В кольце когтистых лап

конец февраля, 2 курс

"Эдди! Эй, Эдди!" - темноволосый смуглый смерч по имени Тина налетает на мирно бредущего из корпуса в корпус парня внезапно, как и полагается ураганам. "Как хорошо, что ты мне попался! Точнее, как хорошо, что попался именно ты! Спасай, а! Вопрос жизни и смерти: у нас отчётная постановка, а человек заболел, вообще - отравился там чем-то или что-то.. Короче! Ты мне смертельно нужен сегодня вечером, там ерунда, даже слов нет, так, постоять, поулыбаться.. Но это важно! Ну как, ты сможешь?.. Да? Да?" Девушка смотрит на ошарашенного Брока, вцепившись в рукав его куртки, явно довольная своей речью, с видом, мол, чего ты тупишь - давай свой положительный ответ и я понеслась дальше! Эдди понимает только то, что он ничего не понимает. "Ти, о чем ты?" - осторожно пытается выяснить он и тут же совершает большую ошибку. - "Я вечером, конечно, свободен, но.." "Йееееей!" - Тина тут же расцветает, хлопая его по плечу так, что он морщится. - "Я знала, ты не подведешь! Спасибо, чувак! Тогда в шесть будь там, я скину, куда идти!" И убегает прочь, уже высказывая что-то кому-то в телефонную трубку, оставляя парня с поднятой бровью и немым вопросом в глазах посреди аллеи. В голову начинают закрадываться воспоминания, что девушка говорила что-то о посещаемом ею кружке актёрского мастерства. Во что он сейчас влез?.. "Не будем отказывать Тине, она хорошая!" - рокочет голос в голове, отрывая от размышлений, не стоит ли написать подруге, что у него вдруг появились срочные дела. "Как скажешь.." - вздыхает Брок. - "Мне тоже не хочется её огорчать, но почему мне кажется, что есть какой-то подвох?"

***

В шесть вечера он стоит возле дверей в какое-то полуподвальное помещение на задворках кампуса, тоскливо озираясь по сторонам. Мысль о том, что его догадка про театральную студию верна, подкрепляют периодически то забегающие, то выбегающие из дверей люди в ярких костюмах и с макияжем, подозрительно косящиеся на неприкаянного парня. Наконец, из-за створки высовывается кудрявая голова, восклицающая: "Ну и чего ты тут? Я тебя там жду!" И Тина утягивает его внутрь, в полутёмный коридор, ведёт мимо каких-то плакатов на стенах, впихивает в более-менее освещенную комнату, наполовину забитую и завешенную реквизитом и костюмами, наполовину заставленную гримерными столами. "Раздевайся!" - командует девушка, и, слыша в ответ недоуменное "аааэээ.. прям тут?", отмахивается: "Давай-давай, быстренько, тебе нечем меня удивить, поверь!" - разворачиваясь и закапываясь с головой в вереницу мерцающей блёстками и пайетками одежды на вешалах. Эдди тормозит еще пару секунд, неловко стягивает толстовку и футболку, путаясь в рукавах. Застывает с вещами в руках, чувствуя, как пробирается по коже подвальный холод. Тина высовывает голову откуда-то из стройных рядов исторических камзолов, бросает беглый взгляд на переминающегося с ноги на ногу парня и фыркает, снова скрываясь в недрах гардеробной зоны: "Да весь раздевайся, тебе что, помочь? Я могу, ты скажи, если надо!" Брок вспыхивает, ворчит что-то нечленораздельное, оглядываясь на дверь стягивает обувь и джинсы, становясь босиком на деревянный пол в одних боксерах, чувствуя себя по меньшей мере как-то глупо. Неосознанно обнимает себя руками за плечи, не столько от холода, сколько для большего комфорта, оглядывается по сторонам, на зеркала сбоку в полутьме и вздрагивает от восхищенного "Ого!" "Что?" - почти огрызается нервно парень, косясь на приближающуюся к нему из глубины комнаты Тину с какими-то сверхблестящими тряпками в руках. "Да ничего," - хмыкает та весело. - "Повезло, я смотрю, твоему футболисту! Всё у тебя на месте!" Подмигивает и хохочет, довольная произведённым эффектом. "Да нет никакого.." - начинает Эдди, окончательно смутившись. "Да-да, никаких футболистов, ни-ка-ких!" - делает страшные глаза