Последний Септим

Когда сгущаются тучи Будь моим солнцем Мартин вот уже несколько минут смотрел в свитки невидящим взглядом. Алые лучи закатного солнца перемешивались со светом свечи на столе. Он помнил Мистериум Заркса наизусть, каждый символ смог бы вывести и с закрытыми глазами. Ещё точнее Мартин знал собственные записи и сейчас мысленно повторял их. Всё равно ничего толкового не получалось. Части даэдрического и божественного… Артефакт даэдра и… Что ещё? Эфемерное благословение в бутылке? Кусок алтаря из Храма Единого? Кость Тайбера Септима? Последнее, пожалуй, подходит больше всего, осталось только найти могилу Талоса. Плёвое дело, ничего не скажешь! Части Обливиона и Мундуса… Если с Обливионом ещё можно что-то притянуть за уши, то что, во имя богов, может быть частью Мундуса? Нужно спустить с неба одну из лун? Достать Древний свиток? Принести человеческую жертву? Мартин скосил глаза на окно. Ещё один день подходил к концу. Снова потраченный впустую, бесполезный день. Возле Брумы до сих пор открыты Врата Обливиона. Нехорошо вчера получилось с Джоффри и Баурусом. Явара ушла и, возможно, уже не вернётся. И до сих пор ничего не понятно с этим проклятым Раем! Мартин вскочил, одним махом сбросил всё со стола и склонился над ним, злясь на себя. Приступ гнева прошёл, дыхание выровнялось, кулаки разжались. Теперь нужно собрать разбросанные бумаги, снова разложить и опять думать, думать и думать! Об этом невыносимом портале, о тех, кто был сейчас у Врат, о Яваре… Спать — вот что ему сейчас хотелось больше всего на свете. В дверь постучали. — Войдите, — разрешил Мартин и сам себе усмехнулся: как будто он может запретить. Вошёл Клод. Остановился на середине комнаты, коротко отдал честь. Выглядел он взволнованно и у Мартина снова упало сердце. — Мартин, вы… Ты просто не поверишь, что произошло! — Что опять случилось? Говори, Клод, меня уже ничем не удивить. — Героиня Кватча вернулась. Ну, наша Явара! Боги всё-таки не оставили нас! — Явара? Вернулась? — повторил Мартин. Он так хотел услышать эти слова, что подумал, ему померещилось. — Просто возникла из воздуха! Нужно было видеть, как все воодушевились, когда увидели её! — И где она сейчас? — Они посовещались с Баурусом и Бурдом, командиром Брумы, взялись за руки и вошли в Обливион. Прямо через Врата! Ну, как тебе такое? — Явара снова отправилась в Обливион? Мартин слишком хорошо помнил Кватч и лица тех, кто побывал в Обливионе. И в особенности её лицо. Боги, зачем она опять пошла туда? — Они втроём точно закроют Врата, надо только подождать, — продолжал Клод. — Джоффри в курсе? — Нет, я сперва сюда пришёл. Хорошие вести докладывают императору в первую очередь. — Спасибо, Клод. — Мартина повеселил этот ответ. — Ступай к Джоффри, доложи ему. И скажи, пусть зайдёт. Нужно обсудить вопрос с артефактами. — Есть, Ваше Величество! Едва Клод вышел, Мартин поднялся, подошёл к окну, рассматривая снежные шапки гор вдалеке. В этот раз она не одна, ничего не случится. Баурус позаботится о ней. Пусть так, главное — чтобы выбралась невредимой и в здравом рассудке. Всё остальное не важно. А он сделает назад шаг, два, три шага — сколько потребуется, только бы Явара осталась и была спокойна. Увидеть бы её ещё раз… Как Мартин ни старался сдерживаться, на его лице всё равно играла мальчишеская улыбка.

***

И вот, перед глазами снова знакомая картина, раскрашенная только чёрным и красным. Под ногами тёмный отшлифованный камень, если не оглядываться по сторонам, можно подумать, что стоишь где-нибудь в Виндхельме или любом другом древнем городе. Вокруг, куда хватало взгляда, только алые потоки лавы. Впереди мост, ведущий к уже знакомой по виду башне. А по бокам от неё — два водопада, только текут они в обратную сторону: огненные языки поднимаются из лавового озера и теряются в пурпурном небе. Где-то высоко за туманной дымкой шумит гроза и молнии отбрасывают фиолетовый свет на землю. — Занятно, — обронил Бурд. — В прошлый раз было что-то такое? — Более-менее. Думаю, Мёртвые Земли сами по себе состоят из похожих мест. А каждые Врата ведут к своим башням. — Башни, башни… — повторял Баурус. — Башня Белого Золота, Адамантиновая и Кристальная Башни. Башня с сигильским камнем, так? Многовато в мире башен. — Ну, сейчас станет на одну меньше. И давайте сразу договоримся: всё вот это, — я указала на своё лицо, — я получила здесь. Придумайте какую-нибудь битву или, не знаю, скажите, что с лестницы свалилась. Идёт? — Я не из болтливых, — пожал плечами Бурд. — Мне нет особого дела. Баурус осуждающе покачал головой. Что ж, его молчание вполне можно принять за ответ. В небе громыхнуло. Я поёжилась. — Честно говоря, не помню, чтобы в прошлый раз здесь была гроза. Но ещё больше меня смущает эта пустота. И тишина. Мы замерли, прислушались. Вокруг чавкала лава, бурлила в неестественных потоках у башни, небо дрожало, но больше ни звука. Лишь мы втроём нарушали привычное течение жизни в Обливионе. — Может, он не знает, что мы здесь? — предположил Бурд. — Дагон не знает, что открылись его же Врата? Кто тогда положил на башню сигильский камень? Разве так бывает? — Не бывает, — дёрнул щекой Баурус. — Поэтому мы и решили, что это ловушка. — Ловушка для кого? Им нужен Мартин, но неужели Дагон думает, что он сюда сунется? Настолько отчаялся? Баурус с Бурдом переглянулись и многозначительно посмотрели на меня. — Кажется, я тебе уже как-то говорил о последствиях твоего героизма в Кватче… — А… Вот как? — До меня начало доходить. Я развернулась и вскинула руки, обратившись к небу: — Польщена, о, величайший из князей даэдра! Ты отгрохал для меня целую башню, принял кровавую жертву или… что там ещё нужно для открытия твоих Врат? Ну так давай! Порази меня своей молнией! Сожги, обрати пеплом! Приятно познакомится, Мерунес Дагон! Ничего не произошло. Скорее всего могучий князь просто не расслышал моего сиплого голоса. — Что? Нет? Какое разочарование. Давайте тогда придерживаться той мысли, что он о нас не знает. Иначе свихнуться можно. — На твоём месте я бы его не дразнил, — сказал Бурд. — Будь мы на её месте, давно бы головы лишились. У нас столько везения нет. Баурус первым шагнул на бесконечно длинный мост. Я посмотрела под ноги: никакой крови на стыках камня. Всё в идеальном виде, будто только что создавали. Бурд задержался около обломка, что венчал начало моста. Воображение могло дорисовать к нему что угодно: круглую арку, массивную статую или просто глухую стену. — Как думаете, что его разрушило? — Может, в Обливионе иногда идёт дождь из камней? — Я с опаской оглядела небо, но моя версия не подтвердилась. — Или здесь обитают огромные даэдроты, — предположил Баурус. — Злобные и голодные существа, навеки запертые в этом мире. — Пусть лучше будет дождь из камней. — Да, Героиня, согласен. Камни безопаснее даэдра. К обломку жалось сгоревшее дерево. Обугленные ветви навсегда застыли, а ствол растрескался, на камне остался отпечаток сажи. Заметив, что Бурд смотрит теперь на него, я подошла, села на корточки рядом. — Здесь нет ничего живого, да? — Только мы, — ответила я. — И не дай себя обмануть, тот, кто остаётся в Обливионе, сразу превращается в труп. Даже если он ещё жив. — Такое чувство, что этот мир стал таким только потому что его опалили огнём и выжгли всё подчистую. — Такова природа Дагона, — мне вдруг вспомнились лекции Румы Каморан. — Он князь разрушения. Огонь очищает, уничтожает старое и на его месте появляется что-то новое. Пусть даже в таком виде. В этом и суть Рассвета. — Говоришь так, будто разбираешься. — Пришлось повозиться. Но, знаешь, вам с Баурусом повезло. Когда я впервые оказалась в Обливионе, то весь мост, такой же как этот, был заполнен людьми, и даэдра, и магией, и смертью. Я никому об этом не рассказывала, но у меня сапоги промокли от крови. Помню, поняла это только когда покинула Кватч. — Повезло ли? — хмыкнул Бурд. — Мы ещё в башню не вошли. — Поэтому давайте-ка поторопимся. Я по-дружески хлопнула Бурда по плечу, пошла к Баурусу. Тот молча слушал, не встревая в наш разговор. Едва ступила на мост, как перед глазами промелькнула яркая вспышка, в свете которой я увидела очертания людей и даэдротов. Смутные тени размахивали мечами, кричали и выли. Гул сражения достиг высшей точки и стих. Свет погас, тени исчезли. Я быстро заморгала, но больше ничего не увидела. — Явара? — Баурус тронул меня за плечо. — Я в порядке, в порядке. — Ты так и в прошлый раз говорила. Если снова сбежишь, так просто уже не отделаешься. — Ну я же вернулась, чего начинаешь? Интересно, что бы делал Дагон, если бы я всё-таки не вернулась? От лавы поднимался жар, горели верхушки каких-то сооружений вдалеке, возможно, таких же башен со своими Вратами. Небо заволокло копотью, при каждом вдохе она всё больше оседала в горле. Мы шли медленно, осторожно. Каждый по-своему ждал подвоха. — Мартин рассказывал, в Кватче первыми открылись какие-то огромные Врата, что своей тенью город накрыли. — Баурус ни на минуту не убирал ладонь с рукояти меча и заговорил скорее затем, чтобы отвлечься. — Это уже после них остались те, что поменьше. Ну, как возле Брумы. — А, так это нам ещё и повезло, оказывается, — отозвался Бурд. — И куда, интересно, они вели? Прямо в спальню Дагона? — Давайте не будем называть его здесь по имени. — Почувствовав затылком чужой взгляд, я оглянулась, но за спиной никого не было. — Это его владения и мне кажется, так мы его только привлекаем. — Ты же сама первая начала. — Бурд обернулся следом за мной, но тоже ничего не увидел. — Я ошиблась. В душе начинала грызть тревога, причины которой я толком не могла понять. Вокруг тихо, но не совсем. Я одна, но Баурус и Бурд идут рядом. Кто-то смотрит в спину, но позади никого. Отогнав зудящие мысли, я подбежала к парапету, перегнулась, глядя на бурлящую внизу лаву. Поток огня не просто течёт, подобно реке — он кипит. Кое-где вверх подлетает фонтанчик брызг, иногда из него выпрыгивает уголёк и, приземлившись на редкий островок чёрной земли, продолжает шипеть. — Давай обойдёмся без заплыва в лавовом озере, — окликнул меня Баурус. — Хотя бы сегодня. — Ладно, сегодня можно, — рассмеялась я и отскочила от парапета. Когда обернулась, в ушах зазвенело и белая вспышка снова озарила мост. Тени сражались упорно, но твари были сильнее. Тот, у кого нет души, всегда будет биться яростнее. Чёрный силуэт привалился спиной к ограждению, ему в грудь ударил скамп, защёлкал клыками у шеи. Пытаясь отбиться, солдат слишком откинулся назад, тяжёлый доспех потянул вниз и он свалился в лаву. Я оглянулась через плечо и ещё успела увидеть, как сходится над его головой вязкая огненная река. Вздрогнула, когда кто-то коснулся моей ноги. — Ты помощь? — прохрипела тень. — Тебя прислали из Имперского города? — Явара, ты слышишь меня? Я перевела взгляд на Бауруса и всё мигом исчезло. — Прости, ты что-то сказал? Мне просто показалось… — Я скосила глаза на лаву, но там уже никого не было. — Что показалось? — Не бери в голову. Я скажу, если будет что-то важное. — Ты смотрела куда-то конкретно. — Бурд пошарил взглядом по камням, но так ничего и не