1983

— Только закончили? Освальд Кут — заместитель руководителя Департамента Памяти, который вот уже два года существовал в составе Отдела Тайн — был голоден и раздражен. Он сам не смог бы точно сказать, связано его раздражение с сосущей болью в желудке или является совершенно самостоятельным чувством, но вместе они превращали его в человека ворчливого и язвительного. Должность свою Освальд получил не просто так. Просто так в Новом Магическом Министерстве можно было только в Азкабан угодить, а хорошие должности приходилось выгрызать зубами, используя все доступные средства. Освадьду повезло; мистер Бастиан Кут, его отец, после прихода к власти Лорд-министра магии сохранил место главы Британского филиала Международной конфедерации магов. Многие поколения чистокровных предков сослужили мистеру Куту и его сыну отличную службу — так же, как и первые указы Нового Министерства, изданные немедленно, первого ноября восемьдесят первого. Отныне руководящие должности в правительстве могли занимать только представители чистокровных семей. Родословные тщательно проверялись специальным подразделением Главного Кадрового Управления, и один-единственный маггл, по ошибке ставший твоим прадедом, мог пустить под откос поезд, наполненный мечтами о благополучном будущем. Освальд мысленно поблагодарил отца, который, едва ему стукнуло четырнадцать, вызвал его в кабинет и прочитал весьма откровенную лекцию о том, кого можно трахать, а к кому за милю лучше не подходить. «Не стоит думать, сын, что секс — это лишь удовольствие. У этого удовольствия бывают весьма печальные последствия, особенно когда речь идет о нежелательной девушке. Необратимые последствия. Пятно на идеально чистом полотне. Ты понимаешь, о чем я? Незачем рисковать, связываясь с той, на ком ты в будущем не сможешь жениться. Полукровка, какой бы красивой и умной она ни была, не сможет родить мне чистокровных внуков. Тебе нравится кто-нибудь? Я мог бы пообщаться с родителями…» Тогда вопрос отца поставил Освальда в тупик. Ну, нравился кое-кто, но ему не приходило в голову узнавать, кто ее родители. Вроде бы маги. А что за маги, были ли у этих магов предки из магглов — этими вопросами в те дни он не задавался. — Закончили, — удрученно буркнул Ирвин. Его отец был не столь успешен, да и пара магглов затесались на родовом гобелене семьи Обри где-то в семнадцатом веке, так что Ирвин просиживал штаны дознавателем в Отделе контроля за недомагами. Дело Нежелательного лица номер один находилось на контроле у главы Административного Департамента Лорд-министра, и потому к работе по нему привлекали всех подряд. Даже дознавателей из Отдела по контролю за недомагами. — Да толку-то? Как будто и не начинали. Он знает не больше нашего. От сестры отрекся — и я его прекрасно понимаю! — с зятем якобы едва знаком. — А ты бы на его месте как себя вел? — скептически хмыкнул Освальд. — Моя сестра не вышла бы замуж за государственного преступника, — напыщенно заявил Ирвин, суетливо перебирая вещи на своем столе. — Так что мне незачем ставить себя на место Бута. — Ну-ну, — поддел Кут. — Не вышла бы, как же. В школе Сара текла по нему наравне со всеми остальными девчонками. Вот только он никого не выделял. И свою будущую женушку тоже, кстати. — Он тогда не был Нежелательным лицом, — покраснел от возмущения Обри. — А когда стал, у него хуй отвалился, что ли, и бабы хотеть перестали? — заржал Освальд, поднимаясь на ноги. — Ты идешь жрать или нет? У меня пузо к спине прилипло. — Слушай, дружище, а ведь точно! Ты же учился с ней, — воскликнул Ирвин, подскакивая на ноги. — С женой Пру… Нежелательного лица. Ну расскажи ты мне, вот просто так, без протокола, что в ней такого особенного, а? Как они вообще снюхались? — Особенного? — Освальд на ходу поздоровался за руку с Уильямсоном и отточенным движением ткнул кнопку лифта. — Да ничего. Красивая. Сиськи огромные. Задница что надо. Еще поговаривали, что она могла укатать троих за ночь. — У тебя с ней было? — Это допрос? — Освальд, кривляясь, округлил глаза и поднял руки, будто сдаваясь. — Слушай, было у меня с ней или не было, отношения к делу не имеет. Назови мне хоть одного симпатичного мужика наших лет, с которым у нее не было. — А назову! — А назови. — Фабиан Пруэтт, — азартно сделал ставку Обри. Он поглядывал на кнопки лифта, хотя надписи напротив них оба знали наизусть. Голос, объявлявший этажи, упразднили в начале восемьдесят второго, потому что Малфою, первому заместителю Лорд-министра, он