девчонка, жестом "застегивая" себе рот на молнию. - "Как скажешь, красавчик! Вот, держи!" И впихивает в руки парню всё добытое в бескрайних рядах костюмов блестючее великолепие. Брок выуживает двумя пальцами из переливающейся кучки за тонкую лямку кислотно-пайеточный бюстгальтер с чашечками в виде ракушек. Оставшийся тонкий кусок ткани оказывается длинной юбкой тех же вырвиглазных цветов. В голове раздаётся сдавленный низкий смешок. "Тина?.." - тихо рычит парень, поднимая совсем неласковый взгляд на старающуюся не ржать подругу. "Ой, ну что ты нервничаешь, Эдди!" - тараторит та, давясь смехом, отступая к двери. - "Если б я тебе сразу сказала, что заболела Луиза, наша русалочка, ты ведь не согласился бы, а кого мне искать день в день? Левую бабу? Все остальные наши в постановке заняты! Но я тебе правду сказала: ты на сцене-то будешь три минуты, посидишь типа в повозке, помашешь залу ручкой, пока там про тебя охранники с возничим потреплятся. Это он, кстати, главный персонаж сценки, а русалка так, предлог! Порадуешь народ! У нас комедия, все отлично будет, труппа уже одобрила! Ну, я пойду, проверю как там чего, сам справишься? Должно налезть, Луиза крупная девушка! А, и вон в углу стол, там в ящичках грим и косметика, изобрази на себе что-нибудь.. русалочье! Я скоро вернусь!" И вылетает за дверь, оставляя парня с переливающимся в свете ламп русалочьим костюмом и красными пятнами на скулах. "Твою мать!" - с чувством ругается Брок, оседая на ближайший стул. - "Чтобы ещё хоть раз... А ты там, кстати, чего ржёшь, зараза?" Веном появляется зубастой мордой из груди, зависая перед парнем, легко бодая его гладким лбом в скулу, рокочет иронично: "Не огорчай Тину, Эдди. Хочешь, я тебе помогу? Красивый цвет, русалочка!" "Сам справлюсь! Вы что, заодно?" - вздыхает Эдди, беспомощно смотря в опаловые глаза. "Нам просто нравится идея," - хмыкает симбиот. - "Я чувствую." Ладно. Он и правда злится больше от неожиданности и потому что.. Ну, потому что. А мысль побыть недолго кем-то другим, абсолютно неважно кем, его притягивает. Раньше он как-то не задумывался. Ладно, три минуты молчаливого декорирования сцены он как-нибудь переживёт, в конце концов, это не самое безумное, что ему доводилось делать. В юбку он влезает без проблем; фыркает собственному отражению: ткань тонкая и эластичная, и, в общем, вряд ли хвосты русалок предполагают наличие некоторых.. выступающих деталей, которые в данном случае отчётливо просматриваются. Но уж что поделать. С верхней частью костюма клинтарцу действительно приходится своему хосту помочь - застегнуть это на себе, ещё и за спиной, у Брока не получается и на пятый раз. "Прости, русалка Луизы," - думает Эдди, рассматривая в зеркалах сидящие на нем как на корове седло пайеточные шмотки. - "Наверное, это должно было выглядеть иначе." И срывается в тихий смех, вытирая ладонью глаза. Однако, образ ещё явно неполный, Тина говорила о гриме. Он пытается добраться до нужного гримерного стола, не понимая, как вообще можно ходить в.. этом. Чуть не падает, запутавшись в прилипающей к ногам ткани, осторожно садится на стул и тоскливо смотрит на содержимое ящичка, вообще не представляя, с чего начать и чем закончить. Берет в руки коробочку с палитрой каких-то телесных оттенков, тыкает в неё пальцем, зачем-то мажет плотную, что это вообще? пудру? на переносицу. Веном снова появляется, на этот раз из-за плеча, рычит: "Дай я!" И отбирает коробочку у Брока, быстро перебирая что-то в ящичке ловкими щупами. "Что ты собрался делать-то?" - поднимает бровь Эдди, наблюдая за быстрыми движениями. "Нужно сделать тебя русалкой! Знаем, что такое русалки, видели в интернете! Сделаем нужный цвет!" - воодушевленно рычит симбиот и парень машет рукой, давая добро внезапно открывшимся визажистским талантам клинтарца. Хуже уже вряд ли будет. Веном заслоняет собой