разглядел. — Что там? — Я, кажется, уже сказала. Почему мне нужно повторять дважды? — Не горячись, я всего лишь спросил. Странная ты, Героиня Кватча. — Хочешь найти другую — милости просим! А пока довольствуйся той, что есть! Я плелась последней, рассеянно размышляя о том, что видела. Могут ли даэдра объединиться в своей попытке захватить мир? Может ли примкнуть к Дагону, ну, скажем, Шеогорат? Всё это здорово смахивало на безумие. Видения — первый признак. — Как по-вашему, даэдра могут совместно сражаться со смертными? — Плечом к плечу, как боевые товарищи? — отозвался Бурд. — Сомневаюсь. У многих слишком разные интересы, их последователи рано или поздно перегрызутся. — Ни разу не слышал о подобном, — подхватил Баурус. — Да и есть князья, которым, в общем-то, нет особого дела до покорения мира. Шеогорату, например, интереснее возиться с отдельными смертными, а Сангвин… — Почему ты сразу сказал про Шеогората? — Не знаю, первым на ум пришел… Да что с тобой? — Не упоминай князя безумия без надобности. Я оглянулась. Так, на всякий случай проверить, не стоит ли Шеогорат собственной персоной в начале моста, наблюдая за нами. И снова тени сражаются в белом свете, даэдра и гул битвы. Я тряхнула головой, подбежала поближе к Баурусу. — С тобой спокойнее, — натянув улыбку, пояснила я. — Рад слышать, — бесстрастно ответил он не изменившись в лице. Чем дальше мы шли, тем громче гудела вокруг воображаемая битва. Я уже не могла отогнать видения и просто шагала, уперев взгляд в пол, и молилась богам, чтобы быстрее дойти до башни. Там это всё точно должно прекратиться! — Я помню тебя. Это же ты бежала в башню за магом… Когда мы вернёмся домой? Я замерла. Взгляд сам потянулся к тени и в безликом очертании я узнала мальчишку, юного стражника. Он сидел на камнях, придерживая обрубок руки. Оторванную конечность терзал в стороне даэдрот, но это его не заботило. Мальчишка смотрел на меня. — Я тоже знаю тебя. — Желание подойти оказалось сильнее. Тень подняла голову, глядя точно в лицо. — Как тебя зовут? — Микайль. Мои родители остались в городе, я должен защитить их… — И ты защищаешь, прямо сейчас. — Я опустилась на колено, протянула руку, чувствуя жар кончиками пальцев. В голове завертелась какая-то тревожная мысль. — Ты ведь из Кватча, да? — Да. А ты не видела Линду? Она должна быть на той стороне. Она же спаслась, да? Линда моя невеста, я год жалованье откладывал нам на свадьбу. У нас же должно быть будущее! — Оно будет, Микайль. Я закрыла Врата Обливиона. Всё хорошо. — Закрыла? Командир заберёт нас отсюда? Нас спасут? Нет. Не спасут. Осознание пришло как раз в тот момент, когда видение исчезло и передо мной осталась только голая мостовая. Рука замерла над камнями. Баурус сел рядом, но коснуться не осмелился. — Явара? — взволнованно прошептал он. Я медленно повернула голову. Баурус явно искал в моих глазах признаки безумия и сам испугался не меньше. Я вернула взгляд на то место, где сидел Микайль, простой солдат Кватча, у которого были родители, невеста, отложенные за год жалованья и планы на жизнь. Коснулась камня. По мосту прокатилась волна тёплого ветра, поднялась пыль. Когда она осела, рядом со мной оказалась обугленная пустота, повторяющая контуры человеческого тела. Баурус вскочил осматриваясь. Бурд тихо выругался. Я поднялась, растёрла пальцами сажу. Весь мост был усыпан сгоревшими силуэтами и теперь казалось странным, что мы не заметили этого раньше. — Кватч… Боги, это тот же самый мост. Как это возможно? Как он смог перенести тот мост сюда?! — Что ты сделала? — спросил Баурус. — Я вижу их. Они все здесь. Их тени до сих пор сражаются. Под ногами ярко выделялись запёкшиеся разводы крови. Я схватилась за голову. — Когда закрылись Врата никто не думал спасать раненых. И вот… они все. Защитники Кватча. — Значит ли это, — заговорил Бурд, — что после закрытия Врат происходит некое очищение огнём? Сомневаюсь, что даэдра нужна здесь гора трупов или, тем более, живых. — Я не знаю. Плохо помню, что происходило после того, как взяла сигильский камень. Всё как-то сумбурно… Я всё думаю, почему мост такой бесконечный, прямо как в прошлый раз. А это тот же самый… — А что насчёт башни? — Нет, башня другая. — Я задумалась и добавила увереннее: — Точно другая. — Ясно. Значит, там нас ждёт что-то новенькое. Ты совсем ничего не помнишь? — Скорее, не понимаю. Помню свои ощущения, бегущих солдат и… огненный вихрь. — Огненный вихрь, — повторил Бурд. — Понятно. Он пошёл вперёд, крепко задумавшись о чём-то. Я осталась на месте, разглядывала уходящие вдаль чёрные пятна. Пришла в себя, когда Баурус коснулся моей руки. — Пойдём. Нечего тут стоять. Мы уже им не поможем. — Да… Не поможем. Я взяла его под руку, позволяя вести дальше. Из сгоревших пустот медленно поднимались силуэты. Бой давно окончен и они это понимали. Опустив мечи, бывшие солдаты Кватча мёртвыми взглядами наблюдали за мной. — Это ты во всём виновата. Мы могли бы жить, если бы не ты, — прогремел хор голосов. — Ты снова их видишь? — спросил Баурус, когда я сжала его руку. — И что они делают? — Смотрят. И говорят разное. — Не слушай их. — Я и не слушаю. Сосредоточившись на шагах, я считала плитку под ногами. Разводы крови уже не смущали. — Я был всего лишь ранен в ногу. Если бы не ты, меня бы спасли. — Ты закрыла Врата, но кто остался разбираться с последствиями? — У меня только мать осталась на той стороне… Моя старая мама… Не слышать этого было невозможно. Я зажмурилась, хотя не слишком надеялась, что это повлияет на слух. — Ты даже не дала нам шанс. — Почему ты не пыталась задержаться? — Нас грызли даэдра, а мы не теряли надежду. — Ты могла всё изменить, но выбрала то, что для тебя проще. — Кто теперь подумает о нас? — Здесь огонь не гаснет. Чувствуешь, как мы горим? Ну уж нет, хватит с меня этого! Никто не смеет так со мной разговаривать! — Значит, так! — Я резко обернулась, окинула взглядом тени. — Я закрыла эти проклятые Врата и спасла ваш город и ваших родных от гибели! Сделала это сама, без оружия и без магии. А ещё я спасла вашего будущего императора, от которого зависит каждая жизнь и судьба в Тамриэле! Не смейте мне говорить, что это я виновата в вашей смерти! Вы права такого не имеете, ясно? Тени замолчали и, посмотрев на меня ещё немного, начали таять одна за другой. Сквозняк пробежал по ногам, смёл с моста золу. Я кивнула пустоте. — Что бы это ни было, ты здорово кого-то отшила, — сказал Бурд. Он стоял уже у подножия башни и мы поспешили догнать его. Хвала богам, мост закончился, и оборачиваться на прощание не хотелось. Баурус и Бурд налегли на ворота башни и те с натужным скрипом открылись. — Что ж, если кто-то ещё не знал о нас, то теперь осведомлён весь Обливион, — сказал Баурус, первым заходя внутрь. — Будь здесь такая же дверь, как в прошлый раз, нам пришлось бы карабкаться по стене. Мы прошли через коридор, ещё освещаемый лавовым светом с улицы. Когда он иссяк, кругом осталась только кромешная тьма. Я держалась за рукав Бауруса, а он, очевидно, продал душу даэдра в обмен на то, чтобы видеть в темноте. Иначе я не могла объяснить то, как уверенно он шёл, ни разу не споткнувшись. Сбоку заговорил Бурд: — Я нашёл свечи. Но они, кажется… Не успел он закончить, как по кругу, один за другим, вспыхнули огоньки на свечах. Они стояли в длинных канделябрах, которые будто бы вынесли из какого-то дворца и ещё несколько лет продержали под водой, настолько они заржавели. — А, забудьте, — махнул рукой Бурд. — Уже не важно. — Нас всё-таки ждали, — протянул Баурус и с усмешкой обернулся ко мне: — Ну и как тебе приём? — Я просто в восхищении! В центре круглого зала на грубо сколоченном стуле сидело освежеванное тело. Крови не было совсем, так что можно рассмотреть каждую мышцу и догадаться, что некогда это была женщина. Меня потянуло рассмотреть её поближе. — Куда ты? У нас нет на это времени! — шикнул на меня Баурус. — Отойди сейчас же! — Она же мёртвая и ничего нам не сделает. Интересно, зачем её сюда посадили? Я всмотрелась в то, что раньше было лицом, а сейчас остался только обтянутый мясом череп. Чёрные глазницы, провал носа, безгубый рот и зубы… Странно, что зубы остались. Кем она была раньше? Как оказалась здесь? Голова качнулась и пустые глазницы уставились прямо на меня. Не успела я и пикнуть, как казавшееся мёртвым тело вскочило и, бросившись, повалило на пол. Я выбросила вперёд руки и сдавила ей шею, но это совсем не помогло. Перед глазами щёлкали зубы, но это же обычные человеческие зубы! Что она хочет ими сделать, перегрызть мне горло? Долго же ей придётся меня жевать. Долго и мучительно… Существо опустило голову и собиралось укусить мою руку, но тут его смело ударом меча. Я перекатилась по полу подальше от этого места и оказалась прямо у ног Бауруса. Тот зло смотрел на меня сверху вниз. — Что в слове «отойди» тебе было не ясно? — Он подал мне руку и рывком поднял с земли. — Брось, тебе тоже было интересно, — ответила я, отряхиваясь. Бурд придавил тело ногой и с интересом рассматривал. Существо дёргалось и скребло ногтями пол, но никак не сопротивлялось. Распоротый ударом бок висел ошмётками мяса, но ни капли крови вокруг. Зрелище мало того что не самое приятное, так ещё и дикое. — Что это такое? Как оно может жить? — Начнём с того, что оно не живёт. И мы не будем вникать в больную фантазию хозяина этих мест, — Баурус многозначительно посмотрел на меня. Я в это время была крайне увлечена застёжкой на куртке. — Заканчивай с этим и… Существо под ногой Бурда выгнулось и по залу прокатился дикий рёв, отозвавшийся в голове болью. Пару мгновений ничего не происходило и мы втроём растерянно переглядывались. Затем послышались шаркающие шаги и в тёмных арках, вырезанных по периметру зала, показались такие же тела. Одни, как звери, опускались на четвереньки. Другие по-детски клонили головы на бок. Изо рта третьих стекала на пол белая пена. Баурус пересчитал вслух — двенадцать. — Ну, Явара, надеюсь, ты довольна? — Но я же не знала, откуда… — Всё, тихо. Стой позади и не лезь под руку. Они агрессивны, но кажутся глуповатыми. Бурд, заканчивай с этой и помоги мне. — Нет, стой! — Я бросилась к Бурду, когда он уже занёс меч. Какое-то чутьё подсказывало, что делать этого не стоило. — Что, хочешь оставить зверушку себе? Первое существо по-собачьи бросилось на Бауруса. Он легко разрубил его пополам одним ударом меча. Я попятилась и нащупала за спиной подлокотник стула, меня вдруг осенило. Идея была дурацкая, но попробовать стоило. Я села на стул и подняла над головой руку. Животные не понимают человеческой речи, но всё видят и чувствуют. Эти твари, судя по всему, обладали чем-то похожим. По крайней мере я очень на это надеялась. Все замерли, обернувшись ко мне. Видеть и слышать они не могли, но что-то определённо их связывало. Я медленно выдохнула и каменные стены умножили этот звук. — Хвала Талосу, сработало. Иначе выглядела бы я сейчас как дура. — А, так ты, значит, у них вроде как за главного? — с улыбкой протянул Бурд, обращаясь к телу под своей ногой — единственному, кто не поддался общему успокоению. — Ладно, признаю: от тебя и