Последний Септим

Этот вопрос не даёт мне покоя И пусть я умру, узнавая ответ Глухой стук копыт по промёрзшей земле бил в виски, щёки кололо от горного ветра. И не видно ничего дальше лошадиной морды. Мы расстались с караваном на развилке возле Брумы, каджиты двинулись к границе, я свернула в лес по тропе, которая на тот момент казалась знакомой. Теперь же не была уверена, что не езжу кругами. Дорога прошла спокойно, без единого встречного путника. Каджиты пели песни и вкусно кормили, а я отказалась от золота, которое они мне предлагали. Старею, кажется. Показалось, или цокот копыт удвоился? Я дёрнула за поводья, сбивая Пег с шага, и звуки отделились друг от друга. Но вокруг было так темно, что невозможно понять, с какой стороны ждать подвоха. Наконец впереди вспыхнул огонёк, выделив знакомые черты лица. — Заблудилась? Вывести на дорогу? В этих местах бродить одной опасно. — Заблудилась, — просипела я. — Дорога бы тоже не помешала. Мужчина поднял факел повыше, разглядывая меня. — Явара? Это правда ты? Ты… Вернулась? — Вернулась, Клод. Голодна, замёрзла и безумно устала. Поехали уже. — Да… Да, конечно. — Он развернул лошадь и поскакал впереди, показывая дорогу. Пег послушно плелась следом. — Джоффри всё спрашивал о тебе, каждый дозор. Думали, уже не увидим. — Значит, тебе повезло, что встретил меня. Джоффри будет рад. Попробуй при случае попросить у него свободный день, думаю, не откажет. По дороге Клод ещё пытался расспрашивать о моих приключениях, но, поняв, что толку от меня не добиться, быстро затих. Я понимала его желание узнать всё первым, но разговаривать совсем не хотелось. Ворота закрылись, отрезая от мира. Было так тихо, что можно расслышать шаги дозорных на стене. Кто-то даже оттуда узнал меня, робко помахал. Я не ответила: слишком холодно, чтобы доставать руки из карманов. Храм встретил приятным теплом очагов, по лицу побежали мурашки. Я схватила Клода за рукав, когда тот уже шагнул на первую ступень лестницы. — Сделай одолжение, не говори пока обо мне ни Джоффри, ни тем более Мартину. Не хочу сейчас никаких объяснений. — Но как же… — До рассвета пара часов, дай грандмастеру выспаться. И мне. Не дожидаясь ответа, я повернула в спальни прекрасно зная, что Клод не послушает. Но может, до утра меня всё-таки тревожить не станут? Запихнув сумку в шкаф и приперев его стулом, я сбросила куртку и прямо в одежде легла в постель, укрывшись одеялом. — Явара? — сонно послышалось над головой. Похоже, Джену разбудило моё шевеление. — Явара! Как я рада тебя видеть! — Тише, пожалуйста. — Отмолчаться не получилось, пришлось высунуть нос из-под одеяла. — Как ты? Как всё прошло? — зашептала та мне на ухо. — Живая, ну надо же. Вернулась! А Баурус с тобой? — Джена оглянулась, будто он мог оказаться в этой комнате. — Вы приехали вместе? — Я его видела, но мы не вместе. Не знаю, что с ним, мы… потерялись. — А… Понятно. Конечно, у него есть и другие дела… Джена поникла, а я была слишком сонная, чтобы придать значение её необычно взволнованному тону. — Джоффри только о тебе и думал, Мартин почти не показывается, но это и ясно. От канцлера пришло сообщение: они объявят об угрозе официально. Хотят назвать это Кризисом Обливиона, ну придумают же! Врата открываются по всей Империи, помощи ждать неоткуда. Кое-кто из наших отправился в другие Храмы, рассказывают, как эти Врата закрывать. Это про сигильский камень, в точности как ты говорила. Мартин, кажется, в этом разбирается, странно конечно, но может и к лучшему для императора. — Я привезла кое-что. Это должно помочь. Дальнейшее щебетание Джены я слышала уже сквозь сон, когда она поняла это, то сама укрыла меня одеялом и позволила наконец уснуть.

***

Только открыла глаза — по мою душу тут же явились Клод и Арктурус. Я едва успела одеться, приди они на минуту раньше, оказались бы в неловком положении. Караулили меня там, что ли? — С известиями или нет — главное, что вернулась, правда ведь? — Арктурус обратился к сидящему на его плече Генрику. — И тебе привет, — я почесала кота за ухом. — Признавайтесь, скучали без меня? — Безмерно. День и ночь только и думали, не отправилась ли наша Явара спасать очередной Кватч. — Джоффри ждёт, я так понимаю? И кто бы ему рассказал?.. — У меня приказ, ты же знаешь, — ответил Клод, не выдержав моего взгляда. — Знаю, что никому из вас нельзя доверять. Ведите уже. У кабинета Джоффри оба остановились. — На самом деле мы правда хотели тебя увидеть. Ну и ещё грандмастер попросил проводить к нему. Собрание только для вас троих. — Арктурус опустил Генрика на пол и продолжил: — Но ты же нам потом всё расскажешь, да? — Вам, двум предателям? Да ни за что! — рассмеялась я. Во дворе зашумели, судя по звуку, открыли ворота, послышался цокот копыт. — Рано они с патруля вернулись, — сказал Клод. — Случилось что? — Разберёмся. У Джоффри сейчас других забот полно. Ну, а ты чего ждёшь? Иди уже, не заставляй важных людей ждать. За время моего отсутствия Джоффри заметно окреп духом, приосанился и даже будто бы выглядеть стал моложе. Интересно, это моё возвращение так вдохновило его или он придумал какой-нибудь очередной план? Скорее уж второе. Может, шутки ради, сказать, что я потерпела неудачу и вернулась ни с чем? Хотела бы посмотреть тогда на их лица! Глядя на Мартина, шутить расхотелось. Тот ещё больше помрачнел, черты лица заострились, но в уголках губ намечалась улыбка. И где только тот простой парень, который закатывал глаза от одного лишь моего присутствия рядом? В подвале его всё это время держали? — Хорошо, что вернулась. — Джоффри по-отечески положил руку мне на плечо. — Признаться, я волновался. — Говорила же, что справлюсь. И вы тоже это знали, потому и позвали с собой, правда ведь? Можете не отвечать… Ваше Величество, рада находиться в вашем замке! — Я присела в поклоне. — В добром ли расположении духа? — Вашими молитвами, моя леди, — склонил голову Мартин, картинно приложив руку к груди. Значит, ещё не всё потеряно. — Простите, Джоффри, ближе к делу. Мартин, думаю тебе это будет интересно. — Я выложила на стол четыре тома и замялась, не решаясь начать рассказ. Пустое пространство в комнате грызло виной: не надо было его там оставлять! — Я встретилась с Баурусом, как вы и сказали. Эти книги — ключ к пониманию культа, но моей заслуги в их получении нет, я скорее просто посыльный или вроде того. Честно говоря, я не знаю где Баурус сейчас, мы потерялись в коллекторах под Имперским городом… Я уже потянула за уголок записной книжки из внутреннего кармана куртки, собираясь произнести вслух фразу, которую последние дни упрямо гнала из мыслей, а затем рассказать историю целиком, начиная с прибытия в конюшни и заканчивая кладбищем у Башни Белого Золота, как на пороге возник Баурус собственной персоной. Хлопок двери скрыл шум в коридоре, погрузив нас в тишину. — А, теперь знаю. Вот он. — только и могла обронить я. — Прошу прощения за неожиданный визит, грандмастер. — Баурус ударил кулаком в грудь. — Я не слишком опоздал? Вместо ответа Джоффри сделал то, чего я не могла от него ожидать: обнял Бауруса, дружески похлопав по спине. Будто бы отец рад видеть сына после долгой разлуки, и я вспомнила, что это была их первая встреча после убийства императора. Относился ли Джоффри так ко всем Клинкам или только к единственным выжившим в страшной резне? — Мартин Септим, я полагаю? Меня не было на присяге, я не давал клятву, но уверяю, что готов служить вам так же, как любой Клинок служил драконорождённым до вас. — Это ценно для меня, — ответил Мартин, поднявшись. — Но я хочу быть вашим другом, а не только командиром. Обойдёмся без речей и прочих формальностей. Баурус, я правильно понял? — Верно. И вам следует знать, что я был в отряде сопровождения вашего отца, императора Уриэля. И одним из тех, кто не смог его защитить. — Явара тоже была там, но не сокрушается по этому поводу, — Мартин кивнул в мою сторону. — Вы делаете всё возможное на благо Империи. Баурус обернулся. Нас разделяла по меньшей мере половина комнаты. Он сделал пару спешных шагов навстречу и меня отчего-то потянуло следом, но мы оба сумели вовремя остановиться напротив, не бросаясь друг другу на шею. — Здравствуй, Героиня, — Баурус протянул руку. — Справилась без меня? — Ты бы только мешался под ногами, — улыбнулась я, отвечая на рукопожатие. — И ты даже не злишься? — Спроси ещё раз, когда выйдем за порог этой комнаты. Если осмелишься. — Почему-то так я и думал, поэтому привёз тебе подарок. Оттав ни за что в жизни не разрешил бы привести его прямо сюда, так что он ждёт во дворе. И я был прав: вы несносные оба. — Ты — что? — Я нахмурилась, не понимая, о чём он говорит, но постепенно до меня начало доходить. — Нет. Нет, ты не мог. Не мог же? — Иди сама посмотри, — хитро улыбнулся Баурус. — Джоффри, могу я?.. Получив кивок в одобрение, я выскользнула за дверь и бегом сбежала по лестнице. Если это какая-то шутка, клянусь Азурой, я убью его!

***

Баурус проводил Явару улыбкой, но хлопок двери заставил его опомниться и в момент стать серьёзным. — Простите за вольность, Джоффри, не подумал. Я попрошу её вернуть, вы ждёте доклад. — Не нужно никого просить, можешь сходить сам, — мягко ответил тот. — Несколько минут ожидания нам уже не навредят. Иди, ты же хочешь посмотреть. Баурус просиял и, быстро поклонившись Мартину, вышел. Джоффри усмехнулся и покачал головой, прошептав себе под нос: — Ну с другой стороны почему бы и нет? — И добавил громче: — Мартин, надеюсь, ты не против? — Не против. Мартин бросил ответ бесцельно прохаживаясь по комнате, как бы невзначай остановился у окна, отодвинул край шторы и глянул вниз, во двор. Его бесстрастное лицо обрело оттенок задумчивости, а после нахмурилось, став совсем суровым. — Мартин, что-то не так? Вмиг всё исчезло. Мартин вернулся в кресло, сцепил руки в замок и поставил на них подбородок, лишь единожды бросил прищуром на дверь. — Ты прав, подождём. Что могут решить пять минут?

