О слабостях Джеймса Поттера

Туманное утро обволакивало магловский Лондон густой серой дымкой. Воздух пропитался привкусом реки и промозглой сыростью, пока Лили Эванс шла вдоль пустынной набережной Темзы на юго-востоке города. Она собралась с духом и оглянулась по сторонам — в переулке не было ни души. Волшебная дверь, спрятанная между двумя складскими неприметными зданиями заброшенного паба, открылась только после того, как Лили приложила к ней свой пропуск. Этот документ ей выдали в Министерстве Магии, и ради него ей пришлось посещать Министерство несколько раз с официальным запросом на саму Миллисент Багнольд — даже Дамблдор с трудом убедил их дать ей доступ к Азкабану. Люмос. Длинный мрачный коридор привёл её к комнате, где её ждал припрятанный портключ. Десертная ложка, облепленная ржавчиной, лежала на небольшом каменном постаменте у груды старых ящиков. Лили нерешительно дотронулась до неё, и всё вокруг закружилось в вихре ярких огней и зловещего потрескивания. Она почувствовала, как её затягивает в ледяную пустоту. Атмосфера Азкабана была угнетающей даже для самых подготовленных визитеров. Массивная крепость из чёрного камня одиноко возвышалась на острове над бескрайней гладью воды, голодный ветер выл между башнями подобно предсмертным воплям Банши, а обшарпанные стены еще издалека источали невыносимую тоску. Дементоры парили за ее спиной вдали словно хищники, а не надзиратели, и их немое присутствие заставляло сердце замирать от ужаса. Гриффиндорка вжималась в воротник своего магического плаща, поднимаясь по каменистому берегу к массивным железным воротам тюрьмы. Штормовые волны Северного моря безумно били в скалы, а воздух, пропитанный солью и холодом, казался тяжелее, чем обычно. Два дементора беззвучно скользнули к ней, как тени, и всё тепло из её тела будто начало уходить. Она еще раз посмотрела на разрешение, выданное новым министром магии и почувствовала, как леденящая тревога проникает под кожу. Поговаривали, это место ломает даже самых сильных волшебников. Она сильнее сжала палочку в кармане мантии, мысленно повторяя слова Патронуса. Однако её серебристая лань сегодня ей не понадобилась. Её сопровождал один из Авроров, бывший выпускник Пуффендуя, назначенный Министерством охранять посетителей, хотя Лили сомневалась, что он сам бы долго продержался в схватке с дементорами. Она молча шла за ним по каменным коридорам, а в голове крутились мысли о том, как же Сириус мог здесь оставаться в здравом уме больше чем полгода. Дементоры питались любыми мало-мальски счастливыми воспоминаниями узников, оставляя их в состоянии крайней депрессии. Свет, пробивающийся сквозь редкие щели в стенах, казался блеклым, будто сама жизнь теряла свои краски. — Уверена, что желаешь его видеть? — спросил Аврор, оборачиваясь через плечо. Лили вскинула подбородок. — Здесь далеко не «Чайный пакетик Розы Ли» . — Я не приехала сюда ради чаепитий, — коротко ответила девушка, проверяя содержимое своей сумки — на входе из нее выкинули почти все ее личные безделушки на подобии блеска для губ, но рыжеволосая все равно схитрила, чтобы пронести теплые вещи, несколько упаковок его любимых шоколадных лягушек и другие подарки. Аврор хмыкнул и остановился перед массивной металлической дверью. Она с грохотом отворилась, и её встретил еще один угрюмый стражник. — Третий уровень. Камера четырнадцать, — сухо бросил он, потому что дальше она шла сама. — У тебя пять минут. Камера Сириуса Блэка была тёмной и холодной, как и сама крепость. Единственная койка из грубого камня, тонкий слой соломы и небольшой кувшин с водой. Сириус сидел на низкой скамье, облокотившись о стену, и выглядел ужасающе истощённым. Длинные отросшие волосы спутались, глаза были пустыми, он медленно поднял голову на скрип двери, но как только он заметил Лили, то будто ожил. — Наконец-то, кто-то решил меня проведать. Приветствую тебя в своих покоях, Рыжий Шеф, — он выпрямился, натянув на лицо беспечную улыбку. — Кто бы мог подумать, что ты решишься посетить этот ад. Надеюсь, ты захватила пирог с патокой? Эванс часто командовала Мародёрами и останавливала их выходки