О слабостях Джеймса Поттера

Насвистывая веселую мелодию, Джеймс Поттер вразвалочку прохаживался по Хогсмиду поздно вечером, держа курс на Сладкое королевство, чтобы проведать Северину после её возвращения из загадочной лечебницы для беременных волшебниц. Его нервы были на пределе всю неделю, долгое молчание Снейп беспокоило. В конце концов, они пережили слишком многое вместе, чтобы она снова отстранялась, и его ранила ее холодность. Он хотел сделать ей сюрприз, раз за разом перечитывая последнее письмо с ароматом лаванды на пергаменте. Джеймс незаметно пробрался через хозяина заведения, пересчитывающего в кассе прибыль за день, и проскользнул по лестнице на второй этаж. Замок в ее комнату выглядел максимально сложным, но Поттер был изобретателен еще со времен Хогвартса. Сохатый наклонился к двери, проверяя заклинания, наложенные на колодку, и нашёл слабое место. Короткое движение палочкой — Алохомора, усиленное сложным контрзаклинанием, — и дверь едва слышно щёлкнула. Джеймс осторожно приоткрыл её и замер в проходе, прячась за косяком в темноте — он проделывал этот фокус уже несколько раз, хоть она и постоянно усиливала защиту. Поттер сжимал в руке небольшой прозрачный шар с чарующей зелёной дымкой внутри, который при прикосновении раскрывался видением их общего будущего: дом в Годриковой впадине, наполненный светом, смехом и детскими голосами. На основании шара была выгравирована надпись в его стиле: «Второй шанс — это просто первая попытка, но более удачная!» Внутри, при свете старой лампы, сидела Северина, а напротив неё — неизменный слизень Регулус Блэк. Их голоса звучали приглушённо, но напряжение в комнате можно было почувствовать даже на расстоянии. — Это не твое дело, Регулус, — сказала Северина резко, глядя на него так, будто готова была метнуть Круцио прямо на месте. — Это больше, чем мое дело, — ответил Регулус, скрестив руки на груди. Его голос был спокоен, но в нем сквозила твердость. — Ты носишь внутри себя Его душу. Это делает тебя тикающей бомбой. Джеймс напрягся и поправил очки на переносице, услышав эти слова. «Его душу?» — Я прекрасно понимаю, что происходит, — резко ответила Северина. — Но я не позволю тебе или кому-либо ещё вмешиваться! Ты уже достаточно помог, растрепав ему о беременности! — Ты можешь говорить что угодно, но вечно скрывать это от остальных не выйдет. Особенно от Поттера, — Регулус нахмурился. — Джеймс… — Северина замолчала, её голос стал тише. — Я не скажу ему. Никогда. — Почему? Потому что он начнёт вести себя как герой? Или потому что ты боишься, что он увидит тебя в ином свете? Северина поднялась со стула, её руки сжались в кулаки. — Это не твоё дело, Регулус. Я запретила тебе втягивать его в это. Он не должен знать, что ребёнок… — Нам с тобой не впервой избавлять мир от этих штуковин, — закончил Регулус, потирая виски. — Я думаю, что есть одно место, но с тобой в таком состоянии я туда не отправлюсь. Джеймс почувствовал, как пол уходит из-под ног. Сначала он решил, что речь идёт о каком-то древнем проклятии, наложенном на Снейп, но чем дольше он слушал, тем ужаснее становилось осознание. Его ребёнок — крестраж? — Я не позволю ему погибнуть, Регулус. Если Джеймс узнает… он просто пойдёт и сделает что-нибудь максимально глупое, не думая о последствиях. Младший Блэк усмехнулся, но в его улыбке не было радости. Он старался мыслить трезво. — А разве не в этом весь Поттер? Всегда готов прыгнуть в огонь, даже если не знает заклинание тушения. Возможно, это как раз то, что нам нужно. Джеймс больше не мог подслушивать их. Его грудь сдавило от ярости и боли. Не помня себя, он шагнул вперед на свет. Регулус оторопело смотрел на него, поспешно пряча какие-то записи обратно в свой портфель. Северина едва удостоила Поттера взглядом, но её голос был напряжён: — Ты мог бы предупредить, что придёшь. Я думала, вы с Люпином собирались на Мировой Чемпионат по квиддичу. — А ты могла бы иногда отвечать на совы, — огрызнулся Сохатый, по-хозяйски усаживаясь в единственное кресло. — Я купил билеты на матч, но решил заскочить и убедиться, что ты вернулась из своего санатория. Вижу, румянца немного прибавилось, но гостеприимства — ни на грамм. Понравились целительные источники святой Варнавы? Он заметил, как её руки