(не)нужный...

Влад был странно молчалив в последние дни. Я замечал, как его взгляд задерживается на мне дольше обычного, но он не говорил ничего. Я тоже молчал, стараясь не навязываться, хотя это было непросто. Хотелось рассказать ему, что у меня есть план, что я готов сделать всё, чтобы он простил меня. Однажды вечером тишина, тянувшаяся, между нами, была нарушена. Влад, стоявший у окна и смотревший на редкие огни улиц, внезапно заговорил: — Александр, ты вообще знаешь, зачем мы всё это продолжаем? Что ты хочешь доказать? Его слова застали меня врасплох. Я отложил ноутбук и повернулся к нему. В его голосе звучала усталость, будто он боролся с этим вопросом внутри себя уже давно. В его глазах — темных, глубоких — отражались не только сомнения, но и какая-то неизъяснимая боль. Я почувствовал, как сердце сжалось, будто его сдавили ледяные пальцы. — Я хочу, чтобы ты был счастлив, — ответил я медленно, подбирая слова так, словно они могли разрушить хрупкое равновесие, между нами. — Чтобы ты мог снова верить мне. Чтобы у нас был шанс всё исправить. Влад усмехнулся. Это была не радостная улыбка, а горькая, полная сарказма и горечи. — Ты хочешь, чтобы я был счастлив? Тогда дай мне свободу. Перестань быть рядом только из-за чувства вины. Его слова пронзили меня, как острый клинок. Я хотел возразить, хотел сказать, что он не прав, но осознал, что в них есть доля истины. Слишком много моих действий действительно было продиктовано виной. Я боялся, что потеряю его навсегда, если уйду. Но в то же время я знал, что вина — это лишь часть истории. Во мне горела другая эмоция, более сильная, более жгучая. Любовь. — Это не только из-за вины, — вырвалось у меня. Я поднялся с дивана и сделал шаг к нему. Влад повернулся ко мне, скрестив руки на груди, словно готовился к очередному спору. Я почувствовал, как в груди нарастает тревога, но я не мог больше молчать. — Да, я виноват. И, возможно, никогда не смогу искупить свою вину перед тобой. Но если бы всё было только в этом, я бы давно ушёл. Я остался, потому что люблю тебя. Потому что без тебя моя жизнь не имеет смысла. Влад вздрогнул, его глаза расширились, но он быстро взял себя в руки. Он покачал головой, будто пытался избавиться от моих слов. — Любовь? — переспросил он, и его голос дрожал. — Ты называешь это любовью? То, что ты пытаешься контролировать меня, загладить свои ошибки так, как тебе удобно? Это не любовь, Александр. Это… это эгоизм. Я хотел возразить, но замер. Может, он был прав? Моя любовь была глубокой, всепоглощающей, но не лишённой ошибок. Я часто действовал, не спрашивая, чего хочет он. Я думал, что знаю, как будет лучше, не понимая, что этим лишь усугубляю его боль. — Я… — начал я, но слова застряли в горле. Как объяснить то, что я чувствую? Как доказать ему, что я хочу только его счастья? Влад вздохнул и отвёл взгляд. Его плечи опустились, словно он устал бороться. — Александр, если ты действительно любишь меня, тогда дай мне пространство. «Позволь мне самому разобраться с собой», —произнёс он тихо, почти умоляюще. Эти слова были как удар. Но я понял, что, если хочу сохранить хотя бы шанс на наше будущее, я должен отпустить его. Любовь — это не только стремление быть рядом, но и готовность дать другому свободу.