***

Живчик крутил головой, норовя укусить конюха, а я так и замерла, не веря своим глазам. — Что за несносное животное! — ругался Оттав. — Твой конь что ли? Угомонить сможешь? — Это вряд ли, — я рассмеялась, придя в себя. — Но попробую. Живчик фыркнул мне в лицо, раздувая ноздри, но быстро смягчился, перестал бить копытом и хлопать губами. Похоже и он был рад встрече. — Ну, Героиня, теперь я прощён? — послышался голос Бауруса. — Зачем ты это сделал? Я не просила выкупать моего коня. — Нужно же было как-то вернуться. Да и Ланс мне кое-чем обязан. Барус бросил это так просто, будто его поступок совершенно ничего не стоил. Ланс ему обязан, как же! Скорее уж наоборот. Интересно, откуда у Клинков такие деньги? Если Джоффри платит настолько большое жалованье, почему бы и мне не вступить в орден? — Сколько ты отдал за него? Я верну. Не сейчас, но позже обязательно… — Брось. Сказал же: подарок. Не мне пришлось в одиночку разгадывать загадку, а потом убегать по кишащим всяким отребьем дорогам. Ты помогла мне, а я тебе. Теперь мы в расчёте, как думаешь? Это был первый раз, когда мне давали что-то просто так, не требуя ничего взамен. Я растерялась, не зная, что в таких случаях надо говорить или делать. Живчик захлопал губами над макушкой, пытаясь сжевать прядь волос. Я отшатнулась, обернулась к Баурусу. — Не хочешь помочь? Меня одну должны покусать? — Это же твой конь, при чём тут я? Баурус всё же подошёл и я, не давая себе возможности передумать, а ему опомниться, шагнула навстречу и обняла за шею. — Спасибо, — прошептала я и чмокнула Бауруса в щёку. — Ну хорошо, отблагодарила, — ухмыльнулся тот. — Если тебе от этого будет легче. — Помолчал бы. Я не всегда бываю такой доброй. — Мне можешь не рассказывать. Баурус стиснул меня покрепче в объятьях, приподнял над землёй и закружил. Я запищала от неожиданности и ударила его ладонью по плечу. Он рассмеялся, расцепив руки. — Ну всё, хватит с тебя, — фыркнула я и краем глаза заметила колыхнувшуюся на втором этаже занавеску, но не могла толком понять, какой комнате принадлежит это окно. — Ладно, Героиня, заводи свою зверюгу в конюшни и пойдём к Джоффри. Он всё ещё ждёт доклад. — Когда мы закончим, ты можешь попросить открыть мне ворота? Хочу покататься по окрестностям. — А разве тебя здесь кто-то держит? — Ну… — замялась я, вспоминая Мартина и его нежелание отпускать меня в Имперский город. — Не то, чтобы… Оттав был несказанно счастлив получить в добавок к сотне лошадей ещё и Живчика. Примерно так же, как олень радуется встрече с босмером. Я поспешила сбежать из конюшни, чтобы ненароком не попасть под горячую руку. — Баурус, подожди! — Я нагнала его в коридоре, почти у двери в кабинет Джоффри, и протянула записную книжку: — Забыла тебе отдать. Баурус моргнул, поднял взгляд на меня. — Что значит «забыла отдать»? — Ты сам дал мне её, когда мы шли на встречу с культистами. А я сунула в карман и забыла. Я не открывала, честно! Но если хочешь знать, мне кажется это очень милым. Он длинно выдохнул, потирая лицо руками. — Мне стоит благодарить за то, что ты не продала её на первой же барахолке? — В следующий раз так и сделаю. — Я пошла вперёд, сделав самый обиженный вид. Джоффри вёл себя так, будто мы и не уходили вовсе. По лицу Мартина трудно было понять, о чём он думает, но эта новообретённая мрачность мне совсем не нравилась. Первым слово взял Баурус, начав рассказ издалека, ещё до убийства Уриэля, пересказал побег через Имперскую тюрьму со своего взгляда, перешёл к отчёту о расследовании. Я в это время бродила по кабинету, рассматривала корешки книг, поправила карту, открыла шкатулку и, наткнувшись на перстень с крупным зелёным камнем, тут же закрыла и отошла подальше, чтобы не манила своим видом. Когда рассказ подошёл к событиям в пансионе Лютера, стало поинтереснее. Я залезла на подлокотник кресла, готовая в любой момент вставить своё слово. Мартин смерил меня взглядом и отодвинулся ближе к краю, хотя нам обоим места всё равно не хватило бы. Было даже странно, но Баурус рассказывал обо всём честно, учитывая обстоятельства нашей встречи и впечатление друг о друге. Джоффри иногда переводил на меня взгляд, но мне оставалось только кивать в подтверждение. Когда подошли к рассказу о злостном проникновении в апартаменты босмера, я сделала вид, что крайне заинтересована гобеленом на стене, а потому обращённых ко мне взглядов не видела. — Потом я вытолкал Явару за дверь и остался на защите. Расчёт был на то, что взрыв повредит перекрытия, потолок завалит и культистов, и выход. Но переборки оказались крепче, чем я думал. В итоге мне просто повезло: удалось отразить атаку, и магия покалечила своего же владельца. Идти за Яварой было рискованно, так что пришлось прорезать дорогу. — А как ты выбрался с острова? — не утерпела я. — Через мелководье? — Мы же это уже обсуждали, — страдальчески протянул Баурус. — Ты ведь не утонула. — Но могла бы. Ещё и с Амулетом в руках, — я цокнула языком и покачала головой. — Как неосмотрительно с твоей стороны. — Ты закончила? После того как я выбрался, нужно было залечь на дно. Опасно было возвращаться в город, а уж тем более искать Явару. Я остался в доках, на складах. Через пару дней пришёл к Тар-Мине, она мне обо всём и рассказала. Что было потом мне неизвестно. Все трое посмотрели на меня, я спрыгнула с подлокотника. — Во-первых, это была очень тяжёлая крышка люка. Не будь я так зла на тебя, могла бы остаться в катакомбах навечно. Баурус развёл руками: — Мне теперь ещё и за это извиняться? — А во-вторых, я, кажется, пообещала Тар-Мине, что она сможет забрать все четыре тома себе, после того, как всё закончится. Джоффри, вы же сможете это сделать? — Посмотрим. Книги в любом случае перепишут, ведь важен сам текст, а не обложка. Вполне честно. Я же не говорила про конкретные книги. Окончание моего рассказа венчал набросок на форзаце, который сейчас казался ещё более жалким, но никого отсутствие у меня художественного таланта, похоже, не волновало. — Озеро Арриус, — сразу узнал Джоффри. — Вокруг горы и непроходимый лес. Хорошее место, чтобы спрятаться. Остаётся только выяснить, где именно. — Посылать отряд будет неразумно, — задумчиво протянул Баурус и добавил раздражённо: — Да посылать хоть кого-нибудь будет неразумно! — А если отправить кого-то из Чайдинхола? — Вопрос Мартина тяжело повис над головой, будто тот не разговаривал тысячу лет. — Джоффри, у нас есть кто-то с той стороны? — Найдётся. Отправим под видом заблудившегося местного или что-то в этом роде. Нужно обсудить на собрании. — Я пока займусь изучением этих книг. Возможно, осталось ещё что-то, чего не смогла разглядеть Тар-Мина. Опыт у меня имеется. — Хорошо, Мартин, а пока… Явара, от лица ордена благодарю за помощь, ты полностью оправдала доверие Клинков и моё лично. Баурус, тебе даю один свободный день, завтра возвращаешься к своим обязанностям. — Арктурус уже попросил выйти за него в патруль сегодня, — невесело усмехнулся Баурус. — Но спасибо. — Джоффри, разрешите вопрос? Когда вы обнаружите это… убежище или что там у них, что потом? — Для начала посмотрим, что именно они устроили. Но я надеюсь найти там ответы на вопросы. На многие вопросы, Явара. Ты можешь идти, Баурус, останься. Нужно обсудить ещё кое-какие дела, раз уже тебе так не терпится вернуться на службу. Я была рада остаться в одиночестве. Спустилась в конюшни, расчесала спутанную гриву Живчика, это занятие неожиданно успокаивало, запрягла, отделавшись парой укусов. Похоже мой конь был сегодня в хорошем настроении. Баурус был прав: ворота мне открыли без лишних вопросов. Начали доверять? Или Джоффри больше не видит во мне пользы? Или просто в прошлый раз сыграло влияние кого-то более могущественного, кого сейчас нет рядом? Хорошо, должно быть, сразу получить в свои руки всю власть мира, да, принц?

