A Home Never Found

      — Итак, ребята, — с серьёзным видом объявила преподавательница, поднимаясь от стола и обводя класс строгим взглядом. — Прошу вас внимательно разобрать реакции, которые я записала на доске, и выполнить их самостоятельно. А ещё, не забудьте выучить таблицы по алканам, алкенам и алкинам. — Она сделала паузу и подчеркнула с особой строгостью. — По этим таблицам будет диктант, так что готовьтесь.              Её слова едва успели прозвучать, как звонок резко раздался по классу, оглушив всех и словно подчёркивая, что урок завершён. Воспитанницы сразу же подорвались с мест, торопясь на выход, обменялись взглядами, улыбками, предвкушая начало долгожданных выходных. Последний урок в пятницу — это всегда как маленький праздник.              Крючкова тоже была на подъёме, подхватив тетради и торопясь на выход. Но на пороге её остановила Григорьева, перехватив за плечо.              — Саш, подожди-ка, — шепнула Соня с загадочным видом.              — Что-то случилось? — Саша с интересом посмотрела на подругу, невольно вспомнив вчерашнюю ситуацию с Оксаной. На секунду ей стало неловко, но она постаралась скрыть это под лёгкой улыбкой.              — Да нет, просто поговорить хотела. Пошли на улицу? — предложила девушка, словно что-то скрывая.              — Ну, давай, — согласилась Крючкова, и девушки вышли из здания в сырой, промозглый ноябрьский вечер.              Едва они вышли за дверь, как их тут же обдало резким порывом ледяного ветра. Ноябрь уже подходил к концу и, хотя снег ещё не выпал, в воздухе явно витало приближение зимы. Серое небо нависало низко и угрюмо, словно давило своей тяжестью, а деревья на территории детского дома давно стояли голыми, их ветви хрустели под тяжестью инея. Этот холод был не просто пронизывающим — казалось, что он пробирался под одежду, задевая кожу, оставляя на ней ледяные узоры.              — Блять, как же холодно… — пробормотала Саша, зябко поёживаясь. — Вчера, казалось, было в разы теплее.              — Я за это и не люблю осень, — проворчала Соня. — Можем вернуться и взять куртки.              — У меня, если честно, куртки-то и нет, — пробурчала девушка, явно избегая смотреть в глаза подруге.              — Ты серьёзно? — с недоверием переспросила Григорьева, поражённая. — С твоими-то родственниками и без куртки?              — Давай не будем об этом, — тихо ответила Саша, стараясь сменить тему. — Так о чём ты хотела поговорить?              Девушка на секунду замялась, будто подбирая нужные слова, и, вздохнув, всё-таки заговорила:              — Сашка, просто хотела сказать тебе спасибо. Ты была права, — сказала она с теплотой в голосе и улыбнулась. — Мы с Маф наконец-то поговорили по душам. Разобрались во всём, прояснили друг для друга все непонятные моменты. Теперь больше никаких обид и недосказанностей, — её взгляд смягчился, а в глазах появилось облегчение, как будто она сбросила с плеч огромный груз. Неожиданно для себя самой, она шагнула вперёд и обняла подругу.              — Ну что ты, — смущённо проговорила Крючкова, слегка теряясь от неожиданного проявления чувств. — Я ведь всего-то сказала пару слов.              Соня качнула головой, отстраняясь, и посмотрела на неё с благодарностью:              — Не говори так. Если бы не твоя помощь, мы бы ещё хуй знает сколько бегали друг от друга, боялись подойти и объясниться, — в её голосе было столько искренности, что Саша не могла не улыбнуться в ответ.              Она почувствовала радость за подругу и гордость за то, что помогла подругам обрести мир друг с другом.              — Ну что ж, поздравляю вас с новым статусом! — шутливо поддразнила она.              — Сашка, не надо, — смеясь, махнула рукой Григорьева. — Но да, теперь всё официально. — Она достала из сумки пачку сигарет, добавив с усмешкой: — Только мы и вышли сюда не только для этого.              — А ещё зачем? — удивилась Крючкова, глядя на подругу.              Соня не успела ответить, как внимание девушки привлекла маленькая девочка, пробиравшаяся через дыру в заборе. Удивлённо вскинув брови, Саша посмотрела на подругу, ожидая объяснений.              — Вика, я тут, — позвала Григорьева, махнув рукой девочке в тёмно-зелёной куртке.              Та подбежала к ним, протянув старшей пакет и оставив себе маленький свёрток с конфетами.              — Спасибо, Вика, ты молодец, — Соня улыбнулась, погладив девочку по шапке.              — Я себе тоже купила кое-что, — с радостью сообщила Вика, прижимая к себе свёрток.              — Отлично. Всё, теперь беги, пока тебя не заметили. И конфеты заныкай, — с лёгкой заботой сказала девушка, стряхивая пепел с сигареты и наблюдая, как девочка поспешила в здание.              Когда девочка скрылась за углом, Крючкова тут же повернулась к подруге с удивлением и слегка приподнятыми бровями:              — Что это сейчас было?              — А? — Григорьева не сразу поняла, но потом, с понимающей усмешкой, объяснила: — Да это мы малых иногда отправиляем в магаз, пустяк.              — Что?.. А деньги откуда? — Александра выглядела ещё более озадаченной.              — Тебе че, ещё никто не рассказал, как тут дела обстоят? — Соня закатила глаза, будто удивляясь такой неосведомлённости подруги. — Ну, короче…              Но закончить она не успела: их разговор прервал знакомый голос.              — Эй, девчонки! — позвал их кто-то издалека. Обе обернулись и увидели, как к ним по промёрзшему двору бодро направлялись Мафтуна и Софья. Обе были одеты в тёплые куртки, видимо, успели заглянуть в комнаты и основательно утеплиться. При виде девушек они синхронно подняли брови, и если у Кульгавой это выглядело почти незаметно, то у Абдиевой это было более чем выразительно. Александра подумала, что у Софьи, наверное, действительно «атрофированная» мимика.              — Вы че, с ума сошли? Голые на улицу выперлись? — проворчала Мафтуна, прищурившись и окинув их оценивающим взглядом.              — Да мы же ненадолго, — отмахнулась Григорьева, пожав плечами. — Вышли воздухом подышать и Вику встретить.              — Всё равно так не годится, — упрямо сказала Абдиева и уже начала стаскивать с себя куртку, но Соня тут же остановила её, мягко положив руку на плечо.              — Ой, да не надо, — засмеялась она. — Мы уже обратно идём, правда, Саш?              — Ну да, как раз собирались, — пробормотала Крючкова, глядя на подругу, стараясь скрыть неловкость от такого внимания.              Софья, бросив на неё критический взгляд, как будто всё ещё сомневаясь, сняла свой тёплый шарф и обмотала им шею девушки. Ткань была почти горячей, мгновенно согрев, а Кульгавая, будто заранее предупреждая возражения, строго сказала:              — Всё равно тебе в нём теплее будет, хоть и ненадолго. Пойдём.              Они двинулись вместе к зданию, переглядываясь и улыбаясь, пока над их головами хрустел ночной морозный воздух.              ***       — Ну, наконец-то тепло, — с облегчением сказала Крючкова, заходя в комнату и ощущая приятное тепло после ледяного ветра.              — Конечно, тепло, если на улице полуголыми не разгуливать, — пробурчала Софья, упрекающим тоном глядя на девушку.              —У Санька куртки нет, так что в любом случае голая бы пошла, — добавила Григорьева, тут же плюхнувшись на кровать Абдиевой и укутываясь в её плед.              — Что? — одновременно воскликнули Мафтуна и Кульгавая, ошарашенно переглянувшись.              — Да так получилось, — пробормотала Саша, устроившись на своей кровати.              Софья внимательно посмотрела на неё, немного нахмурившись: её соседка выглядела тощей и уязвимой — иммунитет у Крючковой явно был не лучший, и Кульгавая уже не раз это замечала.              — Кстати, — вдруг сказала Крючкова, глядя на девчонок. — А откуда у вас деньги?— В её голосе звучало недоумение с едва заметной обидой.              — Подожди, что, тебе не сказали? — удивилась Мафтуна, поднимаясь и обнимая Григорьеву. — Я думала, ты именно поэтому пашешь на всех занятиях.              Софья нахмурилась, подходя к шкафу. Она достала из него новенький чайник, аккуратно поставила его на плиту и включила огонь.              — Давайте сначала согреемся, заварим чай, а потом уже обсудим все, — предложила она, стараясь сохранить спокойный, уравновешенный тон, как будто сам процесс приготовления чая был частью успокаивающего ритуала.              В комнате повисла тишина, которую нарушал лишь лёгкий звук кипящей воды. Девушки устроились поудобнее, ожидая, пока чайник закипит. В этот момент казалось, что время замедлилось. Маф и Соня сидели рядом, их тела почти сливались в одно, а их взгляды, полные счастья и уверенности, говорили больше, чем слова. Это было то самое ощущение, когда после долгих разногласий ты вдруг понимаешь, что всё наладилось. Григорьева время от времени нежно поглаживала свою девушку, её глаза светились благодарностью, а Абдиева с улыбкой отвечала, её лицо мягко и спокойно.              Софья тем временем стояла у полки с чаями. Она была сосредоточена, не замечая ничего вокруг, пока не почувствовала взгляд Крючковой. Саша сидела неподалёку, наблюдая за процессом, но её беспокойство росло. Ей было неудобно, что Кульгавая взяла на себя всё. Крючкова не любила чувствовать себя в долгу, и хотя она понимала, что помощь со стороны — это естественно, она не могла позволить себе просто сидеть в стороне.              Она тихо встала с кровати, одной рукой держа на плечах плед, и подошла к шкафу с чашками. Тихо открыв дверцу, она достала несколько чистых кружек и аккуратно поставила их на стол рядом с чаем.              — Давай я помогу, — сказала девушка, пытаясь скрыть свою неловкость. — Ты ведь не одна будешь это всё делать.              Софья обернулась, глядя на неё с лёгким удивлением, но вскоре на её лице появилась мягкая, понимающая улыбка.              — Спасибо.              Когда чай был наконец готов, девушки расселись по кроватям, каждую из которых согревал горячий напиток. Хоть это и был самый дешманский чай, но в воздухе ощущался удивительно приятный, лёгкий аромат чайной розы. Это было что-то успокаивающее и знакомое, что создавало ощущение домашнего тепла.              Саша подозвала Кульгавую сесть к себе, ближе, чтобы было теплее. Софья, несмотря на свою обычно холодную внешность, сидела рядом с Крючковой, и это было как поддержка.              Мафтуна и Соня, сидя на кровати, обнимались и медленно пили свой чай, наслаждаясь каждым глотком, будто пытаясь смыть все напряжения и трудности, которые случились в их жизни. Время будто остановилось, и все заботы, казавшиеся важными, на время отступили. Всё было просто и хорошо.              Тишину нарушила Крючкова. Её голос прозвучал неожиданно, но её вопрос был важным, и, несмотря на все уютные моменты, Саша чувствовала, что надо это обсудить:              — Девчонки, — начала она, глядя на подруг, — Так вы откуда деньги берете?              — А, точно! — Григорьева ухмыльнулась и задумалась на секунду. — Тут есть несколько вариантов. Первый — это, конечно, родственники. Да, есть такие счастливчики, которым отправляют деньги снаружи. И, знаешь, это бывает совсем не так уж и редкостно. Второй вариант посложнее, но тоже возможный: нужно учёными быть, хорошо учиться и участвовать в олимпиадах. Если ты в этом деле хороша, тебе тоже могут стипендию какую-нибудь или премию за успехи начислить. Ну а третий способ — это уже наша фишка. Андрюха, как всегда, вывел нас на нужных людей, договорился, чтобы спортсменам каждый месяц небольшую сумму на счёт отсыпали. Золото-то мы не просто так берём, — с гордостью добавила Соня.              — То есть, деньги можно тратить по своему усмотрению? — с интересом спросила Саша.              — Ну, конечно, — ответила Соня, с усмешкой. — Поэтому те, кому деньги приходят от родственников, обычно в столовке почти не питаются. Разве что иногда заходят для виду.              Крючкова взглянула на Кульгавую с недовольным выражением лица.              — Что? — ответила Софья, непонимающе морщась.              — А кто мне говорил, что у нас нет выбора в еде? — с укоризной произнесла Александра, покачав головой.              — Не помню такого, — ответила девушка с усмешкой, попивая чай.              — Да я думала, либо помру от голода, либо от этого месива, что нам в столовке подают! — с улыбкой, но всё же с ноткой недовольства, добавила Саша, глядя на соседку.              — Ну смотри, жива, здорова. Значит, всё заебись, — ответила Софья, подмигнув и сделав небольшой глоток чая.              Григорьева наблюдала за подругами с лёгкой усмешкой. Она всегда наслаждалась моментами, когда кто-то из их компании мог подшутить, не забывая при этом о серьёзных вещах.              Абдиева, однако, сидела тише, чем обычно, поглощённая своими мыслями. В её глазах читалась некоторая задумчивость. Кульгавая была не из тех, кто мог просто так отпустить всё на самотёк. Она не верила в быстрое сближение, и её уважение нужно было зарабатывать. Софья была человеком, для которого время — это главный тест на прочность отношений.              Крючкова в этом плане была для неё загадкой. Всего две недели в детском доме, а она уже успела стать частью их маленького мира. Это не могло не удивить Мафтуну, ведь такие, как она, редко появлялись в их окружении, и ещё реже — получали от Кульгавой внимание.              Но тем временем её мысли прервали сами виновницы её размышлений: Саша и Софья уже начали слегка толкать друг друга и, если Кульгавая успела вовремя поставить кружку на пол, то Крючкова оказалась менее удачливой. Рука с горячим чаем дрогнула, и тёмная жидкость выплеснулась прямо на её форму.              — Блять! — вскрикнула Саша, отшатнувшись, чтобы не облиться ещё сильнее.              — Сука, быстро снимай это, пока не обожглась ещё сильнее! — выдохнула Софья, моментально вскочив и подхватив с полки свою тёплую кофту, которую тут же протянула Крючковой.              Соня тоже мигом среагировала, моментально выпутываясь из объятий Абдиевой и бросаясь к подруге.              — Ну вы и бестолочи, — с усмешкой проворчала она, помогая Саше растёгивать пуговицы на пропитанной чаем форме. — Давай, замочим её, пока не въелось.              — Сонь, не надо, я сама, сейчас, — произнесла Крючкова, но пальцы, то ли от боли, то ли от волнения, путались, не слушаясь.              Тем временем Мафтуна, наблюдая за этим хаосом, только усмехнулась и, качая головой, пробормотала себе под нос:              — Вот что я скажу, Санек, — с лёгкой усмешкой пробормотала Абдиева, — удача, походу, не на твоей стороне.              Саша, окончательно смущённая, только что-то пробормотала, не зная, что ответить. Соня кивнула и ободряюще похлопала её по плечу:              — Всё нормально, тут все свои.              Оставшись в одном бюстгальтере, Крючкова, почти не задумываясь, схватила кофту, которую дала Софья, и натянула её на себя, даже не обратив внимания, что это не её вещь.              Однако среди подруг нашлась одна внимательная пара глаз, которые заметили куда больше, чем Сашина спешка и неловкость. Кульгавая мельком, но пристально оглядела тело девушки, словно запоминая каждую деталь, изучая силуэт. Её взгляд задержался на мгновение дольше обычного, но тут же вернулся в привычное, нейтральное выражение, которое никого бы не насторожило.              