в Хогвартсе будучи старостой факультета, и Бродяга, известный своей склонностью к подшучиванию, регулярно давал ей подобные дружески-саркастические клички — Лилюля-чистюля, Гриффиндорская полиция нравов, Мисс осуждающий зеленый взор. — Сириус… — голос Лили дрогнул, но она сдержала эмоции и тепло улыбнулась в ответ. Она подошла ближе и опустилась на корточки перед Сириусом. — Сириус, я не могла раньше. Министерство не пускало к тебе никого… Он апатично махнул рукой, перебивая: — Я в курсе. Они считают меня врагом народа. Почему ты здесь, Эванс? — Потому что я знаю, что ты не убивал Фрэнка и Алису. Я пришла, чтобы напомнить тебе: ты невиновен. И мы ищем способ вытащить тебя отсюда. Сириус громко рассмеялся, но в его смехе не было радости, только обреченная горечь. — Вытащить? Как мило. Лили, ты вообще понимаешь, где мы находимся? Это Азкабан. Отсюда не выскользнет даже самая паршивая кошка, не говоря уже обо мне. Но не все так плохо — я уже почти подружился с парочкой дементоров. Ребята они не очень приятные, но за неимением других вариантов — сойдет. Одного я почти научил играть в карты. — Мы работаем над этим, — твёрдо ответила Лили, присаживаясь на край скамьи и пропуская мимо ушей его излишне веселую браваду. — Дамблдор верит тебе. Мы все. — А Министерство магии? Ты думаешь, они вдруг захотят признать, что поймали не того? — Он презрительно скривился. — Забавно, как легко все провернул крысёныш Петтигрю. Кстати, как он там? Всё ещё ползает по канавам в метро? Лили незаметно сильно сжала кулаки, она сама пока еще не могла смириться с предательством Хвоста: — Есть доказательства, что Питер действовал по приказу Воландеморта. — Конечно по приказу, такой трус сам бы ни за что не решился нападать в открытую. Он способен лишь пакостить исподтишка — приручал же мою палочку с Хогвартса, — Сириус хмыкнул, его и без того черные глаза потемнели, напоминая бездонные колодцы. — Алиса всегда говорила, что он «милый застенчивый мальчик с большим сердцем». Кажется, на прошлое Рождество она связала ему свитер. Что ж, «милые мальчики» иногда оказываются убийцами. — Мы найдём его, Сириус. И докажем, что ты не виноват, — уверенно произнесла Лили, копаясь в своей сумочке. — Регулус написал тебе письмо. К счастью, я нашла способ его пронести. Джеймс передавал, что ты все еще должен ему деньги за ремонт своего зачарованного мотоцикла и Азкабан не причина отлынивать от долга, а еще они вместе с Лунатиком создали для тебя кое-что памятное. Ну и еще всякие мелочи, и пирог, куда без него — я наложила заклятие двойного дна. — Никто не сомневался в твоих талантах, Эванс, — подмигнул ей Сириус, жадно запихивая в рот сразу несколько шоколадных лягушек и замер, когда она достала из сумки золотистый мини-снитч. Когда Сириус задумчиво вертел в руках мяч с гравировкой символа Мародеров, который был на их волшебной карте, Лили заметила как его напряженное лицо на миг прояснилось. Они действительно были его друзьями. Блэк долго молчал, а затем вдруг спросил: — Как она? — Кто? — Лили сначала не поняла, удивленно уставившись на Бродягу. — Северина. Как она? Даже в таком состоянии он все еще волновался о Снейп, о ее бывшей лучшей подруге. Эванс не знала, что именно связывает ее с Блэком-старшим, но не раз замечала его странное напряжение в ее компании и помнила те мальчишеские нападки со времен школы. — Она… держится. У неё сейчас непростой период. У всех нас. — Северина всегда была сильнее, чем я. Наверное, до сих пор меня ненавидит из-за нашей последней встречи. Но, чёрт возьми, я скучаю по ее заморочкам, — Сириус горько усмехнулся. Лили была не в силах рассказывать Бродяге о ее интересном положении — тем более, это был не ее секрет; рыжеволоса взяла его за холодные, исхудавшие пальцы и приобняла его за костлявые плечи, с ужасом понимая, что друг явно недоедает. — Мы вытащим тебя. Я обещаю. Блэк саркастически ухмыльнулся в ответ. — Передай Джеймсу — если я пойму, что он пытался завести мой Сириус-Х1, я надеру ему зад. И моему брату тоже. Хотя Регулус, наверное, как всегда занят своими «тайными делами», — бросил он, провожая её взглядом.