слегка задрожали, а стоящий рядом Регулус Блэк с удивлением приподнял одну бровь. Тишина наполнила комнату. Снейп стыдливо прятала ладонь, перевязанную платком. Конечно, она его дурила. Снова во что-то влезла. — Я услышал достаточно, так что можете не притворяться. Ты, — он зло посмотрел на свою возлюбленную. — Ты просто сумасшедшая, раз решила скрыть от меня и это. Ты играешь в героя, но на самом деле ты трусиха, которая боится посмотреть правде в глаза. Ты подписала смертный приговор нашему ребёнку, и при этом ещё решила держать меня за идиота! Северина отвернулась, её плечи поникли. Она попыталась что-то сказать, но в итоге лишь опустила голову, отворачиваясь к окну. Эта женщина его доконает. Не дожидаясь ее ответа, Джеймс импульсивно швырнул волшебный шар в стену рядом с ней и со скоростью света вылетел на почти безлюдную улочку; его мысли метались между яростью, страхом и болью. Он мог бы быть рядом, мог бы бороться за нее и за ребёнка, но она решила, что сохранить тайну важнее. Часом позже, когда Джеймс Поттер сидел в самом пыльном углу Кабаньей головы, крепко сжимая почти пустую бутылку огневиски, его голова гудела. Она не сказала ему. Она решила молчать. Снова доверилась Блэку, но не ему. Поттер даже не понимал, кого ему спасать — ее, ребёнка или их всех от самой Снейп. Как он мог ей доверять? Большинство ночных посетителей лениво дремало, некоторые, особо упорные, все еще пытались отыграться в Волшебных картах. Джеймс жадно приложился к огневиски. Он не сразу заметил фигуру, что подсела напротив. — Я — еще один предатель своей благородной семьи в десятом поколении, ты — будущий отец ребенка, способного уничтожить весь мир. Это, конечно, новый уровень. Думаю, мы вполне можем за это выпить, — насмешливо бросил Регулус и сделал глоток сливочного пива из кружки, которая материализовалась в руке будто сама собой. — Шутить явно не твое, маленький Лорд Тьмы, — Джеймс бросил на него тяжёлый взгляд, полный злобы и обиды. — Ты знал. И ты молчал, позволяя этой упрямой и чокнутой беременной ведьме разгуливать по ночам среди Пожирателей в поисках очередного артефакта? Между Регулусом Блэком и Джеймсом Поттером никогда не было ничего общего. Они были врагами, каждый из которых стоял на противоположной стороне шахматной доски магического мира. Однако, в тот момент, когда оба оказались втянуты в войну, ситуация менялась на глазах. Именно Регулус был тем, кто рассказал ему об ее интересном положении. — Подслушивать нехорошо, Поттер. — Нехорошо? Да ты вообще понимаешь, что она творит? — яростно прошипел Джеймс. — Она носит нашего ребёнка, и он… я не буду произносить это слово вслух. Я умолял ее сидеть дома — но нет, она снова ввязалась в смертельно опасные игры. Вы совсем свихнулись… — Именно поэтому Снейп держала тебя в стороне. Ты всегда был слишком эмоциональным, чтобы думать рационально, — Регулус вздохнул и отхлебнул пива. Джеймс со стуком поставил бутылку на стол, расплескивая остатки алкоголя на грязный стол. — Слушай сюда, Блэк. Если ты знаешь, как это исправить, я в деле. И мне не нужно ее разрешение. Я сам решаю, во что мне ввязываться. Регулус оценивающе посмотрел на него. — Ты? Ты даже не представляешь, о чём говоришь. — Я вполне представляю, что если мы не уберём эту… мерзость, она умрёт. А я не позволю ей умереть. Младший Блэк внимательно посмотрел на него, будто оценивая. — То есть, ты готов пожертвовать ребенком ради ее жизни? — переспросил Регулус, и в его голосе больше не было и тени насмешки. — Есть несколько вариантов событий, и этот вполне возможен. Но Северина не хочет о таком даже слышать. Она не позволит. — Если до этого дойдет, я спасу ее в первую очередь, — потупил глаза Джеймс, хотя было видно, что эти слова дались ему с большим трудом. Регулус откинулся на спинку стула, на мгновение задумавшись. — Ладно, Поттер. Если хочешь помочь — докажи, что не струсишь. У меня есть идея, но предупреждаю, в месте, куда мы возможно отправимся, не поможет даже твое пособие по самозащите старины Тримбла. — Ты явно не знаешь меня, Блэк, — фыркнул Сохатый. — Ну что ж, посмотрим, гриффиндорский рыцарь. Он был пьян, но не пуглив. Регулус усмехнулся, напоминая Поттеру, что семейная жизнь уже обросла драмами, еще толком не начавшись.

