Забытые грехи

Я всё же решил прокатиться до Мэйфэра на машине, благо, она была припаркована чуть дальше клуба — в ресторане, завсегдатаями которого были я и София, нам предоставили места на охраняемом паркинге для гостей. Владелец — громкий и обожающий дорогие сигары шотландец благоволил к моей подруге после того, как она не дала местным девелоперам снести принадлежавший ему старинный паб в угоду новой застройке. Накинув пиджак, я ещё раз прошёлся по «Эйфории», пристально разглядывая каждый уголок, но не обнаружил ничего подозрительного. Персонал давно разошёлся, а гости покинули клуб ещё до ухода Грейнджер и компании. По хорошему, чтобы узнать хоть что-то полезное, я должен был воспользоваться палочкой, но она и правда валялась где-то в моей квартире. Хотя… Я сосредоточился и щелкнул пальцами, вспоминая былые навыки. Никаких следов постороннего присутствия, по крайней мере, сейчас. Раздраженно вздохнув, я понял, что беспалочковая магия в таком случае бессильна, да и чтобы засечь чужака, надо было заранее наложить чары, чего я, разумеется, не сделал. Выудив из кармана ключи, я запер двери и включил сигнализацию, а затем прошёл до места, где стоял мой «Вольво». В отличие от Драко, я не гнался за престижем и красотой, а взял то, что устроило меня по цене и характеристикам. Но водить мне нравилось, за рулём я чувствовал себя так же, как в полёте без метлы. Свободным. И в этом не было ни капли магии. Магия, струящаяся по моим венам, была моей сутью. Я с ней родился, дышал и она не раз и не два спасала мне жизнь. Защищала рассудок. Дарила ощущение собственной значимости, власти, исключительности. Я не понял, в какой момент она стала тяготить меня. Сначала я перестал использовать палочку в работе, затем в быту и… постепенно отвык, заглушив её призывы в своей голове. Примерно тогда же я отказался от окклюментного щита — ведь рядом не было никого, кто сумел бы меня прочитать. Малфои и Гринграссы не были легилиментами, остальной мой круг общения составляли магглы. С Софией не было нужны притворяться — мы не открывали друг другу душу, не говорили о прошлом. У нас всё было просто — секс, когда нам обоим этого хотелось, театр, кино или выставка — если показывали что-то интересное, ужины в любимых ресторанах пару раз в неделю, если она была в Лондоне и не была слишком занята. Мы не хранили друг другу верность и никогда не спали в одной постели после секса. Я подумывал о большем, но быстро осознал, что она не влюблена в меня — и это не принесло боли или разочарования, как было с Лили. Софи была красива, умна и богата. И свободна. Я пару раз представлял, каково бы было, будь у нас дети и мне нравилась мысль о ком-то, настолько близком мне. Связанном кровными узами. Вопреки расхожему мнению, я не ненавидел их всех скопом — только надоедливых гриффиндорцев. Кстати об этом. Надо бы ещё раз встретиться с мисс невыносимой всезнайкой. Хочу понять природу возникшего между нами притяжения и как-то побороть её. Возможно, переспать с ней… пару раз. Она явно была не против, судя по тому, как прижималась ко мне. Мужем или любовником не обременена, а дочь… вряд ли это станет препятствием. Мы можем встретиться у меня. Я даже готов поступиться принципом никогда не приводить к себе домой любовниц — случайных или не очень. София не была у меня ни разу, но никогда не интересовалась почему. Я приходил к ней или мы снимали номер в отеле на несколько часов. Удобно и практично. Повернув на изогнутую дорожку, вымощенную серым камнем, я притормозил у ворот и нажал кнопку звонка. Въезжая в раздвижные створки, я в который раз поражался, насколько изящным и старинным выглядело поместье Драко и Астории, хотя постройке было около пяти лет. Наверное, не обошлось без магии. Или каких-то технологий, заставивших всё выглядеть благородно состаренным временем. Я никогда не спрашивал крестника, почему он перебрался в маггловский мир, снял обычный офис и нанял не