Мы были птицами...

      Разумовский сидел за своим столом изучая документы от компании «Holt International», которая продала Олегу костюм и свою новейшую разработку: ручную жидкостную бомбу. От ценника за услуги, глаза на лоб полезли, чтобы унять нервы он растягивал канцелярскую резинку пальцами.       «4 506 529 $ Твою дивизию, Олег! Столько всего хорошего можно было сделать на эти деньги!» — В его размышления вмешалась Марго. — Сергей! К вам посетитель. — Я занят. — Этот посетитель из полиции. Я не шучу. — Сергей тут же напрягся и выпрямился начиная складывать всё в папку и закрывая программу просмотра документов на смарт-столе. — Мне позвонить вашему адвокату? — Зачем? В этом нет необходимости, Марго.       На этаж прибыл лифт со звоном распахивая створки дверей, Сергей не придумал куда спрятать саму папку, поэтому оставил её на столе. Вопреки его ожиданию к нему вышла девушка. «Надо подправить лексикон Марго, она меня дезинформировала.» — Он стоит не зная куда деться, к нему редко кто-либо поднимается, тем более противоположного пола. Он даже не помнит когда находился в одной комнате с кем-то помимо Олега. Ну, и Марго. Даже из полиции к нему сегодня никто не захаживал, он сам позвонил и организовал созвон в Зуме, чтобы ответить на все их вопросы. — Здравствуйте, я майор полиции Ингрид Константиновна Гром. — Она подошла поближе и протянула руку для рукопожатия.       Ладони Сергея тут же вспотели, сердце заколотилось, глаза забегали, дыхание сбилось. Ох, не любит он находиться в таком обществе. Слишком много плохих воспоминаний нахлынуло на него разом: Приют, воспитательницы, девчонки, обвинение в пошлости, высмеивания, злой смех высоких голосов. Всё это проносилось в голове яркими вспышками. Кровь отхлынула от лица, ноги стали ватными, опереться о стол успел только чудом. Из руки выскальзывает банка, майор видит это и автоматически поддерживает обморочного парня за плечи уберегая от падения на пол. — Вам плохо? Мне позвать кого-нибудь или может скорую вызвать? — Спокойно и по делу спросила она. Сергей выровнялся, освободился от чужих рук и улыбнулся пытаясь придать лицу более живой вид. — Добрый день. Нет, не нужно никого звать. Я просто всю ночь провёл за программированием. Заработался. — Он склонился и подобрал банку с пола, покрутил её в руках и понял, что она пустая. Выкидывать не стал посчитав, что пусть уж лучше она послужит ему неким психологическим барьером. — Может: чай, кофе, газировку? — Махнул рукой в сторону вендинговых аппаратов в стене, чтобы отвлечь своё и чужое внимание. — Ого! А зачем вам столько? — «Сработало!» порадовался он. — Дело в том, что в детстве я завидовал сверстникам, которые могли себе позволить, что-нибудь такое. Так что, можно сказать, закрываю Гештальт. — Нагоняете упущенное. — Уточнила она, но больше с утверждающей интонацией. — Вроде того. — Растерянно подтвердил он и увидел как гостья безотчётно машет головой. — У меня тоже такой возможности не было, но как-то это затерялось на фоне других… Повезло, наверно… — Договаривать она не стала, поэтому было непонятно кому и в чём повезло. Майор на мгновение зажмурилась и резко тряхнула головой. — Так, отставить! — гневным шёпотом сказала гостья. — Я пришла на счёт Чумного. — Доктора, верно? Я так и понял. — Сергей перебил, так как хотел побыстрее избавиться от чужой компании. — Эээ… Дело в том, что я уже удалил оригинал, но, как вы понимаете, — Они начали прохаживаться по кабинету. — это привело только к более активному распространению копий. Алгоритм соцсети посчитал это популярной темой и принялся распространять… — А я не про это. Мне нужна информация с чьего аппарата велась трансляция или что-то, что поможет сузить круг подозреваемых… — А, благодаря децентрализованной системе шифрования, никто не может отслеживать пользователей соцсети. Боюсь, это технически невозможно. — Да-да. Видела я ваш эфир. — На подсознательном уровне Сергей напрягся, но следующая реплика его успокоила. — О вашем последнем апдейте, я надеялась это была ложь. — Почему вам так показалось? — Разумовский сел на край стола. — Только лжецы используют слово «абсолютно» с таким завидным постоянством. Каждый второй, если не первый, фишинг в интернете пестрит обилием этого слова гарантируя выгоду. Если вы говорили правду, то в следующий раз поработайте над речью побольше. Четыре «абсолютно» за