зеркало, командует: "Глаза закрой!" Эдди подчиняется, вздрагивая, когда что-то то влажное и прохладное, то сухое и щекотное касается приоткрытых губ, подрагивающих век, скул... Весь процесс оказывается внезапно волнующим: то ли из-за необходимости сидеть смирно, то ли из-за лёгких касаний к чувствительной коже, то ли из-за того, кто этим процессом занят. То ли из-за всего сразу. В голову приходит мысль о тонкой ткани юбки и о том, что его телу совершенно некстати нравится то, что творит с ним симбиот. Эдди слышит ироничный хмык и старается думать да хоть о пожилой миссис Браун, их с отцом соседке, противной старушенции, вечно ворчащей на парня просто по факту. Это немного помогает. "Готово!" - гордо возвещает Веном, брякая флакончиками в ящике, и перетекает в сторону, разглядывая своё творение. Эдди кусает себя изнутри за губу и думает, что с "хуже не будет" он поторопился. Русалка получилась... такая. Из тех, что наверняка в русалочьем мире выплывают ночью в водорослевые трущобы и там совращают приличных русалов с пути их рыбьего праведного: и без того заметные губы намазаны отвратительно розовым кукольным блеском, чуть менее розовыми почему-то пятнами выделены скулы, а на веках что-то блестящее, сине-зеленое, под цвет костюма. Всё аккуратно, здесь к симбиоту не придраться. Но общая картина.. Над всем этим великолепным сочетанием переливчатой ткани и раскрашенной физиономии рассыпана тёмно-русая чёлка. "Спасибо, Ви!" - искренне благодарит парень, мстительно думая, что Тина пусть теперь сама разбирается с этим, а они старались. - "А где ты, говоришь, русалок видел?" "Детские фильмы.. Нарисованные.." - подозрительно напрягшись гудит клинтарец в сознании, уже спрятавшись под кожу хоста, подальше от случайных взглядов. "М-м-м..." - тянет Брок, стараясь не ржать. - "Ла-а-адно." "Красивый, Эдди!" - обиженно рычит симбиот, ласкаясь тонким щупом к плоскому животу. - "Всегда красивый для нас!" "Я знаю.." - тихо улыбается парень, поглаживая чёрную хваталку. - "Ладно, пойдём поучимся в этом не падать." Он дефилирует туда-сюда перед зеркалами, чувствуя себя всё более расслабленным, строит сам себе глазки, кривляясь, и чуть не подпрыгивает, резко оборачиваясь на какой-то полувсхлип-полустон. Тина смотрит на него блестящими глазами с очень сложным выражением лица, зажимая себе рот кулаком. Эдди выразительно поднимает брови, разводя руками. Девушка выставляет перед собой руку с поднятым указательным пальцем, закрывая глаза ладонью и тихо трясясь плечами. "Ну что ещё?" - наполовину серьёзно возмущается Брок. - "Я что, уже не красавчик?" Тину прорывает. "Я просто.. Я просто не знала, что у русалок распространена мужская проституция! Ухухуху.." - почти плачет она, держась за живот. Эдди бросает в неё нащупанную в ящике пуховку, посылает к чёрту и, не сдержавшись, заражается искренним смехом, чувствуя какую-то сумасшедшую свободу от всего происходящего. Веном изнутри довольно тычет его под рёбра. "Перфетто! Беллиссимо!" - продолжает стонать девушка, подключив родные языковые корни, ходя вокруг "русалки" и дергая парня за топорщащиеся ракушки-чашечки. - "О! Белла! Даже не так: Изабелла, чтобы солиднее! Такой у тебя будет рабочий псевдоним! Так, всё, берём себя кто в руки, кто в плавники и пошли-пошли, там уже ждут, твой выход! Ой, чуть не забыла!" И напяливает на "Изабеллу" чудовищный парик, призванный, видимо, изображать мокрые длинные белые пряди, но более похожий на матросскую не один раз использованную швабру. Хотя снующий актёрский народ и не обращает на всё же неловко чувствующего себя Брока никакого внимания, перед сценой ему становится совсем не по себе. Тина успела сказать что-то о пришедших на отчётную постановку знакомых начинающих актёров и даже чьих-то родных. Как они посмотрят? Будут ли в зале его бывшие приятели, с которыми он старается не встречаться, узнают