ПОЗОРНАЯ ДЕСЯТКА

— Гость — говно, не бывал давно! — радостно объявил Брок, обнаружив Баки за игрой в карты с Джеком в их жилом блоке. По странному стечению обстоятельств помещение, которое выделили Броку и Джеку в качестве своего рода камеры временного пребывания, было даже просторнее того, в котором жили Стив с Баки (пока Баки не ушёл от него). Несмотря на всю скудность обстановки, в распоряжении Брока и Джека было две отдельные спальни: побольше и поменьше — и общая, если можно так выразиться, гостиная. Никто из них не питал особых иллюзий: было ясно, что причиной такой невероятной щедрости Ника могло быть только наличие в этих комнатах прослушки. Но ни Брок, ни Джек, похоже, не видели в этом особой проблемы. Тем более что «под домашним арестом» исправно сидел только Джек. Брок, как кот из сказки, гулял сам по себе и ходил, где вздумается. В результате чего успел облазить всю базу и перезнакомиться с большей частью персонала. Он вообще явно чувствовал себя повсюду, как дома. Во всяком случае вёл себя он как полноценный хозяин. — На что играете? — Ни на что, — философски ответил Джек. Из-за недавнего ранения в колено, которое он получил, когда эти двое пробирались к сопротивленцам, он сидел в единственном в гостиной кресле-мешке. Баки устроился справа от него у кофейного столика, скрестив ноги по-турецки. — Так, коротаем время. Брок только презрительно фыркнул и, проходя за спиной у Баки, наклонился к его макушке и издевательски поинтересовался: — Всё, Солдат? Ведьма тебя окончательно выгнала? — Нет. — Баки почувствовал, как у него вспыхнули щёки, и быстро взял себя в руки. — И вообще это не твоё дело. — Ну-ну, — насмешливо протянул Брок, не отпуская Баки цепким насмешливым взглядом. Баки только хищно оскалился в ответ. Брока он не боялся и не собирался позволять задирать себя. Хоть тот и был довольно-таки близок к истине. Баки действительно в который уже раз пришёл к бывшим куклам Шмидта, потому что знал, что здесь его как не станут искать, так и не погонят. Как ни горько было это признавать, но жить с Вандой и Пьетро оказалось намного сложнее, чем он себе представлял. И даже не из-за тяжёлого состояния Пьетро: вдвоём они неплохо с ним управлялись. А из-за Ванды. Такая потрясающе сильная, когда помощь требовалась другим, она разваливалась на куски и была совершенно не в состоянии помочь ни брату, ни прежде всего самой себе. А что ещё хуже — и не желала принимать помощь. Баки буквально измучился, каждый день стараясь лаской, уговорами, чуть не мольбами убедить её есть, спать, принимать душ, отойти хоть на минуту от Пьетро. В ответ на эти просьбы Ванда становилась враждебной, как кошка, у которой пытаются отобрать больного котёнка, чтоб усыпить, пока она отвлечётся. Она не верила никому, а щедрое предложение Старка перенести сознание и личность Пьетро на искусственный носитель, как он сделал это для Джарвиса, и вовсе восприняла в штыки. Все попытки Старка и Чо убедить её, что в дальнейшем можно будет просто загрузить эти данные в новое тело и этим решить все проблемы Пьетро, оказались безрезультатными. Ванда не желала ни слушать, ни понимать, что они говорили ей. Она лишь заслоняла собой Пьетро, глаза её становились совершенно безумными, и в ответ на любые вопросы просила оставить их с Пьетро в покое. После ухода Старка и Чо Баки было так жалко и Ванду, и Пьетро, и даже Тони и Хелен, что он попробовал ещё раз уговорить Ведьму подумать о том, что выбрал бы сам Пьетро. В ответ он услышал только, что Ванде его советы не нужны и видеть его сейчас она не может, после чего постыдно