показался плебейским. Кут расхохотался так громко, что спугнул какую-то милашку, которая собиралась зайти в лифт на пятом уровне. Оно и к лучшему. Когда речь идет о делах на контроле у Лорд-министра, лишние уши ни к чему. — Ты точно два месяца убил на работу по делу Нежелательного лица? Такое ощущение, что только получил папку с материалами. Ты их хоть читал? — Ну-у, я пролистал, — растерянно протянул Ирвин, выскакивая из лифта и устремляясь вперед по длинному коридору, ведущему в кафетерий. — Разве там крупными буквами не написано, что она весь выпускной год скакала на члене своего будущего деверя? — Ты шутишь, — опешил Ирвин. — То есть она встречалась со старшим, а спала с младшим? Дикость какая. Я и назвал-то его, потому что был уверен, что… — Если не ошибаюсь, именно это тебе и предстоит выяснить, — съязвил Освальд, подзывая эльфа. — Спала или не спала. Это и многое другое. Кафетерий был разделен на две зоны. В той, что располагалась дальше от входа, обедали единицы; пускали туда по особым жетонам, а жетоны эти выдавали вместе со свидетельством от Статусе крови. Освальд время от времени милостиво приглашал Обри отобедать с ним, потому что иногда такие люди — слегка трусливые, но жаждущие занять место под солнцем — оказывались весьма полезными. Место в кафетерии с эльфами-официантами было своего рода инструментом, способным помочь чистокровным приобрести «друзей» для мелких поручений. — Добрый день, сэр, — Освальд, следуя к столику вслед за домовиком, кивнул Долохову. Тот был начальником соседнего подразделения, главной задачей которого было приведение приговоров Визенгамота в действие. — Черт, как жаль, что у младшего Пруэтта уже не спросишь, — с досадой выдохнул Ирвин, глядя Долохову вслед. Наверное, один только вид Антонина напоминал Обри, чем тот занимается и что происходит с бедолагами, над которыми его люди поработали. — Раньше надо было думать, — цинично заметил Освальд. — А то хватали всех подряд без разбора и не задумывались, что те, кого пустили в расход, могут пригодиться. Теперь вон таскают на допросы всяких тупиц типа твоего Бута. Ну, либо он только прикидывается тупицей. Как можно ничего не знать о сестре? Я о Мэриэн знаю все, вплоть до того, во сколько месяцев у нее вылез первый зуб. — Да не прикидывается он, — поморщился Обри, сделав заказ. — Мы же тайком даем им Сыворотку Правды перед встречей. Ты все знаешь, потому что у тебя сестра нормальная, и ты ее любишь, а эта… Кут вовремя прикусил язык, чтобы не сболтнуть лишнего. Будь у него возможность говорить открыто, он велел бы Ирвину закрыть свой поганый рот и прекратить поливать Алисию грязью. Сказал бы, что в школе она была ему другом. Не таким, как Генри, конечно, но таким, каким может быть только девчонка. Она охотно делилась с ним сплетнями, давала советы, как привлечь внимание Изабеллы, а вечерами они вместе сидели в гостиной и обсуждали дурацкие задания профессора маггловедения. Вместе отмечали сдачу СОВ и победы в квиддич. Освальд скучал по тем дням. Да, пару раз они с Алисией занимались сексом, но скорее из любопытства или в попытке забыться. Он считал это приятным бонусом к их дружбе, не более, а она просто любила красивых мужчин. Сколько бы их ни было — всех любила и позволяла им любить себя. Иногда Освальду казалось, что она питается их возбуждением, и от этого становится еще привлекательнее. Однако одного мужчину Алисия любила все же больше, чем остальных. — Здарова, родственник, — баритон, обожаемый всеми без исключения сотрудницами Департамента магических развлечений, вернул Освальда из мира воспоминаний в кафетерий. Его обладатель за пару секунд до этого занял стул напротив. Обри поерзал на своем, будто ему моментально стало неудобно на нем сидеть. — Какого черта ты здесь делаешь? — процедил Освальд, украдкой покосившись на Долохова. Не хватало еще, чтобы Антонин заподозрил их с Блэком в сговоре. Впрочем, они с недавних пор в самом деле были родственниками; Мэриэн в июне вышла замуж за своего ненаглядного Регулуса. Отличная партия, лучше представить сложно, но родство с Сириусом… Он мысленно поморщился. Хреновое родство, слишком близко он к Поттерам, к Ордену, а значит — к Стиранию или Поцелую. — Ограничения магической дееспособности уже сняли? — Не-а, — почти весело ответил Блэк, оттягивая воротник футболки и демонстрируя зеленый крест под ключицей — отметину, которую ставили колдунам в наказание за контакт с магглами. — Вызывали туда, к вам. Жаждут знать, не держал ли я