des ailes pour nous

Арс бежал под дождём уже полностью продрогший, но совсем не чувствовал этого. Крылья промокли насквозь и сильно потяжелели, от такой высокой нагрузки начали ныть лопатки. По ощущениям было похоже, как будто он зачем-то несёт два тяжёлых пакета на вытянутых вверх руках. Вот только пакеты, в отличие от крыльев, можно было бросить. Холодные капли закатывались за шиворот и от этого по коже бежали мурашки. Обувь неприятно хлюпала, он почти не чувствовал ног, но на горизонте уже виднелась многоэтажка с его съёмной квартирой. Одним движением руки Арс смахивает с чёлки воду, чтобы не закрывала обзор, и ускоряет шаг, переходя на бег и прикрываясь одной курткой. Курткой Шастуна. Одна мысль о парне заставила его трястись и эта дрожь к холоду не имела никакого отношения. Чувствуя, что он на грани срыва, Арс отчаянно пытался собрать поток мыслей в кучу. Не получалось. Одна мысль была громче другой, они наскакивали друг на друга, и только одна-единственная выделялась чётко: Антон его соулмейт. Его родственная душа, человек, судьбой предоставленный ему на всю жизнь. Очнулся Попов, когда дверь подъезда уже пиликнула, открываясь, и он забежал наконец-то под крышу. Вода текла с него ручьями, и под ним моментально образовалась большая лужа. Основную часть новоявленного водоёма составляла вода с перьев, потому что обычно они в принципе не намокают, но если уж такое случилось (например, если кое-кто побегает под проливным дождём), то их придётся тщательно и долго сушить, иначе не сможешь расправить крылья, что вызовет множество осложнений — вплоть до выпадения перьев. В лифте неприятно пахло и рисунки с какими-то надписями бросались в глаза, пока зрачки бездумно бегали по полу, а руки спрятались под мышками, чтобы хоть как-то согреться. Он смог побороть все мысли, роем кружившие в его голове, и выделил главную: нужно просто принять горячую ванну, желательно хорошенько промыв и почистив перья, раз они всё равно уже мокрые. Тело погружается в горячую воду и мужчину передергивает, когда вода касается груди. Он и не подозревал, что настолько замёрз. Мурашки бегут по его коже и Попова даже немного колотит. Он ополаскивает лицо и смотрит на чёрные крылья, а потом тянется к первостепенным перьям и вытягивает одно старое, которое уже должно было выпасть само собой. Кидает перо на пол и смачивает водой другие перья. Горячая вода заставляет крылья дёргаться из-за контраста ощущений, но это приятные покалывания. После быстрой процедуры пол возле ванны усеян перьями разного размера, а Арс просто погружается в воду по плечи, наконец-то расслабляясь. *** — Вы же понимаете, что нужна подпись вашего соулмейта? — чеканит противная женщина за столом в белоснежном кабинете. Противно воняет лекарствами, а сама деревянная поверхность стола усеяна множеством карточек и каких-то записок. — А можно это сделать как-то без неё? — с надеждой вопрошает Арс и смотрит на неё умоляющим взглядом. — Вы же понимаете, что если вы лишитесь крыльев, то ваша родственная душа буквально лишится их тоже? Молодой человек, вы связаны, пожалуйста, подумайте об этом, — заканчивает медсестра и даёт понять, что больше не намерена говорить с Поповым. Расстроенный мужчина выходит из кабинета и чудом удерживается от того, чтобы стукнуть дверью, как маленький ребёнок. Ты уже не ребёнок, строго говорит он себе и просто идёт вдоль коридора, максимально компактно сложив крылья, чтобы никто лишний не прикоснулся к ним. Уже в гардеробе, когда его пальцы кладут номерок в руки другого мужчины, чтобы просто получить свою одежду, тело Арса пробивает лёгкой дрожью. Его пальцы покалывает, а сердце гулко бьётся. Пожалуйста, только не это. Попов просто замирает на одном месте, а когда ему подают куртку — срывается с места. Он не слышит крики за спиной, но понимает, что чисто физически не убежит, его инстинкты не дадут ему этого сделать. Буквально кожей он чувствует, как к нему приближаются все ближе. Арс