ретировался. — Она меня не выгоняла, — себе под нос пробурчал Баки, натягивая на голову капюшон худи. — Я и сам чувствую, когда от меня устают. Зачем раздражать лишний раз? Брок присел на корточки к столу по другую сторону от Баки, собрал и начал мешать карты, не дожидаясь, чтобы Баки и Джек закончили партию. — Ты что, решил давать ей советы по поводу её овоща-братика, Солдат? — метко предположил Брок. — Это тонкий лёд. Лучше не трогай эту тему, если не хочешь ночевать в коридоре. — Мне есть куда пойти, — хмуро возразил Баки. — И вообще много ты знаешь о Ванде? Хоть ты её не трогай сейчас, пожалуйста. — Ладно, не буду, — Брок примирительно поднял обе руки ладонями к Баки. — Давайте лучше сыграем ещё. Только, чур, играть на что-то стоящее, что-то ценное. Иначе в чём интерес? — Спорим, сейчас он предложит играть на раздевание, — со вздохом проворчал Джек. — А ты против? — с хищной чувственностью тут же подался в его сторону Брок. Джек ещё раз шумно выдохнул воздух и спокойно махнул рукой вдоль своего тела. — И вот что ты тут не видел? Брок широко улыбнулся и по-хозяйски положил руку ему повыше колена. — Я каждый раз смотрю с удовольствием, — почти проурчал он, явно сжимая Джеку бедро, тот только молча улыбнулся в ответ. Вся сцена выглядела настолько привычной и интимной, что Баки показалось, что ему, наверно, стоит уйти, но Брок уже переключился на него, начав раздавать карты. — Играть просто на раздевание — это скучно, — заявил он. — Будем играть в «Шмотка, правда или действие». Знаешь такую игру? Она совсем простая, вообще думать не надо, тебе понравится! — Брок резко засмеялся. — Смысл такой: открываемся по двое, выкидываем пару карт, у кого сумма будет меньше, тот либо честно отвечает на любой вопрос победителя, либо выполняет его желание. А если трусит, то просто снимает с себя одну шмотку. — Каждый носок считаем по отдельности, — педантично добавил Джек. — Ага. А потом победитель играет против следующего противника. Понял, Зимний Солдат? — Понял-понял, — пробурчал Баки, в задумчивости глядя на разложенные перед ним рубашкой вверх карты. — А если я откажусь играть? Брок легкомысленно пожал плечами. — Твоё право. Но тогда ты не получишь ответов на твои вопросы. И упустишь шанс полюбоваться прекраснейшим телом планеты. Джек громко, но одобрительно хмыкнул, и Баки как-то разом решил, что, наверно, останется, хотя о том, что у него есть к ним какие-то вопросы, он до этого даже и не задумывался. Наверное, он просто не хотел уходить. Наверно, ему просто нравилась их компания. — Давай покажем, как это делается, — предложил Брок Джеку, и они, на миг впившись друг в друга пристальным взглядом, одновременно выбросили на стол по две карты. У Брока сумма оказалась больше, и он тут же торжествующе засмеялся. — Снимай свой носок, — довольно разрешил он. — Выбираю правду, — убирая в отдельную стопку сыгранные карты, парировал Джек. Явно не ожидавший такого ответа Брок на миг растерялся, а потом, кажется, почти не подумав над вопросом ляпнул первое, что пришло в голову: — Почему ты сказал барону, что твоё имя Джек? Что это вообще за имя такое? Просто кто-то там. Какой-то усреднённый мужик. Почему Джек? — А что тебе не нравится в этом имени? Конкретное, чёткое. Мне кажется, мне идёт. Мне комфортно с таким именем. — Но ты, чёрт, ты даже не подумал посоветоваться, что ли, со мной, здоровяк. Спросить, как я хочу, чтобы тебя звали. — Не помню, чтобы ты сам со мной особо советовался, когда сказал, что тебя зовут Брок, — нахмурился Джек. — Я даже имени такого раньше не знал. Вообще-то, я был