Саша не заметила этого взгляда, полностью поглощённая тем, чтобы скрыть свои покрасневшие щеки и вернуть себе привычное спокойствие. Подруги, смеясь и подбадривая её, помогали ей устроиться удобнее, пытаясь немного разрядить неловкость момента, но только одна Софья осталась погружена в свои мысли, наблюдая за тем, как Крючкова нервно натягивала рукава её кофты.              — Не ссы! — сказала Григорьева, подмигнув. — Застираем, и к понедельнику даже следа не останется. Главное, что штаны не пострадали, а то вот это было бы шоу.              Крючкова кивнула, расслабляясь и почувствовав благодарность за такую поддержку. Она рассмеялась, представляя, как бы все они среагировали, если бы чай пролился ещё и на штаны.              — А в столовку в чём я теперь? Форму ведь положено носить, — задумчиво спросила она, всё же озабоченная этой деталью.              Кульгавая спокойно ответила, сдвинувшись ближе и дружески похлопав её по плечу:              — У меня найдётся пара рубашек. Можешь взять одну, так что не переживай.              — Спасибо.              ***              На ужин Саша отправилась в рубашке Софьи, которая была ей немного велика, чем её собственная. Кульгавая, более крепкая и коренастая, носила вещи, которые сидели на ней плотно, но на Крючковой рубашка оказалась даже кстати: свободная и удобная, она совсем не сковывала движений. Это так понравилось Саше, что у неё даже мелькнула мысль позже позаимствовать эту рубашку у девушки насовсем.              После ужина девушки вернулись в комнату, но неожиданно остались вдвоём. Мафтуна с Соней, видимо, отправились по своим делам, ничего не объяснив, как будто это было само собой разумеющимся, а Оксану отправили отрабатывать долги по литературе в библиотеку, и она обещала вернуться не скоро.              Решив, что домашка подождет до завтра, Крючкова расслабилась и вытянулась на кровати, а Софья по привычке устроилась на своём излюбленном месте у окна. Поняв, что та снова собирается достать сигарету, у Саши мелькнула идея — возможно, не самая разумная, но интригующая.              — Слушай, а можно мне тоже попробовать? — с вызовом спросила она, посмотрев на девушку.              — Что? — Софья удивленно повернулась к ней, не до конца поняв просьбу.              — Ну… покурить, — повторила Саша, стараясь выглядеть непринуждённо.              — Ты раньше пробовала? — с интересом уточнила Кульгавая.              — Нет, но… когда-нибудь ведь надо попробовать, верно? Почему бы и не сейчас?              — Нет, — резко ответила Софья.              — Что? Почему? — не поняла Александра, нахмурившись.              — Нельзя. Сдохнешь же, — безапелляционно отрезала Кульгавая, делая вид, что больше на эту тему говорить не собирается.              — Но ты ведь куришь! И не только ты! Что со мной будет?              — У меня нет склонности к астме, в отличие от тебя, — отрезала Софья, пресекая дальнейшие вопросы.              — Откуда ты вообще это взяла? — удивилась Саша, уже немного теряя уверенность.              — Андрей сказал, — спокойно ответила девушка, не моргнув глазом. На самом деле, она сама вычитала это в медицинской карточке Крючковой, но выдавать не собиралась. — Знаешь, ты ведь не просто так освобождена от физкультуры.              Саша нахмурилась и на секунду замолкла, переваривая услышанное. Её немного задело, что Софья так уверенно отказывает ей в том, что, казалось бы, делают все, и что та, похоже, знает о ней больше, чем она сама.              — Ну вот ещё! Да я в порядке, — возразила девушка, хотя уверенности в её голосе было не так уж и много.              Кульгавая покачала головой и вздохнула, но в её взгляде была мягкость.              — Не сомневаюсь, что в порядке, но всё равно — не дам, и точка, — проговорила она с твёрдой, но почти заботливой интонацией. — Не нужно тебе это. Тем более, учитывая… предрасположенность, — с лёгкой усмешкой добавила Софья, прищурив глаза.              