Пепел

Насух злился и в то же время чувствовал себя как на иголках. Он безнадежно опоздал! Не приехал на встречу с Айше, которую сам же и назначил. Что она теперь о нем подумает — одному лишь Аллаху ведомо. Все из-за Назлы и этого ее распрекрасного Джихана! Мало он порол мальчишку, ох, мало! После обеда Насух преспокойно допил свой кофе и стал собираться, то и дело поглядывая при этом на часы. Нужно было торопиться, чтобы не заставлять Айше ждать, она наверняка уже должна была приехать в поместье. Насух собирался прежде всего рассказать ей о Хазаре, правда, совершенно не представлял, как она это перенесет. «О, Аллах! — в который раз подумал он. — Бедная, бедная моя Айше, ей и так тяжко жилось все эти годы, а теперь… Да, конечно, она должна быть счастлива, что их любимый сын жив, но с другой стороны, он ведь уже почти взрослый. Кроме того, он ведь тоже ничего не знает!» Как рассказать всю правду Хазару, Насух совершенно не представлял. Да еще и Назлы — она уж точно закатит истерику, тут и к гадалке не ходи. — Насух! — Назлы влетела к нему в кабинет без стука. — Случилось нечто ужасное! А… куда это ты собрался? — прищурилась она, заметив, что он торопливо застегивает пиджак. — Дела! — сухо проговорил он. — Мне нужно ехать. — Твои дела могут подождать, — поджав губы, проговорила Назлы. — С Джиханом произошла… одна неприятность! — Опять твой сын с кем-то подрался? — хмуро взглянул на нее Насух. В ответ Назлы тяжело вздохнула, и Насух почувствовал, как в нем, в который раз, подняло голову раздражение. Вечно этот мальчишка все портит и влезает в неприятности! Никакого сладу не стало с паршивцем, только и знает, что грубит старшим, два раза прогулял школу, а чуть что — лезет в драку. Уже и Назлы стала на него иной раз голос повышать, чего раньше не случалось, а Насух пару раз выпорол бессовестного Джихана ремнем, но ничего не помогало. Разве что Хазар может его утихомирить, поговорит с ним, и тот становится тише. Жаль, правда, ненадолго… — Это с ним подрались, Насух! — воскликнула тем временем Назлы. — Какой-то там Ахмет Асланбей… Этот малолетний бандит чуть не покалечил нашего мальчика! Джихан у медсестры сейчас, у него носом кровь пошла! Директор сказал, что ждет нас и родителей этого хулигана, чуть не покалечившего моего ребенка! Надо срочно ехать в школу, и я хочу, чтобы ты пошел со мной. Потому что нужно поставить на место и директора, и родителей Асланбея. Кто это вообще такой?! Недавно только перевелся в нашу школу, как говорят. — Как ты сказала? — ошеломленно уставился на жену Насух. Только этого еще не хватало! Чтобы Назлы потащилась сейчас в школу и, чего доброго, столкнулась там с Айше. Правда, та сейчас в поместье, но ведь никто не помешает ей позвонить домой, узнать, что случилось, и она тут же помчится в школу. Кто бы мог подумать, что она отдала своих сыновей в ту же школу, где учится Джихан. — Успокойся, Назлы, — строго взглянул Насух на жену, — я сам все улажу. Сейчас же отправлюсь в школу, поговорю с директором и родителями того мальчугана. Хазар, если он уже вернулся из колледжа, тоже пусть со мной поедет. А ты… Тебе надо успокоиться, у тебя и так, я гляжу, нервы расшатаны, так нельзя. Жди нас дома, мы скоро вернемся! — Но я хотела… — Я же говорю, — перебил ее Насух, — не стоит переживать. — Все будет хорошо! — он похлопал ее по плечу. — Но вдруг Джихану плохо? — Ничего с ним не случится! — отмахнулся Насух. — Эка невидаль: подрался! На то они и мальчишки, я вот в детстве тоже дрался с приятелями, не без этого! — Ты правда сам поедешь? — с сомнением взглянула на него Назлы. — Не переживай! — улыбнулся он. — Все улажу. Даже и наказывать его не стану, если тебе так будет спокойнее. — О, Насух, — растрогалась Назлы, — спасибо тебе! Тогда поторопись, прошу тебя, а заодно напомни там директору, что следует хорошенько проверять, кого принимаешь в школу. Пусть немедленно выгонит этого хулигана! — Ладно, разберемся! — махнул рукой Насух. Он вздохнул с облегчением, как только за женой закрылась дверь. После этого он позвонил Юсуфу, попросил извиниться перед Айше и сказать, что не сможет приехать, пусть она простит его и едет домой. Там ей наверняка сразу же расскажут о том, что случилось в школе, и она либо сама туда приедет, либо, что вероятнее всего, Насух сможет отправиться к ней домой. Благо, появился такой удобный предлог! Вот они и поговорят, как говорится, без свидетелей. Так даже лучше, решил Насух, а заодно он и с детьми ее познакомится, ведь кто знает, может быть, в скором времени они будут жить все вместе.