уверен, ты захочешь быть Фрэнком. — Фрэнком, — ворчливо передразнил Брок. — Скажи ещё, Лео. Или Диком. — А как ты хотел бы, чтобы меня звали? — примирительно спросил Джек. Брок почти капризно дёрнул плечом, отвёл взгляд. — Ну, пока у нас не было имён, мне нравилось про себя звать тебя Каллэном, — почти не пытаясь прятать своей обиды признал он. — Ты мог хотя бы сказать мне об этом. Хоть раз, — Джек склонился к нему и уверенным движением повернул и поднял к себе лицо Брока. — Если бы ты дал мне имя, мне не пришлось бы самому искать имя для себя. Ты же знаешь, фантазией я не блещу, Брок. — Ладно, проехали, Джек. — Брок взял новые карты и повернулся к Баки. — Теперь играем с тобой. Выбери пару, и, когда я скажу, открываемся. Баки кивнул и взял в правую руку две карты, чтобы его не обвинили в том, что он изменил выбор. По сигналу Брока они открылись. — Ха, опять я победил! — обрадовался Брок. — Вообще-то нет, — Джек посмотрел их карты. — У Баки одна масть. За это добавляют три балла. Не мухлюй с новичком. — Очень мне надо, — Брок скрестил руки на груди, надменно вздёрнул подбородок. — Снимай носок, — поддел его Джек. — Иди к чёрту, — огрызнулся Брок. — Мне тоже не слабо выбрать правду. Давай, Зимний Солдат, жги! Спрашивай, о чём хочешь. Не особенно ожидавший выиграть Баки на миг растерялся, а потом с ходу спросил: — Почему ты всё время зовёшь меня Солдатом? Зимним Солдатом? Брок посмотрел на него как на дурачка, а потом просто ответил: — Потому что ты и есть Зимний Солдат. Что тут неясного? Ты Зимний Солдат. — Нет. Я — Баки, — ответил он, и ему самому не понравилось, как не до конца уверенно прозвучал его голос. — Сунь пальцы в рот, — велел Брок. — Ощупай щёки изнутри, ближе к верхним зубам. Баки нахмурился, не спеша ему подчиняться. — Джек, покажи ему, — устало вздохнул Брок. Джек открыл рот, сунул пальцы внутрь и чуть не вывернул щёку наружу. — Там кожный клапан, — пояснил Брок не самую внятную картину, и Баки тут же заметил небольшое отверстие во влажной внутренней поверхности мышцы. — Фирменная фишечка кукол, изготовленных по заказу Красного Черепа. Изначально предполагалось, что туда буду помещаться капсулы с ядом, но слишком много кукол Шмидта оказались недостаточно идейными и тупо покончили с их помощью с собой. Поэтому их стали использовать для негласной перевозки всякой мелкой нелегальной херни, передачи тайных посланий. — Брок устало вздохнул. — Мы с Джеком, например, с их помощью доставили сюда секретные послания Земо. Уверен, у тебя во рту есть точно такая херь. Не бойся, сунь палец. Можно подумать, это самая страшная вещь, которая там побывала. Баки нахмурился, но, решившись, сунул пальцы правой руки в рот и неловко ощупал щёки изнутри. Внутренняя поверхность была скользкой от слюны, податливо упругой, но сплошной, и Баки уже собрался спорить с Броком, но стоило немного повернуть кисть и кончик безымянного пальца будто подцепил уголок кармашка во рту. Баки поменял пальцы и верхняя фаланга мизинца вдавилась внутрь небольшой полости. И, видимо, у него на лице всё отразилось, потому что Брок криво улыбнулся и сказал: — Ну что, убедился, камерад? Добро пожаловать в клуб летающих мартышек Йоханна Шмидта. Баки вытащил руку изо рта и только и мог, что беспомощно переводить взгляд с одного из них на другого. — Брок, ты же видишь, что он ничего не помнит, — вздохнул Джек. — Ведь так, Баки? Ты же всерьёз думал, что встретил нас обоих здесь впервые и никогда не знал раньше? Ведь так? Баки растерянно кивнул. — Но ты же сам говорил, что перестал забывать и всё время что-нибудь