Корми демонов по расписанию

Тарасенко возвратился на место. По взятию в руки вилку, он сморщился. — Чем несёт? — заинтересованно, ни к кому в принципе обращаясь, задался вопросом тот. — Понятия не имею, — безучасно отозвалась черноволосая, не отрываясь от тарелки. Максим приблизился к гречке. Сердце девушки словно билось в конвульсиях; наверное, ее лицо выдавало внутренний мятеж, и шатен удивлённо взглянул на неё. — А чего ты так смотришь? От неожиданности Стар дернулась, но нашла силы повертеть головой, дабы Тарасенко больше не приставал к ней. И действительно, далее парень не теребил подругу вопросами, но так же само не спешил притронуться к еде. — Я наверное позже поем, — внезапно заявил он и резко встал на ноги. — Почему? — не отдавая отчёта голосу воскликнула Оливия, мигом подняв глаза. — Тхнет чем-то, словно протухло давно...Не знаю, как я до этого ел, но лучше я поменяю порцию. Стараясь не подавать виду, Стар повернулась обратно, горя чувством досады и первой за долгое время неудачей. Этот гаденыш еще успеет поплатиться. *** После трапезы Максим вновь ушел один. Однако, в этот раз нарочно и с целью присмотреть за черноволосой подругой. Случайная порка его еды, покуда он вернулся с уборной достаточно сильно смущала, масла в огонь подливала не свойственная дерганность Оливии. Что же случилось? Стар даже подозревать не могла, что за ее персоной ведётся своеобразная слежка. Шатен в ногу с ней двигался по коридору, наблюдая за каждым движением. Девушка не делала ничего, что вызвало бы недоверие, покуда не достигла конца коридора. У главной лестницы та приблизилась к урне, и вытянув что-то из кармана, бросила и поспешила скрыться на лестнице. Шатен впал в жар. Он подлетел к мусорнику, где лихорадочно начал перебирать сваленные сюда отходы. Предметом, больше всего схожего на то, что имелось в руках Оливии, была белая бутылочка, подписанная тонким почерком. Максим проницательно уставился на надпись. «Яд, значит»... Хмурясь, парень поклал находку в карман. И что же это было? Макс потряс ёмкость, однако та была пуста. Можно ли было сделать догадку, что содержание отравы совсем недавно находилось в его еде, и представляло смертельную угрозу? А автором, собственно, являлась Оливия? Сомнения переросла вера. Правда ведь, что черноволосая находится не в себе, и вполне могла сделать попытку. Но зачем? Их дружба была довольно крепкой для подобных поступков. Возможно, под ее личиной скрывается скромный демон, выжидающий время. А Лера? Погибла ли она не от неё? Вопросы переполняли Максима, поэтому он решил разобраться во всем в палате, а не нависнув над мусорной урной. Все таки мысли одолели его по дороге. В этой лечебнице действительно нету никого, кто мог подсыпать яд, за исключением Стар. Он ни с кем не знаком, врят ли бы убийство последовало от персонала. Поделиться догадкой с медсестрой? В таком случае черноволосую могут серьёзно принять за виновную и запереть в изолированную камеру. Но, шатен утеряет какую либо связь с обществом, и скорее сдохнет от одиночества быстрее, чем Оливия от своей болезни. Он ведь пообещал ценить! А значит, придется промолчать, в надежде, что похожего не случится. *** За вторую попытку Стар взялась, даже не вернувшись в их с Максимом палату. Избавившись от пустой бутылки, она двинулась в сторону кабинетов терапии, в надежде застать пустые. Так и случилось, и спустя несколько минут черноволосая сжимала в ладони пустой шприц, только что украденный со стола. Короче говоря, Тарасенко ожидала та же расправа, что и его бывшую, если он, конечно, не окажется умнее и не посмеет остановить девушку — этого Оливия страшилась больше всего. Хоть и та имела безумствие, это никак не относилось к ее физической силе. Тем более, помутнения рассудка пока не светило. Преодолев все коридоры психбольницы, Стар оказалась в заброшенном крыле, где и располагается их временное жилище. Походя к двери, черноволосая ухватила оружие поудобнее, после чего с ноги распахнула дверь, что со стуком врезалась в стену. На своей койке, как она и предполагала, лежал Макс, тупивший в свой гаджет. Стук заставил того подскочить. — А, это ты, — послышалось от него. — Зачем шприц притащила? Безэмоциональная Оливия не дала ответа. Паля юношу самым холодным, который может позволить ее мимика взглядом, она начала движения в его сторону. — Лив? — настороженно окликнул ее Макс. Посмотрев в ее пустые глаза, он сильно