Обитель Безумия

      Трандуил

      Я узнал о том, что Тауриэль ушла лишь спустя три дня с тех пор, как это произошло. Она сделала правильный выбор, но я не стал говорить об этом Леголасу. Он сам поймет это, когда придет время.       Локи по-прежнему жил в моем дворце и каждое утро, неизменно, я ждал его в Тронном Зале. Он рассказывал мне многое из того, о чем я никогда не слышал. Сначала мне казалось, что это похоже на обман, но постепенно я стал понимать, что было бы глупо придумывать всё это. Я совсем не знал Локи. Не знал, чего стоит ожидать, поэтому всегда старался держаться как можно дальше от него. Он мог меня убить, но я не боялся этого. Я боялся, что он может меня предать. Однако с каждым днем мое доверие к этому богу возрастало, и тем страшнее было бы его предательство. Но я не хотел думать о печальном исходе. Главное — спасти свой народ от надвигающейся бури, а Локи мог помочь мне в этом.       Но в это утро он не явился ко мне. Я ждал до полудня, но он так и не пришел. Это меня совсем не огорчило, не расстроило и не встревожило, но я почувствовал пустоту, которую невозможно ничем заполнить. Я не отправил никого на поиски Локи, потому что прекрасно понимал, что он ушел по собственной воле. Я не держал его здесь, он был всего лишь моим гостем, и мы не договаривались, сколько времени он здесь пробудет.       Вероятно, Локи решил, что сказал слишком много, либо какая-то другая причина заставила его уйти, ничего мне не сообщив. Он совсем не обязан объяснять мне что-либо, но я не мог предвидеть, что за столь короткий срок, что он провел в моем дворце, я успею привязаться к нему. Это было неожиданностью для меня, и я пытался найти этому другое оправдание, но безуспешно. Мы разговаривали не так уж и много, но этого оказалось достаточно, чтобы сделать эти разговоры частью моей жизни. Разве это возможно, чтобы мне не хватало чьего-то общества? Общества бога, которого я знаю только по его собственным рассказам. А ведь именно этих рассказов мне и не хватало сейчас, в тот самый миг, когда я понял, что Локи уже не придет.       Почти весь день я пробыл в Тронном Зале, погруженный в собственные размышления. Лишь к вечеру я решил покинуть дворец, чтобы проведать своего коня. Он не мог полностью заменить утрату оленя, но, без сомнения, был весьма достойным, и я любил его.       Ночь была светлая. Я прошел мимо дозорных. Их доспехи ярко освещала взошедшая на небе луна. Никто из них не сообщил мне об уходе Локи, но и я не спрашивал, потому что и так знал ответ. Вполне возможно, что он использовал свой дар, чтобы скрыться от чужих глаз и беспрепятственно покинуть мои владения.       Я дошел до конюшни и кивком головы дал понять стражнику, что пока он может быть свободен. Я прошел внутрь загона и увидел темную фигуру, стоящую рядом с конем. Я незамедлительно выхватил меч.       — Кто ты?       Фигура повернулась ко мне, и я облегченно выдохнул. Локи.       — Прости, я просто любовался твоим конем, — только и сказал он. Я не убрал меч в ножны, и от него это не укрылось. — Кажется, ты негодуешь, что я заставил тебя ждать. Однако я удивлен, что ты не сообщил о моем исчезновении.       Да он просто издевается! Я вышел из загона, почувствовав былую злость к Локи. Он вышел вслед за мной, и я всё-таки убрал оружие.       — Меня не слишком волновало твое исчезновение. — На данный момент я говорил совершенно искренне, и он не мог заподозрить меня во лжи. — Твое право уходить туда, куда тебе вздумается.       — Разумеется, — кивнул Локи. — Может, пойдем прогуляемся? — предложил он, как ни в чем ни бывало. — Сегодня дивная ночь.       