волшебников, а магглов и сквибов. Драко тоже почти не колдовал, как и я, но Астории не запрещал, особенно, когда у Скорпиуса начались первые непроизвольные магические выбросы. Мальчик пойдет в Хогвартс, как и положено, но при этом и в обычную школу тоже. До одиннадцати лет проучится там. Люциус с пеной у рта орал, что не позволит портить своего единственного внука, но к моему удивлению, Гринграссы поддержали зятя. Я считал, что в нынешних реалиях отбрасывать несомненные плюсы маггловского мира и некую косность мышления волшебников, не стоит. Драко проявил удивительную мудрость для своего возраста, не теряя традиции и при этом не упуская новые веяния. — Северус! — на крыльцо выскочила Астория, на бледном лице сияла приветливая улыбка. — Как же давно ты не заезжал к нам! Скорее проходи в дом, я заварила чай. — Рад тебя видеть. Отлично выглядишь, — искренне улыбнулся я в ответ. Жена Драко полгода назад потеряла ребенка, что очень тяжело переживалось всеми членами семей, и Малфоев, и Гринграссов. Нарцисса мрачно шутила, что это фамильное проклятие, Драко же был настроен докопаться до медицинской причины, поэтому таскал жену по обследованиям и докторам, не слушая никаких возражений. Покладистая Астория глотала и таблетки, и зелья, сдавала анализы, проходила процедуры — и всё с мягкой улыбкой. Я восхищался тем, как она влияла на Драко и даже на Люциуса. Солнечная девочка с ангельским терпением. Мне, увы, так и не повезло встретить такую женщину. — Спасибо, — Астория чмокнула меня в щёку, — как Софи? — Полагаю, что прекрасно. Одна только жена Драко сокрушалась, что я не делаю предложение Софии и не собираюсь состряпать парочку маленьких Снейпов. Я, конечно, возможно, и собирался бы, но не видел ответного энтузиазма. Нарцисса при встрече с Софией превращалась в ледяную надменную статую, а после шипела мне, что эта особа не вызывает у неё никакого доверия, и лучше бы я вообще не имел с ней никаких дел. Люциус пожимал плечами, но когда я как-то раз в сильном подпитии сообщил, что хочу жениться, прочитал мне лекцию на полчаса про то, почему именно мне не стоит этого делать, и что Софи совершенно мне не подходит. Не то, чтобы Малфои были моральным компасом и измерением правильности совершаемых мной поступков, но что-то в их словах всё же было. К тому же, они были единственным имеющимся у меня подобием семьи, а родными разбрасываться не стоит. — Вы поссорились? — личико Астории помрачнело. — Нет, но мы не виделись достаточно давно, у неё какие-то дела во Франции, я не вмешиваюсь, ты же знаешь. Мы не настолько… близки, — выдавил я, идя по коридору и ловко подхватывая на руки несущуюся на меня белокурую торпеду. — Дядя Сев! — Скорпиус взвизгнул в приступе восторга. — Ты пришёл посмотреть, как я делаю колесо? — Конечно, — я встряхнул мальца, вызвав ещё один восторженный вскрик, — надеюсь, в воздухе? — Мама, а можно в воздухе? — тут же воскликнул мальчик. Асторию укоризненно на меня посмотрела, но кивнула сыну. — Конечно, родной. Если папа разрешит. Я внутренне усмехнулся — Драко носился с единственным сыном так, словно тот был хрустальным, поэтому вариант действовать через него был заранее обречен на провал. Скорпиус тут же скуксился, поняв, что от отца он разрешения на любую, даже самую мелкую авантюру, не получит ни под каким видом. — Тогда не в воздухе, а на полу, да? Но это не значит, что я не могу! — торопливо предупредил мальчишка, сползая с моих рук и готовясь изобразить трюк прямо посередине коридора, застеленного толстым пушистым ковром. — Скорпиус Абраксас Малфой, — тягучий выговор Драко с годами нисколько не изменился, — ты разве забыл о манерах? Дядя Северус только что приехал и даже ещё не выпил чаю, а ты собираешься поражать его воображение на голодный желудок и в коридоре? Ступив мне навстречу из распахнутой двойной двери, ведущей в кабинет, крестник протянул мне руку, которую я с чувством пожал. Мы виделись всё