О слабостях Джеймса Поттера

Северина Снейп лежала на кровати в своей маленькой съемной комнате в Хогсмиде в кромешной темноте, не зажигая свет. Полуразрушенные здания соседних деревушек за пределами защитных чар понемногу восстанавливались, владельцы магазинов и кафе все чаще демонстрировали вывески с товаром, волшебники встречались за бокалом сливочного пива или медовухи без страха стать наживкой Пожирателей, и жизнь вокруг начинала казаться обманчиво-безопасной. Она осторожно погладила округлившийся живот. Седьмой месяц. Казалось, ребёнок в ней уже начинал проявлять характер — толчки становились сильнее, словно он пытался о чём-то ей сообщить. Однако покоя ей не давала тревога. Это ощущение мучило её с самого момента, когда он неожиданно исчез в Годриковой лощине. Она видела, как погасли метки на руках оставшихся Пожирателей, чувствовала, как волна магии от гибели Тёмного Лорда пронеслась по всему магическому миру. Это должно было принести облегчение, но вместо этого внутри неё поселился страх. В тот роковой вечер, когда Волдеморт отправился в Годрикову впадину, он действовал скрытно, избегая внимания своих последователей. Тёмный Лорд говорил своим приспешникам лишь то, что приближается момент, когда он окончательно закрепит своё бессмертие, но не раскрывал деталей. Никто не знал, что именно планировал их повелитель, и она не могла избавиться от гнетущего ощущения — словно воздух вокруг неё стал тяжелее, а сама магия мира, казалось, затаила дыхание. Но Северина была наблюдательной — когда Волан-де-Морт понял, что кто-то раскрывает его тайну, он был в ярости. К счастью, большинство Пожирателей смерти не воспринимали Регулуса всерьез — никто бы не поверил, на что он способен; они называли его трусливым мальчишкой, сбежавшим под мамину юбку, и лишь парочка из них считали своим священным долгом наказать его за предательство их Повелителя, а сама она никогда не давала поводов себя подозревать, поставляя им первоклассные зелья. Высокое положение семьи Блэков среди Пожирателей, острый ум и умение отвлекать внимание от сложных вопросов делали Регулуса идеальным союзником. Волдеморт пытался разгадать, кто стоит за уничтожением его крестражей, используя сложные заклинания поиска, магические артефакты и своих людей для слежки за возможными предателями. Однако Регулус тщательно стирал свои следы, уничтожая любые связи с предметами, а Северина наложила на себя мощное заклятие Обфускации, скрывающее её истинные намерения и мысли. Заклятие имело десяток побочных эффектов, но позволяло ей жить. Волдеморт был слишком уверен в своей неуязвимости и считал, что никто из его окружения не посмел бы предать его, поэтому даже не заподозрил их, сосредоточившись на Дамблдоре и Ордене. Ее интересное положение было проблемой — но Снейп разработала зелье, которое сглаживало любые внешние признаки беременности и создавало невидимый барьер, чтобы даже сильные маги, такие как чета Лейстрендж или Гораций Слерп, бывший доверенным лицом и помощником Волдеморта, не смогли ощутить ее внутреннюю трансформацию. Северина, подмешав зелье правды владельцу антикварной лавки по имени Дариус Харт, который жил недалеко от Годриковой впадины, узнала, что недавно какой-то мужчина, скрывавший свою личность под чужим обликом, очень детально расспрашивал его о том самом Зеркале Десятого Облика. Оно было создано за Мерлина и могло не только показывать глубочайшие страхи или желания, но и впитывать их в себя. Снейп услышала от Дариуса о подземной гробнице неподалеку, спрятанной под одной из старых церквей Годриковой лощины. Церковь долгое время считалась заброшенной, а жители деревни избегали подходить близко к ее территории. Годами ходили слухи, что в полнолуние там протяжно стонали душы, запертые в зеркале. Слизеринка замечала, что в последнее время Нагини несколько раз уползала и возвращалась в то место, собирая для Хозяина информацию. И она понимала, зачем — он искал новый крестраж. Оставив зашифрованную записку Регулусу, Северина не могла остаться у стороне и заблаговременно наложила на себя заклинание маскировки — любая неосторожность стоила бы ей жизни. Используя искусно приготовленные зелья для подавления своей магической ауры, она тайно от остальных проследовала в Годрикову лощину, спрятавшись среди деревьев, окружающих старую церковь. Группа Пожирателей Смерти толпилась у прохода в гробницу, матерясь и пытаясь активировать его. Когда Тёмный Лорд вошёл в гробницу, он сразу почувствовал сопротивление. Защитные заклинания, старые, но невероятно мощные, сдерживали его словно цепи. Однако магия Волдеморта была слишком сильна. Слыша, как защита трещит под его