Я не изъявил желания идти, но и спорить не стал, поэтому молчание было воспринято положительно. Я двинулся вместе с ним по тропинке и краем глаза заметил, что стражник снова занял свой пост. Вряд ли он понял, как Локи здесь оказался.       Еще только сегодня утром я думал о том, что без бесед с этим богом я чувствую себя пустым, а теперь я не хотел с ним разговаривать. Он наслаждается своим преимуществом, которое позволяет ему давить на меня, опуская всё ниже, а я глупо посчитал, что привязываюсь к нему. Как я вообще мог подумать о том, что Локи так необходим мне? Зачем? Для чего? Я прекрасно жил и без его рассказов об Асгарде и других мирах. Кроме того, я даже не могу утверждать, что эти рассказы правдивы.       — Тебе не льстит, что мне понравился твой конь? — спросил Локи, вырвав меня из пучины мыслей. — Хотя, наверное, для тебя это в порядке вещей, так ведь?       — Я должен как-то отреагировать?       — Думаю, простого «спасибо» было бы достаточно. Пусть даже сказанного по-королевски снисходительно.       Я сделал вид, что не слышу, о чем он говорит. Почему я не развернусь и не уйду, если мне неприятно его общество? Я продолжаю идти вперед, а этот неугомонный бог идет рядом и что-то говорит.       — Знаешь, я тут подумал, — начал Локи. — Я много рассказывал тебе о себе, о других мирах, о своих приключениях в Мидгарде, о брате и о его дружках-Мстителях, о моем отце. А от тебя я пока не услышал ни слова. Я ведь не знаю о тебе ничего. Тебе не кажется, что это немного…несправедливо?       — Лично о тебе я тоже знаю не так много, — заметил я. — Только то, что ты, якобы, бог, у которого есть брат и отец, а также то, что на тебя незаслуженно напали в Мидгарде, вынуждая вернуть вещь, по праву тебе принадлежащую. Всё верно?       — Да, но согласись, это весомо по сравнению с тем, что мне известно о тебе. Знаю, что ты эльфийский король, и у тебя есть сын. И, пожалуй, всё. Я бы не прочь узнать больше. Разве я не доказал, что мне можно доверять?       Я вздохнул. Я уже не злился на Локи, но и рассказывать то, о чем он просит, не хотел.       — На самом деле не доказал. До сих пор ты ничего не сделал, никто не нападал, и ты не проявлял себя, так почему я должен верить тебе?       — Ты всё делаешь правильно, — улыбнулся Локи. — Доверчивость — главное свойство глупцов. И всё же я был бы не против услышать хотя бы часть твоей истории. Учитывая, что ты живешь уже семь тысячелетий, я думаю, что тебе есть, что поведать мне, не так ли, эльф?       — Хорошо, — согласился я и расположился под большим деревом, оперевшись спиной на его древний ствол. Отсюда хорошо был виден кусочек звездного неба и луна, и я решил, что это лучшее место для разговора. Локи сел рядом со мной и усмехнулся.       — Что?       — Великий король лесных эльфов проводит ночь под деревом в компании бога из Асгарда. Раньше с тобой такого не было, признай.       — Я не был знаком с богом из Асгарда, а ночь в лесу — обычное дело. Я люблю этот лес в любое время суток, — ответил я и не солгал. Локи внимательно посмотрел на меня.       — Очень хочу услышать твою историю, — сказал он.       Я не знал, с чего начать эту историю. Не знал, что говорить, а о чем лучше умолчать. Я любил слушать рассказы Локи, но мне совсем не хотелось, чтобы теперь он слушал меня. Рассказать всё — значит полностью раскрыть свою душу перед ним, а я не был уверен, что могу ему доверять. Поэтому я решил начать с истории Средиземья, ведь Локи тоже больше говорил об истории миров, чем о себе самом.       — Мы, эльфы, всего лишь один из народов, населяющих огромное и необъятное Средиземье… — неторопливо начал я.

