Выбор без выбора

После событий с Софьей и Оттоном я понял одну простую вещь. Если не изменить этот гребаный мир, он выебет и сломает тебя походя. Чего бы ты не добился, на каком бы счету не был у одних аркнов - другие могут сделать с тобой и твоей семьей все, что захотят. А твой дорогой покровитель лишь похлопает по плечу и накажет терпеть и радоваться вниманию аркна, оказавшего тебе честь. Потому что таков Удел. Я не помню эти три года. В один день я попросил Грегора загрузить меня по полной, проигнорировал его пристальный взгляд, на который мне было уже плевать, а очнулся уже в день накануне отбытия в Этерну. Грегор, как ни странно, не помер и вполне здравствовал. И даже не сильно третировал Глорию и Лидию по сравнению с каноном. Ещё бы - все эти три года я последовательно выжимал его, узнавая столичные расклады и учась владеть шпагой, а он выжимал меня, безо всякой жалости лупя тростью за малейшие ошибки. К нашему обоюдному удовольствию. К шестнадцати годам я побеждал его в девяти схватках из десяти, а Стефана в семи из десяти, что первого радовало, а второго бесило. Справедливости ради - Стефан более одаренный и подготовленный фехтовальщик, но слишком шаблонный и сдержанный. А Грегор банально стар и не поспевает за молодостью. Опыта, тем не менее, у него хватит на десять Стефанов и двадцатерых меня. Тем не менее, нашу с братом дружбу эти спарринги не сломали. Вдвоем на званых приемах мы отрабатывали, как надо. Окружающие дворяне даже как-то привыкли к тому, что у Стефана есть брат-помощник, и он почти судья. Главное - правильно и нагло себя поставить, не дав себя прогнуть и вовремя отступить, сохранив лицо. Моя мрачная, но веселая рожа иногда отпугивала людей, а иногда, наоборот, привлекала. В любом случае я самим своим видом внушительного бугая в камзоле с гербом дубовой ветви прекрасно дополнял Стефана и укреплял его авторитет, что и нужно было деду. Я усмехнулся, глядя на собравшуюся семью. Роберт, как всегда, смотрит на деда снизу вверх, как преданная собачка. Среди дворян этот взгляд так и называли - "взгляд собаки в мантии", намекая на подчиненность дворян мантии дворянам меча. На меня отец смотрит с гордостью и опаской. Слишком я не вписываюсь в его представления о должном пути, слишком мой путь становления судьей отличается от его. Да и мы мало говорим, общаясь лишь по делу. Лидия смотрит с любовью и тревогой. Она много раз пыталась вызвать меня на разговор по душам, но я сохранял формальную манеру общения и вежливо отвечал ей, что дела на благо рода не позволяют мне отвлекаться на подобные разговоры сверх необходимости. Женщина обижалась и печалилась, я видел это по её глазам, но мне было плевать. Глория смотрит обиженно. После побега Софии я тоже почти не общался с ней. Только по делу, когда готовил из неё служанку помощницу судьи. Правда, что-то мешало устроить ей скандал, как раньше, если ей что-то не нравилось. Возможно, нагрузка, возможно, понимание причин моего поведения. Мне было плевать. Главное, что она выполняет свою работу. Натан смотрит преданно и с каким-то пылом неофита, что ли. Он всерьез считает меня почти что святым, которому Близнецы открывают потаенные истины. Небесполезен. И сам способен создавать новую истину и проповедовать её другим. Но врет плохо, нуждается в присмотре и контроле. Стефан. Брат смотрит сдержанно и отлично держит лицо. Его эмоции мне прочитать сложно, и остается лишь предполагать, что он чувствует и о чем думает сейчас. Грегор. Гордость, тщательно скрываемая за маской строгости. Не общался бы с ним плотно три