вспоминаешь? — возмутился Брок. — Получается, это ты всякую хрень вспоминал, а нас нет? — Это правда, что я перестал забывать, но я не помню… и даже вообразить не могу, чтобы встречал вас где-то раньше, — признал Баки. — Я не представляю вас в Красной комнате. Джек и Брок переглянулись, а потом Брок почти с сочувствием сказал: — Потому что мы встречались совсем в другом месте. — Он неловко пожал плечами. — Если честно, даже не знаю, насколько ты старше нас с Джеком. Когда Череп отобрал нас из партии командос для дальнейшего апгрейда и доработки, тебя уже хранили в лаборатории у него в подвале в собственной криокамере. — Что? — не поверил Баки. Он был абсолютно уверен, что эти двое ощутимо старше его. А потом его вдруг чётко и страшно осенило: — Шмидт был моим заказчиком. Меня сделали таким по его запросу. — Бинго, детка, — улыбнулся Брок. — Но почему тогда я вспоминаю только Красную комнату? — Баки сжал голову руками, живыми и металлическими пальцами надавив себе на веки в тщетной надежде пробудить свою дефектную память. — Вероятно, перед ней тебя стирали в последний раз. У Шмидта были на тебя какие-то особые планы. — Покачал головой Джек. — Если честно, я думаю, он сам никак не мог определиться, что он от тебя хотел. То ли чтобы ты был ещё более смертоносным, то ли сексуальным и соблазнительным до предела, то ли абсолютно невинным, но всё с той же убийственной начинкой. — К тому времени, когда мы попали в дом Шмидта, над тобой работали уже много лет. Раз в несколько лет Череп выдавал новую идею, чего ещё он от тебя хочет, тебя дорабатывали, Красный Череп проводил тест-драйв, оставался чем-нибудь недоволен, но правки никак не формулировал, и тебя замораживали обратно, — сказал Брок. — Кстати, память тебе стирать тоже он придумал. Чтобы тебя даже на детекторе лжи и сыворотке правды раскусить не смогли. Там все же мокрые дела были, для чего он хотел тебя использовать. — Как и нас, — сухо вставил Джек. — Как и нас, — без своих привычных подшучиваний сухо признал Брок. — Родители Тони, — прошептал Баки. — И даже не представляю, кого ещё я мог убить. — Он уставился на свои ладони. — Я просто не помню. — В последний раз, когда мы слышали о тебе, Шмидт и Фаустус фантазировали на тему кодовых слов. Шмидт планировал дарить или продавать тебя своим врагам, как эксклюзивную куклу для секса, а потом активировать кодом, чтобы переключать в режим убийцы, — неожиданно мягко, будто рассказывая Баки историю когда-то пережитой им тяжёлой болезни, продолжил Джек. — Но у него вроде бы башлей не хватило, чтобы довести дело до ума, — добавил Брок. — В общем, он нашёл какую-то отмазку, чтобы так ничего и не платить за твою разработку и обучение. Какую, мы не знаем. — Я знаю: я потерял руку, — севшим голосом сказал Баки. — Мне так прямо и сказали, что я испортил чужую вещь ещё до того, как за меня заплатили. Это как раз я знаю. У него неожиданно так сильно пересохло горло, что даже стало трудно дышать. Он зло и устало потёр лицо руками. — Не жалей, что не попал к Черепу, — очень серьёзно сказал Брок, и Джек только однозначно кивнул. — Никогда не сожалей об этом, Зимний Солдат. Давайте играть дальше. Ходи против Джека. Баки мысленно встряхнулся, взял новые карты, они с Джеком молча выложили по паре. Джек опять проиграл. Без комментариев снял носок. Баки сыграл против Брока, проиграл и также молча снял худи, оставшись в нательной майке под ним. Потом Броку пришлось стоять на руках, потому что он выбрал действие. Баки снял первый носок. Брок сыграли против Джека и тоже продул. — Покажи свою ножку, Синдерелла, — поддразнил