такое короткое вступление это перебор. Я понадеялась вы обманули пользователей жаль, что это не так. — Ингрид разочарованно выдохнула. — Посчитали, что-ли? Какая похвальная внимательность. — Напряжённо прокомментировал он. — Вокруг сплошные критики… И зачем же мне было обманывать их? — Чтобы отловить самых плохих. — Внутри разгоралось пламя, в затылке начало болеть. Неужели нужно разъяснять такие элементарные вещи? — А ещё потому что это безрассудно не иметь контроля над собственной сетью. Что за непутёвый паук, который поймал насекомое паутиной, но не может понять где конкретно отлавливать добычу? Прямо как сейчас. — Боль только нарастала, доставляя дискомфорт, душу переполняла несправедливость. — Зачем изобретать то, что вы не можете контролировать? Почему вам вообще пришла эта идея в голову? Почему вы посчитали её хорошей? — Потому что свобода слова — неотъемлемое право любого человека. — Безоговорочно заявил он, пальцами слегка сдавливая банку.       Это было выше её сил. Головная боль стала почти невыносимой, она начала ходить кругами схватившись за скальп пальцами, натягивая волосы железной хваткой. Тяжело дышала и слегка топала. Разумовский поразился такой реакции. Очень непрофессионально. Она должна быть более стрессоустойчивой, раз взялась за такую работу. Ингрид же начала злиться, настолько сильно, что стала раздражённо порыкивать. Усталость, несправедливость и непроходимая тупость бесили её, наслаиваясь друг на друга. Впервые она ощущала в себе такую ненависть и злобу. — Нет, ну, это просто невероятно! — Она посмотрела на Сергея, Единственный видимый глаз был распахнут до предела. Чернота радужки так и грозила сожрать заживо. Сергею от этой черноты, стало жутко. — Ррррр… Хрррреновы идеалисты! Вот что с вами не так? Где ваше критическое мышление, чёрт вас побери! Хотели дать людям свободу слова? Правда? Как насчёт того, чтобы дать обезьяне гранату без кольца? Посмотрите, что из этого выйдет. Результат тот же. Вы понимаете, что подарили маньяку-террористу трибуну с микрофоном? — Громко вопрошала она.       Первой реакцией Сергея был страх. Им снова недовольны. Его осуждают за то, что он считал правильным. Хотелось сбежать и закрыться от всего мира, чтобы его никто не трогал. Однако в этот раз изнутри он почувствовал волну смелости и силы. Он больше не беззащитный ребёнок. У него есть всё чтобы защититься и ещё больше, чтобы атаковать. Он встал с края, обошёл стол и сел в кресло, черты его лица слегка заострились а в глазах блеснуло озорство. — А вы, собственно по какому праву меня осуждаете? И какое к этому отношение имеете? — Папку он вложил в полку в столе и как сразу не догадался? — Просто со мной уже связывался человек с улыбкой, из органов. Мы с ним всё обсудили. Ингрид замерла на месте. Отпустила волосы, перевела дух успокаиваясь и собравшись с мыслью ответила. — Следствие не может гарантировать, что за одну беседу задаст все необходимые вопросы, да и не все ответы могут быть правильными. Поэтому мы и обмениваемся контактами. Вдобавок мы подключаем все свободные ресурсы к этому делу и не у всех есть необходимая информация. А вы имеете что-то против? Хотите, чтобы этот убийца продолжал свои бесчинства, пока мы всё это прояснять будем? — «Лучшая защита, это нападение», но усмешка на лице Разумовского показывала, что это не сработало. — Очень правдоподобно. Я почти поверил. — Он устроил подбородок на сложенные ладони. — Не переживайте, я вас не выдам. Чем больше людей занимается делом Чумного Доктора, тем лучше. — Обстановка разрядилась. Их ценности в некоторых аспектах были разными, но радели они за одно и то же. — Ну, да… — Она не стала ничего отрицать, уже сил не было. Обессиленно выдохнув она подумала о том, что ей необходим приток кофеина. Зацепившись взглядом за автоматы в стене она вспомнила о предложении Разумовского. — Ещё в силе? — Уточнила она указывая на стену, мало ли после этого её спектакля, угощения автоматически отозвались. — Конечно, угощайтесь. — Сергей улыбнулся потирая руки.       