Саша вздохнула и сдалась, отвернувшись и уткнувшись в потолок. Она вдруг ощутила, что для Кульгавой заботиться о ней естественно, и от этой мысли у неё теплее становилось на душе, хоть она и пыталась сделать вид, что безразлична.              — Вот даже не думала, что ты можешь быть такой… — Крючкова замолчала, подыскивая слово.              — Какой такой? — переспросила Софья, не удержавшись от улыбки.              — Ну, как бы это сказать… — Саша слегка закатила глаза, обдумывая формулировку, — заботливой?              Кульгавая фыркнула и снова принялась возиться с сигаретой, хотя Крючкова заметила лёгкий румянец на её лице.              — Заботливая, говоришь? — Софья едва заметно усмехнулась, не отводя взгляда от окна. — Просто держу тебя под контролем, чтобы ты раньше времени не сгинула, вот и всё. У меня репутация на кону, понимаешь? Не хватало мне потом объясняться, как я умудрилась довести новенькую.              Девушки замолкли, каждая погружённая в свои мысли, и в комнате установилась удивительно уютная тишина. В этой тишине было что-то успокаивающее, словно им обеим не нужны были лишние слова — одно только присутствие друг друга уже приносило спокойствие.              Саша, закутавшись в плед, наблюдала за соседкой, которая продолжала сидеть на подоконнике, иногда устало поглядывая в окно. Лёгкий дымок сигареты вился над её рукой, растворяясь в прохладном воздухе комнаты. Софья выглядела так сосредоточенно, словно снаружи за окном было что-то очень важное, что только она могла увидеть и понять. Крючковой вдруг стало интересно, о чём думает эта сильная, скрытная девушка.              Неожиданно она вспомнила о книге, которая ждала её в тумбочке уже несколько дней — «Мастер и Маргарита». Её пальцы потянулись к ящику, и когда она снова посмотрела на Софью, та всё ещё была погружена в свои мысли. Саша, поколебавшись, всё же решила нарушить эту тишину.              — Слушай, Соф... может, дочитаем вместе «Мастера и Маргариту»? — тихо предложила она, доставая книгу и с лёгкой улыбкой приподнимая её, чтобы та заметила.              Софья отвлеклась от своих мыслей и с интересом повернула голову к Крючковой. Глаза её немного блеснули, и она с лёгкой, но неожиданной теплотой ответила:              — А ты помнишь, на чём мы остановились?              Саша уверенно кивнула и открыла книгу на нужной странице. Кульгавая с небольшим колебанием подошла ближе, и Крючкова, сделав приглашающий жест, слегка похлопала по кровати рядом с собой. Софья уселась рядом, настороженно и сдержанно, но уже через несколько минут, кажется, полностью расслабилась, забыв про свою прежнюю отчуждённость.              Девушка начала читать вслух, её голос был тихим, но уверенным, и Кульгавая слушала, почти не отрывая глаз от книги, погружаясь в строчки. Время от времени Саша поглядывала на неё, проверяя её реакцию, но Софья, казалось, полностью растворилась в истории, внимательно следя за каждой фразой. Периодически Кульгавая добавляла короткие комментарии или пересказывала что-то особенно интересное и Саша смеялась в ответ, чувствуя, как исчезает их прежняя напряжённость.              Прошло какое-то время, и, дочитав до захватывающего момента, Крючкова остановилась, ожидая реакции девушки. Та задумчиво улыбнулась и, не отрывая взгляда от страницы, неожиданно сказала:              — Странно… в этом есть что-то такое… тёплое.              Саша удивлённо посмотрела на Софью, уловив в её словах нечто большее, чем просто интерес к книге.              — Тёплое? — переспросила она, с легкой улыбкой, стараясь понять, что именно имела в виду девушка. — В книге? Или в... том, что мы читаем её вместе?              Софья на секунду отвела взгляд, словно обдумывая ответ, а потом, кивнув, уточнила:              — И в книге, и в том, что мы читаем вместе. Не знаю… обычно я не делюсь такими вещами с кем-то.              