***

По дороге обратно к портключу Лили ощутила странное беспокойство. Она минула черту Азкабана и направлялась к лодке, которая мерно покачивалась на морской глади — чтобы вернуться в Лондон ей нужно было подплыть к скалистой бухте на соседнем с тюрьмой острове; портал с ложкой действовал только в одну сторону, из-за магических барьеров это место охранялось на самом высоком уровне. Заколдованная лодка сама несла ее в нужном направлении, попеременно орудуя скрипящими веслами. Единственная проблема заключалась в том, что покинутая пещера была слишком опасной. Она располагалась на нейтральной для волшебного мира территории, и правила Министерства там не действовали — об этом предупреждал Дамблдор, но Лили знала, на что шла, лишь бы увидеть старого друга. Девушка сошла на берег, осторожно ступая, пока волны с грохотом разбивались о скалы. Её палочка была настороже, а глаза внимательно осматривали каждый уголок вокруг. Мокрая мантия прилипла к ногам, а холодный ветер кусал щеки. Она наступила на мумифицированного морского ежа — благо в обуви — и чертыхнулась, чуть не поскользнулась на влажных острых камнях. Было трудно понять — наступал вечер или уже царствовала глухая ночь, и Лили мечтала лишь поскорее оказаться среди вечно суетящихся людей. — Мисс Эванс, Вы слишком смелы для маглорожденной чтобы гулять в таких местах в одиночестве, — из тени руин внезапно появился маг в чёрном плаще. Его лицо скрывал капюшон и маска, но голос, глухой и зловещий, заставил Лили вздрогнуть. — Кажется, родители-маглы не научили Вас благоразумности. Лили выхватила палочку. Экспеллиармус! Заклинание соскользнуло по невидимому щиту, мужчина злобно рассмеялся и взмахнул рукой, посылая в Лили поток темной магии. Она едва успела отпрыгнуть в сторону, ощутив, как удар обжёг землю рядом. — Инкарцеро! — закричала она, пытаясь обезоружить его, но её противник был проворнее. Свет заклинания растворился в его защите, а затем он разразился шквалом проклятий. Лили изо всех сил отбивалась, но его магия была слишком сильной. Возможно, он был одним из непойманных Пожирателей смерти. — Глупая девчонка, — прошипел мужчина, снова направляя на неё палочку. — Тебе не следовало сюда приходить. Но раз уж ты тут, мы с тобой немого позабавимся — согласна? Всегда хотел попробовать грязнокровку на вкус. Лили с трудом удерживалась на ногах — она была неплохим бойцом и даже пару раз побеждала одноклассников в дуэльном клубе Джеймса в Хогвартсе, но явно не лучшим. За время войны Эванс обучилась по большей части помогать раненным, заживлять сломанные кости и лечить раны — но точно не сражаться на таком уровне. — Ступефай! — громко выкрикнула она, и красный луч ослепил пещеру. Эванс чувствовала, как с каждым его заклинанием её силы все больше уходят на восстановление. Проклятия были мощнее и опаснее, и каждое новое больно отбрасывало её спиной на камни, как тряпичную куклу. Импер… Прежде чем темный волшебник произнёс Непростительное заклинание, что-то словно упало с неба. Душная магическая аура заполнила пространство, и между Лили и нападавшим внезапно оказался кто-то еще. — Прекращай. Маг обернулся, но Регулус Блэк уже стоял за ним с палочкой, направленной прямо в сердце. Его мантия развевалась, словно продолжение его собственной тени. — Я сказал, хватит, — голос был холодным и властным, звучал хлестко — как удар плетью. Лили ошеломлённо смотрела на Регулуса, с утончённой грацией закрывшего ее собой. Рост выше среднего, телосложение худощавое, но не хрупкое, осанка, характерная для чистокровных волшебников, изящные движения. Губы тонкие, сдержанно сжатые, отражающие замкнутость и внутреннюю борьбу. Неизвестный волшебник не ответил сразу, а лишь поднял