***

Я упала на кровать, раскинула руки и тяжело дышала. Щёки всё ещё горели морозом, ветер выдул из головы все мысли, но я была совершенно счастлива. Почувствовав свободу, Живчик мчался без продыху, не замечая под копытами ни камней, ни кочек, ни колючих кустов. — Так, так, так. Судьба снова свела нас с тобой, Героиня. Я села, сдула со лба прилипшую прядь волос и покосилась на Бауруса. — Что ещё тебе нужно от меня? Шёл бы к себе спать. — Видишь ли, я уже у себя. Моя кровать вон там, — он показал себе за спину, — на другой стороне. — Замечательно! — Я шумно выдохнула и снова упала спиной на матрас. — Бывают же в жизни везения, а? — И не говори. Думал, тебя поселят в гостевой. — Там же нет тебя, зачем мне туда идти? — наигранно воскликнула я и, поднявшись на локтях, добавила: — Ты собираешься смотреть на меня всю ночь? Мог бы и другую кровать найти, мест полно. — Вообще-то я был здесь раньше. Так что это ты пришла в мою комнату. — Мне может ещё и прощения за это просить? — Не мешало бы. — Баурус! — прервал наш спор восторженный оклик. Джена бросилась ему на шею, едва не свалив с ног. — Я же говорила, что всё будет хорошо, а ты мне не верил! — Привет, Муха, привет. — Баурус гладил её по макушке, не слишком успешно пытаясь выпутаться из удушающих объятий. — Куда пропадала? Не видел тебя сегодня. — В Бруму отправили, нужно было кое-что уладить. Уже на подходе к Храму встретила Карла, он мне и сказал, что ты ещё утром вернулся. Кстати, Явара теперь тут с нами. Здесь ей нравится больше, чем в гостевых. — Это же прекрасно! Надеюсь, Героиня спасёт нас в случае наступления армии даэдра? — Тебя в первую очередь, храбрейший из Клинков, — процедила я. — Вы же расскажете, как прошла ваша миссия в Имперском городе? Джоффри ещё ничего не объявлял, всё настолько секретно? Впрочем, Джена говорила это одному лишь Баурусу, он одинаково смотрел на нас обеих, а меня наоборот интересовала только Джена. Она явно нервничала, едва заметно путаясь в словах и сияла такой широкой улыбкой, какую я прежде не видела. Правила Клинков, значит? Распространяются на всех, но не все могут заставить себя им следовать. Я снова легла, глядя в потолок. Это всего лишь доказывает, что я была права, ничего больше. Если кто-то влюблён в этого высокомерного, язвительного, заносчивого редгарда — кто я такая, чтобы осуждать? — Вы не могли бы… Обсуждать насущные дела где-нибудь в другом месте? Прости, Джена, я устала и очень хочу спать. Но ещё больше мне не хотелось слушать эти слащавые разговоры. Кажется, сон одолел меня раньше, чем Джена увела Бауруса из спален. Во всяком случае, я не помню, как они уходили. Мне снился дом. Мой дом, сожжённый дотла, где снег на обгорелых останках мешается с пеплом. Я коснулась чудом уцелевшей балки и она рассыпалась прахом. — Что ты сделал?.. — я обернулась и крикнула в пустоту: — Отец, посмотри, что он сделал! Ответа, как и всегда, не было. Я проснулась, отёрла лицо руками, и сон благополучно развеялся, оставив лишь смутную тревогу, которая тоже не задержалась надолго. Днём Джоффри созвал собрание, на котором открыто рассказал обо всех находках и дальнейших планах. Меня не позвали и я, не расстроившись, снова отправилась бороздить мёрзлые простоты Джерольских гор. Об угрозе объявили официально. Говорят, канцлер Окато лично выступал на ступенях Храма Единого. Кризис Обливиона — ещё одна глава в бесконечной истории Империи. Дальше события развивались стремительно: Имперский город объявил рекрутский набор, следом подхватили и остальные провинции. Во всех городах собиралось народное ополчение, что часто мешало местным солдатам и ещё больше осложняло ситуацию. Членам культа больше не было смысла скрываться, кое-где происходили открытые столкновения, но большинство из них всё же старались не показывать носа из своих убежищ. О разведчиках из Чайдинхола донесений пока не было, зато новости из провинций приходили неутешительные. Несмотря на очевидную угрозу сил зла в лице Обливиона и Мерунеса Дагона в частности, находились люди или целые семейства, которые выступили в поддержку культа. Речь уже шла не о простой ненависти к Империи и правлению Септимов, а уничтожении мира как такового. Интересно, понимали ли предатели всю суть своих убеждений? — Так и думал, что найду тебя здесь. Любишь же ты мёрзнуть. — А ты не любишь, но служишь на стене. — Я обернулась к Арктурусу, тот кутался в плащ до носа. Он прав, мне нужно найти другое место для раздумий. Может, на последних этажах Храма есть проход на какой-нибудь чердак? — Это вряд ли, — сказал Арктурус, проследив за моим взглядом. — Мы тебя и на крыше достанем, не спрячешься. — Да уж, достанете. Генрик сегодня не с тобой? — Наш рыжий друг предпочёл патрулю валяние на кухне. Но это конечно никак не связано с возвращением охотников! — Во имя Талоса, я бы и подумать не смела, что лучший из Клинков продастся за кусок мяса! — хихикнула я. — Ну а ты почему здесь? Я слышал новости из Скайрима: три клана решили поддержать культ. Двое из них в Вайтране. Кто-то знакомый? — Мой отец был охотником в пригородной деревушке, откуда мне знать кого-то из богатых кланов? Я просто не могу понять, почему люди ведут себя… так? Чего они хотят добиться? На что надеются? — А ты вспомни кто у нас в предателях. Клан стариков, за которыми уже давно присматривал Храм Небесной Гавани. Эти, по сути, просто переметнулись от одного даэдра к другому. Потом обиженные на Империю за казнь какого-то члена семьи. И свихнувшийся мальчишка, или как его там назвали. Как видишь, ничего важного мы не потеряли. От них было бы больше вреда, чем пользы. И когда мы победим все предатели отправятся на плаху. Только представь их лица! — Я понимаю. Они сами выбрали путь ещё до всей этой истории. Так или иначе их помыслы стали бы явными. — Вот именно. Так что и жалеть их не стоит. — Он подумал и добавил уже другим тоном: — И я вот ещё что хотел сказать… Мы сегодня вечером собираемся в гостевой. Лаена привезла из Брумы лютню, она великолепно играет, это надо слышать. Клод расчехлит свои запасы мёда, если, конечно, будет в настроении… — И что, Джоффри всё это позволяет? — Джоффри по большей части всё равно, чем мы заняты, если не нарушаем дисциплину и не распиваем эль. Капитан Стеффан делает вид, что ничего не знает, доверяет Сайрусу следить за нами, а Сайрус своих не сдаёт. В общем, ты тоже можешь прийти, если захочешь. Ты конечно у нас птица высокого полёта, но… — Я приду, — улыбнулась я. — Спасибо, что позвал. — Вот и славно, передам остальным, они будут рады. Мне ещё нужно закончить обход, так что увидимся. — Арктурус отошёл уже достаточно далеко, затем обернулся что-то вспомнив. — А тебя, кстати, Джоффри хотел видеть. Я поэтому тебя и искал. Я облокотилась о стену, глянула через плечо вниз, где качались на ветру еловые ветки. Что ещё он от меня хочет? Джоффри сидел за столом, записывая в тетрадь, и поднялся едва я вошла. — Здравствуй, Явара, проходи. Может чаю? — Спасибо, Джоффри, не нужно. Чем обязана? — Тогда сразу к делу, — кивнул тот с облегчением. — Как грандмастер, я хочу предложить тебе вступить в орден Клинков. Тишина раскололась моим вопросом: — Зачем? — Я долго думал над этим и решил, что это будет правильно по отношению к тебе. — Но зачем? Моё преимущество как раз в том, что я не Клинок. — Я же говорил, она не захочет, — голос Мартина заставил меня вздрогнуть. Он стоял у окна с книгой в руках и всё это время смотрел мне в спину. — Во имя Талоса и остальных твоих предков! Ты хочешь чтобы меня удар хватил? — Ты сама не оборачивалась, — буднично ответил тот, откладывая книгу. — Стать одним из Клинков это честь, уготованная немногим. Я предлагаю тебе этот небольшой титул в благодарность за твою помощь. Я посмотрела на Джоффри. Нельзя было сказать о чём он думает. Нельзя было даже предположить, что у него на уме. Он играл роль священника, заботливого дядюшки, грандмастера… Что за игру он ведёт на этот раз? На кой ему сдалось принимать меня в орден? — Но я не стану Клинком, даже если меня так назвать. — Согласен, у тебя не будет должной подготовки, как и ограничений. Ты будешь пусть не самым, но одним из необычных членов нашего ордена. — Что изменится, если я откажусь? — Ничего. — А если соглашусь? — Думаю, многим из ордена будет приятно знать, что Героиня Кватча одна из нас. Пусть даже формально. Что-то было не так. Какая-то мысль в моей голове не могла встать на своё место и от этого было тревожно. Я поднялась, отошла к окну. Ах да, Мартин. Нужно будет дать ему присягу… — Разве я давала повод сомневаться в моей верности? — Ни разу, — серьёзно ответил Джоффри. — И мы это ценим. Я уже говорил: вступление в орден, это не способ привязать тебя к Храму или заставить выполнять приказы. Это та благодарность, которую я могу сейчас себе позволить. Щелчок. Кусочек мозаики встал на место. Чин Клинка в благодарность за информацию о культе, чтобы не могла попросить то, что хотела. Чтобы я помогла снова, если будет необходимо. Чтобы не ушла слишком далеко. Умно, Джоффри. Мне нечего возразить и придётся играть по твоим правилам. — Хорошо, — ответила я, обернувшись. — В конце концов, что я теряю? Что нужно делать? — Произнести клятву верности грандмастеру и императору. Ничего сложного. — Джоффри подвинул на край стола лист со словами клятвы. Знал, что соглашусь? — Моя часть укорочена. Как я и говорил, ограничивать тебя не будут. Как и любые клятвы, слова были пафосными и обобщёнными. Я перечитала лист дважды, прежде чем Джоффри сказал: — Ты можешь просто прочитать, не обязательно заучивать. — Что ж, так лучше. — Я со вздохом опустилась на колено, склонила голову. — Явара, является ли твоё желание вступить в орден искренним и беззаветным? — Да, — солгала я. — Готова ли ты принять на себя обязанности Клинков? — Я, Явара, — я на миг запнулась, пронзённая осознанием: клятва на фальшивом имени не имеет силы. И что бы я сейчас ни сказала это не будет иметь никакого отношения ко мне. Здесь я переиграла Джоффри и пришлось опустить голову ещё ниже, чтобы он не заметил моей ухмылки. — Принимая обязательства ордена Клинков, я клянусь в верности своим военачальникам и грандмастеру. Клянусь блюсти интересы народа Империи. Клянусь в вере своей стоять на защите Девяти, ибо их свет даёт справедливость и по их воле я паду, сражаясь за мир. — Я принимаю твою клятву, Явара. Если ты нарушишь её, пусть настигнет тебя гнев командиров и возмездие товарищей. Клятва императору не предполагала вопросов, только беззаветная верность. Я хотела сказать, что Мартин, вообще-то, пока не император, но благоразумно смолчала. Присягать Джоффри было просто, особенно клянясь фальшивым именем. А вот становится на колено перед Мартином не хотелось совсем. Он это понял, отошёл на шаг, но сильно легче мне от этого не стало. Я перечитала клятву один раз, другой. Мне не нравилось то, что придётся произнести. Не хочу я служить драконорождённым императорам во веки вечные, не хочу отдавать за них жизнь и принимать возмездие. Если Джоффри может хитрить, почему бы мне не сделать то же самое? Я положила записку на пол и подняла голову, ухмыльнувшись. Мартин чуть нахмурился, но взгляда не отвёл. — Клянусь верно служить своему императору, Мартину Септиму, сейчас и в последующем, пока волей своей не освободит он меня от моего долга. — Явара, — попытался перебить меня Джоффри, но Мартин вскинул руку, призывая к молчанию. — Клянусь соблюдать все прошлые, нынешние и будущие договорённости между мной, императором и его подчинёнными. Клянусь довести своё дело до конца и не сбиться с пути. И пусть настигнет возмездие Его Величества, если я нарушу свою клятву. Если Его Величество осмелится, — хотела добавить я, но вовремя прикусила язык. — Я принимаю твою клятву, — ответил Мартин. — Встань, Клинок, — сказал Джоффри. — Я сказала что-то не то? — спросила я с самым невинным видом. — Всё в порядке, — на лице Джоффри не было и следа недовольства. — Ты Клинок пусть и необычный, и твоя клятва была под стать тебе. Слова её сути не изменили. Мы смотрели друг другу в глаза, не оставляя сомнений в том, что оба плана разгаданы и приняты.