вытягивает крылья полностью и поворачивается к преследователю. Взволнованный Антон останавливается от него в нескольких шагах, но крылья не распускает. Арсу становится морально стыдно, потому что слишком очевидно, что он настроен агрессивно: дрожащие перья, расправленные во весь размах крылья и сжатые кулаки. Шастуну трудно тоже, ему тоже хочется показать, что он здесь главный, и он с трудом сдерживает желание наброситься, накричать и ударить. Приходится усилием воли максимально сжимать крылья за спиной и расслаблять руки, отпуская их вниз. — Как ты меня нашёл? — осторожно начинает Попов, пытаясь сделать пару шагов назад. — Мне Серёга позвонил. Арс, прекращай, зачем тебе удалять крылья? Я не говорю про то, что я тоже буду страдать, но ты же знаешь, сколько боли это принесёт тебе, — он обжигает брюнета взглядом и от вложенных в это эмоций левое крыло покачивается вбок, пытаясь расправиться, но шатен напрягает мышцы сильнее. Крыло возвращается в сложенное положение, и Антон мысленно себя хвалит. Попов поджимает нижнюю губу и молча смотрит на Антона. Вспоминает, как выглядят люди, которые удалили себе крылья. Какие они одновременно счастливые и пустые. Отдавая крылья, ты отдаёшь частичку себя, даже целую половину себя. В то же время ты убиваешь морально и свою родственную душу. Многие отчаявшиеся удаляют крылья, потому что их соулмейт погиб, забирая с собой и смысл их жизни. Из-за этого приходится удалять все, что с ним было связано, включая крылья, вместе с этим проходя десятки курсов у психолога. Каким бы сильным ты ни был, ты не сможешь пройти это сам. Соулмейтизм — проклятье и, одновременно с этим, дар. Если остановиться и подумать, то ты можешь оказаться связан с человеком, которого видишь первый раз в жизни, и не справиться с эмоциями. Бросить все, что было и уйти к нему. Это же инстинкты. Вы не можете не подходить — если вам достались крылья семейной птицы, которая связывает жизнь с домашним очагом, то у вас никогда не будет родственной души с разгульным образом жизни. Так сложилось исторически. Арс смотрит на Шаста, как тот сдерживает свои эмоции, и он хочет накинуться и задушить, и одновременно с этим обнять и защитить. Попов же не дурак, читал про попугаев ара — строят долгие и крепкие отношения. А что Арс? Он, может, хотел надеяться, что пойдёт в шлюхи. Ха-ха, как бы не так, за него уже всё решила слепая воля природы. Его инстинкты победят, возьмут верх; в конечном итоге ему захочется прибежать к Антону и на коленях умолять, чтобы тот его хотя бы обнял. Все эти эмоции лавиной обрушиваются на брюнета, ему хочется заплакать и закричать. Он поворачивается к шатену спиной и, не сдерживаясь, бежит. Какая же он истеричка, сам от себя в шоке. Шастун шумно выдыхает и тоже срывается с места. Болезненный толчок в бок почти сбивает Арса с ног, и он врезается в стену какого-то заброшенного магазина. Конечно, может он и в хорошей физической форме, но длинные ноги Антона говорят сами за себя. Не сумев затормозить вовремя, Арс ударяется щекой и на ней остаётся большая ссадина. Худые руки поворачивают его к себе, Антон медленно разглядывает голодными глазами. Зелёные радужки темнеют от беспокойства, когда Шаст замечает царапину на щеке, однако как только тот тянется к ней, Арс пытается вырваться и дёргается назад. Его голова предсказуемо лишь ударяется о бетонную стену. — Дурак ты, Попов, — выдыхает Антон, утыкаясь лбом в грудь Арса и сгибаясь при этом почти пополам. Трётся носом о холодную куртку, а потом смеётся. — Я пойду, прости, что заставил побегать. Я подожду. И медленно уходит. Разворачивается к Арсу спиной, кладет руки в карманы и уходит, накидывая капюшон на макушку. Попов не шевелится, лишь стирает пальцами грязь и кровь со щеки. Он смотрит вслед уходящему Антону и что-то внутри неприятно колет. Прикосновения Шастуна обжигали, разливаясь приятной дрожью по телу. Хочется ещё. А ещё Арс внезапно понимает, что Антон только что дал ему шанс выбрать.