палочку в ответ, но Регулус был быстрее. — Ты даже не представляешь, с кем связался, — Блэк-младший шагнул вперёд, ловко отбивая одно заклинание за другим, едва заметным кивком головы указывая Эванс отползти в сторону подальше. Его пальцы уверенно сжимали палочку, а напряженный взгляд неотрывно сверлил врага. В воздухе чувствовался вибрирующий накал магии. — Круцио! — выкрикнул нападавший, надеясь застигнуть Блэка врасплох. Регулус в последний момент отразил заклинание зеркальной волной. Оно вернулось к противнику, ударив того в грудь и отбросив на несколько метров. Черный маг рухнул, закашлялся кровью, но всё ещё не сдавался. — Ты рехнулся, Блэк, связавшись с Орденом, — прохрипел он и метнул в Регулуса режущее заклинание. — Диффиндо! Ты принес клятву Лорду. Ты один из нас… Регулус нахмурился, палочка в его руке едва заметно дрожала, а тело пронзила волна боли — видимо он не успел наложить щит. — Уже нет, я сам по себе, — спокойно произнес он, а затем, после короткой паузы, тихо добавил: — Авада Кедавра. Зелёный луч света осветил ночное небо. Мужчина упал замертво. Регулус повернулся к Лили. Густой запах соли и озона висел в воздухе. Он наклонился к телу побежденного мага, срывая с его уже мертвого лица маску и брезгливо скривился. Эйвери. Он славился тем, что любил пытать маглорожденных. — Ты в порядке? — его дыхание было сбитым, неправильным, как и её собственное. Лили почувствовала странное тепло, вспыхнувшее внутри неё, тепло, которого она никак не ожидала. Тепло и ужас. Она только что увидела действие самого смертельного Непростительного заклинания. И то, с каким мастерством его использовал Регулус Блэк говорило девушке о многом — не каждый мог применять это заклинание, так как оно требовало огромной силы и искреннего желания убивать, и делал он это явно не впервые. Возможно, и с невинными людьми… Лили вспомнила его от слова том, что им с Севериной пришлось убить несколько маглов, чтобы отвести от себя подозрения. — Да, я… — она осеклась, её голос задрожал. Лили смотрела на него широко открытыми глазами. Его взгляд быстро пробежался по ней на предмет увечий, по струйке засохшей крови под носом и слегка запачканной мантии. Девушка неуклюже вытерла кровь рукавом, и он тут же отвернулся. — Что ты здесь делаешь? — наконец спросила она, пытаясь справиться с внезапным приливом эмоций. Брат Сириуса спас ее, но могла ли она доверять ему? Он не сразу ответил, только нахмурился и убрал палочку в мантию. — Я знал, что кто-то из Пожирателей следит за тобой уже несколько недель. Возможно, им нужно было тебя устранить из-за твоей связи с Орденом. К тому же я слышал от Поттера, что именно ты собираешься к Сириусу, когда передавал ему письмо. — Поэтому ты решил убедиться, что я вернусь живой? — в её голосе звучало больше ноток недоверия, чем благодарности. Возможно, он поступил так из-за холодного расчета. Регулус отвёл взгляд, а потом посмотрел прямо на нее. Его серо-стальные глаза были такими красивыми, в них бушевало что-то ледяное, опасное, что Лили вдруг почувствовала, как тонет в них. Все эта близость была до безумия странной. — Потому что так правильно, — просто сказал Регулус, но в его голосе была скрыта боль. Печаль. — Защищаю то, что ещё имеет значение. Гриффиндорка кивнула, понимая, что под всем этим таится больше, чем он хочет сказать. Лили стояла перед ним, поражённая его словами и поступками. Она вспомнила всё, что знала о Регулусе Блэке — об его отце и матери, которые гордились им в прошлом, когда он был ярым фанатиком и идеальным представителем своего древнего рода; о брате, которого когда-то презирал; о надменном мальчишке-задире в клубе Слизней и о тёмной стороне, к которой он примкнул. Но теперь