1983

***

№ 1960-6 23 года Грязнокровка Биологическая мать Угрозы №2 — Мистер Поттер был твоим первым мужчиной? — Нет. И как вы, наверное, догадались, Джеймс прекрасно об этом осведомлен. — У меня нет цели поймать тебя на обмане мужа. Он знал, на что шел, когда женился на тебе. Однако нам не удастся избежать беседы о твоих сексуальных партнерах, как бы ни противно мне было обсуждать тех, кто не побрезговал тебя трахнуть. — При чем здесь мои партнеры? Или вы верите в ту идиотскую теорию, что Гарри унаследовал черты не только своего отца, но и моих любовников, которые были до него? — Можешь иронизировать сколько угодно, Девятнадцать-шестьсот шесть, телегония — весьма недооцененное учение, и потому мы не можем исключать такую возможность. Быть может, именно в нем кроется ответ, почему твой выродок получился опасным для общества. Представляю, сколько там намешано… — Гарри опасен разве что для нашей кошки, когда летает по дому на своей метелке. Ах да, вы ведь даже игрушечную метлу конфисковали. Я не буду обсуждать это с вами. А вашему руководству нужно тщательнее следить за тем, какую литературу вы почитываете. Потому что это идиотское учение придумал маггл из Древней Греции. Разве использование изобретений магглов и заимствование их идей не является нарушением Закона о Самобытности магического мира? — Сотрудники Отдела тайн наделены особыми полномочиями. Лорд-министр понимает, в каком говне нам приходится копаться, чтобы исполнять его высочайшие приказы. Я жду ответ на свой вопрос, и терпение мое на исходе, Девятнадцать-шестьсот шесть. Сколько мужчин у тебя было до мужа? Я имею в виду, со сколькими у тебя был полноценный половой акт. Не сомневаюсь, что лапали тебя многие… — Не больше, чем твою жену, урод. — Не смей порочить мою жену, похотливая сука. Похоже, ты забыла, что лишь великодушие Лорд-министра отсрочило твою ссылку в Азкабан. — Мою ссылку в Азкабан отсрочило желание Волдеморта получить нужную ему информацию, пока я в своем уме. — Круцио. — Дв… дв-вое. Их было двое. — Не лги мне, грязнокровка. Два парня? Может быть, двадцать два? В это я поверю гораздо охотнее. — Я вышла… в-вышла замуж в восемнадцать. Когда бы я, по-вашему, успела перепихнуться с двумя дюжинами парней? Между зельями и травологией? — Согласно исследованию, проведенному больницей Святого Мунго, у грязнокровок отсутствует способность сдерживать животные инстинкты. Это означает, что они спариваются бесконтрольно, являясь, к тому же, источником и переносчиком инфекций, которым подвержены лишь маггловские выродки. Я слышал, гриффиндорцы не брезговали пускать своих шлюшек по кругу, так что хватит строить из себя целку. Тобой они наверняка пользовались часто и с удовольствием. — О каком удовольствии вы говорите? Я же грязнокровка. Удовольствие можно получить только с наследницей старинного магического рода. Этого разве нет в вашем исследовании? — Ты не в том положении, чтобы скалить зубы, Девятнадцать-шестьсот шесть. Будешь выебываться — твой щенок станет сиротой. Его разберут по костям, чтобы понять, что же в нем такого особенного, а после зароют на заднем дворе госпиталя. Там есть местечко для невостребованных трупов. Уяснила? Имена! — Что? — Мне нужны имена сопляков, которые тебя трахали в школе. — Зачем? Вы их тоже допрашивать будете? Они уже взрослые люди… и они не имеют отношения к магическому миру. — Что я слышу. Значит, никто из чистокровных колдунов, кроме муженька, на тебя не польстился. Я снова начинаю верить в наше сообщество. Как звали первого? — Сид Вишес. — Это точно фамилия, а не