Пепел

Насух еще раз посмотрел на часы, после чего принялся нервно постукивать кончиками пальцев по подлокотнику кресла. От Айше не было никаких вестей, за целый день она ни разу не позвонила, хотя вчера обещала, что непременно свяжется с ним. Еще эти непонятные дела в Мидьяте… Интересно, что у нее случилось, почему она уехала в такой спешке и никому ничего не сказала? На душе было неспокойно, поэтому Насух решился наконец сам позвонить Айше. Наплевать на ее сестру и золовку, пусть думают, что хотят, ему важно одно: услышать голос любимой женщины и удостовериться — с ней все в порядке. Он едва успел набрать номер, как Ханифе тут же сняла трубку: — Алло?.. — услышал Насух ее голос. — Здравствуй, Ханифе! — ответил он. — Я… мне бы поговорить с Айше, вернулась она? — Ох, Насух Ага, — тяжело вздохнула Ханифе, — в том-то и дело, что нет! — Как это «нет»? — подскочил Насух. — И где же она? — Мы не знаем, Насух Ага, — голос Ханифе задрожал, и она несколько раз всхлипнула, — сестра до сих пор не вернулась, а Ферхат, ее шофер, говорит, отвез ее вчера в Мидьят, в контору, и она отпустила его, сказала, поедет куда-то на такси… И вот — до сих пор никаких вестей. Я места себе не нахожу, так волнуюсь за нее. Насух Ага, помогите нам! — Уже еду, Ханифе! — Насух бросил трубку, схватил с вешалки пиджак и пулей вылетел за дверь. Эсма, бледная, с покрасневшими глазами, открыла ему дверь и проводила в гостиную. Ханифе, которая сидела на диване, нервно постукивая ногой по полу, быстро вскочила и бросилась к нему: — Наконец-то, Насух Ага, мы уже не знаем, что и думать! Скоро полночь… — Дети уснули, — сообщила молодая женщина в темно-синих джинсах и футболке, расшитой блестящими стразами. — Я только что к ним заглянула. — Хорошо, что они пока не в курсе, — вздохнула Эсма. — Так никаких новостей и нет? — спросил тем временем Насух. Ханифе покачала головой, Эсма беспомощно развела руками, а женщина в джинсах пожала плечами, при этом заинтересованно глядя на Насуха. Очевидно, понял он, это и есть сестра покойного мужа Азизе — Фюсун ханым. — Делать нечего. Звоните в полицию! — распорядилась она. — Чего ждать-то? — Да, Фюсун ханым, кажется, вы правы, — кивнула Эсма. — Другого выхода нет. — О, Аллах! — всхлипнула Ханифе. — Что же могло случиться?.. — Ну, ты пока погоди причитать, — усмехнулась Фюсун. — Машина могла сломаться где-нибудь на пустынной дороге, вот и пришлось ждать помощи. Хотя, конечно, на дороге… ночью… могли и напасть на нее, избить, из… Ну, не будем нагнетать! — осеклась она, встряхнув при этом головой. Насух, чувствуя, как внутри все похолодело, сердито взглянул на эту женщину. Чего ради она тут раскаркалась?.. — Фюсун Асланбей, — вспомнив о правилах приличия, представилась тем временем та. — Простите, что была, так скажем, несколько бестактной, но — сами видите, что тут творится. — Насух Шадоглу, — ответил он. — Я… я… деловой партнер Азизе. Мы договорились с ней о встрече… — Да, да, — еле заметно усмехнулась Фюсун. — Будем делать вид, что все так и есть. Во всяком случае, пока Азизе не вернется. Потому что сейчас, я так думаю, не время для шуток. — Сказали, что нужно приехать и написать заявление от родственников, — объявила вернувшаяся в комнату Эсма. — И еще взять с собой фотографию ханым. — Ты поедешь или лучше мне это сделать? — повернулась Фюсун к Ханифе. — Ты все же ее родная сестра. — Да, Фюсун ханым, вы правы, я сама все сделаю. — Едем, Ханифе! — воскликнул Насух. — Я с тобой. — Я сейчас, только плащ возьму и фотографии захвачу. Ханифе чуть не бегом выбежала из комнаты. Насух же прошелся из угла в угол, под неусыпным взглядом Фюсун ханым, которая, не отрываясь, следила за ним: — Вы… с ней вместе? — спросила она. — С Азизе. Насух резко остановился и взглянул на нее в упор: — Это долгая история, — вздохнул он. — Если Азизе захочет, то, наверное, сама расскажет. Лишь бы только с ней ничего не случилось! — Иншаллах! — отозвалась Фюсун. — Не поддавайтесь панике, это совершенно ни к чему. В эту минуту в комнату вернулась Ханифе, сказала, что она готова, и они направились прямиком к машине Насуха. Всю дорогу Ханифе молчала, нервно комкала в руках носовой платок и время от времени подносила его к глазам. Насух пару раз ободряюще похлопал ее по руке, несмотря на то, что прекрасно понимал: слова сейчас не помогут. Он вспомнил вдруг, какой озорной и смешливой девчонкой Ханифе была прежде. Бывало, когда Насух приходил к Айше, Ханифе всегда открывала ему дверь, хитро улыбалась и звала свою