польза иногда бывает. — Сколько всего нужно сделать, чтобы великий Клинок наконец сказал это! Я соскользнула со стула и твари тут же очнулись, снова нацелившись на нас. Кто-то утробно зарычал, клацнули зубы. — Явара, ты… — Да я поняла! — Снова села на стул, вскинула руку. Тишина резко опустилась на зал. — И какой план? — Может, оставим её здесь? — предложил Баурус Бурду. — Заберём на обратном пути. — Я сейчас слезу! — А что, хорошая идея… — Ну всё, вы доигрались! — Да тихо ты, тихо! — как-то слишком уж взволнованно воскликнул Бурд. — Не бросим же мы тебя здесь одну. — Как вариант, можем просто всех перебить. — Баурус мечом указал на ближайшую тварь. — Сопротивляться они не будут? — Сомневаюсь… — протянула я, рассматривая теперь уже своих подопечных. Все они когда-то были людьми, где-то жили и однажды попали в Обливион. Может быть, маг из Кватча тоже стал одним из них? — Давайте я попробую их прогнать. Я покрутила рукой и махнула в сторону, для пущей убедительности добавив вслух короткое: — Прочь! К моему удивлению, это сработало. Твари развернулись и скрылись в темноте арок. Даже разрубленное туловище поползло в темноту и мы молча наблюдали за ним, пока не скрылось. — Кто может точно сказать, что они не вернутся, когда Явара снова встанет? — нарушил молчание Бурд. — Может, посадим их королеву на законное место? — Я заёрзала на стуле, хотелось побыстрее слезть. — Чтобы она снова приказала нас убить? — Но она ведь тут уже сидела и никого не было. Вряд ли это существо осознанное. Мы все посмотрели на барахтающееся тело и, похоже, мысленно пришли к одному решению. Баурус вложил меч в ножны и со вздохом сказал: — Давайте попробуем. По крайней мере мы знаем, как их угомонить, в случае чего. Я подалась вперёд, готовая в любой момент уступить этот прекрасный трон. — Только осторожно, оно кусается. — Знаю. Сам видел. Баурус снял куртку, разрезал на полосы. Завязал существу рот, то в ответ начало дёргаться ещё сильнее, сдавленно завыло и ткань тут же промокла от слюны. Без особых трудностей Баурус и Бурд поволокли тело ко мне. Я слезла на пол и быстро отползла в сторону. Ещё успела услышать как в арке рядом снова зашевелилось, но почти сразу стихло. Королева этой цитадели вернулась на свой трон, намертво привязанная к нему. Она билась в агонии, бросалась как могла вперёд, в сторону, но стул был намертво вмурован в камень. — Сойдёт. — Оглядев результат, Бурд отряхнул руки. — Предлагаю убраться отсюда, пока ещё что-нибудь не началось. — И больше ничего не трогать, — с нажимом проговорил Баурус. — Я и не трогала. Нам нужно наверх. Лестница должна быть где-то… Заглянув в арку, я оказалась нос к носу с чёрными провалами глаз одного из существ и едва сдержалась, чтобы позорно не вскрикнуть. Медленно закрыла глаза, представляя, как эта тварь будет сниться мне в кошмарах. Винтовая лестница закручивалась в отдельном зале, где через узкие окошки проникал с улицы оранжевый свет. Едва мы вошли в арку, все свечи погасли, снова опустив мрак на существ. — Хорошо всё-таки, что возвращаться тем же путём не придётся, — бросила я, слепо глядя в эту чёрную бездну. Через разные промежутки лестницы были выходы в коридоры, но мы старались даже не оборачиваться на них, упорно шагали наверх. Трудно было сказать, сколько этажей мы прошли, даже по меркам Обливиона. В окошко уже не было видно лаву, только грозовое небо и огонь где-то на горизонте. Баурус поднял голову посмотреть, сколько ещё осталось, и тут же опустил. — Скоро дойдём. Только не смотрите наверх. — Почему? — Бурд прошептал что-то про Исмира и положил ладонь мне на макушку, склоняя голову к земле. — Что там? Тела в клетках? — безразлично спросила я, стряхивая его руку. — Просто не смотри, серьёзно тебе говорю. Бурд пошёл быстрее, не отрывая взгляд от ступенек. Я не хотела видеть новые выдумки Дагона и потому послушалась. Капля крови упала под ноги и ушла в камень, оставив только чёрное пятно. Ещё одна брызнула на щеку. Смахнув её, я накинула капюшон и поджала губы, чтобы чужая кровь случайно не попала в рот. Мы поднимались под кровавым дождём, я так и не взглянула наверх. Когда лестница закончилась, понадобилось ещё время, чтобы перевести дух и отправиться дальше. Короткий коридор упирался в арку, со стороны которой шёл дробный скрежет и хруст. Жестом приказав нам остановиться, Баурус прошёл вперёд, выглянул и сразу же выпрямился, ущипнув переносицу. Казалось, он хотел стереть увиденное из памяти и мне несложно было представить, что именно ждёт в том зале. — Там даэдроты, — шёпотом пояснил он, вернувшись к нам. — Двое. — А что за звук? — Бурд неприязненно щурился, точно каждый щелчок приносил ему боль. — Время обеда. Я же права? — Да, вроде того, — медленно кивнул Баурус. — Видела уже такое в прошлый раз? — Видела, но звук был другой. Что там? — Кости. Много костей. Сложно было сказать, что страшнее. — Надо убить даэдротов. Увяжутся ведь за нами. — Бурд медленно, чтобы не звенела сталь, достал клинок. — По одному на каждого. Что скажешь? — Я за. Явара, ты пока подожди здесь. — Нет, не оставляйте меня здесь одну! Я не буду мешать, честно! — Здесь же никого больше нет! — Если ты не видишь, то это не значит, что никого нет. Они всегда где-то рядом. Бурд вопросительно посмотрел на Бауруса, тот развёл руками. — Хорошо, только ты идёшь позже и стоишь за спиной. — Я знаю, где нахожусь. Лезть под руку не буду. — Ты знаешь, как убивать даэдротов? — спросил Бурд. — Не приходилось. Думаю, как и всех животных? — Значит, мы будем первыми. — Бурд размял плечи, перекинул меч из одной руки в другую. — Привезу племяннице клык даэдрота, пусть думает что её дядя герой. — Ради этого и правда стоит выбраться из Обливиона, а? — улыбнулась я. Они оба пошли вперёд, на нашей стороне была внезапность. Я чуть отстала, нервно потёрла кровавое пятнышко на куртке. Раздался дикий вопль, он ледяной волной ужаса окатил с головы до ног. Страшно идти вперёд, но ещё более жутко — возвращаться назад. Я побежала. В нос ударил запах разложения. Круглый зал был заполнен обглоданными человеческими костями. Переломанные и пожёванные, куски и целые фрагменты — они хрустели под ногами и я пошатнулась, едва не упав, вовремя схватилась за стену. Баурус и Бурд оглянулись и, видимо, убедившись, что я в порядке, вернули взгляды на тела даэдротов. — Нет, пожалуй ну его, этот клык. Куплю ей лучше какую-нибудь куклу. — Да, я бы тоже не стал… Нетвёрдой походкой, поскальзываясь на костях, я подошла к ним и вначале не поняла, на что именно смотрю. Даэдроты мертвы, в этом нет сомнений, только вот выглядели они непривычно. У них было только две ноги, массивные и со множеством пальцев, огромный, раза в два больше тела, хвост и выпирающие далеко вперёд челюсти с двумя рядами зубов. При этом никаких шипов или чешуи. — Какие-то… Неправильные даэдроты. — Что значит «неправильные»? — обернулся Бурд. — В прошлый раз таких не было. И я много о них читала, даэдроты не должны быть такими. — Может, это новая порода или… Я не хочу об этом думать. Давайте просто уйдём поскорее. Одна кость выскользнула из-под ноги как раз в тот момент, когда я уже собиралась на неё наступить, запрыгала по другим костям, глухо ударяясь о них, и закружила по центру зала. Вскоре к ней присоединилась ещё она, затем ещё. Будто бы осенний ветер легко кружил опавшие листья. Только вот ветра не было и вместо листьев сами по себе бегали по кругу человеческие останки. Бурд указал на это пальцем и посмотрел на меня. — Понятия не имею, — прошептала я, едва он открыл рот. — Впервые такое вижу. Тревога залезла под кожу. Разум отчаянно призывал к бегству и с этим возникло чувство необратимости. Перевернули песочные часы. Отсчёт пошёл. Со стороны коридора, из которого мы пришли, раздался рёв и следом за ним топот двух пар ног по голому камню. Кости кружили быстрее, поднимались высоко в воздух. Их было всё больше. — Что будем делать? — Я обернулась к Баурусу. Он медленно перевёл взгляд на меня и ответил: — Твой план. Единственный и почти всегда беспроигрышный. — Бежим. — Я облизнула пересохшие губы и как могла, прокричала: — Бежим! Очередной тёмный коридор закончился полукруглой дверью. Времени на раздумья уже не было и Баурус пихнул её плечом. В глаза ударил яркий свет. Ну наконец-то! — Это он? — спросил Бурд, прикрывая глаза ладонью. — Это сигильский камень. В прошлый раз я просто забрала его с пьедестала и вернулась в Тамриэль. — Ты была одна, сейчас нас трое. — Баурус налёг на дверь, закрывая её. — Как это будет работать? — Я не знаю. Может, нужно просто держаться друг за друга? Камень потащит одного и остальных вместе с ним? — Паршивый план, но что ещё остаётся? Бурд, ты идёшь первым. Явара, держи его за руку и не отпускай. Я буду последним. — А почему ты… — начала я, но Бурд уже схватил меня за руку и побежал вперёд. Стены сотряс страшный грохот. Даэдрот, пока только один, ворвался в зал, буквально смёл со своего пути массивную дверь, раскрошив её на куски и подняв волну извести. Над головой пролетел обломок камня, врезался в стену. Мы с Бурдом упали на ступени, обдирая ладони. Первые мгновения я даже толком не поняла, что произошло, а он уже поднимал меня на ноги. Баурус с мечом наперевес наблюдал, как шатается контуженый своим же ударом даэдрот. Выжидал подходящий момент и зло бросил: — Идите, не стойте столбом! Я покончу с этой тварью и догоню. Мы побежали наверх по разбитым ступеням. Позади грянул животный крик, мокро хрустнуло. Я хотела обернуться, но Бурд дёрнул меня на себя, не позволяя задерживаться. Сигильский камень резал глаза, за его светом совсем ничего не было видно. Он висел над таким же, как и в прошлый раз, кольцом чёрного камня, разве что немного повыше. — Камень нужно просто схватить? — Да, и держать крепко. — Одному такое провернуть проще. Возьми меня за руку покрепче. Я вытерла вспотевшую ладонь о штанину и теперь сама держалась за Бурда. Баурус догнал нас, схватил меня за вторую руку. — Давайте быстрее, там сейчас второй… Снизу ударило и в воздух полетели осколки ступеней. Крик даэдрота разрывал уши. Бурд запрыгнул на кольцо и стал маленькими шажками продвигаться поближе к камню. Во имя Талоса, только бы этой твари не пришло в голову ударить по подножию пьедестала. Баурус снова вытянул меч, но держать его в левой руке явно было неудобно. Я тянулась за Бурдом всё дальше, со стороны мы все наверняка смотрелись забавно. В столбе белой, ещё не осевшей, каменной пыли сомкнулись челюсти. Массивный хвост прошёл по стене, раскидывая камень. Казалось, трясётся само основание башни. Бурд выругался, глядя под ноги. Ладонь Бауруса выскользнула из моей. — Что ты делаешь? Вернись сейчас же! Баурус взял меч поудобнее, ударил даэдрота, чем ещё больше его разозлил. Бурд почти дотянулся до камня и я поняла, что, даже если попрошу, мои слова утонут в общем грохоте. Ничего уже нельзя сделать. Так уж и ничего? Я отпустила его руку, бросилась между Баурусом и монстром с двумя рядами бритвенно острых зубов. Как там говорил Мартин? Стоит только захотеть и всё получится? Так вот, я очень хочу, чтобы этот даэдрот