People You Know

Дафна росла «правильной девушкой». Отдавая предпочтение своего факультету, первые несколько лет жизни в замке девушка следовала семейным указаниям, держась подальше от всего, что не было связано с возможностью организации отличного брака и обретения влиятельного положения в будущем. На пятом курсе Дафну хотели выдать за Драко Малфоя — её хорошего друга и сокурсника, но в последний момент родители «пары» поссорились и не нашли компромиссов. Гринграсс выдыхала с облегчением, предпочитая забивать голову учёбой и тренировкой магических заклятий, чтобы не быть элегантным «приложением» к будущему супругу. Дафна видела себя рядом с сильным и амбициозным волшебником, который смог бы украсить её будущее, но никак не с тем, к кому бы она не испытывала чувств. Маленькие мысли только укреплялись в голове у слизеринки, и дальнейшая перспектива «нужного брака» начала рассыпаться для блондинки, когда она сблизилась с Тео.

***

Нотт был другим. Не слишком чтил аристократические и древние традиции, скорее был антиподом к соблюдению обычаев: ему нравились яркие люди, он не прочь был потратить некоторое количество лет на путешествия взамен бизнесу и процветанию рода в купе с попытками завести семью. Тео зажёг огонь внутри Гринграсс, позволял себе выбрать сокурсницу в качестве спутницы на одну из вечеринок факультета. Пятый курс близился к концу, помолвка с Драко была разорвана и Дафне ничего не мешало погрузиться в приключение с авантюрным и интересным Ноттом. Эмоции, которые он заставлял испытывать были на определённой границы: раньше своё равнодушие Гринграсс объясняла манерами и происхождением, теперь же Дафне казалось, что она утратила интерес к жизни ещё в младенчестве. А Тео восстановил её, как личность и как волшебницу, помогая в познании себя.

***

Отношения были взрывов, полным бури и безумия. Они не начались с банальных ухаживаний, наоборот: единственный танец на вечеринке перерос к почти что приставаниям к Гринграсс, Нотт был пьян и не пытался себя контролировать. Дафна выпила примерно столько же, а бушующие гормоны вместе с интересом к симпатичному Тео открыли путь к ответной реакции. Они целовались так страстно, что Гринграсс захотела большего, несмотря на то, что Нотт ничего такого предлагать не стал. Ей не хотелось отдаляться от сестры, ведь Астория как никто другой понимала Дафну, но противиться своим чувствам слизеринка не стала: летом 96 года она объявила семье, что стала девушкой Теодора и закрыла вопрос о её договорном браке на долгое время, пребывая в эйфории от первых и взаимных чувств, да ещё и с тем, кто мог дать ей незабываемое. Гринграсс смотрела на вещи со стороны своих взглядов и убеждений, в основном, навязанных родными. Тогда как Нотт начинал помогать ей прикрывать глаза на некоторые. Дафна влюблялась в версию, которая рисовалась возле Тео, закручивая жизнь девушки в вихрь.

***

Слизеринке казалось, что она чересчур романтизировала их с Теодором связь, но менее прекрасной от этого она не становилась. Первый поцелуй, первый раз и первое «я люблю тебя» — всё казалось таким правильным, милым и сладким. Дафна была готова отправиться за Ноттом на край света, и их отношения ничего не портило до начала 1997 года, что позволяло Гринграсс быть убеждённой в том, что Тео — её единственный.