Ингрид походит к аппарату находит глазами код на банке эспрессо и набирает его, однако пружина поворачивается всего единожды и банка не падает. Куда же без этого? Гром устало вздыхает. — Мне кажется, требуется перезагрузка. Не работает. — Ой, один момент. — Он быстро нажимает на какие-то кнопки на столе и всего через мгновение слышится звук падения. — Вот, всё готово. — Не возражаете, если я возьму вторую? — Как пожелаете, майор. — Благодарю. — Набирает тот же код. — А вам что принести? — М? — Раз я рядом с вендинговым аппаратом, что взять для вас? Может воду, вы выглядите… измождённо…        Разумовский не ожидал такой заботы со стороны гостьи. Полицейские в его понимании особой нравственностью не отличались. Он ни раз видел когда они сами нарушали закон и пользовались положением. В молодости, на митингах в которых он участвовал, полиция применяла излишнюю силу во время сдерживания, калеча людей. Тонко работать они не умели. Ответственных за аварию родителей тоже не отыскали. Его грубо поставили в известность об их гибели, даже из дома не дали ничего забрать. Поэтому Сергей испытывал к ним большую неприязнь, если не говорить ненависть. Один вопрос: «что вам принести?», конечно же не решает всей этой неприязни, но немного больше располагает к одному конкретному человеку. — Каков вердикт? — Послышалось словно издалека. — Что, простите? — Что вам взять? Вы же над этим задумались? — Разумовский легонько кивнул. — Я буду кофе. — Хорошо. — Она набирает код в третий раз и забирает всё. Дальше подходит к столу и протягивает банку Сергею он принимает её и с улыбкой кивает. Затем Инга кивает в сторону дивана. — Присяду? — Очередное вербальное разрешение от парня.       Гром подошла к дивану и устало вздохнув упала на подушки. Одну банку положила перед собой на столик, вторую открыла, как оказалось одновременно с Сергеем. Они переглянулись и сделали глоток. В этой тишине было очень комфортно. Инга выпила кофе залпом, пока Разумовский наслаждался растягивая удовольствие. Поменяв пустую банку на полную, Инга сперва приложила холодный металл ко лбу и затылку. Попыталась унять головную боль, но это не помогало. Третьи сутки без сна, это серьёзно. Обычно она спала по 2 часа, не больше, этого хватало чтобы перезапустить мозг и снова работать на износ. Организм сам её выталкивал из этого состояния. Это и хорошо, ведь ей всегда снились ошибки прошлого. Она и так о них помнила ей было незачем смотреть «повторы». Поэтому благом было не видеть сны вовсе и вымотаться так, чтобы видеть только спасительную темень. Но в последнее время общее волнение людей отражалось и на ней, голова периодически сводила с ума испытываемой болью. Она всегда немного ныла, только в один момент дня она заметила, что боль сошла на нет, когда пересматривала ролик Чумного. Наверное просто сфокусировалась на чём-то другом…       У Разумовского на уме были схожие рассуждения, он пил кофе и думал отчего же ему так сильно хочется спать. Про то, что он всю ночь работал и программировал, он соврал. Просто ляпнул самое простое оправдание своего состояния. Не в фобии же признаваться, ещё посчитает его тряпкой. Сон весь последний год доставлял больше неудобств, чем удовлетворял потребность в отдыхе. Сергей всё больше уходил в работу с головой. Проводил за компьютером больше времени, чем в собственной постели. Сергей знал, что ему будет сниться. Это всегда один и тот же сон в последнее время. Падение с башни Vmeste. После этого сна он не просыпался, а выпрыгивал из постели. Всё тело трясло, сердце колотилось, а в мозгу пульсировала только одна мысль: «Разве я не умер?» — Почему именно эта мысль крутилась в голове он не знал. Обычно в такие моменты к нему приходил Олег и успокаивал. Делал кофе и разговаривал с ним. Спустя пару часов он приходил в себя и начинал функционировать как обычно, будто ничего не было. Вдобавок стал спать с ночником из-за не пойми откуда взявшейся боязни темноты. А в последние несколько недель он просыпался ещё более уставшим, чем ложился. Мышцы ныли, ноги болели, кости ломило. Как-будто он начал лунатить и ходить в тренажёрный зал по ночам. Но Олег или Марго рассказали бы ему об этом, точно. В конце концов он ни раз за последнее время спрашивал об этом.       