Забытые грехи

Мне стоило неимоверных усилий уйти от Снейпа через камин, а не уронить его на пушистый ковер в дорого обставленном кабинете, стаскивая с нас обоих одежду. Что со мной происходит? Это же Северус Снейп! Слизеринский змей, убийца и Пожиратель и… нереально сексуальный тип. Помню, как в Хогвартсе некоторые старшекурсницы шептались о том, как далеко бы позволили ему зайти, несмотря на мрачное недовольное лицо, грязные волосы и ненависть ко всему живому, что имело наглость оказаться с ним рядом. Кто-то грезил об его аристократических руках с длинными чувствительными пальцами зельевара, кого-то возбуждал его глубокий бархатный баритон, а одна из пуффендуек, совершенно не стесняясь, заявила, что судя по размеру его носа и ног, член обязательно должен быть что надо. Я помню, как смутилась тогда, но сейчас… Напряжение, явно захватившее не меня одну, требовало выхода. Когда он поцеловал меня, я словно нырнула в бездонный омут, где остался только его искусный язык, вкус его губ и запах терпкого и сладковатого одеколона. Этот запах я до сих пор ощущала ноздрями. Жаль, что всё это длилось меньше минуты — я не успела до конца распробовать ни вкус, ни ощущения… Выбравшись из одного из каминов в атриуме Министерства, я зарегистрировалась, отметила всех, на кого сегодня наложила заклятие забвения и безропотно вытерпела просмотр последних, выданных моей палочкой, заклинаний. — Гермиона! — издалека мне оживленно помахала Сьюзен Боунс. — Как дела? Я вяло дернула ладонью в ответ. Только этого мне сейчас не хватало. Сью была милой, но порой излишне навязчивой. — Прости, меня ждет Гарри! — громко проговорила я и с облегчением скрылась в одном из центральных лифтов. Оказавшись в приемной начальника аврората, я наконец-то выдохнула. Секретарь Гарри приветливо кивнула: — Проходите, мисс Грейнджер, вас ожидают. Чай или кофе? — Кофе. Покрепче. Со сливками. И, если можно, каких-нибудь сандвичей — я всю ночь провела на вызове, — попросила я, смущаясь от собственной наглости. Но женщина даже бровью не повела. — Конечно. Толкнув резную дверь, ведущую в кабинет Поттера, я пригладила встопорщенные волосы. И запоздало пожалела, что не привела себя в порядок. Кто же знал, что это будет не рядовой вызов на десять минут! Хотя Снейпа, кажется, вовсе не волновали мои неухоженные волосы, отсутствие на лице косметики и совершенно не сексуальный прикид. Интересно, зачем он полез ко мне? Захотелось очередную зарубку на столбики кровати? Хотя если бы кто-то сказал мне, что спустя много лет после последнего урока зельеварения, я подумаю о том, чтобы переспать с профессором Северусом Снейпом, я бы зашлась в истерическом припадке хохота. Правда в то, что мы с Роном разведемся и будем разговаривать сквозь зубы исключительно ради дочери, я бы тоже тогда не поверила. Моя любовь к нему казалась мне незыблемой, как камни, из которых построена гриффиндорская башня и бесконечной, как Запретный лес. Мы были парой на века, как Гарри и Джинни. Как Луна и её очаровательный жених Рольф Саламандер. Как Невилл и Ханна. Возможно, дело было как раз в этом. Я вечно сравнивала то, как мы живём, с жизнью остальных друзей и знакомых. И дом у нас был меньше, и сад хуже рос, зарабатывали мы плохо, Роза постоянно болела, капризничала и плакала, тогда как Джеймс Поттер и Теорос Лонгботтом росли тихими, розовощекими и счастливыми. Стандарты заучки Грейнджер оказались слишком высоки даже для неё самой — отдел магического правопорядка, о котором я так грезила в школе, был полон старых замшелых и непримиримых к любым идеям волшебников. Я промучилась два года, а затем перевелась в аврорат. И мой брак начал трещать по швам, ведь в мире Рона жена должна быть дома к шести, готовить ужин из двух блюд и родить хотя бы троих детей. После Розы я исправно пила противозачаточное зелье не потому, что не любила дочь, а потому, что любила её слишком сильно и понимала, что на хорошую мать я не тяну даже если зажмуриться. Увы, посоветовать мне что-то и как-то успокоить было некому — моя мама умерла там, в Австралии, как и папа, спустя несколько