Мы идем ко дну вместе

— Не подходи ко мне больше! — кричу, вырываю руки из его хватки, плачу, — не хочу знать тебя! Не хочу больше! — Если ты не прекратишь эту хуйню, я тебя сдам мусорам! — кидает мне  в лицо прозрачный пакетик с белым порошком, — и дружков твоих тоже! Я затрахался искать тебя по притонам каждую ночь! — А я затрахалась видеть как ты ебешь других! — кричу в ответ, дышать становится труднее, слезы душат. — Да не было такого, блять! Прекрати уже нести хуйню! — его голос спокойный, убаюкивающий, — ты знаешь, Саш, — заглядывает в глаза, — я тебя никогда не любил и никогда не полюблю. Открываю глаза. Страх окутывает меня с ног до головы. Прячу лицо руками, набираю полные легкие воздуха, пытаюсь прийти в себя. На ватных ногах сползаю с кровати, добираюсь до заветной коробочки и высыпаю ее содержимое на стол. Разноцветные таблетки и пакетики с порошками рассыпаются по поверхности. Беспорядочно провожу дрожащими ледяными пальцами по веществам, нахожу желаемое и проглатываю несколько таблеток. Спустя пару мгновений наркотик ударяет в голову, чувствую эйфорию. Все становится неважным. Добираюсь до кровати, зарываюсь в одеяло с головой и через какое-то время засыпаю до самого утра. И больше ни один сон меня не потревожит. *** Просыпаюсь в холодном поту. Мятые простыни и грязная квартира. Холодный ветер из открытого окна и ледяной душ. Все это душит. Быстро одеваюсь, хватаю со стола несколько препаратов и покидаю квартиру. Ноги сами несут меня туда, откуда вчера несли на руках, ведь идти я не могла. Получаю товар и координаты. Накидываю капюшон на голову и иду по указанным адресам. *** — Олег, я все на сегодня, — произношу и опираюсь о стену плечом, он кивает, — денег-то дай. — Да, Иса, сейчас, — Кизару отвлекается от какого-то разговора, тянется рукой в карман и достает пачку денег, отсчитывает положеное и отдаёт мне. — Завтра не приду, — выхватываю смятые купюры и быстро шагаю прочь. По пути домой успеваю съесть несколько таблеток. Захожу в пустую квартиру. С шумом скидываю обувь. Плетусь в комнату. Рассыпаю порошок по столу и вдыхаю. После скитаний по квартире, которые длятся вечность, затуманенным взглядом нахожу кровать и укладываю голову на подушку. Вся моя жизнь превратилась в вечный сон, ночной кошмар, от которого уже нельзя избавиться. Мне снова снятся его пухлые губы, расплывающиеся в улыбке, его теплые руки и самые красивые глаза. Мне снова хочется раствориться в нем целиком, не отпуская от себя ни на секунду. Но я не могу. Он где-то там, в своей грязной и далёкой Москве. Он совершенно не помнит обо мне, не помнит о моей любви и разбитом сердце. У него есть музыка, друзья, концерты, девушки и деньги. А я здесь, сбежавшая из большого города, прячусь в серой квартире. Никому ненужная, брошенная и забытая. Меня тянет к нему. Переебывает от одного лишь слова «Глеб». И я дрожу, как мокрая уличная кошка, просыпаясь в страхе. Редко моргаю, вглядываюсь в темноту комнаты, пытаюсь успокоится и одними лишь губами беззвучно твержу: «Глеб, Глеб, Глеб». А ведь уже прошло два года. Мне стукнуло девятнадцать в эту полночь, а моя любовь семнадцати лет все еще тлеет угольком в самой глубине души. Не обращаю внимания на редкие поздравления в социальных сетях. Трясущимися пальцами набираю «coldsiemens» в строке поиска и сердце замирает. Все те же длинные светлые волосы, зеленые глаза, светящиеся от боли, и губы, не тронутые улыбкой. Листаю ленту с его фотографиями и слезы капают из глаз. Наслаждаюсь каждым снимком, всматриваюсь, заставляя себя страдать еще больше. Сама не замечаю, как оказываюсь в конце новостной ленты, и вижу там несколько фотокарточек, которые приносят лишь боль. Вот мы стоим на мосту, ленты выпускников развиваются на ветру, его пиджак на моих плечах, он целует меня в макушку и я улыбаясь, озаряя своей улыбкой весь свет. А здесь при свете летнего солнца он целует мои губы, сильно прижимая к себе за талию. И тогда казалось, что это и есть наше «навсегда», казалось, что он не отпустит. «Без всяких слов. Я люблю ее и это никогда не закончится» От этой подписи все внутри сжимается, разбивается на миллионы осколков. Почему это закончилось, Глеб? Но ответа нет ни у кого из нас. Я знала и о его приезде домой через пару недель. Знала и до жути этого боялась. Боялась и не хотела. Ведь в этом до безумия маленьком городишке, найти меня — не составит никакого труда. Но станет ли он искать? Это уже другой вопрос. Не знаю, зачем он каждое лето возвращается сюда, ведь здесь его никто не ждет. Друзья разъехались, родители с ним, в Москве, а я вернулась сюда и прожигаю остатки молодости тут. Не знаю, зачем он возвращается и не хочу знать.