Сергей смотрел на полицейскую на своём диване и пытался понять почему не прогнал её до сих пор или почему вообще позволил подняться к нему, он мог отказать. Хотел побыстрее избавиться, а в итоге позволил сесть и расслабиться… Однако чувство одиночества всё время не покидавшее его, сейчас притупилось и появилась некая лёгкость. Обычно с этой задачей справлялся Олег, но последнее время его компания всё реже помогала. Майор тем временем откинулась на диван устраивая затылок на его спинке. Совсем как Волков недавно. Она открыла вторую банку отпила значительную часть и закрыла глаза. Она вздохнула так устало, что сам Сергей задержал дыхание, чтобы не потревожить чужого отдыха. — Вы не подумайте ничего плохого. Я не хотела так бурно реагировать. Так грубо и дерзко высказываться, тоже. Иногда я могу высказаться, прежде чем грамотно сформулирую мысль. Мне жаль. — Почему вы мне это говорите? — Я опытный сыщик, у вас живая мимика. Идеальный тандем для опроса. Не стоило большого труда, чтобы заметить, вашу реакцию, на мои неуместные высказывания. Я точно задела вас за живое. — Она наклонила голову то в одну, то в другую сторону до хруста. Глаза по-прежнему держала закрытыми, редко когда она позволяла себе расслабиться в чужом обществе, особенно с незнакомцами. — Культурно выражаясь, я считаю, что вы поторопились. В нашем пока ещё недостаточно цивилизованном обществе тотальная свобода вашего обновления приведёт к анархии. Впрочем, вам вряд-ли интересны мои выводы и нравоучения. Так что я пожалуй заткнусь, допью и оставлю вас в покое. Куча дел ещё… — Вы меня заинтриговали. Поделитесь же своими доводами. Мне полезно знать чужое мнение. — То что вы радеете за свободу это похвально, но в нашем обществе это пока нереально. В лучшем случае обезьяна с гранатой, в худшем с атомным чемоданчиком. Она эфемерна, её не существует. У людей даже нет выбора быть плохими, что уж говорить о другом. Любое отличие от большинства выливается в пересуды и травлю. Мы даже не близки к высказыванию: Свобода одного человека заканчивается там, где начинается свобода другого. Вы же понимаете о чём я? — Да… — Сергей и сам всю жизнь был неформалом. — Знаете, что сейчас начнётся? — Разумовский покачал головой, когда Ингрид наконец взглянула на него. — Акулы почувствуют запах крови. Эфир Чумного развяжет руки всем, как только они поймут, что ваша защита данных работает. Я гарантирую вам, что ваша соцсеть станет рассадником насилия и криминала. Если одному можно убить на видео и остаться безнаказанным, пойдут следующие преступления. Сначала что-нибудь полегче, экстремизм, например. Уже появляются демонстранты и сторонники идей Чумного. Потом будут последователи и подражатели. На вашей площадке будут появляться все сорта преступников: насильники, педофилы, маньяки. Они будут искать себе жертв. Наркобароны, продавцы оружия и другой запрещёнки найдут себе покупателей. всякие извращенцы и садисты будут постить контент для таких же как они. Появится детская порнография, ролики умерщвления животных, может и людей. Стоит только подождать и всё это будет. Даю слово. — А что если вы ошибаетесь? Если этот мир готов и наоборот сплотиться против общего врага? — Ингрид посмотрела на него как на умалишённого и снисходительно, но вместе с тем и горько улыбнулась. — Если бы законов не было и всё было бы дозволено не было бы соблазна нарушить правило. — Если это будет так… Я буду поражена. Я бы сказала, что обязана буду исполнить любое наказание проигравшего, но мы вряд-ли встретимся вновь после сегодняшнего дня. Так вот. Если я права, воцарится хаос. Начнётся восстание, а все мы знаем каким образом его будут подавлять. — Силой. — Сказал он и Ингрид кивнула, она закрыла глаза и сделала очередной глоток.       Тишина прервала их общение, было время обдумать слова. Майор ловила момент спокойствия и источала в данный момент безмятежность. Приглядевшись можно было понять, что она явно устала. Тёмные круги под глазами, слегка трясущаяся кисть руки, видимо что-то нервное. Но в этой усталости была какая-то призрачная красота, самую малость. Вообще в целом майор не выпячивала тот факт, что она женщина. Одежда мужская: Куртка, джинсы, майка, удобная обувь. Причёска короткая, только чёлка подлиннее, а сами пряди кудрявятся. Пройди он мимо неё на улице не распознал бы того, что мимо прошла девушка, хотя из башни он по собственному желанию не выходит. Может именно поэтому страх Сергея перед женщинами, привитый ещё во времена приюта терял свою сковывающую власть над ним. Теперь стало понятно, что тем выпадом она не пыталась оскорбить конкретно его, просто она видит общую картину о которой он прежде сам не задумывался. Её слова обладают некоей правдивостью, о которой не задумывалась его идеалистическая натура. — Да. Силой… — Прервала она молчание. — Это не правда — это