О слабостях Джеймса Поттера

Сохатый был чертовски уставшим и все еще чувствовал на себе все прелести превращения в прыщавого и довольно невнимательного блондина с редкими веснушками из Отдела магических игр и спорта. Поттер часто прибегал к действию этого зелья в обществе отбросов, предателей и приспешников Лорда, которые как язвы в разгар драконьей оспы точечно вспыхивали на карте заброшенных зданий вдоль Темзы. Он услышал аккуратные женские шаги и напрягся, выныривая из недавних размышлений относительно разрешения Крауча применять к Мракоборцам непростительные заклятия. По правде, Поттер как один из лучших молодых Авроров за эту магическую войну не раз их использовал, но глубокая морщинка между бровей проявлялась чуть сильнее когда он делал это с женщинами. Психопатку Лестрейндж они пока так и не поймали, и он бы без раздумий утопил её в собственной же крови, наслаждаясь агональными воплями этой суки, но на периферии сознания мелькала мысль… Снейп — что с ней? Он даже не знал, жива ли. Орден отрезал их друг от друга после войны куда эффективнее режущего заклинания — чтобы он не мог найти её, хотя пытался постоянно. Джеймс все еще делал отчаянные попытки связаться и до кровоточащих глубоких порезов зажимал свой кусок Сквозного зеркала в ладони, кусок, не отображающий её бледные тонкие черты — лишь чуть повзрослевшие тусклые и грустные глаза самого Поттера с дугами очков в роговой оправе. Да, он пил. По ночам, до забвения, успешно выполняя все задания Аврора — Джеймс не понимал, везло ли ему настолько чтобы не считать себя дураком. Он топил свою боль от потерпевших крах планов на жизнь и невозможности полюбить другую; он даже не подозревал сколько женщин были готовы разделить постель с лучшим мракоборцем и звездой газет. Он не считал, но много. Да и слава ему уже совсем не нравилась. Лили с Ремусом пытались вернуть подобие нормальной жизни времен Мародеров, но ему было наплевать. Он уничтожил весь ликёрный запас в доме Эванс и не намеревался потакать их наивным мечтам превратить все в нормальность. В это время Северина, его Сев, продолжала свою двойную жизнь. К удивлению, именно Лили вдалбливала в его голову мысль, что ее поведение стало необходимостью, чтобы выжить, чтобы сохранить свою жизнь и защитить тех, кто ей дорог. Джеймс Поттер прочистил горло и посмотрел на ремешок своих магловских часов на запястье — встреча с кем-либо «по ту сторону» в Кабаньей голове, когда они уже не сражались с Пожирателями смерти все равно была танцем на острие ножа. Конечно, Дамблдор как глава Ордена не был бы в восторге, но Джеймс никогда не нуждался в его разрешениях. Он опрокинул стакан дерьмового огневиски, краем глаза наблюдая как толстобрюхий бармен с седой бородой, заплетенной в причудливые косички, изучал новый выпуск Пророка с кричащим заголовком на главной странице о том, как лихо мракоборцы пару месяцев назад — и в том числе он — в окрестностях Брентвуда уничтожили многих великанов из армии Воландеморта. Чертовы писаки. Когда нет новостей нужно же обглодать прошлое. Почти никто официально не говорил о потерях. Волшебный мир и так был слишком напуган, противостояние с Воландемортом унесло жизни потомков многих старых семей — взять хотя бы Фабиана и Гидеона Пруэтот, Дирборна, Боунсов, Фенвика, Марлин. Бармен что-то выплюнул, засыпая в свой сальной карман звонкие книты пока один из постояльцев второго этажа этого гнилого местечка не привлек внимание волшебника. Гостья в темном бархатном капюшоне слегка повернула голову в сторону Джеймса и уселась рядом, поглаживая отполированные трещины на стойке перед собой ладонью в изысканной кружевной перчатке. Это была Нарцисса. Она осторожно шепнула ему всего несколько слов, передала старый медный ключ и отвернулась, делая вид, что её неимоверно заинтересовала мелкая потасовка у игрового стола, залитого огрызками свечей. Это место нисколько не изменилось, никому не было дела до незнакомцев и каждый