спугнулся, а воспоминание про яд заставило его мгновенно оказаться на ногах. Черноволосая находилась в паре метров. Пальцы, сомкнутые на рукояти начали дрожать. — Прощай. Рука девушки взлетела вверх, и Тарасенко в миг среагировав, перехватил ее. — Опять? — высоким тоном обратился он к ней, ладонями удерживая запястье черноволосой, а глазами пожирая ее саму. Оливия оскалбилась и начала яростно выдираться из рук шатена, но тот оказался проворнее. Схватившись поудобнее, тот сумел отодрать ее пальцы с орудия и спустя секунду шприц оказался в его руках. Черноволосая словно тигр прыгнула на его плечи, и старалась собственными весом потянуть вниз, но благодаря силе Макс удержал ее на спине. Следом, хоть и не желая это совершать, он резко бросил ее на серый кафель, которым был уложен пол. Стар потеряла хватку, и шатен смог благополучно выпрямиться с предметом в руке. Не теряя время, юноша кинулся в коридор, намереваясь все же доложить обо всем медсестре. Однако ему не удалось отыскать хоть один открытый кабинет, или кого-то в коридорах, буд-то сгинуло пол больницы. Тарасенко прочесал все этажи, даже технические подвалы, но все что тронуло его внимание — это карета скорой помощи за окном одного из кабинетов, но даже это не объяснило пропажу всего персонала. Черноволосая явно захочет снова настигнуть его, так что Макс от греха подальше остановился в прачечной, которая располагалась практически под землёй и имела на всякий случай небольшое окно, которое тот мог использовать в случае появления Оливии. Сама девушка не изъявляла потребности гоняться за Максимом, броска на пол ей с лихвой хватило, чтобы доковылять до койки и грохнуться на мягкий матрас, ведь удар по пояснице не прошел мимо. Вот ведь сволочь, наверняка побежал сообщать медсестре. Оливии ничего не оставалось, кроме как оставаться на постели, передвигаться было физически трудно и каждое движение отзывалось болью в ушибленном месте. *** Вплоть до вечера Тарасенко сидел на бетонном полу прачечной. Он не знал, который час, на улице потемнело достаточно давно. За этот промежуток в кабинетах должен был кто-нибудь появиться. Убеждённый этим Макс соизволил покинуть «убежище» и настороженно двинулся к Татьяне Николаевне. Черноволосая подруга не встретилась ему по пути, чем тот был рад. Дверь помещения медсестры на счастье открылась, и Макс смог оказаться в кабинете. — Здравствуйте, где вы были? — запыхаясь от бега, начал шатен, закрывая за собой дверь. — Долгий рассказ, Максим, лучше присядь, — попросила она, отрываясь от заполнения какого-то листка. Шатен послушно уселся на мягкий стул напротив стола и приготовился слушать. — В общем, сегодня в больнице произошло около десяти убийств. — Убийств? — переспросил Тарасенко, думая, что он ослышался. — Убийств, — повторила Татьяна. — Ближе к обеду одна из палат строгого режима была пуста, а в соседней от нее находилась куча тел с перерезанными глотками. Убийц нашли быстро. Максим молчал, ожидая продолжения. — У них было обнаружены осложнения, не найденные ранее. В участок их не отправили, а просто отвезли в другую психушку... Голос женщины надорвался. Последовал тяжёлый вздох. — Что за осложнения? — подал голос юноша. — Гебефреническая разновидность шизофрении. Пару дней ранее, насколько я помню, некоторые из них пытались покончить с собой. Кто их выпустил — понятия не имею. Воцарилась тишина, в ходе которой Тарасенко переваривал полученное. С начала общения с Оливией она рассказывала про свой недуг, и он точно совпадал с тем, что сейчас рассказала медсестра. Стар ведь хотела погубить товарища, а ее диагноз равнялся к той же гебефренической шизофрении. — Самое интересное, что до этого у них не было ее, — внезапно прервала его мысли Татьяна. — Они имели биполярное расстройство, которое каким то чудом излечилось. Шатен утерял дар речи. Абсолютно каждое совпадение как-либо связано с Оливией, словно та имела вирус, кой смог распространится на случайную персону. Но ведь это чушь, психические расстройства не передаются от одного к другим.... Но когда шизофрения заставляла убивать? Обычно пациенты в первую очередь губили себя. — Так зачем пришёл? — его мыслям снова пришлось стать прерванными. Тарасенко поднял глаза. Выложить ли свои догадки, правота которых достигает высоких показателей, доказательствами покушения на жизнь и в конечном итоге сдать Оливию без шанса сухого выхода из воды? — Спасибо за новости, — юноша