месяцев после Финальной битвы, а Молли Уизли при всей своей доброте не понимала, что со мной не так. Я не была своей в магическом мире, не знала основ, меня некому было научить. Я не планировала рожать в девятнадцать, едва закончив школу. — Гермиона, наконец-то! — Гарри вскочил со стула. — Джордж велел ждать тебя, не желал ничего рассказывать подробнее, кроме того, кто умер. А Джастин вообще отправился домой спать! — Я бы тоже с удовольствием отправился на боковую, — Уизли, развалившийся на диванчике с огромной кружкой чего-то горячего в руках, насмешливо приподнял бровь, — но Анджелина терпеть не может, когда я возвращаюсь под утро, так что я решил не ссориться со своей лучшей половиной и появлюсь днем. — Где Кингсли? — спросила я. — Он должен это услышать. — Скоро придет — кто-то попросил срочно подписать отчет. — ответил Гарри. — В шесть утра? — я хмыкнула. — Тяжела доля сильных мира сего. — Вот когда ты согласишься меня заменить, тогда и отдохну, — зычный голос министра, раздавшийся за моей спиной, был веселым. — И будь я проклят, если этого не произойдет. — Надейся и верь, — Джордж рассмеялся, — и исподволь внедряй эту мысль в её сознание. Однажды это сработает. Я выразительно повела плечами. — Не в этой жизни, мальчики. Кто же тогда будет чистить память простым смертным? К счастью, в этот момент вошла секретарь Гарри с подносом. Я проглотила голодную слюну, увидев ветчину, сыр и свежие огурцы на тоненьких ломтиках подсушенного хлеба. Вдохнув божественный аромат кофе с корицей, я почти расслабилась. Почти забыла о терзавшей меня много лет тревоге. — Спасибо, миссис Шоу, — поблагодарил Гарри, — никого не пускайте ко мне хотя бы до полудня. — А как же совещание? — женщина посмотрела на начальника аврората с явным неодобрением. — Не сегодня. Отмените, — Поттер уселся рядом с Джорджем и цапнул один из моих бутербродов. — Эй! — я шлепнула друга по руке и присела, отхлебывая кофе и едва не застонав от удовольствия. — Ты из дома, а я полночи препиралась со Снейпом. Поттер некрасиво раскрыл рот, по привычке взлохматив тёмные волосы и вытаращив глаза за стёклами очков. — Как там оказался… Снейп?! Ты серьезно? Профессор? В Сохо? В ночном клубе? — благоговейный ужас в его голосе заставил меня улыбнуться. — Представь себе, он вполне жив, здоров и доволен тем, как всё сложилось. Вот только никак не ожидал, что прошлое его догонит в самом сердце Лондона, да ещё и так… масштабно, — проговорила я, стараясь не чавкать, — наши жертвы — Игорь Каркаров И Рита Скитер. Авада в упор, палочка неизвестна, саму её не обнаружили. Снейп говорит, что это не его — якобы он больше года не брал её в руки. В клубе были только постоянные клиенты, меньше половины персонала, чужих не заметили. Скитер пару недель назад подкараулила Лаванду Браун — та работает в клубе. Как Рита вышла на Каркарова — вот главный вопрос. Я слышала, что она пишет книгу о Воландеморте и его верных Пожирателях… — Ни черновиков, ни прытко пишущего пера и сумки мисс Скитер не нашли. Я отправил человека к ней домой — там всё вверх дном, но ни клочка пергамента, ни перьев, ни одной книги или блокнота. Вынесли подчистую, — сказал Джордж, — господин Каркаров ни в одном из отелей и гостиниц Лондона не зарегистрирован — в маггловских. В магические он бы не сунулся — сразу бы узнали. — Оборотное? — спросил Гарри. — Оборот контролируется Министерством, ингредиенты к продаже запрещены, — Кингсли покачал головой, — из-под полы не варят уже давно. Я сказал бы, что и подобного уровня мастеров немного. Из тех, кто официально готовит зелья я знаю только троих. Ни один бы на такое не пошел. Я вспомнила, как на втором курсе варила в туалете плаксы Миртл. С тех пор минула, кажется, целая жизнь. Как мы не попались и не отравились, да что только не грозило троим идиотам, желающим узнать тайны Малфоя, которого мы считали Наследником Слизерина. Глупые, наивные дети. Как же нам повезло, что каждый раз мы выходили сухими из воды — не без помощи кого-то взрослого, конечно. Я тайно подозревала, что именно профессор Снейп варил зелье, чтобы