сгорел, рассыпался пеплом, исчез, провалился сквозь землю! Пускай потрачу на это свою последнюю искру магии, но я не оставлю Бауруса здесь одного! Что есть разрушение, Рума? Это когда ты можешь уничтожить врага по одному щелчку, из прихоти, из желания. Воля в моём кулаке, магия на кончиках пальцев. Щелчок. Две вспышки загорелись одновременно. Моя, пронзившая тело болью, а воздух нечеловеческим криком. И другая, сбоку, забравшая из Обливиона яркое солнце, что выжигало глаза своим светом. Понял ли Бурд, что произошло? В ушах гудело. Меня швырнуло к стене, из носа потекло. Я обессиленно съехала на пол, перед глазами плясали чёрные круги, а камень за спиной казался податливым и мягким. Постепенно всё начало приходить в норму. Медленно возвращались цвета и правильное ощущение мира. Только не слышно ни звука и сначала я испугалась, что оглохла, а потом поняла: вокруг стояла просто абсолютная тишина. Баурус поднялся у противоположного края стены, потёр ушибленный затылок. Он оглядел пустой зал, остановил взгляд на том месте, где буквально только что висел сигильский камень и медленно повернулся ко мне. — Что ты сделала? В его глазах было столько ужаса, изумления, злости, что ни одна из этих эмоций не смогла полностью взять верх. Мне вдруг стало страшно от этого взгляда. — Я… — Вместе со словами я выплюнула сгусток крови, втянула воздух сквозь сжатые зубы. — Помоги мне, пожалуйста. Баурус подал руку и, когда я поднялась, схватил за плечи. — Явара, ты хоть понимаешь, что натворила? Зачем ты сюда полезла, мои слова ничего для тебя не значат?! — Я… — Сглотнув подступающую к горлу тошноту, я вытерла кулаком кровь с лица и закончила: — Я никогда тебя не брошу. Баурус запнулся на полуслове, нахмурился, будто не расслышал, или не понял, или не мог поверить. Когда смысл дошёл, его лицо разгладилось, он закрыл глаза и обнял меня. Я стиснула его шею, на глаза навернулись слёзы. — Я люблю тебя, — прошептал Баурус, но значение слов от меня ускользнуло, а он сразу же добавил: — Даэдрот исчез. Что ты сделала? — Я не знаю. — Я посмотрела наверх, где каких-то пять минут назад был сигильский камень. — Что мы теперь будем делать? — Не знаю, — нервно усмехнулся Баурус. — Мне страшно. — Мне тоже. Мы разжали объятия. Я чувствовала себя лучше, хвала Талосу, эффект от магии проходил быстро, даже от такой масштабной. И правда интересно, куда подевался даэдрот? Надеюсь, я закинула его куда-нибудь в лаву. — Что ж, Героиня, кажется мы с тобой здесь застряли, — голос Бауруса непривычно множился в пустых стенах. — Можем попробовать найти другие Врата. Если, конечно, это всё один план Мёртвых Земель, а не несколько. — Или можем остаться жить здесь. Ну а что, места много. Крыша над головой есть, а район просто шикарный! Почти Башня Белого Золота. — Да, а на ужин у нас будет мясо даэдрота… Баурус бесцельно прошёлся по залу, осматриваясь и не зная, куда себя деть. Пнул пару камешков. Выглянул в проём в стене, что вёл наружу. — Смотри, здесь можно поставить камин. А вон там будет гостевая. Прихожую не мешало бы прибрать, но эту тушу оставим. Будет у нас как оленьи рога для охотника! — Явара, посмотри-ка сюда. — А, ты нашёл нам террасу? — Я вприпрыжку подбежала к Баурусу. — Хорошо, не всё же сидеть в четырёх… Это же… Погода в Обливионе стремительно портилась. Гроза превратилась в огненную бурю, свирепствовал ветер. Но самое странное — алая пасть открытых Врат. Пламя внутри заворачивалось всё сильнее, теперь весь этот мир был сосредоточен на портале, но, во имя Талоса, мы ещё можем вернуться домой! — Как это? — Я посмотрела на Бауруса. — Ты тоже это видишь? — Может, Врата закрываются позже? Или это потому что мы здесь? — В Кватче Врата закрылись сразу за мной! И по ту сторону осталось ещё много людей! — Это не важно, Явара! — Баурус сиял почти детским восторгом. Похоже, по-настоящему испугался. — Мы идём в Тамриэль! Но не успели мы толком обрадоваться, как в коридоре зашумело. Это было похоже на ураган, что дробным стуком бил о стены десятки предметов, и мне вдруг вспомнился дождь из камней. Мы замерли, вглядываясь в развороченный проём. Баурус достал меч и другой рукой оттеснил меня за спину. Я, безоружная и бесполезная, послушалась. — Что ещё это может быть? — Я уже не гадаю. — Баурус перехватил клинок в обе руки и, смерив его взглядом, усмехнулся: — Повезёт, если очередной даэдрот. В зал ворвался вихрь костей, в лицо дохнуло затхлостью и могильным смрадом. Покружив, кости собрались в исполинскую человекоподобную фигуру. Нас накрыла тень занесённого кулака и мы бросились в разные стороны. Рука существа грянула о пол, кости рассыпались, но через мгновение снова собрались. — Что это такое, во имя богов? — прокричал Баурус сквозь весь этот шум. — Я что тебе, ходячий путеводитель по Обливиону? Я отползла в угол, стараясь шевелиться как можно меньше и по возможности не дышать. Баурус бросился вперёд, резанул мечом по боку гиганта. Несколько костей выпали, но, как и в предыдущий раз, тут же вернулись на место. — Это бесполезно, он собирается заново! Я скосила взгляд в коридор. Нет, убежать не получится, это существо слишком быстрое, оно словно ветер. Но чем-то оно было рождено! Не появилось же из воздуха! Я присмотрелась внимательнее. Баурус упорно старался ранить этого костяного гиганта, но ничего не выходило. По сути своей это просто куча костей и ветер, который бил в глаза пылью, мешая сосредоточиться. Баурус рубанул снова, отсёк существу руку. Ещё не все кости достигли пола, а плечо уже снова возвращало прежний вид. Но именно сейчас я заметила голубоватый блик камня, спрятанного за подобием грудной клетки. — У него в груди, кажется, сердце. Видишь? Существо повернулось ко мне, но Баурус ударом меча снова отвлёк его. — Видел мельком. Думаешь, нужно это как-то сломать? — Придётся, — прошептала я и поднялась. От вида существа воротило. Всё это когда-то было людьми, а сейчас они все превратились в… нечто. Это и отвращало и нагоняло жути. Собрав волю в кулак, я выкрикнула: — Иди на пьедестал, я возьму его на себя! Не расслышав ответ за общим гулом, я схватила камень и швырнула в существо. — А про меня забыл, да? Ну давай поиграем! Ураган развернулся в мою сторону, я побежала по лестнице, перепрыгнула через груду ступеней, оглянулась, швырнула ещё камень и продолжила бегство по залу. Описав круг, уже почти вскочила на вторую лестницу, когда костяная лапа всё-таки дотянулась и схватила за ноги. Я вскрикнула, ударилась о пол. Груда костей странным образом держала меня и начала медленно поднимать. Мой ужас продлился недолго: сбоку коротко сверкнуло, я упала и только успела прикрыть голову руками, как сверху посыпались кости. Всё стихло. Я села, отряхнулась от пыли. Баурус приподнялся на руки и долго смотрел в пол, часто моргая, его щека была разбита в кровь. — Ну ты как? — Получив слабый кивок вместо ответа, я подползла поближе, наклонила его голову в поиске видимых повреждений. Баурус только неприязненно поморщился. — Вроде всё цело. Ты как сам думаешь? Голова не кружится? — Я же сказал, что в порядке, — Баурус стряхнул с себя мои руки. — Неубедительно прозвучало. А ты что, прямо оттуда и сиганул? — Думаешь, нужно было подождать? — Ну а что бы он сделал? Перемолол меня костями? — Я огляделась и снова вернула взгляд к постаменту над головой. — И как ловко ты попал, с первого раза! — Я тоже иногда могу быть героем. — Баурус поднялся. — Ты как сама? Испугалась? — Ещё чего. Скорее уж за тебя. Пойдём, хватит тут в черепках стоять, а то… Одна косточка выскользнула из-под ноги, простучала по камню, начала кружить в центре зала. Вторая присоединилась к ней. Мы переглянулись. — Бежим, — сказал Баурус. — Бежим. — Мне отчего-то захотелось улыбаться. Мы пробежали пустой коридор, костяную яму с трупами даэдротов, выбежали на лестницу, под кровавые капли. Голову я так и не подняла. Когда мы оказались в нижнем зале, я только успела заметить, что стул с освежеванный существом исчез, как вдруг все свечи разом вспыхнули, а в голове раздался чужой голос: — Ну здравствуй, Героиня. Тело сковало ужасом, я резко остановилась. Баурус пробежал вперёд ещё немного, прежде чем опомнился и обернулся. — Явара? Что случилось? — Он говорит со мной… — Страх сладок перед очищением. И где же вся твоя смелость? Я смотрела в пол, но ничего не видела. На глаза навернулись слёзы, мороз прошёл по коже. Голос Дагона невозможно было понять: низкий, и властный, и злой, и смешивающийся с собственными мыслями. Он с болью врывался в сознание, выгрызал себе место. Ещё немного и голова просто лопнет. — К чему бежать, моё дитя? Ты принадлежишь мне. Твоя душа моя. — Явара, не слушай его! — Баурус взял меня за плечи, опустился на колено, заглянул в лицо. — Моя душа принадлежит Азуре… — выдавила из себя я. — Азуре?.. — Баурус тряхнул головой. — Посмотри на меня! — Глупая смертная. Ты выбрала служение вместо вечности в Раю, хотя и пролила так много крови. Я слышу песнь твоей смерти… Ты так скоро погибнешь… Его речь, тягучая как лава в реках Обливиона, и столь же смертоносная, душила остатки разума. Я схватилась за голову, больно потянула за волосы. — Ты не знаешь… Ты не можешь этого знать! — Явара! — крикнул Баурус и я наконец-то его увидела. Медленно опустила руки. — Что мне делать? Баурус выругался, повернулся и закинул мою слабую руку себе на шею. — Я тебя понесу, только держись крепче. Ему нужна ты, а не я. Я неловко залезла ему на спину, крепко держалась за шею. Баурус легко поднялся, точно я ничего не весила, шагнул в темноту. В голове пульсировало, раскалывалось. Что бы я делала без Бауруса? Давно бы сдохла в какой-нибудь канаве Имперского города. Даже из катакомб бы не выбралась. И как он вообще меня терпит? — Ты убивала в мою честь. Жертвенный клинок в твоих руках напился крови невинных. Аргонианин, служитель Девяти. Вайлеретт, обещанная мне душа. Харроу, охваченный пламенем. Рума Каморан… Мы вышли на улицу, так хотелось глотнуть свежего воздуха, но его тут не было. Вокруг хлестал огненный шторм, он нёс горящие угли к Вратам, что ярким пятном светились в начале моста. Подобное я видела лишь однажды, когда в лесу близ одной деревушки, где устроилась на ночлег, начался пожар и ветер гнал огонь в нашу сторону. Мелкие языки пламени чиркали по коже и прожигали одежду. Я оглянулась: неправильных водопадов больше не было. — Убей его. Сверни шею. Задуши, задуши, задуши… — Отпусти меня! Баурус, отпусти меня сейчас же! Я вырвалась, больно упала на камень и поползла в сторону, подальше от Бауруса. Наткнулась спиной на стену и закрылась руками, будто опасность шла извне, а не была в моей голове. — Ты не знаешь. Ты ничего не знаешь! Ты не можешь так говорить, не можешь приказывать мне! Я не умру, слышишь? И я не принадлежу тебе, всё это была только игра! Вайлеретт заслужила это. Рума и Харроу заслужили это! Никто не будет властвовать в мёртвом мире! Я замолчала, поражённая неожиданной тишиной. Прислушалась к себе. В голове вдруг стало пусто, только мой страх, моя паника. Только мои! — Он меня отпустил! Можешь поверить, он меня отпустил! Смех оборвался, когда