сестру, всякий раз повторяя при этом, что пришел «ее прекрасный ага». Чуть смущаясь, Ханифе спрашивала, не принес ли он случаем немного вкусных орехов. Как-то раз Насух угостил ее солеными фисташками, которые ей безумно понравились. Когда Айше родила сына, и Насух, после обряда никяха, забрал ее в свой дом, Ханифе, разумеется, пошла с ней. Правда, его мать распорядилась отдать девочке небольшую комнатку рядом с кухней, но Насух все-таки сумел настоять, чтобы ей выделили его бывшую детскую, которая была расположена как раз напротив их с Айше спальни. Ханифе обожала возиться с малышом Хазаром, пела ему песенки, смеялась вместе с ним, помогала Айше купать его. Однажды, когда у мальчика поднялась температура, Ханифе сама вызвалась пойти в ближайший поселок в аптеку за лекарством. Айше мечтала, чтобы сестра отправилась учиться в колледж, а после — нашла бы себе работу и достойного мужа, создала семью. Ханифе же, когда слышала об этом, лишь махала рукой, смеясь, что учение для нее — «просто ножик острый», а вот насчет мужа она, кажется, «не прочь задуматься». Айше качала головой и в шутку ругала сестру, говоря, что это же неприлично, когда «на уме только одно». В день пожара Ханифе отпросилась у старшей сестры сходить в кино с Хайят, дочкой кухарки, и ее младшим братом. Вернулись они как раз под вечер, когда дом уже пылал, а Насуха с ребенком как раз вынесли из огня. Гюль ханым сказала, что их уже увезли в больницу, но Ханифе тогда думала лишь о своей старшей сестре. Когда огонь удалось немного потушить, и пожарные пробрались в дом, то еле смогли отыскать несчастную Айше. Ханифе, по ее словам, чуть не умерла на месте в ту страшную минуту. — Я не отходила от нее в больнице, — рассказала она ему по дороге в полицию. — Когда она пришла в себя, то постоянно звала вас и сынишку. А потом… потом ваша мать пришла и наговорила ей всякого… Я боялась, что Айше покончит с собой, она ведь так и говорила: «Не хочу жить!» Когда же она узнала, что вы живы и женились, то будто и вовсе окаменела. Она злилась на вас, грозилась отомстить, кричала, что, будь ее воля, то убила бы подлеца своими руками за то, что осквернил память о несчастном малыше, погибшем в пламени пожара. Ну, а затем мы уехали с ней в Карс, Айше нашла работу в доме Хамита Асланбея. Там встретила Нихат бея… — Да, — вздохнул Насух, — она мне рассказывала. — Этот человек все же помог ей, протянул руку помощи в трудный момент. Хотя потом она не была с ним счастлива. А я и подавно… Но вот — мы встретились снова, узнали правду, и оба будто заново родились. Если сейчас с ней что-нибудь случится, я просто не смогу… Не смогу больше жить без нее! — Упаси Аллах, Насух Ага, не говорите так! — воскликнула Ханифе. — Вот увидите: все будет хорошо! — Да, Ханифе, — рассеянно кивнул Насух, — конечно же. Иншаллах!

***

Фюсун допила коньяк, отставила в сторону бокал и взяла с блюдца ломтик лимона. Эсма исподлобья посмотрела на нее, после чего тихо вздохнула и отошла к окну. Уставившись в темноту так, будто там показывали самый увлекательный фильм, она теребила пуговицу своей блузки, грозя вот-вот оторвать ее. Фюсун усмехнулась: подумать только, как, оказывается, прислуга любит Азизе! Впрочем, она же всегда была для них своей, как-никак вылезла из грязи, так сказать, в князи, стараниями Нихата. Но с другой стороны, если вдуматься, именно Азизе смогла в итоге не просто удержать семейный бизнес, но и значительно приумножить состояние. Нихат ведь не особо любил «возиться со всей этой головной болью», как он сам выражался. Отец, помнится, частенько ругал его за то, что не проявляет должного усердия. Вот и получается, что все семейство Асланбеев только выиграло, когда Нихат привел Азизе в дом. А теперь, если с ней и впрямь случилось что-то плохое, придется туго. Дети ведь еще совсем маленькие, много воды утечет, пока они подрастут и смогут занятья делами компании. Интересно, эта самая Ханифе возьмет их под опеку, потому что Фюсун вовсе не горела желанием обзавестись тремя отпрысками, к тому же совершенно неуправляемыми?.. — Эсма, сделай-ка мне кофейку! — распорядилась Фюсун. В ответ Эсма бросила на нее укоризненный взгляд, но, хвала Аллаху, ничего не сказала и вышла из гостиной. Нет, а что, интересно, Фюсун должна делать? Рыдать и биться головой о стены? Будто это может помочь найти Азизе. Лучше бы эта самая Эсма подумала, что завтра скажет детям, они ведь не идиоты и не пеленочные младенцы, придется, хочешь не хочешь, сказать им правду. А все-таки