Мы были птицами...

      «Утро» Гром ни с чего не «начиналось». Она проводила ночь в бессоннице, за работой. По данным экспертизы судмедэкспертов в организме Кирилла Гречкина было обнаружено некое седативное. При сборе улик с веранды дома забрали осколки от стакана из которого, судя по жёлтому бомберу на стуле, пил Кирилл незадолго до смерти. Ингрид подметила это сразу, как вызвала оперативную группу. Собственно, именно она и настояла на том, чтобы остатки напитка взяли на токсикологический анализ и на том чтобы самого Кирилла тоже обследовали. Как позже ей передали информацию, догадка оказалась верной, а седативное при столкновении с кислородом потихоньку испарялось, не среагируй они оперативно проводя анализ, следы выветрились бы.       Ингрид забила тревогу потому что, не смотря на очевидность причины смерти, что-то не сходилось. Кирилл рослый подкаченный парень, такой бы не постеснялся дать отпор, даже такому жуткому преступнику. Значит это логично, что он просто не мог. Да и сглупил он странным образом, когда поехал назад, а не вперёд, судя по следам от шин. Даже, если Гречкин был туповат, инстинкт самосохранения подсказал бы ему, что делать. Очевидно его разум был затуманен для того, чтобы принимать такие решения.       Сама же Гром работала из дома всю ночь изучая на своём стареньком ноутбуке страничку Кирилла в соцсети вместе. «Люди омерзительны», вывод, который она могла сделать из читки комментариев. Ну, и собственно подметила тот факт, что его на самом деле никто не любил и все были только рады смерти этого лихача. Даже прискорбно немного, за этого придурка. Но из него ничего путного не получилось бы. Таких мажоров она видела не впервые, в основном они снаркоманиваются до передоза.              Олухи, Уважаемые коллеги и про этого так же сказали, после её озвученного предположения. Узнавать такие факты лучше заранее. Было важно понять это спланированное нападение или некий «экспромт». Была ли заготовка или некий аффект преступника. Она знала ответ ещё до постановки вопроса, но к сожалению в отчёте такие аргументы: как чутьё ищейки и логика не принимались. Нужно закреплять фактами и экспертизами. Да и Трилобиты Твердолобые, Вернее: Любимейшие коллеги, никогда не верили её доводам просто так. Хотя за многие годы работы она ошиблась всего-то несколько раз и то не крупно. Ей по прежнему периодически об этих ошибках напоминали. Зависть — худший смертный грех, однако если направлять её в правильное русло, зависть становиться амбициозностью. Инга не была религиозной, но с этим списком была согласна. Как и с заповедями от которых образовался закон, но тут особо и выбора не было. Десять это просто число, которое удовлетворительно звучит. Так можно было упразднить заповеди до двух. 1) Всегда будь честен и верен близким. 2) Не убей.       Ещё в юности при изучении английского языка Инга подсела на выступления стенд-ап комика Джорджа Карлина. Хороший был мужик. Его слова по сей день актуальны, ведь он отлично всё видел и понимал. Ингрид до сих пор помнила все его монологи. Изучение профиля во «Вместе» уже начало ей надоедать вот и мысли в другие стороны мечутся.       «И что все эти люди нашли в этом «Вместе?» Не понимаю. Коллективное помешательство какое-то. Зато это очень сильно упрощает работу, когда нужно получше изучить жертву или очередного подозреваемого. Сами рассказывают: Чем живут, где были, что ели, как относятся друг к другу. Есть свои плюсы.» — Размышляла Инга.       