Крючкова почувствовала лёгкий трепет от этих слов, но тут же, стараясь не выдать своего волнения, кивнула, притворяясь, что занята страницами книги.              — Знаешь, — осторожно продолжила она, стараясь говорить как можно спокойнее, — мне тоже нравится... что у нас это общее. С тобой не нужно делать вид, что я лучше разбираюсь в этой литературе, чем на самом деле, или что всё понимаю сразу. Просто, кажется, с тобой проще.              Кульгавая снова улыбнулась, но на этот раз её взгляд был открыт и ясен, как будто что-то внутри неё наконец разрешило ей быть собой. Она снова облокотилась на подушку и потянулась к книге, слегка кивнув на неё, словно приглашая продолжить.              — Тогда, читаем дальше, — коротко сказала она, устраиваясь поудобнее и, словно нечаянно, позволила своей руке остаться рядом с рукой Саши.              Чувствуя тепло её присутствия, девушка снова принялась читать. Время шло, и каждая строчка словно становилась связующей нитью между ними, соединяя их немного больше с каждым словом, с каждым вымышленным образом на страницах книги.              Саша продолжала читать вслух, увлечённо переходя от одного абзаца к другому, когда почувствовала, как что-то тёплое и тяжёлое коснулось её плеча. Она замерла, осторожно повернув голову — и заметила, что Софья, совсем забыв о книге, задремала, опираясь на её плечо. Улыбка скользнула по губам Александры: в этот момент Кульгавая, обычно суровая и скрытная, казалась совсем беззащитной, почти как ребёнок.              Саша осторожно закрыла книгу, чтобы не разбудить подругу, и убрала её на прикроватную тумбочку. Она была уверена, что Софья проснулась бы при малейшем шорохе, но та продолжала спать, едва заметно посапывая. Крючкова сидела неподвижно, боясь нарушить этот редкий момент покоя и доверия.              Девушка поразилась тому, насколько ей стало спокойно рядом с Кульгавой — будто не было всех тех неловкостей и недопониманий, а была только эта теплая тишина. Она сама не заметила, как, чувствуя уют и тепло, сама погрузилась в лёгкий сон, поддавшись волнам усталости.              ***              — Ебануться,— прошептала Нецветаева, застыла на пороге, увидев, как Софья спит, прислонившись к плечу Саши, а та сама тоже задремала рядом. Она вытаращила глаза и собиралась что-то сказать, но тут же ощутила лёгкий подзатыльник от Абдиевой.              — Тихо, ты что, хочешь их разбудить? — нахмурилась Мафтуна, бросая на неё предостерегающий взгляд.              — Но это же кадетка... и рядом с Саньком, — пробормотала Оксана, недоумевая. — Или мне всё это мерещится от усталости?              — Цыц, — шикнула на неё Абдиева. — Ещё раз пикнешь, и будешь спать за дверью, если Софью разбудишь. Видишь, что они уснули? Не мешай.              Нецветаева только усмехнулась, но промолчала, бросив ещё один любопытный взгляд на спящих девушек. Она всё ещё не могла поверить, что Кульгавая, обычно суровая и отстранённая, позволила себе заснуть вот так, опираясь на кого-то, да ещё и на новенькую, которая только-только попала в их компанию.              Оксана и Мафтуна старались как можно тише подойти к своим тумбочкам, вынимая принадлежности для душа. Нецветаева кралась, как мышка, чуть не задерживая дыхание, боясь даже зашуршать полотенцем. Она бросила ещё один быстрый взгляд на подруг, словно не веря, что эта теплая, уютная картина — реальность.              Абдиева тихонько одёрнула её, когда они уже были у выхода:              — Пойдём, а то ещё устроишь им здесь концерт из-за своего любопытства.              Оксана, скривившись, но сдерживая смех, лишь коротко кивнула, соглашаясь, что шуметь не стоит. Они обе знали: если бы Кульгавая проснулась и застала их, это точно означало бы, что сон за дверью обеспечен. Осторожно притворив за собой дверь, они обменялись ещё одним понимающим взглядом, прежде чем скрыться за поворотом коридора, позволяя своим подругам спать спокойно.