вернуть мне человеческий облик, когда я превратилась в кошку. — А что Снейп делал в клубе? — кажется, Поттера замкнуло. — А как ты думаешь? Танцует приватные танцы для… хм… состоятельных леди. Тяжела и неказиста жизнь простого… зельевара! — пафосно продекламировал Джордж, а я прыснула, представив танцующего профессора. Правда, затем я представила, как он раздевается и мне стало не смешно, а… жарко. Кингсли рассмеялся. — Хорошо, что мы не на уроке, иначе это было бы даже не пятьдесят баллов с Гриффиндора, мистер Уизли. Северус давно уже живет в маггловском мире, он вполне успешный и законопослушный гражданин. Из постоянных контактов в магическом сообществе только чета Малфоев-старших и Астория Малфой. Драко, как вы знаете, особо не светится. — Вы что, следили за профессором? — удивилась я. Министр сощурился. — Ты думаешь, что я оставил без внимания правую руку двух самых могущественных волшебников последнего столетия? Северус, конечно же, был оправдан, но не затаил ли он злобу и не планирует ли что-то, я не был уверен. Вот и наблюдал… аккуратно. Не вмешивался. Последний год слежка снята за ненадобностью — он живёт там же, в Сохо, кроме ресторанов и Малфой-индастриз, нигде не бывает. Ах да, когда его подруга в городе, они ходят в театр и на выставки. Закон не нарушает, почти не колдует. Не знаю, что происходит за закрытыми дверями офиса Драко, но ты лучше меня знаешь, Гермиона, что ни одного вызова туда стирателей не происходило. — Подруга? — в один голос воскликнули Гарри и Джордж. Подруга, значит. Вот же… вот же… кобель. Я разозлилась так, что хотелось кричать. Точно решил сделать пополнение коллекции идиоток. Так, всё, забыли о Снейпе. Мне нужно завершить доклад и убираться отсюда. Успею немного поспать, прежде, чем трансгрессировать на Гриммо. — А что вас так удивляет? — Кингсли явно забавлялся. — Ему еще нет даже пятидесяти, он свободен и начал новую жизнь. — А как же великая и трагическая любовь? — закатил глаза Джордж. Гарри поморщился. Он в принципе не любил упоминаний о своих родителях, а уж в контексте любовного треугольника Джеймс-Лили-Северус особенно. Когда он рассказывал Визенгамоту о подвиге профессора и его самопожертвовании, никак не предполагал, что все ухватятся именно за неразделенную любовь. Даже Молли, узнав об этом, всплакнула, говоря, что недаром бедный мальчик вырос таким злым и язвительным, ведь его единственная любимая выбрала не его. Мне, если честно, было противно думать о том, как Лили Поттер вертела профессором — я почему-то не сомневалась, что она специально оттолкнула его, хотя могла простить. Ведь можно же остаться друзьями, разве это так сложно? Подумаешь, обозвал. На мне Беллатрикс это самое оскорбление в течение часа вырезала, как дети в художественной школе, и ничего. Да, уродливо. Да, побаливает в плохую погоду, но я ни за что не стала бы пафосно рвать отношения с Гарри и Роном из-за того, что они не спасли меня тогда. — Давайте к делу, — сменила я тон беседы на деловой, — мне рассиживаться некогда, иначе твоя жена, Гарри, применит ко мне летучемышиный сглаз… — Так тебе же нравятся… летучие мыши? — Джордж зашептал мне в самое ухо и я мысленно застонала. Проклятый Джастин и его длинный язык! — Что я могу сказать, — упорно игнорируя брата бывшего мужа, продолжила я, — никто из тех, кто был в клубе, не дал внятных показаний. Трое видели зеленый луч, слышали какое-то шипение и вроде бы заметили силуэт в чёрном, скрывшийся через кухню — в ней есть отдельный выход на улицу, ведет в переулок, откуда можно попасть на площадь Пиккадили. Следов там не нашли — я думаю, что убийца трансгрессировал, может быть, даже прямо из здания. Это маггловский район, никаких чар Снейп не накладывал. Всем стерла память, показания зафиксированы и переданы аналитикам. Могу откланяться? Встав с кресла, я допила остывший кофе и поправила волосы. — Иди, — Гарри кивнул, а Кингсли, задумчиво переплетя пальцы, о чём-то глубоко задумался. — А Лаванда? — опомнился Джордж. — С ней говорила только ты… Я вздохнула. — Она потеряла магию, я не знала, но это случилось ещё