я посмотрела на Бауруса. Он стоял на том же месте, не мигая смотрел в никуда, чуть нахмурившись. Рука сжимала эфес меча. — Уходи отсюда, — на восковом лице ничего не дрогнуло, только бледные губы чуть заметно шевелились. — Быстро. — Нет… — прошептала я, качая головой. Вскочила и вцепилась в его куртку. — Нет! Не смей меня бросать, слышишь? Мы только вместе отсюда уйдём! Рука Бауруса чуть дёрнулась, показалось лезвие меча. Он болезненно поморщился. — Если ты останешься, я тебя убью. — Не убьёшь. — Ко мне вернулось спокойствие. Я обняла Бауруса, погладила по жёстким волосам. — Конечно, нет. Да и ты думаешь, что это меня испугало бы? Я ведь уже говорила, что никогда не брошу тебя, глупый. Его рука легла на мою шею, большой палец надавил на горло. Я не сопротивлялась. Если Баурусу нельзя доверять, кому вообще тогда можно? Смешок. Такой простой, лёгкий. Хватка ослабла. Рука скользнула ниже, на спину, и Баурус сгрёб меня в охапку, обнимая в ответ. — Не дождётся, — прошептал он. — Я же говорила. — Я отстранилась, глянула в сторону моста. — Надо торопиться, пока он ещё что-нибудь не придумал. Баурус взял меня за руку, потянул вперёд. Буря всё нарастала, ещё немного, и она разорвёт Обливион в клочья. На мосту вновь появились лужи запёкшейся крови и обугленные пустоты, а в них всё те же тени, забытые и озлобленные. Они кричали на нас, размахивали мечами. От одного удара Баурус уклонился. — Ты что, тоже их видишь? Вместо ответа Баурус дёрнулся в сторону, уводя нас от новой атаки. Мёртвые тени не сражались, скорее пугали, но, я уверена, удары мечей были самые настоящие. Чем ближе мы были к Вратам, тем свирепее становился огненный вихрь. Глаза слезились от жара и я уже не видела ничего вокруг. Не было конца этому мосту. К одинокому обломку привалилась спиной чёрная тень, но она не была отголоском прошлого. Это был живой человек. — Ну наконец-то! — выкрикнул Бурд. — В жизни не видел, чтобы так долго делали ноги. Одной рукой он до побелевших костяшек пальцев держался за выступ, в другой горел сигильский камень. Стальной рукав кольчуги оплавился до плеча и это уберегло руку от полного испепеления, но багровый ожог уже захватил кисть. — Бурд, ты… — начала я, с ужасом глядя на это. — Заткнитесь и живо во Врата! — рявкнул тот. Я первая побежала вперёд. Теперь, вблизи, стало видно, как Врата то сжимаются, то вновь вырастают, а весь огонь проходит через них на ту сторону. Вдохнув поглубже, я прыгнула и выдохнула уже в Тамриэле, едва не напоровшись грудью на острие мечей. Медленно подняла руки, часто дыша и не было в мире ничего слаще, чем этот морозный воздух. Сзади полыхнуло, но я видела только красный отсвет на земле, в воздухе разлетелись хлопья пепла. Два ряда ополчения убрали мечи только после того, как закрылись Врата, и я сразу упала на колени, зачерпнула горсть снега, обсыпала голову. Защипали раны, но только это и чувствовалось. — Сиродил! Во имя Талоса, мы дома! Баурус подобрал щепоть снега и растёр лицо. Бурд держался за обожжённую руку, стиснув челюсти, и кто-то уже звал лекаря. — Спасибо, Бурд, — я легонько тронула его за целый рукав, боясь причинить ещё больше боли. — Ты нас спас. Ты настоящий герой, слышишь? — Ну разве можно было оставить в Обливионе Героиню Кватча? — сквозь зубы усмехнулся тот. — Как у тебя это получилось? Как ты смог задержаться? — Думаю, я просто очень захотел, чтобы вы оба тоже остались живы, — лукаво усмехнулся тот краем губ. Из толпы отделилась фигура Стеффана, он широким шагом подошёл к нам и спросил строго, но несколько устало: — Доклад? — Закрыли Врата. Без потерь, — с тяжёлым вздохом ответил Баурус. — Вы молодцы, — неожиданно ответил тот и протянул руку. Когда они обменялись рукопожатием, Стеффан опустил взгляд на меня: — Где ты была? Я раскрыла рот и указала себе за спину, но потом до меня дошло. Забавно, я ведь ещё не придумала ни одной отговорки, а уже прошла целая вечность! Интересно, сколько нас не было? Это уже следующий день? — В Бруме была засада, — заговорил Баурус. — Кое-кто сбежал во время зачистки святилища и Явару подстерегали. Отомстить хотели, я думаю. Пришлось ненадолго залечь на дно. Только под взглядом Стеффана я вспомнила, что всё ещё сижу в снегу. — Хорошая версия, — сказал он, когда я поднялась. — Согласуйте детали, чтобы ровно всё было. — Что происходило здесь? Когда мы уходили, кордонов не было. — Врата будто бы ожили и начали плеваться огнём. Вы что, не видели? — С нашей стороны это выглядело несколько иначе… — Баурус неловко растёр шею, оглядываясь на то, что осталось от Врат. — Завтра я жду доклад. Не затягивай. — Стеффан, — окликнула я, когда он уже собирался уходить. — Спасибо. — Благодари Мартина. Он сказал любую вашу версию принять. Мартин, точно. А я ведь уже совсем забыла. Прошло так много времени… И всего лишь пару дней. Интересно, что он думал? — Надеюсь, когда-нибудь я заслужу правду, — сказал Баурус глядя в спину уходящему Стеффану. — Дело не в этом… — Не важно. Просто знай, что я всегда готов тебя выслушать. — Я знаю, Баурус. Спасибо. Возле Бурда уже суетились. Ожог был сильный, но рука сохранится, а это для воина главное. Надеюсь, его племянница всё же узнает, каким храбрым был её дядя. — Слава героям Брумы! — выкрикнул кто-то в толпе и я вначале подумала, что мне показалось. — Слава защитникам Брумы! — подхватил другой голос. А затем третий и вскоре одну фразу скандировал целый хор голосов. Кричали отовсюду, из отряда Клинков и солдат, со стороны конюшен и городских стен. Мы с Бурдом столкнулись взглядом, я коротко пожала плечом. — Да, Героиня, теперь я понимаю, что ты чувствовала, — сказал Баурус. — Ладно тебе. В конце концов, мы ему немного помогли. Можем и постоять в лучах славы. — От тебя ли я это слышу? — усмехнулся он. — Какой из меня герой? — заговорил Бурд. Его руку наскоро перевязали и выглядел он чуть лучше. — Вот они — да. Они герои! — Ты столько времени держал сигильский камень, чтобы мы могли вернуться! Кому ещё быть героем? Бурд замолчал и раскрыл объятья. Я осторожно обхватила его, стараясь не задеть больную руку. — Хорошо, что ты повстречалась нам на пути, Героиня Кватча. Своими силами мы бы не спасли Бруму. — Брось, любой смог бы достать камень. — А что вас так задержало? — Лучше тебе не знать, — мы с Баурусом мрачно переглянулись. Народ вовсю радовался, называя нас героями Брумы. И было как-то неловко сейчас отнекиваться и убеждать их в обратном. Да и какая разница, если мы всё-таки вернулись домой?

***

— За героев Брумы! За наших защитников! Ударили кружки, десятки голосов улюлюкали в унисон. Я сидела на столе и наблюдала за этой шумной толпой, которую уже в полной мере могла бы назвать друзьями. На самом деле в зале было не так мало места, мне просто нравилось видеть всех сразу. — Не многовато ли тебе титулов, Героиня? — засмеялся Сайрус. — А ты не завидуй! Иди, попробуй заслужи. — Я потрепала Бауруса по макушке. — Хотя признаю, этот ворчун немного помог. — Что? Это ты помощница! — Да? Тогда следующие Врата закрываешь сам! В Храме нас встретили как героев, будто мы разом завершили кризис Обливиона, а не бежали через все Мёртвые Земли, поджав хвост, ни с кем толком и не сразившись. Стеффан скрепя сердце разрешил небольшую попойку в эту честь, приставив к нам Сайруса. А тот и не был против. — Это же правда, что у даэдротов зубы размером с лезвие меча? — спросил Клифф. — Правда, — ответила я и сложила руки подобно зубастой челюсти. — Ам! И нету тебя! Целиком проглотит, честно говорю. — Ой, да врёшь ты всё! — Не веришь? Давай в следующий раз вместе в Обливион сходим, а? — И сходим! Я, может быть, тоже хочу стать героем! — Скажу тебе по секрету, но я даже буду рада, если ты пойдёшь один, без меня. — Я говорил, что хочу быть героем, а не трупом, Явара! Пробило полночь. Клод лениво потянулся в своём кресле, залпом допивая содержимое кружки. — Дежурство Арктуруса окончено, через пару минут явится. — Он глянул в сторону Генрика, что нежился в тепле камина, и добавил: — Хотя скорее придёт сюда за этим рыжим бандитом. Но всё же. — Пойду его встречу! — Опираясь на плечо Бауруса, я спрыгнула со стола. — Вы же ему не сказали, где нас искать, так ведь? — Зато какая честь — сама Героиня явится! — Перестань хохмить! Где его пост? — На восточной стене, — зевнул Клод. — И раз уж на то пошло, принесите чего-нибудь поесть. Я выскользнула за дверь, прошла через спальни и вышла в главный зал, решив дождаться Арктуруса здесь. На лестнице мелькнула тень и я резко обернулась, заранее зная, кого там увижу. — А, вот и ты. Что-то я не видела тебя во дворе, неужели мы не заслужили благоволения Его Величества? Мартин замер на лестничном пролёте. Медленно, даже как-то нехотя, посмотрел на меня. В груди что-то сжалось волнующим, непривычным чувством. — Поздравляю, — сухо отозвался он. — Вы правда молодцы. — Не стоило так утруждаться, император, — всплеснула руками я, раздосадованная таким ответом. Мартин избегал моего взгляда. Я не собиралась с этим мириться и шагнула на лестницу, привлекая к себе внимание. Стоило мне это сделать, как Мартин отшатнулся на пару шагов. Я опешила и даже не сразу нашлась, что сказать. — Ладно… — Я убрала ногу со ступени, попятилась. — Как скажешь. — Послушай, я хотел… Я хотел извиниться за своё поведение. — Мартин вскинул голову взглянув прямо на меня. — Понимаю, что это непростительно, но клянусь, такого больше не повторится. — За что… А! — Я хотела коснуться своих губ, но, заметив что он всё ещё смотрит, спрятала руку за спину. — Что ж… Извинения приняты, я думаю. — Хорошо. Я волновался из-за этого. Мне стало неловко. Я прижала тыльную сторону ладони к вспыхнувшей щеке, даже взгляд было трудно поднять. Вот настолько я ему не понравилась? Странно, раньше всё получалось как-то… быстро. — Пойдём к нам. Ребята будут рады. — Нет. Я очень занят. Может, в другой раз. Я хотела сказать что-нибудь ещё, но тут в глубине зала хлопнула дверь и от сердца отлегло. Арктурус спас меня от этого разговора, что с каждым новым словом всё больше катился в бездну. — Сначала Героиня Кватча, теперь Героиня Брумы, а что дальше? Спасительница Сиродила? Защитница Тамриэля? Солнце, ты с каждым разом пугаешь меня всё больше! Мы обнялись и я шутливо пихнула его в плечо. — В следующий раз сам иди геройствуй, раз такой умный! — Ну куда уж мне! Я просто Клинок, меня даже в отряды не берут. — А ты этому только и рад. — Пост на стене весьма важен, — поучительно поднял палец Арктурус. — А ты тут меня что ли выжидала? — Ну а кого ещё? — Я мельком обернулась, но на лестнице уже никого не было. — Какая честь для меня! О, великая! Позволительно ли стоять рядом с вами? — Заканчивай! И пошли уже, нас заждались. — Разрешите проводить вас в трапезную? — Арктурус картинно подал мне руку. — Разрешаю! — хихикнула я, подыгрывая ему. — С вами хоть на край света! Бросая друг в друга колкости, мы вернулись в шумный зал. Мысль о Мартине всё никак не выходила из головы, но я постаралась закинуть её куда подальше и хотя бы один вечер провести спокойно. Слишком много в последнее время свалилось на мою бедную голову.