года - не прочитал бы. Поклонившись Грегору Бранте, я спокойно произнес. - Достопочтенный Глава рода. Перед отбытием в Этерну согласно Вашей Воле и ради интересов семьи, я желаю поговорить с каждым из членов семьи по три часа, дабы получить от них наставление в путь. Вы согласны удовлетворить мою просьбу? - Согласен, - дед кивнул, привычно пробежавшись цепким взглядом по остальным. - Кроме того, я прошу Вас направить со мной в Этерну служанку по имени Глория, дочь Лидии, в качестве моей служанки. Согласны ли Вы удовлетворить мою просьбу? - Согласен, - хорошо, когда все обговорено заранее и остаётся лишь отыграть свою роль на глазах у почтенной публики. Сама публика в лице той же Глории растерянно хлопает глазами, но молчит - на это ей дрессировки и здравого смысла все же хватает. - Благодарю Вас, Глава Рода, - я поклонился, Грегор кивнул и я направился к Лидии. Все таки будем честны - матери я порядком задолжал. Мать встретила меня на коленях. Как всегда - молится. На этот раз за мое здравие. Терпеливо дождавшись, пока она закончит молитву, я учтиво произнес: - Здравствуйте, Лидия. Я вынужден принести Вам свои извинения за игнорирование в течении трех лет. Посему я... Мама обернулась. Всхлипнула. И бросилась мне на шею. Что-то екнуло во мне. Что-то теплое, доброе, непосредственное, давно забытое. Я обнял её в ответ. Неловко. Но все же. - Ты стал совсем как твои брат и дед. Помнишь, ты обещал принять Глорию, как свою сестру? - мама прошептала мне на ухо, давясь слезами. Я вздрогнул. Помню. В этот самый миг я понял, что местный мир почти меня прогнул. Прогнул под себя и вылепил копию деда. Что иронично, для этого ему понадобилось отнять у меня ту, которую я пытался сделать менее радикальной по отношению к нему. Да, я недооценил влияние среды и окружения на человека. Позволил горю убить прежнего меня. Ха. Хер тебе, Аркнийская Империя, я останусь собой! Я улыбнулся. И обнял маму крепче. - Помню. И я не забыл своего обещания, мама. По пути в Этерну я наверстаю те три года с лихвой. Обещаю. Мама отстранилась. Внимательно посмотрела в мои глаза. Всхлипнула ещё раз. - Сынок... Я выдохнул. Снова обнял её. Постояли, помолчали. - За Натаном присмотрю. - Я буду за Вас молиться. Дальше мы просто сидели и молчали. Нам было хорошо. Из души будто бы вытащили осколок льда, что засел там три года назад и с тех пор отравлял холодом мысли. И взамен положили туда нечто родное и теплое. Настоящее. Как бы мне не хотелось побыть подольше с матерью и наверстать упущенное за три года, три часа пролетели быстро. Настала пора отправляться к Роберту. Отец встретил меня со сдержанной улыбкой на лице. Я, оттаявший после мамы, приветственно стукнул его по плечу и улыбнулся. Брови Роберта взметнулись вверх, и он с удивлением хмыкнул. - Признаться, не ожидал от тебя такой реакции. Совсем как до... - тут он осекся и помрачнел. Я тоже помрачнел на секунду. После плюнул и махнул рукой. - Что было, то прошло. Я все ещё хочу себе свой ручной легион. Глядишь, и найду Софью, где бы она не была. Лишь бы только была жива! - я вздохнул и покачал головой. Отец тоже вздохнул и помялся, явно чувствуя себя неловко. Вроде родные друг другу, но так как общаемся редко, не знаем, о чем говорить. - Пустое, отец. Не парь... Не волнуйся. Обещаю, буду говорить с тобой больше, когда вернусь из Этерны. Ведь я вернусь оттуда судьей! - я подмигнул Роберту, и он хохотнул. - Да уж, ты можешь. Ладно, чего теперь... Хочешь вкусить взрослой жизни? - и заговорщицки подмигнул. Я улыбнулся и кивнул. Да, алкоголь не пью, но тут