прозвище? — Он так представлялся, а документы я не спрашивала. — Дата и место рождения. — Кажется, это уже ваша работа. Хоть что-то вы можете сами выяснить? — Не хами, сучка. Второй? — Второй… я не знаю, как его звали. Не помню. — Не знаешь или не помнишь? — Не помню. — Самая настоящая шлюха. Не удосужилась запомнить имя, пока сосала член. Кем он был хотя бы? Где ты его подцепила? — Я не помню. — Совсем ничего не помнишь? Это было в школе или на летних каникулах? Ты была пьяна? Испытывала на себе галлюциногенные зелья? Профессор Слагхорн свидетельствовал, что ставил тебе высокие оценки. Хоть я и сомневаюсь, что он оценивал лишь знания… — Обвините меня в том, что я соблазнила восьмидесятилетнего преподавателя? — Мне нужно найти того идиота, о котором мы знаем лишь то, что ты ноги перед ним раздвинула. Маловато сведений, не находишь, Девятнадцать-шестьсот шесть? Вспоминай, как он выглядел. Рост, цвет волос и глаз, возраст, особые приметы. Родинки на яйцах, шрамы на бедрах, что угодно. Как можно вообще ничего не помнить? — Я говорю правду. Я же принесла Непреложный Обет. Я не помню. — И лишь по этой причине ты до сих пор не корчишься на полу от боли. Кто из твоих подруг знал о нем? Кто-то был с тобой в тот день, когда ты ему дала? — Никто. У меня всего одна подруга. Она не знала. — Пытаешься найти лазейку в моем вопросе, я вижу это по твоим блядским глазам. Обет не дал бы тебе соврать, значит, Девятнадцать-шестьсот восемь в самом деле ничего не знала. А кто знал? — Никто. Никто не знал. Мы делали это вдвоем. — Смотри на меня, когда я спрашиваю, грязнокровка. Кто из твоих знакомых может описать твоего второго любовника? Ну! Говори. — Дирк Крессвелл. — Не знаю такого. — Вы называете его «Девятнадцать-шестьсот четырнадцать».

***

Джон Бут 32 года Чистокровный Шурин Нежелательного лица №1 — Расскажите о вашей сестре, мистер Бут. — Я ничего о ней не знаю, сэр. Мы не общаемся с тех пор, как… Честно говоря, мы никогда не были близки. — Так уж совсем ничего не знаете? Какой она была в детстве? Вы на восемь лет старше, должны хорошо помнить, как росла ваша сестра. — Ей было три, когда я уехал в Хогвартс. Каждый раз приезжал на каникулы и удивлялся, что это за девчонка обитает в соседней комнате. А когда Алисии пришло письмо из школы, я уже жил своей жизнью. Поверьте, сэр, я мало знаю о сестре. Как раз из-за большой разницы в возрасте. — Все так говорят, потому что в самом деле так считают. Однако вы недооцениваете свою память. Давайте я вам помогу. Вы помните, в какой день родилась ваша сестра? — Конечно. Девятнадцатого мая. — Кто выбирал для нее имя? — Не знаю… наверное, мама. А какое отношение это имеет к?.. — То есть вашего мнения не спрашивали? — Н-нет. Почему они должны были спрашивать? Кто вообще спрашивает старшего брата, как назвать новорожденную сестру? — Многие спрашивают, мистер Бут. Хотят, чтобы ребенок не чувствовал себя брошенным. — Я не чувствовал себя брошенным. Я чувствовал себя обманутым, и только. — Обманутым? Я не понимаю. — Отец даже мысли не допускал, что родится девочка. Они с мамой ждали еще одного сына, и меня убедили в этом. Папа очень расстроился. Старался этого не демонстрировать, конечно, но даже я видел, как он разочарован. И, видит Мерлин, я чувствовал то же самое. Мне обещали брата, а вместо этого в доме появилась постоянно орущая девчонка. Отец-то был взрослым мужчиной и должен был понимать, что вероятность пятьдесят на пятьдесят, а мне этого никто не объяснил. Тогда я думал, что родители сами решают, кого завести, понимаете? Не смейтесь. — В каком