Охота на планктон

Музыка к главе: Fly-Bloodwich

      Кто мы такие, чтобы жить по указке закона? И нет, это вовсе не призыв к действию, если вы подумали об этом. Ваша воля — слушать меня или прислушиваться.       «Metropolis» на 234 Cambridge Health Rd уютно приглашает к себе, как только часы пробивают полночь. На протяжении дня плотные черные шторы скрывают внутреннее убранство, обозначая место лишь вывеской ровно над входом. Но, открыв дверь в нужное время, вы попадете в неоновую сказку. Здесь явно никогда не бывал Иттан Верденберг. Отовсюду звучит музыка, бит отбивает такт в ушах, сливаясь с сердечным ритмом. Свет горит красным, утопая в черном окружении, а по залу двигаются неспешные тени. Неподалеку от барной стойки девушка плавными движениями обходит шест, который устремился высоко под потолок. Я невольно застыл у самой двери, прямо у лестницы, разглядывая танцовщицу. Шорты едва прикрывали ее пятую точку, которой она не стеснялась потрясывать в такт мелодии. Где-то зазвучал перезвон мелких колокольчиков. Танцы с бубном у костра, не иначе. К подиуму с шестом начал подтягиваться народ, окружая полукруглый пьедестал, а огни заплясали по стенам, направляясь прожекторами к героине-брюнетке, завладевшей всеобщим вниманием. Она точно была тем самым разгорающимся костром, к которому тянулись за мнимым, едва ощущаемым теплом. И она давала его нуждающимся: то позволит подержать себя за руку; то остановит обжигающий взгляд на твоих глазах, совершенно не отводя при этом своих, но ты уже знаешь заранее, что проиграешь. То один из ее наклонов будет низким настолько, что ты успеешь засунуть свою бездушную засаленную купюру ей за пояс, довольно цокнув языком. Ей отвратительны ваши улюлюканья, она здесь ради денег. Даже не пытайтесь заполучить ее на большее время, чем пять секунд. Как огонь — сунешь руку, а он обожжет. Я проталкивался к барной стойке, уже заказывая себе напиток. Бармен ловко орудует шотами, измеряя все в точных и равных пропорциях, а затем адресованный мне лично бокал едет через длинный стол прямо в руки. После первого ядреного захода сознание мутнеет. Не стоило заказывать первый попавшийся, опираясь лишь на то, что подороже да повыше градусом. В голову могло ударить и сильнее, но пока везло. Что ж, теперь играем по-крупному? Я заказал следующий бокал, и мой взгляд ненароком зацепился за танцовщицу. Публика довольно расплывалась в улыбке, блаженно наблюдая за пикантной фигурой. Девушка резко схватилась руками выше, чем обычно, и подпрыгнула на каблуках, выполняя элемент «рогатка». Сердце несильно дрогнуло. Не думаю, что я бы смог сделать что-то подобное, даже если бы захотел. Отвлекшись, краем глаза вижу свой уже подъезжающий коктейль и выставляю руку как раз под стакан. Однако ловит его совершенно кто-то посторонний. Я отшатнулся назад, резко удивляясь ослепительной улыбке. Мужчина любезно держал в длинных пальцах стеклянный бокал, скептически вглядываясь в содержимое, что-то хмыкнул себе под нос и нараспев произнес: — У вас случилось что-то плохое в жизни?       Оторопев сначала, я приподнял брови от удивления: — Что вы хотите этим сказать?       Черноволосый мужчина тянет уголки рта вверх. Казалось, его улыбка может растягиваться до бесконечности. — Ох, простите за мою грубость. Видите ли, я всегда заказываю именно этот напиток, когда в моей жизни происходит что-то… Гм… крайне пренеприятное.       