***

Зал Министерства Магии, освещённый сотнями мерцающих свечей, которые свободно парили в воздухе, напоминал огромный шатёр. Волшебные фейерверки время от времени расцветали на потолке, отражаясь в драгоценных камнях люстр, которые переливались, словно кристаллы. Гости кружились в танце под звуки чарующих мелодий в исполнении оркестра зачарованных музыкальных инструментов. Вела скрипка — глубокая, меланхоличная, но наполненная лёгкой надеждой. Регулус Блэк в безупречном черном смокинге бегло оценил обстановку — он не был приглашен и знал, что его присутствие может привлечь ненужное внимание, но преследовал свои цели. Маскарад был идеальной возможностью. Вечер, посвященный празднованию окончательной победы над Волдемортом. Чистокровные маги и магглорожденные стояли бок о бок, провозглашая тосты, пусть и с некоторой напряженностью — конечно, еще недавно некоторые из них были врагами. Чета Малфоев громче всех транслировала радость от победы — и Регулус инстинктивно поморщился, ведь Люциус был еще тем говнюком. Он сдержанно кивнул официанту и пригубил магический коктейль с черной смородиной и лакрицей, именуемый Тьмой Ноктюрна, чья мрачная утонченность идеально соответствовала его настроению. Появившись ближе к концу праздника, Блэк сразу же заметил Лили Эванс в светлом струящемся платье. Она была словно маяк в толпе гостей. Лили танцевала с Ремусом Люпином, который галантно поддерживал её за талию, хотя и заметно нервничал, как будто ожидал чего-то другого. Девушка изо всех сил старалась сосредоточиться на партнёре, но её взгляд то и дело блуждал по залу. Регулус Блэк стоял в тени, опираясь на колонну, в простой черной маске. Он не должен был быть здесь. Его рана на груди всё ещё давала о себе знать, но он хотел увидеть Лили. Он узнал её по хрупкому силуэту, по тому, как она заправляла за ухо мешающий локон, по звонкому смеху, который улавливал даже сквозь музыку и голоса. Регулус напоминал себе, что должен покончить с этими глупостями, но с каждым взглядом в ее сторону его решимость таяла. — Блэк, как необычно видеть Вас на таких… мероприятиях, — улыбнулась ему гостья, наклоняя блондинстую голову ближе. Её маска в форме изящного павлиньего пера подчеркивала выразительные голубые глаза. — Но я рада, что Вы всё же пришли. Может быть, составите мне компанию? Чертовски скучный прием. Валери Нотт была красивой, чистокровной и высокомерной. Она привыкла, что мужчины всегда обращали на нее внимание, и все же для Регулуса ее обаяние было отталкивающим. Но разговор с ней мог принести ему пользу. — Мисс Нотт, ваш отец тоже здесь? Думаю, более подходящего собеседника нам на этом вечере не найти. После окончания войны Нотт-старший был арестован, но, как и Люциус Малфой, заявил, что действовал под Империо. Он был хитер и изворотлив. И до Регулуса дошли слухи, что Нотт был в курсе, где находится Пэттигрю. — Вы слишком скромны. Мы оба знаем, что Блэки всегда достойны внимания, — блондинка кокетливо рассмеялась, принимая его уклончивый ответ за флирт. Валери сделала шаг ближе к Регулусу, словно пытаясь сократить дистанцию, однако он держался холодно, даже немного отстраненно. Он заметил поникшего Джеймса Поттера в форме Аврора, который стоял, прислонившись к столу с напитками. Джеймс, по-видимому, был там не ради удовольствия, а патрулировал гостей — его глаза часто скользили по толпе, и он, казалось, был чем-то обеспокоен. Регулус догадывался, что или скорее кто именно его терзает. Лили издалека пристально наблюдала за ними с другого конца зала, путаясь в догадках. Эванс чувствовала его присутствие. Когда их взгляды в масках на мгновение встретились, он чуть не задохнулся от воспоминаний. Каждую ночь Блэк думал о её улыбке, вспоминал запах и то, как настойчиво она ругалась, что он не бережёт себя. Валери продолжала трещать, но он уловил лишь последнее предложение: — Может, пригласите меня на танец? Это был идеальный момент, чтобы получить больше информации о Питере Пэттигрю, из-за подлости которого его брат медленно тлел в Азкабане. Внутри всё кипело от негодования. Но… Лили разочаровано отвернулась, делая вид, что её не волнует его беседа с Нотт. Сохраняя вежливость, он легко поклонился. — Боюсь, сегодня у меня уже есть планы. Прошу простить меня, мисс Нотт. Регулус стремительно направился вперёд, не обращая внимания на перешептывания других гостей. Он пересек