правило, но не от слова правильно… Арестов уже стало больше. Рапортов больше заполняют, все на нервах, меньше спят. Злых и раздражённых полицейских становится больше, а они все при оружии. Это может вылиться в то, что они станут «Trigger-happy». Будут активнее реагировать на любой акт агрессии. Есть конечно и исключения. Те кто не носят оружие и привык к бессонным ночам, но эти исключения только подтверждают правило. Я стараюсь на благо города, а не во вред ему, но тот факт, что видео с расправой и убийством человека набирает такую популярность… Говорит о том, что возможно для этого уже поздно… — Ингрид допила кофе и смяла банку в руках, вторую банку со столика постигла та же учесть. — Поздно спасать? — Инга кивнула. — Если предоставить дикарям выбор, не удивляйтесь, что они выберут насилие. Этот город считается «Культурной столицей», а тут такое… — Она потёрла лицо руками. — Что начнётся в местах менее порядочных, сложно представить. Такую свободу лучше предоставлять только избранным, а не обезличенной толпе. — Только это будет уже совсем не то, чего я хотел добиться… — Вы уже поступились принципами. Пусть и во благо. — О чём вы? — Вы удалили видео «Чумного», но он тоже заслуживает свободы слова, это же «неотъемлемое право каждого человека». Вы уже попытались ограничить одного. — Гром поднялась с дивана. — Всё же, скорее психопата… — Оправдался Разумовский. — Они тоже люди. Любой плохой и ужасный человек безвинен в своей сути. — Что вы имеете ввиду? — Ингрид подошла к панорамному окну. — Зачастую именно общество несёт ответственность за таких индивидов. Именно оно их формирует. Сначала ломает, втаптывает в грязь, а потом ужасается ответной агрессии. Я их не оправдываю. Я понимаю. Мне отчасти жаль таких. Любого человека можно довести. — Д-да… — Сергей вспомнил свою жизнь. Вспомнил о своей злобе в детстве и недавно от гибели бедной Лизы Макаровой. Вспомнил, как ломали Олега и до чего это сейчас довело его. Его лучший друг, нет, его брат, стал убийцей. Ради высшей цели, справедливости и него самого. — Я удалил ролик, потому что я против насилия. — Насилие это тоже проявление чьего-то выбора. — Ингрид любила контраргументировать ссылаясь на слова оппонента, Сергей от ремарки скривился, но ничего не ответил на это. — Если вам доступно удаление, значит вы можете сделать что-то ещё. — Она развернулась к нему и посмотрела напрямую в глаза. — Дело скорее всего в том, что вы не хотите мне помогать. — Я хочу! Просто… — Он привстал, а затем обессиленно повалился назад, когда она выставила ладонь, давая понять, что не договорила. — У меня закрадываются подозрения, что вы покрываете преступника. — Сергей хотел возмутиться, но то же движение руки майора остановило его. — Тише. Я вас не обвиняю. Пока что. Но для компьютерного гения, которым вас считают, вы рано сдаётесь. Вам всё должно быть доступно в вашей социальной сети. Паук, должен чувствовать вибрации. Иначе умрёт с голоду. — Ингрид подошла к столику собрала пустые банки. — Впрочем, это лишь домыслы опытного следака и я не в праве от вас что-либо требовать. Есть корзина? Не видела в районе мусорных бункеров. — Тут. Возле стола. — Он опустил взгляд в направлении оного.       Разумовский наблюдал за приближением майора в напряжении. Склонившись над корзиной и выбросив мусор Инга подняла взгляд и зацепилась глазами за край папки торчащей из полки «Holt…»       Сергей заметил любопытство гостьи и понял, что она видит то, чего не должна. Он выскочил из кресла и своей резкостью напугал Ингрид. Она выпрямилась и врезалась в мужскую грудь. Он стоял вплотную и сейчас казался выше неё, хотя она отчётливо помнила, что была немного выше парня. Видимо он ссутулился, сжался. В голубых глазах… мелькнуло золото? «Оптическая иллюзия. Не более. На улице начался закат.» — Думала Инга. — «Золотой час, как зовут его фотографы. Вот и всё…»       Панорамные окна заливало лучами света закатного солнца. Рыжие волосы парня стали и вовсе огненно-яркими, светились словно языки пламени. Вблизи на коже проглядывался сноп еле заметных веснушек. Взгляд парня поменялся. Стал смелее, заинтересованнее, хищнее. Опаснее — кричал рассудок. Гром попыталась отойти, но сзади был край стола, а сместиться в сторону уже не позволила чужая рука. Она попала в ловушку с обеих сторон. Парень склонился вперёд нарушая личные границы, а Инга опираясь на стол отклонилась назад. — Увидели, что-то интересное? Детектив? — Он улыбался. Но в этой улыбке не было ничего хорошего, она не затрагивала глаз. А голос… Стал ниже. Бархатистее. — Боюсь, это корпоративная информация и она не для чужих глаз… — Он медленно облизнул пересохшие, треснувшие губы. Она проследила за движением языка и невольно покраснела.       