его Джек, видя, что Брок медлит. — Хрен тебе, — отозвался Брок, чувственно причмокнул губами и, явно красуясь, стащил через голову футболку. В первый миг Баки даже слегка оглушило его очень личным, странно вкусным, одуряющим запахом, а потом он увидел шрамы. К шрамам на его руках он уже успел привыкнуть: ожоги, порезы, пулевые. Но они меркли в сравнении с той картиной планомерной и многолетней жестокости, которая открывалась глазам на его торсе. Оба его соска были крестообразно рассечены и также крестообразно пробиты штангами. Ожоги на правой стороне тела скрывали часть более старых шрамов и надписей, но Баки хватило и того, что он смог увидеть. Это не были шрамы, полученные в бою. Под впечатлением от этого зрелища, он неудачно сыграл с Джеком и не задумываясь снял второй носок. Затем второй носок снял и Джек. Баки не терпелось сыграть против Брока. Теперь он знал, о чём хочет спросить его. Но выиграл Брок. Баки снял майку, потому что чувствовал, что Брок тоже хочет спросить его о чём-то, а он не готов был сейчас отвечать. Брок сыграл против Джека и победил. — Снимай штаны, — сказал он. — Не торопи меня. Давай действие. — Хорошо, действие, — Брок коротко облизнулся. — Вылижи мне пупок. — Ладно, иди сюда, ты, кокетка, — улыбнулся Джек и глубже растёкся в своём кресле-мешке, позволяя Броку самодовольно встать прямо над ним, фактически оседлав его бёдра, если бы он сел, и за затылок притянуть голову Джека к своему животу. Баки стало видно только его спину, тоже почти сплошь покрытую шрамами, но Брок так двигался и глухо стонал от невидимых прикосновений Джека, что Баки неловко стало на них смотреть. Несмотря на множество откровенных сцен, виденных им в Красной комнате, ему не особенно случалось быть свидетелем чужих интимных ситуаций, в которых оба партнёра участвовали бы добровольно. — Засчитано, — наконец жарко выдохнул Брок и усилием отстранился от Джека. Его запах будто стал ещё приятней и гуще, от него неуловимо мутились мысли, но и сам Брок, похоже, всячески старался скрыть собственное возбуждение. Он сыграл против Баки и проиграл. — Пожалуйста, ответь мне на вопрос, — от всего сердца попросил Баки, потому что он очень хотел понять. Брок рассеянно кивнул, и Баки спросил: — Почему ты не ненавидишь Синтию Шмидт? Надпись «Здесь была Син» была вырезана у Брока на животе, нижняя часть букв уходила ему под ремень брюк. Брок чуть не дёрнулся от звука её имени, заметно помрачнел, но при этом опустил и отвёл глаза. — Ты не совсем прав, Баки, — ответил за него Джек. — Между ними всё очень сложно. Брок, если хочешь, я попробую ответить ему за тебя? — Не надо, — хрипло произнёс Брок, сжал руки и поднял на Баки лицо. В глазах его бурлила сложная смесь эмоций. — У неё было право делать то, что она делала со мной. Не с нами обоими, но со мной, да. Баки даже растерялся от тёмного жара, блеснувшего в его взгляде. — Красный Череп — больной сексист, он всегда хотел только сына. Это ни для кого не было тайной. Череп оставил Син в живых с единственной целью: чтобы она родила ему наследника. Только вот, — Брок криво и горько улыбнулся, — природу-то не обманешь, он был уже очень старый. У него там, — Брок показал себе в пах, — даже с препаратами всё еле-еле работало. Тогда он отобрал человек двадцать из своих бойцов, построил нас перед Син и сказал ей выбирать. Понятное дело, она выбрала самого красивого. — И самого мелкого, — добавил Джек, но разбавить мрачное настроение неловкой шуткой не получилось. — Ты же понимаешь, для чего? — прямо спросил Брок у Баки. Баки сглотнул и