натиском по швам, он шагнул к зеркалу, надеясь впитать его силу. Но оно оказалось ловушкой. В момент, когда Воландеморт попытался заключить часть своей души в зеркало, древняя магия восстала против него. Осколки его души, уже изуродованные крестражами, оказались непригодными для дальнейших манипуляций. — Нет! Это невозможно! — вскричал Воландеморт, хватаясь за голову обеими руками и пытаясь вернуть себе контроль, но у него ничего не получалось. Зеркало разрывало магическую структуру жалких остатков души Тёмного Лорда, и не принимало его жертву. Его физическое тело обрушилось на пол. В этот момент Северина, спрятавшаяся за колонной, понимала, что что-то пошло не так. Она зажала уши, пытаясь заглушить гул голосов, взывающих к ней из зеркала, и ощутила внезапную острую боль — словно кто-то прикоснулся к самому ребенку внутри нее. Снейп инстинктивно прижала руки к животу, пытаясь защитить его, но было уже поздно. Она почувствовала, как внутри пробудилось что-то темное, пугающее, но при этом удивительно знакомое. В этот момент Зеркало Десятого Облика отразило последнее изображение Темного Лорда — его искаженное и полное ярости лицо — прежде чем поглотить его окончательно. Волан-де-Морт исчез вместе с зеркалом, оставив после себя лишь эхо, прокатившееся по магическому миру. Когда Северина покинула гробницу, она едва держалась на ногах. Магия и ритуалы, которым она подверглась, исчерпали силы. Ведьма знала — это был далеко не счастливый конец. Она пыталась избежать собрания Пожирателей в Мэноре Лестрейнджей, но Беллатриса лично пришла за ней, трансгрессируя вместе сквозь замочную скважину за считаные секунды. — Тёмный Лорд исчез, и я знаю, что ты что-то скрываешь, — пропела Беллатриса безумно и лизнула ей мочку уха. — Тебя не было с нами в тот вечер, Принцесса-полукровка. Уже в зале, полном угрюмых лиц, Лестрейндж зашла за спину Северины и угрожающе зашипела, ее голос был исполнен леденящей ярости: — Ты слишком долго прозябала в своей лаборатории, Снейп. Слишком много знала и слишком часто ссылалась на «важные исследования», чтобы не появляться на наших публичных собраниях. Но вот что я выяснила из одной милой беседы под Империо от владельца лавки древних вещичек в Годриковой лощине — он видел тебя в день, когда наш Лорд был там… Ты что-то разнюхивала, милочка. Северина не отвечала. Она знала, что любое слово может обернуться против неё. — Круцио! — пронзительный голос Беллатрисы расколол тишину. Тело Северины согнулось, словно её кости внезапно превратились в осколки зеркала. Волна боли, как острейшие кинжалы, прошлась по каждой её жилке. В её сознании мелькали образы: Волан-де-Морт у зеркала, падающий на пол, и страх ребёнка внутри её утробы, словно малыш тоже чувствовал эту боль. Она не могла избавиться от мысли, что даже проиграв битву, он сумел каким-то образом вцепиться своими грязными когтями в нее. — Ты скажешь мне, Снейп, — яростно продолжила Лестрейндж, наклоняясь к Северине. — Что сделал наш Лорд? Куда он делся? Снейп пыталась сосредоточиться, чтобы не закричать, но её тело предавало её. Руки дрожали. — Я… не знаю, — прохрипела она. — Лжёшь! — Беллатриса Лестрейндж вновь подняла палочку и провела ею по предплечье. — Меня всегда бесило что ты прячешь свою верность за длинными рукавами! В последний раз, когда я видела твою метку, ты была еще школьницей! А сейчас они исчезли у всех — как удобно для тебя, дорогуша. Круцио! Северина упала на бок, чувствуя, как пульсирующая боль разрывает внутренности. В какой-то момент она услышала слабый шёпот внутри себя, как будто ребёнок пытался её успокоить. И именно это дало ей силы. Когда заклинание ослабло, Северина, задыхаясь, и с вызовом уставившись на свою мучительницу исподлобья: — Ты можешь сломать мое тело, но если я и была там, значит, у Него были причины поручить это мне. Ты хочешь поставить под сомнение Его замысел? Беллатриса, фанатично преданная Воландеморту, шокировано замерла. Сама мысль о том, чтобы усомниться в действиях Лорда, была для нее непостижимой, и Северина умело использовала эту слабость. Лестрейндж бросала на нее подозрительные взгляды весь вечер, но уже не продолжила пытки. Она боялась навлечь на себя гнев своего Господина, если вдруг Северина действительно действовала по его приказу. Неизвестность была для Снейп пыткой. Она не могла спать. Её мысли метались между привязанностью к нерождённому ребёнку и ужасом перед правдой. Она вспомнила, как трудно было уничтожить медальон Салазара Слизерина. Сколь жуткой и извращённой была магия Волдеморта. Я должна узнать правду, решила она однажды вечером, посылая сову Блэку. Северина и Регулус встретились на