У самой Инги страничка была как раз-таки только на такой случай интернет розыска. Имя она указала чужое, чтобы никто из подозреваемых не напрягся от такой гостьи. Запостила несколько чужих женских фотографий, для отвода глаз, но никогда ничего не репостила и не общалась ни с кем, если ей не было это нужно. Некогда ей было часами зависать за просмотром роликов и всяческих мемов, как остальным её коллегам. Работа не ждёт. Вообще удивительным был тот факт, что она так редко отдыхала и тратила время на сон, еду и прочее. При этом она чувствовала себя в основном нормально, видимо её подпитывала какая-то внутренняя сила или злоба, потому что она была вынослива до жути. Посмотрев на отцовские наручные часы, Ингрид поняла, что скоро идти на работу. На мгновенье она задумалась, почему до сих пор не заменила треснувшее стекло на них. Уже много лет прошло. Но тогда, это были бы уже не те самые отцовские часы. Заводские компоненты бы не соответствовали, а ей это важно. Это напоминание об ошибке, которая по сей день тяготила её. Снимать их она тоже не привыкла, делала это только в двух случаях. Они хранили важный секрет. Инга размялась и решила собираться на работу. Сменив домашнюю одежду отца на его же, но рабочую и положив в нагрудный карман солнцезащитные очки поудобнее прошлых, а подмышку взяв мотоциклетный шлем она вышла из квартиры. Установив ловушку-индикатор на взлом двери она спокойно попрощалась с этим местом, на неопределённый срок. Верный ежедневник тоже покоился в кармане кожаной куртки вместе с другими её необходимыми спутниками-мелочёвками, без которых она не покидала своего пристанища. Ежедневник её главный помощник, он хранит всю информацию о расследовании, что недостаточно важна, чтобы запоминать, но могла бы пригодиться в процессе. Только ежедневник её никогда не подводил.        Сегодня Ингрид решила поехать на своём добротном мотоцикле, но сперва предстояла проверка на «бомбезный подарок». Бывали случаи когда, таким образом от неё пытались избавиться. Поэтому она прошла дополнительные курсы сапёров, Прокопенко предложил. Необходимый, в её случае навык. Всё с мотоциклом было в порядке и тормоза были целы и нигде топливо не текло. Медленно проезжая под аркой, чтобы не будить соседей, в месте где спасла вчера свою неблагодарную гостью она зорко заметила на асфальте пластырь из своей аптечки. На нём красовалось небольшое пятнышко крови. Остановившись, она слезла и подняла его положив в небольшой зип пакетик, которые всегда носила с собой в большом количестве на случай обнаружения улик. — Что ж, посмотрим, кто ты такая… — Сев обратно Ингрид разогналась, чтобы побыстрее добраться и сдать пластырь на анализ. Благо у неё был приоритет в лаборатории из-за высокого рейтинга раскрываемости дел. Она запрашивала только необходимые ей данные и анализы, поэтому работа была хорошо скооперирована со всеми отделами помогающими управлению полиции.       Добравшись до места она быстро забежала в лабораторию, сдала улику и объяснила ситуацию в общих чертах. В управлении она появилась первой. Ничего нового, даже Прокопенко приезжал на час позже. Он обычно был вторым и приходил минута в минуту ко времени начала своего рабочего дня. Но сегодня работая за компьютером и отложив очки на стол произошло неожиданное: Вторым в управлении появился стажёр. — Доброе утро, Ингрид Константиновна. — Поздоровался он, а Инга неожиданно скорчила лицо от раздражения и тут же нацепила очки. — Здравствуй. Можно и без отчества. Предпочитаю так. Ты чего припёрся в такую рань? — Да так, чтобы получше освоится… — Стушевался парень как-будто его отчитывают. — И как? Успешно? — Мягче спросила Инга заметив его напряжение. — Пока не очень, но всему своё время. — Увереннее заявил он. — Общаешься, как старик. — Усмехнулась она. — Так-с… Коли ты тут, хочешь помочь? — Я?! — А ты тут кого-то ещё разглядел? Ну, если не хочешь, дело твоё. Вроде, в прошлый раз, ты «рвался в бой»… Видимо, инициативы только на допрос хватало… — Задумчиво подытожила она. — Нет-нет! Я с радостью. В чём вам нужна