Токсичная связь

Анна влетела в комнату Вадима так резко, что дверь грохнула о стену, заставив его вздрогнуть. Он сидел за столом, уткнувшись в какие-то документы, но её вторжение заставило его резко обернуться. — Ты что, совсем офигела? — прошипел он, сжимая ручку так, будто собирался бросить её в неё. — Ты думаешь, я могу просто так это оставить? — выкрикнула Анна, её голос дрожал от ярости. — Ты целуешь меня, а потом делаешь вид, будто ничего не произошло? Вадим тяжело выдохнул, облокачиваясь на спинку стула и скрещивая руки на груди. — А ты чего ожидала? Что я встану на одно колено и начну петь серенады? — он хмыкнул, его тон был холодным, почти издевательским. Анна захлопнула за собой дверь, чтобы их никто не услышал, и подошла ближе, её глаза метали молнии. — Нет, Вадим, я ожидала хотя бы нормального разговора! Ты не можешь просто так врываться в мою жизнь, контролировать меня, а потом делать вид, что ничего не изменилось! — А что изменилось? — его голос стал тихим, почти шепотом, но в нём читалась угроза. — Ты сама не знаешь, чего хочешь. Сначала кидаешься на меня, потом слушаешься Прометея, а теперь устраиваешь спектакль. — Не переводи стрелки! — Анна шагнула ещё ближе, её лицо было буквально в паре сантиметров от его. — Признай хотя бы раз, что ты не равнодушен ко мне. Или мне самой догадаться, что тот поцелуй был просто частью твоей манипуляции? Вадим встал, его стул скрипнул, когда он резко оттолкнул его ногой. Теперь они стояли почти вплотную, и его глаза впились в её с такой силой, что Анна инстинктивно напряглась. — Манипуляции? Ты думаешь, мне нужен этот цирк, чтобы тобой манипулировать? — процедил он, его голос был пропитан яростью. — Если бы я хотел, чтобы ты делала то, что мне нужно, я бы давно сделал это. Без поцелуев, без всей этой херни. Анна почувствовала, как её сердце пропустило удар. — Тогда зачем? — её голос задрожал, но она не отводила взгляд. — Зачем ты это сделал? Вадим молчал несколько секунд, но его взгляд становился всё более тёмным, как будто он боролся с собой. Наконец, он прошептал: — Потому что ты выводишь меня из себя, Анна. Потому что ты делаешь то, что никто другой не смеет. Она застыла, чувствуя, как эти слова ударили её сильнее, чем она ожидала. — Ты можешь просто сказать, что я тебе не безразлична? Или для тебя это слишком сложно? — её голос стал мягче, но в нём звучала горечь. Вадим отвёл взгляд, будто не хотел показывать ей то, что было у него на душе. — Это ничего не меняет, — наконец сказал он, его голос стал холодным. — Мы по-прежнему в дерьме, и нам нужно выжить. А не выяснять, что кто-то к кому-то чувствует. Анна закусила губу, пытаясь сдержать гнев. — Ты просто трус, Вадим, — бросила она. Он резко повернулся к ней, его глаза вспыхнули. — Трус? Да ты вообще понимаешь, о чём говоришь? Я рискую своей жизнью каждый день, пытаясь держать всех нас на плаву, и ты смеешь меня так называть? — Да, потому что рискнуть своей жизнью проще, чем признаться в своих чувствах, — она подняла подбородок, её голос был твёрдым. Вадим шагнул ближе, так что между ними не осталось и сантиметра. Его дыхание обжигало её кожу, а голос стал ещё тише и ниже. — Хочешь знать, что я чувствую? Хочешь правды? Хорошо. Ты меня бесишь. Ты сводишь меня с ума. Каждый раз, когда ты оказываешься в опасности, я думаю только об одном — как тебя спасти. Но это не меняет того, что ты — слабое место. Моё слабое место. Анна замерла, чувствуя, как её сердце замирает. — И что теперь? — прошептала она, её голос был едва слышен. Вадим опустил взгляд, будто пытаясь найти ответ, которого у него не было. — Теперь ты должна понять, — сказал он, его голос снова стал жёстким. — Между нами ничего не может быть. Ни сейчас, ни потом. Анна замерла, но не отступила. Её лицо сначала окаменело, а потом на нём появилась усмешка — горькая, злая, будто она услышала худшую шутку в своей жизни. — Нихуя, Вадим, — её голос был тихим, но в нём чувствовалась такая сила, что его будто ударило током. Он резко повернулся к ней, и их взгляды встретились — две ярости, столкнувшиеся посреди этой комнаты. — Что ты сказала? — его голос был низким и угрожающим, словно предвещал бурю. — Ты меня слышал, — отрезала она, делая шаг вперёд. — Нихуя. Ты не будешь решать за меня, как и что между нами может быть. Хватит этой твоей псевдосильной херни. Вадим сделал шаг ей навстречу, теперь их лица были почти вплотную. — Ты вообще понимаешь, куда ты лезешь? — прошипел он. — Это не игра, Аня. Я не могу позволить себе чувствовать, чёрт тебя дери. Ни к тебе, ни к кому-либо. — А ты это уже сделал, Вадим! — рявкнула она, её голос дрожал, но не от страха. — Не надо мне сейчас этих глупых отмазок. Ты меня поцеловал. Ты каждый раз защищаешь меня, вытаскиваешь из дерьма. Ты бесишься, потому что тебе не