мог проворачивать самые страшные и грязные штуки в свое удовольствие. Нарцисса все ещё была благодарна ему и Ремусу за помощь с мужем — во время последнего слушания Министерство помиловало Малфоя, хотя большинство мракоборцев требовало тюремное заключение прямо из суда в Азкабан. Хотя и сам Джеймс презирал его, этот придурок сразу же согласился на сотрудничество и помог поймать несколько крупных рыб вроде Уилкиса. Поговаривали что Воландеморт не исчез, а лишь готовился к реваншу и зализывал раны. Джеймс снова и снова возвращался мыслями в прошлое — а вдруг Нарцисса подготовила ему ловушку? Она все еще оставалась Слизеринкой, хоть они уже давно не учились в Хогвартсе. Старые бесячие половицы скрипели, когда Сохатый поднимался наверх, прикидывая, где именно может быть прослушка; ноги не слушались, словно он был под действием Таранталлеры. Выцветшие обои, магловские клопы и запах непонятной гари, похожий на смог текстильной фабрики в Коукворте не придавал этому месту ни капли очарования. Поттер повернул ключ в одну из комнат, закрыл за собой тяжелую дверь и застыл, запечатывая вход парой волшебных движений для большей надежности. Кто-то вышел на свет, единственным источником которого являлись зеленые языки пламени в камине и Гриффиндорец сильнее сжал свою палочку. Нарцисса сдержала свое обещание и передала ей записку. Она жива. — Разочарована в твоих способностях, — мягко усмехнулась она, пытаясь скрыть волнение в голосе. — Цвет волос слишком яркий и нос вот-вот отвалиться. Никудышнее зелье. — Зато ты выглядишь очень… приемлемо, — он сразу и не узнал в слегка полной маленькой женщине сорока лет Северину, — Хорошая маскировка. Лучше чем тогда у Малпеппера. Он усмехнулся — видимо, и сама Снейп не забыла как глухой весенней ночью больше чем полгода назад он поймал ее в неприметной мантии с большой грузной сумкой ингредиентов у Аптеки Малпеппера, давно закрытой от посетителей — мог поклясться что сразу распознал в той женщине повадки Снейп, которые выдавали волшебницу с потрохами. Когда она нервничала то слишком часто заправляла левую прядь волос за ухо или втягивала голову в плечи. Он следил за ней до Черинг-Кросс-Роуд, и знакомая незнакомка скрылась от него почти также ловко, как и нарисовалась в Косом переулке. В этот же раз он был умнее и быстрее. — Обнажиус! — к своему еще большему спокойствию, он применил Раздевающее заклинание, снимающее внешние слои одежды с цели, оставляя только минимальную защиту и нижнее белье. Ведь если она зачарована, заклинание временно нейтрализует магические свойства ткани. На улице шел холодный дождь, и Джеймс снова мог любоваться её мокрыми черными волосами, тонкой линией губ и подрагивающими ресницами в бликах камина. Он чувствовал себя ещё большим идиотом, чем в то лето после шестого курса, когда впервые увидел в ней девушку; в то лето в форме официантки она была особенной для него и такой притягательной. Пусть только откажется от своих глупых амбиций, игр в агентов, попыток натравить на себя почти весь волшебный мир. Он увезет её так далеко что даже Дамблдор их не отыщет; Джеймс все еще… Мерлинова борода, жизнь ничему его не учит. Он почувствовал струйку крови из носа и свалился на пол. Когда Снейп нависла над ним сверху, Сохатый отметил, что ведьма стала еще более тощей и бледной. Северина поправила подсохшую комбинацию, смущенно прикрывая аккуратную линию груди, и прошипела: — Как ты вообще посмел меня раздеть, Поттер? — Я тоже рад тебя видеть, Снейп. Я понял, что ты здорово промокла и так как лишняя магия тут ни к чему, нам придется подождать, прежде чем одежда высохнет самым долгим и нудным магловским способом из возможных, ну и еще — комната заколдована так, что без меня ты отсюда никогда не выберешься, — Поттер прочистил горло и сплюнул свежую кровь вместе со слюной, по ощущениям оставаясь парализованным до пояса. — Это было похоже на веселую склоку с Пожирателями, после которой мне расшатали