Мы были птицами...

      Сергей сидел на диване поджав под себя ноги и смотрел новостную ленту Кирилла Гречкина. Под последней фотографией «Топовые колёса» набиралось много негативных комментариев.       SaiJo: ДИИИИИИЧЧЧЧЧЧЧЬЬЬЬ             alenka: так тебе и надо!                   top_tolyan: Покойся с миром, мразь                         sterva: Допрыгался, мажор сраный                               Gosha_tt: Чао наркоша                                     Ella_From_Hella: Наконец-то он понёс хоть какое-то наказание!       Комментариев с каждой минутой становилось всё больше, от этого стало мерзко. Люди пользовались его детищем, чтобы засирать страничку мёртвого человека. Какой в этом смысл? Зачем столько гнева? Разумовский так сильно увлёкся чтением и своими размышлениями, что даже не обратил внимание на шевеление тени в комнате. Только когда эта тень подобралась ближе, он осознал, что ему не померещилось. И что на самом деле это человек в жутком костюме появившийся из ниоткуда. «Как Олег это допустил?» — Сергей вскочил и в очередной раз выронил из рук смартфон. — «Чёрт. Совсем криворуким стал!» — Серёжа замер, не зная, что ему делать дальше и что его сейчас ждёт. — «Неужели меня убьют, в собственной крепости?» — Он на мгновенье зажмурился, мечтая прогнать наваждение, но это не сработало.       Нарушитель поднял руки к голове и сорвал с себя маску, являя миру личину Олега Волкова. Сергей тут же расслабился, но странный внешний вид друга, по-прежнему напрягал. Олег глубоко вдохнул и спросил полу шёпотом: — Чувствуешь? Дышится легче. — «Конечно же легче. Ты же маску снял. Но как я должен был это почувствовать?» Пронеслось в рыжей голове. — В городе стало чище… Олег устало упал на диван откидываясь головой на спинку. — Ол-олег? Эт-это ты его так? — Сергей качнул голову в сторону экрана с фотографией, но Волков лишь пожал плечами. — Сомневаюсь, что ты говорил о чистоте города, всерьёз. Такой себе комбинезон дворника. — Олег не сдержал смешок. — Хорошо, это я. — Ты хоть понимаешь, что ты натворил? — Сергей опирается на стол позади себя, чтобы удержаться на ногах. — Конечно. Совершил правосудие. — Правосудие? Это не… — Олег не даёт ему договорить. — Ну да, типа того. Кстати прости. Пришлось потрать кучу твоих денег, на этот костюм, ещё и за срочность и секретность пришлось доплатить, но… Я же теперь, как Бэтмен? — Серёжа в неверии отталкивается от стола и идёт к нему. — Хотя нет. Бэтмен же не убивает. Я-круче! — Какой Бэтмен? Какие деньги? Олег. Ты. Убил. Человека. — Серёжа садится напротив и пытается донести свою мысль. Олег смотрит на него не понимающе. — Мне не впервой. Забыл? — Серьёзно заявляет он. Сергей уходит за свой стол, он не хочет находиться так близко, когда Олег в таком состоянии. — А что ты хотел, чтобы я сделал? Чтобы я пришёл к Гречкину домой и поставил его в угол? — Серый сцепил руки и опёрся на них подбородком. Он пытался понять, что же спровоцировало Олега. — Я решаю твои проблемы жёстко и радикально. Ты прекрасно понимал, что я собираюсь его убить, но ты не остановил меня… — Олег подошёл к нему и посмотрел в глаза несмотря на то, что Сергей начал быстро моргать. — Потому что ты тоже этого хотел… — Олег, я не понимаю… Когда я тебе дал понять, что это именно то, что мне нужно? Я не хотел, чтобы он умер, только чтобы он понёс ответственность. По — закону! У меня есть на это деньги. Связи. Власть. Вместо того, что-бы разбазаривать эти миллионы, можно было… Не знаю, нанять кого-то! Кого-то, кто накопал бы грязь на него или на его отца. Чтобы они не