***

Лаена легко перебирала по струнам, не задумываясь и не останавливаясь. Под высокими сводами музыка задерживалась и дрожала, а после рассыпалась, чтобы собраться заново. — Слушай, — заговорил Арктурус, — а может быть так, что семьи наших агентов не служат ордену? — Может, так и бывает, — ответила Лаена, не отвлекаясь от лютни. — Но для нас всё было решено с самого начала. Было бы странно, будь это иначе. Лаена была дочерью Джеймса, того Клинка, которого хотели послать в Имперский город на помощь Баурусу. Иногда она или её брат наведывались в Храм обменяться информацией, но по большей части их семья считалась «спящими» агентами. — Да уж, под носом у Храма не забалуешь. И как там в Бруме? — Грязно и сыро. Как всегда. Отец обещал на будущее лето отправить меня к вам. Надеюсь, хотя бы на этот раз не передумает. — Как будто у нас здесь всё чисто и радужно, — протянул Клод, выпуская клубы дыма. До этого я ни разу не видела у него трубки. — Только и радости, что выгрызть себе свободный день, да поехать в ту же Бруму, в «Зелёный дракон» или ещё куда… Не всем выпадает удача остаться на несколько месяцев в Имперском городе. — Я бы охотно поменялся с тобой местами, — монотонно ответил Баурус, рисуя карандашом в своей книжке. Джена всё норовила заглянуть, но тот мягко отпихивал её локтем. — Как и не все получают звание командира, едва ступив на службу. — Так ты у нас командир? — встряла в разговор я. — Вот почему так хотел командовать! — Нет у меня никакого звания! — раздражённо ответил Баурус. Карандаш чиркнул, грифель сломался. — Официально нет, но это вопрос времени. Негласно ты уже выше остальных, особенно после этой истории с императором. Клод, а помнишь, как он к нам явился? — Мальчишка! Сколько тебе было? Шестнадцать? Семнадцать? «Дяденька Стеффан, возьмите в орден, ну пожалуйста!». — Я так не говорил, я… — Пришёл служить на благо Империи! — в один голос произнесли Клод и Арктурус. Баурус вздохнул с видом человека, давно привыкшего к подобным шуткам. Заточил карандаш маленьким ножичком и снова погрузился в своё занятие. — Вам бы поучиться, — шикнула Джена. — А сами? — сказала я. — Давно в ордене? — Да ненамного старше были. Мне было двадцать, Клод в восемнадцать пришёл. А некоторые с рождения, — Арктурус кивнул на Лаену. — Никогда не знаешь, когда тебя занесёт на службу к императору. — А почему вы вступили в орден? Только из-за жалования или боролись за идею? — Вообще-то у нас не принято о таком спрашивать, — сказал Клод. — Ну вот я, например, просто хотел быть воином. Благородным и смелым, всё как нужно. В стражу идти не хотелось, в армию тем более. Вот и получилось… Арктурус участвовал в уличных боях в Морнхолде, там его и приметили. А Джена… — Мой отец был Клинком, погиб на одном из заданий. Мы с матерью жили далеко, но как только я узнала… другой дороги для меня уже не было. Все посмотрели на Бауруса, тот молчал. — Как будто мы не знаем, — закатил глаза Клод. — Баурус считает, что должен послужить во благо чего-либо, раз уж остался единственным из своей семьи. — Перестань шутить над этим, может быть так и есть, — недовольно сморщила носик Лаена. — Знаете, а я ведь сегодня дала присягу… Теперь я, кажется, тоже Клинок. Произнести это вслух было ещё более странным, чем думать. — Правда? — воскликнула Джена. — Ты молодец, это правильное решение. — Ну наконец-то! — Арктурус схватил меня в охапку и потрепал по макушке. — Теперь Героиня Кватча одна из нас! Ну мы-то тебя в обиду не дадим. Покажем всем этим даэдра, что могут Клинки! Клод, поэтому поводу нужно выпить! — Это печальный повод, — покачал головой Клод и я в общем-то была с ним согласна. — Не обязательно становиться Клинком, чтобы быть героем. — Ну перестань, ты просто жадничаешь. Я знаю, Сахаб недавно привёз тебе мёд, а с друзьями надо делиться. — С такими друзьями… Ладно, — сдался тот. — С меня мёд, с тебя кружки. — Так уж и быть, схожу я на кухню. Вскоре оба вернулись. Клод с тремя бутылками мёда, Арктурус с кружками и Генриком под мышкой. — Смотри, приятель, в Храме больше нет чужаков! Оказавшись на полу, Генрик поспешил уйти от людей и улёгся на ковре у камина. Отсветы пламени лоснились на его рыжей шерсти. Клод разлил мёд по кружкам. Лаена протянула руку, но тот обошёл её, передавая мёд Джене. — Так нечестно, — обиделась та. — Я думаю, можно, — ответил Арктурус на взгляд Клода. — Ладно, немного. Только не говори отцу, что мы тут тебя спаиваем. — За Героиню Кватча, которая спасла нашего лучшего друга и приняла мудрое решение вступить в орден, — поднял кружку Арктурус. — Кто кого ещё спас, — процедил себе под нос Баурус. Мёд по вкусу не был и близко похож на то что варили в Скайриме. Мои родичи умели делать его тягучим, терпким, с привкусом ежевики или морозных ягод. Этот напиток был смесью мёда и разнотравья, в котором не получалось выделить что-то конкретное. Но от того он не был менее вкусным, просто другим, чужеродным. — Ну, ребята, сегодня Стеффан явно не в духе, пришлось пол часа убеждать его в том, что вы тут не… — Сайрус остановился посреди комнаты и окинул нас взглядом. — …пьёте. Надо было всё-таки сказать командиру, чтобы проверил лично. — Ой ну надо же, а я тут лишнюю кружку захватил, ну какая удача! — Арктурус протянул пустую кружку Клоду и тот уже наполнял её мёдом. — Девятеро мне свидетели, — вздохнул Сайрус. — Есть хоть повод? Или опять от безделья беситесь? — Вообще-то Явара сегодня дала клятву Клинков, — сказала Джена. — А, слышал. Что ж, поздравляю, ты теперь у меня в подчинении. — На самом деле моя клятва была немного упразднена. — Стоило ожидать, — Сайрус принял кружку. — Клинок, который сам по себе… Мне это не нравится, но Джоффри виднее. Тогда за тебя, юный Клинок. Лаена провела по струнам, вскинула голову. — Ой, а расскажите о ваших приключениях в Имперском городе! — Ты про то, как я дважды спасла одного Клинка? Один раз в подворотне от члена культа, а второй от его командиров? — Или про девчонку, которую мы вывели из Имперской тюрьмы? — Баурус захлопнул блокнот. — Она ещё смотрела щенячьими глазами, мол дайте свободу, пожалуйста! — По крайней мере я не писала записки: «спасите-помогите, меня убивают!». — Я хотя бы могу за себя постоять, ты даже кинжал с трудом в руках держишь. — Но это не мне понадобилась помощь, чтобы убить одного человека. — Зато не я боялся идти в кабак, полный страшные-престрашных незнакомцев. — Но не я обманываю людей, рассказывая им, что можно безопасно перебраться через озеро. — Там есть мелководье, это твои проблемы, что ты его не нашла. — Правда? Тогда в следующий раз и покажешь! — Всё, хватит, — встрял Сайрус. — Мы поняли. Может, будет что-то по существу? Лаена хихикнула, Баурус растёр шею. — Да что рассказывать… Ладно, признаю, Явара действительно помогла мне. Возможно, даже дважды. Мы просто искали информацию, вышли на книги о культе. — Потом я залезла в дом к коллекционеру и украла одну из них, — я решила наступить на свою гордость в ответ. — Вот так взяла и украла? — спросила Лаена. — Ну, я… Я действовала по наитию. Как считала нужным. Новичкам обычно везёт, разве нет? — Да, вор из неё никудышный, — закивал Баурус. — Потом мы убили кого-то важного в катакомбах под городом и… — Думаешь, это всё-таки был кто-то важный? — Почти уверен. Знать бы кто именно. В общем, так мы нашли последнюю книгу, Явара разгадала шифр и привезла информацию в Храм. Я в это время был… немного не в состоянии. — Справедливости ради, загадку разгадала учёная в Университете волшебства. Я просто проявила смекалку. Ты бы только мешался. — Ну естественно. Куда уж мне до тебя, Героиня… Баурус хотел добавить что-то ещё, но его прервал звук открывающейся двери. Мартин прошёл через комнату, остановился на середине окинув нас взглядом. Арктурус и Клод попытались спрятать свои кружки, Лаена робко помахала, оторвавшись от лютни, но все как один кивнули в приветствии. — Не хотел мешать, хорошего вечера, — ответил Мартин и скрылся за дверью ведущей в коридор к боковой лестнице. Интересно, почему он решил пойти именно так? Какое-то время все молчали, словно одно присутствие Мартина потушило весь задор. Лаена заговорила первой: — Это же был Мартин Септим, да? Он кажется одиноким. — Я всё думаю, что было бы неплохо, будь Мартин таким, как его отец в своё время, — сказал Арктурус. — Я слышал столько историй о том, как Уриэль и Джоффри куролесили по молодости. Не только они, других генералов там тоже хватало. — Да, Джоффри рассказывал, — протянул Сайрус, болтая содержимое своей кружки. — Клинки всегда были друзьями императора и его сыновей. Ну, трёх других. Этот-то нас сторонится. — С другой стороны, может он хочет быть императором, далёким и недосягаемом для простых оборванцев, как мы с вами. — Императором-затворником, в таком случае. — Я слышала историю о том, как принц Эбел и двое наших, Рогард и Крис, однажды завалились в кабак и оставили там чуть ли не всю Имперскую казну, — Джена усмехнулась, но быстро поникла. — Они и погибли все вместе, защищая друг друга до последнего. Всю жизнь рядом. — Принцы росли в окружении Клинков всю жизнь, — неожиданно встал на защиту Баурус. — Мартин всего-то месяц в этой роли, дайте ему привыкнуть. — Явара, может быть ты поговоришь с ним? — сказала Лаена, и я вздрогнула от звучания своего имени. — Почему я? Я ничем не отличаюсь от вас. — Ты же всё-таки пришла за ним в Кватч, отвела в