встал на ноги и прошел к выходу. — Наскучило, вот и явился. *** Близилась ночь. Окончив принятие душа, шатен в чистом одеянии зашёл в совместную с Оливией палату. Свет все еще работал, в кабинете был тусклый свет, позволяющий увидеть лежащую черноволосую на койке. Ни он, ни она не перекинулись словом, лишь взглядом, полным презрения. Спину Стар ломило от чересчур сильного удара, а Макса ела совесть за смешную нерешительность в попытке сдать ее с поличным. Дело в том, что доверие кого-либо способно вскружить разум парня, оно ценно ему, как одиночке. Это относилось к Оливии, поэтому решение настучать погибло ровно в тот момент, когда шатен ступил за порог кабинета. А ведь когда то он пообещал ценить единственную подругу! В любовном смысле, ибо ему не существует шанса отыскать в этом мире кого-нибудь, кто не будет бросать презрительные взгляды и шипеть на каждый поступок. Даже сама черноволосая однажды призналась ему в чувствах! Как он мог позабыть об этом? Может это и было мотивом попыток подсыпанного яда и шприца? Расправа? Это не могло звучать ложью, ведь он не в колонии, где за недомытый угол ожидает порка. А что же с Алиной? Да она чёртова яндэрэ! От данных мыслей Максим покрылся мурашками, обитая на холодной постели. Он не сможет полюбить убийцу. Никак. Это настолько ужасные поступки, заслуживающие смертную казнь. Казнь? Но в настоящее время они исключены, а психически больных пихают в психушки заместь тюрьм. Погубив одну жизнь, девушка уже не заслуживает свою. Раз общество не сможет это делать за него, придётся действовать самому, ни в коем случае не задумываясь о последствиях. Шатен осознавал на что решается. Лучше уж так, чем жить с ужасной отметиной в виде подруги. Лампа сама по себе отключилась быстро, и все затянулось непроглядной тьмой, но не для Тарасенко. Тот внимательно слушал каждый вздох сожительницы. Спустя десяток минут ее дыхание выровнялось, чтобы определить, то она пребывала во сне. С кошачьей беззвучностью Макс оказался на ногах. В руке лежал телефон с не ярко настроенным фонариком, освещающим кровать девушки. С виду и не скажешь, что это существо способно на убийства, в бледном свете даже ее кожа не кажется такой неестественной, а отсутсвие теней убирало костлявость и последствия недосыпа. Поклав гаджет на ее тумбу, шатен приблизился к Стар. Мда, в отличие от ее жертв ее постигнет более милосердная смерть. Жаль. Обеими руками юноша крепко схватился за ее горло, и начал со всей силы давить. Конечно, данная манипуляция быстро вывела Оливию из дремы. Что-то хриплое исходило из ее рта, а ладони в случайном порядке старались убрать парня, но тот был слишком увлечён. Ее голос становился все тише, а действия медленнее, пока она вовсе не застыла, а зрачки не закатились вверх. Тарасенко, словно получив сильный ожог, выдернул ладони. На шее девушки остались красные пятна, гласящие причину смерти. Зрачки парня сузились от страха. Временное безумие сходило на нет, и он по-тихоньку осознавал содеянное. Он взглянул на свои руки, и на секунду тому почудилось, что его кожа покрылась чешуёй, ногти превратились в кошмарные когти, а на запястьях вскрылись рубцы. Максим проморгался и видение исчезло. Он с полминуты стоял в мраке, пусто глядя в одну точку. В его голове отсутствовали мысли, убийство собственноручно выбило его из колеи. Разум отказывался принимать это. Послышался чужой вздох. От неожиданности шатен дернулся и потерял равновесие, правда его спасла труба, за которую тот успел схватиться. Звук исходил от тела черноволосой. Ее грудь мерно вздымалась и опускалась в такт дыхания, словно та была жива. Макс опасливо приблизился. От света мобильного фонаря сложно было что разглядеть, пришла ли в себя Стар. Ночевать здесь юноша больше не желал, мало ли Оливия оклемается и задушит в ответ, так что он бросился к своей тумбе, откуда вынул побольше тёплых вещей и убрался с кабинета восвояси. *** Полдень. Живая Оливия находилась достаточно далеко от места обитания. Всюду был лес, лишь одна тротуарная дорога выводила припаркованные у лечебницы машины в город, по ней черноволосая и держала путь. Сосны над ней были осыпанны белоснежным снегом, который периодически падал вниз из-за ветра. Вокруг ни души, только иногда в ушах девушки появлялись галлюцинации вроде шагов в глубине деревьев, или рев несуществующих машины. Совсем скоро на горизонте замаячил забор и старые ворота, вывеска на