придется сделать исключение. Как и на званых вечерах. В той жизни я мог себе позволить не пить на корпоративах, здесь же, увы, нет. И уж тем более я не хотел рушить только-только намечающийся мостик между мной и отцом. Роберт ловко достал откуда-то из-за ящика пару фужеров и бутылку. Разлил. Чокнулись. - Ну, за взрослую жизнь! Выпили. Виски обжег горло. В голове слегка зашумело, но вскоре прошло. - Спасибо. Слушай... Расскажи, как ты учился в Этерне? Всегда хотел узнать, да все не до того было! - Хе, ну, мне есть, о чем рассказать. Слушай... Из рассказа отца вырисовывалась простая и ясная картина. Коли уж ты мещанин без покровителя, то будь любезен - прибейся к стае. Не позволяй себя опускать, но и на дворян пасть не разевай. Будь готов к дуэлям, но не нарывайся на них лишний раз, не теряй малые жизни почем зря. - И главное, сын, главное! - Роберт подмигнул. - Что? - Всегда оставляй бутылочку-другую на опохмел! - произнес отец и рассмеялся, глядя на мое озадаченное лицо. Шутник, блин. - Эх, помню, были времена... Кстати, я же тебе не рассказывал о танцах! - и отец встал из-за стола, показав давно знакомый мне менуэт, только в извращенной аркнийской версии, когда партнеры даже не касались друг друга. Как обычно - трахать служанок на заднем дворе не стыдно, а вот знатной девицы, чей папаша имеет пару тысяч мужиков с оружием лишний раз коснуться стыдно. Причем у дворян меча это впитано с молоком матери, они и помыслить не могут об ином. - Впрочем, в ту пору молодым людям хватало и взгляда из под ресниц, чтобы сердце билось быстрее! - усмехнулся отец, явно вспомнив что-то. Извращенцы. Говорю ж, - из-вра-щен-цы! Как-то я сам не заметил, как Роберт перешел к истории про мать Стефана, Амалию Эль Борн. - Ах, Амалия Эль Борн, хищная птица на балах Анизотти! Всем хотелось её приручить. Такие дамы впечатляют с одного взгляда. Твой дед только краем глаза её увидел, а уже пошел к барону Эль Борну сговариваться о свадьбе. Конечно, я был восхищен ей и горд собой, но... - отец умолк, посмурнев. Все зло от женщин. А уж когда они ещё и помирают - то вдвойне. Я вспомнил Софью и скривился. Зря, Роберт, ты выбрал эту тему. - Я ждал, что Амалия возродится после родов. Но этого так и не случилось. Сейчас, глядя на это сквозь годы, я вижу в этом божественный промысел. Иначе я бы никогда не создал семью вместе с твоей матерью. Сколько я вытерпел от отца за решение жениться на Лидии! Но она и только она - сердце нашей семьи... - Роберт вздохнул и умолк. Да, давно ты хотел выговориться, однако. Что ж, выслушаю, не в первый раз слушать беды местных, которым некому высказаться. - Я бы на твоем месте поступил также, - посидели, помолчали. На самом деле не совсем так. Я бы согласился жениться на дворянке, но оставил бы Лидию при себе, чтобы там не думал дед. Ради блага самой же Лидии. Но то - я. Роберт куда более эмоционален. Так что здесь каждый выбирает по себе, как в песне. - Ты способен на большие дела, сын. Никогда про это не забывай, - отец хлопнул меня по плечу. После мы поговорили про всякую всячину ещё какое-то время и я направился к Стефану. Из-за приоткрытой двери раздался треск манекена. Брат упражнялся со шпагой. Верный признак того, что он нервничает. Я улыбнулся, толкнул дверь и зашел в комнату. Стефан в пропотевшей белой рубашке утер пот со лба и при виде меня тоже улыбнулся. - Пришел и ко мне, брат? - Ага. Нужно же мне проследить за тем, чтобы ты не натворил чего-нибудь, пока я в отьезде! - я усмехнулся и кивнул на вторую шпагу, "случайно" оставленную братом возле