ли? Будут потом снова смеяться над ним? Сердце неприятно колотится, настроение падает, Эдди почти готов отказаться и отступить. "Никто не обидит," - вдруг тихо мурлычет в голове низкий голос, обдавая волной тепла и спокойствия. - "Если что - отгрызем им головы! Ну или устроим весёлые ночи, как соседу! Можем всё, любовь моя. Сейчас просто... повеселимся." И Брок успокаивается, даёт запихнуть себя на какую-то хлипкую платформу на колёсиках с бортиками в нарисованную мелкую ракушку и усадить на какое-то подобие сиденья, вслушивается в диалоги, доносящиеся со сцены, вдыхает поглубже перед тем, как в глаза бьёт свет и жар софитов. Зал, понятно, взрывается хохотом. Эдди, не видя ничего и никого за пределами освещенной сцены, криво улыбается и машет в сторону зала рукой. Про три минуты Тина явно преуменьшила. Прошло уже минимум две, а диалог между главными героями только начинает набирать обороты. Брок вполне осознает, что сидеть с напряжённым выражением лица как-то совсем не по его роли, но неловкость опять накатывает на него будто из ниоткуда - не хочется подвести Тину, жарко, слепят прожектора, вид у него наверняка предельно дурацкий. "Что-то ты слишком напряжённый для красавицы-русалки," - насмешливо хмыкает клинтарец. - "Я помогу.. расслабиться." И подло сжимает парня горячим щупом между ног. "Русалка" мысленно матерится, жалея, что паразит не услышит направленные в его адрес слова, стараясь не дёргаться, зато скованность тут же уступает место туману в голове и румянцу на щеках. Тина, наблюдающая из-за кулис, радуется отличному вхождению в роль: русалка очень натурально томно дышит "грудью", мечтательно прикрывает глаза, то и дело вроде как кокетливо поправляет "волосы", сохраняя очень загадочное выражение лица, и вообще ведёт себя как заправская красотка-соблазнительница. Эдди мечтает высказать своевольной заразе всё, что он о нем думает, не особенно контролируя себя в мелочах, надеясь, что скоро-таки эти наболтаются и отпустят его уже куда-нибудь. Из-за кулис он убирается максимально быстро, выслушав шутливые поздравления с дебютом и вручив кому-то снятую с головы "швабру". Тина куда-то пропала, но путь к гримерке он, к счастью, помнит. Комната удачно пуста. Клинтарец прижимает его к стене, как только за ними закрывается дверь, не дав сказать ни слова затыкает поцелуем горячий рот, размазывая блестящую помаду, стягивает щупами пайеточную ткань прочь с тела, обхватывает дрожащего от адреналина и мгновенного возбуждения Брока плотной чёрной сетью и.. скрывается под кожей в ту же секунду, мурлыкнув только: "До дома, любовь моя. Сюда идут." Эдди матерится вслух, поспешно натягивая уже свою одежду, и падает на первый попавшийся стул, теперь тоже слыша быстрые шаги в коридоре. Джинсы и объёмная толстовка несколько спасают ситуацию, а сбившееся дыхание и блестящие глаза... "Ооо! Вижу, тебе понравилось на сцене!" - трактует его состояние залетевшая в гримерку Тина. - "А ты чего, Изабелла, переоделся и не в рабочем? Даже не выйдешь на поклон?" Девушка хихикает и болтает что-то о удачной постановке, о том, что он вообще рождён для сцены с такими-то способностями, благодарит за спасение труппы и пьесы, параллельно стирая ему грим с лица какой-то штукой из флакончика. Эдди что-то иногда отвечает невпопад, больше думая о своих неоднозначных чувствах по поводу.. всего этого. Гримерка потихоньку наполняется гомонящими людьми. Он улучает момент, прощается с опять куда-то спешащей девушкой, хоть та и уговаривает его остаться и "отмечать победу" вместе со всеми, выбирается из этого странного-странного места в темноту, под начавшуюся прохладную морось. Сейчас ему хочется побыть одному. Вдвоём. "Никогда больше.." - думает бредущий по тёмной аллее парень, чувствуя тёплые поглаживания на своих плечах. - "Ну, может быть, только зайду к ним, ради Тины, просто посмотреть."