коренные зубы. Что за новую хрень сейчас применила? Вместо ответа Северина самодовольно рассмеялась, и её смех расползался ядовитым плющом в его сердце. Так, словно они снова в стенах Хогвартса и он предлагает ей сходить на рождественский бал, забив на репутацию золотого мальчика Гриффиндора — и в очередной раз услышав ожидаемое «нет», прослывает полным дураком среди друзей и одноклассников. Ох уж эта долгая история взаимных издевательств и ненависти враждующих факультетов. Ему хватило несколько секунд, чтобы обезоружить её Оглушающими чарами и поднять с пола ее же палочку от греха подальше. — Думаешь тебя сложно найти? Мне приходилось время от времени наблюдать за тобой, чтобы ты не натворил еще большей фигни. Я видела, как ты блевал в канаву после запоя у Эвансов после того, как Крауч со своей шайкой похитили Дирборна и могла это списать на твой дурной характер повесы, но Марлин нельзя было даже близко подпускать к Темному лорду… МакКинноны были твоей зоной ответственности, но тебя видимо больше волновал ажиотаж с распределением в Министерстве. «Новая звезда Пророка», «влажная мечта всех волшебниц», «наш национальный герой-Аврор», — издевательски пропела Снейп и он почувствовал как закипает. Она всегда знала за какие ниточки дергать. И делала это мастерски. — Ты сейчас серьезно? — возмущенно вскочил на ноги Джеймс. Он закипал до температуры плавления лития по Фаренгейту, не иначе. То есть эта несносная Слизеринка знала где он — и в каком состоянии? Как можно быть такой стервой? — Вполне, Поттер, — Снейп развернулась на босых пятках, проверяя на ощупь степень сухости своих ботинок, заботливо висевших на шнурках над камином. Поттер, Поттер, Поттер (и не Джеймс уже). Ему казалось, теперь они снова стали чужими. — Заткнись, слышишь, не смей, — в равных пропорциях он сейчас хотел её убить и поцеловать. Быстро преодолел расстояние между ними и схватил за горло, пугаясь своей же силы и обиды. Его гнев безжалостно захватил весь разум. Так было всегда, и время это не изменило. Голос натурально дрожал от негодования: — Ты хоть знаешь сколько раз я пытался тебя найти? Сколько писем отправил совой, которая меня возненавидела еще после первого путешествия в Паучий тупик? Хотя зачем тебе это? Карьера среди кучки слизеринских снобов твоя жизнь и верх мечтаний, а если там не выйдет — пойдешь потом к Дамблдору. Хорошо устроилась, принцесса-полукровка. Как, кстати, поживает предатель Регулус Блэк? Хорош в постели? Не планирует навестить старшего братца в Азкабане, кстати? Джеймс почувствовал как его скула запылала от хлесткой пощечины Снейп. Обычной человеческой пощечины, в которую она вложила всю свою физическую силу. Сириус был их общей больной темой. Он упустил момент, когда его занесло. Поттеры всегда являлись древним и могучим родом, и порой он пугался своих собственных мыслей — Сохатый не был тем беспечным весельчаком уже давно. Рядом с ней он оголял самые тёмные уголки своей души, о которых даже не догадывался. Ревность, злоба и еще какая-то непонятная субстанция, похожая на смолу, поглощала его, а медово-зеленые радужки до краев наполнялись бушующим штормом Северного моря, пока Снейп хватала ртом воздух словно рыба в жалких попытках выкарабкаться из ловушки его пальцев. В своей голове он все еще держал ее в воздухе над собой. Когда Северина все же зарядила ему коленом в живот — вполне магловский способ насилия — Джеймс ослабил хватку, сгибаясь пополам; цепляясь взглядом за нитку с тем самым кольцом, которое вылезло из белья и теперь болталось на ее шее на уровне ключиц. Зачем ведьма сохранила его? Почему вообще носит у сердца, раз так ненавидит все, что связано с Джеймсом Поттером? — Не притворяйся что тебе есть дело до Марлин и остальных погибших. Не смей даже имя её произносить. Ты и мизинца ее не стоишь. Ты отказалась от меня ради своей выгоды. От наших друзей. Что-то в ее лице изменилось — он заметил гримасу боли, совсем мимолетную, ведь