двери. - Спарринг? - Спарринг. Разминка, проверка тренировочного оружия и тренировочных доспехов-стеганок, салют, начали. Меня, как всегда, передернуло перед началом схватки. Но пара секунд - и все прошло. Шпаги острием друг к другу, взгляды ищут, оценивают, следуют за целью. Взмах, укол, увод, отскок. Приставными, приставными, по кругу. Взмах, укол, укол, укол, увод, отскок. Брат, как всегда, прощупывает меня атаками разной скорости и количества. Мы знаем друг друга вплоть до угла поворота кисти, и как правило при таких "проверках" идет "вскрытие" усталости и эмоций. Я "проверки" не провожу. Обычно предпочитаю выждать и поймать соперника на его ошибке. Не всегда, ведь непредсказуемость - залог успеха. Терпеливо жду. Даю брату минимум информации - от уколов я просто уворачиваюсь, чуть-чуть меняя положение корпуса доворотом ног и нанося ответный укол от которого брат отскакивает. Наконец, он решается провести реальную атаку. Удар-удар-укол! Почти достал. Все же чисто физически он сильнее и быстрее меня. Но я подлее. Снова удар-удар-укол! Поворачиваю корпус и вместо ответной атаки бью локтем вооруженной руки по на мгновение мелькнувшей руке. Та немного, но проваливается. Соперник потерял контроль над рукой ненадолго. Полсекунды, может, секунда. Мне хватает. Поворот кисти - и шпага смотрит прямо в горло Стефану. Если бы был бой - я бы таким поворотом разрубил ему лицо или перерезал горло. Брат улыбнулся и задорно крикнул: - Ничего, и тебе тоже придется сегодня удивиться! Это только разминка! Я скептически хмыкнул. - Ну давай. Удиви меня. - С удовольствием! Разошлись, отсалютовали, снова сходимся. Брат ринулся на приставных на меня, я ушел влево скрестным, а он внезапно ударил шпагой, как мечом, по моей, продавил её вниз за счет преимущества в силе, а после - дал левой в морду. Я еле увернулся, превратив прямой удар в скользящий, но этот удар "съел" мое внимание в критический момент и вот шпага рубящим ударом снизу вверх дотянулась до горла. Полоска стали (хорошо хоть, что тупой!) замерла прямо у артерии. - Прямолинейно. Но эффективно. Мне нравится, - я деликатно умолчал о том, что в чистой технике фехтования победы пока что за мной, так как в реальном бою никто не будет думать, побеждать ли ему "красиво" или "грязно". Да, есть дуэли с турнирами, и там это имеет значение. Только вот эти дуэли с турнирами мне нахрен не сдались и я намерен держаться от них настолько далеко, насколько возможно. Жизнь - не игра, на турнирах и дуэлях убивают. Даже тех, что "до первой крови". Книжка старого бретера Эль Корвио с его веселыми историями смешной нарезки дворян мантии до сих пор сидит в памяти. Ещё полчаса мы фехтовали в свое удовольствие. Затем, стянув снаряжение, уселись рядом друг с другом, отдышались. - Что будешь делать в Этерне? - спросил Стефан. - Набирать команду. Строить связи. Будущие судьи, действующие судьи, преподаватели, чиновники, торговцы, священники, стражники... Кого поймаю, тот и связан, - много говорить не хотелось. Луч солнца из окна приятным теплом потихоньку грел взмокшую голову. Я блаженно сощурился от удовольствия. Мне было хорошо. Стефан взял бурдюк с вином и приложился к нему. Он вообще любил вино, так как пьянел долго, а пить ему приходилось много. Приемы, традиции застолья, все дела. Вроде отпиваешь мало из фужерчика, а за вечер две-три бутылки потихоньку набирается. Я же предпочитал воду везде, где мог, так как пьянел быстро и впадал в меланхоличное мрачное настроение, когда хочется шутить про трупы, нарезку простолюдинов дворянами и прочие нехорошие вещи. На приемах