По ту сторону. На руинах прошлого.

      Повозка с запряженной кобылой медленно пробиралась по размытой осенними дождями дороге, то и дело увязая в очередной неприметной грязевой луже. Кучер, изрядно притомившись, смотрел на замученное животное. В его глазах виднелась жалость к бедной скотине, которая уже почти десять лет в услужении у крепости Аагор таскается по одному и тому же маршруту: то в город, то обратно почти без продыху. Общее финансирование крепостей нынче не повышают, а лишь урезают, что бесконечно сильно влияет на общие условия труда. Желающих стать стражами становится все меньше и меньше, а сталкиваясь с трудностями и высокими требованиями вперемешку с ужасными условиями последующей службы, сказывалось на снижении желания принести присягу и служить во благо общества. Но к большому счастью среди молодежи все же находились довольно идейные и упертые, готовые расти, трудиться и достигать. Попадая на службу, каждый рано или поздно получает возможность вернуться в город, хотя бы на небольшой срок и повидать близких. Освобожденные, хоть и временно, от службы забиваются в повозку и та, помогает им добраться до дома, а после вернуть их в услужение воли Богине.       Увязнув одним колесом, повозка вновь накренилась, издавая характерный скрипящий звук, будто стоная от усталости и тяжести. Кучер недовольно цокнул, изрядно утомившись в этой дороге, и постучал по деревянной спинке телеги с такой силой, что лошадь невольно повернула свою морду на хозяина. Из покрытой тканью части телеги выпрыгнули трое юношей, одетых в новенькую, но изрядно испачканную грязью форму стражей-новобранцев. Только недавно выданные кадетам обновки были уже покрыты дорожной пылью и пятнами земли, которая подсыхая превращалась в коричневую корку. Трудно представить сколько сил им потребуется, чтобы привести ее в нормальный вид после всего. Молодые люди, несмотря на непогоду и долгую поездку, а с ней и положенные неудобства, не теряли свой боевой настрой. Будто не обращая внимания на тяжелые свинцовые тучи и грязь повсюду, они вели беседу, позабыв обо всем на свете. По их движениям и поведению было ясно, что парней связывает уже не один год обучения вместе. Двигаясь как единое целое, юноши подхватили телегу за нижнюю перекладину и под собственное ободрение рывком вытолкнули повозку, освобождая застрявшее колесо. Оно будто не сразу поверила в обретенную свободу и еще некоторое время, выскочив из паза, шаталось издавая характерные звуки. После команды возницы кобыла прибавила шагу, оставляя парней позади. Колесо заскрипело прежде чем вновь встать в свой паз. Кучер еще какое-то время следил за ней, переживая, что в этот раз оно точно подведет его, но все шло спокойно, поэтому он снисходительно махнул рукой кадетам, приглашая обратно внутрь. Юноши были горды проделанной работой. В них не чувствовалось положенной усталости, а напротив, они будто радовались выпавшим на их пути приключениям. Парни потолкавшись решили устроить гонку, утопая ногами в грязи размытой тропы, они наперегонки погнались за телегой. Первым запрыгнул под навес парень с каштановыми волосами. С победоносным выражением лица он протянул руку товарищам, помогая забраться внутрь.       — Это было довольно ожидаемо, — ехидно провозгласил товарищ, — ну что еще партеечку, Рен? — обратившись к победителю их маленького состязания, поинтересовался парень усаживаясь на деревянные перекладины, служащие полом в повозке. Третий спутник одобрительно кивнул, усаживаясь рядом. Его рука ловко скользнула под одежду, вытягивая оттуда припрятанную колоду.       — Нет, спасибо, — отозвался Рен, взбираясь на один из деревянных ящиков, которыми была полна повозка. Его взгляд задумчиво уставился в сторону движения телеги, там где тканевая крыша была немного отогнута, и открывался вид на спину возничего и длинную тропу, по которой они ехали. — Я бы на вашем месте, припрятал их обратно. Не хватало в первый же день получить нагоняй от начальства, — Вдали виднелась небольшая каменная крепость, по обе стороны от которой тянулись кажущиеся нескончаемыми стены. На фоне местности, походившей на безжизненную пустыню из травы и небольшого количества перелесков, замок казался огромным сооружением. Среди его темных очертаний виднелись огни, которые будто подмигивали путникам. — Мы уже почти приехали.       Рен с нетерпением ждал момента, когда наконец-то окажется внутри и сможет впервые заступить на службу. Он давно грезил увидетьодну из крепостей стражейи прогуляться по ее территории. В его мечтах он смог уложить пару сотен монстров — хоссов, парня признал старший брат и отец, ему дали величайшую награду, которую можно получить на службе — медаль Ирригрителлы, золотой кулон с изображением великой Богини-покровительницы. Этой награды удостаивались единицы, чье имя высекали в каменной скрижали в Благословенном храме на вершине горы Эл’хатур. Ходят легенды, что именно там можно услышать голос Богини, но попасть туда могут лишь избранные. Говорят, что стены храма украшают драгоценные камни с заключенной в них магией и с наступлением темноты они светятся, подобно разноцветным огням.       Повозка со скрипом остановилась у огромных ворот, которые с грохотом отворились, и навстречу вышли пятеро стражей: двое дворфов и три человека. У них было одно лицо на всех, — серое, глаза впалые с черными кругами под ними, видимо от усталости, и пустой, стеклянный взгляд. На приветствие кучера стражи лишь безмолвно кивнули, извозчик по-видимому привыкший к подобному, добродушно вздохнул, доставая слегка отсыревшую от погоды сигарету из верхнего кармана.       Рен ухватился за один ящик, на котором восседал немного ранее и, кивнув головой товарищам, поторопил их. Они принялись разгружать повозку с присоединившимися к ним стражами. Несмотря на их физическую подготовку, которую они старательно проходили в академии, деревянные ящики под собственной тяжестью с силой впивались им в пальцы, норовя оставить парочку заноз. Представ перед массивными деревянными воротами, парней охватило странное, доселе незнакомое чувство. Оно походило скорее на смесь тревоги, восторга и предвкушения чего-то.       На мгновение Рена обдало холодным потом. Стоя тут, прямо перед входом в крепость, он ощущал, будто стоит перед вратами, ведущими на встречу к Богине. Дрожь пробежавшая по телу оставляла неприятное ощущение, пробуждая в нем трепет. Будто взвешивая свои грехи перед собой, в нем проснулись воспоминания о событиях, что произошли пару дней назад перед отъездом.       Рен не был отличником. Назвать его успешным и талантливым знакомые не могли, но все точно знали, что несмотря ни на что — на него можно было положиться. Он вызывал доверие, которое не каждый мог заслужить. Но кадет делал не все, следуя законам, которые обязался чтить, поступая в академию. В отличии от своего старшего брата Мирона, который уже служил на службе в штабе, Рен не мог выполнять все, следуя жестким правилам. Возможно, достаточно близкое общение с Яном (младшим братом) так на него повлияло, но парень привык находить пути решения и достигать целей не всегда правильным способом. В тот день произошло что-то похожее. Мальчишка с нетерпении ожидал узнать подробности практики, которые после второго года обучения начинают проходить все учащиеся в академии на стражей и охотников. К его удивлению, пареньку доверили достаточно серьезную миссию — довести письмо с информацией о их распределении в крепость. Перед отъездом, забрав бумагу, аккуратно упакованную в конверт, Рен долго мучился в нетерпении узнать, что его ждет. Самым трудным для него было иметь в руках ответ на все его вопросы, но при этом не иметь возможности прочитать. Поэтому кадет решил проделать трюк, который совершал уже много раз и вскрыть незаметно письмо. Но, как назло, отсутствие времени и тревоги сыграли с ним злую шутку. Печать на письме была повреждена неловкими движениями юноши, ко всему прочему времени исправлять и убирать следы преступления не было, поэтому ему пришлось надеяться на то, что он окажется незамеченным и не схваченным за свои проделки. Самое неприятное в данной ситуации для него было то, что в предписании его хвалили и даже выдвинули во временные помощники к капитану крепости. Вина за содеянное терзала его изнутри. Будто желая откупиться от охваченных эмоций, Рен быстрым шагом вернулся к повозке, взгромоздив на себя еще один ящик. Из-за тяжести ноги вязли в грязи, руки сводило, а видеть перед собой было совершенно невозможно.       — Сюда, — послышался уставший голос в стороне.       