Снейп, как всегда, пыталась от него скрыть свои настоящие эмоции. Её запястья показались ужасающе тонкими. — Это тебе Дамблдор напел? — хрипло рассмеялась она. — Лучше бы я действительно превратила тебя в дикобраза на пятом курсе. Алкоголизм не пошел тебе на пользу — ты стал слишком рассеянным и доверчивым. Видимо, серого вещества почти не осталось. Джеймс сжал кулаки. Его трясло и он не мог себя контролировать — потому что все еще любил её. Он хотел и не хотел делать ей больно. Все вокруг твердили что пора вычеркнуть из жизни неудачный подростковый роман из прошлого и идти дальше. Завести семью. Вступить на службу в Министерство, ведь по окончанию войны, учитывая его блистательную карьеру и навыки, его ждало блистательное будущее в волшебном мире. Да только нахуя это все Джеймсу без неё? Ему сгодилась бы разве что одиночная палата в Мунго. — Если бы не старания «предателя» Регулуса в попытках уничтожить эти долбанные крестражи, наш дорогой директор бы сейчас не пудрил юные мозги учеников рассказами о невероятной храбрости Мракоборцев, — спокойно продолжила Снейп и уселась выжимать мокрые волосы ближе к огню. — Твоя баранья ревность лишена какой-либо конструктивности. Между мной и Блэком-младшим лишь одно — поиск волшебных предметов Воландеморта. Прости что не была девицей в беде пока ты уничтожал запасы смородинового рома и танцевал с этой дурёхой Макмиллан из «Священных двадцати восьми» на ваших праздниках от Аврората. Это его ревность «не-конст-что-то-там-бла-бла»? Да она же еще хуже — это позабавило Поттера. — Ну конечно. Вы с Регулусом спасали весь мир пока мы, идиоты из Ордена, физически расчищали вам дорогу, барахтаясь по локти в грязи и трупах последователей вашего господина, — ухмыльнулся Сохатый, снимая с себя запотевшие от влажности очки и присаживаясь в кресло напротив. У него разболелась голова. Даже без них он видел старые багрово-лиловые синяки Слизеринки — там где плечи были раньше скрыты антрацитовыми волнами прически. Черт, он так любил пропускать их между пальцев, когда Сев дремала у него на коленях в Хогвартсе в те последние месяцы спокойствия перед выпуском. — И откуда такой живой интерес к моей личной жизни у той, которая бы не задумываясь предпочла меня нескольким фолиантам из библиотеки Блэков и парочке флаконов пиявочного сока? Она неосознанно улыбнулась — и он почти купился как последний болван. Искал ли Джеймс Поттер Снейп? О, когда они еще встречались, он не бывал в Паучьем тупике, но часто посылал туда весточки и теперь был почти уверен, что в Фиделиус, который мастерски наложила треклятая Слизеринка на свой дом, были поверены почти все его друзья кроме него самого, ведь такого адреса на всех волшебных картах больше не существовало. Отчасти это было в целях безопасности самой Северины, но то что она так легко вычеркнула Джеймса из своей жизни резало его внутренности невидимыми ножницами интенсивнее, чем чары Дельфины Кримп, которые они изучали на первом курсе в Хогвартсе. Однажды ему почти проговорился Лютик, но время шло и в сознании Поттера оставалось все меньше и меньше веры в то, что она вообще в нем нуждается. Он смотрел в свое отражение перед сном и видел там нечто ужасное — так выглядит черная пустота после посещения дементора? — Сириус меня поцеловал прошлым летом, — Северина нашла свои немного отсыревшие сигареты в мантии, подкурила прямо из камина и затянулась, хрипло выдыхая каждую букву; он любил и не любил смотреть как она курит. — Но Бродяга был не в себе после потери МакКиннон. Вот тебе плюс один повод презирать «грязную слизеринскую полукровку». Ситуация с Блэком все еще являлась открытой раной и никому из них не хотелось вспоминать, как некогда один из Мародеров — Питер Петтигрю — предал их и сдал местонахождения Алисы и Фрэнка, и когда большинство Пожирателей было уничтожено, Бродягу бросили в Азкабан, потому как Питер убил Лонгботтомов его волшебной палочкой из терновника; Петтигрю