      Локи

      — …так и закончилась тяжелая и кровопролитная Война Кольца. Время эльфов закончилось, и они ушли в Бессмертные Земли, но были и те, кто остался.       Эльф замолчал. Несколько минут я не решался нарушить тишину. Эта длинная история произвела на меня большее впечатление, чем я ожидал. Или же он просто изумительный рассказчик. Я заметил, что Трандуил старательно избегает каких-либо упоминаний о своей собственной жизни. Он не сказал ни слова о матери Леголаса, но ведь должна же она быть. Он рассказал лишь о войнах, в которых участвовал, но я догадался, что это далеко не всё.       — Вот уж не думал, что у Альвхейма такая богатая история, — наконец заговорил я. — К тому же, я и не представлял, что альвы настолько разнообразны. Ты удивил меня, эльф, признаюсь честно.       Трандуил лишь слегка улыбнулся. Он сохранял своё величие даже здесь, сидя в лесу под деревом. Я редко обращаю внимание на детали, но…я не мог отвести взгляда от его глаз и волос, освещенных серебристым сиянием луны. Глупо любоваться мужчиной, даже если он красивейший эльфийский король. Я нехотя отвёл взгляд.       — Теперь твоя очередь рассказывать, — напомнил Трандуил.       — И что же ты хочешь услышать?       — То, что ещё не слышал.       — Ты многого не слышал обо мне, эльф. Думаешь, я тебе всё расскажу? Не надейся, ведь ты и сам многое скрыл от меня.       — Я не обязан говорить, если есть необходимость умолчать, — нагло заявил этот остроухий. — Раз ты хочешь помочь, то это тебе нужно говорить как можно больше, чтобы я принял решение, достоин ли ты моего доверия.       Как же высокомерен и самолюбив! Один только его голос способен заставить меня упасть перед ним на колени. Чёрт. Что за мысли? Кажется, лунная альвхеймская ночь плохо на меня влияет. Я и не заметил, что во время диалога придвинулся ещё ближе.       — Излишнее самомнение украшает только богов. Не забывай, Трандуил…- Это имя я буквально выдохнул ему в лицо. Я не успел даже сделать вдох, как ощутил губы эльфа на своих губах.       Такие сладкие и манящие… Во имя Асгарда, меня так ещё никто не целовал, даже Сиф. Разумом я сопротивлялся этому поцелую изо всех сил, но сердцем желал, чтобы он длился вечно. Его поцелуй не был настойчивым, и лишь на секунду мне захотелось взять инициативу в свои руки, но я вовремя одумался. Я не ответил на этот прекрасный поцелуй. Эльф отстранился. Мне понадобилось немного времени, чтобы собрать мысли в кучу и прийти в себя. Когда мне это удалось, я почувствовал злость и…разочарование. Да, именно разочарование. Я уже готов был покориться Трандуилу, готовый вечно восхищаться его величием. Ещё чуть-чуть, и я принадлежал бы ему.       Если бы не этот поцелуй. Зачем он поцеловал меня? Зачем пал так низко?       — Это лишь благодарность, — проговорил эльф. Кажется, он сам не ожидал от себя этого.       — Благодарность, — как эхо, отозвался я. Как же мне хочется уйти. Я забыл об источнике, забыл, что Малекит ждёт от меня новостей, так же, как и Тор. Это было невыносимо.       Зачем он это сделал?       Как теперь я могу уважать того, кто так легко пал предо мной?       Трандуил, я просто тебя ненавижу.             