Храм. Вы что, по дороге совсем не разговаривали? Мне почему-то стало неловко. Как объяснить что разговаривала я, кажется совсем с другим человеком? А от этого Мартина можно ожидать чего угодно. Ну что я ему скажу? Эй, приятель, будь ближе к своему народу, иначе они того и гляди поднимут бунт? — Это плохая идея. — Ты же не пробовала, откуда знаешь? Лаена смотрела на меня с самым невинным видом. Я отставила кружку и поднялась, выдыхая: — Ладно, я попробую. Только чтобы вы поняли, что я не могу ни на что повлиять. — Можешь просто сказать, что мы не кусаемся, — сказал Клод допивая содержимое своей кружки. Как ни странно, я догнала Мартина на пролёте лестницы. Похоже, он заходил куда-то ещё, в том коридоре много выходов. А мог и подслушивать под дверью, кто его разберёт. — Ваше Величество, не соблаговолите уделить минуту времени? Мартин обернулся, посмотрел на меня сверху вниз безо всякого выражения. Я чувствовала себя идиоткой. Может просто пожелать доброй ночи и уйти? А всем сказать, что толку от него никакого? Нет, это ещё глупее. Нечего было тогда начинать, если боишься заканчивать! — Я просто хотела узнать: у тебя всё в порядке? — Да. — А ты уверен? Мне кажется, что-то случилось. — Я в порядке, Явара. Ты что-то хотела? Я прикусила язык. Не с того надо было начинать. Из-под палки никто не станет делиться своими проблемами. Я шагнула на лестницу, встала почти вровень с ним. Боковая лестница — самая безлюдная из всех. Тут редко кто ходил и слышна была каждая дверь. Вот почему Мартин выбрал её — хотел побыть в одиночестве. И если нужно, чтобы я заговорила первой, пусть так. Настоящей гордости у меня всё равно уже не осталось, лишь напускная. — Я скучала по тебе. А ты обещал научить меня колдовать. Мартин расслабился, опустил плечи. Посмотрел куда-то в сторону, раздумывая над ответом, и наконец сказал: — Я тоже скучал. Он спустился ко мне на ступень и обнял. От него больше не пахло гарью, жжёной плотью и пылью. Мартин был окутан свежестью мороза, будто бы он долго пробыл на улице в снегопад. Он крепко прижимал меня к себе, а мне не хотелось отпускать его. В мыслях вырос образ Скайрима, такого далёкого и родного. Дома, который я больше никогда не увижу. Глаза защипало, я разомкнула объятия. — Теперь садись и рассказывай. Мы сели на ступени, Мартин провёл ладонями по лицу. — Что ты хочешь услышать? — Всё, начиная с того, что Джоффри сказал тебе такого страшного, что ты начал шарахаться от людей? — Ничего, просто… Я запутался. Я не знаю, что мне делать, как себя вести. Не знаю что правильно, а что нет. Я не был рождён для этого, меня воспитывал фермер, понимаешь? Какой из меня лидер, какой император? Я даже не воин!.. Мартин обхватил голову руками, захлёбываясь своими словами. — Эй, ну тише, тише… У тебя слишком много мыслей, ты не успеваешь понять их все. Никто не ждёт от тебя великих свершений или побед. Никто не ждёт от тебя даже приказов. Сейчас всем важно другое: победа в этой войне. — И император, который поведёт их к этой победе. — Император, который поддержит их, — поправила я. — Ты бы хоть раз поинтересовался, чего на самом деле от тебя хотят твои защитники. Я взяла его за руки, заставляя посмотреть на себя. — Неизвестность это очень и очень страшно. Это ужас, когда ты вскакиваешь по ночам от малейшего шороха. Когда не можешь подумать о завтрашнем дне, а ближайший месяц кажется чёрной пропастью. И всё, что остаётся — ты сам здесь и сейчас. — Зачем ты пришла? — спросил Мартин, перехватывая мои ладони в свои и сжимая так крепко, будто я собиралась убегать. — Ты приехала уже несколько дней назад, так почему сейчас? — Потому что весь твой народ сейчас в этой крепости, и Клинки хотят быть твоими друзьями. Ты сам так назвал их, когда принимал присягу. Они хотят знать своего императора, каким бы он ни был. Знать, что ты на их стороне. Мартин откинулся спиной к стене и продолжил так сидеть, сжимая мои руки и глядя куда-то мимо. Наконец он медленно закрыл глаза, выдыхая. Видимо принял какое-то решение. — Я тебя понял. — Тогда отпусти, мне больно. — Я потёрла ладонь и поднялась. — И прости, принц, но это был последний раз, когда я тебя утешала. Дальше как-нибудь сам. — Хорошо, — неожиданно усмехнулся Мартин. — Считаешь, что это смешно? — Не это. Просто ты забавно покрываешься иглами, притворяясь, что у тебя нет сердца. Интересно, что у тебя на душе? — Лучше тебе не знать. — Я сошла по лестнице и только тогда снова его окликнула: — Лаена красиво играет на лютне. Ей было бы приятно, если бы её послушал сам император. Дверь за спиной захлопнулась, в лицо дыхнуло теплом. — Долго ты, — сказал Сайрус. — И как, поговорили? — Поговорили, — Я вернулась на своё место, взяла снова наполненную кружку. — Давайте сменим тему. — Нам не то чтобы очень интересно, — бросил Баурус и вырвал из тетради лист, на котором всё это время рисовал. Протянул Лаене: — Держи. Как и обещал. — Это же мой портрет! — рассмеялась Лаена, показывая листок остальным. — Красота какая! Ты настоящий волшебник! — Ну, портретом это назвать сложно… Лаена вскочила, подбежала к Баурусу и быстро поцеловала в щёку. Тот рассмеялся и прекратил отнекиваться. — Только мы с тобой бесталанные, дружище, — сказал Клод. — Говори за себя, — ответил Арктурус. — Да уж, у тебя есть талант везде таскать за собой Генрика, — встрял Сайрус. Услышав своё имя, кот поднял голову и мурлыкнул. — О тебе говорим, да-да, — лениво протянул Сайрус. — Давайте я ещё что-нибудь вам сыграю, — предложила Лаена. — Вы такие чудесные ребята! Струны под её пальцами задрожали, все молчали и комната наполнялась переливами звуков какой-то знакомой песни. Джена взяла под руку Бауруса, положила голову ему на плечо, тот покосился на её макушку, но ничего не делал. Сайрус демонстративно отвернулся от них. Клод и Арктурус наполнили кружки. Хлопнула дверь и Мартин снова разорвал настроение своим присутствием. Джена в мгновение отодвинулась от Бауруса ближе ко мне. Лаена, не переставая играть, обернулась. — Вернулись? Хотите послушать? — Пожалуй. Если позволите. — Да пожалуйста, места полно. Лаена многозначительно посмотрела на меня. Почему-то захотелось провалиться сквозь землю. Я пожала плечами. Все молчали, делая вид, что безумно увлечены стенами, ковром или огнём в камине, звучала лишь музыка. Клинки давили на Мартина, а Мартин давил на них. Казалось ещё немного и послышится зубной скрежет. — У нас есть редгарский мёд, — кашлянул Арктурус тряся пустой кружкой. Получил локтем в бок от Клода и поспешно добавил: — Тут, в Бруме достали, есть один торговец. Это не то, что варят норды, конечно, но наша героиня вроде не жалуется. Я закашлялась, Арктурс не глядя похлопал меня по спине. — Ну раз Героиня не жалуется, — хитро усмехнулся Мартин, — то и я не откажусь. С мёдом дело пошло чуть веселее, но всё ещё напряжённо. — Ты ведь из Скайрима, да? — спросила Лаена, застав меня врасплох. — Моя мама оттуда же, из Виндхельма. Она иногда поёт эти чудесные северные песни, я никогда не могла их сыграть. — Я смогу, — ляпнула я не подумав. — О, правда? — мелодия оборвалась. — Что же ты молчала? — Не хотела отнимать твою славу. — И что ещё ты умеешь? — криво усмехнулся Баурус. — Меня научил один мой друг в детстве. Я даже думала поступать к бардам, но не сложилось. — Я взвесила в руке лютню. — Слушай, я не уверена, что… — Ну пожалуйста! Хоть что-нибудь. — Ладно. Но петь я не умею. — Ничего, зато я могу. Я попыталась вспомнить что-то из того, что играла в таверне. На душе стало мерзко, захотелось вытереть руки. Я вздохнула, тронула струны один раз, другой. В голове успокаивалось. Лаена мурлыкала что-то в такт мелодии, слов она не знала, но ей это и не было нужно. Генрик прилез на диван и улёгся рядом с Сайрусом, на что Арктурус назвал его предателем. Клод разливал остатки последней бутылки. Джена мечтательно смотрела куда-то вверх, а Баурус мимо меня, туда, где сидел Мартин. Мне было неудобно оборачиваться и я продолжила наблюдать за Баурусом. Тот сузил глаза, но, заметив мой взгляд, посмотрел на меня и ухмыльнулся. Я отвернулась к окну, но краем глаза видела, как Баурус медленно прикрыл глаза, кивая, будто бы соглашаясь с чем-то, а затем встал и вышел. Все проследили за закрывшейся дверью. — Что, у нас настолько плохой дуэт? — хихикнула Лаена. — Не думаю, — сказал Мартин. — Может у него свои дела. — Это было очень мило. — Я вернула лютню Лаене. — Но у тебя получается лучше. — Как думаете, я могла бы стать шпионом? Буду играть на каких-нибудь приёмах и всё слушать. — Бывали у нас такие задания, — сказал Сайрус. — С тем же принцем Эбелом. Все говорили, что он был распутник и пьяница, но это далеко не так. Простите, Мартин. — Я его не знал. Твои слова ни о чём мне не говорят. — Всё что от него осталось — рассказы из таверн и прочих… заведений. А он не только этим ограничивал свою жизнь. — Хочешь сказать, на самом деле он был прекрасным человеком? — спросила я. — Да нет, он порой был тем ещё мерзавцем. Септимы вообще… странные ребята. Не все, но многие. — Это точно, — добродушно усмехнулся Мартин. Джена не утерпела и выскользнула за дверь. Вскоре они с Баурусом вернулись, оба красные от мороза. Мы просидели до полуночи, мёд был выпит, а Лаена исчерпала все запасы своей музыки, но была довольна. Неловкость потихоньку спадала, и можно было предположить что это и есть начало верной дружбы императора и его Клинков.