это было забавно, но дед не оценил. Ох уж эти гены дворян и гены простолюдинов... Все ясно. Дворяне - это потомственные алкоголики! - Купи в Этерне монийского красного. Пару бочек. Шпагу не вези, меня моя вполне устраивает, - Стефан взглянул на боевую шпагу в потертых ножнах с гербом Бранте, вышитом серебристыми нитями. - Ага, - помнится, брат ещё удивился, когда я спросил, что ему привезти из Этерны. Не шпагу ли? На что брат ответил зачем, если своя шпага его вполне устраивает? - И не забудь список покупок, который я положил тебе на тумбочку. Нам недорого, а дворянам приятно. Дешевые взятки дорогого стоят, когда своевременны и уместны. - Угу. Три года досье на всех составляли. - Ловко ты это придумал, брат. В голове держать все это тяжело. Правда, я так и не понял, зачем ты поручил записывать все это Глории. - Чтобы бездельем не маялась. Чем бы девка не занималась, лишь бы только... - Можешь не продолжать. Помолчали. - Признаться, брат, я совсем забыл о Глории. Все-таки она моя сестра, которую я обязан защищать. А вместо этого я подвергаю её риску, таская по приемам. Твой трюк с "служанкой дома Бранте" сработал. Во многом потому, что это правда. Но теперь все дворяне знают, как нас уязвить. - Они и так бы это узнали, немного пособирав информацию. А так все знают, что Глория работает на нас, и что трогать её лишний раз чревато. Да, она не часть семьи Бранте, но она служит дому Бранте. Это многое значит. - Жаль, что ты, как и я, так и не нашел на сестру времени. - Как я уже обещал матушке, по пути в Этерну - наверстаю. - В компании товарищей-то? - Мда. Ну, тогда по приезду. Да и по пути я запас немало интересных тем для разговоров. - Не сомневаюсь. Стефан встал, прошел к резному дубовому столу стоявшему чуть поодаль от ринга и налил мне ягодного морса в фужер. Знал, что я не люблю алкоголь. Зал был большой, в него бы три моих комнаты поместились бы. По меркам Грегора и Стефана это были небольшие, скромные покои. - Ну, за твое дворянство! - За дворянство! - я кивнул, мы чокнулись, я фужером, он бурдюком, и с удовольствием выпили, смакуя напиток. - Жду тебя с победой и хорошими вестями. Нам нужен третий судья, брат, без тебя будет намного сложнее заработать дворянство меча. Да ты и сам знаешь, что господин Грегор понемногу отходит от дел и передает их мне и Роберту. Твоя помощь в этом будет очень кстати. - Да. У меня большие планы на будущее нашего рода, а также на будущее всего Анизотти. - Все не оставил своих планов построить здесь притон для простолюдинов? - поморщился Стефан. - Не притон, а промышленный комплекс и наукоград. Простолюдины могут принести гораздо больше пользы Империи, чем сейчас, если дать им такую работу, что принесет им образование и набитый живот. Для этого надо повысить производительность труда. А для этого нужны развитые наука и промышленность. - Не спорю, не спорю с тобой, брат. Но... Ты уверен, что это то, чем должно заниматься дворянину, а не простолюдинам вроде Эгмонта? - Стефан примирительно поднял руки и снова приложился к бурдюку. Нервничает. Переживает за непутевого меня. Как мило. - Уверен, что это то, чем должно заниматься каждому дворянину, который хочет жить. И процветать, - улыбаюсь и развожу руками. - Каждому своё, - вздохнул брат. - Главное, что ты, Александр Бранте, станешь дворянином мантии. А уж как именно ты трактуешь Удел "править и защищать" пусть останется на твоей совести и совести Брата Марка. Он, кстати, по прежнему твой духовник? - По прежнему. И, говорят, скоро он получит приход в торговом квартале. - Ого. Это