***

— Куда ты ты хотел поехать? Для начала. — Во Францию, — он ответил, не задумываясь, поглаживая оголённое плечо блондинки, — там много красивых мест. — И улочек, и кафе, — подхватила Даф, приподнимаясь с его колен и разворачиваясь к любимым губам, — только представь: я и ты под ночным небом! Огни на Эйфелевой башне сверкают и зажигаются, мы делаем сотни колдографий и потом вспоминаем о поездке. Нотт кладёт руки на талию светловолосой, притягивает её ближе и целует, не отвечая на размышления Гринграсс. Тогда ей было этого достаточно; главное — он рядом. С ней, целует, прикасается, слушает. Девушка действительно мно́гого хотела от этого очаровательного засранца, который, под гнётом обстоятельств, принял метку ещё в декабре, ничего не сообщая своей Даф. — А куда ещё ты бы хотел поехать? Тогда он промолчал, позволив эмоциям взять вверх: его ледяные руки скользнули под рубашку Гринграсс, пальцы сжали нежную кожу девицы, наслаждаясь каждым сантиметром. Красота и искусство — именно так Теодор мог описать Дафну двумя словами. Она была идеальна, с потрясающим телом и горящими глазами, которыми смотрела лишь на него. В большем он не нуждался, забывая, что его игрушка на время — превратилась в постоянную, привычка стала обыденностью, в которую Нотт сбегал от начинающегося кошмара.

***

Дафна была влюблена в образ, который сама себя нарисовала. Вытирая слёзы в женском туалете, Гринграсс дрожала всем телом и прикрывала глаза в попытке успокоиться. Он изменил ей. Поцеловался с другой, её хорошей подругой на глазах Дафны. Он даже не думал скрыть факт своего поцелуя с Пэнси. Гринграсс с силой ударила по двери кабинки, и зарыдала в голос. Она плакала несколько минут, после чего закатала рукава, чтобы помыть руки, покинув кабинку. Отражение в зеркале напугало Дафну, и она отшатнулась. Покрасневшие глаза, опухший нос и красные щёки. На левой руке виднелась Метка, без которой младшая сестра была бы уже мертва. Угрозы пробрались в жизнь Гринграсс, и она не могла противостоять им. Сделав несколько вдохов и выдохов, слизеринка провела мокрыми руками по волосам, заправила часть прядей за уши и покинула туалет, стараясь отвлекать себя другими мыслями. Она потратила три часа на домашнюю работу, проигнорировав попытку Пэнси поговорить с ней. Дафне было больно. Она не была такой бесчувственной внутри, какой выглядела снаружи. Её сердце будто треснуло, распадаясь на несколько кусочков. Хрупкая и такая сильная одновременно — она вся была соткана из противоречий, стирая маленькие слезинки, чтобы они не оказались на бумаге. Дафна зажмурилась, убирая перо подальше. Перед глазами стояла мертвенно-бледная Астория, которую Беллатриса Лестрейндж поставила на колени. Девушка кричала от Круциатуса, пока отец не привёл в гостиную поместья Дафну. Увидев младшую сестрёнку, она застыла на месте, не в силах пошевелиться. Ей захотелось умереть в этот же момент, и она сжала палочку, пытаясь не наброситься на Пожирательницу. — Хочешь помочь малышке Тори? Поступи правильно, Гринграсс, — мерзкий голос Беллы заполонил пространство, и Дафна сдалась. Через сутки она рассматривала руку со свежей тату, которую она не сможет ввести уже никогда. Грозная змея немо смотрела в ответ, и Гринграсс сдержала тогда рвущуюся наружу истерику. Справилась с собой, смогла. Но не сейчас. Последняя капля как крышка в дряхлый гроб: морально ударила по девушке, и Дафна плохо помнила, сколько выпила, направившись в комнату к Блейзу Забини после окончания домашней работы. Проснулась она в обнимку с Ноттом в той же комнате Блейза, попыталась покинуть Тео, но тот не позволил ей. Их секс заставил Дафну задуматься о том, чтобы простить Нотта, ведь она знала, что на Тео, как и на неё, оказывалось давление, что и привело к его принятию Метки. Тогда, Дафна решила, что они точно смогут всё исправить, находясь в одинаковом положении. Как же блондинка ошибалась, доверяя своё сердце Теодору, который не мог помочь даже себе. Не думал о том, что способен разрушить Дафну, беспокоясь о своей матери и тратя энергию на ненависть к отцу.