зал и протянул руку к Эванс ладонью вверх, слегка опустив голову. К счастью, сейчас ее не охранял Люпин. Её привычные веснушки исчезли, а маска в форме бабочки скрывала верхнюю часть лица, зелёные глаза сияли и оттеняли легкие волны рыжих волос — она была восхитительна. — Позволите мне украсть вас на один танец? — Регулус? — прошептала Лили в изумлении, едва сдерживая улыбку. Блэк взял её за миниатюрную руку, и тепло кожи Лили отозвалось электричеством в теле. Он повёл её в танце, уверенно и плавно, забывая о боли в груди. Она дрожала от его джентльменских касаний, и это заставило холодное сердце Блэка биться быстрее. Регулус был так близок к тому, чтобы просто раствориться в этом моменте, но сдержанность была его второй природой. — Вы танцуете лучше, чем на Святочном Балу в Хогвартсе, — доверительно шепнул он, наклоняясь чуть ближе. Щёки Лили моментально покраснели. — Как… — начала Лили, полностью смущенная, она попыталась оправдаться. — Но сейчас я точно… — Невозможно забыть как Вы с Джеймсом Поттером врезались в профессора Флитвика, вместе с ним запутались в портьере, а потом упали на елку в Большем зале. Лили нервно рассмеялась. Её пальцы чуть подрагивали, движения теряли ритм, и она случайно наступила ему на ногу, взволнованно извиняясь. — Уверяю Вас, это не больно и даже мило. Вы словно пушинка, мисс… — он сделал паузу, продолжая игру, будто не зная её имени. Его голос был удивительно мягким, почти заботливым. — Баттерфляй, — добавила она с лёгкой улыбкой, принимая игру. Прежде чем она успела что-то ответить, Регулус подхватил её за талию и поднял над собой. Лили сначала вскрикнула, а затем звонко засмеялась. Её платье закружилось в воздухе, а зелёные глаза засверкали, как драгоценные камни — яркие, полные живой энергии. Когда они притворялись незнакомцами, казалось, что время остановилось. Лили и Регулус забыли обо всех страхах, тайнах и границах, которые их разделяли. Под звуки оркестра они двигались как единое целое, словно танец был их единственным языком. Они улыбались друг другу, будто впервые встретились. Никто вокруг больше не имел значения, будто этот танец стал их убежищем от внешнего мира. Но он закончился, и к ним подошёл Джеймс Поттер. Регулус видел, что ему не до веселья. Лили кто-то позвал, и она оставила их вдвоём. — Ну что, Блэк, — сказал он с язвительным намёком, — ещё одну парочку Слизерина и Гриффиндора мир точно не выдержит. Регулус изобразил безразличие, но напряжение между ними больше не было таким угнетающим, как раньше. К своему ужасу, он начал привыкать к его тупым подколам. — Я бы выбирал слова осторожнее, Поттер. Перемирие слишком хрупкое после вашей победы. — Нашей победы, — поправил Джеймс. — И тебе лучше помнить, что от этого перемирия зависят жизни многих, включая её. — Она сильнее, чем кажется, — Регулус посмотрел на Лили, которая весело жестикулировала в разговоре со знакомой из Министерства, но время от времени бросала короткие взгляды в их сторону. — Знаю. Но тебе лучше держаться подальше, Блэк. Я уже убедился, что Слизеринцы приносят только беды, — Джеймс вздохнул. Регулус стиснул зубы, но промолчал. Ему казалось, во всей Британии не было волшебника, не твердившему ему это. — Северина… Она разрушила всё. Мне кажется, я её вообще не знаю. Я ведь… — Поттер осёкся, словно боялся сказать больше, чем нужно, и резко сменил тему. — Когда мы уже выберемся на твое загадочное задание? Считай, я готов хоть сейчас. Нужно отвлечься. — Скоро, — коротко ответил Регулус, продолжая наблюдать за Лили, которую все время дергал Люпин. Этот волк его напрягал. — Но это будет опасно. Джеймс пожал плечами. Казалось, он замечал больше, чем показывал. — Хуже уже не станет, Блэк. И перестань лезть к Эванс, она тебе не по зубам. Сердце Лили там, где честь и храбрость, а не интриги и амбиции. Не думаю, что её интересуют депрессивные принцы из подземелий, — Джеймс хмыкнул и нарочито небрежно провёл рукой по волосам. — К тому же, разве не хватает фанаток-змеек? Нотт весь вечер тебя глазами пожирает. Поверь, я в таком разбираюсь. Ну а с меня довольно этих танцев, я сваливаю. Регулус хранил молчание, наблюдая за угрюмым Поттером, передающим значок Аврора Аластору Грюму, который сильно увлекся алкогольным пуншем и едва стоял на ногах, изучая обстановку своим механическим глазом. Регулус тоже спешил — за полночь бал-маскарад подходил к