приручал в своем коварном изощренном плане со времен Хогвартса — видимо, чтобы наказать Блэка за все обиды и издевательства юности. — Я давно замечал что Бродяга запал на тебя. Понравилось? — Джеймс издевательски хмыкнул и почесал затылок, пряча свою боль в показной гримасе безразличия. Но актер из него всегда был скверный, когда дело касалось Снейп. — Нет, никто пока не переплюнул Джеймса Поттера по части поцелуев, — девушка издевательски усмехнулась одними глазами, и он на короткое мгновение увидел в ней свою Сев. Сохатый никогда не был тем, кто разводил сопли, да и времени на подобные глупости совсем не хватало, но его сердце сделало сальто. Он почти забыл её за это время, точнее твердил себе словно мантру, что у них была лишь детская влюбленность. Тем более, Северина разбивала его главный кровеносный сосуд на десятки осколков, игралась с ними, снова и снова рассматривая каждый, перебирая и высыпая куски стекла в коробку с его детскими квиддич-карточками и энергично пинала ее ногами словно квоффл. Он почти ненавидел её и то, что она сделала с ним, с Джеймсом Поттером. Ведь если бы он стал тогда в Хогвартсе встречался с Лили Эванс, если бы никогда не пробовал столь притягательную темноту Снейп на вкус — горький шоколад, кровь её разбитых коленей из-за шалостей Мародёров и тайны Запрещенной секции, возможно не было бы и десятой доли этого пиздеца. Она бы сторчалась в своем увлекательном клубе Пожирателей смерти и никогда бы его не потревожила. Он был бы счастлив любить кого-то подходящего. Возможно, ее и вовсе уже не существовало бы. Возможно, он бы сам с радостью приложил к этому руку. — Если ты забыл на что я способна, то напомню — мне ничего не стоит тебя сейчас раскрошить как надоедливого навозного жука, — прикусила губу Северина, быстро бросая взгляд на свою волшебную палочку. — Но я так устала. Устала каждый раз заметать за тобой следы, отводить от тебя подозрения — коих в кругах «бывших» Пожирателей миллион — то бишь делать все чтобы твою пустую голову не принесли на ужин какой-нибудь Лестрейндж. Это змеиное кодло не простило нам с Регулусом разгадку артефактов Лорда и одна из первых целей это ты, Джеймс. Потому что все знали о нас на последнем курсе. Но ты все продолжаешь таскаться за мной. Дурак. Порой я хочу чтобы ты исчез и мне больше не пришлось это чувствовать. У нас бы все равно ничего не вышло. Снейп сделала глубокий выдох и принялась прочесывать длинные волосы пальцами. Она нервничала. Джеймс все еще ошалело смотрел на неё, не в силах сдвинуться с места и сказать хоть слово в ответ. Это могло обидеть, задеть гордость, унизить его как мужчину и отменного Мракоборца — но почему-то он лишь чувствовал, что понимает ее попытки донести до него свою правду. Она волновалась о нем. Была рядом. Всегда. Вскоре Сохатый пришел в себя и уселся рядом, положив к ногам волшебницы свою собственную палочку как знак того, что он не планирует нападать. Он вспылил, но ведь не видел её так долго, накипело. Еще и воспоминания о Бродяге. Поттер молчал. Полная капитуляция. — Я конечно хорош, но как можно быть такой сукой? Я ведь хочу тебя защитить, но ты всегда предпочитаешь помощь кого-то другого. Да, мне не хватает твоего изящного коварства, но я восхитителен во всем что касается хорошей физической подготовки и метания заклятий. И да, знаю что ты хранишь под подушкой все выпуски Пророка до единого, не скрывай что не мечтаешь о моем автографе, колючка, — он ребячески подмигнул ей и взъерошил копну каштановых волос, делая ситуацию менее напряженной. Северина всегда таяла как мороженое после этого жеста. — Я мечтаю чтобы ты просто отвалил и перестал меня «опекать», потому что в конечном счёте всё выгребаю я, — вздохнула брюнетка и потянулась к промокшим сигаретам, возвращая маску равнодушия обратно. — И мне нет дела до физической боли. Я уже давно ничего не чувствую. Ни-че-го. Волшебница блефовала. Джеймс ей не верил. Как бы ни