древнем кладбище в Хайгейте, среди вековых надгробий. Когда несколько театралов взмахнуло своими крыльями и появилось перед ними, взгляд Блэка-младшего немного потух — тяжёлое напоминание о свидетельствах смертей было знакомо им двоим. Здесь, за одной из могил, была спрятана пентаграмма, использовавшаяся древними волшебниками для ответов на самые страшные вопросы. Стоя напротив друг друга, он приложили свои палочки к центральной точке пентаграммы и прошептали нужное заклинание. В ее центре вспыхнул свет и появилась чаша из полупрозрачного кварца. Из соседнего склепа внезапно сорвалась летучая мышь. — По крайней мере, плата не так уж и велика, — пожал плечами Блэк, наблюдая как Снейп срезает свою прядь волос и бросает ее в сосуд, хотя сам не выглядел убеждённым, что это сработает. Северина с недоверием посмотрела на Регулуса и встала перед чашей, чувствуя, как она тянет из неё эмоции и искренние чувства — любовь, сожаление и боль. Образ Джеймса, его беспечная улыбка, их короткие моменты счастья мелькали перед её внутренним взором. — А теперь… слеза, — тихо добавил Регулус. — Если с ними совсем худо, просто представь как моя кузина когда-то в детстве упала с лестницы от того, что я расплавил ее ботинки. Белла хотела убить нашего с Сириусом котенка, но мне удалось переключить ее внимание на свои дымящиеся ноги… Это было чудесно. Я будто до сих пор слышу её вопли. Хоть в её глазах и не было веселья, губы дрогнули в улыбке. И в этот момент одна-единственная слезинка скатилась по щеке, блеснув в тусклом свете новой луны. Регулус осторожно поймал её в стеклянный флакон и вылил в сосуд. — Поверь, таких историй у меня достаточно, мы с Сириусом никогда не церемонились с этой психопаткой, — он подмигнул Снейп. Чаша парила в воздухе. — Думаю, время настало. Задай свой вопрос. Она зацепенела, губы почти не шевелились. Мой ребенок — в нем заключена частичка души Воландеморта? Внутри Северины что-то отозвалось — слабое, но в то же время мощное. Её живот засиял изнутри бледно-зелёным светом. Это было ответом. Регулус молчал, но его лицо выдавало тревогу. Он сделал шаг вперёд, чтобы поддержать Северину. Его рука осторожно коснулась её плеча. Она понимала, что в своей беде виновата сама, проследовав за Темным Лордом в ту злосчастную ночь. — Мы разберёмся, — тихо сказал Блэк. — Найдём способ. Как всегда находили. Пентаграмма погасла, оставляя их в холодной тишине кладбища, но внезапно возникший отголосок смеха Волдеморта продолжал звучать в их головах.

***

Северина тайно посетила Хогвартс, где её ждал Альбус Дамблдор. Длинный плащ скрывал ее фигуру, но на исходе беременности даже магические ткани не всегда могли утаить очевидное. Она прошла мимо портрета бывшего директора Финеаса Найджеллуса, который коротко и многозначительно кашлянул, но промолчал, лишь скосив взгляд на ее живот. Она закатила глаза — такое количество Блэков в ее жизни уже начинало действовать на нервы. Она становилась слишком забывчивой из-за беременности, но, к счастью, пузырек зелья всегда был под рукой. Ей не нравилось, что из-за Регулуса, Мерлин кем себя возомнившего, о ее скрытой беременности знали Джеймс и Лили, а значит и Люпин. Она держала это в тайне ото всех — в том числе и от Дамблдора, потому что не доверяла даже ему, преследующему в этой войне свои цели. Регулус твердил ей, что Джеймс, несмотря на все сложности их отношений, имеет право знать о ребенке, ведь он — это не только её бремя, ее кровь, но и Поттера, а значит, тот может сыграть важную роль в его защите. Но, зная горячий нрав Гриффиндорца, Северина в этом сомневалась. Дамблдор вежливо указал ей рукой на кресло рядом со столом в директорском кабинете и она присела, нервно перебирая в руках край мантии. На столе между ними стоял кубок с дымящимся чаем, но ни один из них не притронулся к напитку. Его взгляд за очками-полумесяцами был проницательным и полным сострадания. Он знал о ее трагических чувствах к Джеймсу и том, что они были обречены. — Северина, — начал он, отодвигая в сторону чашку. — Я должен поделиться с тобой подозрением, которое не даёт мне покоя. Снейп напряглась. — О чём вы, директор? — Годрикова впадина — место, где его след оборвался, но никто не видел тела. Что ты думаешь об этом? — Он что-то искал в гробнице под церковью… старый артефакт…я не знаю, удалось ли ему использовать его. Дамблдор наклонился вперед и машинально пригладил свою бороду: — Северина, если ты что-то знаешь, что-то, что может помочь уничтожить его раз и навсегда, ты должна мне сказать. Все это время он заключал себя в крестражи. В том, что именно ты и Регулус уничтожили их, поверено лишь несколько людей — и все