Рен выглянул из-за сооруженной им же «башни» в его руках и увидел одного из стражей, который смотрел на кадетов все тем же безучастным взглядом, и махал рукой, указывая на небольшой стол подле себя, куда нужно поставить ящики. Шатаясь из стороны в сторону, Рен побрел к нему. Ноги предательски дрожали под весом, а руки ныли от боли. Стиснув зубы, парень не скрывал с каким трудом ему удавалось нести на себе все это. Водрузив груз на стол, он наконец смог выдохнуть и осмотреться. Внутреннее устройство крепости было весьма скудным. Одноэтажное деревянное здание слегка покосившейся от времени крышей, служило казармами для стражей. По центру возвышался главный замок из камня с аккуратно выложенной невысокой лестницей у входа. Чуть поодаль от него стояло еще немного крошечных сооружений из камня и дерева, предназначение которых не совсем было ясно по внешнему виду. Дорог в крепости не было. Все что отделяло одно здание от другого — это бесконечная грязь с лужами. Земля была неухоженной и от того внешний вид всего был весьма удручающим. На удивление Рена, хоть вокруг кипела работа и все были явно заняты, стояла тишина, прерываемая лишь тихим шепотом.              Кадет прожил уже два года в большом городе и отвык от пейзажей не густонаселенных мест, поэтому на него нашла прежде забытая тоска. Шестнадцать лет до дня своего взросления Рен прожил в родительском доме, в небольшом городе, который походил скорее на большую деревню, чем на гордо носимый им название. Ему было привычно видеть такое каждый день. Трудности жизни в подобных внешне заброшенных местах для него были серой обыденностью, однако после долгой и кропотливой работы, когда он смог два года назад выбраться из отцовского дома и отправиться покорять крупный город. Для него это уже было далеким и не таким знакомым как раньше. Много людей, шумные улицы, красивые разнообразные дома и всевозможные увеселительные заведения — это все то, к чему юноша привык за два года обучения в академии. И теперь хоть парень и оставался все тем же юнцом, ему привычнее было ассоциировать себя с жителем города, нежели подобного места.       Стоя все там же товарищи осматривались, пытаясь зацепиться хоть за что-то. Это был их первый выход «в свет», и неуверенность в их поведении должна была быть ожидаемой. Они были уверены, что по прибытии в крепость их пристроят к кому-нибудь, чтобы те смогли спокойно приступить к работе. Но реальность оказалась жестокой. То непродолжительное время, что они стояли без дела казалось для них вечностью. Складывалось впечатление, что до них никому нет никакого дела, и что их тут совершенно никто не ждет. Рен обернулся на товарищей и поймал на себе их тревожные взгляды. Они всегда таким образом вешали на него свои проблемы, зная, что тот найдет самый простой и верный путь к решению. Именно поэтому кадет выдохнул, приводя свои мысли в порядок. Посмотрев на стол, за которым еще пару минут назад стоял незнакомый мужчина, подозвавший их, кадет увидел опустевшее будто вымершее место. Никого не было. Даже те тяжелые ящики испарились, не оставив о себе и малейшего напоминания. «Если нет знакомых, значит следует с кем-нибудь познакомиться.», подумал Рен, прикидывая, кого из стражей можно было бы побеспокоить. Среди всех служивых в крепости нашелся дворф, стоящий, облокотившись на стену казармы, и куривший сигарету. Рен стремительно направился к нему. Мужчина, заметив движение в свою сторону, недовольно сдвинул брови. Кадет заметил, что пальцы незнакомца имели темный, грязный цвет, от чего у паренька появилось неприятное ощущение внутри. Он не был чистюлей, но вид того, как кто-то курит сигарету, держа в грязных руках, вызывало в нем отвращение. Паренек сдерживаясь, чтобы не показать свои мысли пробирался через лужи и слышал, как его товарищи шли «хвостиком» за ним. Чем ближе Рен подходил к дворфу, тем сильнее его пугала ошибка, которую он умудрился совершить во время своих размышлений. Руки мужчины не были грязными, возможно они и не были идеально чистыми, но цвет был связан совершенно с другим. Это было страшное месиво, и не совсем было ясно каким образом мужчине удавалось удерживать сигарету такими искалеченными пальцами.              Оказавшись напротив дворфа, Рен замешкался. Его мысли увели парня прочь от насущной проблемы. Внутри застрекотало от потаенного страха пережить что-то подобное, через что прошел незнакомец напротив него. Парнишке захотелось расспросить о том, что же такое приключилось с его руками и что он видел своими уставшими глазами. Но стыд мешал ему, поэтому он как истукан стоял, не сводя своего взгляда с рук мужчины. Дворф медленно поднял глаза на кадетов, одаривая их презрительным взглядом       — Че надо?       — Я… Мы… — парня застали врасплох и слова в голове начали путаться. — Нас направили сюда. Вот, — смог лишь выжать из себя юноша.       — Вижу, — пробурчал страж в ответ, сплюнув в сторону, — ищете капитана? — на его лице вдруг засияла улыбка, которая неказисто смотрелась. Поймав на себе удивленные взгляды, он вдруг захохотал сдержанным и низким, присущим дворфам голосом. А после кивнул в их сторону.       Кадеты еще немного ошарашенно продолжали смотреть на незнакомца, а после, придя будто в сознание, обернулись. У них за спиной стоял эльф с бледной, почти ледяной кожей, и с черными волнистыми волосами собранными у него на затылке. Его зеленые глаза казалось вбирают в себя всю ту жизнь, которой эта земля была лишена. Пристальным взглядом он следил за юношами. Взор мужчины вызывал в кадетах неподдельную тревогу, которая дрожью пробегала по их телу. Будучи высоким и хорошо сложенным, в нем сливалось мужество с присущей эльфам утонченностью. Из-за своего роста, казалось, что мужчина смотрит на парней с презрением, но его лицо не выражало ничего кроме спокойствия и некого умиротворения. Между ними висела тишина, будто кадеты попали на выставку скульптур и теперь как завороженные смотрели на одно из представших перед ними произведением искусств. Глаза Рена округлились от запоздалого понимания происходящего. Он шагнул вперед навстречу эльфу, который все это время безмолвно ожидал их. Парень достал помятое письмо, протягивая мужчине. Незнакомец взял послание и начал аккуратно приводить пальцами его в надлежащий вид, а после будто заметив что-то странное замер. Его зеленые глаза медленно поднялись на парня, будто пронзая его насквозь. Рен понял, что его раскрыли намного быстрее, чем он мог бы себе вообще представить. Парень виновато потупил глаза в землю, готовясь к крикам и ругани, которая обязательно должна была последовать. На его удивление, эльф лишь осуждающе покачал головой. Мужчина сохранял спокойствие и молча пробежался глазами по тексту на бумаге, как вдруг его бровь приподнялась от удивления:       — Кадет Дефо?       — Я, — Рен вытянулся по струнке, ожидая что его ждет. Парень частенько видел и слышал как за подобное наказывают в академии, а теперь когда они были так далеко, у капитана была прекрасная возможность отыграться на зазнавшемся кадете.       — У тебя случаем нет родных среди наших? — внимательно вглядываясь в паренька, продолжил эльф, убирая письмо поглубже в свой карман. Его взгляд все так же холодно смотрел на юношей.       — Так точно! Есть, — заученным голосом ответил Рен. Со стороны вся эта ситуация выглядела немного забавно, отчего образовалось парочка зевак, наблюдавших со стороны. — Мой старший брат, — уже менее уверенным голосом продолжил кадет, — майор Мирон Дефо сейчас отбывает службу в генеральном штабе.       — Ага, — с нотками безразличия прокомментировал эльф, — Лично знаком с ним. Ты значит решил по стопам брата пойти?       — Можно и так сказать…       Между ними повисла тишина. На мгновение показалось, что взгляд эльфа стал настолько уставшим насколько это только было возможно. Чудилось, что капитану наскучило происходящее и он искал предлог, чтобы бесследно исчезнуть. Оторвав свой взгляд от новоприбывших, мужчина повернулся в сторону зевак:       — Что стоим? Дел нет? Шоу кончилось. Расходимся, — скомандовал эльф, и те покорно начали разбредаться. Не поворачивая головы в сторону кадетов, капитан продолжил. — Кадет Маанг, поступаешь в распоряжение старших в северной части, на месте объяснят, что от тебя требуется. Кадет Лура, ты будешь в услужении у Татроса, главы склада, где он находится надеюсь объяснять не надо? — он повернул голову ожидая ответа. После кивка, мужчина продолжил. — А ты, Дефо, — эльф явно медлил. Прищурив глаза, капитан указал на парнишку и продолжил, — приведи себя в порядок, придешь ко мне в кабинет. Хотя лучше все же вам всем заняться своим внешним видом. Нам прислали бойцов, а я вижу только лишь свиней, — Махнув рукой, капитан удалился. «Все таки не сдержался», промелькнуло в голове Рена.