моя помощь? — Судя по твоему внешнему виду… Пускай это и стереотип, но редко когда они ошибочные, ты можешь хорошо разбираться в компьютерах… — Стажёр кивнул. — Но сперва, небольшое одолжение, сделаешь мне кофе? — Д-да, я могу. — Стажёр агрессивно часто закивал. — Замечательно, на кухне кофемашина. Она варит отвратительный кофе, но лучше такой, чем никакого… Если барахлить начнёт, ты её из питания выключи и включи обратно. Себе тоже завари, если не пил ещё. Нас ждёт много работы. — Хорошо, бегу! — Парень начал бег в сторону кухни. — Не бегай, упадёшь. Полы скользкие. — Предупредила она и хохотнула, когда он слегка поскользнулся еле как избегая падения. Инга продолжила рыться в системе.       Через десять минут стажёр вернулся с двумя кружками, поставив одну перед Гром. — Ну, за скорость тебе «неудовлетворительная оценка» или аппарат забарахлил, как я предупреждала? — Нет. Я… Просто пытался исправить вкус… Попробуйте. Ингрид поднесла чашку к губам подула и немного отпила. — А ты знаешь… Не дурно. Но я предпочитаю без сахара. Сахар убивает вкус зёрен. Ты что обладаешь какой-то магией? — Только знаниями. Я подрабатывал баристой. Во время академии ещё. — Молодец. Только больше никому кофе так не заваривай, а то баристой будешь и тут подрабатывать. Загоняют паршивцы, вернее «любимые коллеги». — Гром скривилась в раздражённой улыбке. — «Любимые коллеги?» — Не обращай внимания. Это проработка гнева. Замена слов, чтобы не портить некий «корпоративный дух», Прокопенко настоял. Так, отставить! — Стажёр удивился такому громкому восклицанию. — Напомни, как тебя зовут, я подзабыла. — Дима. Дубин. — Так вот, Дима… Возвращаясь к теме работы. Мне нужно разобраться с зафиксированными жертвами лихой езды Кирилла Гречкина и их родственниками. — Жертвами? — Да. Ну, жертвами это громко сказано, нужно разобраться с другими пострадавшими. Бедная Лиза была не первой, но дела проходили в других районах, которые мы не покрывали, только программа фиксировала, но всем как-будто было похер… Надо будет позже разобраться с кого спрос брать… — Тише словно только для себя проговорила она. — Я об этом узнала как раз до заседания, но в суде эти случаи даже вскользь не упоминались. Лиза, единственная пострадавшая с летальным исходом на месте. Остальные отделались инвалидностью, травмами и денежной компенсацией. Как по мне, довольно маленькой, но с этим ничего уже не поделаешь. Я могу справиться и сама, но если поможешь, быстрее управимся. — Да, конечно, я с радостью. — Инга сморщилась. — Радость необязательна, лучше сфокусируйся. Это дело очень важное. Этот виджиланте, не успокоится на одной жертве, я так полагаю. Но маска ворона, это что-то новое. Возможно, это просто обманка для отвода глаз. Так, «просто некий мститель», что вписался за всех обиженных и оскорблённых, а на самом деле всё может быть куда более личным. Если исключать Лёшу и Лизу, так как они сироты и единственные без могущественных покровителей, то могут быть замешаны другие жертвы и их близкие. Так что за неимением других наводок, надо отсеивать все вероятные и маловероятные варианты. Тогда то, что останется будет правдой, какой бы невероятной она не была. Вот список имён. Садись напротив, это будет твой стол, если тебе не говорили. — А почему этот стол до сих пор свободен? — Недоброжелательное соседство. — Просто ответила Инга и махнула рукой. — Но ты не бойся. Я не обижаю тех, кто усердно работает. Начало ты построил хорошее придя пораньше, так что всё в твоих руках. — Инга приспустила под наклоном очки, открывая только один глаз и подмигнула Дубину, тот от такого жеста зарделся. — А вот этого не надо. — Вы о чём? — О твоей красноте, аж в помидорах прятаться можешь, сойдёшь за своего. Обозначу границы сразу: Не втюривайся в