наплевать! Признай это хотя бы раз! — Я делаю это, потому что ты каждый раз суёшься в проблемы! — его голос стал громче, в нём звучала настоящая ярость. — Потому что мне проще самому решить, чем каждый раз думать, что ты подохнешь где-то! — Чушь собачья! — она вцепилась ему в грудь, толкнув, но он даже не шелохнулся. — Ты боишься признать, что ты не контролируешь свои чувства. Трус! Ты… — — Да заткнись ты, наконец! — рявкнул он, прерывая её, и схватил за плечи, так что она не могла больше двигаться. — Ты хочешь услышать правду? Хорошо. Ты хочешь, чтобы я сказал, что ты мне не безразлична? Ладно. Да, чёрт возьми, ты важна. Но это всё ничего не значит! Анна закусила губу, чтобы не разрыдаться от этой смеси гнева и боли, что звучала в его словах. — Если для тебя это ничего не значит, то почему ты сейчас так себя ведёшь? — выпалила она, её глаза блестели от слёз, но голос был твёрдым. — Потому что ты меня выбешиваешь, Аня! — выкрикнул он, сжав её ещё сильнее, но внезапно его голос сорвался, стал тише, почти шёпотом. — Потому что я не могу быть с тобой. И ты знаешь это. — Ты не можешь или не хочешь? — прошипела она, её голос был полон вызова. Вадим замер, его глаза сверкнули в последний раз, прежде чем он сорвался. — Блядь! — выругался он, резко потянув её к себе. Его губы обрушились на её с такой силой, что она не успела среагировать. Этот поцелуй был другим. Не таким, как тот, который произошёл в подземелье. В этом было всё — ярость, боль, страсть, которую он больше не мог держать в себе. Он целовал её, как будто хотел уничтожить всю ту дистанцию, что они создавали между собой. Анна сначала пыталась вырваться, но её сопротивление исчезло так же быстро, как и её способность думать. Она ответила ему, её пальцы вцепились в его рубашку, а сердце билось так, будто собиралось выскочить из груди. Вадим, не отрываясь от её губ, повёл её назад, пока её ноги не уперлись в край кровати. Он резко наклонил её, и они оба рухнули на матрас. — Ты невыносима, — прорычал он, отрываясь от её губ на долю секунды, но его руки уже скользили по её талии, хватая её так, будто она могла исчезнуть. — Зато ты отличный пример мужской истерики, — выпалила она, прежде чем он снова притянул её к себе. Вадим зарычал, снова притягивая её к себе так, будто хотел сломать ту невидимую стену, что всегда стояла между ними. Его губы накрыли её с яростью и отчаянием, но в то же время с той страстью, от которой у неё перехватывало дыхание. Его руки скользнули вверх по её спине, обжигая кожу даже сквозь ткань одежды, и одна из них, не раздумывая, обвила её шею. Он сжал её слегка, ровно настолько, чтобы она почувствовала его власть, чтобы дать понять — сейчас она принадлежала только ему. — Ты этого хотела, сучка? — прошипел он, его голос был низким, тёмным, будто рык зверя, загнанного в угол. Анна задыхалась, но в её взгляде не было ни страха, ни покорности. Она встретила его глаза прямо, бросая ему вызов, как делала это всегда. — Да, хотела, — прошептала она. Вадим хмыкнул, его губы искривились в усмешке, но в глазах загоралось что-то дикое, необузданное. — Ты невыносима, — рявкнул он, опускаясь к её ключицам. Его губы оставляли горячие, требовательные следы на её коже, в то время как его зубы мягко прикусывали её, оставляя отметины. Он сделал это так, будто хотел запечатлеть на ней каждый свой поцелуй, сделать так, чтобы она носила его следы, как доказательство того, что принадлежит ему. Анна зажмурилась, её голова запрокинулась назад, а руки инстинктивно схватились за его плечи, пытаясь удержаться. — Ты меня выбешиваешь, Аня, — его голос был глухим, словно он говорил сам с собой, но слова ударили её так, будто он прокричал их. — Каждый раз, когда ты что-то делаешь, я теряю контроль. — Ты думаешь, мне легко? — прошептала она, её голос дрожал, но в нём звучала жажда. — Ты сводишь меня с ума, Вадим. Ты заставляешь меня хотеть… — Он не дал ей договорить, снова прерывая её поцелуем, теперь ещё более жёстким и властным. Его пальцы скользнули по её бедрам, заставляя её ощутить не только силу, но и безопасность в его руках. — Ты этого хотела? — прошипел он, приподнимая её подбородок так, чтобы она не могла отвернуться. — Ты хотела довести меня до этой точки? Анна открыла глаза, её зрачки блестели, а губы слегка дрожали. — Да, — выдохнула она, зарывая пальцы в его волосы. — Хотела. Эти слова стали для Вадима последней каплей. Он рывком поднял её, так что её ноги упёрлись в край кровати. Одним движением он уложил её на мягкий матрас, нависая сверху. Его глаза, горящие яростью и страстью, не отрывались от её. Он продолжил иметь её, при этом оставляя на её ключицах отметины, которые она будет видеть ещё долго. Его дыхание смешивалось с её, а каждое его движение — пальцев, губ, тела — было одновременно жёстким и мягким.