Ингу смущала такая близость к мужчине. Никого так близко к себе на добровольной основе она не подпускала. Те, кого надо было усмирить в драке не в счёт. Вынужденный контакт. Сейчас эта ситуация вызвала в ней драйв, организм реагирует совсем по другому, не как со Стриженовым с утра, когда она впадала в ступор. Несмотря на всю свою мощь, с помощью которой она могла запросто запустить парня в полёт до ближайшей стены с барельефом, до Венеры кстати тоже, но сейчас она чувствовала себя абсолютно бессильной. Слабой и беспомощной, как ребёнок. Она отклонилась назад ещё сильнее. — Отод-винь-винь-тесь или я вам дви-дви-дви-ну… — От сильных потрясений она иногда заикалась, последний раз был много лет назад ещё до гибели отца. — Слышала когда-нибудь фразу: «Любопытство сгубило кошку?» М? Кис-кис-кис… — Спросил он склоняясь ближе и обдавая кожу шеи горячим дыханием. А затем в шутку принюхался и клацнул зубами. — Вы мне уг-уг-уг-рожа-ете-те сейчас? — Гром пыталась взять в руки свой речевой аппарат, но силы уходили на другое. — Нет. Просто интересуюсь… — Скучающим тоном ответил он. — Я зад-держу ва… — Да, нет, не держишь. — Перебивая пошутил он, ухмыляясь. — Вас, за неув-важен-ние к полиции. — Гром положила руку на его плечо пытаясь оттолкнуть, попытка не оправдала себя. Сергей фыркнул и этим выдохом сдул прядки чёлки открывая вид на светлый глаз. Ингрид тут же захлопнула глаза, отворачиваясь.       Мгновением спустя ощутила на лице жар. Чужая ладонь придерживала лицо и поворачивала его обратно. — Открой глаза. — Просьба? Приказ? Не понятно. Но Ингрид почему-то послушалась. — Страшно?       Она гордо промолчала. Разумовский вглядывался в её глаза с неким восторгом, таким некогда, знакомым восторгом. Как тогда. Но по-новому. И-на-че. — Необычная. — Он погладил щеку большим пальцем под тёмным глазом и отпустил лицо, выпрямляясь.       Затем парень моргнул, мотнул головой словно стряхивая наваждение. Волосы красиво разметались под лучами солнца, пародируя пламя. Сфокусировав свой взгляд на Инге и оценив расстояние между ними Сергей отскочил прочь. При чём с такой скоростью, что чуть затылком с витриной барельефа, не встретился. — П-п-прос-тит-тит-те! я… — Он вдохнул чтобы успокоить своё заикание и продолжил. — Не хотел… — Н-н-не смеш-но-но… — Тихо ответила она, подумав, что он начал дразнится, как ребёнок. Сергей подумал о ней так же. А потом понял, что не помнит, что только что происходило и что он мог напугать её настолько, что дошло до такой естественной реакции.       Ингрид выровнялась поправила чёлку обратно и стала равномерно дышать. Она раздумывала, над тем: что же сейчас произошло чёрт подери. Сергей стоял у витрины чуть ли не шокированнее неё самой. Может так оно и было. — Что не нравится когда личные вещи трогают? — Придумала она для него оправдание. Ничего другого произойти просто не могло, учитывая что он до сих пор держится за свои детские травмы. Гром старалась забыть всё что произошло мгновением назад, потому что это слишком сильно её потрясло. — Да! — Схватился за такое оправдание Сергей. Лучше придумать и он не смог бы. — Личных вещей в приюте мало было и пришлось учиться их отстаивать. — Хотя что Сергей защищал в данном случае, он не имел ни малейшего представления. — Таким образом? Хотя обескураживать вы умеете. В следующий раз держитесь от меня подальше. Я могу сработать на инстинкте и скрутить за такое, тем более предварительное предупреждение вы получили. — «А почему собственно не сработал этот инстинкт? А?» — Спрашивала она у себя же. — Следующий? Вы же были уверены, что больше не свидимся. — Инга пожала плечами. — Существование непредсказуемо. Если вам всё-таки удастся что-то раздобыть на Чумного, любую мелочь, вот мой номер. — Гром достала визитку, Сергей как и прочие хотел взять её. Инга отодвинула руку. — Сфотографируйте или перепишите она у меня одна. — Парень быстро сделал снимок. — Я позвоню, если натолкнусь на что-то интересное… Обещаю. — Инга наконец улыбнулась и протянула руку для скрепления договора. Сергей неохотно ответил тем же. Его ледяные ладони сразу же взмокли он баялся отвращения на лице девушки, но его не появилось. — Было… Приятно познакомиться… — Пусть встреча и заканчивалась столь сумбурно, но ему понравилось общество, мысли Ингрид освежали. — Взаимно. Надеюсь, больше не свидимся! — Сергей удивлённо вскинул брови, а затем нахмурился пытаясь понять, что она имеет ввиду.       