перед ней стоял кто-то совершенно другой. — Ты… изменился, — прошептала она, и её слова прозвучали скорее как осознание, нежели шок. Регулус чуть улыбнулся, но это была горькая, едва заметная улыбка. Он почти никогда не улыбался, или она не была свидетелем таких моментов. — Люди меняются, когда их идеалы становятся бумажными и сгорают в пепел. Лили почувствовала, как её сердце пропустило несколько ударов. Она смотрела на него и видела в его облике что-то болезненно знакомое — чёрные как смоль, обычно аккуратно уложенные волосы, сейчас немного растрепались. Они подчёркивали его сходство с братом, Сириусом. Безупречные манеры напоминали ей, что она имела дело с представителем из списка «Священных двадцати восьми», но холодная решимость и страсть к борьбе против чего-то несправедливого парадоксально напомнили ей… себя. — Спасибо, — прошептала она. Он кивнул и на мгновение между ними повисло молчание, наполненное чем-то большим, чем слова. — И все же по закону нам стоило просто оглушить и связать того волшебника, а потом доправить на допрос в Министерство, — запнулась Эванс, понимая что ему грозит за применение Авады. — Возможно, он бы вывел на остальных из банды. Но Регулус Арктурус Блэк решил все по-своему. Ты никогда никого не слушаешь, правда? Он нахмурился и отвернулся, чтобы уйти, и Лили вдруг ощутила, как ей не хочется отпускать его. — Мои решения не должны тебя волновать, Эванс, — жестко ответил он. — И я полностью отдаю себе отчет в том, что делаю. Я не праведник и никогда им не стану. Можешь доложить на меня в Департамент магического правопорядка. Их взгляды встретились снова. В зрачках Регулуса было что-то, что Лили не могла понять — смесь насмешки, напускного безразличия и чего-то более глубокого и личного, почти болезненного. — Давай, — он помог ей полностью подняться, показывая в сторону портала, который только что нашел. Он казался старым и ненадежным, но это был их единственный путь обратно в Лондон. — Здесь небезопасно, а я не собираюсь спасать тебя еще раз. Когда они вместе подошли к образовавшемся в стене проходу, Регулус тихо добавил: — Может хоть в следующий раз ты будешь меньше доверять своим героям из Ордена и трезво рассчитывать силы, чтобы полагаться только на себя. Лили не ответила. Регулус коснулся древней каменной арки, инкрустированной символами и произнёс заклинание на латыни, после чего внутри появилось мерцающее свечение и оживленная улица города в дымке — знак, что портал активировался. Однако что-то было не так: каменные глыбы начало трясти, пещеру озарило странное фиолетовое свечение, а магия вокруг арки становилась нестабильной. — Это не должно было случиться, — Блэк-младший нахмурился, отступая на шаг назад. — Ты должна идти первой, Лили. Быстрее. Я не удержу его долго. Лили, колеблясь, посмотрела на него. Её интуиция подсказывала, что что-то плохое может случиться, если она оставит его здесь одного. Хоть он и взбесил ее своими недавними словами, она не хотела его тут бросать. — А ты? Что будет с тобой? — её голос дрожал от волнения. — Я не уйду без тебя, Регулус. — Я разберусь, — Регулус едва заметно улыбнулся. — Иди. Если мы оба застрянем здесь, все будет напрасно. В последнее время у меня большой опыт в путешествиях за разными артефактами. Но, пожалуйста, если меня долго не будет, передай Снейп вот эту записную книжку, она поймет. Он вложил ее в руки протестующей Эванс и мягко подтолкнул к порталу — яркий свет окутал её, и в последний момент она обернулась и увидела, как каменные символы вокруг арки начали рушиться словно кубики в магловском тетрисе. Регулус поднял палочку, пытаясь стабилизировать магию, но его силуэт исчез в огненном всплеске, который поглотил пещеру.