интересно, что же произошло, не связано ли это, часом с… — Ах ты ж!.. — подскочила Фюсун. — Что с вами, Фюсун ханым? — недоуменно спросила Эсма, осторожно поставив на столик поднос с чашкой кофе и стаканом воды. — Слушай, Эсма, — повернулась к ней Фюсун, — как он сказал его зовут? — Кто? — Воздыхатель Азизе, который уехал с Ханифе в полицию! — Насух Шадоглу, — пожала плечами Эсма. — На самом деле они с Азизе ханым… — Я поняла, Эсма, — поморщилась Фюсун, — ступай пока. И ложилась бы ты спать, право слово, все равно помочь ничем не сможешь! — Да разве я смогу уснуть? — вздохнула Эсма. — Ну, раз так… — развела руками Фюсун. Вот это номер! Фюсун уселась поудобнее и закинула ногу на ногу. Кажется, она не ошиблась в своих предположениях. Адвокат Джемаль бей, который звонил ей в Стамбул и предлагал «выгодное сотрудничество», если она поможет его клиентке, Назлы Шадоглу «собрать компромат» на Азизе Асланбей, явно замешан в это дело. Он объяснил Фюсун, что Назлы ханым интересуют главным образом доказательства супружеской неверности. Для надежности он якобы приставит к Насуху частного детектива, но было бы хорошо, если бы Фюсун поискала какие-нибудь документы или письма. Что-нибудь, что могло свидетельствовать о том, что Азизе с Насухом связывают любовные отношения, причем уже давно. Возможно даже, все началось еще при жизни Нихата Асланбея. Фюсун расхохоталась и прямо заявила, что в подобное поверит разве что слепой, глухой и слабоумный. Да и то с трудом. Азизе ведь сидела сиднем дома, на деловые встречи ездила только в сопровождении мужа, а что Нихат, бывало, закатывал сцены ревности, так то исключительно по причине собственного идиотизма. Азизе помешана на своих детях и заботах о хозяйстве, поэтому в «бурное прошлое» ее верилось с трудом. Хотя, если начистоту, если бы она и украсила голову Нихата парочкой рогов, Фюсун порадовалась бы. Так ему и надо! И вот — полюбуйтесь — Насух Шадоглу! Выходит, та самая Назлы — его жена, и она затяла против Азизе какую-то игру. Хотя, чего там гадать, и так все ясно: не желает отдавать мужа. А он, судя по всему, настроен серьезно, вон, как побледнел, когда услышал о случившимся. Надо бы, кстати, сказать ему обо всем, пусть сам разберется с женушкой. Что это, в самом деле такое, вставлять Асланбеям палки в колеса! Да, Фюсун не особенно-то жалует Азизе, но она — ее семья, как бы ни хотелось это признавать, поэтому нечего всяким там… посторонним вмешиваться в их дела. Кроме того, если она будет на стороне Азизе, то сможет безбедно жить с Хасаном без оглядки на его придурочную маменьку, именно это сейчас важнее всего. С другой стороны, интересно, неужто эта самая Назлы безумна настолько, что и впрямь что-то сделала с Азизе? Да нет, не может быть, это же не телесериал! Телефонный звонок раздался так внезапно, что Фюсун поперхнулась и чуть было не расплескала кофе на свою новую кофту. — Это дом Асланбеев? — спросил незнакомый женский голос. — Именно так, — откашлявшись, проговорила Фюсун. — Азизе Асланбей — ваша родственница? — Да, — насторожилась Фюсун, — моя невестка. А… что, собственно, произошло? — Она находится в Мардине, в больнице. В палате интенсивной терапии. — Как она туда попала?! — воскликнула Фюсун. — Ее привезла скорая, при ней не было документов, а сама она была без сознания. Пока не пришла в себя, мы не знали ни ее имени, ни адреса. — Но как такое могло произойти? — спросила Фюсун. — И… как она? — Подробнее вам все объяснит лечащий врач. Кроме того, он заявил в полицию, поэтому лучше было бы вам приехать. — А полицию-то зачем? — не поняла Фюсун. — У Азизе ханым серьезные травмы, врач предположил, что на нее было совершено нападение. — Час от часу не легче! — буркнула Фюсун. — Ладно, я все поняла и передам ее сестре. Она приедет как только сможет. — Что случилось, Фюсун ханым? — спросила Эсма, обеспокоенно глядя на нее. — Ничего не поняла, — пожала плечами Фюсун. — Азизе угодила в больницу с серьезными травмами. И какой-то непонятный ветер занес ее в Мардин! — О, Аллах! — воскликнула Эсма. — Как такое могло произойти! Бедная, бедная моя ханым… Что же нам делать?! — Прекрати ты причитать, Эсма! — скривилась Фюсун. — Главное, мы узнали, что она жива. Где там запропастилась Ханифе вместе с этим Насухом? Пусть мчатся в Мардин и выясняют на месте, что стряслось. Там, врач сказала, полиция уже в курсе. Кажется, — прибавила она, ухмыльнувшись, — наша Азизе ханым нажила себе опасного врага. Хотя… думается мне, это еще надо посмотреть, кто кого!