третий человек в Магрийской церковной иерархии не считая Инквизиторов. После Патриарха и Понтифика Храма Белого Древа! И ему всего двадцать восемь! Если так дело пойдет и дальше, к твоему возвращению он может и сам стать Патриархом... Или лицом, приближенным к его священной особе... - Хотелось бы верить. Правда, мне тоже придется соответствовать, так что к двадцати восьми я должен стать не меньше, чем Префектом, - пошутил я. - А чего сразу не мэром или легатом? - приподнял бровь брат. - Мэром хлопотно, легатом скучно. К тому же, я предпочитаю синий гребень, а не красный, - отшутился я. - Позер, - фыркнул Стефан. - Сам такой. Кто заказал шляпу с павлиньим пером в прошлом месяце?! - Оно идеально подходило ко вкусам мадам Савиньи! А ты знаешь, у мадам Савиньи в собственности железоделательная фабрика, и она водит дружбу с самим Эль Верманом, а ещё... - А ещё она следит за своей внешностью, обладает грудью четвертого размера и любит юношей помоложе, - я подмигнул Стефану и он покраснел. - Это все грязные инсинуации! И вовсе она не... Я хочу сказать, она их любит, но не так! В смысле... - Огоо, да у тебя уже что-то с ней было, да? Ведь было? - я хохотнул и тыкнул брата в бок локтем. Он посмотрел на меня уничижительным взглядом, ещё раз отпил вина и обвинительно тыкнул пальцем. - Я отыграюсь! И месть моя будет страшна! - Разумеется, ага. Ладно, брат. Береги себя. А я к Грегору, - Стефан мигом посерьезнел. Я обнял брата, крякнул от его медвежьих обьятий. После пожали друг другу руки и пошли каждый по своим делам. Грегор встретил меня в своем любимом положении - в кресле у камина. Трость была прислонена к креслу, а сам старик сидел, сгорбившись и явно о чем-то размышляя. Я встал по левую сторону кресла так, чтобы меня было видно и принялся терпеливо ждать, склонив голову в почтении. Долго ждать не пришлось. - Садись, - голос звучал хрипло и как-то устало. Я сел на соседнее кресло. Некоторое время мы молчали. - Я тоже был таким, как ты, - скрип кресла походил на скрип голоса. Все-таки кресло - ровесник своего сидельца. Интересно, застало ли оно те события, о которых сейчас пойдет речь? Как всегда, на нервах в голову лезут всякие глупости, связанные с окружением. - Я копал руду в шахтах Магры. Отец копал руду. Дед копал руду. Отец деда копал руду. И так до времен, предшествовавших покорению Магры. Меня ждала та же судьба - копать клятую руду, день за днем, пока духи земли не заберут меня к себе по воле Близнецов, - старик зло оскалился на мгновение, явно не соглашаясь с этой судьбой даже сейчас. Духи земли... Любопытно. Никогда не слышал о них раньше. - Отец посчитал иначе. Он хотел мне иной судьбы. Судьбы дворянина. Того, кто правит теми, кто копает руду. А не копает её сам. Я... Был не согласен, - Грегор стиснул трость и уставился в огонь, выпав из реальности на какое-то время. Я молчал. Не ожидал такое услышать, если честно. - Тиша. Тиша, дочь кузнеца киркодела, была помолвлена со мной. Я не помню её лица. Слишком давно это было. Помню лишь, какая у неё была пышная грудь и какие мощные руки. Говорят, она гнула ими металл для кирки... Свадьба была назначена как раз на именины деда, - голос опустился до шепота, напоминая шелест покойника, покачивающегося в петле. Я знаю, я таких много слышал за последние годы. Сердце сжалось, не предчувствуя ничего хорошего. - Господин аркн посетил нашу свадьбу вместе с друзьями. Он... Был пьян. - последние слова дались деду, привыкшему к беспрекословному повиновению и почитанию перед аркнами особенно тяжело. - Он заявил, что имеет право