свечку, когда мой лучший друг с женой делали ребенка. Да не дрожи ты. Я, хоть и числюсь в списке Неблагонадежных, все еще Блэк. Кажется, у Волдеморта случается неопадающий стояк, когда кто-нибудь произносит эту фамилию вслух. Он стянул с волос резинку, чтобы тут же собрать их снова. В ухе блеснула серьга. Немногочисленные дамочки игриво поглядывали в его сторону. Обри то ли икнул, то ли кашлянул. Так или иначе, по лицу его стало заметно, что он нехило пересрался. — Доиграешься, Блэк, — предупредил Освальд. — Неуязвимых нет. Особенно сейчас. — А ты чего такой хмурый? Не высыпаешься? Девчонки покоя не дают? — Сириус, сменив тему, гаденько ухмыльнулся, с удовольствием наступая на больную мозоль. — Кста-а-ати, я тут на днях услышал радостную новость. Очередная попытка сделать жене пацана, а? Поздравляю, Кут. С третьего раза обычно получается. Хотя-я, Артур Уизли с женой со мной не согласятся. — Он вальяжно откинулся на спинку стула, сел вполоборота и щелкнул пальцами, подзывая эльфа. Смазливый говнюк. Изи, пожалуй, переживала даже больше Освальда, что одну за другой, с разницей в полтора года, родила ему двух дочерей. Он успокаивал ее как мог, убеждал, что им всего двадцать четыре, и торопиться не стоит, у них полно времени — несмотря на то, что его отец все настойчивее зудел над ухом насчет внуков. Мол, хватит уже Изабелле маяться дурью, стажировка в госпитале Святого Мунго подождет, а главная задача молодой миссис Кут — произвести на свет сына. Освальд не считал, что им мешает работа. Они ведь не бесплодны, просто получаются девочки. Изабелла, полностью оправдывая репутацию бывшей студентки Хаффлпаффа, подошла к делу обстоятельно: каждую неделю она осаждала кабинет главного знахаря и просила доверить ей проект по разработке экспериментального зелья. Оно могло бы перевернуть магический мир с ног на голову, особенно в условиях политики, проводимой Новым Магическим министерством. По задумке Изи, снадобье должно было повышать шансы рождения у пары мальчика или девочки — в зависимости от их желания. Освальд признавал идею потрясающей, но, будучи реалистом, считал, что на деле такое невозможно. Иначе почему это зелье до сих пор не изобрели? «Послушай, — в шутку сказал Освальд, когда Изи сообщила ему о третьей беременности, — как ты собираешься проводить это свое исследование, если появляешься на работе всего на несколько месяцев в году?» «Я же не одна буду его проводить, — упрямо возразила она. — Малышки под присмотром профе… миссис Спраут. К тому же, я беременна, а не больна», — Изи улыбнулась, застегивая верхнюю пуговицу рубашки Освальда. Он наклонился, чтобы поцеловать ее, а после заговорщически прошептал: «Ну, а пока будем брать количеством, да?» — Для меня главное, что все мои дети будут расти у меня на глазах, в моем доме, и никто их у меня не отнимет. Неважно, мальчики это будут или девочки. И тебе еще не поздно взяться за ум, родственник. Или собираешься до старости ждать, пока законы перепишут? Обри икнул — теперь уже от мстительной радости, кажется. Освальд не собирался злорадствовать. В глубине души он сочувствовал таким мужчинам, как Блэк. Не у всех же был отец, который вовремя вправил им мозги. «Нам не дано выбирать, кого любить». В ушах зазвучал голос, который по большей части раздражал Освальда, и он изо всех сил старался его забыть и больше никогда не слышать, но этот голос иногда говорил вещи, которые становилось очень сложно проигнорировать, потому что они были… правильными. Словом, Освальд не хотел бить ниже пояса, но очень уж его бесила довольная блэковская рожа. Кто из них должен чувствовать себя дерьмово, Блэк с зеленым крестом на груди, балансирующий над пропастью, или Освальд с безупречной репутацией, которому до места начальника Департамента оставался всего один шаг? Ясное дело, что Блэк. Но сейчас почему-то Освальд чувствовал себя в говне, а Блэк сидел с таким видом, будто ему принадлежит все здание министерства вплоть до последней вилки на столе. — Я сам их перепишу, — самоуверенно бросил Сириус, поставил стул, на котором до этого момента покачивался, на все четыре ножки и поднялся на ноги. — Привет семье, — небрежно добавил он и, когда Освальд тоже встал, как того требовали приличия, сказал так, чтобы Обри не услышал: —Все мы порой переходим черту, когда речь идет о любимой женщине, не так ли? Блэк ушел, а Освальд опустился на место, ощущая, как горят ладони, и жжет затылок. Все, что говорил ему Ирвин за обедом, он пропустил мимо ушей.