***

Несколько дней спустя Джоффри созвал большое собрание. Мартин наконец продвинулся в своих исследованиях и теперь это было поле его игры. — Первые два компонента для открытия портала в Рай — части даэдрического и божественного. По части даэдра это может быть только артефакт одного из князей. Но я не слышал, чтобы хоть один из них был сейчас в Тамриэле. А это значит, что к даэдра придётся обращаться напрямую. — Забавно выходит, — подал голос Сайрус. — И что мы скажем? «Здравствуй, Меридия, а не могла бы ты дать нам какой-нибудь артефакт, чтобы мы победили твоего брата, который пытается захватить Тамриэль?». — Во-первых, они не братья, — Мартин раздражённо дёрнул щекой, будто эту мысль ему приходилось объяснять уже не впервые. — Даэдра скорее соперники, чем союзники. Во-вторых, ты прав, никто ничего не отдаст нам просто так. И в этом сложность. Мартин выпрямился и посмотрел на Джоффри, тот сразу подхватил: — Поход к даэдра — это одиночная вылазка. У тех, кто туда отправится, помощи не будет. И никто не знает, чего можно там ожидать. — С даэдра понятно, что насчёт божественного? — спросил Баурус. — То же самое. — Мартин длинно выдохнул, будто собирался с силами. — Здесь нужна частичка аэдра. — Ха! Да проще простого! — воскликнула я и, заметив, что все обернулись в мою сторону, примирительно подняла руки. — Простите-простите, просто вырвалось. Продолжайте. — Явара так-то права, — сказал кто-то из толпы. — Я знаю, как это звучит. — Мартин обошёл стол, встал с другой стороны, ближе к Клинкам. — Единственное, что пришло мне на ум — это божественная кровь Тайбера Септима. Часть этой крови можно найти на его доспехах. — А, ну теперь всё проще. Мы будем первыми, кто нашёл гробницу Талоса! — шикнула я себе под нос и ойкнула от того, что Баурус пнул меня локтем в плечо. — Доспехи Талоса должны были сохраниться в руинах Санкр Тора, — с нажимом проговорил Мартин, будто услышал мои слова, хотя смотрел совсем в другую сторону. — По крайней мере об этом говорят последние записи. — Санкр Тор? — вклинилась Джена. — Что это вообще? — Это бывший айлейдский город, — ответил Джоффри, расхаживая по залу. — Святыня Алессианской империи и гробница Реманов. Некогда это было священное место, в котором хранилось множество реликвий. Доспехи Талоса, в том числе. Затем в руинах поселилось зло и грандмастеру ордена, одному из моих предшественников, пришлось запечатать город. Я не берусь говорить, что зло Санкр Тора опаснее даэдра, но с той же Меридией можно хотя бы поговорить. — Для похода в Санкр Тор нужен большой отряд. Больше и смертоноснее, чем когда-либо. — То есть по сути это будет поход в никуда? — снова заговорила Джена. — Мы даже не знаем, есть ли там эти доспехи на самом деле. — К даэдра мы тоже отправляемся, по сути, в никуда, — произнёс Клод. — Как и всегда. Разве нам когда-то гарантировали успех миссии? — Что касается даэдра, — Джоффри взял серьёзный тон и оглядел всех. — Я запрещаю ехать к Шеогорату, Молагу Балу, Намире, Хермеусу Море, Клавикусу Вайлу и Вермине. Думаю, о Дагоне говорить не стоит. Мартин, сколько артефактов тебе нужно? — Три, для ритуала. Если в запасе останется ещё хоть один, мне будет легче, но я не хочу, чтобы кто-то из вас рисковал понапрасну. Портал к Сангвину, думаю, я смог бы открыть и отсюда, если кто-то осмелится явиться к нему. — Думаю, я смог бы, — смеясь сказал Клод. — Мне будет чем его задобрить. — Я хочу чтобы два отряда отправились одновременно, — заявил Джоффри. — Так мы больше разделим внимание врага. К даэдра отправятся хитрые, в Санкр Тор — сильные. Сайрус, на тебе командование боевым отрядом. — Это честь для меня, грандмастер. — В Санкр Тор бери всех, кого посчитаешь нужным. Хвала богам, людей у нас достаточно, всё больше Клинков возвращается со своих миссий в городах. — Я бы хотел дождаться отряд из Анвила. Парочка ребят оттуда мне бы очень понадобились. — Я иду с вами, — сказал Баурус. — Хватит с меня даэдра, в бою я полезнее. Героиня? — Какой из меня воин? Мне уже в Обливионе привычнее. Постарайся только не умереть без меня, хорошо? — Я подняла руку, привлекая внимание. — Я пойду к Азуре! Мартин впервые глянул в мою сторону и тут же отвёл взгляд. — Как угодно. — К Азуре, значит? — шёпотом произнёс Баурус. — Любишь ты эту принцессу… — Ты тоже можешь выбрать себе любимого даэдра, это не запрещено. — Значит, решено, — резюмировал Джоффри. — Кто ещё решиться пойти на поклон к даэдра — сообщите мне лично. Сайрус, от тебя я жду список отряда к вечеру. Скорого отправления не ждите, нам всем нужно время на подготовку. — Вчера мы получили послание от наших братьев из Чайдинхола, — сказал Стеффан. — Они возвращаются. Через пару дней будут в Храме. Отряд Анвила уже на полпути. Предлагаю срок в две недели. — Слишком долго, — отрезал Мартин и, поймав взгляд Джоффри произнёс уже скорее ему одному: — Неделя. Дольше тянуть нельзя. — Ты слышал императора, Сайрус? — Сделаю всё возможное, Ваше Величество, — поклонился тот.

***

— Туз бубнов на валета червей. Две двойки. И раз, и два, и три! Выложив по одной все карты, Роланд подался вперёд и осмотрел нас с самодовольной усмешкой. Джена нервно фыркнула. — Да ты жульничаешь! — Уж кто из нас троих жульничает, так это Явара. — Помолчал бы! Будь это правдой, я бы каждый раз вас обыгрывала. — Ты поддаёшься, чтобы отвести подозрения, — лениво протянул Клод, развалившись в кресле. — Просто признай это. — Неумех не спрашивали, — бросила я через плечо. — Вышел из игры, так сиди и помалкивай. — Да больно надо! Клод откинул голову на спинку и прикрыл глаза. Я собрала колоду и передала Джене. — Твоя очередь раздавать. — Я подняла руки, закатала рукава. — Смотри, я чиста. Карты у тебя, мне ничего не спрятать. Никакого мошенничества. — Меня всё равно не проведёшь. — Роланд отхлебнул чай, поморщился и отодвинул кружку подальше. Джена, недоверчиво глядя на нас двоих, начала перетасовывать карты. Легко и быстро перемешала колоду, раздала по пять штук на каждого. — А у Джены в руках козыри, — нараспев произнёс Клод, не открывая глаза. — Ты замолчишь сегодня или нет? Джена схватила с соседнего стула подушку и швырнула в Клода. Тот наугад выбросил руку, и в итоге подушка упала прямо на стол, за которым Баурус вот уже полчаса писал что-то в своей книжке. — Вы можете осторожнее? Я тут вообще-то пытаюсь работать. — Прости, я случайно! — пискнула Джена, прикрыв рот рукой. — Работает он, как же, — засмеялся Роланд. — И что пишешь? Очерк о жизни Сайруса? Давно мог бы уже занять его место. — Меня вполне устраивает на моём месте, — ответил Баурус, не поднимая взгляда. В зал вошёл Фергус. Клод открыл один глаз, смерил его взглядом. Роланд обернулся. — Что-то ты рано. Вам же отпуск дали, нет? — Дали. Но мне нужно решить ещё один вопрос с Джоффри. — Фергус скользнул взглядом по столу и как-то ненатурально заинтересовался окном. — Он пока занят, сказал подождать. — Тогда давай к нам, — Джена приглашающе похлопала по стулу и когда тот уселся, спросила: — Сыграешь? — Ну уж нет, мне одной партии с ними хватило! — Да не жульничаю я! — Чтоб я хоть раз обманывал! — в один голос со мной произнёс Роланд. — Оставьте его в покое, — Баурус оторвался от записей. — Как там в Анвиле? Меня не было на собрании. — В Анвиле… Да как и везде, — уклончиво ответил Фергус. — Работы много. И прислужников культа тоже… — Разговор с Джоффри будет об этом, да? — Да. И нет… Не совсем… — Всё, всё, мы поняли. Тайну Клинка не трогаем. — Роланд укоризненно посмотрел на Бауруса и тот быстро вернулся к своим делам. — Явара, твой ход. Выложив пару карт, я почувствовала на себе взгляд Фергуса. Он сидел напротив и едва ли не прожигал меня насквозь. Я убрала прядь волос за ухо, коснулась щеки, но на пальцах не осталось следа ни от чернил, ни от целебной мази, которую я наносила ещё утром. Сидеть так было совсем неловко. Мефалу на него, под этим взглядом даже карту не спрячешь! — Фергус, что-то не так? У меня в волосах что-то? — Что? Нет. Прости, я не на тебя смотрел, просто задумался. — Он взъерошил себе волосы, отвернулся и быстро сменил тему: — Слышал, тебе досталось в Обливионе. Хорошо, что быстро заживает. — А… Да уж… — Я коснулась последнего оставшегося рубца в уголке рта. Приходилось каждое утро молить богов о том, чтобы там не остался шрам. — Заживает быстрее, чем у котов, как говорит Арктурус, — засмеялся Клод. Дверь открылась, в комнату сунулась голова Рама. Он обвёл нас взглядом, остановился на Фергусе. — Джоффри готов тебя принять. И что тебе на месте не сидится? — Это может быть важно, — ответил Фергус, поднимаясь, и я только сейчас рассмотрела, что одной рукой он придерживает что-то за пазухой. У выхода Фергус остановился, оглянулся на меня и взгляд его выражал такую задумчивость, что никто не посмел и слова произнести. Все молча ждали, что будет дальше. Но он ничего не сделал, тряхнул головой и быстро вышел. — Ну и тебе пока… — обронила я закрытой двери, слегка озадаченная. — Странно это, не находите? — сказал Роланд. — А может, он просто влюбился в нашу Героиню? — Хватит уже молоть чушь, Клод, — шикнула я. — Сколько тебе лет? — А что такого? В Явару разве сложно влюбиться, а, Баурус? — Почему ты меня решил об этом спросить?! — Боги, какие все нудные! Раньше ты такие шутки поддерживал. — В этот раз правда не очень удачно, — рассеянно произнесла Джена. — Хорошо, я сдаюсь! Можете меня прямо тут и растерзать! В дверях снова показался Рам, но на этот раз целиком. — Явара, Клод, Роланд — вас зовёт Мартин. Во имя Исмира, я что, посыльный? — Быть посыльным императора не так уж и плохо, — сказал Роланд, вставая. — А зачем зовёт? — Просил собрать всех, что-то насчёт даэдра и вашего похода… Да не разбираюсь я в этом! Я просто посыльный! — Значит, мы и правда скоро выступаем, — неопределённо произнёс Баурус и, нахмурившись, вернул взгляд в книжку. — Удачи, — послала нам в спину Джена, собирая карты. — Что ж, посмотрим, что новенького расскажет нам Его Величество. — Клод обнял нас за плечи, подталкивая к двери. Мартин собрал нас всех у себя для обсуждения природы даэдра и дальнейших действий. Вся его комната была завалена бумагами, свитками и книгами, но и сам он выглядел уставшим. Клинки говорили, что Мартин гонит от себя всю охрану и почти не выходит. Что ж, если он так хочет замуровать себя в келье — его право. — Азура, Сангвин, Периайт, Малакат, Хирсин и Мефала. Мне не нравится, что вас так много, но Джоффри посчитал это разумным. — Всё будет в порядке, — сказал Бонни. — Мы же не дураки. — Начнём с Сангвина, — Мартин хлопнул по столу, подводя какую-то черту для самого себя. — Клод, расскажи, что знаешь. — Он лорд пирушек и радости. Его план Обливиона называют Садами Удовольствий или чем-то похожим. Из артефактов известна только Роза Сангвина, это