Однажды в Западной империи

      – При всём уважении, оставлять Западную империю нетронутой…       – Что такое? Сомневаетесь в моих взглядах, советник?       – Как можно? – советник склоняет голову, не смея шелохнуться, как только слышит насмешливый голос герцога.       Тот какое-то время молчит, задумчиво разглядывая картину над большим столом.       – Ладно, расскажи мне. Чем она может быть нам интересна?       – Да, милорд. Там много ресурсов, хорошая земля и…       – И достаточно сильная армия, – прерывает мужчина, вздохнув, и проходя к карте на другой стене. – Нам ни к чему нападать на них, не так ли? Нет-нет, Томас, скажи мне, я прав? Или я опять что-то не то говорю?!       – Вы правы, абсолютно, – советник кивает, но смотрит с прищуром, так, что это не может не заинтересовать. – Именно поэтому я бы хотел предложить Вашему Высочеству не нападать на эту империю. А запросить переговоры с императрицей. У них хороший флот, ценные ресурсы и нам это будет выгодно.       – Что ж, интересно. Мы тоже сильны, но какой предлог?       Мужчина усаживается на большое удобное кресло, закидывает ногу на ногу и складывает руки на груди.       – Ведь Ольга не так давно издала указ об усилении обороны внутри тамошних границ. Из-за союза соседей на юге, – можно заметить, как герцог слегка кивает. Приподняв одну бровь, понижает голос:       – Помню, и усилила берег.       – А ещё её племянник женился на южанке в том же году.       – Так какой предлог, советник?       – Свадьба, Ваше Высочество.

~

      В столице суматоха – уже второй день народ на ушах. В город едет сам герцог Попов, и помимо мандража и дикого любопытства, у людей прибавляются хлопоты.       Торгаши выряжаются поярче, чтобы казаться побогаче, расставляют товар попривлекательнее с самого раннего утра. Приводят в порядок лавки. Все в столице знают: кто из знати едет из Рохесса – обязательно сорит деньгами по дороге.       Кстати, о деньгах. Во дворце царит суматоха похлеще, и слуги бегают по поручениям быстрее обычного.       – Ну куда мне, ну у меня дел столько, а вы со своими монетами!       Императрица с самого утра с важным видом распределила каждому слуге по заданию, а сейчас наблюдает, как эти двое низко кланяются. Она поручала им монетки ещё несколько дней назад!       – Сделали новые, – не смея поднять головы, отвечает Антон.       – Да, уже готово, – бубнит Сергей. Ольга прищуривается и смягчается, глядя на монетчиков.       – Так, ладно, – кивает и машет другой в воздухе. – Бог с вами, показывайте.       – Вот, у нас тут, – Серёжа открывает мешок и Антон берёт оттуда монетку. Новенькую, серебряную.       – Мы придумали. Вы, Ваше Императорское Величество, на всех монетках у нас очень важная, и устремляете взгляд вбок, вот так, – слуга поворачивает голову, как бы изображая портрет. – А теперь на монетах вы будете смотреть в другую сторону!       – Просто смотрю в другую сторону?! – тут же возмущается императрица, разглядывая образец. – Это что такое? Вы сделали только это?       – Но ведь это было сложно!       – А что тут сложного? Я монетку к зеркалу приставлю – и вот, я уже смотрю в другую сторону!       Её Величество чуть ли не топает ножкой, гордо задирает подбородок и цокает.       – Но мы…       – Да мы сделаем, какие вы только захотите, – перебивает младшего Сергей и тут же кланяется. – Хоть треугольные!       – Они катиться не будут, – шепчет ему Антон, но старший тут же дёргает того за одежду.       Ольга хмыкает. Скрыть улыбку становится невыносимо сложно. Сердце оттаивает и заново приятно стучит: монетчик смотрит с почтением и улыбкой, а она – императрица! – смущённо уводит взгляд.       – Ладно, довольно! Монеты я не одобряю, куда-то их деньте, хоть закопайте. Эти мне не нравятся, сделайте другие! Хоть треугольные, хоть какие угодно, – диктует женщина, пока слуги не прекращают кланяться на каждое её слово. – Идите! Ты, останься.       Она указывает пальцем на Сергея и отворачивается к окну, проходя чуть вперёд. Шушуканье за спиной быстро утихает – второй слуга ушёл.