которых едва было видно четыре буквы — «Депо». Тарасенко совсем давно рассказывал ей об этом заброшенном здании. Кажется, еще при первой встрече, до знакомства с Алиной. Он поведал, как иногда выбирается сюда, дабы посидеть в одном из брошенных вагонов в раздумьях о жизни. Из-за отдаленности от цивилизации врят-ли можно здесь встретить бездомных, да и обычные прохожие не способны заинтересоваться данным местом. Едва не порвав об проволоку футболку, Стар оказалась во внутреннем дворе. Пока что перед ней возвышалось кирпичное трехэтажное строение с выбитыми или отсутсвующими окнами. Черноволосая обошла его и вдалеке уже были заметны ряды рельс и пара перевёрнутых серых вагона. Только по окончательному выходу из тени здания Оливия смогла увидеть масштабы депо. Слева расположился путь вон из территории, а справа большая коллекция старомодного метрополитена, достаточно целого для сравнения с тем, что было уже повалено на землю. За составами поездов находилась, собственно, станция, с поднятыми в нее воротами. Внутри Оливия разглядела пустоту и мрак, прям как ее душа, так что этот вид нисколько не напряг её. На фоне всего этого белый снег выглядел нелепо. Ступая по нему, черноволосая то и дело спотыкалась, так как в некоторых местах под пеленой оказывались зарыты различные фрагменты метала или просто мусор. Вскоре ноги привели ее к одному из целых поездов. Мало вероятно, что Тарасенко решит свалить в какую-то развалюху, так что девушка начала поиски товарища немедля. Это был единственный состав, внутри которого не лежал снег. Дверцы каждого вагона с лёгкостью открывались и закрывались. В одном из них Оливии в конце-концов удалось обнаружить шатена, дрыхнущего поверх ряда пыльных сидений. Осторожно заскочив внутрь, черноволосая тихо приблизилась к парню и потрясла того за плечо. Тот легко дернулся и не спеша разлепил веки. Как только юноша развидел образ Оливии, его тело мгновенно приобрело вертикальное положение, а на лице застыло удивление. — Что ты тут делаешь? Нет, ему не померещилось, перед ним стояла живая Стар, которую он буквально 12 часов назад лишил жизни собственными руками. — Зачем ты душил меня ночью? — проницательно уставилась на него черноволосая. Макс не нашел ответа. Его мало смутило, что его отыскали в самом редком месте, где он может быть, так еще и оказалось, что девушка выжила. Правда, на ее шее по-прежнему красовались синяки. — Зачем? — стараясь привести шатена в чувство повторила Оливия. — М-м-м, — парень так и не нашел слов. — Как ты осталась жива? Черноволосая жутко усмехнулась. — До конца надо давить, придурок. Твоими темпами я смогла только сознание потерять, и то всего на два часа. — А зачем ты пришла сюда? Хочешь снова убить меня? — вызывающе продолжил юноша. — Не-а. И тут она неожиданно залилась не свойственным ей румянцем, словно у той была горячка. — Лив? — действие привлекло внимание Максима. — Ты чего? Черноволосая до крови закусила губу. Данное чувство было столь необычным, что девушка сомневалась, сможет ли правильно изложить мысль, а не на парах покинет вагон и не убежит куда подальше. — Я...хочу извиниться перед тобой, — насмешливый тон резко сменился волнительным. Тарасенко показал, что готов слушать дальше. — За то, что хотела отравить и...зарезать. Молчание было достаточно долго, но Максу удалось что-то выдавить: — Слушай...ты тоже прости меня, что хотел придушить...Я сам не понимал, что делаю, буд-то у меня была шизофрения.... Конечно, данные фразы звучали для обоих чересчур детско и глупо, словно двое детей не поделили между собой ведёрко в песочнице, однако слова имели сильное значение. Черноволосая была известна своим бездушием и подобное лишь говорило о искренности раскаяния. Шатен отлично понимал и не сомневался, что примет полученное извинение. Оливия слишком имела для него высокую цену, чтобы он затаивал ненужные обиды. От этого ему стало невыносимо противно от своего поступка этой ночью. Даже его глаза покраснели и грозились полить слезы, но парень успешно сдержал их. Поднявшись на ноги, он обвил руками подругу так крепко, как мог, вливая в объятия столько любви, сколько могла позволить его душа. Нет, это вовсе не было намёком на влюблённость, а скорее на дружескую симпатию. Пока что. — Может оденешь чего-то потеплее? Ходить в футболке и шортах по снегу мне кажется не очень хорошей идеей, — заметил Максим, начиная собирать все свое барахло в охапку.