***

      На этот раз кадеты решили не тратить время зря и, воспользовавшись услугами нового знакомого, быстро направились в место, отдаленно напоминавшее баню. Деревянное сооружение было весьма неухоженным, хоть и предназначение у него было весьма важное. Какие бы не были ужасные условия, отец всегда учил Рена соблюдать не так много, но важных правил, которые могли бы ему спасти жизнь. Одно из них было связано с чистотой. По заветам отца именно она помогала многие годы справляться с болезнями и невзгодами. Однажды парень видел, как из-за небольшой казалось бы раны, его одногодка был вынужден лишиться руки. По этой причине Рену было понятно такое отношение к чистоте со стороны капитана.       К большому сожалению, ситуация в крепости была не самая лучшая. Это было огромной проблемой для не приспособленных к таким условиях кадетов. Воду пришлось притаскивать самостоятельно из колодца, который находился в отдалении, так еще ко всему прочему, дворф запретил использовать древесину. С ней тут были большие проблемы и перебои, поэтому парням пришлось закаляться без серьезной подготовки. Но как выяснилось позже, это было меньшим из зол, выпавшим на их судьбу. Одно дело ополоснуться, другое — постирать вещи. Ткань хорошенько пропиталась грязью и потом за время пути, а значит отстирывать что-то подобное в ледяной воде было ужасно трудно. Товарищи Рена оставили того, бросив эту как они посчитали эту, глупую затею, но вот парнишка не особо хотел снова показываться в неподобающем виде перед капитаном. Первое впечатление не задалось, и только Богине известно, что за репутацию он получит, если продолжит халатно относиться к службе. Будучи обнаженным, надев на себя лишь нижнее белье, которое не успело толком высохнуть, Рен из последних сил пытался выстирать форму. Руки предательски немели в воде. Ему казалось, что чем дольше он старается, тем меньше он их чувствует. Доставая из воды онемевшие конечности, парень выдохнул горячий воздух изо рта, чтобы хоть как-то реанимировать их. Рен понимал, что он уже достаточно долго тут возиться, но решительно не хотел отступать.       Со скрипом дверь у него за спиной открылась, впуская холодный осенний воздух. Прохлада коснулась не привыкшей коже юноши, и тот покрылся мурашками. Двое мужчин в форме не спеша зашли, тихо закрывая за собой дверь. Какое-то время они стояли прямо у входа, наблюдая за юношей и перешептываясь о чем-то. Чутье парня подсказывало ему, что происходит что-то не ладное, но он наотрез отказался внимать ему и продолжал стирать.       — Посмотрите какой у нас тут неженка! — один из незнакомцев отозвался, медленно вразвалочку направившись в сторону кадета.       — Ну и новобранцев нам конечно присылают, — отозвался второй, что-то делая около двери.       Рену было неприятно это слышать, но глубоко в душе он понимал, что в их словах есть доля правды. Отец иногда обвинял паренька в мягкосердечности и слабости, но избавиться от этих своих черт он не мог. Кадету было ясно, что пришедшие не питают к нему симпатии, но ему было совершенно все равно на этот факт, ведь он приехал сюда не друзей заводить, а на службу. Голова парнишки была переполнена мыслями о том, что капитан, расположение которого ему действительно следует завоевать, уже очень давно его ожидает, и что это может для него плохо кончиться. Сам того не замечая, он глубоко погрузился в свои собственные мысли, где он оправдывается за свое долгое отсутствие. Но это продолжалось недолго, ведь уже скоро парень в ужасе отскочил в сторону. Один из мужчин окатил его ведром с холодной водой. Рен задрожал от холода:       — Что черт возьми Вы делаете? — не сдержав разбушевавшихся в нем эмоций, почти прокричал парень. Его мышцы начали сокращаться с неприятной болью, расходящейся по телу. Зубы застучали, из-за чего он с силой сомкнул рот.       — Ты как со старшими по званию говоришь? — мужчина, что окатил его водой, прошипел в ответ. Его глаза сверкали от ярости, а сам он казался был доволен собой. Рен совершенно не понимал, что происходит и чем заслужил подобное отношение к себе. В голове промелькнула мысль о своеобразном «крещении», но ситуация, что складывалась сейчас, совершенно не подходила под что-то подобное.       — Ты чего, друг мой? — вступил второй страж, который выглядел куда старше своего соратника. Он подошел похлопав первого по плечу, как бы одобряя его действия, — Он же Дефо, — Его взгляд устремился на испуганного мальчишку, показывая осуждение и нотки презрения, которые глубоко поселились в нем, — Такие как мы для него лишь мусор, да, малыш?       — Я не понимаю о чем вы… — Рен перепуганно осмотрелся, осознавая, что попался в ловушку и теперь вынужден иметь дело с ними. Они явно не собирались просто вести дружескую беседу, и от этих мыслей юноша начинал искать что-то, способное послужить ему защитой или отговорить от задуманного незнакомых ему людей. Страх медленно захватил разум юноши не позволяя здраво рассуждать и заполняя все лишь желанием убежать, звать на помощь. Приходило понимание, что они могут оказаться безнаказанными в нынешней ситуации. Рен не успел завести знакомства или обрести репутацию, но по-видимому репутация брата в этих кругах была не самой лучшей, ведь называя юношу по фамилии они явно имели что-то против его старшего родственника в стражах.       — Не переживай, малыш, сейчас мы тебе все объясним, — они, засучив рукава, медленно двинулись к кадету. На их лицах появились улыбки полные насмешки. Рен в ужасе начал пятиться назад, пытаясь понять, как правильнее себя вести в сложившейся ситуации. Раньше он бы не раздумывая вступил в бой, чтобы отстоять себя, но теперь оказавшись напротив двух мужчин, что выглядели куда более габаритными чем он сам, парень понимал, что победы ему не видать. Но и избежать избиения не было шансов, потому как они смотрели на него. Когда юноша ощутил спиной стену, его обуял ужас, что прежде он не испытывал. Страшнее всего для него было полное непонимание причины, по которой все это сейчас происходило.       — Не могли бы мы просто обсудить это? — из последних сил пытался выяснить что произошло Рен, но ответ был довольно короткий и лаконичный — удар в голову. Вокруг все заплясало. Будто найдя подтверждения всем своим страхам и догадкам, юноша задрожал от неминуемого события, участником которого он теперь был вынужден стать. Боль наступила не сразу. Само осознание происходящего было куда стремительнее, чем тело могло это ощутить напрямую на себе. Поддавшись инстинктам, юноша ухватился за голову, будто пытаясь остановить головокружение, но это не имело никакого смысла и результата. Боль что подкатывала понемногу отрезвило его сознание, напоминая ему, что он в опасности, но несмотря на хорошую физическую подготовку, парень был не готов к новому удару, пришедшему незамедлительно. Кулак с легкостью коснулся живота паренька, будто касаясь напрямую внутренних органов, которые с ужасом попытались убежать прочь. Машинально кадет согнулся пополам, не понимая куда дальше придется новый удар. В ужасе борясь со страхом, он пытался догадаться, что ему следует защищать на этот раз, но тело будто обмякло под точными ударами и теперь совершенно не слушалось его.       Легкий толчок, и вот он лежал на холодном деревянном полу, в отчаянье пытаясь прикрыть жизненно важные органы. Инстинкты заставляли его сжиматься с силой, надеясь, что нападавшим наскучит «игра» с ним, и они оставят его. Страх закрыл ему глаза, пытаясь защитить его разум от предстоящего продолжения шоу, активным членом которого он сейчас являлся. Но вдруг наступила тишина. Рен не сразу смог понять, когда вокруг так резко стихло. Но он был чертовски рад, что казалось бы именно это послужило причиной слезам на его глазах. Сердце колотилось отдавая в виски. Жар окутывал места ударов, напоминая о произошедшем еще пару секунд назад. Обида сковала парнишку неприятно отдавая в груди. Рен не ожидал, что в первый же день сможет очутиться в подобной ситуации и в этот момент промедления со стороны нападавших, он отчаянно пытался понять: «За что?».       — Ты в порядке? — послышался тихий знакомый голос. Если память не подводила, то его хозяином являлся капитан. Он аккуратно коснулся плеча юноши, как бы даруя ощущения безопасности. Но вместо счастья, которое казалось бы следовало ощутить Рену, его одолело безумное чувство слабости и бесполезности. Он будто окончательно понял, что с ним сейчас произошло и кто находиться рядом с ним. Кадета теперь совершенно не беспокоила боль, что окутала все его тело, а лишь сама ситуация, в которой он теперь предстал перед вышестоящим начальством. Его злила его беспомощность, и в отчаянье он задрожал, — Встать можешь? — голос мужчины звучал довольно обеспокоенно и одновременно заботливо, отчего парень ощутил силы, способные побороть инстинкты. Кадет кивнул в ответ, борясь с чувством, что избиения на этом не закончаться, а это лишь только начало «игры». Эльф снял с себя бушлат и накрыл им парня, будто говоря: «Ты под моей защитой». Но даже это не было способно придать ему уверенности.       В полной тишине послышались всплески воды, доносившиеся где-то неподалеку. Через ужас, окутавший парнишку, Рен открыл свои глаза с интересом смотря в сторону шума. В помещении остались лишь они вдвоем. Куда делись нападавшие, кадет понятия не имел, но и знать он не то чтобы хотел. Капитан, засучив рукава на своей одежде, выжимал вещи парня, доделывая его работу. Мужчина был довольно ловок в данной деятельности, что было странно, ведь занимая высокую должность, ему не следовало делать что-то подобное. Эльф выглядел погруженным в свои раздумья, отчего его лицо казалось еще более безжизненным чем прежде. Наблюдая за ним, Рен почувствовал, что хоть кто-то в этом чужом месте не смог остаться равнодушным к нему, поэтому страх понемногу отступал. Кадет приподнялся на колени, кутаясь в одежду. Когда его голова понемногу начала приходить в норму, парень заметил, что на его руках была кровь. Ее было не много, но красные капли теперь были и на одежде, что ему дал капитан. Из рассеченной брови стекала алая жидкость, которая не собиралась останавливаться, хотя юноша и пытался не запачкать еще больше черную ткань, но непослушное тело казалось в данной ситуации для него врагом.Чувствуя вину за испорченный бушлат, Рен виновато посмотрел на капитана, закончившего складывать мокрые вещи юноши.       — Извините… — голос парнишки предательски дрожал. Эльф обернулся на звук. В его взгляде читалось сожаление. Казалось, что мужчина винил себя во всем произошедшем, что настораживало юношу. Ему не совсем были понятны чувства, что сейчас испытывал эльф, но задавать ему вопросы не было сил.       — Все в полном порядке, не переживай, — его спокойный баритон отозвался где-то глубоко в душе у юноши, — Сможешь идти или мне помочь? — его внутренние уголки бровей были приподняты, отчего боль с еще большей силой отражалось на измученном лице капитана.       Рен совершил попытку подняться на ноги, но тело отказывалось повиноваться. Голова гудела с такой силой, что к горлу подступала рвота. Силы окончательно покинули его тело, и, немного приподнявшись на ноги, парень упал, упершись руками о пол. Ощущение беспомощности и бесполезности ударило, подобно тяжелому молоту по колоколу, и отдалось во все тело. Кадет и ранее чувствовал сковывающую усталость, но теперь ему было куда сложнее принять ее причины, ведь тот, кто должен был быть его начальником, сейчас был перед ним. Юноша снова показал себя не в лучшем свете, что тяготило его и он испуганно, будто извиняясь, посмотрел на мужчину. Но эльф кажется все замечательно понимал и, присев подле парня на одно колено, внимательно посмотрел на побои, что оставили его подчиненные. Некогда холодный взгляд теперь казался куда более теплее и притягательнее. Рука мужчины осторожно коснулась Рена, помогая тому встать на ноги. Парень пошатнулся, держась за капитана. Эльф осторожно закинул руку парня себе за голову и, поддерживая его, повел прочь из злополучного помещения. Шаги давались с трудом, но мужчина не торопил потерпевшего, а напротив будто следил за его состоянием. Когда они оказались на улице, Рен не был в силах поднять свои глаза. Он ощущал как окружающие смотрели на них, отчего по телу пробегали мурашки. Парень чувствовал вину, что заставил капитана оказаться с ним в такой ситуации, но извиниться ему не хватало духу. Голова все больше трещала, дыхание становилось тяжелее. Глаза от бессилия то и дело закрывалась. Шаг. Капля крови срывается и падает на сырую землю у него под ногами, тут же сливаясь с темной кашицей.       Рен смутно помнил, как они добрались до здания, поднялись по лестнице. Все воспоминания перемешивались в непонятное месиво, что медленно вытекало прочь, теряясь в бесконечном потоке боли и вопросов. Понимание произошедшего пришло чуть позже, когда будто очнувшись от продолжительного сна, парень смог вновь осознать само свое существование, почувствовать тело. Он обнаружил себя закутанным к старый серый, местами выцветший от времени плед, покрытый катышками. Его ворс был довольно грубым от времени, но дарящее чувство тепла и безопасности отвлекало от ощущений на коже. Парень сидел на небольшом диване, который был такой же замученный течением времени как и ткань на плечах у юноши. Некогда на нем была вышивка, но теперь оставались лишь еле заметные отпечатки былого величия спальной мебели. Подобное настроение и усталость присутствовало во всем убранстве внутри комнаты, но несмотря на это, было заметно с каким трепетом и заботой хозяин относился к каждой мелочи, будто это были не просто вещи, а драгоценности. Многие предметы мебели совершенно друг с другом не сочетались, будто тот, кто обставлял это помещение, собирал все это из брошенного или ненужного. Через потертые серые занавески, заштопанными в нескольких местах, будто попытки сохранить их были многочисленны, пробивались слабые лучи заходящего солнца. «Как давно наступил вечер? Сколько времени уже прошло?», подумалось кадету, пытающемуся понять, куда его завела судьба на этот раз. Вновь послышался шум воды, который будто окончательно отрезвил слабый разум юноши. Только теперь Рен заметил стоящего на коленях перед собой капитана. Закончив отмывать от грязи в теплой воде ноги юноши, эльф тщательно сушил их полотенцем. Железный тазик стоящий перед ним был полон мутной жидкости. Будто поняв, что кадет приходит в себя, эльф поднял свои зеленые глаза на него. Его лицо не отражало ничего, что не на шутку встревожило парня. Мужчина произнес почти шепотом:       — Стало лучше? — кадет понемногу начал понимать, что произошло и в панике осмотрелся. Только теперь он смог ощутить, что его тело и лоб перебинтованы. Голова все еще трещала с силой отдавая в виски, из-за чего невольно приходилось щуриться в надежде побороть боль. Если бы не остатки ощущений после побоев, Рен бы не смог поверить, что все это действительно происходит с ним не во сне, а наяву. Ему бы не за что не захотелось пережить что-то хоть отдаленно напоминающее события сегодняшнего дня, даже будь это все сновидением. Закутав ноги парня в свисающую часть пледа, капитан встал и унес таз с жидкостью подальше. Его движения были довольно легкими, но в них чувствовалась какая-то другая тяжесть, ноша. Направившись вновь к кадету, мужчина по пути прихватил стоящий неподалеку стул, ставя его напротив парнишки. Он медленно уселся на него, не сводя взгляда с юноши, — Это была моя ошибка. Ничья более… — эльф замолк, будто слова ему давались с неописуемым трудом. Его голос не звучал уверенно как прежде, а напротив был полон тревоги. Зеленые глаза внимательно изучали кадета в царившей тишине. Казалось, что он пытается что-то найти или обнаружить в лице испуганного мальчишки, еще недавно только прибывшим на службу. За окном завывал ветер, еще больше нагоняя тревоги на Рена, который невольно сглотнул, потупив глаза на сложенные на коленях руки. Пальцы все еще нервно дрожали, напоминая о произошедшем ужасе, — Я бы не хотел, чтобы твой брат узнал о том, что стряслось в бане, — прервал повисшую тишину капитан. Он слегка наклонился к парню, облокачиваясь локтями на ноги. Свои пальцы эльф сложив в замок, нервно потирая большими друг о друга, — Мы можем договориться? — сдавленно продолжал он, проглатывая окончание, будто ему совершенно не по душе было произносить что-то подобное. В его взгляде понемногу чувствовалась боль и тревога, которая переполняла мужчину. Рену чудилось, что сидящий перед ним совершенно не был похож на того капитана, что он видел прежде на улице. Это вызывало тревогу в перемешку с сочувствием, непонятно откуда взявшимся.       — Я не помню… — говорить было трудно. Горло пересохло и теперь болело. Губы потрескались и по-видимому кое-где лопнули, потому что боль медленно расходилась от них. Юноша будто пытаясь избавиться от неприятных ощущений облизнул их и, тяжело выдохнув, продолжил, — Что произошло? — Рен чувствовал как злость понемногу охватывает его сливаясь с обидой. Смотря на мужчину перед ним, он чувствовал, как сможет наказать одного из виновников произошедшего. Власть пьянила. Но смотря на это, парень чувствовал, что не хочет на зло отвечать подобной монетой.       — Что ты хочешь знать? — эльф посмотрел в глаза пареньку и тот почувствовал, как тяжело пришлось мужчине, как он себя винит и какова ноша на его плечах сейчас. Рен хотел бы узнать, но казалось, что вопросы принесут лишь большую боль капитану, поэтому парень отвел взгляд в сторону. В груди противно заныло. Ярость полностью оставила кадета, и теперь он ощущал слабость и нежелание больше иметь ничего общего с произошедшим.       — Я ничего не расскажу брату, — губы слегка дрожали. Попытки отпустить ситуацию давались пареньку с трудом, но он не хотел тревожить ни свою, ни память эльфа, на судьбу которого и без того выпало немало трудностей и невзгод. Рен понимал, что капитан для всех в этой крепости был подобно родителю, который из последних сил готов защищать своих детей. Его переживания и тревогу было не так трудно понять, поэтому лучшим лекарством для них обоих служила тишина.

***

      — Подъем! — раздался командный голос в казарме. Тишина, что прежде заполняла помещение, была безвозвратно нарушена. Вокруг царил хаос, сопровождаемый какофонией из шума: скрипа деревянных кроватей, топота и гомона. Когда Рен открыл свои глаза и рывком поднялся на ноги, голова с силой затрещала, напоминая о недавних событиях. Тело все еще не восстановилось и не хотело слушаться, поэтому с трудом кадет заправил свое место и оделся в форму. Встав в строй, его терзали мысли, что возможно согласиться на щедрое предложения капитана все же стоило. Сейчас он мог бы спокойно нежиться в кровати, ожидая когда его тело полностью восстановится. Но Рен прибыл сюда на службу и не хотел превращаться в лентяя. Ему хотелось приносить пользу, а не быть обузой в крепости, это и было причиной отказа. Быть стражем, значит быть защитой и надеждой для каждого, кто в ней действительно нуждается. На самом деле, юношу никто не вдохновлял и не навязывал это решение, оно исходило из самих глубин его души. И парень был готов нести ответственность за принятые решения и избранный лично им путь.       Борясь с болью, Рен выпрямился и поправил черную форму. Теперь она как и прежде была в идеальном состоянии. И все благодаря стараниям капитана. Кадет сам для себя поклялся, что будет хранить ее как самую настоящую драгоценность. Стражи косились на юношу, но он скрывал свои чувства, замечательно понимая, что ему самому необходимо заполучить доверия всех этих незнакомцев, самостоятельно развеять все предубеждения на его счет. Хоть он и до конца не понимал, чем заслужил подобное отношения, но для себя он принял решения, что по возвращении в город задаст пару вопросов Мирону, чтобы прояснить всю ситуацию. Чуть меньше месяца парень теперь обязан отслужить в этом месте и должен быть готов вынести все трудности, что выпадут на его долю. Служба обещала быть довольно «интересной».       Старшина неспеша прошел вдоль шеренги, пристально всматриваясь в стоящих. Он выглядел довольно серьезным мужчиной с аккуратно уложенными волосами, которые на фоне не идеально формы казались несколько неказисто. Складывалось впечатление, что его внешность была ему куда важнее, чем остальное. Хоть и не особо сильно, но мужчина был выше кадета, что обижало его, ведь в академии рост парня был довольно высокий, но теперь в окружении бывалых, он ощущал себя мелким и незначительным. Старшина остановился посреди строя, повернувшись к шеренге и начал поочередно называть имя и назначение. Светло-голубые глаза мужчины казались довольно безжизненными, поэтому когда он как бы невзначай обращал свое внимание на юношу, парень ощущал, что его пронзало что-то леденящее. Ощущение вызывало странное чувство тревоги. В момент, когда его взгляд окончательно остановился на Рене, по телу юноши пробежали мурашки:       — Дефо, мне сказали, что ты сегодня отправишься с нами на «прогулку», — Уже не скрывая своего интереса окружающие смотрели на кадета. Парень не понимал, что это значит, но спорить со старшими по званию не хотелось, поэтому он как бы соглашаясь кивнул, — Ты определился с оружием?       — Почти, — немного помедлил Рен. Это была одна из немногих дилемм, что предстало перед каждым в свое время. Его нужно было выбирать с умом, взвешивая свои сильные и слабые стороны, чтобы превращать себя в полноценное оружие для защиты, — Я одинаково хорошо владею малым огнестрельным и средним холодным оружием.       -Добро, — почесав свой покрытый седой щетиной подбородок, мужчина пошел к парнишке поближе, продолжая с интересом разглядывать его. На его лице возникла едва заметная улыбка. Старшина положил свою руку кадету на плечо, наклоняясь поближе, и почти шепотом продолжил, — Наши глаза нас могут подводить, малыш. Не все что ты видишь таковым является на самом деле. Запомни это, — Рен, не до конца понимая к чему ему вдруг это сказали, кивнул соглашаясь. Мужчина казался ему немного чудаковатый, но хотя бы не опасным как те, с кем ему посчастливилось познакомиться раньше, — Отправляйся в оружейную. Огнестрел не бери. Эти штуки чертовски дорогие, — отстранившись от кадета, мужчина продолжил свой монолог, — Холодное на свой вкус бери и топай в конюшню. Посмотрим как ты держишься в седле, — ухмылка на лице мужчины теперь была видна. Стоило старшине махнуть рукой, как стражи моментально начали разбредаться на свои посты. Рен еще какое-то время всматривался в удаляющийся силуэт мужчины.       Кадет вышел из казармы почти последним. Из-за боли он не мог толком идти и не хотел торопиться, чтобы ненароком не попасть в очередную неприятную ситуацию. Выйдя на улицу, парень заметил, что было еще довольно темно. Небо только начинало менять свой цвет. Кадет нехотя признался самому себе, что он совершенно не выспался и хотелось вернуться в кровать. Зевок, что неожиданно вырвался, стал напоминанием об этом. В академии их учили быть готовым к подъему в любое время, но сейчас парнишка был не в лучшей форме, что будто служило оправданием самому себе. Дремота все никак не уходила, что юноша шел немного покачиваясь из стороны в сторону. Угодив ногой в лужу, Рен будто отрезвел. Он с испугом посмотрел на форму, которую не хотелось вновь пачкать. На его счастье грязь не попала на ткань. Он тяжело выдохнул. Вспомнился шум дождя за окном, что доносился до ушей парня, когда тот засыпал. В воспоминаниях капитан вел себя не соответствующе своему статусу, что вызвало непонимание у кадета. Рен понимал свое место, но эльф был слишком заботлив по отношению к нему, что вызывало неподдельный интерес у парня. В чем причина такого отношения? Неужели статус брата мог так сильно повлиять? Парню было непривычно подобное отношение к своей личности, ведь даже когда он был еще ребенком, отец был довольно строг к ним. Артур Дефо не был стражем и охотником, но ему нравилось, когда окружающие беспрекословно следовали правилам и он любил их устанавливать. Сам же мужчина не всегда следовал им, ведь он был главой семейства и на него они не распространяли свое влияние. Артур частенько напивался со своими коллегами-заводчанами, поддаваясь своей слабости, но семейство себе подобного позволить не имела права. Такое положение дел не приходилось по душе Яну, младшему брату Рена, который за свое неповиновение частенько получал нагоняй от отца. Мальчик родился излишне свободолюбивым и любопытным, поэтому ведомый своими желаниями он сбегал из дома, и Рен становился личной нянькой для него. Пока кадет учил привычки и особенности своего младшего брата, ему приходилось получать от отца нагоняи вместо него. Так парень привык нести ответственность за Яна, но в последствии это повлияло на их крепкие отношения, ведь младший Дефо признавал теперь только Рена и прислушивался только к нему.       