***

Я снова сидела в углу в душном зале, краем глаза смотрела то в окно, то на Бауруса по другую сторону стола. В этот раз на собрание меня позвали, но было ли это от вступления в орден или важности сведений так и осталось загадкой. Агенты, обследовавшие местность у Чайдинхола, лично приехали с донесением. Встречали их радостно, будто Клинки и правда были одной большой семьёй, члены которой разбросаны по всему Тамриэлю, но всегда помнят о родовом гнезде. У озера Арриус нашли ходы в сеть пещер, которые лет десять назад использовались контрабандистами, а после были завалены либо не полностью, либо недостаточно хорошо. Предположительно туннели уходили под горную гряду и вели чуть ли не в Скайрим, но точно сказать не мог никто. Решение приняли очевидное: нужно послать шпиона в логово культа. Зашли споры о том, кто это должен быть. Агенту недостаточно быть просто хорошим шпионом, он должен быть идеальным. Если в культе пронюхают, что это затеяли Клинки, второго шанса не будет. Было обидно не иметь в этом споре права голоса. Ведь это благодаря мне Клинки знали, где искать. Я уже хотела подняться и высказаться, но Баурус неожиданно заговорил: — Не советовал бы. Они сами разберутся. Поначалу всегда такой бардак. — А ты сам не хочешь принять участие? Это и твоя заслуга тоже. — Я сказал всё, что хотел. Джоффри в курсе. Я села, отвернувшись к окну. Баурус как ни в чём не бывало продолжил точить кинжал. — Ну хорошо, а что бы ты им сказала? Себя бы предложила? Я не ответила и съехала вниз по стулу. Баурус усмехнулся. Как и на ступенях Гильдии магов в Скинграде, ночью в общей спальне или ещё раньше, в приорате Вейнон, меня терзали противоречия. Всё это казалось игрой, кровавой, опасной, но азартной игрой. Хотелось сунуться в пекло снова, проверить, смогу ли выжить на этот раз. А если нет, то, Азура свидетель, мир не потеряет от этого. А может мне и самой хотелось умереть? В конце концов, есть вещи гораздо хуже. — Когда ты разговаривал с Джоффри? — Сегодня утром. А что? Я поднялась, протиснулась между людей к выходу. Пусть обсуждают, последнее слово будет за мной.

***

Я постучалась и на этот раз дождалась разрешения войти. Джоффри и Мартин снова обсуждали что-то у стола с картами и свитками. Знакомая картина. Я поприветствовала обоих. — Хорошо, что вы вместе, у меня есть разговор, не могу откладывать надолго. Мартин сузил глаза вероятно догадываясь о моих намерениях. Джоффри если и знал, то виду не показывал. — В логово культа поеду я. — Для пущей убедительности я оперлась руками о стол, нависая над ним. Мартин едва заметно закатил глаза и ущипнул переносицу. Джоффри в лице не изменился. — Я не думаю, что это хорошая идея, к тому же… — Вы не поняли. Я не спрашиваю разрешения. Я всё равно поеду, хотите вы этого или нет. Но лучше, чтобы я была на вашей стороне, правда ведь? — Ты понимаешь, с кем говоришь? — Вы грандмастер Клинков, а я Героиня Кватча, — пожала плечами я. — Но это я добыла информацию, я залезла в дом к босмеру и я разгадала загадку. Сделала это сама, а не услышала от кого-то. Вы не думаете, что я имею на это право больше, чем остальные? Джоффри помолчал размышляя. — И ты готова пойти на это? Один неверный шаг и тебя убьют, мы не сможем ничего сделать. — Невелика потеря. — И скорее всего перед смертью тебя будут пытать. — Значит придётся откусить себе язык. — Хватит! — встрял Мартин. — Джоффри, мы не можем этого позволить. — Тогда не отправляйте никого, раз вам так жалко! Чем я вас не устраиваю? — Боюсь, дело в нашей привязанности к тебе, — медленно проговорил Джоффри будто бы через силу. Даже грандмастеру тяжело признаваться в своих чувствах. — Ты хорошая девушка и уже не раз нам помогла… — Ваши привязанности — это только ваша проблема, не моя, Джоффри. Я поклялась вернуть Амулет Королей, так дайте же мне сделать это. — Ты права и на самом деле я знаю, что у тебя есть шанс справиться, но… — Я не даю разрешения, — отрезал Мартин. — Должен отправиться Клинок. Кто-то подготовленный и умелый. У нас только одна попытка и отправлять Явару слишком рискованно. — Ты не можешь запереть меня в комнате, закрыть ставни и посылать служанку с обедом трижды в день, — спокойно ответила я. — Джоффри, можешь нас оставить? — сказал Мартин неотрывно глядя на меня. — Конечно, — ответил тот с опаской покосившись на Мартина. Талос, ну не собирается же он и правда силой меня здесь держать? Как только закрылась дверь, Мартин вскинулся. — Зачем? Явара, зачем тебе это? — Ты ожидал услышать что-то, чего я бы не сказала при Джоффри? Ответ остаётся тем же. Мартин отошёл от стола, скрестил руки на груди. — Я не хочу, чтобы ты ввязалась ещё и в это. — А я не спрашиваю разрешения, Ваше Величество. — Тогда мы в тупике. Тебе остаётся только сбежать из крепости, трудная задачка. — А ты правда собираешься держать меня взаперти? Пожалуйста, Мартин, только не ты. — Нет, — выдохнул он вместе со злостью. — Я хотел бы, но… нет. Не смогу. Я подошла к столу, поскребла край ногтем. Мартин смотрел в окно, сжав челюсти. — Я не знаю, почему хочу туда, но… Это должна быть я, понимаешь? Это будто какая-то игра, которая затягивает меня всё глубже. Я хочу знать, что там происходит. — Это не игра, Явара, ты там погибнешь. — Подумай же сам! Это культ поклонения даэдра, который вынашивал свой план несколько лет. Не какой-нибудь план, а свержение целой династии! Ради чего, Мартин? Чего они хотят? Как мыслят, что думают? Я была в Обливионе и должна была бы понять, но не могу! И этот вопрос, он мучает меня. Никто не может дать ответ, кроме самого культа. Мартин выслушал, не отрывая взгляда. Затем протянул руку и коснулся моей щеки, я лишь дёрнула головой от непривычного прикосновения. — Обливион, конечно, — печально заключил он. — В своё время я видел нечто похожее, но всё же не то. И даже те видения не мог забыть долгие годы. Хорошо. Он убрал руку, и я только сейчас осознала этот жест, мимолётно коснулась своей щеки. — Что ты… — Но ты же понимаешь, что уже сейчас можешь просить, чего хотела? — предпринял последнюю попытку Мартин. — Нет, не могу. Джоффри сделал меня Клинком в благодарность за информацию. Я думаю, он знал, что я ещё понадоблюсь для чего-то такого. Трудно упрекнуть грандмастера в том, что он просчитывает всё наперёд. — Если ты это знала, зачем согласилась? — Потому и согласилась. Как видишь, мы оба оказались правы. — Твоё желание действительно так много значит? — В нём моя жизнь, а без него и жить незачем, — пожала плечами я. Джоффри вернулся, Мартин сказал, что отпускает меня, хотя на его лице отражалась печаль всего мира. Начались трудные приготовления. Джоффри планировал всё на десять ходов вперёд в разных вариациях и обстоятельствах. Когда всё было более-менее решено, созвали собрание. Совсем небольшое, только с теми, кто участвовал. — Ты пребываешь в Чайдинхол, на два дня остаёшься в гостинице, ходишь по городу, уточняешь о местности, покупаешь припасы. На третью ночь выезжаешь, лошадь оставляешь в конюшнях и пешком идёшь к озеру. Блуждаешь у озера, мозолишь глаза их дозорным, якобы не можешь найти место. Чаща там местами непроходимая, запутаться легко. На рассвете выходишь к пещерам, скорее всего там будет какой-то привратник. Твоя история? — Меня зовут Эмерил, я родом из деревушки Хортстак, что у подножия гор Валус. Мать умерла от лихорадки. Отец украл три аршина зерна, за что ему отрубили руку. После повесили, за то что пытался свергнуть местного старосту. Имперские шавки! — процедила я сквозь зубы и продолжила: — Денег не было, меня отдали в бордель. Не понравилась, сбежала, придушив клиента… — Перебор, — сказал Сайрус. — Ладно, тогда просто сбежала. Приехала в Имперский город, хотела отомстить Империи. В это время очень удачно убивают императора. В таверне, где работала, подслушала разговор о культе. Захотела вступить. В Университете волшебства есть подруга, она рассказала что нужно делать и позже расшифровала книги. Я ограбила коллекционера, затем в коллекторах на поле битвы нашла два тома. Разгадала загадку, приехала в Чайдинхол. Закончив, я резко выдохнула, довольная собой. Джоффри кивнул. — Совсем без защиты мы тебя не оставим. Вокруг Арриус будет два кордона: внешний и внутренний. Слишком близко подойти не сможем, так что если нужно будет бежать, придётся дотянуть досюда, — Джоффри очертил круг, безнадёжно далёкий от сети пещер. Шансов выбраться живой в случае побега почти никаких. Отметили семь точек на карте, где будут мои сторожа, среди которых оказались лейтенант Сайрус, молчаливая Хелена и Баурус. На внешнем кольце точек было четырнадцать, обо всех я слышала только хорошее. Джоффри отбирал лучших. Мнимая защита. Рассчитывать мне придётся только на саму себя. Затем меня заставили выучить все направления, куда стоило бежать в случае опасности. Я старательно зазубрила, повторила ещё дважды. Наконец Джоффри определил дату похода и отправил всех отдыхать. — Ещё не передумала, Героиня? — сказал Баурус, как только мы вышли. — Не передумала. А ты всё ещё хочешь меня защищать? — У меня выбора нет, таков приказ. — А мне вот тревожно, — сказала Джена, нервно потирая плечи. — Не нравится мне это всё. Никого я бы не хотела туда посылать. — Не думал, что ты пойдёшь на это, — добавил Сайрус. — Одно дело выполнять приказ, но сунуться туда самой, добровольно… — Считайте, что я оказала всем вам услугу, взяла удар на себя. — Что ж, Клинки, как говорится, увидимся на той стороне. — Увидимся на той стороне, — ответили остальные почти хором. Прозвучало это зловеще.