концу, гости поспешно расходились, заполняя коридоры Министерства, и чтобы попрощаться, он повёл Эванс в более тихое место. Это был балкон, скрытый от чужих глаз и залитый лунным светом. Он снял с себя маску, а Лили отошла к перилам, с высоты рассматривая огни Лондона и пустующую улицу Уайтхолл под ними. Она любовалась ночным городом, а он ею. — Как рана? — спросила Лили, оборачиваясь к нему, её голос был мягким и заботливым. — Всё заживает? — Уже лучше, — солгал Регулус, зная, что она иначе не успокоится. — Я не мог прийти на твой день рождения, но хочу это исправить. Он достал из кармана небольшой бархатный футляр с кулоном на тонкой цепочке — изящная звезда из серебра, украшенная маленьким бриллиантом в центре, которая казалась живой. Каждая грань искрилась мягким светом звёздного неба. — Позволишь? Это семейная реликвия, — он осторожно застегнул украшение на её шее, и его ладони на мгновение коснулись разгоряченной кожи Эванс с трепетом, обвивая её. — Luceat Stella. Она светится, когда человек, который её носит, чувствует себя потерянным. Мне показалось… — он замялся и отвел взгляд. — Это может пригодиться тебе. Лили не сразу смогла ответить. Она замерла в его руках, её пальцы скользнули по кулону, и сердце Блэка забилось быстрее. Желание прикоснуться губами к тонкому изгибу ее ключиц было почти непреодолимым, но он сдержался. Некоторое время они неловко молчали, не решаясь нарушать тишину. Но Регулус дал слово Снейп покончить с этим. — Эванс, — его голос стал жёстче, и он отстранился. — Ты не должна больше приходить ко мне домой и путаться у меня под ногами. — Почему ты так говоришь? — уязвимо зашептала она, зеленые глаза покрылись поволокой обиды. — Я не могу понять, почему ты постоянно отталкиваешь меня? — Потому что ты лишь бесполезная грязнокровка, вечно лезущая не в свои дела, — грубо ответил он, надеясь, что она сейчас же влепит ему пощечину и убежит к своим друзьям. Он ранил её — хуже острых кинжалов. — Регулус… — Лили не отшатнулась, как он ожидал. — Просто оставь меня, — его лицо исказила гримаса боли, и он решился рассказать ей то, за что ненавидел себя больше всего; то, после чего она сама начнет его презирать и избегать. — Слухи правдивы. Я исполнял приказы Волдеморта. Потому что был слишком труслив, чтобы ослушаться. Во время очередной вылазки Пожирателей в деревушку Татсхилл неподалеку от Глостершира я убил мальчика. Он был маглом. Совсем ребёнком. Его мать была нужна Воландеморту, но он — он мешал. Ты не понимаешь, на что я способен. И я не позволю тебе разрушать свою жизнь. Её глаза наполнились слезами, кулаки непроизвольно сжались сильнее, но без каких-либо колебаний она вдруг шагнула к Регулусу ближе и крепко обняла, отчаянно прижимаясь. — Всё, что ты сделал… Ты заслуживаешь второго шанса, — прошептала Лили решительно, ее плечи дрожали, а влага на щеках отпечатывалась в ткани его рубашки. — Ты больше не тот человек и я не оставлю тебя! Ты должен позволить мне помочь. — Я не нуждаюсь в твоей жалости, — его руки поднялись, чтобы обнять её в ответ, но он остановился. Эта близость разрывала его. Он верил ей. Верил каждой её слезинке, каждому слову. Но именно поэтому он должен был её оттолкнуть. — Лучше бы ты сидела в своём Мунго и лечила тех, кто этого действительно хочет. Блэк чувствовал её тепло и аромат ванильных духов, её искренность. И, несмотря на всё его внутреннее сопротивление, он понимал, что между ними было что-то гораздо сильнее, чем он мог себе представить. Северина была права во всем. — Регулус, — её голос дрогнул, — я не боюсь тебя. И я не отступлю. Его мир рухнул в тот момент. В её взгляде читались доверие и нежность. Он не ожидал, что кто-то может любить его после всего, что он сделал. Лили была светом, которого он не заслуживал. Регулус почувствовал, как снова начала кровить едва затянувшаяся рана на груди. Ритуал, проведённый им с помощью Гримуара Крови, остановил заражение, но в наказание за прошлое рана полностью не исчезла. Вместо этого она стала частью его сущности, отражая не только физическую боль, но и душевные муки. Он с трудом высвободился из её объятий. Ему было больно видеть её слёзы. — Прощай, Эванс. Мы больше не увидимся. Он ушёл, не дожидаясь её ответа. Но, оглянувшись на нее в последний раз, он понял, что не сможет забыть эту рыжеволосую упрямую ведьму даже под Обливиэйтом. Никто и никогда не