***

Аня проснулась раньше Вадима, и её взгляд сразу упал на часы. Она не могла поверить, что проснулась так рано, но после вчерашнего... ночи ей было трудно оставаться в постели. Она встала, чувствуя, как напряжение ещё не ушло, и, не думая дважды, направилась в ванную. В душе холодная вода немного отрезвила её, но мысли всё равно не оставляли её в покое. Когда она вышла из ванной в полотенце, чувствовала, как её тело снова горит от воспоминаний о ночи. Однако, взглянув на себя в зеркало, она замерла. На её шее и плечах были следы от поцелуев — глубокие, яркие засосы, оставленные Вадимом. Она не могла не почувствовать лёгкую волну стыда, но тут же её охватил гнев. Как он мог так себя вести? Скрипнув зубами, она взяла одну из подушек, решив, что с этим нужно что-то сделать. Вадим, как всегда, был безрассудным. Её нервы не выдержали, и, не задумываясь, она подскочила к кровати и ударила его прямо по лицу подушкой. — Ты что, совсем с ума сошел?! — кричала она, пытаясь скрыть свой страх и бурю эмоций, которые снова вспыхнули внутри. — Засосы на мне, как будто я твоя собственность! Вадим, резко проснувшись от удара, моргнул и тут же усмехнулся, утираясь от подушки, которую она не успела отнять. Он сел на кровати, его глаза были полны хищной усмешки, как всегда, когда он чувствовал, что она теряет контроль. — О, так ты меня теперь будешь бить? — хохотнул он, не скрывая недовольства в её голосе. — Ты сама вчера просила меня трахнуть тебя, Аня. А теперь вдруг стесняешься? Она замерла, не ожидая такой реакции. В её груди закипел ещё больший гнев, но она не могла не понять, что в его словах есть доля правды. Вчера действительно было всё по-другому. — Ты такой чёртов мерзавец, — прошептала она, сжимая кулаки, пытаясь сдержать свою ярость. Вадим лишь продолжал усмехаться, наслаждаясь тем, как она пытается совладать с собой. Его взгляд был абсолютно уверенным. — Ты хочешь мне что-то сказать, Аня? — его голос стал низким и угрожающим, он подтянул её к себе за руку, не давая уйти. — Скажи, что тебе не понравилось, если это так важно. — Знаешь, Вадим, я ожидала большего, — сказала она, резко отрывая взгляд от пола и глядя прямо в его глаза. — Ты, конечно, умеешь устраивать шоу, но в постели ты — обычный посредственный партнёр. Всё это "великолепие" не впечатлило меня. Ты не такой уж и хороший. Её слова звучали как вызов, и она почувствовала, как внутри неё всё горит от этой откровенности. Но Вадим не был удивлён, наоборот, его взгляд стал ещё более насмешливым, а уголки губ чуть приподнялись. Он усмехнулся, не торопясь встать с кровати, и с непринуждённостью сказал: — О, ну ты точно умеешь меня развеселить, — его голос был спокойным, как будто он знал, что её слова — это лишь способ скрыть что-то другое. — Ты была великолепна, Аня. Особенно когда ты кричала моё имя, и твоё тело было просто в огне, когда ты кончала. — Всё это ничего не меняет, — прошипела она, не желая терять достоинство. — Ты всё равно не так хорош, как ты себе это представляешь. Вадим только усмехнулся, подняв одну бровь. — Если тебе от этого будет легче, то хорошо — его голос был полон насмешки, и он с любопытством наблюдал за её реакцией. Аня не знала, что ответить. Всё внутри неё бурлило, но она решила, что не будет продолжать этот разговор. Просто развернувшись, она шагнула к двери, ощущая, как его взгляд ещё долго останется с ней.