семь лет назад. Где и зачем Снейп её подобрал, я уточнять не стала. Память стирать не стала — она же… своя. — Я тоже ничего об этом не знал, бедная Лаванда, — сокрушенно выговорил Гарри, сняв очки и потерев лоб, — но тогда получается, что у нас практически ничего. Нужно снять последние заклинания с палочки Снейпа и искать врагов Каркарова и Скитер. Вероятно, это заказное убийство. Может, Рита в очередной раз раскопала какую-то грязь. А ещё нужно навестить тех, кто ещё жив из старой шайки… Может, расскажут что-то полезное. Джордж, займешься? Связи Скитер ребята уже проверяют. — Само собой, — аврор вскочил, — давненько я не видел одного блондина… как и его папочку-павлина. — Я отправлю кого-нибудь в Азкабан, допросить Руквуда, — сказал Кингсли, — в живых больше никого не осталось. Гермиона, у меня будет к тебе просьба… Я вздрогнула, не ожидая ничего хорошего. — Я же не аврор, господин Министр… — Да, но хватка у тебя прежняя, — парировал Шеклболт, — и не говори, что тебе не интересно. Навести Северуса после выходных. Он лучше всех знал Игоря Каркарова, он один выжил из той, первой орды Пожирателей. Мальсибер и Эйвери мертвы, Долохов и Лестрейндж были приговорены к поцелую дементора и поцелованы… от них никакой пользы, как ты понимаешь. — Пусть Гарри навестит, — злобно проворчала я, — он соскучился, по лицу видно! — Вы уже говорили, и он не отказал тебе в беседе. Контакт есть. Северус — сложный человек, и его трудно за это осуждать. Он ясно дал мне понять ещё в день вручения наград, что больше посягательств на свою свободу не потерпит, а ты, как сама заметила, не аврор. Просто бывшая студентка, — Кингсли явно уперся, поэтому я нехотя кивнула, зная, что позже непременно пожалею о своей мягкотелости. Вернувшись домой, я упала на кровать и зарылась лицом в подушку, даже не потрудившись раздеться. Сегодня в впервые за две недели увижу Розу и проведу с ней несколько часов. Ради этого стоит постараться, чтобы не испортить всё… снова. И на обед к Поттерам следует явиться в хорошем настроении и с чистой головой — у Джинни на этот счет был пунктик. Кроме того, нервировать подругу, находящуюся на восьмом месяце беременности, не хотелось. Она и так сойдет с ума, когда узнает про Скитер, Каркарова и Снейпа. Особенно про последнего. Я сама не заметила, как провалилась в тревожный сон, в котором мы с профессором снова целовались, его руки были в моих волосах, а бедра терлись о мои с совершенно недвусмысленными намерениями. В тот момент, когда длинные пальцы Снейпа скользнули ко мне в трусики, я резко проснулась. Серебристый олень, вырвавший меня из забытья, голосом Гарри произнес: — Гермиона, мы ждём тебя через час. Не забудь забрать у Ханны пирог. — Мерлинова срань! — выругалась я, отбрасывая одеяло. Стащив мятую одежду, я ступила в прохладный душ, желая унять возбуждение, жаркой волной прокатившееся по венам. Игнорируя мысль быстро довести себя до оргазма, я яростно тёрла кожу мочалкой и долго прополаскивала волосы специальным бальзамом с ароматом ванили — конечно же, компании «Эйфория». Он был призван превращать непокорные лохмы в гладкие блестящие завитки. Втирая скользкий состав в пряди, я не могла не думать, что его, вероятно, разработал Снейп. Талант, как говорится, не пропьешь. Спустя полчаса я критически разглядывала себя в зеркале. Немного пудры и румян оживили лицо, а подкрашенные тушью ресницы смотрелись очень даже неплохо. Тяжелая масса кудрей падала на плечи, но красивыми и ровными пружинками, а не так, как будто вороны начали вить гнездо и бросили на полпути. Я выбрала закрытое бежевое платье без рукавов до колена с узором из красных и зелёных квадратов, а сверху набросила кардиган. Сунув ноги в светлые туфли на небольших каблуках, я схватила сумочку и побежала к соседям. Во-первых, забрать пирог. Во-вторых, воспользоваться камином — в моем крохотном домике его не было, а вот Невилл, перестраивая свой, позаботился об удобном транспорте для жены — она владела пабом «Дырявый котёл» после ухода на покой своего дяди Тома и перемещалась прямо на работу. Я постучала в