People You Know

Весь 1997 год Дафна трудилась: она организовала свой дуэльный клуб под видом боевых тренировок, и возглавила его вместе с Блейзом. Гринграсс фальшиво улыбалась Трейси, которая не скрывала связей с Тео, и погружалась в изучении магии, в том числе, и тёмной. Она захотела сделать больно чёртовым Пожирателям так, как сделали это они, заняв её дом, заставляя её сестру кричать от страха и боли, обрекая саму Дафну и её парня на ношение метки и поклонение Тёмному Лорду, к которому у Гринграсс образовалась особая ненависть. Она ни на грамм не верила, что Великий Тёмный Маг способен построить адекватное магическое общество без бесчисленного кровопролития и жертв, а всего этого Дафна не хотела. Она видела тело Дамблдора, ни раз успокаивала Драко или Асторию, которые не знали, как дальше жить. Она на время расставалась с Теодором, но, замечая в каком состоянии находился Нотт, вынужденно возвращалась, жертвуя своими чувствами и забывая о себе, беспокоясь, что Тео погибнет. Она делала много, но всё равно верила, что этого недостаточно, чтобы глобально изменить что-то. Едва Золотое Трио пропало и за ними началась охота, Гринграсс немного вздохнула. В замке началось правление уродов Кэрроу, но зато Дафна знала, как действовать. Она нащупала тонкую нить, связывающую её с возможностью перехода на другую сторону — отчего-то она верила Избранному больше, чем Лорду. Гринграсс на своей шкуре ощутила, что такое вынужденность, и понимала, что предаст Пожирателей при первой же возможности, чтобы избавиться от контроля и ореола смерти, нависшего над ней и её семьёй. Она была убеждена, что ни один человек при наличии выбора не скажет положительный ответ на предложение о поклонении безумцу. Алкоголь продолжал помогать Дафне засыпать, делая вечера в холодном подземелье немного лучше. Гринграсс игнорировала тот факт, что Нотт вновь изменял в открытую. Он искал способы заглушить боль от недавней смерти матери, и Дафна не хотела ему мешать. Она не могла позаботиться о нём достаточно, он не захотел принимать её помощь. Поддержка Гринграсс стала касаться только Блейза, Драко и Астории. Они сплотились и Дафна не охотно приняла в свою «компанию» и Пэнси, приструнившую свою позицию. Паркинсон закрыла рот в сторону Гриффиндора и поддакивала Кэрроу как и другие слизеринцы только от чувства самосохранения. До сокурсников и друзей Дафны доходило, что они не могут причинять боль маленьким волшебникам с любых курсов. Они не были злыми, не родились им, не собирались ими быть. Они изображали истерики, страх и отвращение, чтобы выжить. Они искусно врали с фирменным равнодушием на лице, в тайне размышляя, когда же ад кончится, а бесы уберутся вон, утаскивая мучителей во главе с ублюдком прочь.

***

В феврале 98 года Дафна в третий раз порвала с Ноттом, практически бросила огневиски и перешла на сигареты, которыми слизеринку снабжал Блейз. Гринграсс растянулась на диване, держа хрустящую от новизны газету перед собой. — За Поттера, Уизли и Грейнджер объявили крупные награды, — первым прочитал вслух Забини. На его коленях устроилась Пэнси, и Дафна пыталась делать вид, что ей всё равно на новую девушку лучшего друга; Гринграсс так и не простила Паркинсон пусть за пьяный, но поцелуй с Тео. В её душе что-то клокотало, едва Пэнси пыталась завести с ней разговор. — Их вряд-ли найдут. Если они не идиоты, высовываться не будут, — неожиданно произнёс Драко. Он сидел рядом с Асторией, переплетая их пальцы. Дафна вернулась в сидячее положение, засматриваясь на колдографию Гарри. Последний раз, когда она общалась с Поттером лично, был в коридоре школы. Тогда гриффиндорец заступился за неё перед Уизли, к её полному недоумению, и вызвал к себе подобие уважения. Дафна отвела взгляд, вздохнула и захотела закурить. Блейз вопросительно взглянул на неё, и, получив короткий кивок, кинул подруге пачку. — Ты себе вредишь, — качнула головой Астория. Пэнси подняла бровь, Драко прищурился, а Забини развел руками. — Это помогает ей. Забыли, кто среди нас самый мозговитый? Лично у меня с магией стало больше проблем, я рад, что стали больше заниматься. Спасибо, Даф, — Блейз был очень кстати, и Гринграсс улыбнулась в ответ на слова мулата, кажется, впервые за долгое время. — Даа, «спасибо, Даф», — Пэнси передразнила парня, а блондинка нахмурилась. Она не слишком доверяла ей, понимая, что Паркинсон запросто может предать их, ведь ей ничем не угрожали, в отличие от всех собравшихся. Либо Пэнси хорошо скрывала подробности своей жизни, либо приняла метку скорее добровольно, чем принудительно. Дафна немного поговорила с сестрой и Драко, затем вернулась в свою комнату, где быстро уснула, бродя во снах где-то далеко-далеко от Хогвартса, наслаждаясь чудесными видами альпийских гор.

***

Гринграсс видела Тёмного Лорда и Поттера, сошедшихся в поединке. Лорд не отступал, собираясь избавиться от Избранного, а гриффиндорец вкладывал в заклинания последние силы. Громкий вскрик, победный рёв Лорда — и всё кончилось. Гринграсс подскочила на кровати, стирая со лба холодный пот. Ей во всех подробностях приснилась гибель Гарри Поттера от руки Волан-де-Морта, и Дафна была так близко к телу Избранного, что видела каждый шрамик, каждую рану на его теле. Светловолосая хотела затянуться сигаретой, но, в последний момент, передумала, падая обратно в кровать и попытавшись заснуть второй раз. Ей не везло всю ночь, и следующий сон был про Тео и Трейси, занимающихся любовью на глазах Дафны. Слизеринка проснулась около пяти утра и закурила в гостиной, наткнувшись на бледного Драко. Малфой принял сигарету от девушки, и они курили вдвоём, бросая друг другу редкие фразы. Так Дафна узнала, что Малфой рассчитывает на «шрамоголового и лохматых дружков гриффиндоца». — Если у них не получится, — Драко помрачнел и закашлялся, — ад не закончится больше никогда.