Однажды в Западной империи

Утром этого же дня.      

      Мальчишка-переросток запомнился Арсению ещё с первой встречи. Стоял, тупил, пялился. Совершенно наглым образом тянул время, прежде чем поклониться. Арсений ненавидит таких слуг – от тех всегда неприятная атмосфера, сами себе на уме. У Попова слуги абсолютно не такие.       Его двое прислужников и советник как раз передвигались за ним по центру столицы, когда герцог приказал им проследовать на базар и кое-что купить. Сам Арсений ускакал к императорскому дворцу и по дороге как раз наткнулся на этих двоих.       Он фыркает от воспоминаний. Раскладывает карту на столе в просторной гостевой комнате. Устремляет взгляд в окно, где поднимается рассвет, приказывает советнику оставить его и позвать его слугу Сэмюэла. Советник хорош, лишних вопросов не задаёт, ведёт себя, как подобает; дельные советы советует. Арсений доволен. Ведь это его достижение – воспитать себе слуг, как положено.       Он оглядывает карту и прикидывает в голове, что нужно бы отвлечься. Он и так мало позволяет себе отдыхать. И как бы много слухов ни кружило вокруг, кто бы что ни говорил, герцог ведёт себя достойно.       О нём поговаривают, он создал союз с королевством Торио на востоке и втайне встречается с королевой. Потому его влияние так сильно умножилось в последнее время. А ещё ходят слухи, что пользуясь слугами для любовных утех, он не обходит вниманием и мужчин. Арсений делает вид, что не в курсе сплетен.       В комнату заходит Сэмюэл и, прикрыв двери, склоняет голову.       – К вечеру приготовь мне лошадь, – Попов пренебрежительно обводит взглядом слугу. – Снимай с себя это.       – Да, Ваша милость, – благоговейно смотрит снизу вверх юноша и поспешно стягивает с себя одежду.       Когда солнце уже высоко над городом, Арсений снова зовёт слугу к себе, но приходит советник, бледный, словно снег.       – Ваше Высочество, там… Сэмюэл погиб.       Как это могло случиться на постоялом дворе при императорском дворце, Арсений никак не возьмёт в толк. Только кажется, это была действительно случайность.       Сэмюэл лежит около стойла, а конюх низко кланяется Попову и клянётся, что знать не знает, как так могло произойти. Говорит, видел, как Сэмюэл заходил в конюшню. Ну, конюх и отвернулся, чтобы делать дальше свои дела, пошёл в сторону амуниций, а как вернулся – слуга герцога уже лежал мёртвым.       Арсений ещё долго будет прикидывать, что же в его голове не сходится, и почему именно Сэмюэл, именно сегодня и именно здесь.

~

      Не дожидаясь вечера, императрица приглашает Арсения к неофициальным переговорам. Попов вокруг да около не ходит, рассказывает о своём влиянии, мягко предлагает ей союз.       – В любом случае, объединяясь с Вами, я рискую, – хмыкает Ольга. Что ж, она не такая глупая, как кажется на первый взгляд.       – Я не прошу Вас объединять силы против кого-то.       – Тогда что, в таком случае, Вы имеете в виду?       – Южане объединились, государыня, – заискивающе тянет Арсений. Он закидывает ногу на ногу, опирается локтями о подлокотники своего кресла и складывает ладони вместе, чуть перебирая пальцами. Рассматривает женщину. Рядом с её креслом сидит милая кошка, тоже разглядывает незнакомого гостя.       – Я это знаю, – твёрдо звучит от Ольги, но Попов продолжает.       – Дабы не провоцировать вооружённых конфликтов, я бы не стал предлагать Вашему Императорскому Величеству альянс просто так. – Ольга откидывается спиной на своё кресло и кошка запрыгивает ей на колени. – Но есть сведения, что восточное королевство собирает силы для наступления примерно в нашу сторону.       – Торио готовятся к наступлению?!       – Не волнуйтесь так сильно, это всего лишь слухи, – улыбается Арсений, глядя на растерянную императрицу.       – Надеюсь, как и то, что между вами тайный союз.       – Между нами говоря, – понижает тон голоса герцог, – не кажется ли Вам глупостью просто сидеть и надеяться?       – И что в итоге, милорд? Рохесс достаточно силён, чтобы если что отбиться.       Женщина с прищуром глядит на Попова, но тот понимающе улыбается. Кошка на коленях Ольги, кажется, крепко задремала и даже её беспокойный хвост, наконец, утихомирился.       – Я бы предлагал Вашему Величеству свадебный союз.       – Вы… что?       – Мне это показалось довольно хорошей мыслью. Надеюсь, и Вам так покажется, Ольга.       Женщина робко утихает, как только он заканчивает. Она перестаёт поглаживать животное, хлопает ресничками. Размышляет.       – Мне нужно подумать. Дайте мне время.       – Понимаю.       – Вы уже расположились? Я приставлю Вам слуг, сколько нужно. Возьмите моего лучшего, Антона.       – Того, высокого? – Арсений поджимает губы, вспоминая мальчишку. Что ж, если это её лучший слуга… – а что этот, второй? Монетчик?       – Это… казначей.