***

Лили очнулась в холодной мокрой траве, сердце бешено колотилось на адреналине. Она огляделась и сразу узнала место. Это был Кенсингтонский парк — знакомая, тихая часть Лондона, где она часто гуляла с родителями, когда была маленькой. Небо над ней уже начинало светлеть, предвещая рассвет. Она была в безопасности, но совершенно одна. Всё, что произошло, казалось нереальным. Лили сидела на земле, прижимая руки к коленям, и пыталась перевести дыхание. Но её мысли снова и снова возвращались к Регулусу. Он спас её — во второй раз за последние пару часов, зная, что это может быть его концом. Регулус был ей так странно близок и одновременно чужой. За время их опасного путешествия из Азкабана она начала замечать за холодной маской некогда напыщенного Слизеринца нечто большее. Какой настоящий Пожиратель смерти бы был готов пожертвовать собой ради нее? Его саркастичные ответы, намёки на прошлое и искренние слова почему-то оставили в ней глубокий след. А ведь у Эванс только-только начинали налаживаться отношения с Лунатиком — Ремус неловко-романтично держал ее за руки во время редких прогулок и обнимал чуть дольше положенного для друзей. Лили смирилась с тем, что ей не нужны никакие эмоциональные качели и опасные влюбленности. Её рука непроизвольно сжала маленькую тетрадь в кожаной обложке с неизменной аббревиатурой R.A.B. — внутри находились непонятные ей расчеты и древние руны, десятки странных рун, которые Эванс никогда не видела на занятиях профессора Бабиллингс. Она почувствовала себя бесконечно глупой, хотя и была самой умной на факультете. Лили не знала, вернётся ли он, но все же верила, ведь слышала от Джеймса в какие передряги ему доводилось влезать — чего только стоил медальон Слизерина или магические подземелья Гринготтса — и эта тетрадь была её единственной связью с Регулусом Блэком. Тишина парка казалась оглушающей, а воспоминания о недавней ночи — слишком громкими. И в этот раз Лили Эванс поднялась самостоятельно, направляясь домой в один из тихих лондонских пригородов.

***

Дни сменяли друг друга и она полностью погрязла в своей рутине. Новый начался суматошно. Лили не праздновала свой день рождение из-за войны и смертей Марлин, Алисы и остальных вот уже несколько лет. Настроение было паршивое — Сириус все еще был в Азкабане, а предатель Питер разгуливал на свободе, но Джеймс и Ремус настояли, чтобы она устроила праздник. Родители давно перебрались к родственникам отца на другой конец страны, а вместе в ними и Петунья. Лили хоть и скучала по ним, но была рада что они живут в безопасности среди маглов. Зная о ее стажировках в Святом Мунго и стремлении получить карьеру колдомедика, семья не препятствовала занятиям Лили магией, но и становиться свидетелями магической войны и прочих атрибутов волшебной жизни никто из них не стремился, особенно сестра. Лили очень хотела чтобы ее дорогая Тунья навещала ее чаще. Она как раз украшала гостиную магическими свечами с гирляндами и истерически визжала с высокой стремянки всякий раз когда те сами меняли цвет без электричества — Эванс совсем забыла ее об этом предупредить. Лили стояла у камина с кружкой чая. Петунья всем своим видом демонстрировала, будто ей неприятно находиться здесь. Её глаза пристально следили за сестрой. — Ты серьёзно собираешься звать этих своих… друзей? Они же все из этого вашего странного мира. Почему ты не можешь провести нормальный праздник, как все? С «магловскими» гостями, музыкой и едой? — девушка презрительно подчеркнула то, как называли простых людей без магических способностей. — Потому что я живу в этом «странном» мире, Тунья. Они не только мои друзья, они и моя семья тоже. — Ага, «семья». Как, например, высокомерный младший братец того, кто сидит в Азкабане? Разве ты не слышала, что он был с этими вашими Пожирателями смерти? — саркастически поморщилась Петунья. — Регулус… он не тот, кем его считают. И для твоей же безопасности тебе лучше не знать, что он сделал, — Лили поставила кружку на стол, ее голос становился жёстче. С Петуньей всегда было сложно, когда речь заходила об этом. — Ты как всегда святая наивность, Лили-белл. Что угодно скажешь, чтобы оправдать их. Ты сама этого не понимаешь, но твой Блэк — ещё хуже, чем Сириус. — Я понимаю больше, чем ты думаешь. Регулус спас мне жизнь. И не только мне. Если бы ты знала, что он пережил, ты бы не судила его так легко, — зелёные глаза Лили сверкали негодованием. — Знаешь, я всегда надеялась, что когда-нибудь ты перестанешь делить людей по признаку, волшебники они или нет. — Они отвратительны все до единого, — взвизгнула Петунья, резко вскочила на ноги и с напускной жалостью посмотрела на сестру. — Вот поэтому твоя настоящая семья и уехала подальше. Удачи с этими… дружками, Лили. Надеюсь, твой праздник не превратится в цирк. На Рождество не жди, но если поумнеешь приезжай к нам сама, мама и папа все еще надеются, что ты облагоразумишся. Петунья достала из сумки и бросила на диван элегантную серебряную рамку, внутри которой была их детская фотография на фоне сада, но так неохотно, как будто подарок — это просто формальность, хотя Лили все рано чувствовала в этом жесте немного тепла. Сестра громко хлопнула дверью. Лили осталась стоять одна, её взгляд был устремлён на окно. Она вздохнула, подняла кружку и сделала глоток остывшего чая. Твой Блэк — ещё хуже, чем Сириус. Она не могла объяснить, почему её так тянет к нему. Это была не просто благодарность за спасение, не просто уважение. Это была тоска по человеку, и когда он снова исчез из ее жизни, она не прекращала искать поводы увидеться. К счастью, она знала что он вернулся — от Снейп, с которой встретилась на днях в Хогсмиде, чтобы передать ей блокнот. Северина выглядела полностью сосредоточенной на своих тайнах, их общение все еще не клеилось, но Лили не давила — она просто была всегда готова прийти на помощь. И очень надеялась, что с ребенком все будет хорошо. За день до праздника Лили почему-то стояла на пороге дома №12 на площади Гриммо. Тёмное, готическое строение выглядело так, словно пыталось спрятаться от всего мира за магической защитой. Она крепче сжала в руках небольшой пакет и нервно огляделась. После всех событий она не могла избавиться от мысли, что должна поблагодарить Регулуса Блэка за его помощь лично. Приглашение на день рождения было скорее предлогом — она не знала, увидит ли его снова, и это беспокоило её больше, чем она хотела признать. Тяжёлый дверной молот в форме черной собаки с изумрудными глазами глухо ударил по двери. Через мгновение та открылась, и перед ней оказался Регулус. Он выглядел бледным и измождённым, но в его серых глазах всё ещё горела спокойная уверенность. На нём была простая тёмная рубашка, расстёгнутая у ворота, и тень усталости подчёркивала его острые скулы. — Лили? — его голос прозвучал удивлённо, но безэмоционально. — Что ты здесь делаешь? — Я… хотела поблагодарить тебя, — она неловко протянула ему аккуратно упакованный домашний десерт. — Трайфл с черной смородиной — Сириус однажды упомянул, что в детстве ты ел её пригоршнями даже на уроках. А ещё… — она замялась, чувствуя, как он внимательно рассматривает ее уже едва заметные синяки на лице после удара о стены той пещеры. — Пригласить на свой день рождения. Он нахмурился, но принял пакет, как истинный Слизеринец стараясь держаться отстранённо. — День рождения? Не думаю, что вечеринки сейчас мне подходят. — Регулус, — мягко произнесла Лили, замечая, как он едва заметно вздрогнул, нехотя пропуская девушку в прихожую. — Ты дважды спас мне жизнь. Это нечто большее, чем просто жест вежливости. Праздник будет совсем небольшой. Просто несколько людей, которые пережили всё это. Лили изучающе пробежалась глазами по обстановке в гостиной и не смогла проигнорировать семейный гобелен с гербом Блэков «Toujours Pur» . Эванс с возмущением закатила глаза — его предки были помешаны на чистокровности. Она подошла ближе, собираясь выдать самый язвительный комментарий из возможных, на который только была способна негодующая Лили Эванс, но кое-что другое привлекло внимание Гриффиндорки. — Мерлин, ты ранен! — под полурасстёгнутой рубашкой она заметила свежее пятно крови. — Это ничего, — резко отмахнулся он, не позволяя ей прикоснуться к повязке на груди. — Я справлюсь. Видимо, словил тогда не просто режущее заклинание. В этот момент в холле появился Кикимер, его домашний эльф, верно служащий Регулусу с рождения, он