кивнул, догадаться было несложно. Но Брок всё равно сказал это вслух: — Она выбрала того, кто будет её насиловать, чтобы Череп хоть как-то мог возбудиться и потом тоже трахнуть её. — Брок помрачнел ещё больше и признал: — И я делал это. Я её насиловал. Так, как говорил Шмидт. Жестоко. Мне всё можно было делать с ней: бить, душить,топить в ванной, чтоб она захлёбывалась в процессе. Иначе у Черепа не вставало. Нельзя было только кончать в неё, как это ни смешно. Брок замолчал и в комнате повисла тяжёлая и душная пауза. Баки смотрел на сильные руки Брока, на его мощную фигуру, на шрамы, и ему нечего было сказать на это. — Спустя какое-то время стало ясно, что она так долго не выдержит, просто сломается. Но у Черепа заранее всё было продумано на этот случай: он подарил меня ей. Дал ей возможность для мести, возможность поквитаться со мной за всю её боль и страх, и унижение, и стыд. Как видишь, она оказалась очень талантливой ученицей, — Брок показал на своё тело. — Вернула всё с доплатой. Имела право. Вот только, — Брок повернулся и посмотрел на Джека так, будто они были совсем одни в этой комнате, — Син не глупа. Она довольно быстро разобралась, как можно причинить мне наибольшую боль. Джек молча кивнул и без всяких ставок снял майку. Всё его огромное тело было буквально испещрено следами бесчисленных ран. — Всё это тоже сделала Син? — выдохнул Баки. — И большей частью сделала моими руками, — признал Брок. — У него не было выбора, — твёрдо сказал Джек и повторил Броку: — У тебя не было выбора. — Джек снова повернулся к Баки. — Когда он бунтовал, упрямился или не подчинялся, Син отдавала меня другим. Один раз это стоило мне глаза, в другой раз семнадцати переломов, считая челюсть. Будем честны, меня бы на хрен давным-давно уже выбросили, если бы я не оставался идеальным инструментом для причинения боли Броку. Потому что я ему дорог. — Ага, поэтому я кромсал тебя и трахал прямо в чёртовы раны, — глухо прохрипел Брок. — И кончал в твои раны, как свинья. Вот такой я бойфренд мечты. В отличие от Шмидта, у меня встаёт на всё что угодно. — Его дорабатывали, как и тебя, Солдат, — сказал Джек. — Только в противоположную сторону. Сделали из него супермачо с повышенным уровнем тестостерона. Он постоянно нуждается в сексе. Брок неожиданно взял карты из неразобранной части колоды и швырнул их в сторону Джека картинками кверху. — Скажи мне правду, Джек, тебя ведь бесит, что я постоянно сплю со всеми подряд. Скажи мне, блядь, правду. Джек выдержал его взгляд, а потом неожиданно подался вперёд и погладил Брока по руке. — Я понимаю, что не могу дать тебе то, что тебе нужно, Брок. Ты очень страстный и очень плотский, я понимаю. Да, я злюсь на тебя, ревную, что неизбежно. Но всегда помню, что ни ты, ни я не виноваты в том, как всё получилось. — Не виноваты, — повторил Брок. — Особенно в том, как я тебя на хрен кастрировал по её приказу, Джек. Потому что она была зла на меня и решила так меня наказать, и я подчинился Син и сам это сделал. А потом ещё трахнул по крови. — Если б ты тогда это не сделал, это сделали бы со мной другие, — невозмутимо возразил Джек. — Я уже говорил и повторю тебе снова: я не виню тебя в этом. — Чёрт! Джек! Ненавижу тебя, Джек, — Брок вскочил на ноги и яростно заметался от стены к стене. — Я просто ненавижу тебя! — Когда Син выдали замуж, она взяла нас с собой в Европу. Вероятно, не видела причины что-то менять в своей жизни, — продолжил тем временем Джек, обращаясь к Баки. — Но в замке барон сразу же поставил её перед фактом, что её больные игры закончились. Она успела запереть