~

      Сергей даже не успевает постучать, как слышит обрывок диалога. Она там, с этим герцогом. Сердце уходит в пятки, когда Ольга произносит его новую должность. Он скорее уходит в свою небольшую комнату, ждёт ещё четверть часа, прежде чем снова пойти к императрице.       На этот раз у неё никого, и они в кои-то веке могут уединиться. За закрытыми дверями мужчина с ней мягок и нежен. За закрытыми дверями она позволяет себе слишком многое. Беззастенчиво зовёт мужчину по имени. Осмеливается наслаждаться его ласками.       Отдаётся ему целиком, упрашивает, чтобы и он назвал её имя. Прикасается к нему, желает его. Падает в наслаждение лишь с ним.       – Сильнее, ещё, – тихо постанывает она в его ухо. И мужчина обнимает, будто закутывает. Двигается в ней, сливается с ней нежно, будто они вот-вот станут одним целым.       – Я никому не отдам Вас, моя любовь, – он обжигает её своим дыханием, гладит её ножки и сам горит вместе с ней.

~

      Когда Антон выбегает от императрицы и сталкивается с герцогом, что вышел из дворцовой библиотеки, ему правда жаль.       Его наказывали лишь раз в жизни, давным-давно. Племянник самой императрицы. Тогда Антон совершил оплошность, но ему повезло: Ольга милостиво простила ему после сурового наказания у племянника.       И вот, теперь приехал Арсений Попов и будоражит его кровь. Со строгим взглядом, надменностью, скользящей во всех его движениях и словах. С этим выражением лица. Вот у Антона и валится всё из рук.       Герцог приказывает Антону следовать за ним, приготовить покои, и монетчик понимает – императрица оставляет Попова во дворце на короткий срок. Что ж, он правда старается убедить себя, что это ненадолго. Грудь болит после удара тела о другое тело и руки подрагивают.       В покоях ещё один слуга, Дмитрий, раскланивается перед герцогом, передаёт какие-то бумаги, ждёт, пока его отпустят. Антон ожидает, опустив голову. Да, он понимает, есть слуги, которые чётко выполняют поручения, которых ценят. Но ведь он простой монетчик.       Да и вообще, под таким взглядом кто угодно будет косячить! Попов отпускает своего слугу и приказывает Антону сделать чай и выйти вон. Антон правда старается, но посуда слегка дребезжит в его руках и это сильно бьёт по нервам. Герцог громко цокает, выражая своё недовольство, и Антон подскакивает.       Пальцы разжимаются и хрупкий фарфор летит вниз. Время словно замедляется вокруг него, монетчик смотрит, за секунду осознавая, предчувствуя.       Посуда разбивается о пол.       – Да что с тобой не так?! – тут же взрывается герцог, поворачиваясь к мальчишке.       Тот содрогается, смотрит на разбитую посуду, кланяется Попову как можно ниже. Его челюсти сжимаются сами собой.       У Арсения уже складывается ощущение, что этот человек специально так себя ведёт. А даже если нет – такое поведение нужно пресекать. А здесь поблажки на лицо: мальчишку точно не наказывали, как следует, иначе бы не был таким бесполезным.       Арсений задерживает дыхание и старается охладить собственные мысли. Это ведь не его слуга. Это не его проблема. Так зачем тратить время и силы на это? Он встречается взглядом с распахнутыми в панике глазами. Прищуривается, но юноша продолжает вызывающе смотреть. Ждать реакции. Как нагло.       – У тебя даже взгляд чересчур дерзок, – медленно проговаривает Арсений, глядя с презрением, – был бы ты моим слугой – как шёлковый бы себя вёл.       – Простите, – шепчет слуга, тут же пряча глаза под ресницами. По-женски длинными ресницами. Герцогу в какой-то момент кажется, что у мальчишки они длиннее даже, чем у самой императрицы.       – Жаль, что твоим воспитанием некому заняться, – мужчина мрачно оглашает это как приговор, – выйди прочь.       Антон кланяется, выходит из покоев, приглашает советника к герцогу и идёт вперёд. Идёт быстро и бездумно, как когда после бега не можешь остановиться. Заходит в свою комнатушку, сразу падает на небольшую кровать лицом в подушку и так и лежит.       Странное ощущение охватывает его внутренности. Он начинает дышать чуть спокойней, чем когда шёл, а в живот стреляет что-то жгучее.       Антону странно.

~

      – А вот свадебный договор… зачем он вообще людям?       Антон смотрит на ночное небо, потом на друга, приподнимает брови. Криво улыбается.       – Брачный договор? С чего это ты?       – А слово-то какое неприятное, да? Брак.       – Эх ты, – Антон снова поднимает голову к звёздам, когда Серёжа картинно кривится. – И как ты только казначеем стал?       Друг внезапно прыскает.       – Рассказать?