***

Азизе была вымотана настолько, что ей казалось, она упадет без сил, стоит только переступить порог родного дома. Всю дорогу она просто смотрела в окно, не хотелось ни о чем думать и вспоминать. Лишь одна мысль не давала ей покоя: ее сын жив! Маленький Хазар, которого она баюкала, кормила своим молоком… Он уже узнавал ее и улыбался. Его глаза снились ей потом на протяжении всех этих долгих двенадцати лет. Да что там! — глядя в глаза своего Мехмета, Азизе всякий раз видела и его несчастного брата, которого, как она думала, Всевышний забрал у нее. А вышло, что все это время он был цел и невредим! Как только у Гюль ханым хватило совести сотворить такое, это же чудовищно и бессовестно: разлучить мать и дитя! Да и Насух — почему он сразу не рассказал ей правду? Вряд ли, конечно, он хотел скрыть это от нее, возможно, просто не хотел делать ей больно, искал подходящий момент, поэтому и позвал сегодня в поместье. Однако же, самое главное сейчас — это решить, что теперь делать и как поступить? Ведь Хазар уже почти совсем взрослый, он знать не знает, что Назлы ему не родная мать, и он… любит ее. А Азизе… разве он сможет теперь полюбить и принять ее?.. Но отказаться от него — такое и представить-то страшно! Второй разлуки с сыном она попросту не вынесет. — Аллах, молю, скажи, за что ты так сильно караешь меня! — не выдержав, она расплакалась прямо в такси, и шофер несколько раз спрашивал, все ли с ханым в порядке. Азизе ответила, что все хорошо, просто ей немного нездоровится… Что ж, решила она, пожалуй, самое главное сейчас — успокоиться. А потом все-таки встретиться и поговорить с Насухом. Он просто обязан, во-первых, рассказать ей всю правду до конца, как спасли Хазара, как он рос, что любит, что нет… После же они могли бы вместе решить, что делать дальше. Он обязан помочь ей, ведь сын связал их навсегда, что бы там ни было! Азизе не помнила, как добралась до дома, но стоило только переступить порог, как к ней со всех ног кинулась Эсма и затараторила: — Ханым, о, Аллах, как хорошо, что вы вернулись! Тут такой переполох! — Что такое, Эсма? — подняла на нее взгляд Азизе. Она смертельно устала, ей хотелось одного: пойти к себе, задернуть шторы, лечь в постель и отвернуться к стене. Пусть ее никто не беспокоит несколько часов, иначе она с ума сойдет! — Звонили из школы… — Эсма осеклась, заметив, видимо, ее состояние. — С вами все в порядке, ханым? Что вам сказал Насух Ага? — Ничего не сказал, Эсма, он не смог приехать. Но я узнала… Мой сынок, Эсма, Хазар… Он жив! Его спасли! Хазар Шадоглу — старший сын Насуха, это мой мальчик! Наш с ним ребенок, Эсма! — Аллах всемогущий! — всплеснула руками Эсма. — Ханым, — в ее глазах заблестели слезы, она осторожно взяла Азизе за руку, — как же так случилось? Всё та женщина, мать Насуха Аги, это она виновата, да? — Я одна во всем виновата, Эсма, — всхлипнув, отозвалась Азизе. — Я должна была пойти к ним, когда узнала, что Насух жив! Я обязана была встать перед ним и спросить, почему он бросил меня, но я… Я была раздавлена, потому что моего сына больше не было со мной! Кроме того, я не хотела видеть Насуха с другой, понимать, что он променял меня на нее! Если бы не моя гордость, Эсма, мой старший сын был бы сейчас со мной, а вместо этого он теперь зовет матерью не меня, а ту женщину… — Вы не виноваты, ханым, — Эсма погладила ее по плечу. — Вы же не могли знать все наперед, Гюль ханым обманула вас обоих. А точнее даже сказать, троих: и вас, и Насуха Агу, и его жену. Получается, Хазар тоже