откупились. На крайняк, если даже так не сработает, можно было бы… — Сергей резко замолчал. То, что он хотел сказать было слишком жестоким для него. — Можно было бы, что? — Сергей молчал дальше. Олег продолжил с бо́льшим напором. — Ну? — Можно было бы организовать ему новые «топовые колёса» — Пробубнил он. — Что? Я не расслышал. — Олег соврал. — Можно было бы организовать ему новые «топовые колёса», чёрт побери! — Громко повторил он. — И что ты имеешь ввиду? Представь, что я глупенький. — Волков хотел, чтобы Серёжа проговорил свои мысли вслух. — Инвалидная коляска. У неё тоже свои колёса есть. Так хоть прохожие были бы в безопасности… — Олег усмехнулся. — Видишь. Ты тоже не святой. Но и этого было бы недостаточно. Наши делишки с бизнес-бандитами, тоже я решал. И ты отлично знаешь, чем занимается Гречкин старший. У тебя бы ни черта не получилось. Альтернативы не было. Поэтому ты позволил мне. — Ты меня не спрашивал! Как я мог тебя остановить в таком случае? Я же не хожу с тобой за ручку! — Ошибаешься! Не строй из себя невинность! Олег схватил Сергея за руки выбивая их из-под головы, склонился к нему и начал кричать. — ТЫ ЗНАЕШЬ, ЧТО ЭТИ ОБНАГЛЕВШИЕ ОТ БЕЗНАКАЗАННОСТИ ТВАРИ, ПОЖИРАЮТ НАШ ГОРОД! И ЕСТЬ ТОЛЬКО ОДИН СПОСОБ ИХ ОСТАНОВИТЬ! Прекращай истерить. И не мешай, не то… — Олег отпускает руки Серёжи и уходит. — Весееелье только начинается. — Напоследок пропел он.       Разумовский переводит дыхание, закрывает глаза. «Как до этого дошло? Когда мой лучший друг, превратился… В Это. Он же таким не был. Да, он всегда был молчаливым и мрачным, бывало и грубил мне ненароком, но никогда меня не запугивал. Олег всегда стоял за меня горой. Тогда, что это сейчас было? Как сильно Олега изменило армейское образование? Хотя он и в горячих точках побывал…» — Думал Разумовский, а затем почувствовал тяжесть в теле, как будто после тяжёлых физических нагрузок, и учуял запах дыма. Точнее въедливую вонь горелой резины. От Олега что-ли шлейф остался? И как он раньше этого не заметил? На него нахлынула дремота или просто старые, почти забытые, воспоминания.       «Никто, кроме меня не смеет его обижать!» — Частенько заявлял Волков ещё в приюте, но никогда не стремился обидеть Серёжу. Говорил это чисто по-братски.       «Может он заработал себе ПТСР на поле битвы? Боги… Как же я переживал. Боялся, что он не вернётся. И связь мы еле как поддерживали из-за той треклятой ссоры! Так боялся, что это было нашим последним «живым» общением. Я бы умер от горя будь это так… Он единственный кто у меня остался…» — «Хватить истерить» — Сергей вслух передразнил Олега. — А я и не истерил! Не как тогда. Нет. Я не хочу этого всего помнить…        Сергей давно не вспоминал той ругани «напоследок». Вот там так точно он скандалил не на шутку. Даже тарелки побил. Если бы этому были свидетели точно посчитали бы их супругами. Сергей не помнит уже своих точных слов, помнит лишь контекст. Он обвинил Волче в эгоизме. Спросил, как Олег смеет желать бросить его и поехать рисковать своей жизнью? Разумовский был не в силах понять, зачем ему это было нужно. Ради денег? Так у Разумовского уже на протяжении нескольких лет всё было «в шоколаде». О чём он по глупости своей и ляпнул. Лицо Олега от удивления вытянулось. — Я что, твоя «Содержанка?» Должен твоими деньгами пользоваться, а взамен ублажать все твои «хотелки?» И не зови меня «Эгоистом», ты даже не знаешь почему я… Впрочем, таким как ты, никогда не понять. Я столько лет был рядом, столько раз помогал и выручал из передряг… Разве это эгоизм? — Я никогда тебя об этом не просил! Ты сам ко мне прилип, ещё в детстве! — Только эти слова засели в его голове тяжёлым грузом.       