они добровольно под действием Silencio Veritas , и я думаю… каким-то образом… еще один из крестражей был создан в момент его падения. Воландеморт не исчез бесследно. Мракоборцы сейчас прочесывают каждый миллиметр в Годриковой впадине. Сердце Северины Снейп забилось сильнее. Она судорожно сглотнула. Внутри нее росла паника. Она не могла сказать. Не могла признаться. Это разрушило бы все. — Я могу лишь строить теории, директор, потому что мне не удалось пробраться в гробницу, — резко сказала она, но голос почти предал её. Дамблдор задумчиво кивнул, не отрывая взгляда от ее лица. Казалось, ее ответ его не удовлетворил. — Иногда теории бывают очень близки к истине, дитя. Промокшая до нитки сова Альбуса резко приземлилась на подоконнике рядом, доставляя в клюве письмо с пометкой Министерства, и это немного отвлекло директора. — Помни, Северина. Каждый шаг, каждое решение, которое мы принимаем, имеет последствия. Если ты что-то скрываешь, убедись, что оно того стоит. Снейп кивнула, чувствуя, как под одеждой горит кожа. Ребенок шевельнулся внутри нее, словно напоминая о своем присутствии. Ей хотелось верить, что она все еще может защитить его, но слова Дамблдора эхом звучали в голове. Слизеринка спешила по длинным коридорам Хогвартса, стараясь держаться в тени. Она избегала редких во время летних каникул учеников и преподавателей. Но полностью незаметно покинуть школу не вышло. — Северина, я должна поговорить с тобой, — прошептала профессор Трелони у входа в учительскую рядом с горгульей, закутанная в длинный шарф, что было как минимум странно, учитывая погоду за окном, и голос ее звучал низко, словно в очередном трансе. Было редкостью встретить Трелони не в своей башне. Северина даже не подняла головы. — Сибилла, я не в настроении для твоих видений. Но Трелони пугливо подошла ближе, мотая головой по сторонам и убеждаясь, что их никто не подслушивает. — Видение… изменилось. Это имеет значение для всей Магической Британии. За пол часа жду тебя в классе Прорицаний. Северина остановилась перед веревочной лестницей, ведущей к мансарде в Северной башне, и глубоко вздохнула. Ее сердце бешено колотилось — не от страха крутого подъема, а от постоянного давления и неизвестности. Едва ли она могла себе позволить пропустить еще одно предупреждение, еще одну загадку. Дверь в класс Трелони была полуоткрыта. Тяжелый запах благовоний, красноватый полумрак и многочисленные лампы, задрапированые шелком — класс Предсказаний выглядел как всегда таинственно, и предмет этот она никогда не понимала, с удовольствием вычеркнув его из расписания при первой же возможности посл СОВ на пятом курсе. Профессор сидела в своем кресле. Ее огромные глаза, увеличенные в несколько раз стеклами очков, смотрели на Северину так, будто она разглядела в ней саму смерть. — Моя дорогая, — произнесла Трелони с ноткой тревоги. — Я ждала тебя. — Конечно, мы ведь договорились о встрече, профессор, — Северина закатила глаза и закрыла за собой дверь, пересекая комнату. — Что ты хотела мне сказать? — Я видела это. Видела вновь. Пророчество. Оно все еще размыто, но оно стало… острее. Опаснее. Северина опустилась на один из пуфиков, чувствуя, как ее ладони напряженно сжимают коленные чашечки. Ей хватило прошлого видения безумного профессора, после которого Джеймс Поттер буквально сошел с ума, опекая ее на каждом шагу. Он приходил по вечерам, скупая половину Сладкого королевства и обращаясь с ней так трепетно и нежно, будто Северина могла растаять. Это пугало и трогало ее душу одновременно. Поттер все еще настаивал, чтобы они уехали не другой конец света, и Снейп пыталась придумать действенный план, как вынудить его оставить ее в покое — писала холодные письма, игнорировала его попытки наладить диалог, постоянно переезжала — ради его же блага. — И что же ты видела? Трелони подняла голову, словно прислушиваясь к невидимым голосам. Затем, почти внезапно, ее глаза закатились, превращаясь в два белесых шара, и она быстро заговорила чужим, грубым мужским голосом: — Тень, что пришла с ночи, принесет в мир страх. Там, где светит звезда, затмится рассвет. Внутри заключено то, что может разрушить все: душа, что принадлежит всем и никому одновременно. Дитя — начало конца, разрушение идет за ним по пятам. И когда его тьма откроет свой путь, его мать не сможешь избежать выбора. Она либо освободит мир от его следов, либо сама станет частью проклятия. Ибо, если не избавится она от зла, зло поглотит ее. Ибо в этом ребенке — смерть, что отзывается эхом в душе самого великого темного волшебника. Если женщина решится ее уничтожить, то тьма не утянет ее в бездну. О, но останься она с ним… и не