реже и почти всегда на работе, мне было неловко нарушать семейную идиллию, особенно после неудавшейся беременности Астории. — Ты прав, папа. Я не подумал, — сокрушённо пробормотал Скорпиус, — я даже не предложил дяде Севу присесть поудобнее… Я рассмеялся, взъерошив светлые кудри мальчонки. — Давай договоримся так, юный мастер Малфой — я поговорю с твои отцом, а после зайду к тебе и ты покажешь всё, что я ещё не видел. — Буду ждать у себя! — Скорпиус с визгом умчался, чрезвычайно довольный тем, как вышел из щекотливой ситуации. Мы прошли в кабинет и я в который раз восхитился тем, как крестник соединил традиционный строгий интерьер, присущий Малфой-мэнор с современными и отнюдь не волшебными вещами — удобная мебель, огромный плазменный телевизор в половину стены, старинное бюро орехового дерева и на нём тонкий, почти невесомый ноутбук с узнаваемым надкушенным яблоком на крышке. Пол застилал настоящий турецкий ковер, сотканный вручную, а свет зажигался, стоило щелкнуть пальцами или хлопнуть ладонью об ладонь. Я уселся в свое любимое мягкое кресло у камина. Астория принесла поднос с чаем и пирогом и налила мне крепкий чёрный эрл грей с лимоном и капелькой сливок — точно как я любил. Сделав глоток, я блаженно зажмурился и надкусил ароматную выпечку. Не стоило хлестать виски на голодный желудок, но мне нужно было как-то сохранить лицо перед мисс Грейнджер и её спутниками. Щиты в сознании захлопнулись так плотно, как только могли. И голова снова разрывалась от боли, как в лучшие и давно минувшие годы. Что скрывать, я был поражен тем, что Игорь жив. И искренне опечален его смертью. Столько ушедших лет размыли былую вражду и гнев, да и к чему ворошить то, что было? Мы оба сделали неправильный выбор, и оба поплатились. Только я почему-то всё ещё дышу. — Сегодня ночью в клубе были убиты Каркаров и Скитер, — сообщил я Драко, едва за его женой закрылась дверь и он устроился в таком же кресле напротив меня — ни к чему волновать девочку понапрасну, — тут же явились авроры, но кто их вызвал, я не знаю. — Авада? — крестник побледнел. — Да. Но палочка, из которой её выпустили, явно не зарегистрирована. Меня больше беспокоит то, что это случилось в «Эйфории». Ну и разумеется, я не знал, что Игорь жив… — Никто не знал, но я не удивлен. Тот ещё скользкий гад. Другой вопрос — что заставило его выбраться из норы, в которой он успешно сидел почти десять лет? — протянул Драко, барабаня пальцами по подлокотникам кресла. Я пожал плечами. — Грейнджер сказала, что Рита писала о… Тёмном Лорде и его приспешниках. Может быть, посулила награду за воспоминания? — Но тогда они явились в клуб, чтобы увидеть тебя. Из выживших Пожирателей — ты самый ценный информатор. — Я не стал бы говорить со Скитер! — прорычал я. — Не после того, как она извратила мою жизнь в своем нелепом пасквиле! — Вот поэтому она и притащила Каркарова, это логично. Старые друзья, ностальгия, немного алкоголя… — вслух размышлял Малфой. — Вот только что-то пошло не так и их обоих устранили. Если это их враги, то можно не беспокоиться, крестный. Но если твои… — То мне стоит быть бдительным, — я в раздражении допил чай и грохнул чашку на блюдце, отчего фарфор жалобно звякнул, — но кому я мог понадобиться, после стольких лет? Я прошу тебя предупредить Люциуса. Но матери и жене ни слова. Как и Гринграссам. Постараюсь прощупать Грейнджер, может быть, поделится полезной информацией. Драко нахально приподнял брови. — Гриффиндорская заучка? Не знал, что ты сменил предпочтения, хотя что-то в ней всегда было… интеллект, например. И задница тоже. — Я собираюсь выяснить нужные сведения, а не завести интрижку, — фыркнул я, хотя противный голосок внутри гадко расхохотался, чуя ложь, — к тому же, она не в моем вкусе. — Как раз в твоем, только ты этого в упор не видишь, — парировал Драко, — я не занимаюсь сводничеством, ты не подумай, но то, как ты живёшь… твой отказ от магии и особенно эта твоя