Это обвинение вылетело изо рта прежде, чем он успел его обдумать. Фраза не подразумевала в себе ничего плохого изначально, но при озвучивании имела ужасный контекст. Олега так вообще словно кипятком окатило. Это было ударом ниже пояса. Волков никак не ответил и не позволил Сергею оправдаться. Он просто скрылся в своей комнате и начал собирать все свои вещи. С собой в горячую точку он их забрать не мог. Солдат отправляют налегке. Олег просто хотел продемонстрировать, что он уходит не только в армию, но ещё и от Разумовского. Вещей было немного, всего 2 сумки. Он уехал в тот день и больше не вернулся. Даже перед отправкой не созвонился с ним. Сергей не хотел отпускать Олега на войну, но обязательно пришёл бы на проводы, чтобы проститься. Однако Волков не дал ему такой возможности. Как и не дал информации как с ним поддерживать связь, словно обрубил все концы связывающие их. Как будто это действительно было прощанием. От этого в груди засела боль. И обида. При чём обида на себя и свой язык, который иногда выходил из-под контроля. Но Разумовский не мог так легко сдаться! Он не собирался так легко перечёркивать всё через что они вместе прошли. С помощью своих связей и небольшой шалости в виде хакерства Сергей выяснил куда нужно отправлять письма. Это был первый его опыт в написании настоящих писем, поэтому сначала ему нужно было разобраться в том, как это работает. Он написал первое письмо лишь спустя несколько месяцев. Не мог понять, как ему начать. Стоило ли признать свои ошибки и извиниться? Не посчитает ли Олег это слабостью с его стороны? Вот что могло сгладить их последний конфликт? Выбор пал на простое: Я идиот. Как ты?       Долгое время он ждал, чтобы его письмо дошло до получателя, но сомневался, что получит ответ. Спустя месяц долгожданное письмо всё же доставили. Как всегда Олег был крайне лаконичным:       «Всё ещё жив.» — Три слова, которые грели душу, тлеющая надежда разгорелась вновь. Ещё не всё потеряно. Он много раз писал длинные письма, но ответом каждый месяц приходили лишь эти три слова. Без малейшего намёка на то, что Олег читал в его письмах. Видимо Олег не стал давать повода переживать за свою судьбу зная, что это медленно и верно сводило бы бедного Разумовского с ума. Но отвечать содержательнее не стал, видимо чтобы не давать повода думать, что между ними всё нормально. Потом пришло молчание. Несколько месяцев ни одного письма. Сергей уже было начал нервничать, но сохранял оптимизм из последних сил.       В этот момент воспоминаний Сергей видимо окончательно провалился в сон, потому что дальше в его голове мелькали лишь его самые сильные страхи не связанные с тем, что было на самом деле.       Ему пришла «Похоронка». Страшный сон, не более. Кошмар, воплощённый фантазией. В этом сне Разумовский почувствовал, как внутри что-то с лязгом и звоном ломается. Чувствует ужасную боль, которую не смогла заглушить даже бутылка шампанского. С половиной. Его фантазия явственно показывает ему вид с самой верхушки башни. Как он туда добрался он не знает. Видимо сон не блистал такими деталями. Зато огни города отпечатались в сознании как-будто он лицезрел эту картину живьём. Даже в лёгких отпечатался свежий Петербургский воздух. Хотя на такой высоте дышать было непросто. Да и высота была уже больше пугающей, чем красивой. Но в этом состоянии боли и печали ему было наплевать и он встал на парапет. Носки его обуви были на весу, а он всё хлестал из горла этот