был ему так дорог. Внезапно кулон заискрился, излучая мягкое серебряное сияние. Лили сжала его в ладони, сдерживая новую волну рыданий. Она согнулась пополам, сердце разрывалось на мелкие кусочки, а потерянность и боль накрыли с головой, заставляя колени подкоситься. Ремус Люпин заметил Лили на ступеньках Министерства. Она сидела, всхлипывая и пытаясь спрятать своё лицо от всего мира. — Лили, ты в порядке? — спросил он тихо, опускаясь рядом и внимательно глядя в её покрасневшие глаза. Она быстро вытерла слёзы, натянув фальшивую улыбку: — Всё хорошо, Ремус. Просто… устала. Накопилось много всего. — Ты плохая актриса, Лили. Я же вижу, что что-то случилось. Ты так светилась сегодня во время танцев. А теперь… не похожа на себя. Кто-то тебя обидел? — Нет. Это просто я… Я всё испортила. Иногда все идёт не так, как я хочу, — она замерла, зло сжимая кулаки, а затем покачала головой. Ремус нахмурился. — Лили, не вини себя. У тебя доброе сердце, и ты всегда пытаешься поступать правильно. Но ты не можешь спасти всех, — продолжал Люпин, наклоняясь ближе. Его голос обволакивал спокойствием. Она отвернулась, боясь, что если посмотрит Ремусу прямо в глаза, не сдержится и расскажет всё: — Может, иногда лучше просто перестать пытаться. — Нет, Лили. Не переставай. Даже когда всё кажется безнадёжным. — Тогда почему у меня ощущение, что я всё только разрушаю? — её губы задрожали. Ремус молчал, обдумывая её слова, а затем ответил: — Потому что ты видишь больше, чем другие. Ты чувствуешь боль глубже. И это нормально. Но знаешь, что я заметил? Твоя сила в том, что даже после всего ты продолжаешь идти вперёд. Лили лишь кивнула, в её голове все еще звучали резкие и отталкивающие слова Регулуса Блэка, но сердце отказывалось принимать их. — Спасибо, Лунатик, — прошептала она наконец и слегка сжала его теплую ладонь. — Ты всегда знаешь, что сказать. — Ты заслуживаешь, чтобы тебя поддерживали так, как ты поддерживаешь других. Но если мы сейчас же не уберемся из Министерства, нам грозит пятичасовой разговор с привидением бывшего премьер-министра Дугалда МакФэйла о политике магловедения. Я видел его в атриуме, когда искал тебя. И поверь, мне хватило его нотаций в Управлении поддержки оборотней. Лили искренне улыбнулась, быстро поднимаясь со ступенек. Она не могла открыть правду даже Люпину, но слова друга всё же стали для неё якорем силы и надежды, что она, Лили Эванс, со всем справится.

***

Было ясно одно — они оба действовали ради одной цели. Война требовала объединения, и, хотя Джеймс Поттер и Регулус Блэк продолжали обмениваться подозрительными взглядами и язвительными комментариями, они понимали, что без помощи друг друга не смогут найти способ отделить крестраж от ребенка, не убив его и не превратив при этом в марионетку Темного Лорда. Мракоборцы из Ордена и сторонники Волдеморта были на хвосте, и только отчаянные способы могли помочь им. Регулус и Джеймс отправились на поиски Водоема Душ — магического места, затерянного в горах Шотландии, которое, по легендам, могло очищать души даже самых опасных сущностей. Регулус знал, что предыдущие крестражи Волдеморта были настолько пропитаны темной магией, что для отделения их от ребёнка требовалось нечто мощное и древнее — то, что не оставляло магических следов, способных навредить Северине. Снейп, не подозревая об этом, продолжала искать способы сама и запрещала втягивать Поттера, но Регулус знал, что одному ему не справиться — он изучил это место, и палочка одного из лучших бойцов Дамблдора была очень даже кстати. — Ты мог бы не соглашаться, Поттер, — мрачно бросил ему Регулус, когда они стояли перед входом в Долину Теней, ведущую к Водоему Душ. — Из этого путешествия кто-то может и не вернуться. — Типичный Слизеринец, — поддразнил Джеймс, притворно нахмурившись. — Сразу к запугиваниям. — Типичный Гриффиндорец, — парировал Регулус с маской ледяного спокойствия не лице. — Сначала соглашается, а потом осознаёт, во что ввязался. Что, Поттер, у тебя отвага сильнее здравого смысла? — Ну, кто-то же должен быть отважным, раз уж ты выбрал себе путь профессионального параноика, — не остался в долгу Джеймс. Регулус не удержался от усмешки, хотя старался сохранить равнодушие. — Быть параноиком — это и есть здравый смысл, особенно когда растешь среди Блэков. Не переборщи с храбростью, Поттер. Не хватало ещё, чтобы ты натворил бед, прежде