маггловская подружка мне никогда не нравились. Есть в ней что-то искусственное… — Может, грудь? — услужливо подсказал я. — И смею напомнить, что это не твое дело, с кем я сплю. И то, что я не колдую, тоже тебя не касается. Малфой вздохнул, покачивая в руке чашку. — Я понимаю, почему ты себя наказываешь, но вот за что… Это нелепо. Отец сказал бы больше, но он не решится лезть в твои дела, после… всего. Он виноват перед тобой, как и мама. И даже я. Тебе кажется, что ты заслужил, но это не твоё, Северус. Вся эта жизнь. Твое место в волшебном мире. Я скептически изогнул бровь, но ничего не ответил. Во-первых, это действительно было не его гребаное дело, во-вторых, я никого не наказывал, я жил так, как умел. В третьих… — Судя по твоему гневному выражению лица, я попал в точку, — тихо заметил Драко, — но я этому не рад. Предлагаю закончить нашу содержательную беседу и разработать план действий… на всякий случай. С отцом я побеседую, разумеется. Он скорее всего, уже знает о случившемся. — Шпион в Министерстве или в аврорате? Драко рассмеялся. — И там, и там. — Узнаю старину Люци, — пробормотал я под нос, приканчивая последний кусочек яблочного пирога. Что интересно, туда кладет Астория, что получается кисло и одновременно сладко? Пахнет ванилью и корицей — так тонко и ненавязчиво, что даже мой капризный нос не раздражается. От Грейнджер пахло ванилью и немного апельсином. Кажется, кто-то пользуется шампунями компании «Эйфория». Это был один из первых моих патентованных составов для волос — и самый удачный. Волосы долго оставались чистыми и лучше лежали. За запахи, оформление и всё прочее отвечали Астория и её сестра Дафна, так что моей заслуги в натуральных, свежих и ненавязчивых ароматах, как и во внешнем виде ярких весёлых бутылочек не было. А внутри всё равно поселилась какая-то гордость, ведь я прекрасно помню все до единого прозвища, которыми меня награждали студенты. Особенно гриффиндорцы. Пожалуй, самым обидным было «сальноволосый ублюдок». Я никогда не пренебрегал личной гигиеной, хотя куда им было догадаться, что малейший волосок, капелька пота на коже или нанесенное на неё средство могло дать непредсказуемый эффект в сочетании с любым зельем. Поэтому моё мыло было без добавок, а шампунь не придавал волосам красоты, а служил, скорее, защитным средством. Драко встал и задумчиво прошёлся вдоль огромного окна, закрытого тонкой, но непрозрачной тканью. Перестраховщик. Если уж нельзя навесить стандартные чары, то хотя бы так. Я, кстати, ни разу не задавался вопросом, почему самый чистокровный из ныне живущих волшебников живёт почти как маггл, а стоило бы. Я сомневался, что младший Малфой делает хоть что-то без умысла. — Тогда предлагаю следующее: я поговорю с отцом, он поспрашивает своих шпионов и старых знакомых. Жаль, что прежних связей нет, но нам это только на руку, если аврорат и дражайший Поттер вздумает вцепиться в тебя или нас, доказывая причастность. Кингсли же отозвал ищеек? — спросил Малфой, наконец повернувшись ко мне и в глубине его светлых глаз мне стало отчетливо заметно затаённое беспокойство. Чего он опасался? Каркаров был так же далёк от сына Люциуса, как те несколько появившихся на свет до возрождения Лорда детишек Пожирателей от меня самого. Они виделись только на турнире трёх волшебников. — Отозвал. Больше года как, — сообщил я, тоже поднимаясь и потягиваясь, чтобы размять затекшие мышцы. Да, ночи без сна и на ногах уже тебе противопоказаны, Северус. Стареешь. — Плохо, но не критично, — нахмурился Драко. — Справлюсь. Придется проявить немного «доброй воли» и побеседовать с кем-то из аврората. Ну и конечно, сдать палочку для приори инкантатем. Даже и не знаю, что они там найдут. Я, кажется, даже люмос не использовал, привык к фонарику на мобильном. Рассмеявшись, крестник крепко пожал мне руку на прощание. — Хотел сказать, что пришлю сову, но лучше позвоню. Я кивнул. Попрощавшись с Асторией и пробыв