***

Я занесла руку, передумала, опустила. Снова подняла, набрала в грудь побольше воздуха и постучала. Звук оказался слишком громким, грохотом прокатился по тёмному коридору. Что будет, если кто-то увидит, как я стучу в покои императора ночью? Мартин открыл дверь. Хвала Талосу, он ещё не ложился и, кажется, даже не собирался. — Явара? — Он моргнул, видимо спутав меня с каким-нибудь сонным воплощением. — Да, так меня зовут. Может, дашь пройти? Мне очень не нравится стоять на виду. Мартин отошёл в сторону. В его комнате было просторно и пахло деревом, но слишком пусто, будто Мартин появился здесь за секунду до моего прихода. — Ну что сказать, императорские покои! — С оптимизмом заявила я, осматриваясь. Приподняла гобелен, но за ним не оказалось никакой потайной ниши. Вытянула ящички стола, простучала на наличие второго дня. — Где золото прячешь, а? — Нет у меня никакого золота. — А зря. Мог бы прятать. — Твоя комната, соседняя, почти такая же. И можешь не волноваться, тут никого нет, только Джоффри… где-то там, — Мартин махнул рукой на дверь. — Нет уж, мне в общей нравится больше. Куда же я без щебетания Джены и брюзжания Бауруса? Без этого уснуть невозможно. Мартин отвёл взгляд, думая о чём-то своём, а я присмотрелась к виду из окна. С этой стороны крепости не было стены и окно императора, по сути, не охранялось. Как непредусмотрительно со стороны Клинков! Глаз зацепила знакомая красная обложка. На столе были разложены все четыре тома «Комментариев», а вокруг них хаос из заметок и чертежей со странными символами. Я никогда не видела даэдрических знаков, но готова была поклясться, что это они. — Я не спрашиваю, да? — Лучше не надо, — кивнул Мартин. — Всё равно ничего не выходит. Я взяла стул, придвинула к свободному краю стола и положила коробку, которую всё это время держала под мышкой. — Раз уж ты ничем важным не занят… — Я поддела ногтем край листа и откинула в сторону. — Ты умеешь играть в шахматы? — В шахматы? — Ну да. Там много фигур, они ходят по клеткам и… — Я умею играть в шахматы, — недоумённо бросил Мартин. — О, правда? — Я высыпала фигуры, разложила доску. — А где научился? На ферме или, может, в часовне? — Там же, где учат деревенских дочерей охотников. — Значит, стиль у нас должен быть одинаковый, — серьёзно кивнула я. Мартин смотрел на меня так, будто я прилетела к нему верхом на драконе. Тем не менее сел напротив, убрал мешавшие свитки, начал раскладывать фигуры. — И в чём подвох? — Никакого подвоха, ну как можно обманывать императора? Я просто пришла к своему другу поиграть в шахматы. — Ночью? — Ну, днём ты занят. Государственные дела и всё такое. Ходи. Мартин сделал ход пешкой и поднял на меня глаза. — Я тебе не верю. — Но всё равно играешь со мной. Ход конём. Твоя очередь. — Ты пришла попрощаться, так? — сказал Мартин не поднимая головы. — Вы выступаете завтра, я не забыл. — Я пришла поиграть в шахматы, — от непрошенного копания в душе меня одолевала злость. Может он помолчать? — И никогда в этом не признаешься, — закончил свою мысль Мартин. — Ещё не поздно передумать. Поздно, Мартин. Ещё с того момента, как я пришла в Кватч. — И не подумаю, — усмехнулась я. — Снова твой ход. Два хода в молчании, и я не выдержала: — Ладно, расскажи, что ты пытался сделать с книгами? — Сам не знаю толком, — Мартин покосился на ворох бумаг. — Я подумал, если есть шифр с указанием главного убежища культа, почему бы не спрятать там что-то ещё? Подсказку или портал в Обливион… — Так это портал? — Я двумя пальцами взяла за уголок исписанного символами листа и приподняла его над столом. Прикасаться к надписям не хотелось. — Мог бы им быть, если бы работал. Помнишь, как закончилась битва в приорате? Они все просто исчезли. Не сбежали в леса и даже не открыли проход в привычном нам понимании. — Я помню столб света, думаешь, это их способ перемещения? — Почти уверен, но куда? В Обливион или куда-то ещё? — А куда ещё можно? — Да много куда, — уклончиво ответил Мартин. — Мартин Септим, — протянула я с улыбкой. — Что же такого ты делал в прошлом, если сейчас знаешь так много? — А тебе обязательно это знать? Я вспомнила, что сама делала в прошлом, качнула головой. — Нет. Не обязательно. — Зато смотри, что я могу тебе показать. Дай мне руку. — Если только не будешь кусаться, — засмеялась я, протягивая ладонь. Мартин поставил мою руку на локоть, отчего показалось, что мы собираемся помериться силами, словно заядлые пьянчуги в таверне. Не успела я съязвить по этому поводу, как он обхватил ладонь с тыльной стороны, загнул мизинец и безымянный палец. — Это называется пасс — основа любого колдовства. Правильно сложишь руки и будет намного легче. — Ты всё-таки научишь меня колдовать? — Должен же и я сдержать своё слово. Теперь не бойся, ладно? — А есть чего бояться? Обычно холодная ладонь Мартина потеплела, от неё ко мне взметнулись тысячи мурашек. Я вздрогнула, Мартин сжал руку крепче. — Я же сказал, не бойся. Думаешь, я могу причинить тебе вред? — Нет… Не знаю. Тепло разрослось в центре ладони, поднялось выше и на пальцах, среднем и указательном одновременно, зажёгся огонёк. — Как это? — тихо выдохнула я, будто бы могла спугнуть это волшебство. — Я же не умею. — Зато я умею, а ты научишься. — Мартин выглядел безумно довольным собой. — Попробуешь удержать его сама? — Нет, он же меня обожжёт! — Огонь не обжигает своего владельца, пока он с ним. — Но ведь это твой огонь, а не мой. — И мой тоже не обожжёт, — нехотя ответил Мартин и убрал руку. Огонёк жил ещё пару мгновений, а после потух, развеявшись дымом. — Это можно считать за успех? — Собственные пальцы казались теперь чужими. — Только если ты очень большая оптимистка, — рассмеялся Мартин и сделал свой ход на доске. — А я смогу делать это сама? Расскажи как, пожалуйста! — Ну давай попробуем. Я знала о волшебниках только то, что одни рождаются с талантом к магии, а другие, как я, нет. И ничего с этим уже не попишешь. Мартин сказал, что у всех есть магический потенциал, в той или иной степени. Он вызывал огонь по одному щелчку пальцев, объяснял, откуда берётся эта сила, но я так и не смогла её почувствовать. Не получилось ни с третьего, ни с пятого раза. — Это безнадёжно, — я уныло передвинула ладью и забрала пешку Мартина. — Никто не безнадёжен, ты просто не можешь поверить в это. Представь, что ты очень хочешь что-то сжечь. Все эти свитки, книги или даже меня. Нужно сильно захотеть, а когда прочувствуешь это желание, сможешь подчинить его себе. Мартина сжигать не хотелось и я посмотрела на свитки. Даэдрические письмена, Обливион, в котором полно огня… Если бы я умела сжигать врагов по щелчку пальцев, не пришлось бы больше убегать ни от даэдротов, ни от культистов, ни от… Пальцы сложились сами, тепло поднялось от локтя к ладони, огонёк вспыхнул, будто моя рука была свечой. Но не успела я порадоваться и половину минуты, как болью кольнуло в висок, голова закружилась, в глазах потемнело. Другой рукой я схватилась за край стола, Мартин в мгновение схватил меня за плечо, чтобы я не упала. Коснулся ладони и огонь потух. — Яра, ты как? Когда просил тебя захотеть всё тут сжечь, я не имел в виду по-настоящему. О чём ты подумала? — Об Обливионе, — ответила я. Пусть лучше так. — По-твоему недостаточно огненно? Убедившись, что я не собираюсь валиться на пол, Мартин осторожно отпустил меня и печально вздохнул: — Видимо, придётся ограничиться самыми примитивными приёмами. У тебя в роду что, не было ни одного мага? Как ты вообще живёшь? — Мы потомки Исграмора, какие маги, Мартин? — Я с силой сжимала глаза, стараясь прийти в чувство и даже не сразу поняла, что сказала. Когда опомнилась, быстро добавила: — Все норды так или иначе его потомки. Много ты видел великих магов среди моих родичей? — Прости, не подумал, что тебе может стать так плохо. — Мартин, кажется, и не заметил ничего странного в моих словах. — Ты в порядке? Точно? — Да, да. Никто ещё от этого не умирал. А ты перепугался больше меня, видел бы ты своё лицо! — Ты тоже его не видела. Как ты там однажды сказала? «Клинки прикончат меня, если с тобой что-то случится». — Это вряд ли, — усмехнулась я, окончательно приходя в себя. — Основной принцип ты поняла. Можешь тренироваться сама где-нибудь в укромном месте с кучей свободного времени. На поле боя я бы на твоём месте не рисковал так делать. Мы вернулись к шахматам. Мартин всё больше втягивался в игру и всё меньше болтал. Раздумывая над очередным ходом, он наклонился совсем низко над доской, волосы растрепались, одна прядь почти коснулась фигуры. Желание прикоснуться закололо на кончиках пальцев, я уже протянула руку, но вовремя одумалась, укусила костяшку пальца, чтобы не думала больше чудить. Ну уж нет, не надо мне это! А ему тем более! Я сделала ход ладьёй и снова посмотрела на его задумчивое лицо, не замечавшее ничего вокруг, кроме шахматной доски. Взглянула на свою ладонь. У волшебников такие холодные руки, потому что магия — это тепло? — Поначалу со всеми бывает, — сказал Мартин. — Если будешь учиться, со временем сможешь наколдовать и что-то серьёзнее. — Если не свалюсь замертво, — ответила я, сжимая ладонь в кулак. — Когда вернёшься со своего задания, покажу тебе ещё пару приёмов. Не волнуйся, больше я не позволю тебе свалиться в обморок. Не надо быть таким милым, Мартин. Ты император, тебе ничего не будет, а для меня это закончится плохо. Я закончила партию в два хода полностью разгромив соперника. — По крайней мере в шахматах я лучше тебя. А ты мне теперь должен, так что пошли. — Ты не говорила, что мы играем на что-то. — Ну а ты не спрашивал, кто же тебе виноват? Хочешь сказать, если бы ты знал, то играл бы лучше? Сомневаюсь. — Скажи хотя бы, куда я должен идти. — Клянусь, что твоей Империи это не навредит, величайший из императоров! — слащаво протянула я, приложив руку к сердцу. Слабости не было, головной боли тоже. Эффект от применения магии развеялся так же быстро, как и появился. — Или ты не пойдёшь? — усмехнулась я, выскальзывая за дверь. — Правда не пойдёшь? Мартин пошёл, но смотрел на меня с таким подозрением, будто я могла вести его к заговорщикам, не иначе. Мы прошли по боковой лестнице, вышли во двор, где мороз тут же вцепился в кожу, и вошли с чёрного входа в пристройку, где находилась кухня. — Я мог бы и догадаться, кого ещё ты приведёшь, — вздохнул Баурус, перебрасывая ком теста из одной руки в другую. — Что так долго? Я уже начал думать, что ты ушла спать. — Спать и без тебя? Ну как можно! — Как она уговорила вас на это? Тоже карты? — Шахматы, — ответил Мартин и чуть нахмурился: — И я не настолько старше тебя, можно без формальностей. — Как скажешь, — дёрнул плечом Баурус. — Но у нас есть устав, которому нужно следовать. Не всегда бывает так, как хочется. — Да. Не всегда, — криво усмехнулся Мартин. — Клинку лучше знать. Я посмотрела сначала на одного, потом на второго и идея свести их вместе не казалась уже такой хорошей. Между ними явно чувствовался холод, но с чего бы? Они ведь даже не общались. — Так, — я хлопнула в ладоши, разряжая обстановку, — пора заняться делом! — Подожди. Ты что, думала, я не умею играть в шахматы? — Ну нет, — протянула я. — Просто знала, что против тебя у меня нет шансов. — А я, значит, в соперники не гожусь? — спросил Мартин. — А с тобой я не играла в карты. Если вы не собираетесь помогать, то можете выметаться отсюда, оба. Мартин огляделся будто только сейчас сообразил, где находится. — А что вы вообще тут делаете посреди ночи? — Готовим пирог, — ответила я, почему-то ужасно смутившись. — Я не смогла уснуть и поняла, что нам нужен большой яблочный пирог, такой, чтобы на всех хватило. Одна я бы не успела до рассвета, поэтому позвала вас. Я знаю, что это странно, можешь не говорить. — Нет, — помолчав, ответил Мартин. — Нет, это не странно. И что от меня требуется? Я похлопала по большому мешку рядом с собой. — Нужно почистить яблоки. Много яблок. Пока Баурус доделает тесто мы как раз закончим. Но ты можешь уйти, если хочешь. Мартин не ушёл. Какое-то время мы занимались каждый своим делом в абсолютной тишине. — Всё ещё удивляюсь, как Раджан согласился на это, — нарушил молчание Баурус и я была ему благодарна. — Он и близко никого к своей кухне не подпускает. — Это потому что я умница, а вот вы двое не очень. Мне сложно отказать. — Да уж… — Вам завтра ехать Девятеро знают куда, а вы полночи занимаетесь пирогом для всей обители, — сказал Мартин. — И что такого? Каждому нужно отвлечься, а это не самый плохой способ. Первый слой готов, можешь выкладывать. Я с детским озорством разложила кусочки яблок по кругу. Мартин продолжил: — И что ты думаешь насчёт этого плана? — План паршивый и мы все знаем об этом. Но что ещё остаётся делать? — А ты сам не хотел туда поехать? — Я буду там. Внутренний кордон, ты не знал? — Я имею в виду само логово культа. Баурус как-то особенно ядовито усмехнулся. — Но ты здесь высшая власть и всё что происходит, делается с твоего согласия. Явного или молчаливого. Этого я уже выдержать не могла, резко развернулась, заставив замолчать их обоих. — Не нужно было вас сюда звать. Не знаю, на что я рассчитывала. Мне даже казалось, что вы похожи. — Похожи? — Мы? Они даже посмотрели друг на друга для пущей убедительности. — Ладно, не важно. Я позвала сюда двух своих друзей надеясь, что они поладят. Но Клинку и императору друзьями не быть, так? Стоило попробовать. Я пойду поищу Генрика, обещала Арктурусу не оставлять его на морозе надолго. Постарайтесь не убить друг друга. Генрик сидел на крыльце и тёр лапой мордочку. Мороз ему совсем не мешал. Я опустилась на колено рядом с ним, погладила между ушей. Правило второе: никаких привязанностей. Никогда и ни с кем. Будет тяжело уходить, когда придёт время. А время всегда приходит, когда не нужно. — Считаешь меня идиоткой? — обратилась я к Генрику. — Брось, считаешь же! Ты можешь сказать: в Виндхельме думала, что будет иначе, в Рифтене думала, что всё будет иначе, а почему здесь не повторится всё то же самое? — Я пожала плечами. — Потому что мне здесь нравится. Я бы осталась, если позволят. Не так, чтобы взаперти… Ах да. Брума — это не другой конец света. Это всё ещё почти Скайрим. Генрик чихнул, а я рассмеялась, взяла его на руки и побрела обратно в кухню. Мартин нарезал яблоки, Баурус раскатывал тесто. Я бросила Генрику кусок мяса и уселась на тумбу, с высоты наблюдая за ними. — Так ты, значит, был сыном фермера? — неожиданно заговорил Баурус. — Странно звучит, но да, рос я на ферме, до того как стал священником в Кватче. — А что родители? Ну те, приёмные. — Не заладилось как-то, — уклончиво ответил Мартин. — Я в своё время много бед причинил. Наворотил всякого. Думаю, если отец всё ещё жив, он бы не захотел меня видеть. — Даже если узнает, что ты император? — усмехнулся Баурус. — Даже если узнает, что я император. Я молчала и даже не шевелилась, чтобы случайно не перебить их. Это что, моё отсутствие так повлияло? — А я рос приёмным, — продолжал Баурус и обернулся ко мне: — Кстати, ты спрашивала, с чего это я вдруг умею печь пироги. В своё время мне частенько приходилось готовить на всю ораву: брата и трёх сестёр. Тут поневоле научишься. — Он вспоминал это с улыбкой. — Хотелось бы ещё раз увидеться с отцом, но не думаю, что меня когда-нибудь снова занесёт в Рихад. — У меня был знакомый, который всё хотел открыть сиротский приют. Как священник я, разумеется, дал добро, но сам бы таким не занялся. — И что в итоге? Он открыл приют? — Не знаю. Тот знакомый уехал в Анвил и больше мы с ним не виделись. — Ты как, Героиня? Ещё не спишь? — Уснёшь тут. Кто-то из вас был раньше в Чайдинхоле? — Я не был, — ответил Мартин. — Но читал путеводитель. Говорят, это красивый город. Расскажешь потом. — Расскажу. На самом деле я нервничала. Мне необходимо было чем-то себя занять: болтать без умолку, играть в карты или испечь проклятый пирог! И я считала это неприемлемой слабостью. Но сейчас, глядя на Мартина и Бауруса поняла, что они оба чувствуют то же самое. И потому не спали. И согласились помочь, несмотря на то, что так странно не нравятся друг другу. На душе стало тепло, ведь они оба, каждый по-своему, пытались отговорить меня от этой затеи. А ведь я им никто, всего лишь недавняя подруга. Оба притихли, глядя на меня. И всё понимали. Один отправил меня на верную смерть, другой должен был спасти, но не сможет. Какие же вы милые. Оба. — Я прослушала вопрос. — Скоро будет готово, говорю, — усмехнулся Баурус. Отправив пирог в печь, мы втроём уселись на полу, слушая треск поленьев. Генрик залез на руки к Мартину, тот трепал его за ухом. — Раджан не в курсе, да? — устало вздохнул Баурус. — Ой, ну подумаешь. Мы всё равно уезжаем, а героев не судят. — Боишься ехать? — Нет, не боюсь. Они такие же люди, как и мы. — И это правильно. Помнишь, что говорил Джоффри? Встреча раз в… — Встреча раз в две недели, допускается задержка от одного до трёх дней. Если не явишься, значит, тебя убили, — заученно отозвалась я. — Ну или заперли в пещере навечно. Или ты переметнулся на их сторону. Я хохотнула, но, заметив взгляд Мартина, подавилась смехом. Последний вариант даже не рассматривался, но, судя по лицу Бауруса, не обсуждали его только со мной. — Агент случайный, тот, кто в это время несёт службу у озера, — продолжил Мартин. — Он возвращается в Храм и передаёт сведения мне и Джоффри. — Ни под каким предлогом не раскрывать операцию, — закончил Баурус. — Информация в приоритете. «Жизнь информатора не важна» — я перевела мысленно последнюю фразу. Пирог вышел на славу и даже не подгорел. Мы съели по победному куску, оставили Раджану записку с извинениями за вторжение и разошлись по комнатам. Что бы там ни произошло между Мартином и Баурусом, я всё же надеялась, что они смогут поладить. Пусть они будут как Джоффри и Уриэль, почему бы и нет?