лихорадочно сносил на поднос кристаллические склянки с настойками и бинты. Его большие глаза удивленно блеснули, когда он заметил Лили. — Грязнокровка в доме Блэков! — завопил он, осуждающе тряся головой. — Молодой господин, зачем вы пускаете таких, как она, под этот благородный кров? Если бы госпожа Вальбурга это увидела… — Кикимер! — голос Регулуса прозвучал резко и твердо, но тише, чем обычно. — Кикимер замолкнет, — сварливо пробормотал эльф, отходя в сторону, но продолжая буравить Лили недобрым взглядом. — Ты действительно позволяешь ему говорить так с людьми, «недотягивающими до ваших больных семейных стандартов»? — с вызовом спросила Лили, поворачиваясь к Регулусу. — Он просто повторяет то, чему его учили, — спокойно ответил Блэк-младший, немного поморщившись от нового импульса боли. Лили шагнула ближе, и, прежде чем он успел отстраниться, её руки скользнули под ткань его рубашки. — Снимай. Я посмотрю, что можно сделать. — Я сказал, что справлюсь сам, — процедил Регулус холодно, но с долей неловкости. — Это может быть Сектумсемпра, — она не отступила, и под её решительным взглядом он сдался. Его кожа была горячая и бледная, словно фарфоровая, с лёгким сероватым оттенком. — Рана появилась мгновенно или… только через несколько дней? Блэк отрешенно кивнул. Она была неглубокой, но всё же опасно близко к сердцу. Эпикритикус. Лили остановила кровь взмахом палочки и осторожно приложила бинты, смоченные в очищающем зелье. Её руки слегка дрожали, от касаний к Блэку у нее самой поднималась температура, но девушка старалась сохранять спокойствие. Когда она наклонилась ближе, длинная широкая прядь ее рыжих волос выбилась из прически и приятно скользнула по его шее. — Я напишу Кикимору какие мази докупить, — она подходила к лечению с профессионализмом и осторожностью, зная, насколько опасными могут быть последствия. — И на всякий случай три дня попринимай магическое противоядие с «Вулнера Секунда», обычные швы не помогут. Мендус восстанавливает поврежденные ткани и помогает заживлению ран куда лучше. — Спасибо, — тихо сказал он, когда она закончила. — Я не люблю больницы и целителей, и поэтому ты определенно лучшее, что могло со мной случится, Эванс. Её взгляд встретился с его, и она снова почувствовала странное тепло, а низ живота сладко заныл от двусмысленности его слов. Между ними повисла невыразимая напряжённость. — Тогда не буду ждать, что ты придёшь — лучше придерживайся лечебного плана и поправляйся, — сказала она искренне, неуверенно улыбаясь, — но… как только снова понадобится медицинская помощь, не забудь отправить сову. Зная тебя, мне, наверное, выделят отдельную комнату для дежурства, хотя этот дом и похож на склеп концентрированного зла. Лили шутливо подмигнула и подхватила свою сумку, направляясь к двери на ватных ногах. Ее до чертиков напугало то, что произошло между ними — и ведьма поспешила домой, прикрывая лихорадочный румянец. В коридоре Кикимер продолжал что-то ворчать, видимо, восприняв ее слова всерьез, но она не обратила на него внимания и нарочито-вежливо пожелала ему хорошего дня. Когда дверь закрылась за её спиной, Блэк ещё долго сидел, глядя на забытую Эванс заколку в форме цветка с холодным выражением лица. Она была такой дешевой, яркий и слегка потёртый вид сильно контрастировал с мрачной атмосферой дома Блэков. Видимо, волшебница так сильно сосредоточилась на заклинаниях исцеления, что не заметила, как её медная вещица для волос выпала на пол. Регулус не мог избавиться от мысли о том, как сильно она волновалась, когда увидела его ранение. Это были царапины в сравнении с темы увечьями, которые он получал раньше в поисках крестражей. Возможно, его отравили еще тогда какой-то сильной магической заразой — они периодически давали о себе знать. И он соврал Лили, потому что эта кровоточащая рана была старой и они с Севериной уже давно искали способ ему помочь, но безрезультатно. Что-то большее, чем просто случайная вещь. Блэк поднес к губам заколку, вдыхая простой и успокаивающий аромат ее волос — ромашка, мед и свежесть дождя с нотками жасмина. Он спрятал заколку у себя в комнате в шкатулку с фамильными украшениями, глубоко внутри надеясь что Эванс о ней не вспомнит.