сможет никогда выйти победительницей, ибо нельзя победить то, что уже является ее частью. Голос Трелони стих, и она упала в кресло, вытирая пот со лба. Северина сидела неподвижно, словно ее парализовало. Трелони не знала. Не могла знать. Девушка усилием воли заставила себя не выдавать настоящих эмоций. — Спасибо, профессор, мне пора, — с трудом выговорила Снейп. Она поднялась и направилась к выходу, но на пороге услышала голос Трелони — резкий и какой-то отстраненный: — Подожди, — она указала прямо на ее кольцо на пальце, с элегантным узором, вырезанным в старом стиле, и крупным изумрудом в центре. Снейп снова носила его. — Это… странно. Северина почувствовала, как холодок пробежал у нее по спине. — Это всего лишь побрякушка, — ответила Снейп, стараясь звучать небрежно, она непроизвольно коснулась подарка Джеймса, словно желая спрятать его от остальных. — Нет, — прошептала Трелони, вставая с кресла и приближаясь. Ее выпуклые глаза за толстыми линзами очков блестели так, будто она видела нечто недоступное другим. — Это не просто побрякушка. Изумруд — это камень тайн. Он хранит память поколений, тени прошлого… и будущего. Я вижу расколотую судьбу. Этот древний перстень связан как с жизнью, так и со смертью. Трелони протянула руку, но не осмелилась прикоснуться к украшению. — Я чувствую магию вокруг кольца, сильную магию, старую магию… — продолжала она тихо, будто снова находилась в трансе. — Оно… Оно будто пытается сказать мне что-то. Ключ… Ты обладаешь каким-то ключом… ты должна знать… Северина отступила на шаг, не в силах больше выносить ее поведение. Возможно, Трелони сгущает краски и ей действительно пора в психиатрическое отделение Мунго. — Тебе лучше заняться подготовкой учебного плана, Сибилла, — отрезала она, пытаясь положить конец этому бесконечно странному разговору. Трелони продолжала смотреть ей вслед и словно хотела что-то добавить, но боялась сказать это вслух. Северина остановилась у тайного прохода за статуей Одноглазой ведьмы, ведущего прямо в Хогсмид — когда-то она узнала о нем из карты Мародеров, и оперлась на холодный камень рукой. Dissendium. Она приложила палочку к груди статуи, наблюдая как за ней открывается туннель, и в нос ударил резкий запах затхлой плесени. Возможно, Трелони намекала что ребенок был ключом. Но ключом к чему? Спасению или гибели?

***

Снейп возвращалась в Англию, кутаясь в изрядно потрепанную мантию и не выпуская из рук небольшой саквояжный чемодан с сокровищем, за которым она отправилась в Морибонду. Ей нужен был Гримуар Крови, описывающий способы лечения самых страшных ран и проклятий, нанесённых тёмной магией. Путешествие было выматывающим, но она знала, что времени на передышку у нее нет. Хорошо, что Джеймс ничего не знал. Обмануть Поттера — задача не из легких, особенно учитывая его чуткость к любым её странностям. Но она нашла способ. Она написала ему, что намерена провести несколько дней в «Долине Лунной Розы» , чтобы отдохнуть. В качестве дополнительной меры Северина отметила, что это место известно своим строгим запретом на визиты, чтобы не допустить его попыток сопроводить её, и вложила в письмо маленькую засушенную веточку лаванды как знак умиротворения. Джеймс, хотя и с неохотой, решил, что лучшее, что он может сделать — это дать ей пространство, о котором она так просила. Мрачно глядя в окно старого поезда, следующего к главному вокзалу Лондона, она перебирала в памяти события, которые пришлось пережить. Морибонда — заброшенная земля, поглощенная магией. Когда-то это место было сердцем могущественного норвежского магического клана, который специализировался на чарах целительства. Лесистая местность встретила ее запутанной сетью лабиринтов, стаями диких волков и руинами старого замка, прорваться к которому было непросто. Каждый шаг казался предательством: предательством ее любви к зельеварению, предательством собственных принципов, которые помешали ей связать свою жизнь с темной магией окончательно. Но ради Регулуса… Она добралась до центрального архива, где хранился нужный гримуар, но путь охраняли заклинания-ловушки. Жизни внутри явно не нравилось то, что она замышляла. Слабость и резко подступившая к горлу тошнота лишили ее равновесия и она чуть оступилась. Одна из ловушек, активированная неправильным движением, вызвала проклятие, из-за которого на коже Северины вспыхнули руны. Она рисковала не только собой. С каждым обжигающим касанием на коже появлялись красные пятна и волдыри. Снейп едва подавила крик боли, снова накладывая на себя заклинание невидимости, чтобы не привлечь внимание других обитателей Морибонды — странных, истощенных существ, которые кружили