меня. Тебе, как и другим ничего не светит. И не ставь меня на какой-то свой пьедестал поклонения. Я плохой пример для подражания. Разочаруешься. Теперь за работу. Отследи где находятся данные субъекты из списка и чем сейчас занимаются. Если что-то подозрительное найдёшь, говори мне. Вместе обмозгуем. Если хорошо и качественно справишься с поставленной задачей в качестве награды поедешь со мной проводить опросы. Но это одноразовая акция. У меня слишком много дел в разработке, чтобы становиться твоим наставником. — Дубин замер, словно боялся, что его загрызут за любое лишнее телодвижение. Инга закатила глаза, что стажёр конечно же не увидел из-за «зеркальных линз» и сказала: — А теперь кивни, чтобы дать мне понять, что до тебя информация дошла и садись за дело.       Дубин кивнул и послушно устроился напротив включая компьютер и входя в систему под своим логином. Список был велик, но по припискам сбоку от имён он понял, что у него менее важные подозреваемые за разработку остальных судя по всему взялась сама Ингрид. Дима однако же был благодарен и за такую подачку, а то за всё время его стажировки над ним только потешались (в основном Цветков, кто же ещё?) и гоняли по всяким пустяковым и не связанными между собой поручениями. Работа Ингрид продвигалась в бешенном темпе, так как от клавиатуры и мыши слышались интенсивные и быстрые звуки нажатия. Помимо этого она успевала отпивать кофе и даже начала напевать какую-то меланхоличную песню, которая и самому Дубину была смутно знакома. Навязчивость песни отражалась на лице Ингрид раздражённо сомкнутыми в тонкую линию губами, но в целом ей это не мешало. Дубина это немного затормаживало, он пытался вспомнить песню, пока не заставил свой мозг игнорировать звуки заглушая их мыслительным процессом. Тогда и он набрал обороты и ещё до прихода Прокопенко они закончили с добыванием информации и припиской оной рядом с соответствующими именами. — Да, кстати — Сказала Ингрид допивая кофе и ставя чашку на стол. — Забыла поблагодарить за старания. Спасибо, за кофе. — Не стоит благодарности. — Нет. Стоит. Свой труд ценить надо. Мне это сильно помогло взбодриться. — Инга потянулась на месте разминая мышцы. — Что там по твоим исследованиям получается? Дубин молча протянул лист бумаги и Гром взяв его в руки стала изучать заметки. — Так-с… Получается эти не в городе, этот почил, эта временно в командировке, эти на месте. Было что-то подозрительное? — Нет, кажется нет. — Так тебе кажется или ты ничего не нашёл? — Там в списке есть несколько зачёркнутых имён с припиской «убиты, пропали», это разве не странно? — Забудь, с ними всё понятно. — Как же понятно? Вы что-то знаете? — Они рыпались. Их убрали. — Убрали? — Да. Гречкин старший крупная шишка в кругах преступности, как и большая половина наших богачей. Но как ты понял, у каждого зад прикрыт. Прямых улик нет. Поэтому не суйся туда, а то не успеешь стажировку закончить, как тоже в этом списке окажешься. — Как же так… Полиция должна… — Иногда лучше работать втихую, чем палить контору. Поэтому с выводами не торопись, мы выжидаем когда они оступятся, никто не сдаётся. Просто никто не хочет покоится среди рыб… К тому же сам Гречкин живёт в Лондоне. Так, что-то ещё тебя смущает? — Вот только эта пострадавшая до сих пор на реабилитации, её оплачивает некий фонд «Вместе»… — Ах, да. Это детище Сергея Разумовского местный филантроп. Из всех представителей олигархии и элиты, самый молодой и наименее подозрительный. В тёмных делишках города его следов не прослеживается. Во всяком случае пока. Но я полагаю он тоже не избежал связи с этим аспектом, просто меньше всех остальных замарался… Прокопенко, зашёл в общий зал и удивлённо воззрился на двух ранних пташек. — Доброе утро, рабочему классу! — С