Он все еще покачивал бокалом, но ни отдавать его, ни пить тот точно не собирался. Я тактично затих, раз замолчал и мой неожиданный собеседник. Глаза сами устремились за спину этого человека, где танцовщица уже во всю прыть крутила колеса вдоль подиума. Один раз она едва не оступилась, так что собравшийся зрительский состав, в том числе и я, вздрогнул. — Понравился танец? — собеседник хитро сощурился. Я почувствовал прилив стыда к щекам. Юджин, будь зрелым! Тебе уже двадцать пять, а ты боишься какого то стриптиз-клуба. Этот мужчина сам сюда пришел, как и ты, ни к чему прятать глаза и строить из себя саму целомудренность. — Отдайте, пожалуйста, мой напиток, — нахмурившись, я протянул руку к бокалу, поняв, что пауза затянулась. — Как скажете, — незнакомец даже сделал что-то вроде поклона, отдавая напиток в руки и пожимая плечами. После первого глотка настроение слегка поднялось. Клубное освещение мягко мерцало, переходя из красного в фиолетовый и обратно, а на сцене творился какой-то бедлам с танцами. — Ну так что, вы поведаете свою печальную историю?       Какой приставучий. Мне казалось, он уйдет. Не тут то было. — Я незнакомцев в свою тайную жизнь не посвящаю, — постарался сказать так, чтобы звучало уверено и убедительно. Хочу, чтобы он отстал. Даже специально на него смотреть не буду. — Тогда давайте познакомимся! — оживился собеседник и протянул руку для рукопожатия. — Я Вильям! — У меня так крыса зовут, — отчеканил я, прикидывая чужое имя у себя в голове, чуть ли не смакуя его на языке. Ладонь Вильяма пожимать точно не стану, пусть даже не надеется. Вечно мне попадаются какие-то извращенцы. — О, правда? И как он поживает? — казалось, его запал любопытства даже не уменьшился ни на пинту*, а наоборот разгорелся пламенем с новой силой. Вильям неловко убрал протянутую руку, почесав в затылке как бы невзначай. — Звали. Умер давно.       Я старался сохранять полную нейтральность и невозмутимость, в голос специально добавил «грубых» ноток. А его лицо даже не поменялось. Все также улыбается. — Какая жалость. Но я думаю, что вы были очень хорошим хозяином, — он склонил голову к левому плечу, опираясь локтем о столешницу. Желая задеть другого, я задел сам себя. Чего я не ожидал, так это того, что до сих пор будет так больно вспоминать крыса Вильяма, найденного в квартире родителей. Обычное животное попалось в мышеловку из-за сыра, но оказалось крупнее по габаритам, а механизм староват. На протяжении еще нескольких следующих дней мама старалась изловчиться ради какой-то крысы, и этот день настал. Крыс вновь соблазнился. Однако в клетке, где его ежедневно кормили, ему понравилось больше, чем беготня по квартире и самостоятельная добыча пищи. Умный был необычайно. Даже я был удивлен тому, насколько способными эти животные бывают. Он знал несколько команд. — Нет, я был ужасным хозяином, — отрезал я, четко прочерчивая границу между прошлым и настоящим, прикрывая глаза и прислоняясь к прохладному стеклу лбом. — Не будьте к себе так критичны. Ваш крыс сам виноват в том, что случилось.       Я резко вскинул голову, а мои глаза сейчас словно выскочат из орбит и прокатятся по этому черному поблескивающему полу. Вильям смотрел немигающим взглядом на меня, едва приподнимая брови в немом вопросе. Ослепительная улыбка все еще держалась на лице. Мои пальцы сами собой только сильнее сжали пустой бокал, напряглись вены. Этот мужчина очень странный. Но он не мог быть свидетелем того, как несчастную зверушку переехала машина. Он что, в тот момент был за рулем и нашел меня здесь, чтобы извинится? Он какой-то старый знакомый нашей семьи? Мамин двоюродный брат или сотрудник из больницы отца? Или я просто себе надумываю, ведь формулировка его последней фразы была крайне безобидной. Однако Вильям выглядит так, как будто он знал все и даже больше, не стараясь это опровергнуть или скрыть. Я опустил ошалелый взгляд на ботинки и схватился за голову, стыдясь собственным мыслям. Ты стал слишком подозрительным, Юджин! Успокойся, дыши ровнее, все хорошо. Остался без работы, так теперь на людей скоро бросаться начнешь? — Простите, что смутил вас. Сегодня у меня был не самый удачный день на работе. — Прошу, расскажите мне. Уверен, вам станет легче, как только вы выговоритесь кому-то. Некоторые психологи даже советуют это делать со встречными незнакомцами, ведь вы больше никогда не увидитесь с ними. Я настаиваю.       