Воспоминания о семье отвлекали кадета от головной боли, что казалось бы уже никогда не стихнет. Парень грустил от мысли, что еще не скоро сможет с ними повидаться, а после окончания обучения и вовсе встречи станут столь редкими, что они начнут забывать о нем. Рен искренне любил свою семью и беспокоился о ее благополучии, поэтому меньше всего он хотел терять связь с родными. Но казалось, что это неизбежно наступит. От подобного хода мысли в груди неприятно защемило. «У них все будет хорошо», уверял себя парень. Кадет открыл дверь, которая хоть и не сразу, но со скрипом поддалась. Помещение было довольно темным и неухоженным. Даже в темноте юноша заметил летающую в воздухе пыль. Всюду стояло множество разнообразных ящиков, которые удивительным образом не падало под собственным весом. Видя подобный беспорядок, юноша шокировано смотрел на страшные сооружения деревянных коробок. Как бы до конца не осознавая, парень пытался представить как ему следует пробираться, чтобы все эти башни не похоронили его под своим весом.       — А вот и ты, Дефо, — возникший казалось бы из ниоткуда довольно высокий дворф, похлопал парнишку по плечу. Он походил на низкого и широкого человека, нежели на представителя своей расы, лишь густая борода, заплетенная в аккуратные косички, и повадки показывали в нем то, кем он на самом деле являлся. Мужчина аккуратно поглаживал свои волосы на лице, будто действительно гордился ими, — Тезур, будем знакомы, — он захохотал присущим его расе низким тембром, — в честь прапрадеда. Да! Того самого.       Рен молчаливо покосился на нового знакомого, пытаясь понять о чем тот говорит. Должно быть это было всем известная информация, но парнишка все никак не мог вспомнить кого из истории так звали. Юноше было приятно понимать, что дворф перед ним не питал к нему неприязни как остальные. Будто желая ответить на его отношение к нему, кадет почтительно кивнул:       — Очень приятно с Вами познакомиться. А вы значит хозяин этого всего? — показав на внутреннее убранство интересовался Рен.       — Ну а чье ж еще может быть?       — Замечательно, — парень, случайно задел один из пыльных ящиков, которые вызвали шатание общего сооружение из них, пока пропускал дворфа внутрь. В панике кадет, ухватился за деревяшки, восстанавливая равновесие конструкции. Когда все пришло в норму, парень отпрял и начал отряхивать свою форму, что вызвало неподдельное недовольство со стороны оружейника. Тот цокнул, показывая, что поведение мальчишки довольно неучтиво, — Простите, — Рен последовал за мужчиной, виновато приподняв брови, — Понимаете эту форму…       — Только выдали. Я знаю, — недовольно пробурчал Тезур, вскидывая руки. Казалось лишь этого было достаточно, чтобы мальчишка разочаровал его.       — Дело совершенно не в этом, — Рен помедлил, подбирая слова. Он не знал, как сможет вновь заслужить хорошее отношение дворфа к себе и поэтому попытался быть просто открытым и честным, — Капитан стирал ее за меня лично. И это было бы ужасно, явись я в неподобающем виде к нему после всего этого.       — Капитан? Ты видимо шутишь. — умерив свой пыл, дворф остановился, вглядываясь в лицо юноши. Казалось, что он не совсем верил словам паренька. Мужчина задумчиво погладил свою бороду и продолжил, — удивительный, ты, однако.       — Это плохо?       — Кто знает? Кто знает. Разве что Богине известно. Так чего это мы, — вновь добродушно заулыбался Тезур, продолжив идти вглубь, — чего хочешь?       — Оружие среднее острое, если это возможно, предпочел бы режущее, — Рен шел следом внимательно осматриваясь. Оказавшись в глубине здания, перед ним предстали достаточно невероятные виды. Весь этот внешний беспорядок изнутри преображался и теперь походил на завораживающую картину. Складывалось впечатление будто дворф сооружал из ящиков деревянную пещеру с присущими им сталактитами.       — О как, — Тезур, не переставая улыбаться, подмигнул парнишке, — Предпочтения прямо как у капитана! Есть у меня кое-что для тебя, малыш.       Оружейник быстрым шагом пролез в одну из сооруженных им пещер. Юноша наклонился, как бы пытаясь заглянуть куда направился мужчина, но из-за страха нарушить баланс сооружений, решил остаться снаружи. До парня доносился лишь отдаленный шум. Показалось, что что-то упала с грохотом. Скрежет, будто тащили что-то тяжелое по деревянному полу.       — Нашел! — победоносно донеслось из глубин деревянной пещеры, — Моя работа, — сначала показался меч, а после него и сам дворф.       — Ваша работа? — Рен взял оружие в руки. Меч был не особо примечательным, но будучи сыном заводчанина, парень заметил исключительную работу мастера. Оружие было аккуратным и не тяжелым, рукоять говорила о филигранной работе в отливке и ковке. Не примечательные, но в тоже время притягательные узоры пленили внимание. Стоило кадету лишь слегка обнажить лезвие клинка и он обнаружил бесчисленное количество высеченных рун вдоль голоменя. Блеск металла говорил, что меч был совершенно не тронут прежде, что было удивительно для парня. Рен понимал, что у него в руках сейчас находился шедевр, стоящий баснословных денег. От этой мысли у парнишки дыхание сперло, — Великолепная работа…       — А то! — довольно потирал нос Тезур. Дворф явно был доволен реакцией кадета на оружие и даже казалось, что мужчина понял, паренек смыслит в подобных вещах, — Перед тем как забросить кузнечное дело и податься сюда, сделал его.       — Вы прекрасный кузнец. Не представляю сколько усилий Вам требовалось чтобы создать что-то подобное. Думаю не стоило… — парнишка протянул меч мужчине с огорчением на лице. Рен не мог представить себе что хоть когда-нибудь сможет обзавестись чем-то настолько совершенным.       — Стоило… — прервал его дворф, отталкивая от себя оружие. Блеск в его глазах моментально потух, будто было что-то, что могло его вывести из равновесия, и теперь он тонул в тяжелых думах, — Не знаю как ты, малец. Но все здесь что-то или кого-то лишились. Нас всех что-то тяготит. Именно поэтому мы здесь и находимся, — Тезур посмотрел в сторону, будто пытаясь найти кого-то в бесконечной темноте среди ящиков, — Мне стыдно, ведь я пришел сюда из-за мести. К счастью для меня, я смог ее совершить. Но знаешь, малыш, на душе от этого легче не стало. Благодаря тем, кто окружал меня все это время, я смог осознать, что служба это куда большее, чем просто удовлетворение своего страстного желания. Каждый здесь прекрасно знает, что в любой момент его жизнь может оборваться, но несмотря на это, изо всех сил продолжает служить веря в великое благо, которое он приносит. За нашими спинами находятся те, кто не могут постоять за себя и мы должны сделать все, чтобы хоть там они смогли жить в мире и покое. Довольно громкие слова, но эта мысль мне помогает просыпаться по утрам и заниматься тем, в чем казалось бы не так много смысла, — мужчина повернулся к кадету. На его глазах проступили едва заметные слезы. Но голос при этом не поддавал и малейшего намека на обуявшие его чувства, — Запомни, не важно узнают ли о твоем подвиге кто-либо или ты сгинешь в безвестности. Это все — ничто. Вещи, что кроются за нашими делами куда важнее признания или принятия. Пусть мы будем одни. Но на самом деле это совершенно не так. Наступит день, когда ты сможешь понять меня. Я надеюсь. А теперь оставь меня.       Рен учтиво встал на колено, склонив свою голову перед дворфом. Он не был в силах отразить благодарность и восхищение, что испытывал к едва знакомому мужчине, и поэтому мог передать это таким образом. Рену казалось, что он получил от Тезура куда больше, чем оружие, куда больше чем он вообще мог бы себе представить. Когда по шагам стало понятно, что дворф скрылся в бесконечной темноте оружейни, парень поднял глаза, молчаливо прощаясь с новым товарищем.