где-то поблизости вне зоны видимости. Древний клан друидов был уничтожен другими волшебниками и превратился в тени, похожие на кельтских родственников дементоров. Ведьма не решалась проверить, насколько они были дружелюбны к чужакам. Когда Северина добралась до центральной башни, древний текст лежал на алтаре, окруженный защитными чарами. Purus Sanguis Aperi — прошептала она, понимая, что жаждет получить от нее это место. Заклинание требовало особой жертвы: кровь должна была быть не только магической, но и содержащей силу чистокровных и магически значимых линий. В этот момент она ощутила, как её ребенок внутри отреагировал, будто подталкивая её к действию. — Purus Sanguis Aperi, — твердо произнесла она, направляя палочку на ладонь. Чаша под алтарем засветилась, и кровь Северины, наполненная магией её ребенка, заструилась, вливаясь в ритуальный сосуд. Она почувствовала резкий толчок внутри — так, словно две воли боролись внутри плода. Ребенок, связанный с Темным Лордом, ощущал темную магию как что-то знакомое, привлекательное. Северину накрыла волна удовольствия. Тьма Воландеморта словно одобряла её действия. Но затем, внутри её тела возникло что-то кардинально противоположное — чистая, светлая энергия, которая была частью другого человека — частью Джеймса Поттера. Их дитя боролось. Снейп пошатнулась, чувствуя, как магия ребенка пытается защитить её от дальнейшего погружения во тьму. — Прости меня, — едва слышно произнесла она, осознавая, что использовала его силы. Руны потускнели, а защитное поле исчезло. Гримуар открылся, испуская тихий, пугающий шёпот, который заполнил комнату. Внутри лежал крохотный неприметный свиток, в существовании которого она сомневалась до последнего. Слизеринка взяла его дрожащими руками, но это привлекло стражей — друидов с телами, похожими на тени, которые издавали ужасный скрежет когтей о каменные стены. Она унесла текст и, возможно, стала первым и последним человеком, которому это удалось. Северина покидала Морибонду с тяжёлым сердцем. Она сидела в поезде, глядя на темный горизонт, исчезающий вдали, и глубокий порез с внутренней стороны кисти, спрятанной в платок, напоминал ей о том, что она совершила. Снейп понимала, что её ребенок был действительно могуществен. — «ТАИНСТВЕННЫЕ ИСЧЕЗНОВЕНИЯ: Пожиратели скрываются по всему миру», — мальчуган лет десяти выкрикивал один заголовок Пророка за другим, пытаясь продать побольше газет у входа в метро. «АРЕСТЫ ПРОДОЛЖАЮТСЯ: Кто из магов служил Волан-де-Морту?» Главную страницу украшала колдография Антонина Долохова. Он выглядел прижатым к стенке, на его запястьях блестели магические оковы, а в правом углу мелькали два Аврора, охранявших его. Время от времени он открывал рот, выкрикивая что-то непонятное, и жесты рук создавали ощущение, будто он даже сейчас пытался применить Непростительные заклятия, но не мог из-за блокирующих чар. Когда Северина добралась до площади Гриммо, она была чертовски вымотана — война окончилась для остального волшебного мира, но только не для нее. Дом Блэков на площади Гриммо встретил ее холодом и привычной мрачной тишиной. Он был защищён сильнейшими чарами и заклятиями рода, включая Фиделиус, и никто не мог попасть внутрь без разрешения хранителя тайны. Снейп слышала, что Орион и Вальбурга Блэки, разочарованные в обоих сыновьях, спешно покинули Великобританию сразу после исчезновения Лорда, скрывшись в неизведанном направлении — они боялись возмездия. Кикимер встретил её с присущим ему ворчанием, но пропустил внутрь, едва завидев её лицо. Хоть Снейп и являлась полукровкой, эльф ее боялся и в каком-то роде уважал — она была близка с его Молодым Господином. Стены, пропитанные тьмой рода Блэков, отзывались на любое движение шёпотом магии — они признавали в ней темную волшебницу. Дом значительно опустел — похоже, даже Блэки не выносят собственных ошибок. Северина знала, где искать Регулуса. Библиотека. Там всегда царила полутьма, тяжёлые бархатные портьеры почти не пропускали свет. Регулус Блэк был самым дотошным и жаждущим новых знаний волшебником, которого когда-либо встречала Северина — он обладал умением анализировать любую ситуацию с холодной логикой и подходил к магии с научной строгостью, стремясь понять её глубинные законы. Это пугало даже саму Снейп. Когда она вошла, Блэк сидел за огромным письменным столом, заваленным книгами. Свет от парящих свечей подчёркивал резкие линии его лица, а тень усталости запечаталась в красных уголках глаз. Младший брат Сириуса выглядел ещё более истощённым, чем до её путешествия в Морибонду. Его лицо было осунувшимся, как у человека, которого жизнь медленно, но неуклонно