Трандуил

      Он ушел слишком стремительно, и я понял, что не стоит ждать его возвращения во дворец. Не сказав ни слова, он просто поднялся с земли и исчез, скрывшись за деревьями. Если бы я знал, что всё так обернется… Нет, я даже не мог найти объяснения своему поступку. О чем я думал в ту минуту? Я не помнил своих мыслей, а теперь мне казалось, что я совершил нечто ужасное. То, чему нет оправдания. И дело совсем не в том, что Локи так скоро покинул меня. Это была измена. Измена памяти той, кого я бережно хранил в своем сердце под тенью вечной боли и печали. Я опорочил себя и перед ней, и перед Локи.       Он до сих пор волнует меня. Как это возможно? Но я был даже рад, что он ушел именно сейчас.       «Это всего лишь благодарность». За что я благодарил его? Это было лишь глупое оправдание и извинение за мой безрассудный поступок.       Вихри запутанных мыслей и бесконечных вопросов кружились в моем сознании, и я больше не наслаждался красотой лунной ночи, не вдыхал ароматы распустившихся ночных трав. Всё вдруг стало казаться безжизненным и чужим. Я чувствовал себя предателем, но в то же время не знал, в чем обвинить себя, и от этого становилось только хуже. А страшнее всего то, что я не мог никому рассказать о своих душевных муках.       Я был готов ненавидеть себя за это. Всего лишь одно нелепое мгновение изменило мою жизнь. Она не стала лучше или хуже: она просто перестала быть моей жизнью. Разве я достоин быть тем, кто я есть? Если нет, то кто я тогда?       Я вернулся во дворец с первыми лучами солнца и застал сына в Тронном Зале.       — Вчера вечером я ждал тебя, чтобы поговорить, но не нашел, — проговорил Леголас. — Должно быть, ты снова был в лесу.       — Иногда мне это необходимо, — кивнул я. — О чем ты хотел поговорить?       — О Локи, — твердо ответил мой сын. — Как долго он еще пробудет здесь?       — Он покинул Эрин Ласгален сегодня ночью.       — Ты прогнал его наконец?       — Он ушел по собственной воле. К тому же, Локи помог нам, поведав о надвигающейся опасности. Нужно быть снисходительнее к нему, Леголас.       По какой-то причине мне казалось важным оправдать Локи перед сыном. Возможно, потому что я не смог бы оправдать себя, а вера в искренние намерения асгардского бога позволяла хоть немного смягчить мои терзания.       — Ты слишком надеешься на него, отец. Я чувствую, что он не тот, кем хочет казаться. Неужели ты забыл, как он напал на нас? — Леголас был неумолим. Я не хотел говорить с ним о Локи, переубеждать, доказывать, что он не прав, думая плохо о том, кто хочет нам помочь. Что я сам знал об этом незнакомце из другого мира? Ничего. И мой сын прекрасно понимал это.       — Я помню, но он ушел, и мы можем быть спокойны, — заверил я.       — Ты так уверен, что Локи не вернется? — с сомнением спросил Леголас. — Что он сказал тебе перед тем, как уйти?       — Ничего, — ответил я после недолгого молчания. Всё так и было: он не сказал мне ни слова. Только сейчас я понял, что это обстоятельство задело меня куда больше чем я хотел показать самому себе. Почему он поступил именно так? Неужели на великого бога так сильно повлиял ничего не значащий поцелуй? Я попытался оживить в памяти то мгновение. Его губы не сопротивлялись, но и не просили продолжения. Локи был совершенно спокоен. Тогда что заставило его уйти? — Прости, Леголас, я хочу побыть один.       Мой сын кивнул и вышел из Тронного Зала. Он никогда не навязывал свое присутствие, и за это я был ему благодарен. Но теперь я, как никогда раньше, почувствовал свое одиночество, и в сознание прокралась чудовищная мысль, разъедающая всю мою сущность.       А что, если Локи больше не вернется?             