возрасте у Алисии случился первый магический выброс? — М-м, в шесть, кажется. Мама писала мне об этом, но я не помню, на каком курсе я был. Точно до СОВ, значит, лет шесть-семь, не больше. — Вы удивились, когда сестра нарушила традицию вашей семьи, поступив на Гриффиндор? — Не особо. Мама писала, что Алисия не проявляла интереса к книгам, как я в ее возрасте. Почти не задавала вопросов насчет Хогвартса. Она целыми днями пропадала в соседней деревне, водила дружбу с тамошними мальчишками. — С магглами? — Да. Но… ей было десять. И тогда были другие законы. — Не волнуйтесь, мистер Бут. Вас и ваших родителей ни в чем не обвиняют. Законы тогда в самом деле были куда… легкомысленнее. Значит, вы говорите, ваша сестра уже в детстве проявляла повышенный интерес к элементам, признанным современным магическим сообществом опасными? — М-м… волшебных семей в графстве насчитывалось всего три, и ни в одной из двух оставшихся не было детей возраста Алисии. Я ее не оправдываю ни в коем случае, но с кем-то же ей нужно было общаться. — А ваши друзья, мистер Бут? — Что с моими друзьями? — С ними ваша сестра не смогла бы найти общий язык? — Что вы. Ей было десять, им — восемнадцать. Какие тут общие интересы? Игрушечные котлы обсуждать? — А когда ей было пятнадцать, а им — двадцать три? Пожалуй, в этом возрасте она уже могла их заинтересовать. — На что вы намекаете? Мои школьные друзья — серьезные люди, у большинства семьи. У меня в голове не укладывается, как вы можете приписывать им… — Несколько опрошенных нами свидетелей подтвердили, что Алисия пользовалась невероятным успехом у противоположного пола, и ее сексуальное поведение вызывало большие вопросы… — Я не хочу это обсуждать! — Вам жарко? Хотите воды? — Мне ничего не нужно. Зачем вы меня вызвали? Я не знаю ничего о жизни моей сестры, тем более о ее сексуальной жизни. — В это трудно поверить, учитывая, что о сексуальной жизни вашей сестры знал весь Хогвартс. Соберитесь, Джон, иначе нам придется обратиться с вопросами к вашим родителям. — Нет. Не вмешивайте родителей. Я… я сам отвечу. Они знают не больше моего. Сестра ничем с ними не делилась, считала, что им плевать. — А им было плевать? — Да нет же. Просто… там нечем было гордиться. Она не была старостой, сдала всего восемь СОВ. Хотя баллы у нее получились неплохие, я не ожидал. А отец… он привык гордиться. Я задал высокую планку. — Каждый успешен по-своему, не так ли? — Не понимаю вашей иронии, сэр. — По какой причине ваш лучший друг развелся с женой? — Эриус? Мерлин, да зачем вам это? Они с Агатой прожили всего год вместе, она потеряла ребенка — и они разошлись. Такое горе часто становится… — Вы правда не знаете, что миссис Пьюси, будучи на шестом месяце, застала мужа с вашей шестнадцатилетней сестрой в весьма недвусмысленной ситуации? Это потрясение не прошло для нее бесследно. — Все, хватит. Конечно, я знаю! Знаю, что моя сестра — распутная шлюха, которой всегда мало было одного члена. Слышал я ту историю, как она кувыркалась с тремя старшекурсниками разом. Слышал! Только глухой ее не слышал, я чуть со стыда не сгорел, когда мои собственные коллеги пересказывали ее за обедом, подцепив от кого-то из младших сестер. Знаю, что глаза Эриуса Пьюси застилала кровавая пелена, когда он смотрел на нее. Это я пригласил его погостить, когда мы приехали из Европы после окончания стажировки. Сдуру! Я же не знал, что… Он только-только сделал предложение Агате, радовался, что родители так быстро дали согласие, а на следующий день из школы вернулась Алисия. И все. Его будто подменили. Легче вам