полусухой напиток. Жить без Олега казалось неправильным и неестественным. Грех, наверное, так привязываться к людям, ведь никто не застрахован от смерти. Будь то: друг, брат, простой прохожий, все умирали не зависимо от срока жизни. Даже в самом престижном районе города с людьми случались несчастные случаи, несовместимые с жизнью. Он это отлично понимал. Но боль от потери не уменьшалась. Вдобавок её омрачало воспоминание о ссоре и самых болезненных фразах приведших к тому, что они долго не общались. В мозгу сформировалась одна единственная мысль. «Без тебя… Мне всё это не нужно.» — Последний шаг и под ногами не было ничего кроме пропасти, жадно разверзнувшей свою пасть и ожидающей пира из пюре костей крови и органов. От такого-то падения вряд-ли что-либо осталось бы от прежнего Сергея Разумовского. В ушах был слышен только свист ветра, глаза от его порывов невозможно было держать открытыми, но он почему-то старался их не закрывать. Перед тем, как потерять сознание от шока Сергей почувствовал колющую боль по всему телу. Его словно прошило иглами, но по какой-то причине они прорывались из-под кожи. Последним усилием воли он посмотрел на свою ладонь и увидел на ней чёртовы перья! Это точно был кошмар. Потому что такого просто не могло быть в реальности! В моменте падение словно остановилось, а он точно отправился в небытие. Возможно он умер…       Но на следующее утро, как ни в чём не бывало, проснулся в собственной постели. С похмелья. Это было единственным свидетельством, подтверждающим его ночное приключение. Остальных следов он не нашёл. Ни похоронки, ни бутылок, он даже не смог подняться на крышу. Отчасти ему было страшно, но когда он всё-таки решился электронный замок ему не поддался. Обратившись к Марго он узнал, что доступа на крышу нет даже у Сергея. Было непонятно, а с какой это стати у него нет права выйти на собственную крышу? Марго ответила: — Вы сами дали мне такое распоряжение. Доступ будет исключительно при ремонтных работах в случае поломки электро-щитков и получат их только специалисты занимающиеся ремонтом. На крыше слишком опасно. Там сильный ветер.       Не добившись своего, Разумовский вернулся в свой пентхаус и был шокирован. Там его ждал Олег Волков, как ни в чём не бывало. Будто бы и не было тех 2-ух лет и нескольких месяцев разлуки. Олег даже не изменился ни капельки. Но счастье затуманило рассудок настолько, что ему не хотелось ничего анализировать. Он просто был счастлив. Его брат вернулся домой! Целым и невредимым. Отсутствие корреспонденции было из-за того, что он был в дороге и это многое объясняло. Сергей списал свои якобы воспоминания на кошмарный сон и никогда больше об этом не задумывался. До сих пор.       Страх вырвал Сергея из пучины сна. «К чему были эти «Вьетнамские флешбеки?» Уж извините за каламбур. Это ничего не объясняет.» — Разве что он понял, какого это чувствовать потерю Олега. Он не сможет сдать его полиции, даже не смотря на то, что его друг поехал крышей. Волков убил человека. Но «братом» всё ещё был. Ему нужна помощь, а не заключение под стражу. И Сергей сделает всё чтобы уберечь Волче от закона. — Двойные стандарты, Серёж. Двойные стандарты. — Вслух подумал Сергей.       Самому же было неприятно, когда другие откупались от закона и позволяли себе вершить чужие судьбы. Лицемерным считать, что их случай исключение из правил или является чем-то особенным. Но другие сценарии Сергей не рассматривал. «Вместе до победного конца.» — От принятого решения дышать стало во много раз легче. Возможно, город действительно стал чище?