чем я успею их исправить. — Я не ради тебя здесь, Блэк, — резко ответил Джеймс, сжимая палочку. — А ради неё. И ради того, чтобы освободить наше дитя. Путь к Водоему был полон опасностей. Магия долины искажала пространство: время шло то быстрее, то замедлялось, а вокруг них появлялись иллюзии из прошлого. Однажды перед Джеймсом возникла его мать, протягивающая руку с нежной улыбкой над пропастью в ущелье, но Регулус резко оттолкнул его, напоминая, что это лишь обман. Сам Регулус замер, когда прямо на тропе перед ним появилась Лили Эванс. Она выглядела так, словно только что вышла с урока Трансфигурации: мантия с оранжево-красной нашивкой изящно обрамляла её фигуру, тыквенные волосы рассыпались по плечам, а в руках она держала книгу, смотря на него со снисходительным выражением, предназначенным своим друзьям-Мародерам — такую Эванс он помнил ещё с их школьных лет. — Регулус, — её голос прозвучал так сладко и невинно, что на мгновение его охватило странное чувство покоя. — Ты не должен идти дальше. Остановись. Пожалуйста, ради нас обоих. Мы будем так счастливы в этой долине вместе… Блэк сразу понял, что что-то не так. Ее зеленые глаза были слишком безжизненными, а улыбка — безмятежной. Затем его взгляд переключился на её руки. Морщинистые, они принадлежали старухе, с длинными черными ногтями, похожими на когти. — Ты не Лили, — холодно бросил Регулус, резко направляя на нее палочку. Иллюзия замерла, её лицо дёрнулось, словно маска, а затем раздался низкий, почти звериный рык. Черты начали искажаться: кожа приобрела мертвенный оттенок, волосы превратились в черви, а руки вытянулись, обнажая костлявые локти. — Ты никогда не уйдёшь отсюда, Блэк, — прошипела она, прежде чем броситься на него с нечеловеческой скоростью. — Инсендио! — выкрикнул Регулус, направляя огненное заклинание прямо в её грудь. Существо заверещало, вспыхнув, словно сухая бумага, и рассыпалось в пепел, оставив за собой лишь запах гари и эхо зловещего смеха. Регулус вытер лоб, сжимая палочку сильнее, чем следовало. — Дальше будет только хуже, — прохрипел он, оборачиваясь к Джеймсу, который стоял в нескольких шагах, явно потрясённый увиденным. Его голос дрожал не от страха, а от того, как лихо это место использовало его слабости. Вода была зловеще тёмной, её поверхность, казалось, поглощала световые чары. Удушливая тишина висела в воздухе, нарушаемая только их напряжённым дыханием. Регулус и Джеймс стояли спина к спине, их палочки светились тусклым светом в густой тьме пещеры. Вдруг что-то зашевелилось. Сначала это была еле заметная рябь, затем из глубины вынырнули первые инферналы. Их пустые, мёртвые глаза блестели в тусклом свете, а кожа — белёсая и разлагающаяся — свисала с костлявых тел. Один за другим они выходили из воды, их движения были неестественно рваными, но быстрыми. — Когда мы выберемся отсюда, я первым делом выпью всё горючее, что есть у Аберфорта в Кабаньей голове, — пробормотал Джеймс, увернувшись от скелета, который пытался схватить его закостеневшими пальцами. — Если ты доживёшь до этого момента, Поттер, — холодно бросил Регулус, метнув в ближайшего инфернала Конфринго. Огонь останавливал их. Он уже сражался с ними на озере в пещере за медальон Слизерина. Однако, к его раздражению, взрывающие заклятие лишь на миг замедлило их неутомимых преследователей. — Это было худшей идеей за всю мою жизнь, — пробормотал Джеймс, оборачиваясь к Регулусу. — Ты ещё не видел их в действии, когда они затягивают на дно, Поттер, — сухо ответил Блэк-младший, направляя палочку на одного из мертвецов. Он вспомнил как тогда, в Хрустальной пещере его спас Сириус, рискуя своей жизнью. А он сам не продвинулся в плане по его спасению из Азкабана ни на йоту. — Экспеллимеллиус! Пламя вырвалось из кончика палочки, обволакивая ближайшего инфернала. Он вспыхнул, но не остановился, его горящее тело продолжало двигаться вперёд, как будто боль для него ничего не значила. — Их нельзя завалить даже Сектумсемпрой, чертовы зомби, — выкрикнул Джеймс, отправляя в своего противника оглушающее заклятие. — У нас есть план или мы просто умираем здесь героически? Их слишком много! — План? — Регулус отбросил очередного инфернала Депульсо. — У меня есть только одна цель: достать то, за чем я пришёл. Если хочешь выбраться отсюда, следуй за мной! Инферналы окружили их плотным кольцом. Казалось, что с каждым мгновением