задоринкой поздоровался с ними начальник. — Что, Инга, пополнение в «ударной» команде? Нашла себе ещё одного трудоголика? Так держать, Дубин. — Здравствуйте, Фёдор Иванович. — Ответно поприветствовал его Дима. — Инга любезно попросила меня о помощи. — Инга? Любезно? Растёшь, Гром. — И вам утро доброе. Утро доброе, а я нет. Так что, не радуйтесь раньше времени. — Сыронизировала майор. — И что я по вашему мнению, дикарка какая-то? Я в курсе, что такое манеры. Просто когда нужно работать быстро мне не до них, да и не заслуживают некоторые хорошего обращения… — Да, знаю я. Просто пришёл, а работа уже кипит, вот и потешаюсь на радостях. — Он снова оглядел одного за другой и задал волнующий его вопрос: — Что же это получается, ты решила взять шефство над новичком? Приглянулся ученик? — Фёдор Иванович, вы же знаете, не успею я: и дела раскрывать, и новенькому помогать освоится. Так пару советов дать, это запросто, но не более. Не маленький разберётся, я уверена. Вроде смышлёный. Вы не против если я прихвачу его сегодня с собой? — С каждым предложением брови Фёдора Ивановича поднимались всё выше. — Раз помог, пускай и полезному чему научится, я пообещала в награду. На выезде потренируется, а я послежу так и быть. Но только сегодня. — Гром… А ты точно здорова или может «добродетель» в одно место ужалила? — Инга скрестила руки на груди ожидая когда высмеивание закончится. — Ладно-ладно. Делай, что обещала. Я только за. — Ещё одно, Фёдор Иваныч, я сегодня на железном коне, можно ваш шлем для стажёра одолжить? Не хочется чтобы каждый патрульный тормозил. Всё равно в вашем кабинете без дела лежит. — Не без дела. Он меня радует. Но так уж и быть, одалживай на здоровье. Тоже только на сегодня. Я принесу. — Прокопенко скрылся в своём кабинете. — Вы ездите на мотоцикле, майор? — Иногда. Вот сегодня например. Опыт есть? — Нет… Я честно говоря даже побаиваюсь… Столько людей погибло на них. — Не боись. Я хорошо вожу, тем более это быстрее машин, некогда в трафике торчать. Если очень страшно, тогда с собой брать не буду, запаникуешь ещё и свалимся… — Я поеду. — Как раз к этому моменту Прокопенко вышел и подал шлем в руки Дубина. — Вот держи. Дима, прошу аккуратнее, не поцарапай. — Ни в коем случае, Фёдор Иванович, спасибо, что поделились. — Молодец, учись прилежно, пригодится. Ингрид, не учи его плохому. — Прокопенко дал последние наставления и ретировался в свой кабинет. — Потопали.       Инга пошла на выход и Дима последовал за ней нервозно теребя шлем в руках. На улице Ингрид сняла очки и надела свой шлем тут же опуская зеркальный визор, до уровня рта. Она села на байк, сняла его с подножки и сказала Дубину через щель: — Не стой столбом. Шлем на голову, защёлкни ремешок и садись назад. Только аккуратнее не задень трубу, она горячая подошву оплавишь, там подпорки есть. Дмитрий выполнил указания и аккуратно перекинул ногу устраивая её на металлическую подпорку, вторая тоже заняла своё место с другой стороны. — По поводу рук: Либо сзади себя за решётку держись, либо за меня. Но не изо всех сил, чтобы мне дискомфорта не доставлять. Ко мне лучше не прижимайся, а то пешком топать будешь. Когда отчалим не напрягай сильно тело и не пытайся ровно туловище держать. Видишь, что я склоняюсь в сторону, плавно повторяй за мной, станет страшно, похлопай легонько по плечу и я сброшу скорость. Всё понятно? — Да. Куда сначала? — Куда там ближе, помнишь? — Дубин назвал адрес, который помнил, как самый ближний. — Правильно. Голова хорошо работает. Всё. Отчаливаем. Держись за что-нибудь. — Она захлопнула шлем.       