разрушала. Однако её внимание привлекло другое: в его руке покоилась изящная заколка в форме лилии. Северина практически сразу догадалась, чья это вещь, но ничего не сказала. — Ты выглядишь так, как будто тебя всю ночь гоняла Мантикора, — сказала она вместо приветствия, бросив дорожную сумку на ближайший стул. Регулус поднял голову, но ничего не ответил. Его лицо оставалось бесстрастным, а взгляд почти ледяным. Но она знала — это лишь внешняя защита. Их отношения двух потерянных Пожирателей смерти, прошедших через ад и ставших друзьями в горе, держали ее на плаву и не давали свихнуться все это время. — Ты пришла сюда, чтобы приготовить настоящий крепкий кофе или есть другая важная причина? — наконец проговорил он. — Кикимер помешался на моем выздоровлении и варит какую-то гадость из корня цикория. — Более чем важная, — Северина посмотрела на книги перед ним — он все еще искал способы отделить часть души Волдеморта от ребенка в ее утробе. — Я была в Морибонде. Регулус поднял бровь, но его голос остался спокойным: — И что ты нашла? — Гримуар, — она вытащила из сумки старинный свиток и положила его на стол. — Чёрная магия, о которой ты, возможно, даже не слышал. — Возможно, — отозвался он безразлично, развернув его и бегло оглядев первые строчки странного шифра. — Но это лишь детские сказки на подобии историй Бидля. Мы уже испробовали все и мне ничего не помогло — пора посмотреть правде в глаза. Северина вспыхнула от его равнодушия. — Я рисковала своей жизнью и жизнью ребенка, чтобы достать это. Ты мог хотя бы притвориться, что тебе не всё равно. — Я благодарен за твою очередную попытку, если это то, что ты хочешь услышать, — Блэк поднял на неё усталый взгляд. Он поднялся из-за стола, и Северина заметила, как он пошатнулся, опираясь на край стола. Ухудшение его состояния было очевидно, но он всё равно пытался казаться непоколебимым. Она сжала кулаки. — Ты не можешь так себя вести, Регулус. Эта проклятая рана убивает тебя. И ты позволишь себе умереть только потому, что слишком горд, чтобы смириться с прошлым и попытаться не проебать будущее? Регулус посмотрел на неё сверху вниз, но не ответил. Это молчание сводило её с ума. — И ещё одно, — добавила она, не сдерживая больше своего гнева. — Лили. — Что с ней? — его зрачки инстинктивно расширились. При одном только упоминании Лили Эванс голос Регулуса дрогнул, он отвел глаза, будто боясь, что Снейп сумеет прочесть в нем то, что он сам до конца не осмеливался признать. — Я встречалась с ней в Трех метлах, она вернула мне твою тетрадь с рунами, — сказала Северина, глядя ему прямо в глаза. — Ты впутал в наши дела Эванс? Что ты вообще творишь — доверяешь вещи, которые могут стоить ей жизни — не забывай что в Хогвартсе она была старостой и так просто не успокоится, если почувствует хоть намек на загадку. — Мне пришлось, — резко ответил Регулус. — Я не знал когда вернусь из острова, на котором мы оказались вместе. Но в последний миг я смог переместится домой, использовав остатки сил. — Кикимер нашел Молодого Хозяина без сознания и он пролежал так два дня, — пробормотал домашний эльф, возникший на пороге библиотеки с метлой для уборки, но, считав недобрый взгляд Северины, поспешил ретироваться. — Кикимер все понял и уберется позже, еще нужно сварить Хозяину суп… — Ты знал, что она не сможет отказать в помощи. Она слишком добрая, чтобы сказать «нет». Не смей использовать ее в своих целях, Регулус. Я всегда буду защищать Лили — даже если это значит защищать ее от тебя. — Твоя Эванс не будет втянута ни во что, — отрезал он. — От этой рыжей никакого толку. Она не может даже постоять за себя в бою. Северина усмехнулась. Его пальцы машинально сжали заколку сильнее, словно он боялся, что её могут забрать. — Это не отменяет того, что она тебе небезразлична. Регулус замер, но не поднял взгляд, с фальшивым интересом возвращаясь к древним фолиантам на рабочем столе. — Мне плевать на Эванс, — откинулся на спинку кресла брат Сириуса, скрестив руки на груди руки. — И раз ты так сильно печешься о своей бывшей подруге — не волнуйся, у меня нет планов по растлению невинной Мисс Гриффиндор злом. Она была со мной в той пещере, только и всего. Случайность. Северина подошла ближе, вставая напротив него. — Случайность? Ты спас её, уже будучи серьезно раненым магией медальона Слизерина! А теперь сидишь здесь и делаешь вид, что тебе всё равно? Он равнодушно пожал плечами, его голос оставался ледяным, но в глубине глаз вспыхнуло что-то угрожающее. — Я сделал это только потому, что хотел убедиться, что моё письмо попадёт к Сириусу. Дамблдор полный дурак, раз отпустил эту девчонку в Азкабан саму. Всё. Род Блэков