посох, верно? — Верно. Но Сангвин ещё лорд пьянства и разгула. В его царстве можно пробыть несколько месяцев и не заметить этого. Отправляться к нему на поклон — риск не меньший, чем встречаться с Морой. И все об этом забывают. Пьянства и разгула, значит… Так вот чем Мартин занимался в своё время у Сангвина. И как жаль, теперь даже не пошутить на эту тему — Мартин явно обходит меня стороной. — Я открою портал из Храма, как и договаривались. Возьмёшь с собой то, чем ты хотел задобрить Сангвина. — Хорошо, далеко идти не придётся. Клод сел в кресло, закинул ногу за ногу, как и полчаса назад, когда мы сидели в общем зале. Трудно предположить, что должно случиться, чтобы вывести его из равновесия. Никто так и не спросил, за какие такие заслуги Сангвин позволяет Мартину спокойно проходить в свой мир. — Детали обсудим позже. Что до остальных… — Мартин обвёл взглядом присутствующих. — Кайла. Что скажешь о Периайте? — Порядок и болезни, — вытянулась по струнке Кайла и продолжила заученно: — Известен как Принц Эпидемий. Звучит не очень приятно, но на деле он не насылает чуму на своих приспешников. По крайней мере, доказательств этому нет. Существуют культы, которые почитают его как второе воплощение Акатоша… — Ты хорошо подготовилась, — в голосе Мартина не было ни радости, ни участия, только сухие факты. Он начертил на карте окружность почти в самом центре Сиродила. — Его святилище находится на юго-востоке от Имперского города, по правую сторону Нибенейской бухты. До дня призыва больше полугода, но с Периайтом можно связаться при помощи особого благовония. Когда закончим, спустись к Нуту, он сейчас занимается этим. Предупреждаю сразу: дрянь редкостная. — И не через такое проходили. Всякое бывало. — Кайла качнулась на носках и спросила: — Что будет с артефактом? Ритуал его уничтожит? — Артефакт даэдра нельзя уничтожить. На какое-то время он, скорее всего, исчезнет из Тамриэля, но рано или поздно снова вернётся. Не рискну говорить, что именно даст тебе Периайт и о чём попросит. Этого нельзя предположить ни с одним даэдра. Когда с вопросами было покончено, Кайла заметно расслабилась. Мартин, нахмурившись, смотрел в карту, стучал пальцами по столу, будто на что-то решаясь. Затем вскинул голову и произнёс: — Азура. От неожиданности я чуть не поперхнулась воздухом. Что, даже по имени меня не назовёт? — Принцесса заката и рассвета. Её время — сумерки. Она Лунная Тень и Королева Ночного Неба. Символ — луна и звезда, так её по большей части изображают. Азура презирает ложную жизнь и в частности Молага Бала. Я прикусила язык, чтобы не наболтать чего-нибудь ещё. Пусть думают, что ничего толком не знаю, а то не отделаешься потом. Мартин ещё какое-то время смотрел на меня, ожидая продолжения. Когда понял, что его не будет, оставил новую пометку на карте. — Святилище Азуры находится в Джерольских горах, не так далеко отсюда. До дня призыва далеко, тебе придётся разбираться на месте, как привлечь её. Справишься? О, ты даже не представляешь, как я справлюсь! — Самый известный артефакт — Звезда Азуры. Камень душ, по сути. Есть ещё меч и кольцо, но их давно никто не видел. Любое из этого подойдёт. Сложно сказать, что Азура попросит взамен на свою благодетель. Присмотревшись к Мартину, я поняла: до он не верит, что я вообще смогу до неё достучаться! Ха! Как же здорово будет щёлкнуть его по носу. — Разберусь, — бросила я с напускным безразличием и села на подлокотник кресла, рукой оперлась на плечо Клода. — Малакат. Здесь всё проще. Для его призыва достаточно подношения, а в качестве испытания он, скорее всего, отправит на битву. Справишься, Эрван? — Придётся, Ваше Величество, — ответил молчавший всё это время Эрван. Он тенью возвышался в углу комнаты и в обычное-то время говорил мало, а сейчас и подавно счёл ненужным болтать. — Что касается Хирсина… — Отец зверолюдей и повелитель охотничьих угодий, — на одном дыхании выпалил Бонни. — Скорее всего натравит на меня Дикую Охоту. Но я готов. — Он стушевался и виновато добавил: — Прошу прощения, мне нужно было дослушать до конца, а потом говорить. — Нет, ты всё правильно сделал. Я то же самое хотел сказать. Святилище Хирсина также находится не слишком далеко, — Мартин ткнул в новую отметку на карте. — Там, вблизи холмов, обычно собираются ведьмы. Думаю, они помогут с призывом. Джоффри даст тебе оберег, у него были какие-то дела с Хирсином в прошлом. — Я всё понял, — закивал Бонни. — Мефала… — со вздохом проговорил Мартин. — Стоит говорить, что мне это не нравится? — Не стоит, — отозвался Роланд. — Я всё и так знаю. Мефала — Паучиха, Прядильщица Сетей. Её сфера — секреты и искусство убийства. Это как раз по мне. Уж кого бы я хотел увидеть, так это её. — А если она прикажет убить меня? — криво усмехнулся Мартин. — Или кого-то из нас? — Я смогу предложить ей кое-что получше. В конце концов, это не Боэтия. — Тебе просто не позволили идти к Боэтии, — как бы невзначай произнёс Клод. — Ты прав. А Азура уже была занята. — И не надейся, я не отступлю, — я показала Роланду язык. — Святилище Боэтии находится ближе всех, к востоку от Брумы. В дар она обычно принимает цветы паслёна. Только не вздумай соваться к Мораг Тонг! — Где я найду их, в Сиродиле-то, — фыркнул Роланд. — Что такое Мораг Тонг? — прошептала я, наклонившись к Клоду. — Это гильдия убийц, — ответила вместо него Кайла. — Как Тёмное Братство, только у данмеров. — Итак, путь намечен, — сказал Мартин, глядя на карту. — Мне жаль, что я больше ничем не могу вам помочь. — Зато мы можем, — весело отмахнулся Клод. — Поможем тебе, и Сиродилу и сами себе. Когда бы ещё мы поболтали с даэдра? Клод храбрился. Его оптимизм передавался и нам. Наверное, я бы сделала так же, будь до меня кому-то дело. Никому не нравится выслушивать жалобы и страхи. — Если будут вопросы — можете обращаться ко мне. Я постараюсь помочь, чем смогу. Вы выступаете дня через три, Сайрус просил отсрочку, отряд в Санкр Тор ещё не совсем готов. — Ты не знаешь, что за зло могло там поселиться? — спросила Кайла. — Нет. Даже не догадываюсь. Не моя специализация. Мы помолчали, не зная толком, что делать дальше, пока не раздался бас Эрвана: — Разрешите идти? — Да, конечно, — Мартин оживился. — Надеюсь увидеть вас всех. И неважно, с артефактами или без. Не рискуйте зря. На коридоре дышалось значительно легче. Каждый из нас понимал, что это был последний разговор с Мартином перед отправлением. Никто не будет доставать его расспросами хотя бы из-за одного лишь измотанного вида. Сами справимся, не маленькие. — Твоя комната здесь, разве нет? — обернулся Клод, когда мы дошли до лестницы. — Да, но… Что мне там делать одной? Вообще, мне давно нужно было собрать вещи и вернуться в общую спальню. — Впервые встречаю кого-то, кому не нравятся собственные апартаменты. И что думаешь сейчас делать? — Не знаю. Может, покатаемся с Живчиком. А может и правда собрать вещи… Я ещё не решила. Ты ведь тоже не книжки об Обливионе читать идёшь. — Найду Джену. Хочу взять реванш за тот проигрыш в картах. Давай с нами. — Да как-то нет настроения. — Я обняла себя за плечи, поёжилась. — Не нравятся мне эти прощания. Сам понимаешь… — Именно поэтому и нужно относиться ко всему проще. Ну как знаешь. Если заскучаешь — ты знаешь, где нас искать. — Клод обернулся на пролёте и засмеялся. — Только давай я не буду тем, кто видел тебя последним? Ненавижу допросы! — Очень смешно! В Обливион катись со своими шутками! — Все там будем, Героиня! — Клод приставил два пальца ко лбу и побежал вниз. Я осталась одна, огляделась. Да, пора бы собрать уже свои вещи. После святилища меня перенесли сюда из лазарета, чтобы не беспокоили, а потом уже со всей этой беготнёй как-то не нашлось времени. Комната встретила темнотой и холодом из распахнутого окна, которое я по забывчивости не закрыла утром. Надо же, у меня теперь есть кое-какие пожитки. Не то чтобы что-то ценное, но, если прогонят, уходить буду не с пустыми руками. Я зажгла свечу в ручном подсвечнике, поставила блюдце на подоконник, всмотрелась в лицо по ту сторону окна. На ум внезапно пришли строчки из детской считалочки: — Саблезуб — свирепый хищник, убивает когтем он. А медведь повсюду рыщет, злато выцепить готов. Хоркер… Я прикусила губу, защёлкала пальцами в ритм. Прошлые слова уже определённо не подходили. Люди сочиняют песни о богах, даэдра, или о ком-то более близком, но не менее страшном. Может, и про нас когда-нибудь сочинят. — Хоркер где-то подо льдом, утонул в пруду глухом, — пропело моё отражение. Я ударила себя по щеке. — Хватит. Это не смешно. Странное дело. Я теперь свободна, но снова и снова мысленно возвращаюсь в те дни. Во множество дней. Почему не могу просто отпустить? Массируя виски, я отошла от окна. Уже схожу с ума от тишины и одиночества. Надо вернуться к людям… Взгляд упал на стену, отделяющую комнату Мартина от моей. Он ведь тоже сейчас в тишине и одиночестве. И при том долго. Любой бы свихнулся. А у меня как раз очень удачно накопилась к принцу парочка вопросов. Я посмотрела на ладонь с круглым ожогом и сжала кулак от прилива злости. Обливион ради него прошла, дважды. А он теперь хочет отделать от меня? Не выйдет! Но сперва я покопалась в вещах в поисках брошки. Не приснилась же она мне? Действительно была? Я встряхнула куртку, и брошь вывалилась из кармана, звякнула о пол. Прикалывать её не стала, просто убедилась в реальности, снова спрятала подальше, потушила свечу и вышла за дверь. Для приличия громко постучалась, но дожидаться приглашения не стала. Мартин был всё на том же месте, в той же позе, как мы его оставили. Он поднял на меня взгляд и заметно напрягся, зачем-то на шаг отошёл от стола. — Остались вопросы? — Если позволите, Ваше Величество! — съязвила я в ответ. Захлопнув за собой дверь, я притянула поближе стул, села напротив Мартина, сложила руки и поставила на них подбородок. Глянула снизу вверх с ухмылкой. После таких выходок он точно либо сошлёт меня, либо… Даже не знаю, что предположить. — Почему ты избегаешь меня? Мартин нахмурился, опустил взгляд, затем снова посмотрел на меня. Похоже, он был рад, что нас разделяет стол. — Ты за этим сюда пришла? — Ответь на вопрос. Это несложно. — Ты что, специально это делаешь? — понизив голос, прошелестел Мартин. Его вопрос сбил меня с толку. Я развела руками. — Обычно, когда хочешь что-то узнать, то спрашиваешь. Так что да, я специально с тобой разговариваю. — Я тебя не избегаю. Просто очень занят, — сдался Мартин. — Правда? А раньше ты не был занят. — Раньше у меня не было книги, от которой зависит судьба Тамриэля. — Вылазке в Бруму это не помешало. — Наш поход в Бруму был необходимостью и ты это знаешь. — Мартин медленно прикрыл глаза и повторил: — Я тебя не избегаю, сказал же. — Так значит, мне показалось? — ухмыльнулась