~

      – Ну ты дурак, правда закопать монеты решил?!       – Ага, закопал, – Антон тупо кивает головой, за что получает ладонью по спине от друга.       – Да это же серебряные монеты!       – Ну и что? Монеты – не монеты. Тебе же сама, – он указывает пальцем вверх, – эта сказала!       – Ну серебро-то настоящее!!!       Антон пожимает плечами, глядя вперёд, на тропу от замка к городу. Всё-таки, здорово, что им можно здесь находиться. Они сидят на большом камне, отсюда удобно разглядывать небо, людей в округе, да за лошадьми присматривать. Антон снова возвращает внимание на друга.       – И что мы с ним будем делать, с серебром твоим?       – Зубы, – Сергей пинает камушек у дороги, – ну, например. Вдруг потом в моду войдёт. Покажи, где закопал…       Его голос постепенно тускнеет и Антон по взгляду понимает, что старший что-то увидел за его спиной. Осознаёт только спустя несколько мгновений, когда тот прямо-таки впивается взглядом во что-то.       До слуха доносится стук копыт и Антон спешит обернуться. Он разглядывает мужчину, одетого в богатую одежду. Он грациозно восседает на лошади, в ответ рассматривая каждого из слуг. Антон понимает – это кто-то из знати. Серёжа вскакивает на ноги и кланяется, и, наверное, нужно повторять за ним.       У мужчины надменное выражение лица, так сейчас кажется Антону. Он смотрит сверху вниз на тех, кто ему только что поклонился и складывает губы в тонкую линию.       Золотая монетка звякает о землю рядом со слугами и те пару секунд пялятся на неё, а после – Сергей тут же поднимает её с земли. Антон наклоняется к его руке, чтобы тоже рассмотреть, но друг уже тянет деньги в рот.       – Эй, ты чего! – Антон успевает одёрнуть его, но тот, всё же, проверяет зубами и удивляется громко:       – Золотая! – только Антон заинтересованно тянется к его ладони, как Сергей тут же одёргивает руку, пряча монетку в кулаке. – Ага, щас! Снова же закопаешь!       Монетчики снова утыкаются взглядом в него. Он даже и не думает опускать горделиво поднятую голову, не спускает с них снисходительного взгляда, манит их пальцем и величаво произносит:       – Императрица Ольга.       – Где? – крутит головой Серёжа, и Антон смеётся в ладонь.       – Это же её земли? – ничуть не смутившись, продолжает он. «Какой-то он странный, – думается Антону, – мутный и высокомерный».       – А-а, её, да.       – Проводи меня на постоялый двор, – приказывает мужчина ровным голосом, не сводя голубых глаз с Сергея. – И позаботься о коне.       – Я, вообще-то, монетчик, – начинает Серёжа, но его речь прерывает ещё один лязг монетки о землю. Он недовольно сводит брови, глядя на монету и тянется поднять её, бормоча сам себе под нос. – В руку нельзя дать?!       – Чтобы потом стирать перчатки? – скалится мужчина, пронзая взглядом оставшегося стоять Антона. Того тут же пробивает, и монетчик спешит отвести взгляд в сторону.

~

      О том, что это был герцог Арсений Попов, Антон узнаёт на следующий же день. Во дворце суета ещё пуще прежнего: императрица решила выдать покои во владение гостя, пока он здесь задержится.       Антон пробегает по коридорам, перепрыгивает через несколько ступенек, спешит к себе, в свою комнатушку прислуги. Надо отдать должное, комната у него получше, чем была несколько лет назад, но всё ещё не хоромы. Но Антон звёзд с неба не ловит – не претендует на большее.       Достаточно того, что императрица видит его добрую службу. Вот и сегодня – пусть она покапризничала немного, но всё равно одобрила изготовление монет нового образца.       Антон задумывается и до того витает в своих мыслях, что забывает смотреть прямо перед собой. Влетает с размаху в тело, что стоит прямо посреди прохода. Сразу же понимает – человек ростом почти с него, а через секунду, потерев грудь, с ужасом распахивает глаза.       На него с презрением смотрит герцог.       – Простите. – Медлить нельзя, и Антон тут же произносит извинения на одном дыхании. – Просите меня. Простите, я н-не видел…       – Достаточно, – прерывают его грубым тоном, смеряют пренебрежительным взглядом и этого хватает, чтобы запустить панический холодок по телу. – Ты всегда такой растяпистый?       – Простите.       Он не старается оправдаться, наученный опытом, как такие люди ненавидят пресмыкающихся перед ними. Просто на инстинктах испытывают отвращение. И оправдывающихся не любят, и лебезящих; но и тех, кто не оказывает им должного почтения.       Получается, надо либо щупать середину, либо ты пропал. Антон пропадать не желает. Поэтому достаточно смиренно сосуществует со всей верхушкой, которая только бывает во дворце.       Но сейчас, почему-то именно сейчас, ему не по себе. На него свысока смотрят, прожигают, словно герцог на месте бы прикончил, будь Антон его слугой.       – Терпеть не могу таких увальней. Или тебя мало пороли, и ты специально нарываешься? Отвечай.       – Я не смотрел куда я иду, это моя вина. Простите.       – Не важно, иди за мной. Мне как раз нужно, чтобы мою комнату приготовили.       Антон кланяется и ждёт, чтобы пойти за мужчиной. Но тот не двигается с места, не отводит взгляд, только желваки ходят. Антон теряется. Наверное, герцог ждёт ответа, – догадывается он, и выдаёт тихое:       – Хорошо.       – Эй, – тон мужчины вдруг становится ниже, – ты что, не знаешь, как ко мне обращаться?       Антон бегает глазами по красивому ковру на полу и даже не знает, что отвечать. Не знает. Его никогда не ловили на таком, никто не делал акцент на подобном. Он, не поднимая головы, еле слышно проговаривает то, на что его хватает.       – Да, Ваше Высочество, прошу прощения.       – И не смей повторять сегодняшнее! Пошли, – Антон семенит следом за Поповым, стоит только ему махнуть рукой в указательном жесте. – Надеюсь, в моих покоях ты не будешь вести себя, как слон в посудной лавке.       Антон идёт за ним следом и старается утешить себя тем лишь фактом, что это ненадолго и Арсений Попов очень скоро отправится домой.