пострадал… О, Всевышний, помоги нам! — Иншаллах, Эсма! — вздохнула Азизе. — Хотя, признаюсь честно, я даже и не знаю, что теперь будет. Но… ты хотела мне что-то сказать. Что случилось в школе? — Ох, простите, ханым, совсем из головы вылетело! Звонил директор, сказал, что Ахмет бей подрался с… Джиханом Шадоглу. — Только этого не хватало! — покачала головой Азизе. Ахмет иной раз бывает слишком вспыльчивым, а если уж его кто заденет, так тут же кидается на обидчика с кулаками. Иной раз он и с Мехметом ссорится, если тот не желает ему уступать, и Азизе с трудом удается растащить их по разным углам. Она без конца твердила сыновьям, что нельзя ругаться и бить своего родного брата. Мальчишки, смущенно переминаясь с ноги на ногу, бросали на нее полные раскаяния взгляды и клялись, что больше никогда не станут ссориться. Правда, обещание свое держали от силы пару дней… Нихат, помнится, лишь посмеивался, говорил, мол, «мужчина должен уметь отстаивать свое мнение». Впрочем, стоит заметить, что в школе Мехмет с Ахметом всегда стояли друг за друга, и если у одного возникали какие-то разногласия с одноклассниками, второй тут же вступался за брата. А уж если кто-нибудь косо смотрел на Али, то младшего брата они оба готовы были защищать, как говорится, до последнего. — Что-то он там с тем мальчиком не поделил, — пожала плечами Эсма. — Директор настаивал, чтобы вы приехали. Вы уж не сердитесь на него слишком, просто мальчик пошел в новую школу… — Я знаю, Эсма, знаю, — кивнула Азизе. — И потом смерть Нихата на них ведь тоже подействовала. Они очень скучают по нему… Ладно, — она достала из сумочки платок и вытерла глаза, — поеду в школу. Да, а как там Али? Температуры нет? — Нет, — улыбнулась Эсма, — только покашливает немного. Я дала ему молока с медом, а сейчас он спит. — Хорошо. Проведаю его, а после переоденусь и поеду. Скажи, пусть подготовят мою машину. — Как прикажете, ханым! Что ж, вздохнула Азизе, кажется, встречи с Насухом долго ждать не придется, и если подумать, это к лучшему.

***

Хазар сразу же отправился в медпункт, узнать, как Джихан. Хотя Насух был уверен почти на сто процентов, что ничего с мальчишкой не произошло. Сам же он направился прямиком в кабинет директора. Там уже находилась молоденькая учительница, которая, как Насуху сообщил господин директор, присматривала за учащимися на прогулке на большой перемене. Мехмет и Ахмет Асланбеи играли в мяч вместе с одноклассником Мехмета Хаканом, а Джихан вместе со своим приятелем Левентом просто прогуливались по двору. Мяч, брошенный Ахметом, отскочил и попал в небольшую лужицу, что осталась после дождя. Джихану забрызгало новые ботинки, и он тут же кинулся выяснять отношения. Слово за слово, мальчишки сцепились друг с другом, а кто уж там первым полез в драку, одному Аллаху ведомо. Мехмет и Левент пытались разнять Ахмета и Джихана, но у них ничего не вышло. Кончилось все тем, что драчуны упали прямо в ту самую лужу и перепачкались. Кроме того, Ахмет рассадил себе ладонь, а Джихан ударился, и у него пошла носом кровь. Перепуганная учительница отвела их сначала к врачу (Ахмета отпустили сразу, Джихану же пришлось там немного задержаться), а после велела идти к директору. Драка в стенах школы — дело серьезное, и теперь забиякам грозило строгое дисциплинарное взыскание. Директор заверил Насуха, что с Джиханом все хорошо, его вот-вот приведут, также необходимо подождать Азизе ханым, и уж тогда всем вместе обсудить «столь возмутительный случай». Тут и обсуждать нечего, вертелось на