Он обидел её, да? Почему он не помнит? Сумел кое-как оправдаться, но за что? Почему стоял так непозволительно близко? Своими бёдрами касаясь её бёдер и прижимая девушку к столу? Это было так пошло! Она наверное ненавидит его за это! — Что, простите? — Ингрид слегка рассмеялась, она любила такое пожелание на прощание. — Я майор полиции, встреча со мной, редко когда приводит к чему-то хорошему. Поэтому я желаю вам больше со мной не встречаться. — Инга попыталась забрать руку, но рука Сергея не разжималась. Удивительно, что они до сих пор держались. Когда парень обратил на это внимание тут же отпустил и схватился за собственный локоть. Ингрид опустила руку и спрятав её за спиной несколько раз сжала и разжала, утихомиривая нервы. — Хорошо, тогда, прощайте майор Гром. — Прощайте, Сергей Викторович. — Ингрид в сопровождении Сергея подошла к лифту и вызвала его. Краем глаза осмотрела парня с ног до головы и подметила. — Замечательная футболка. С юмором. Мне бы такую. «Что ты такое несёшь Ингрид, твою мать… Прости, ма.» — Мысленно Гром прописала себе лечебный подзатыльник и притворилась, что ничего не говорила. — Спасибо? — Разумовский не понял комплимент это был или просто констатация факта.       Благо лифт приехал быстро, Ингрид залетела в него и нажала на кнопку закрытия дверей. Только бы убраться отсюда побыстрее! После закрытия дверей она облокотилась на стену хватаясь за сердце и медленно скатилась вниз. Почему она позволила себя зажать? Почему ослабла и не пыталась выбраться? Высокое положение нападающего не остановило бы её вдарить как следует. Может потому что это было очень захватывающе? Но вслух она этого никогда не признает. Новый знакомец не вызывал в ней привычной неприязни и отторжения. Скорее заинтриговал. Сергей показался ей слабым, ровно до тех пор пока не переменился. За столом он стал увереннее, но когда он встал за ней это было уже что-то совсем иное. Она буквально фибрами почувствовала: Как он стал сильнее и доминантнее. Просто предпочитает быть мягким, пока сила не требуется? Но такой настрой ему до неприличия подходил. Скольких же трудов ей стоило держаться под этим взглядом, дрожь бы точно выдала её с потрохами. Сейчас её как раз и потряхивало, тело буквально содрогалось от воспоминания этого момента. И это было… При… Не неприятно.       Двери распахнулись и она выбежала из башни словно бежала от лесного пожара. Оказавшись на свежем воздухе она достала пачку трясущимися руками достала сигарету и зажигалку изнутри. Прикурить удалось не сразу, то газ не загорался, то она тут же сбивала пламя своим дыханием, еле управившись она втянулась так жадно и глубоко, что по итогу закашлялась. Впервые за долгое время она решила не торопиться, а дать себе время медленно вдыхать дым. Ей нужно было успокоится и расслабиться. Она впервые за много лет позволила себе не торопиться. Не делать глубоких затяжек, чтобы быстрее перейти к розыску кого-либо или чего-либо. Стояла оперевшись на байк, потому как ноги всё ещё еле держали. За одной сигаретой пошла вторая, третья, четвёртая. Только когда пачка опустела и стала выполнять исключительно функцию пепельницы она вынужденно остановилась. Поджигать сигарету о сигарету ей нравилось больше, чем от зажигалки, поэтому из-за отсутствия длинного интервала между ними ей стало немного дурно. Внутри перемешались: головокружение, покалывание во всём теле, духота, жажда и желание содрать с себя кожу, чтобы стало легче дышать. И от этого ей стало одновременно и хорошо тоже. Сейчас её отвратительное настроение совпадало с отвратительным самоощущением. Достав из багажника байка литровую бутылку воды она самозабвенно пила её пока не полегчает достаточно, чтобы не свалится на обочину вместе со своим транспортом. Она оглядела его на предмет повреждений, села, надела шлем и завела мотор. Перед тем, как тронуться с места набрала смс-ку Прокопенко: «Приеду.» ~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~       