стало? Теперь всех, кого надо, переловите? — Успокойтесь, мистер Бут, пока не сказали лишнего. Мы склонны полагать, что ваша сестра соблазнила мистера Пьюси, чтобы причинить боль его жене. — Да она ее даже не знала. Эриуса не нужно было соблазнять, у него слюна капала, когда Алисия спускалась завтракать, и отнюдь не из-за любви к яичнице с беконом. Сестра просто любила трахаться, нет тут никакого злого умысла. — Насколько любила? — Как кошка в марте. До одури. Мужики это чувствовали. А она — крутила ими как хотела. — Что, и будущим мужем тоже? — Насчет него не знаю, мы виделись всего несколько раз. Мне он не показался человеком, которым можно «крутить». Понятия не имею, почему она вышла за него. И почему он на ней женился. Он ведь тогда не был еще Нежелательным лицом, семья у них известная, древний род. Хорош собой. Мог выбрать любую. А выбрал Алисию. С ее-то репутацией. — Очень хорошо, мистер Бут. Вот мы и подобрались к главному вопросу. Я рад, что вы сами задались им. Чем ваша сестра привлекла Нежелательное лицо номер один? Или их брак — не более, чем сделка? — Чем привлекла? Я вижу, у вас в папке есть ее фото. Вот чем она его привлекла. Тем же, чем несколько дюжин мужчин до него, неужели не ясно? О какой сделке может идти речь? Что с нее взять, кроме умения ублажать в постели? — А хотел ли он большего от нее? Ваш зять, мистер Бут, нашел способ противостоять чарам, которые до января восемьдесят второго года считались необратимыми. Он до сих пор жив, несмотря на приказ Лорд-министра о его уничтожении. Аврорат делает все, чтобы выяснить, как Нежелательному лицу номер один это удалось, и мы с вами оказались в этой комнате лишь с одной целью — способствовать достижению нашей общей цели. Мы думаем, что идеи, послужившие основой его защиты, он почерпнул во-о-от из этой книги. Ее, разумеется, уже изъяли из всех библиотек и частных коллекций, но вам я расскажу, в чем там суть. — «Магия человеческой души». Первый раз вижу это издание. — Оно не слишком популярно. Много лет валялось на полке в Запретной секции. Как вы считаете, Джон, почему одни волшебники могут больше, чем другие? Почему кто-то рождается едва ли не сквибом, а к окончанию Хогвартса становится лучшим в выпуске? Магический потенциал — это не аналог эрудиции. Недостаточно прочитать сотню книг и довести до совершенства владение парой сотен заклинаний, чтобы его увеличить. Проделав эти нехитрые вещи, вы станете достойным волшебником, сможете получить высшие баллы на экзаменах и получить хорошее место в министерстве, однако ваш магический потенциал — то, на что вы в принципе способны — останется на прежнем уровне. Знаете, говорят, выше головы не прыгнешь. Это правда. С течением столетий древняя магия растеряла свою мощь. Чистая кровь, разбавленная маггловской, слабела, маги, в чьих жилах она текла, с каждым новым поколением все чаще оказывались неспособными сотворить заклятие без помощи палочки. По статистике, в двадцатом веке лишь один колдун из шестидесяти владеет ментальными чарами. В прошлом столетии таких было двое на пятьдесят человек. В восемнадцатом веке — двадцать процентов от общего числа магов. — Виной всему массовое рождение полукровок, я понимаю. Уверен, Лорд-министр исправит эту досадную… — Рад, что вы преданы идеям Нового Магического Министерства. Однако, речь сейчас о другом, мистер Бут. Судя по тому, что уважаемые Повелители Смерти наблюдали двадцать третьего января восемьдесят второго в седьмом зале суда, Нежелательное лицо номер один в совершенстве овладело магией души. Палочку у него отняли при