Локи

      Асгард. Я снова в Асгарде.       Казалось, что я не был здесь целую вечность. Я не горел желанием возвращаться сюда, но у меня не было выбора. Я больше не хотел оставаться в Альвхейме. Моя миссия не выполнена, но мне нужно время, чтобы перебороть себя и вернуться за источником.       Ну, а если хорошо подумать и разобраться во всём, то что же всё-таки произошло? Наверное, я и сам не смог бы объяснить. Просто одно мгновение заставило меня презирать того, кем я мог восхищаться днями напролет. Я не знал, что означал этот поцелуй для эльфа, но для меня он значил лишь то, что он слишком легко сдался. Разве я мог предположить, что этот необычайно самолюбивый и властный король способен на такое? Поцелуй — это проявление чувств, а проявление чувств — это слабость. Поцеловав меня, Трандуил признал мое превосходство, а я не сумею уважать его после этого.       Я не мог ничего с собой поделать. Я винил эльфа за то, что он оказался настолько слаб. Единственный, кто смог тронуть мое сердце, пал к моим ногам.       Почему жизнь так несправедлива? На миг я почувствовал, как меня захлестывает отчаяние. Но лишь на миг. Я сумел собраться. Глупо терзаться из-за никчемного эльфа. Это совсем не свойственно моей божественной сущности.       Я знал, что Хеймдаллу известно всё, что произошло в альвхеймском лесу, и я был рад, что он промолчал. Но меня не особо волновало, что хранитель думает по этому поводу. Гораздо важнее было то, что я был скрыт от его глаз в Муспельхейме, ведь он не должен знать о моих планах и о сделке с Малекитом. Для меня никогда не было проблемой обмануть стража радужного моста, будучи наполовину богом, наполовину ётуном, хоть я никогда и не гордился своим родством с ледяными великанами.       Я должен был вернуться в огненный мир и объяснить Малекиту, что мне требуется больше времени. Следовало сказать ему, что добраться до источника гораздо сложнее, чем он это представлял. Но я почему-то решил, что данное дело может подождать. Я останусь сегодня в Асгарде, чтобы не вызывать подозрений, а на следующий день постараюсь незамеченным пробраться в Муспельхейм.       Перед Хеймдаллом, Тором и Одином я был чист. По крайней мере, на словах, ведь всё, что хранитель видел в Альвхейме, показывало меня только с лучшей стороны. Я предлагал эльфам свою бескорыстную помощь. Разве не этого Всеотец всегда ждал от меня?       — Я очень рад, что ты наконец вернулся, Локи, — заулыбался Тор. — Отец доволен, что ты так стараешься ради альвхеймского народа.       — Я стараюсь не ради них, а ради Асгарда. Ради всех нас, — добавил я. — Это лишь малая толика того, что я бы мог сделать, но всё еще впереди.       — Не переусердствуй, брат! — Тор похлопал меня по плечу и, смеясь, ушел вслед за Вольштаггом.       Мне было о чем подумать, поэтому на пиру, великодушно устроенном братом в мою честь, я не задержался надолго. Я предпочел остаться наедине со своими мыслями вдалеке от всевозможных празднеств.       Я не хотел вспоминать об эльфе. Это давалось мне нелегко, и я удивлялся самому себе. Надо выбросить из головы все эти происшествия, как можно быстрее. Кажется, к утру мне удалось добиться хоть каких-то результатов.       Иллюзия спасла меня от Сиф, когда я проходил мимо Главного зала. Мне совсем не хотелось сталкиваться с ней именно тогда, когда я спешу на важное дело в мир огненных великанов. Я ловко проскользнул в свою лазейку, миновав Биврест, и вновь очутился на раскаленной земле. Я не являлся поклонником этого места, но выбирать не приходилось, поэтому я смирился.       Меня совсем не удивила огромная фигура перерожденного Малекита, возникшая передо мной, едва я попал в Муспельхейм. Я знал, что турс с нетерпением ждал меня всё это время. Жаль, что пока я вынужден его огорчить.       — Источник до сих пор недосягаем, ётун, — громоподобно заявил Малекит. — Ты тратишь наше драгоценное время. И ходишь по лезвию ножа, испытывая моё терпение.       Я ожидал чего-то подобного, поэтому его слова меня нисколько не смутили.       — Ты считаешь, что сможешь справиться быстрее? Что ж, попробуй, а я посмотрю.       Малекит сверкнул огненными глазами, но, судя по всему, он понимал, что я — их единственный способ добраться до источника. Я мысленно позлорадствовал над беспомощностью бывшего тёмного эльфа.       — Ещё немного, и источник откроется, — постарался убедить я великана.       — Надеюсь, так и будет, — кивнул турс. — Иначе ты будешь навечно брошен в Пламенный Острог за свою неверность и обман.       Пламенный Острог. Я слышал об этом месте, гораздо более известном, как Обитель Безумия. Оттуда не выбирались живыми, а если это и удавалось, то они теряли все остатки души и разума, а потом всё равно умирали. Я не был в восторге от такой угрозы Малекита, но мне ничего не оставалось, как в очередной раз вернуться в Альвхейм и рискнуть.       В любом случае обратный путь был закрыт для меня.