей. Так, про изнасилование и про Субин ты знаешь. Не буду повторяться. Сразу перейду к самому неприятному. Все те годы ты искал убийцу извращенцев. Искал того, кто убивал их. Этим убийцей была я. Думаю, ты и сам догадывался. В тот день, когда меня перевели в твой отдел, тогда я убила того извращенца дома. В борделе, когда я спасла Субин, тогда его убила тоже я. И остальные убийства, которые происходили — всё это было моих рук дело и ничьих больше. В тот день ты очень хорошо заметил, что я чётко попала из пистолета в ногу бегущего преступника — всё это я наработала с годами благодаря таким убийствам, ну и, конечно, немного в полиции тоже понабралась. Теперь перед тобой полная картина всего, и ты знаешь о причине таких поступков по отношению к этим грязным мужчинам, которым лишь бы удовлетворить свои потребности и ничего больше. Это всё из-за Сан Кивона. Теперь про самого Кивона. Кто этот человек? Сан Кивон — это тот мудила, который убил моих родителей и изнасиловал меня. Он стал отправной точкой ко всему тому, что я начала творить. В милицию работать я пошла из-за него, чтобы быстрее как-то на него выйти. Вот. У тебя сейчас, наверное, встал вопрос: а когда я начала убивать? Начала я убивать спустя полгода после того дня, когда убили моих родителей и изнасиловали меня. Да, очень рано и очень быстро. Мне тогда не было ещё и девятнадцати, но я уже нелегально купила оружие на свои оставшиеся деньги. Рано утром уезжала далеко за окраины Сеула и училась стрелять сама. Так же нас учили стрелять и в полицейской академии, это помогло мне быстрее привыкнуть к оружию. Параллельно с этим я начала учиться взламывать сети, пароли, камеры и так далее. Мне понадобилось полгода каждодневных и многочасовых тренировок, чтобы я научилась всему сама. Да, было тяжеловато, но я подпитывала себя ненавистью к этим ублюдкам и у меня от природы способность быстро соображать и легко обучаться чему-то. Так что, это не составило мне особого труда. И вот через полгода, когда я набила руку в стрельбе и в поиске таких ублюдков, я начала убивать. Сначала было трудно, так как я девушка и как никак, а была восприимчива к крови, убийствам и прочему. Но потом я просто заперла в себе все моральные принципы, чувства, и надела на себя маску, как говорится. После этого и по сей день мне стало намного проще убивать этих мудаков. Когда я устроилась в полицию после выпуска из академии, я сразу услышала про тебя. Да, про тебя часто говорили и что ты не можешь найти убийцу этих извращенцев, то есть меня. Меня это сначала забавило и было даже приятно слышать, что ты пытаешься меня поймать. И вот так прошло несколько лет. И вот, судьба сама решила меня к тебе подослать, чтобы ты поймал меня, но я слишком хорошо скрывалась. Удивительно, я была у тебя прямо под носом, но ты то ли не догадывался ещё, то ли не хотел думать, что я могу оказаться тем самым убийцей. Я так и не узнала причину того, почему Кивон убил моих родителей и, скорее всего, никогда не узнаю. Возможно, он вообще убил их просто так, ради забавы. Но знаю одно – я ему отомстила и за себя, и за родителей. Это единственное, что успокаивает меня. Да, я окунула свои руки в кровь, но в то же время я делала и хорошее дело — спасала девушек, которых держали в борделе или отелях против их воли. Подчёркиваю — против их воли. Это помогало мне как-то держаться и напоминало, что я всё-таки не только убивала, но и спасала. Можешь считать меня сумасшедшей, можешь ругать меня, но я останусь при своём мнении даже после смерти. А теперь перейду к нам. Да, к нашим отношениям. Во-первых, спасибо тебе за то, что полюбил меня и принял такой какая я есть. Со всей грязью, которая была при жизни на мне. Правда, спасибо. Во-вторых, спасибо тебе за то, что помог мне довериться тебе и раскрыться в том числе. Я настолько долго была замкнута, что после нашего знакомства я почувствовала будто способна не только убивать, но и чувствовать, например, любовь. Или, например, могу улыбаться. Причём искренне. В-третьих, спасибо тебе за кулон, за заботу обо мне, за объятия и за тот поцелуй перед моим домом. Я его навсегда запомню. Думаю, я всё сказала. Я приложила ещё нашу единственную фотографию, которую ты заставил меня сделать однажды. А, нет. Ещё кое-что добавлю. Милый мой, запомни мои последние слова. Не думай остаток жизни обо мне. Не замыкайся в себе. Когда твоя боль утихнет, а в твою жизнь придёт какая-нибудь красивая и замечательная девушка и, если у вас будут взаимные чувства, не бойся, вступай в отношения, а там может дело и до семьи дойдёт. Только одного прошу — не зацикливайся на мне, не живи мной, которая уже мертва. Нельзя жить, постоянно думая о мёртвых. Пожалуйста, переживи эту боль, свыкнись с ней, но никак не живи, каждый день думая обо мне. Ты так себя только загубишь, а я хочу, чтобы ты жил, мог наслаждаться теми короткими, но прекрасными моментами. Да, жизнь — самое настоящее дерьмо, а прекрасны в ней лишь моменты. Но именно эти моменты и делают твою жизнь чуточку светлее. Вот теперь я всё сказала. Люблю, целую и очень крепко обнимаю, милый мой. Всегда твоя, Т/и». Чонгук сидел, у него руки дрожали, а по щекам скатывались слёзы.