***

      Конюшня находилась неподалеку от врат, прилежащих ближе к внешней стороне, там где должен был находится великий провал — Мглистый Канал. Деревянная одноэтажная постройка была одной из крупнейших в крепости зданий и неспроста, ведь по уставу, каждому стражу полагалась лошадь, исключениями служили лишь те, кто занимался обслуживанием работы остальных: конюхи, оружейник, повар и так далее. Они занимали довольно важное и почетное место и могли спокойно попросить о помощи, и никто не имел никакого морального права отказать им, ведь они выполняли работу столь ценную и важную, что в обычном обществе была весьма недооценена. Служить в крепости значило быть готовым к любым вызовам судьбы, даже если этот вызов — уборка навоза за лошадьми.       Подходя ближе к конюшне, Рен почувствовал знакомый запах, который подсказывал, что он шел в нужном направлении. Парень не был удивлен, что в этом месте стоит подобный «аромат», ведь это довольно логично и он не раз сталкивался с чем-то подобным, когда на первом курсе их обучали верховой езде. Кадет невольно вспомнил моменты с тренировок. Езда как и остальные физические тренировки давались ему с трудностью, но ощущение своеобразной победы, когда парнишка наконец-то смог пройти весь маршрут не свалившись с лошади, был незабываемый. По пути Рен заметил, что вся крепость находилась в упадке и медленно разрушалась и, по-видимому, никто не предпринимает достаточно усилий для предотвращения этого процесса. Ему не было известно — было ли так же в других фортах, или эта учесть касалась только Аагора, но наблюдать подобное было неприятно. Конечно, юноша не надеялся, что здесь вдали от крупных городов и основных дорожных путей, будет все прекрасно, но это было хуже того, что он мог себе представить. Рен, проживая в глуши родных мест, пребывал в куда в лучших условиях и понимал, насколько важно поддерживать свое жилище в хорошем виде. «Разве в таком состоянии можно обороняться?», возник вопрос у кадета, пристально рассматривающего окружение. Рен заметил конюха, что рассматривал его с нотками неприязни, это становилось для парнишки уже привычным, но рука сама собой невольно опустилась на рукоять новенького меча на поясе.       — Поздравляю с обновкой, — произнес капитан, неожиданно возникший за спиной у юноши. Рен, подскочив на месте, обернулся. Эльф с интересом наблюдал за реакцией паренька, по-видимому получая от этого своеобразное удовольствие, вот только кадет совершенно не мог понять, как ему из раза в раз удавалось возникать так неожиданно. Это казалось не простым умением, но представить сколько времени потребовалось, чтобы научиться делать что-то подобное, кадет не мог. Капитан выглядел сегодня куда лучше, чем вчера. Он выглядел не таким уставшим и обеспокоенным. От него не чувствовалось холодка как прежде, что вызывало удивление со стороны кадета. Парень кивнул в знак приветствия, не успев окончательно отойти от испуга, — Твоя порция провизии. Мы надолго, — произнес капитан, всучив небольшой мешочек с провиантом.       — Надолго? — вопрошал юноша, до конца не веря в услышанное. Эльф двинулся дальше и кадет последовал за ним, невольно прислушиваясь к его ходьбе. Как бы он не старался, казалось, что капитан совершенно не касается земли ногами. От шагов мужчины оставались еле заметные следы на мягкой сырой земле, где ноги кадета довольно сильно погружались в коричневую кашицу, пачкаясь и увязая. Рен раньше слышал о некоторых особенностях эльфов, которым было присуще легкость в походке, но он знал одного своего однокурсника, и тот не обладал ничем подобным. Поэтому парнишка подумал, что это все лишь вымысел, чтобы придать расе особенность.       — Верно, кадет, — махнув рукой в сторону одной из лошадей, что ожидали их, произнес капитан, — временно эта будет твоей.       Рен не стал спорить с начальством и, не получив удовлетворяющего его ответа, послушно двинулся в указанном направлении. Серая кобыла внимательно смотрела на своего временного хозяина, будто изучая его. Рен обошел ее, пытаясь не напугать. Им объясняли, что они довольно пугливые создания и в панике могут навредить. Закрепив свою сумку и провиант подле седла, юноша приготовился сесть на лошадь, поставив левую ногу в стремя. Ухватившись за седло покрепче, парень подтянул себя, рывком оседлав кобылу, та почувствовав всадника, закивала головой под собственное довольное ржание. После хоть и незначительного перерыва в тренировках, Рен ощущал некоторую тревогу. Сердце трепетало от предвкушения «прогулки». Усевшись поудобнее, кадет взял поводья, направляя лошадь в сторону капитана, что ожидал его в компании еще двух: старшины, вооружившегося коротким мечом и прямоугольным щитом, закрепленным у него на спине, и до этого момента незнакомого полуэльфа с луком и стрелами, двумя короткими топорами, висевшими по обе стороны от него. Эльф же, как и говорил ранее дворф, предпочел одноручный меч, незначительно длиннее того, что был у Рена, а на левой ноге виднелись два коротких ножа, что по-видимому они были метательными. Юноша с интересом осматривал собравшийся отряд, вглядываясь в звания своих спутников. Полуэльф был старшим лейтенантом, а значит был довольно выше по статусу чем человек в их группе. Незнакомец и сам по себе был довольно незаурядной внешности, что выделяло его на фоне общей массы стражей этой крепости. Его голубые глаза скользнули в сторону парнишки, и тот моментально почувствовал как все его чувства кричат об опасности, что заставило кадета невольно сглотнуть. Будто заметив это, капитан произнес:       — Не тревожься там сильно, это всего лишь меры предосторожности. Мы проверим северную часть стены и вернемся. Это займет всего парочку-тройку дней, — эльф заулыбался, понимая последовавшее изумление на лице молодого человека, — Если боишься, то просто держись поближе ко мне, — стоило капитану договорить фразу, как остальные засмеялись.       Огромная дверь медленно открывалась, уступая место отряду, что не спеша направился прочь из крепости. Старшина, пришпорив своего коня, вырвался чуть вперед и, обернувшись на своих спутников с прежде незнакомой для юноши улыбкой, произнес:              -Коль помрем, малыш, запомни, кто был подле тебя в этот момент, — мужчина подмигнул кадету. Рен удивленно уставился на него, не понимая как о таком можно говорить так спокойно, — Старшина Дэвид Ролли, в случае чего возле меня куда безопаснее, да, Фридериус? — капитан утвердительно кивнул, немного прикрывая свои зеленые глаза, — А это, — мужчина кивком указал на полуэльфа, что до этого момента был довольно молчаливым, — не девушка, — старшина залился смехом. Лучник действительно был утонченным и имел довольно нежные выразительные черты лица, что казалось совершенно не подходили под работу стража, — Это Лука, он из рода богатеев, так что поуважительнее с ним.       — Я всегда знал, что язык тебе не к чему и чем дольше я слушаю, тем сильнее мое желание избавить мир от чего-то столь же ужасного как хоссы, — голос полуэльфа звучал довольно уставше и устарающе, что совершенно не подходило под его внешность.       Чем дальше отряд отходил от крепости, тем сильнее они ускорялись. И хоть они только прошли через ворота, а эти двое умудрились сцепится в самом начале пути, что не на шутку беспокоило Рена. Он подумывал как будет корректнее вмешаться, чтобы самому не попасть под горячую руку, но капитан остановил его и почти шепотом проговорил:       — Не обращай на них внимания. Стоит этим двоим покинуть стены крепости, как превращаются в детей малых, — и действительно со стороны походило на что-то подобное. Рен, смотря на них, невольно вспоминал себя со старшим братом, когда они ссорились из-за всяких глупостей. В конфликте этих двоих ощущалось, что они затеяли это скорее ради шутки. В их ссоре не было ничего серьезного. Старшина периодически даже кривлялся, пытаясь пародировать полуэльфа за его манеры, тот лишь невольно цокал на такое поведение мужчины, — Рен… — капитан помедлил, подбирая подходящие слова. Кадет был удивлен, что к нему наконец-то обратились по имени, кроме того, поведения эльфа настораживало все больше, — Я хочу показать тебе кое-что действительно особенное, — отряд продолжил свое движение на восток, хотя их направление должно было смениться. Рен почувствовал как понемногу его окутывает страх. Он не мог довериться спутникам, а после событий вчерашнего дня, понимание происходящего ускользало из зоны досягаемости юноши, — Хорошо ли ты знаешь историю?       — С какой целью Вы интересуетесь? — кадет все больше погружался в свои мысли, пытаясь предугадать будущее, ведь находясь по эту сторону от стены, с ним могло случится что угодно. Все что будет происходит здесь останется только между присутствующими, а следовательно при желании о его смерти никакой правдивой информации не поступит.       — Я понимаю твои чувства, но тебе стоит начать доверять нам, ведь наши жизни зависят от совместной работы. Если ты понимаешь о чем это я.       — Вы хотели показать мне что-то… — прервал его речь Рен. Парень был в непривычных условиях и не был готов рисковать собственной жизнью, особенно понимая, что его основная опасность исходит от тех, на кого ему следовало бы положиться. Юноша хотел бы доверять кому-то и получать поддержку, но чувства напоминали, что ему следует быть осторожным с ними. Давно кадет не был настолько настороже и внимателен к окружающим его личностям. Это заставляло его еще сильнее погружаться в тревогу, уставая от окутывающего его ужаса. Продвигаясь дальше на восток, Рен заметил как вдали неприметная черная полоса начинала расти, становясь все больше. Она тянулась по обе стороны на север и на юг. Смотря на это, кадет вспомнил описания из книг: «Огромная зияющая черная пропасть, что делит землю пополам и служит древней преградой». В реальной жизни она наводила куда больший ужас и восхищение, чем вообще парнишка мог представить. Остановившись в сотне метров от пропасти, кадет с капитаном спешились, оставив лошадей с полуэльфом и человеком, что не переставали собачиться между собой. Казалось, что ничего на свете не способно прервать этот бесконечно текущий процесс. Рен и Фридериус двинулись прямо к обрыву, что носил название «Мглистый Канал». Вдалеке виднелась другая сторона пропасти, что принадлежала к землям, где обитали хоссы. Именно с той стороны эти чудища пробирались сюда в поисках свежего мяса.       — Я могу подойти? — робко поинтересовался Рен, смотря на капитана, который казалось не сводит с паренька своего взгляда. Мужчина утвердительно кивнул, будто этого он и ждал. Кадет уверенно начал шагать к пропасти, но с каждым шагом его одолевала тревога, источника которой он не мог понять. По началу парень не ощущал как замедляется, но когда он начал двигаться уже крадучи, юноша понял, что тело перестало его слушаться и содрогалась от неведомого ужаса. Когда до обрыва осталось всего пара метров, Рен остановился без сил продолжать свой путь. Каменистый обрыв имел очень странный цвет, лишь взглянув на который становилось понятно, что здесь произошло что-то невероятное. Казалось, будто камни обожгли под такой высокой температурой, что они стали походить на заостренные как кинжалы угли. Ветер с силой проносился мимо юноши, будто пытаясь столкнуть его вниз. Рен еле удержался на ногах, невольно сделав шаг вперед. Неожиданно до ушей паренька донеслись голоса, которые казалось бы исходили из зияющей пропасти перед ним. Кадет стремился понять, что неизвестные пытались сказать, но их шепот он был не в силах разобрать. По спине невольно пробежали мурашки. Парень машинально подошел ближе, ведомый неизвестным желанием, опуская свой взгляд в бесконечную клубяющуюся тьму пропасти. Голоса затихли будто испугались, что их заметили. Наступила оглушающая тишина. Казалось что все звуки испарились ничего не оставив после своего ухода. В момент когда Рен хотел было отвести свой взгляд от клубящейся тьмы, он заметил движение где-то внизу под собой, там где склон превратился в острые копья из обожженного камня. Неизвестный животный страх охватил парнишку, заставляя разум затуманиться, наполняя сомнительными мыслями. Парень невольно сглотнул образовавшийся в горле ком, как вдруг из пропасти раздался пронзительный крик, что в установившейся тишине оглушил его. Рен в ужасе напрягся всем своим телом пытаясь рассмотреть силуэт, что медленно рывками приближался к нему из клубов тьмы. Сначала показалась тонкая рука явно принадлежащая девушке. Она была покрыта ранами и кровью темной и густой, которая медленно стекала вниз от запястья. Пальцы неизвестной с силой ухватились за одну из каменных копий еле сдерживаясь, чтобы не отпустить. Покрытые красной жидкостью руки скользили, но незнакомка явно не собиралась сдаваться. Она подтянулась выше уже открывая виду голову с верхней частью своего туловища. Темные волосы были покрыты кровью, отчего слиплись и свисали сосульками. На голове виднелся странной формы обруч, который явно не служил украшением а выполнял какую-то другую значимую роль. Некогда белые одежды незнакомки покрылись грязью, кровью, гарью. Часть ее наряда был прикрыт странными, диковинными вставками, которые служили по-видимому броней. Подняв на парнишку свои измученные глаза полные боли и отчаянья, незнакомка начала молить его о помощи, протягивая свою окровавленную конечность к нему. Рен с ужасом сел на колени, протягивая свою руку к ней, готовясь вытаскивать ее из рук ужаса и тьмы. Стоило их пальцам коснуться друг друга, как перед глазами кадета начали мелькать ужасные картины, наполненные болью и отчаяньем. Новая волна страха охватила паренька, заставляя его сердце колотиться с новой силой. Тело невольно содрогалось, быстро теряя силы. Очнувшись будто от какого-то транса, парень вновь увидел пропасть с клубящейся тьмой перед собой. Незнакомки более не было. Дыхание сперло от осознания, что он потеряв равновесие, медленно падает во мглу.