первой ночи, как дворянин и гость Герцога Чара Миланида. Мы с Тишей не могли ничего сделать - аркн был в своем праве. Как я потом... Узнал... Узнал, да... Такой традиции не было. Но аркн мог творить по отношению к простолюдинам и не такое, - пламя в камине полыхнуло, отразившись в глазах старика. Я не шелохнулся. Я ждал развязки. - Господин уволок Тишу с собой, несмотря на мольбы и слезы. Они его только веселили. После мы никогда ничего не слышали о ней. Слуги сказали, что Близнецы забрали её к себе за заслуги в служении аркнам. Брешут, собаки, как пить дать брешут, - из глаз старика полились слезы, а сам он от волнения перешел на простую речь, чего не случалось уже многие годы. Я заволновался. Как бы он тут прямо сейчас не отьехал. - Я же ничего не смог сделать. И решил, что мне нечего терять. Раз отец хочет дворянства - он его получит. Любой ценой. Судьба Тиши не должна повториться, - шепот стих, и на долгое время воцарилось молчание. Лишь треск прогорающих поленьев был нашим аккомпанементом в тишине скорби. Минуты сменялись минутами. Слезы на щеках Грегора высохли. И грянул гром. - Твоя же... Твоя оказалась другой. Сильной. Непокорной. Наглой, - последнее слово дед выплюнул с презрением и уважением, одновременно, как мог только он. Я молчал. - Если бы Тиша была такой, то рода Бранте, быть может, и не было. Или бы он стал совсем другим. Но все сложилось так, как сложилось. Я часто задавал себе вопрос, могло ли все сложиться иначе? Пойти по другому пути? Но глядя на тебя и Стефана я понимаю, что иного пути нет. Если Вы не хотите, чтобы Ваших женщин не отняли аркны, вы должны стать настолько сильными, насколько возможно. И стать для кого-то из аркнов великих домов по настоящему полезными. Чтобы история... Тиши, Марии и Софьи не повторилась, - голос набрал силу и громкость, и даже избавился от хрипоты на какое-то время. Внезапно дед закашлялся. Пока он кашлял, пытаясь отхаркнуть мокроту, я размышлял. - Неужели между Герцогом Чаром Миланидом и теми аркнами есть принципиальная разница? - тихо спросил я, дождавшись, пока кашель пройдет. Дед вскинул голову. - Принципиальная! Чар Миланид - аркн чести! Он не опустится до изнасилований чужих невест, да ещё человеческих простолюдинок, он выше этого! - Он - нет. А если это сделает другой аркн? Ценный для него? Например, Дорий Оттон? Говорят, у Его Сиятельства на него большие планы... - произнес я с горечью. Только-только восстановившееся настроение после ледяного кома, сошедшего с души опять испортилось. Проклятый Оттон. Грегор было вскинулся, чтобы возразить, но потом обмяк в кресле. Я заволновался - неужели инсульт-инфаркт? Но нет, просто деда оставили силы. - Возможно... Ты прав. Но в таком... Случае... Ты должен стать достаточно... Силен. И не повторить... Ошибку... Роберта! Я склонил голову. - Не повторю. Обещаю. Женюсь на Октавии, а Софью в любовницы возьму, ага. Иногда я наслаждаюсь своим безумным мрачным юмором. Дед внезапно выпрямился, с хрустом расправил плечи и твердым голосом произнес: - Я рассчитываю, что из Этерны приедет дворянин мантии Александр Бранте. Третий судья в роду Бранте и верный помощник Стефану Бранте. Я оценил. - Благодарю Вас, Грегор Бранте. Пусть мне будет, куда и к кому возвращаться и ради кого побеждать. Это главное, что мне нужно от Вас, - я кивнул, встал с кресла, глубоко поклонился и вышел, уже не видя, но слыша, как дед обессилено опустился в кресло. Мне предстояла долгая и трудная дорога в столицу в компании Томмаса, Натана, Глории, Жанны и Айлис. Отрочество закончилось. Начиналась юность.