***

Чайдинхол оказался очаровательным местом, гулять по его улочкам, мостикам и паркам было одно удовольствие. Здесь всё дышало стариной, словно ты находишься уже не в Сиродиле, а в затерянном городе данмеров. Имперские дома тут смешивались со стилем Морровинда, и по крайней мере половина жителей были эльфами, вежливыми и приветливыми. Озеро Арриус дышало холодом. Находясь на берегу, я промёрзла насквозь и с содроганием думала о том, как придётся встретиться с кем-то из Клинков на другой стороне. Холодный горный воздух нёс из Скайрима зиму, бил по щекам, рвал верхушки деревьев. С трудом выждав до рассвета, я без труда смогла вспомнить по картам путь к пещерам. Первым чувством было разочарование. Пещера была только одна, довольна открытая, совсем небольшая и без какого-либо намёка на проход куда-то ещё. Это было убежище отшельника — слепого старика, которые не иначе как на одной лишь милости Талоса всё ещё волочил ноги. Жилище было под стать: тюк старой соломы, хлипкие стол и стул из найденных в этом же лесу палок, грязный котелок с булькающим жирным отваром. Разговаривать с ним было совершенно невозможно, старик то и дело выкрикивал странные фразы, не имеющие никакого отношения к теме или друг к другу. — Помоги-ка мне сесть, милая, — прокряхтел он и как только опустился на стул, воскликнул: — Чувствую дыхание нового дня. Посмотри, там рассвет! Рассвет разгорается на горизонте! Он указал своей тростью на вход, где была только завеса серой хмари. Лес был слишком густой, чтобы солнце проникало сюда, а старик слепым. Но я знала, что это мой последний шанс передумать. В предрассветных сумерках мы все одинаковые. — Приветствуем новый день, — ответила я. Старик посмотрел в точности на меня и расплылся в улыбке, в которой, клянусь богами, проступали клыки.