их становилось всё больше. Один из мертвецов схватил Регулуса за ногу ледяной рукой, и он едва успел высвободиться, метнув в него одно из заклинаний воспламенения, изо всех сил пытался удержать равновесие. Они начали отступать к ближайшему выступу скалы, где могли хоть ненадолго занять выгодную позицию. Вода вокруг вскипала, и из неё всё продолжали подниматься новые инферналы, словно водоём был бездонным. И в этот момент Поттер заметил проход в скале. Они кинулись в него, стены лабиринта становился всё темнее и уже. Влажный воздух был пропитан древней магией. Джеймс и Регулус шагали вперёд, пока наконец не достигли массивных дверей, украшенных резными изображениями магических существ. — Это должно быть здесь, — сказал Регулус, переводя дыхание. Джеймс кивнул, направляя палочку. С усилием они вдвоём распахнули двери, и перед ними открылся огромный зал с высоким сводчатым потолком. В центре стоял древний каменный алтарь, покрытый символами, светящимися тусклым зелёным светом. Казалось, сама магия этого места звала к себе. Но они были не одни. Раздался рёв, и из тени выползли стражи. Это были жуткие создания — огромные волки с горящими красными глазами и оскаленными клыками. Их тела состояли из густого чёрного дыма, и они двигались зловеще, окружая Джеймса и Регулуса. — Голодные тени, — прокричал Регулус, вспоминая страницу из древней книги. — Они питаются страхом как дементоры. Один из них бросился на Джеймса, и тот, рефлекторно, выкрикнул: «Экспекто Патронум!» Из его палочки вырвался олень, который ярким отблеском света отогнал волка назад. Хищник заскулил и растворился в воздухе. — Сработало! — ухмыльнулся Джеймс, снова направляя оленьего Патронуса на других волков. Регулус наблюдал, как серебряный олень кружил по залу, отгоняя тёмные создания. Но Джеймс не мог сдерживать всех — один из волков внезапно метнулся вперёд, бросаясь на него сзади. Он вонзился клыками в плечо Поттера и потянул его за собой. Регулус, увидев это, поднял палочку. Его сердце бешено колотилось. Он знал — ни один Пожиратель смерти не способен применить это заклинание. Оно требовало чистоты мыслей, света в душе. Но сейчас это не имело значения. Если он не попробует, Джеймс погибнет. — Экспекто Патронум! — выкрикнул он, сомневаясь, что способен на это. Он никогда не был особо силён в заклинаниях, связанных со счастливыми воспоминаниями. Разве что… Тот танец, ее улыбка… Сначала ничего не произошло. Но потом из его палочки вырвался поток серебристого света. На миг Регулус подумал, что ему показалось, но из света сформировалась лань. Её грациозная фигура освещала весь зал. Лань стремительно бросилась вперёд к Джеймсу, на ближайших волков. — Что это было? — Джеймс обернулся к Регулусу, не скрывая удивления. Регулус понятия не имел, как должен выглядеть его Патронус, он никогда раньше не призывал его. У Сириуса была собака, но… лань? Блэк стоял неподвижно, ошеломлённый. Его взгляд был прикован к светящемуся созданию, которое отгоняло последних стражей. — Ты знаешь, что это значит? — сказал Джеймс, глядя на Регулуса с изумлением. — Лань — это Патронус Лили. Когда Блэк опустил палочку, его руки незаметно задрожали. Лань исчезла, но её отражение осталось в его душе как напоминание того, что он никогда не сможет получить. В голове всё смешалось — чувства, мысли, воспоминания. Регулус решительно направился к алтарю, чтобы завершить миссию. — Как-то странно, что твой Патронус вдруг совпадает с её, — заметил Джеймс, нахмурившись. Он резко потянул за край рубашки и оторвал лоскут ткани, пытаясь перевязать себе руку. — Мы здесь не для того, чтобы обсуждать подобные глупости, Поттер, — недовольно зашипел Регулус, кидая ему пузырек Рябинового отвара. — И мы теряем время. Джеймс прищурился, наблюдая за его реакцией. В его взгляде мелькнуло что-то новое — не подозрение, а скорее понимание. Возможно, впервые он увидел в Регулусе не просто слизеринца или младшего брата своего друга, а человека, который тоже нёс свою тяжёлую ношу. — Ладно, — наконец произнёс Поттер, сдерживая очередную колкость. — Но помни, Блэк, я за тобой слежу. Регулус ничего не ответил, внимательно обыскивая место на предмет нужного им артефакта. Джеймс Поттер задержался на секунду, вспоминая все, что видел на балу в Министерстве, а затем, засунув в карман своей разодранной волками мантии палочку, энергично зашагал следом.