***

Драко чинил шкаф, Инспекционная Дружина продолжала существовать и её главой стали Нотт и Забини, втянув в свои ряды и Дафну. Гринграсс по-прежнему не общалась с Паркинсон, игнорируя её существование, но пытаясь не замечать, что Пэнси иногда в открытую флиртует с Ноттом. Однажды, после одного из обходов Дружиной коридора школы, Дафна направила на Пэнси палочку и пообещала «позаботиться о ней», если бывшая подруга не прекратить издеваться и клеиться к Тео. Паркинсон усмехнулась, покачала головой и заявила, что Нотт давно спит с Трейси Дэвис и что Дафне следовало лучше смотреть за своим парнем. Гринграсс не поверила девушке, решив, что Пэнси наглым образом обманывает слизеринку. Дафна закрыла глаза на слова брюнетки, но пообещала себе, что выяснит правду. В тот вечер Гринграсс столкнулась с Роном Уизли и Гарри Поттером, с удовольствием сняв с них баллы. Уизли бубнил что-то в адрес её факультета, а Избранный, неожиданно, молчал, прожигая в Дафне дыру своими большими и зелёными глазами. Гринграсс, уставшая и преданная всеми, кого любила, была не в состоянии устраивать крупную ссору с гриффиндоцами, вяло отправила Рона к Мерлину и задела плечом Гарри нарочно, отправляя в противоположную сторону. Она не хотела видеть, как вполне цветущий Рональд оскорблял её, пока Поттер смотрел на это всё. Девушка слышала, как Уизли в догонку добавил, что она — слизеринская Пожирательница и подруга убийц, вытащила палочку и собиралась проклянуть чёртово Рона, когда Поттер громко бросил лучшему другу: «заткнись». Поразившись действию Гарри, Дафна остановилась на месте, а Уизли недовольно возмущался и утверждал, что слизеринцы убили Сириуса — крестного отца Поттера, и что Гарри стоит больше спать, раз он сходит с ума и защищает уродов. Гринграсс убежала в свою комнату, закрылась изнутри и попыталась дышать. В голове возник шум, горло сковала невидимая рука и Дафна хватала воздух ртом.

***

Она задыхалась. Снова плакала, снова пыталась успокоиться и глубокого вдохнуть. Драко впустил Пожирателей в школу, Дамблдор убит, Тео ушёл вместе с тёмными магами, а Малфой какого-то чёрта оказался парнем младшей сестры. Гринграсс нашла пачку маггловских сигарет, которые одолжил ей Блейз, закурила прямо в комнате, затягиваясь и выдыхая дым в потолок. Тушь растеклась, оставляя чёрные следы на лице, но ей было плевать. Она боялась, что Малфой испортит жизнь её сестре, что втянет Тори в какие-то ужасы, в которых замешан сам. Она боялась, что Тео — убийца, такой же, как и Мальсибер и Эйвери с их факультета, которые не скрывали свои метки. Дафна закуривала сигарету за сигаретой, горько усмехаясь тому, что ни черта не осталось от ледяного блеска принцессы Слизерина, лишь никотиновое послевкусие и вечера, которые она стала топить в огневиски на пару с Забини и Ноттом. Мир разрушался с оглушительной скоростью, события пролетали, стремясь добить её. В те далёкие времена, когда светловолосая была маленькой и верила в чудеса, мама учила её не сдаваться. Гринграсс затушила сигарету, обняв колени руками, и закрыла глаза, возвращаясь в важное для себя воспоминание о детстве, где была она, отец, мама и Астория. Их маленькая семья и вера в добро и возможность жить так, как она захочет сама. Без ужасов, меток и чужого влияния. Мама обещала маленькой Дафне, что всё будет хорошо, главное верить, а иногда — и действовать. Гринграсс дрожала от ужаса от Тёмного Лорда, изображала восторг (которого почти уже не было) последние пару недель при виде Нотта, обнимала сестру, вдыхая запах духов Тори. Дафна решила попытаться ещё раз, сцепливая зубы и направившись в душ, чтобы привести себя в порядок. Ей нужен был повод цепляться за внутреннюю силу, за то, благодаря чему она сможет пережить всё это, не сойдя с ума.