старалась вывести чувства к нему словно надоедливое пятно от волшебных чернил ядовитым раствором доксицида, он видел как её абсолютно черные глаза затягивались поволокой стоило ему провести рукой по её алебастровой коже, а щеки лихорадочно пунцовели даже в сумраке комнаты в свете догорающих свечей. — Ничего? Тогда почему мне кажется что если я коснусь тебя вот тут, у тебя начнется аритмия? Вызвать колдомедиков? — он бесцеремонно положил свою ладонь на ее левую грудь, чувствуя пульсацию и приятную прохладу от все еще влажной кожи, соски ведьмы были тверже лунного камня. Снейп громко задышала когда он пробежался другой рукой по ее бедру и властно сжал его с внутренней стороны. Смазливый мальчишка в нем почти исчез и теперь она видела перед собой молодого и довольно опытного мужчину, который не боялся к ней прикоснуться как в школе. Того, о ком мечтала все эти ночи, забываясь за работой над старинными свитками на площади Гриммо. Их встреча была неизбежной. Снейп хотела быть пойманной. Джеймс посадил ее на край стола, чувствуя как ускоряется пульс Северины. Возможно, он готов отказаться от еды и даже выпивки если она будет его десертом. Ему наплевать на Орден. На Скримджера и его нравственные министерские речи о связях с бывшими Мракоборцами. На Пиппу Макмиллан, решившую связать их семьи в крепкий и практичный узор, который сулил хороший статус и связи, ведь снадобья не продавались как раньше, дела в семейном бизнесе отца шли всё хуже и хуже, а Гринготтс переместил их активы в категорию недостаточно надежных клиентов. На всех. — Ты не ответила почему до сих пор носишь моё кольцо, — в мгновение ока он помог ей избавится от шелковой ночнушки на бретелях, оказавшейся совершенно ненужным предметом на теле Северины. Она была восхитительна. Он хотел ее так сильно, но не мог не подшутить даже в такой момент. — У маглов среди бывших принято возвращать подарки. Оно обойдется в целое состояние, а деньги мне не помешают, Снейп. — Заткнись, Поттер, — она закатила глаза, по-птичьи склонила голову на бок и притянула его к себе за пряжку ремня, расставляя бледные ноги в стороны от его бедер. — Нет Снейп, мне кажется, оно бы подошло одной миленькой секретарше из Министерства. Я видела там одну блонд… Этого хватило с лихвой; она сама накинулась на него, сминая его губы своими и Поттер самодовольно прикрыл веки, впервые за долгое время хоть на некоторое время полностью избавившись от депрессивных мыслей. Он задумчиво пропускал сквозь пальцы ее длинные черные пряди, чувствуя приятную слабость в мышцах после их дикого соития. Он и не подозревал что она создана для этого. Именно с ним. — Потому что этот перстень защитил меня от Лорда, — Слизеринка все еще неподвижно лежала в кольце его рук, но он боялся что она испарится как окруженная дементорами серебряная лань из его кошмаров. — Я до сих пор не могу найти информацию каким способом, парадоксально, но в детских сказках Бидля и в двух старых книгах из семейной библиотеки Регулуса есть только косвенные намёки на его силу. Я прятала его в ботинке. Сначала мне казалось что оно не работает, но когда Белла лично вызвалась меня пытать, они ни разу не прочитали мои истинные мысли, даже под Круциатусом. Он всегда думал что это всего-то старая семейная легенда прабабушки Элинор. И все же главное условие старой магии — безграничная любовь к дарителю, к нему — Джеймсу Поттеру. Она все это время его любила? — Ты ведь действительно чокнутая, Снейп, — покачал головой Джеймс и коротко поцеловал ее в предплечье, разглядывая бледную руку — на месте метки все еще оставалось лишь месиво из светлых рубцов. — И ты смогла их провести. Невозможно. То, как просто и с каким воодушевлением она рассказывала о своих пытках… Он знал как жестко работают псы Воландеморта, особенно с предателями. — Не представляешь насколько, — она взъерошила его волосы как в старые-добрые времена и самодовольно улыбнулась. — Головоломка с чашей Пенелопы