даже в самых жутких кошмарах не допустил бы и тени связи с грязнокровкой. Он произнёс это со спокойной, почти ленивой интонацией, как будто её существование для него было не более чем досадной ошибкой. Северина ощутила, как слова застревают в горле. Она знала, что Регулус лжёт, но его слова ранили сильнее любых проклятий. Знала, что он не такой, каким пытался казаться. — Она говорила о тебе так, будто пребывала под действием Империо, Регулус, — наконец произнесла Северина. — О том, как ты рисковал ради нее, как защищал. Но, если честно, лучше бы она держалась от тебя подальше. Регулус посмотрел на неё с вызовом. В его серых радужках пылала буря эмоций: злость, отчаяние и… что-то, что она не могла расшифровать. — Я бы очень этого хотел, — тихо сказал он, пряча заколку под страницу книги. — Но она сама преследует меня. Принесла сюда мой любимый десерт в качестве благодарности и пригласила на день рождения — Мерлин, она такая заноза. Сердце Северины болезненно сжалось — она понимала, что с ним происходит. Когда он говорил о Лили, его глаза безумно искрились опиумом, словно он вдохнул десять галлонов Амортенции. Снейп никогда бы не подумала, что он способен на такие чувства. Тем более сейчас. Она не могла это допустить. — Ты правда хочешь, чтобы я поверила, что кто-то мог проникнуть в этот дом без твоего ведома, Регулус? — Северина прищурилась. — У тебя уже достаточно ошибок, которые нужно исправить. Неужели ты готов допустить еще одну? Он хрипло рассмеялся, и смех этот был полон горечи. — Исправить? Как ты предлагаешь мне исправить то, что я сделал? Как исправить то, что Сириус в Азкабане из-за меня? — Сириус в Азкабане не из-за тебя, а из-за Пэттигрю, — сказала она твердо, стараясь сохранять спокойствие. — Ты хоть понимаешь, что для беременной женщины эмоциональный фон — это не шутки? Я едва сдерживаюсь, чтобы не запустить в тебя чем-то тяжелым. — Нет, — перебил Регулус, его голос стал ледяным. — Это я должен быть там. Это я заслуживаю тюрьмы, не он. Я — Пожиратель Смерти, Северина. Ты забыла? Я каждый день просыпаюсь и думаю об этом, — продолжил он, наклоняясь вперёд. — Моё место в Азкабане, рядом с Ноттом, Кэрроу, Долоховым. Но я не там. И знаешь почему? Потому что моя тюрьма здесь, — он постучал пальцем по своему виску. — И с наступлением ночи возвращаюсь туда, где начинаются мои кошмары. Северина молча слушала, понимая, что ее поддержка сейчас важнее упрёков. Этот парень был сплошной раной. — Они приходят ко мне во сне, — прошептал он, будто не мог продолжать громче. — Маглы, которых я убивал по приказу Лорда вместе с остальными. Они смотрят на меня. Не кричат, не проклинают… просто смотрят. — Регулус, — Северина протянула руку, но он отстранился. — Я был таким слепым. Я думал, что служу великому делу. Мне нравилось быть особенным, нравилось восхищение родителей, а страх в глазах других волшебников опьянял. Но на самом деле я просто позволил себе стать Его орудием, — сказал он, закрыв лицо ладонями. — Ты в этом не один, — Снейп в знак поддержки положила свою ладонь на его напряженное плечо. — Мы оба приняли сторону, которая нас медленно, но верно убивает. Но важно не то, что мы творили тогда, а то, что делаем сейчас. Для окончания войны ты один сделал больше, чем все Министерство и Мракоборцы вместе взятые. На пути к искуплению ты спас множество жизней, Регулус. Он посмотрел на неё с недоверием. — Ты правда в это веришь? — Да, — ответила она. — Мы не можем отменить то, что случилось, но не позволим разрушить будущее. Особенно тех, кто нам действительно дорог. Мы не имеем права втягивать их в это. Они не должны расплачиваться за наши грехи. Регулус Блэк отвернулся, глядя на языки пламени. Он будто боролся сам с собой. — Это не так просто, как ты думаешь. — Я знаю, — с грустью ответила она. — Но для начала подними свою чистокровную задницу и изучи Гримуар. Эта магия выглядит очень сильной. А я сварю тебе кофе и плесну туда бренди. Нельзя терять хватку и расслабляться. Регулус ничего не ответил. Только огонь в камине продолжал трещать, озаряя комнату тёплым и таким неподходящим светом. Северина осознавала, что сделала всё, что могла — теперь его здравый смысл должен взять верх над остальным. Ведьма развернулась и ушла, оставив Блэка-младшего в мрачной библиотеке наедине. Их война еще не закончена. Едва закрыв за собой дверь, она прислонилась к холодной стене коридора, пытаясь унять бешеное сердцебиение. Кольцо с изумрудом обжигало ее палец. Ребенок снова толкался. Она знала, что привязываться к кому-то опасно. Она знала, что ничего хорошего из этого не выйдет. Но, несмотря на всё, она уже привязалась к Джеймсу Поттеру.