Мягкий тон Вильяма в конце выровнялся и прозвучал едва ли как приказ, которого невозможно ослушаться. Возможно, его можно было бы еще сравнить с теми продавцами-консультантами, которые в магазинах не отстают от тебя ни на шаг и пытаются продать любую попавшуюся на глаза вещицу. Мне ничего не оставалось, как вздохнуть и неспешно начать свой рассказ, заказав предварительно еще один бокал крепкого алкоголя. — … Меня, самого трудолюбивого работника, выкинули из офиса!.. — рассказывая то, что произошло утром, я не узнавал свой собственный голос — до того противно и надрывно он звучал. Все мое тело в какой-то момент потяжелело, превратившись в груду бесхозного мяса, хозяин которого едва ли мог стоять на ногах. Голова казалась такой горячей, что на ней можно было жарить барбекю, а вселенная вокруг танцевала вместе уже с новой танцовщицей-стрептизершей. В конечном итоге, Вильям усадил меня на длинный стул за барной стойкой, и тогда я смог, не стесняясь, завалиться прямо на столешницу. Даже находясь в состоянии полусидя-полулежа, я продолжал заплетающимся языком свой рассказ о неудачнике Юджине, который до сих пор жив на этом свете. — …А этот Иттан Верденберг, он так вообще настоящая крыса!.. — бормотал я проклятья про того, кто, казалось, был виновником всего случившегося со мной. — … Даже будь я выше по статусу, от меня, как от какой-то мухи, отмахнутся все, променяв на этого Аполлона, — заключил я, закатывая глаза и затем хмурясь. — Я правильно произнес «Аполлон»? А, да пофиг, — махнув рукой, снова начал что-то бубнить. А Вильям слушал. В последний момент я еще подумал о том, что могу ему уже надоесть. Но мужчина до последнего внимал каждому моему слову, сочувственно кивая время от времени, а не стремился того гляди вовсе сбагрить меня на кого-нибудь поближе, оставив на произвол судьбы. — Раз в ваших бедах виноват этот самый, как вы говорите, Иттан Верденберг, тогда почему бы не отплатить ему за то, что вы так страдаете? — наконец, спросил Вильям, подперев ладонью щеку. — Может это ему следует умереть, а не вам? Тогда ваша жизнь была бы намного успешней. — Смерть? Вы сейчас серьезно? Да единственная причина его смерти может быть лишь из-за собственной красоты, нападок дам и долголетия, — я рассмеялся и досадливо фыркнул. А ведь действительно. Такие как я гниют в низине, покидая этот бренный мир от таких глупых вещей, как оступился на лестнице, пока поднимался домой. Или же, скорее, от образа жизни. Например, так, в данный момент, стакан за стаканом, я приближаю к себе это блаженное чувство безысходности и небытия Загробного мира. — Ну что же, у вас будут еще шансы обыграть вашего соперника. Как на счет того, чтобы воспользоваться одним из таких?       А вот сейчас дело приняло совершенно другой оборот. Обычно в фильмах о наркотиках показывают подобных дядечек, задающих вопрос: «Хочешь немного расслабиться?», подсовывая тебе что-то незаконное. Но в жизни я подобного еще ни разу не встречал. Видимо, мне везло. Я поднял голову и с совершенно остекленелыми глазами посмотрел на Вильяма как на того, кто задал одновременно глупый и очевидный вопрос. — Вы предлагаете мне нечто незаконное? — специально понизил голос. Нужно убедиться, что из-за алкоголя, ударившего в голову, мне не послышалось. — Нет-нет, что Вы, это совершенно законно! Тут ничего такого нет, — мужчина замотал головой из стороны в сторону, поднимая обе руки вверх, якобы показывая, что он безобиден. От сердца отлегло. Значит, показалось. — Это не трава, а некий напиток собственного производства.