Пуффендуй почти не свела меня с ума. Но если бы ты был рядом я бы не смогла её уничтожить. Мне было бы что терять. Чертовы крестражи чуть не стоили им жизни половины лучших Мракоборцев потому что даже Дамблдор до последнего скрывал это тайное оружие Воландеморта от остальных. И хоть Северина с Регулусом Блэком — этим заносчивым мальчишкой-слизнем — ликвидировали их все до последнего, и единственное что они получили — гарантию от Министерства магии что их не отправят в лапы дементоров вместе с остальными Пожирателями смерти. Пойманными, потому что на свободе еще оставался десяток грязных ублюдков затаившихся по окрестностям Лондона как водосточные крысы, которым бы Джеймс без какого-либо суда вспорол брюхо за все, что они сделали с его друзьями. Но Петтигрю он бы сначала хотел просто взглянуть в глаза. — Дамблдор предложил мне место преподавателя зельеварения, — прошептала Северина, наблюдая за сонным Джеймсом Поттером и поглаживая его голову у себя на животе. — Мне выпала честь спасти учеников Хогвартса от занудных историй Слизнорта и его отвратительных твидовых костюмов. Хоть Сохатый и ненавидел ее упрямство, но в то же время им безумно восхищался, ведь благодаря недостающему ему самому холодному рассудку его девушка была гремучей смесью опасней Маледиктуса. И он надеялся что чёрная магия в наихудшем своем проявлении больше никогда не будет ее интересом.

***

Ее реальное присутствие все усложняло. За время войны он потерял стольких друзей; он потерял почти всех. Похоронил родителей в Годриковой Впадине рядом с предками, умерших от оспы, перестал слышать милый смех Эванс или остроумные шутки Блэка, а в перерывах между миссиями Ордена и Министерства ему уже почти не снились флешбэки с Севериной — ее детские попытки свести с себя Метку, единственное Рождество вместе и так и несостоявшаяся свадьба, не снилась та ноябрьская ночь в Кабаньей голове, о которой не знал даже Орден. Он был так глуп, наивен и все еще влюблен. Но Джеймс Поттер и дальше будет защищать её жизнь всеми возможными способами — у него была только она. Действие Рябинового отвара почти сошло на нет и хоть у Сохатого в запасе было несколько пузырьков в дорожной мантии, он был совсем не против того, чтобы боль в ноге превышала боль душевную. Поттер сжал губы в тонкую линию, разворачивая письмо, украшенное лишь тремя безупречно каллиграфическими инициалами R.A.B. Апарекиум. Невидимые волшебные чернила исчезали также быстро, как и проявлялись на пергаменте. Она была беременна. Он не хотел в это верить. Просто не мог. Снейп скрывала от него его же дитя. После той встречи прошло почти восемь месяцев, кажется. Если бы он только знал — он бы не позволил ей дальше шляться с Регулусом Блэком и воплощать в жизнь их безумные планы по уничтожению частичек мощнейшей темной магии. Джеймс сглотнул тяжелый комок в горле, не в силах сдвинуться с места, пока ярость, радость и тревога в его артериях закипала подобно ртути в равных пропорциях. Пусть это будет девочка. Он всегда мечтал о дочке, о большой семье. А дальше было только хуже. — Нам пришлось убить нескольких маглов прежде чем они оставили ее в покое, — Регулус Блэк, практически единственный из своей родословной, не считая психопатки-кузины и матери, все еще пребывал на свободе; и жизнь его явно потрепала. Он потупил взгляд, присаживаясь на диван в гостиной Эванс. — Северина тогда еще не знала что носит кого-то под сердцем. И она хочет избавиться от ребенка — из-за пророчества Трелони. Поттер едва мог держать себя в руках, но присутствие рядом Лили помогало. Девушка часто пропадала в больнице Святого Мунго, занимаясь пострадавшими от боевых заклятий, но в этот вечер к счастью Сохатого была дома. Когда она с опаской сжала его ладонь, Блэк-младший уставился на их руки. Будучи уже частым гостем в доме Эвансов, он всегда как-то странно таращился на Лили, а та в ответ неестественно-густо краснела. Но сейчас Джеймсу было не до их