языке у Насуха, наверняка всему виной какая-нибудь ерунда. Если уж начистоту, то мальчишки на то и мальчишки, чтобы драться друг с дружкой по поводу и без. Вот, скажем, они с Юсуфом в детстве тоже частенько ругались и дрались, а через пять минут мирились и снова были не разлей вода. Украдкой Насух разглядывал детей Айше: один из мальчиков, одежда которого была не помята, а сам он выглядел разве что несколько растрепанным, был очень похож на мать. Насух без труда узнал и этот взгляд из-под длинных полуопущенных ресниц, и плотно сжатые губы, и то, как он поправил рукой волосы, отбросив со лба непослушную прядь. И еще, как успел подметить Насух, этот мальчик чем-то был похож и на Хазара, впрочем, тут нет ничего удивительного… Брат же его, судя по всему, пошел в своего отца: темно-карие, почти черные глаза, черные же вьющиеся волосы. Закусив губу, он исподлобья поглядывал то на Насуха, то на директора, а то на своего брата. Время от времени он сжимал и разжимал левую руку и чуть морщился при этом. Наверное, сильно ударился, подумал Насух. — Что ж, господин Насух, — начал было директор, но тут как раз дверь распахнулась и вошла Айше. — А вот и досточтимая Азизе ханым! — обрадовался директор. — Прошу вас, проходите! — Извините, господин директор, — тихо проговорила она, — мне пришлось немного задержаться, — с этими словами она повернулась к Насуху и взглянула ему в глаза. — Что произошло? — вновь повернулась она к директору. — Думаю, это мы сейчас и выясним, не так ли, молодые люди? — строго взглянул директор на сыновей Айше. — Ахмет, расскажи нам еще раз, что случилось на прогулке. — Он первый начал, полез толкаться! Я же не специально в него кинул! — вскинул голову Ахмет. — Ахмет! — вздохнув, произнесла Айше. — Я же столько раз тебе говорила!.. — Но, мам, — вступился за Ахмета брат, — он правда не виноват. Мы играли, а они полезли! Еще и обзывались! Сказали, мол, мы тут «без году неделя»! — Вот именно! — поддакнул Ахмет. — Но драка — это не выход! — чуть повысила голос Айше. — Ладно, об этом мы дома с вами поговорим. Господин директор, господин Шадоглу, — обратилась она к Насуху и директору, — я приношу свои извинения. Надеюсь, подобного больше не повторится! — К сожалению, — вздохнул директор, — мы вынуждены отстранить Ахмета от занятий на три дня. Джихана это тоже касается, дорогой Насух Ага. — Вам виднее, директор, — кивнул Насух, — и не сомневайтесь, я с ним тоже побеседую. Кстати, где он застрял там? В тот же самый миг в дверь постучали, и в кабинет вошли Хазар с Джиханом. Последний был так же, как и Ахмет, растрепан и перепачкан в грязи. На щеке у него красовался пластырь, очевидно, он еще и поцарапался. Но хвала Аллаху, ничего серьезного, а еще, подумалось Насуху, хорошо, что Назлы нет. Иначе она принялась бы тут кудахтать, что ее «милого мальчика» чуть не покалечили. Но ничего, он непременно с этим мальчиком побеседует дома. Насух ведь нисколько не сомневался, что виноват во всем именно его сын, или он совсем не знает Джихана. — Разрешите? — спросил у директора Хазар. — Да, проходите, — кивнул в ответ тот. — Хазар, Джихан, вот тут господин директор… — начал было Насух, но тут вдруг Айше резко обернулась, ахнула, поднеся при этом дрожащие ладони к щекам. Некоторое время она молча смотрела на Хазара, попыталась было что-то сказать, но голос не слушался ее. — Азизе… ханым, — встревоженно взглянул на нее Насух, — вы… вам плохо? — Да, — кивнула она, отступив на шаг назад, — я… я… Не договорив, она без чувств упала на пол.