Как только двери лифта закрылись скрывая в себе фигуру девушки, Сергей схватился за волосы. Что произошло? Сколько времени пропало? Он хотел совершить что-то ужасное? Почему оказался так близко? Он не хотел ничего подобного! Но вроде она поверила или подыграла ему, это не так важно. Сергей развалился на диване, закрывая лицо руками. Он вспоминал размышления Ингрид на тему свободы. Возможно он действительно поторопился, но в нём была ещё надежда на то, что это не так. С Олегом они об этом не дискутировали, Волков весь год немного отсутствующий. Видимо всё ещё злится, рядом только когда это необходимо, хотя Сергей уже всё сделал для того, чтобы его простили, кроме устного признания неправоты. Странная полицейская. — А она ничего. — Послышался голос Олега из угла комнаты. — С изюминкой. — Олег? Как ты…? Откуда? Я думал ты по делам ушёл… — Сергей сел на диване смотря как Волков прохаживается туда-сюда. Словно дикий зверь в клетке. — Я и уходил, рано кончились. Как раз вовремя вернулся, чтобы застать интересную картину… Стал, вот, невольным… наблюдателем. Что здесь забыла полиция? — Ты отлично знаешь что! — Сергей подорвался с места начиная кричать, выказывая всё своё недовольство сложившейся ситуацией. — Как ты посмел извратить то, что я столько лет строил во благо! Я не сдал тебя после убийства Гречкина и так ты мне отплатил? Взял и воспользовался моим доверием! Моим детищем! Воспользовался этим, чтобы нести своё безумие в массу! — Не безумие. Праведный гнев. — Спокойно ответил Олег. — Не одному мне нужна справедливость… Правосудие. — Ты совсем не понимаешь, во что это может вылиться? — Разумовский упал обратно, закрывая лицо ладонями. — Если это продолжится, нас точно закроют. И всё, к чему я стремился всё это время, будет зря! Мы с тобой вернёмся на улицы! В то болото, откуда с таким трудом выбрались! — Серёжа услышал звук шагов и почувствовал горячую ладонь сжавшую его плечо. — Правосудие тебе, тоже нужно. Ты говоришь, что это неправильно, но я чувствую твоё облегчение каждый раз, когда я избавляю этот мир от мусора. Законным путём зло не одолеть. Если бы с помощью закона можно было карать, я бы соблюдал закон… — Олег вздохнул. — Я делаю это ради тебя… Мне это не доставляет никакого удовольствия. — Рука переместилась на голову, он поглаживал пряди рыжих волос. — Правда? — Сергей посмотрел вверх, в глазах плескались слёзы, которые он пытался сдерживать в себе. Именно таким он и увидел Серёжу впервые. Ребёнок полный боли, надежды и беспомощности, но с такой сильной верой, которую никто в себе никогда не концентрировал. Долгом стало защищать его и помогать такому «светлому дитю.» На вопрос он ответил кивком и Сергей схватился за его руку. — Тогда прошу, перестань! Мы найдём другой способ! Точно найдём… — Я подумаю. Кстати. — Олег отошёл на несколько шагов кивая в сторону стола. — Ты ужасно прячешь улики. Если бы она заглянула в ту папку, схватила бы тебя на месте, даже разбираться бы не стала, виноват ты или нет. — Что-то мне подсказывает, что эта бы до всего докопалась. — Сергей махнул рукой, а потом поднял обеспокоенный взгляд на Волкова. — Олег… Мне страшно. — Что случилось, птенчик мой? — Шутливо поинтересовался Волков, чтобы поднять настроение, но Серёжа его как-будто не услышал. — Я не помню, что я делал после того, как она подошла… И это происходит не впервые. Я начал подозревать, что у меня лунатизм, но сейчас я не мог заснуть! — Сергей подтянул ноги к себе и обнял их. Борясь с нервозностью он признался: — Кажется, я… Схожу с ума…       Олег подошёл обратно и снова начал гладить парня по голове. — Не переживай. Ты не сходишь с ума. Такие занудные люди как ты, не могут так прогрессировать. — Волков посмеялся над своей шуткой, Серого она тоже позабавила. — А даже если и обезумишь, я всё равно буду рядом, Серёж. — Он потрепал его по волосам ещё раз и сел в кресло рядом. Кажется это его успокоило. — А теперь серьёзно. Тебе понравилась эта… Ингрид? — Не она, а её мысли по поводу всего этого. — Серый махнул руками на всё окружение. — А почему ты интересуешься? — «Мысли», хм? Занятно. Допустим, я тебе поверю, надеюсь вы и вправду не увидитесь, чтобы ничью удачу не испытывать. Ладно, оставлю тебя. Работай спокойно.       Олег поднялся и ушёл за спину Сергея. — Постой!.. — Но Олега уже не было. Серёжа вздохнул и пошёл работать дальше.