я, откинувшись на спинку стула. Молчание. Я смотрела на Мартина, а он смотрел в сторону, и от этого во мне только больше закипала злость. Если он думает, что я так просто развернусь и уйду, то придётся его разочаровать. — Как ты собираешься достучаться до Азуры? — сменил тему Мартин. — Упаду ей в ноги. Тебя это не касается. — Нет, касается. Ты единственная, с кем мы не обсудили ритуал. — Соберу светящуюся пыль! — помпезно заявила я в потолок. — И где ты её возьмёшь? — С блуждающих огней. — С каких огней, Явара? Они появляются только посвящённым! — Не твоё дело! — Я вскочила, ударила по столу. — Не смей переводить тему, принц! Вспомни, с кем разговариваешь. Я тебе что, храмовая девка? Посыльная на побегушках? Захотел — позвал, захотел — отослал? Храмовая девка? Во имя Талоса, что за бред! Мартин ущипнул переносицу и медленно выдохнул. Выплеснув злость, я переняла его спокойствие. Скрестила руки на груди, произнесла: — Я жду, Мартин. В чём дело? — Ладно, если тебе так нравится меня мучить, я скажу. — Он посмотрел мне прямо в глаза, как не делал уже давно. — Я извинился перед тобой, но сам не могу простить себе то, что сделал. Мне стыдно за самого себя, за свой порыв, за то, что оскорбил тебя и всё разрушил. И как спокойно смотреть тебе в глаза, зная, что ты меня презираешь? — Я не… Не презираю… — Ну да, — горько усмехнулся Мартин. — Я просто решил, что буду подальше от тебя. Уже сам не знаю, чего от себя ожидать. Он запустил пальцы себе в волосы и отвернулся, а я так и стояла, поражённая, будто ледяной водой окатили. Я думала, что Мартин просто враждебно воспринял мой отказ, или я ему разонравилась, или передумал, или… Да что угодно, но не такое. Я приложила ладонь ко рту, из груди вырвался нервный смешок. Но так не бывает! Это похоже скорее на глупые книжки, какие я читала давно, ещё когда грезила о лучшей жизни. В реальности никто не укрывает тебя одеялом, не просит прощения за обиду и уж тем более не заботится о твоих чувствах. Здесь есть только продажные держатели таверн, портовые рабочие и стражники, готовые дать свободу в обмен на твоё тело. И из всей этой грязи Мартин посчитал самой чистой меня? Достойной чего-то большего? — А что ты подумала? — опомнившись, Мартин обернулся. — Ничего. — Я убрала руку от лица и рассмеялась. — Правда, ничего. Мы с тобой, похоже, друг друга не поняли. — Да. Похоже на то. Мартин всё ещё выглядел болезненно, по одному только взгляду было видно, как чувства разрывают его изнутри. Я робко подошла, встала рядом, стараясь держаться не слишком близко, чтобы не спугнуть. Поскребла ногтем край карты. Чувствовала себя самой счастливой на свете. — Мне тоже нужно перед тобой извиниться. Я поступила глупо и необдуманно. А потом ещё и сбежала. — Тебе не за что извиняться. — Я обидела тебя, ушла, ничего толком не объяснив. Конечно, что ещё ты должен был думать! Я жалею о том, что сделала. Давай ты не будешь больше меня сторониться? — Хорошо, — ответил Мартин, но и головы не повернул в мою сторону. Поджав губы, он напряжённо о чём-то думал и я не могла точно сказать, какие именно из моих слов были тому причиной. Всё так глупо, нескладно, нелепо. И вместе с тем правильно. Мы всё обсудили и самое время бы мне уйти, но я осталась, а Мартин не гнал. Молчание было самым простым, что мы могли сделать. Я сжала ладонь, впивая ногти в кожу, чтобы хоть это меня отрезвило, заставило опомниться и уйти. В душе ничего не изменилось и тогда я поняла, что просто хочу послать всё в пекло Обливиона. В пекло императорскую корону, осуждение Джоффри и моё прошлое. В пекло сомнения, страх и глупые мысли. Сколько времени нам осталось? Если я сейчас уйду, дни снова начнут свой бег. Сначала Азура, потом ещё что-нибудь. Передышки не будет и другого шанса тоже. Мефалу на весь этот Храм, и когда это я боялась говорить прямо? — Поцелуй меня. — Что? — Мартин быстро обернулся, глядя на меня, как на призрака. — Я сказала, что, если бы ты поцеловал меня сейчас, я бы не стала убегать. Если ты всё ещё хочешь, конечно. Последнюю фразу я добавила так, чисто из мнимого сомнения. Желание было видно в загоревшихся глазах, в дрогнувшей руке, которой Мартин потянулся ко мне и сразу же опустил. Вот настолько он меня ценит, что не решается даже после открытого предложения? Нет, это уже точно чушь! Я коснулась пальцами его лица. Мартин сначала вздрогнул, затем погладил мою руку, прижался к ладони щекой. Сердце защемило от этой непривычной нежности. Я встала на носочки, выдохнула ему в губы: — Я не исчезну, не растаю и не сбегу. Ты же мне веришь, Мартин? Его имя стало последней каплей. Мартин целовал меня с вожделением, открыто и жадно, так, словно давно об этом мечтал. Я с готовностью ответила, обвила его шею руками и впилась пальцами в волосы. С удовольствием сжала и оттянула назад. Мартин откинул голову, с хитрецой глядя на меня из-под полуопущенных ресниц. — Попался, император, — прошептала я. — Попался, — ответил Мартин с самодовольной ухмылкой. От его прежнего, уставшего и нерешительного, и следа не осталось. Он провёл пальцем по моим губам, надавил, заставляя приоткрыть рот и резко выдохнул сквозь зубы. — Попался ли? Мартин снова впился мне в губы глубоким влажным поцелуем. Я плавилась в его руках, готовая лишиться чувств. Меня никогда так не целовали, сложно было даже представить, что такое возможно. Мартин сделал шаг назад, потянул меня за собой. Затем ещё один и ещё, пока не упёрся спиной в стену. Я полностью упала в его объятья. Мы разорвали поцелуй, смотрели друг на друга каким-то новым взглядом и никак не могли отдышаться. Не было больше ни титулов, ни прошлого, ни даже имён — только два простых человека, одинокие во всём мире, чудом нашедшие друг друга в этой непроглядной тьме. Я знала, чего хочет Мартин, а он безмолвно спрашивал разрешения. — Мне плевать, что ты император, слышишь? — Я положила ладонь ему на грудь, почувствовала, как колотится сердце. — Я не видел никого, красивее тебя. — Мартин заправил прядь волос мне за ухо, а у меня по спине пробежали мурашки от его севшего голоса. — Одно твоё слово, и я остановлюсь. — Ты хочешь, чтобы я молчала? — Нет. Не сегодня. Мартин смазано поцеловал меня в губы, прочертил дорожку по шее и ниже, попутно расстёгивая рубашку. Его прикосновения были приятны, он не торопился поскорее раздеть меня и присвоить себе. Запах не прилипал мерзостью к коже, не въедался в волосы. Его горячие губы блуждали по телу и я, запрокинув голову, улыбалась своему же счастью. Оказывается, всё могло быть и так. Сладко, тягуче, волнующе до дрожи, до замирания сердца. Когда я не смогла сдержать стон удовольствия, Мартин подхватил меня под бёдра и отнёс на кровать. Я притянула его к себе, снова коснулась губ. Под его телом дышалось свободно и совсем не хотелось сбежать, хотя вначале мысль об этом меня тревожила. Я стянула с Мартина рубашку, шептала какие-то бессвязные глупости, чего никогда никому бы не сказала, а он отвечал мне тем же. Я приподнялась на локтях, потянулась к ремешку на штанах Мартина. Он позволил, с упоением рассматривая моё тело, и я впервые за несколько лет оробела под взглядом мужчины. Руки перестали слушаться, запутались. Мартин взял мои ладони в свои, поцеловал пальцы, обжигая дыханием. И, во имя богов, я ничего прекраснее в жизни не видела, чем этот мужчина с растрёпанными волосами, который целовал мои руки и смотрел потемневшим взглядом, полным не просто желания, но чем-то большим. Мартин уложил меня на постель, мягко улыбнулся. — Я сам. Не волнуйся. Я доверилась ему. Доверилась так, как никому другому ранее. Меня не бросало в дрожь, не тянуло уйти или вырваться. Рядом с ним было хорошо и спокойно. Безопасно. И зря я только шутила о священниках. Мартин прекрасно знал, что нужно делать.

***

Стук в дверь. Джоффри поднял рассеянный взгляд от бумаг, многочисленные рапорты уже начинали двоиться в глазах. Скомандовал: — Войдите. — Грандмастер, — поклонился Клинок закрыв за собой дверь. — Фергус? — Джоффри откинулся на спинку стула и позволил себе усмехнуться. — Я же дал вашему отряду три свободных дня. Уже заскучал по службе? — Смахнув улыбку, он подался вперёд. — Слушаю. Что у тебя? — Я пришёл рапортовать об ещё одной находке во время нашей миссии в Анвиле. — Разве мы уже не обсуждали Анвил? Вы что-то от меня скрыли? Взгляд Джоффри стал совсем недобрым, Фергус поспешил оправдаться: — Только я, грандмастер. Подумал, вам лично будет интересно это узнать. — Докладывай. — Согласно уставу, при ликвидации одного из агентов Рассвета, Корваса Морана, мы обыскали его дом. Корвас был выходцем из знати, к тому же входил в совет города при графине. Я уже отмечал, что через него мы вышли на многих других членов культа… — заметив, что Джоффри заскучал, Фергус перешёл ближе к делу: — Я проводил обыск в подвале его особняка. Хочу подчеркнуть, что я был один, мы не думали, что найдём там что-то важное… — Стало быть, находка оказалась действительно значимой? — Как вам сказать… Фергус вытянул из-за пазухи тубус, положил на стол. Джоффри снял крышку, достал полотно, развернул. Ничего не дрогнуло на его лице, взгляд оставался таким же холодным, не было даже звука, выдавшего его эмоцию. Джоффри долго всматривался, затем резко свернул холст. — Как, говоришь, звали того агента? — Корвас Моран, — повторил Фергус. — Кто ещё об этом знает? — Никто. В подвале я был один, тубус спрятал в сумку. Я же видел её, сразу узнал. — Мартин в курсе? — Нет, грандмастер. Я решил, что нужно сначала показать это вам. — Правильное решение. И впредь ты будешь молчать об этом. Приказ останется устным. Ты меня понял? — Да, грандмастер. — Можешь идти. Хотя постой. Запроси у архивариуса ваш отчёт о Корвасе Моране и всех событиях в Анвиле. — Джоффри постучал пальцами по столу и добавил: — А ещё последнюю сводку о знатных семьях Вайтрана и окрестностях. Я не должен тебя об этом просить, но, думаю, ты и сам понимаешь… — Будет сделано, грандмастер. Разрешите идти? Когда дверь за Фергусом закрылась, Джоффри, подумав с минуту, задвинул щеколду и разложил холст на столе. Это был яркий портрет в дорогих красках, изображавший юную девушку, лет семнадцати, не больше. Длинные тёмные волосы сейчас выглядели непривычно, такие же чёрные глаза были беззаботны и веселы. Они ещё не видели Обливион, море крови в святилище Рассвета, смерть императора… Джоффри сам натыкался на этот же самый взгляд несколько раз на дню, но сейчас он смотрел в совершенно чужое лицо. — Девочка с портрета… Пришло время нам с тобой поговорить. Джоффри провёл пальцем по надписи в нижнем углу: росчерк художника, дата — четыре года назад — и имя. Её настоящее имя. И короткая подпись: «В знак нашего долгосрочного сотрудничества дарю тебе свою сестру. Искренне твой друг, Хэльвард Предрассветный.»