Брока в старинном деревянном шкафу со шмотками и подожгла его в качестве ответа супругу. — Джек бросил на Брока долгий взгляд, и тот перестал метаться и замер на месте, тяжело дыша. — Я его вытащил, конечно. После этого барон окончательно отобрал нас у неё. Дал нам имена и позволил жить вместе. А потом и вовсе отпустил к вам, дав нам последнее поручение. — Я искалечил Син, а она в отместку искалечила и меня, и Джека, — сказал Брок. — Но я не ненавижу её. Будь я настоящим мужиком, убил бы её в тот же день, когда Череп впервые приказал мне надругаться над ней. Убил бы чисто и честно. И тогда же бы всё это закончилось. Но сейчас ей вроде стало лучше с бароном. Пусть держится за свой шанс. А мы с Джеком будем держаться за свой. Брок дал Джеку руку, помог ему подняться из кресла и обнял, прижавшись всем телом, а потом, притянув за затылок, почти насильно поцеловал. — Наверно, я пойду, — Баки потянулся за своими вещами, радуясь, что не успел ещё снять штанов, но в следующий миг Брок оказался прямо над ним. — Ты получил свою правду? — требовательно спросил он. — А я с тебя хочу действие. — Какое? — Баки не собирался отступать. — Я хочу с тобой переспать, — в лоб заявил ему Брок и тут же наигранно прикрыл свой ещё влажный от поцелуя с Джеком рот ладонью. — Ой, что это я говорю? Снимай штаны, пошли в спальню. Солдат, ну не дури, когда ещё будет такой шанс? Мы оба сделаны для этого и мы оба здесь. Я не поверю в то, что тебе не интересно даже попробовать. — Джек? — почти что смятый, совершенно растерявшийся от его напора Баки повернулся к любовнику Брока. — Ты разве не против? — Я не против. Я же сказал, что не могу дать, что ему нужно, — пожал тот широкими плечами. — А ты не упускай шанса, по натуре он совсем не насильник. Дай ему шанс. Сказать «нет» можно в любой момент. — Нашёл чему учить моего секс-солдатика, — фыркнул Брок и вдруг провёл носом по шее Баки снизу вверх к его уху. — Мне всё равно, снизу-сверху, давай ловить удовольствие. Ты хоть когда-нибудь спал с тем, с кем тебе этого хотелось, Солдатик? Кто-нибудь делал тебе божественно хорошо в постели? — Я спал с Роджерсом, мне было с ним хорошо, — твёрдо ответил Баки, не упоминая впрочем о том, насколько давно всё это было. — Ох, Роджерс — это сильная карта, но он твой хозяин. По умолчанию не ты выбрал его, он сам решал за двоих. А сейчас это твой выбор, твоя свобода распоряжаться собственным телом. Идти со мной или не идти со мной. И зайти со мной так далеко, как только захочешь. — Я… — Баки медленно поднял руку и положил её Броку на затылок. Мысли неслись неудержимым потоком и, даже несмотря на все те страшные болезненные вещи, что они обсуждали до этого, к Броку тянуло почти невыносимо, уже сама одна его близость пугающе возбуждала. И, чёрт возьми, у Баки было столько мужчин. До Роджерса, когда его имела охрана, и за тот месяц, пока он был уличной шлюхой, и всего пару недель назад, когда Баки пришёл и лёг под охрану, чтобы вытащить Стива из тюрьмы. Он даже не считал их, так была ли разница, если их станет одним больше или меньше? Это было его тело. Он имел право распоряжаться им так, как хотел. Кого вообще волновало, с кем он спит? Кого касалось, если раз в жизни он займётся сексом для удовольствия, а не потому что у него не было выбора? Когда-то давно Роджерс сам призывал его всё перепробовать и лишь потом сознательно вернуться к нему. Брок пах обалденно. Брок был близок ему на каком-то очень глубинном уровне. Мышцы Брока, его сильные руки и рельефную спину хотелось гладить и ласкать бесконечно. И целовался он просто неописуемо.