Только он успел схватиться за решётку, как Ингрид газанула с места. Первые несколько минут было боязно, а потом новое чувство захлестнуло его: Свобода. Ветер окутывал, даря свежесть и прохладу. Никогда прежде Дубин не чувствовал ничего подобного, будучи всегда «хорошим и послушным мальчиком» таких захватывающих моментов не проживал и в помине. Он даже приподнял визор своего шлема, чтобы ветер обдувал и щёки тоже. Он ловко выполнял все наставления Инги и даже ни разу не воспользовался возможностью замедлить их поездку. Хотелось, наоборот быстрее, но попросить не решался. Они объездили несколько адресов, поспрашивали вопросы у кого надо, Ингрид предоставила ему возможность попробовать самостоятельно, позже говорила, где он всё сделал корректно, а где всё же не обошлось без ошибок. Остался последний адрес. До него они добрались тоже быстро на месте обитал внук пострадавшей у него они выяснили, что она после травм так нормально и не оправилась и прожила не так долго как могла. Внук горевал до сих пор, он же и рассказал им, что приходил в участок пытаясь написать заявление на Кирилла, но там ему дали отворот-поворот и чуть ли не буквально прогнали его ссаными тряпками. Это возмутило обоих. Утешив его как могли они направились обратно. Пока стояли и разбирались со шлемами Дубин обратился к Ингрид. — На сегодня всё? Я больше не понадоблюсь? — Думаю нет, а что? — Да вот, я проголодался… — Понятно. Ну, раз я тебя затаскала, угощение с меня. Шаверму уважаешь? — Не пробовал. — Чего? — Ингрид опешила. — Слушай, а ты вообще местный? — Дубин отрицательно помахал головой. — А. Так это простительно и исправить легко. Знаю я один закуток, недалеко от «Лучшей шавермы города Санкт-Петербург», вот там действительно лучшая. — А это не опасно? Всё таки это уличная еда. — А эти разговорчики отставить, за такое за гаражами бьют. И не уличная еда, а еда улиц это не одно и то же. Не одно поколение она вскормила, как мать грудью. — Усмехнулась Гром садясь на байк. — Садись уже, пока сам себя не переварил, ты и так тощий.       Дубин поспешил забраться и Ингрид тут же рванула с места, Дима успел схватиться в самый последний момент за полы кожаной куртки. Добравшись до места Ингрид купила две, маленькую и стандартную, в маленькую попросила добавить больше перцев. Получив заказ протянула шаверму покрупнее Дубину и присела рядом с ним на лавочку. Есть она не торопилась, всё-таки первый полноценный обед за несколько дней ещё поторопится и плохо станет. Дима откусил кусок с некоей опаской, но разжевав понял вокруг чего весь ажиотаж. — Вижу нравится. Это чудесно. Хотелось бы и мне попробовать её впервые… — Дожевав стажёр ответил: — Это определённо лучшее, что я здесь пробовал. — Конечно, свежак. С утра ещё мяукала. — Пошутила Инга, парень поперхнулся. — Расслабься, это шутка. Тут качественное мясо. Просто не сдержалась. Это считай крещение. Традиция такая. Ну, а какие впечатления от работы в поле? — Она наконец откусила свою острую шаверму. — Неоднозначные. Было интересно и немного тяжело. — Он откусил ещё кусок. — Это всегда так поначалу. Но это необходимый этап из этого и будет состоять твоя оперативная работа первое время, помимо прочего. Опрос свидетелей частенько очень долгий процесс и к каждому свой подход нужен. — Ингрид медленно ела. — Где-то мягче надо быть, где-то надавить. С опытом понимание приложится. — Да, я благодарен за те правки, что вы дали мне ранее. И всё-таки мне не даёт покоя история последнего опрашиваемого. Как его могли просто прогнать? — Не все представители закона такие добросовестные и правильные, как хотелось бы. Хочешь чтобы их стало больше? Старайся сам таким быть. — И что их не ждёт наказание? — Ждёт. Обязательно ждёт, надо просто найти виновных, доказать, что обвинения не беспочвенны и они понесут ответственность. — Кто за это возьмётся? — Отдел внутренних расследований, если будет состав преступления. А он будет. — Ингрид невозмутимо откусила