переглядок. — Организуй нам встречу, — решительно заявил Сохатый, так и не притронувшись к чашке с остывшим облепиховым чаем. — Или клянусь, я разнесу вдребезги каждый волшебный притон по пути и найду ее сам. Регулус кивнул, и на секунду Джеймсу Поттеру даже показалось, что он ему сочувствует. И Блэк сдержал слово. Тем же вечером он привел его прямо к ней. Снова Хогсмид? Серьезно? — Лучше бы она действительно вышивала гобелены, — Сохатый все еще злился и не мог ничего с собой поделать. Домашний эльф Блэков, ворчащий Кикимер, с недоверием рассматривая Поттера, проводил их в одну из съемных комнатушек над кондитерской «Сладкое королевство». Снейп устало дремала над кипой древних манускриптов, свечи отбрасывали на нее причудливые тени, а концы ее волос касались ящика с очередной партией нелегальных зелий, которые и помогали держать на плаву их с Регулусом бесконечные исследования. Она всегда бежала. Пряталась от него как от чахотки, как от самого опасного волшебника. Джеймс сжал кулаки и дотронулся до ее худых плеч, тихо подходя со спины. Почему нельзя было влюбиться в кого-то более нормального? — Ты что-то сделала с ним? — взволнованно прошептал Поттер, не обращая внимания на присутствие Регулуса и его эльфа-домовика. Его волновало только их дитя. — Пока что все в порядке, — спокойно прошептала Снейп, вглядываясь в огонь перед собой, не решаясь посмотреть на него. Она все еще не скидывала его почти дрожащие руки. — Пришлось пройти через несколько Круциатусов от Беллатрисы, но я все еще слышу его сердцебиение. Регулус и Кикимер помогли мне. Никто кроме вас не знает, даже Дамблдор. И я все еще лучшая по части зельеварения, Джеймс. Джеймс опустился на колени и осторожно прикоснулся к её выпуклому даже под мантией животу и на секунду улыбнулся, хоть их жизни и висели на волоске, а над Хогсмидом сновали стаи бесноватых дементоров. Он был зол на Снейп, но не смог не поддаться искушению. Будто почувствовав его присутствие, его ребенок толкнулся в ответ. Впервые за долгое время ему стало действительно хорошо на душе. — Мне плевать на Орден и на карьеру. Мы уезжаем. Я все подготовлю, — только и выдавил из себя Поттер, хотя он столько всего хотел сказать. Джеймс имел лишь смутные представления о том, чем именно она занималась с Блэком — а ведь уничтожение крестражей было самым полезным в мире занятием для беременных наравне с волшебной йогой и частыми медосмотрами. Северина не рассказывала ему многое — и он просто ненавидел мысль, что так легко сдался, позволяя упрямой Слизеринке рисковать сразу двумя жизнями самых близких ему людей. — Всем известно, что Трелони просто чокнутая старуха, Сев, — беспечно улыбнулся он, уже представляя их нормальную счастливую жизнь вдали ото всех. Возможно, они поселятся в какой-то горной деревушке на другом конце света среди маглов. — Что такого пугающего она могла сочинить от скуки в классе Прорицаний в этот раз? Он вспомнил как после ее лжепророчества о проклятом кубке некоторые гриффиндорцы месяц боялись заходить в Зал славы, а Лили Эванс она пугала зловещей рукой старост, которая должна была схватить ее в глубине коридора на третьем этаже гостиной. Были еще сказки о мести древнего духа в библиотеке, когда она услышала от мадам Пинс о том, что Джеймс и Сириус разлили чернила на старинный том древнего мага, истории о проклятых статуях на лестницах и прочие небылицы… Бледные губы Северины почти не шевелились. Она тяжело вздохнула и серьезно посмотрела на Джеймса, и былое веселье в нем исчезло. — Грядёт тот, у кого хватит могущества превзойти Тёмного Лорда… рождённый теми, кто трижды бросал ему вызов, рождённый на исходе седьмого месяца… и Тёмный Лорд отметил его как равного себе… тот кто достаточно могуществен, чтобы объединить мир тёмных волшебников, родится на исходе седьмого месяца… Август начинался меньше чем через четыре недели. Они думали, что уничтожили все артефакты, но она сама была темнотой. Проклятием.