оранжевую дверь Лонгботтомов, восхищенно разглядывая утопающее в цветах крыльцо. Руки Невилла творили чудеса, всё живое, к чему они прикасались, буйно расцветало и дарило радость. Теплицы Хогвартса впечатляли размахом сейчас, когда профессор Стебль ушла на покой. Самые лучшие растения Великобритании, грибы, коренья и ягоды теперь были в распоряжении школы. Мне открыла Ханна — летящее васильковое платье, розовые щеки, тщательно заплетенные пшеничные волосы. Одним словом, идеал. Не то, что я. — О, ты как раз вовремя, Гермиона! Я упаковала твой пирог, а Нев открыл камин до площади Гриммо, — улыбнулась подруга, — выглядишь отлично. Косметические чары? — Нет, — буркнула я, — обычная косметика. Посторонившись, чтобы дать мне пройти, жена Невилла вполголоса заметила: — Видно, что ты стараешься, Гермиона. Не нужно так переживать. Я любила Лонгботтомов, правда. От всей души. Но вот в такие моменты мне хотелось их придушить. Обычно они выступали единым фронтом, но сегодня, видимо, сжалившись, Невилл решил не добивать меня искренним сочувствием и заботой. Я много раз говорила, что не заслуживаю того, чтобы быть матерью настолько идеального ребенка. И что мои ошибки нельзя искупить так быстро. Но все вокруг словно сговорились ни в чём меня не винить. Даже Кингсли сегодня сделал вид, будто я всё еще прежняя. Дал задание, ляпнул про контакт со Снейпом. Более чем уверена, что профессор не станет со мной обсуждать свои веселые пожирательские будни и Игоря Каркарова. Он же не совсем идиот. Вряд ли он даже на порог меня пустит. — Спасибо, Ханна. Джинни будет в восторге, — поблагодарила я, одним взмахом палочки уменьшая коробку с горячим пирогом и засовывая её в сумочку. Чары незримого расширения пространства плюс заклинание облечения веса — это моё всё. Со времен путешествий по лесам за крестражами я сменила пять сумок. Эта была шестой. Я втайне ею гордилась — крохотный мешочек из бежевого бархата был изящным и красивым, а внутри… О, чего там только не было. И весила она меньше самого тощего домового эльфа. — Передавай ей привет, — сказала Ханна, — и поцелуй от меня Розу и Мари-Виктуар. Тео у Августы, иначе точно напросился бы с вами. — В следующий раз, — небрежно ответила я, — не забудь закрыть за мной камин. Шагнув в приятное зелёное пламя, я зажмурилась, а открыла глаза, когда ловкая рука Джинни втащила меня в уютный кабинет Гарри. Стряхнув с волос порох, я прокашлялась и встретилась с пылающим взглядом подруги. — Гермиона Джин Грейнджер! — завопила она, дав мне буквально минуту, чтобы успокоить дыхание. — Ты совсем стыд потеряла! Как ты могла так со мной поступить! Глядя на круглую очаровательную миссис Поттер в комбинезоне для беременных и полосатой рубашке, я приняла самый виноватый вид на который была способна. — Я очень сильно сожалею, милая. А в чём дело? — В чём дело?! Она ещё спрашивает! — голос Джинни взлетел на целую октаву. — Ты видела Снейпа! Ты встретила Лаванду! Ты ночью поперлась в Сохо! Одна! — Там были Джордж и Джастин, и вообще-то меня вызвали… — Неважно! У моего братца, видимо, отказали последние мозги, — набрав воздуха в грудь миссис Поттер разразилась гневной тирадой, не дав мне вставить и слова, — ты же больше не аврор, могли вызвать любого из твоей команды, или перенести допросы на утро! Какого Мерлина ты так рискуешь? Давно Пожирателей смерти не видела? Соскучилась по Снейпу, снимающему баллы и трясущему над тобой сальными патлами?! Я передернула плечами. — Да что ты так завелась-то, Джин. Тебе нельзя волноваться, особенно по таким пустякам… — А кому можно? Розе можно волноваться? Или моей маме, а, Гермиона? Тебе мало было прошлого раза? — гораздо тише произнесла подруга, и я отшатнулась, чуть не задев бедром стоящее у камина кресло и роняя сумочку. Ну вот, опять… как будто я не испытывала каждый день тошнотворное чувство вины, еще немного — и захлебнусь. Невыносимо. — Ты же знаешь, что я… стараюсь, — жалким умоляющим голосом проговорила я, стискивая пальцы так, что ногти впились в ладони, — я хочу, чтобы всё стало, как прежде, Джинни. Очень. Но я не знаю, как…