ещё. — Хотите сказать, что вы возьмётесь за это расследование? — Глаза стажёра наполнились надеждой. — Ничего не могу обещать. Тебе кстати не рекомендую об этом заикаться нигде. Крыс и среди ментов не любят. Даже наедине с собой вслух не говори, уши везде есть. — Смахивает на паранойю… — Только смахивает. Так, здоровая настороженность. Это всё не шутки. Узнают, что под своих копаешь сладко не покажется, а ты только пришёл. Послушай более опытного человека. Я знаю о чём я говорю. Ты мне, меня напомнил. Ну, почти, у меня никогда не было таких оленьих глазок полных доверия и надежды. Поэтому не торопись. Сам сказал «всему своё время.» — Но я хочу помочь! — Ладно, ты можешь. Услышишь или увидишь что интересное, передашь мне. А я если накопаем что, дам наводку доверенному лицу во «внутренних». Сам ничего не расследуй, всё-таки не все из них такие легкомысленные и невнимательные, кому надо те заметят, что ты рыскаешь. — Хорошо. Договорились Ингрид. — Стажёр протягивает ладонь для рукопожатия Инга ответила тем же. — Забились. «Хреновы идеалисты.» — Гром усмехнулась своим мыслям.

«Если тебе не нравятся циники, то ты плохо знаешь идеалистов.» — Всплыли в памяти слова важного для Инги человека.

«Прав был.» — В горле запершило. — А почему вы вечно в таких очках ходите, глаза светочувствительны? — Гадаешь, не прибухиваю ли я? — Нет, я не!.. — Как легко же тебя смутить. — Хохотнула она. — Не люблю когда в глаза смотрят. — Почему? — Не лезь ко мне в душу, стажёр. Тебе там делать нечего и не приглашали. Всё дожёвывай. Ехать пора. — Ингрид выкинула обёртку и поднялась разминая мышцы и кости до долгожданного хруста. — Подожду у байка. — Дима согласно кивнул и поторопился доесть.       И почему, все так плохо относятся к майору Гром? Она терпеливо объясняла ему все моменты, давала советы и казалось даже проявляла какую-то свою заботу. Она добропорядочный человек и главное полицейский. Дубин за все эти дни не видел никого, кто так же усердно работал. Всегда когда он приходил она была на месте в итоге он решил прийти на несколько часов раньше, а она всё равно пришла до него. Удивительный человек. На неё можно ровняться. Но почему она сама и Прокопенко, говорят ему, что этого делать не стоит? Странно это. Закончив он пошёл к ней.       Следующие несколько дней они занимались своими делами. Дубин осматривался, но ничего подозрительного в управлении не видел, всё казалось кристально чистым. Ингрид не выдавала своей напряжённости и в отличии от него не осматривалась и не оборачивалась на каждого проходящего мимо. Дубину это списывали на любопытство, и новизну в управлении. Спустя время в участок прибыл кто-то из внутренних и увёл двоих человек на допрос. Ингрид даже не обратила внимания работая в компьютере. Некоторые косо на неё смотрели.        Дубин завёл привычку делать им двоим кофе, для Ингрид без сахара. Она ни разу не просила его об этом, но благодарить не забывала. Других, это их взаимодействие, поражало. Все вокруг шушукались, но Гром и Дубин это просто игнорировали. Каждый день Дима приходил вторым и иногда получал наставления, советы или поручения от Гром.       «Она что совсем с работы не уходит? Зато есть та, у кого можно набираться опыту. Я же прихожу сюда не для того, чтобы насмешки слушать. Как в старших классах, ей богу. Этот Цветков и эта его банда» — Размышлял он, закатывая глаза на последней части.       Спустя неделю Инга наконец отправилась в свою квартиру. Нужно как минимум помыться. Подходя к двери сняла ловушку, никаких незваных гостей не было. Это хорошо. Набрав ванну и наконец погрузившись в неё Гром отмокала с тряпицей на глазах, ничего не предвещало беды. А потом она почувствовала лёгкий отголосок ударной волны…                               …И грянул Гром.