аресте, руки сковали чарами, сообщников его в подземелье не было; всех членов Ордена Феникса заперли в Азкабане сразу после ликвидации Дамблдора. Однако палач Визенгамота не смог привести приговор в исполнение. Нежелательное лицо номер один ушло от Смертоносного заклятия и устроило, ко всему прочему, страшный пожар, унесший жизни четырех судей. — И… что это означает, сэр? — Ему всего двадцать семь лет. Обычно магический потенциал волшебника достигает апогея к тридцати пяти. Очевидно, что Нежелательное лицо номер один нашло способ подстегнуть этот процесс. А если нет — еще хуже. Значит, у него куча времени впереди. Он опасен. Кто знает, что он замышляет. Авроры делают все, чтобы как можно быстрее обезвредить его, но нам не хватает информации. Нам необходимо понять, как он действовал. И кто ему помогал. — То есть он… сильнее, чем… чем другие волшебники? Чем Лорд-министр? — Не говорите глупостей. Нет мага сильнее, чем Лорд-министр. — Да-да, простите, я не то хотел… — Автор этой книги утверждает, что колдун может развивать свой магический потенциал. — Но вы только что сказали, что это невозможно. Сэр. — Именно так, однако нам приходится рассматривать даже самые безумные теории. Вопреки общепринятому мнению, автор считает, что сексуальная энергия, полученная в процессе полового акта с удачно подобранным партнером, способна накапливаться и преобразовываться — в умелых руках, разумеется — в силы, благодаря которым мы можем творить невербальные чары. — Погодите-погодите, кажется, я слышал о чем-то таком. В школе парни шутили, что с дурочками спать нельзя, иначе сам отупеешь. Ну, знаете, все эти мальчишеские попытки придать разговорам о сексе оттенок серьезности. И еще страшилки о ведьмах, которые заманивали мужчин в свою постель и высасывали из них магию. Так это может быть правдой? — Не так буквально, мистер Бут. Нам хорошо известно, что магические способности воруют точно так же, как золото или ценности. Сотни примеров перед глазами, когда маггловские выродки, воспользовавшись доверчивостью кого-нибудь из волшебников, присваивали себе его дар. Но то — способности, а не потенциал. Чувствуете разницу? Способности либо есть, либо их нет. Магические способности нельзя приобрести или потерять частично. А потенциал — это качество способностей. Мощь чародея. И эту мощь можно наращивать. А еще она может ослабевать. В старости, например. Возбуждение подстегивает магию, а оргазм вызывает сильнейший энергетический всплеск. В эти моменты легче всего аккумулировать собственные силы и получить от партнера частицу его сил. — В эту теорию сложно поверить. Все занимаются сексом. Я имею в виду в определенном возрасте… все. Так почему же тогда большинство так и остаются посредственными волшебниками? Или речь идет исключительно о чистокровных партнерах? — Хороший вопрос. Автор ни слова не говорит о происхождении партнеров. Будто бы для него это не важно. Зато шесть глав подряд он посвятил критериям выбора подходящей пары. Похоже, Нежелательное лицо номер один для себя сочло таковой вашу сестру. Это бы объяснило, почему ее репутация мало его трогала. — Поэтому я здесь? Вы хотите, чтобы я рассказал вам, в самом деле она соответствует перечисленным критериям или нет? Но я клянусь, я ничего такого о ней не знаю! — Так пообщайтесь с вашим другом Эриусом Пьюси. Добудьте информацию. Новое Магическое Министерство будет благодарно за оказанную услугу, Джон. Договорились? — Я… мы с ним уже сто лет… — На сегодня это все. Вы можете идти. — Да. Да, конечно. Спасибо, сэр. — Мистер Бут! Вы забыли портфель.