еще полчаса со Скорпиусом, продемонстрировавшим мне весь арсенал кувырков и прыжков, которым он овладел за месяц, я уехал домой. В тишине и благодати своего лофта я принял душ, выпил стакан сока и съел порцию омлета с помидорами, взятого на вынос в кофейне рядом с домом. Плюхнувшись на диван, я блаженно вытянулся и прошептал: — Акцио, палочка. Беспалочковая магия была моим коньком — и с годами, даже взрослея, я не потерял этот навык. Если невербальные заклинания, как и легилименцию мне приходилось подолгу отрабатывать, скрипя зубами и доводя себя до головной боли и кровотечения из носа, то окклюментом, особо не нуждающимся в волшебной палочке, я был с рождения. Попробуй не научиться закрываться, имея таких родителей, как мои. Мисс Грейнджер повязала бы меня тут же, узнав, что я могу почти всё и без помощи проводника. Но есть заклинания, которые невербально и без палочки не создашь. Например, круциатус. Или авада кедавра. Так что, наверное, я зря беспокоюсь, и снова держу мощные зеркальные щиты, защищая сознание так, будто кто-то сейчас на меня смотрит. Как будто она может залезть мне в голову, как Дамблдор — играючи. Палочка влетела в руку мягко, как ластящийся котёнок, едва ли не мурлыча, когда я сжал её чуть сильнее и тут же выдала сноп серебряных и зелёных искр. Подлизывается. — Дело не в тебе, ты же знаешь, — шепнул я ей, как будто она могла меня услышать. Древко потеплело, когда я привычно начал плести чары, но не произнося слов вербально или невербально, только вспоминая узоры. Защитное заклятие. Щиты. Купол. Обнаружение. Словно и не было этого года врозь. Я отложил палочку в сторону, решив не проверять, что последнее я делал — не стоит выполнять за бравых авроров их работу. Финч-Флетчи хитро подмигнул мне, уходя. Поганец. Так и хотелось рявкнуть «Десять баллов с Хаффлпаффа за дерзость!» Мысли тут же вернулись к Гермионе Грейнджер и нашему едва распробованному поцелую. Я сам не понимал, что со мной творится и почему мне так сильно хочется продолжить то, что мы начали. В Хогвартсе она меня раздражала — громкая, надоедливая, вечное бесплатное приложение к Поттеру и Уизли. Чуть лучше стало на шестом курсе, когда она осознала, что не единой зубрежкой можно наполнить досуг. Конечно, они с Уизли были ожидаемой для всех парой, но уже после победы, на вручении орденов меня неприятно кольнуло, когда рыжий по-хозяйски держал её за талию и прилюдно громко чмокал в щеку. Выглядело это отвратительно, но что я мог сказать? Даже если и захотел бы, голос ещё не вернулся, а разорванное мерзкой змеёй Воландеморта горло саднило от каждого издаваемого мной звука, поэтому я предпочитал молчать. Гермиона подошла ко мне сразу после церемонии и робко коснулась плеча: — Сэр, как вы? Вам что-нибудь нужно? Я помотал головой, намереваясь ретироваться, но она придержала меня за рукав, пряча глаза. — Я хотела сказать, что если вам нужна… нужно помочь… с чем угодно, вы… вы можете написать. Я могу прибраться у вас дома или ещё что-то, могу купить продукты. Вы же не вернётесь в Хогвартс, верно? Видимо в моём взгляде отразился такой ужас, что она и без слов поняла, что бы я ответил на это. — Если о вас некому позаботиться, то я готова. И не только я, — девушка храбро вздернула подбородок, наконец взглянув мне прямо в лицо. В золотистой глубине глаз гриффиндорки стыла вина. Интересно, за что? Она не сделала мне ничего ни плохого, ни хорошего. — Нет, — выдавил я хрипло и схватился за горло, ощутив спазм, — справлюсь… сам. Вторую и последнюю до сегодняшней ночи нашу с ней встречу я позорно прятал на самом дне памяти и стер бы, если бы осмелился. Я много гадкого сотворил в своей жизни, но это… Это перешло все границы. Если бы она помнила, то, скорее всего, увидев меня в зале «Эйфории» сбежала бы без оглядки. А может, и нет — что-то же заставило её разволноваться от моей близости. Возможно, мои обливиэйты не так безупречны, как я всегда считал.